Текст книги "Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)"

Автор книги: Немов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

–Нет, донья Исабель! Наши пути всегда пойдут рядом, клянусь святым Яковом Компостельским. Вы станете принцессой, почти королевой славного Испанского королевства! Я – верный советник самого графа Оливареса, помните! Моя супруга будет занимать одно из самых видных мест в Испанском королевстве!

–Зачем вы говорите мне это?

–Я не хочу, чтобы вы исчезли с моего пути, прекрасная донья!

–Лучшее, что вам следует делать, вернуть меня во Францию!

–В нашем с вами очаровательном и смертельном сражении, битве мужчины и женщины, выиграю я, слышите меня?! – испанец ласково улыбнулся и дотронулся до рукава ее платья. – Только я, запомните это и покоритесь! Вам все – равно придется смириться с благородной ролью моей супруги! Ах, святой Сант – Яго, до чего же вы восхитительны!

Изабелла вздрогнула и отстранилась от испанца. Черная бархатная лента, стягивающая рукав ее пышного платья, от резкого движения развязалась и, подхваченная внезапным порывом ветра, улетела и легла на воду далеко от берега.

–Ах!– воскликнула Изабелла.

–О, вот чем я смогу заслужить вашу признательность!– непритворно обрадовался гранд и сделал знак одному из мавров.

–Ваши слуги и шпагой владеют за вас?– поинтересовалась Изабелла иронично.

Гранд Лонса задорно усмехнулся, остановил слугу и решительно сбросил камзол и рубашку тончайшего батиста. Он все с той же лукавой усмешкой вошел в воду, гордо демонстрируя свое великолепное тело, и легко поплыл к середине озера. Брызги, вздымаемые его сильными руками, блестели на солнце как алмазы. Изабелла покачала головой и уселась на коврике, где встречала закат, поудобнее, потому что у нее который день ломило поясницу. Похоже было, что во время похищения ее испанцами она все– таки сильно ударилась о землю!

Рука ее случайно коснулась брошенного на траву камзола испанца.

Мавры восхищенно следили за господином, стоя вокруг Изабеллы, поэтому не заметили удивленного выражения лица пленницы. Графиня наткнулась рукой на что– то острое. Ключи! Гранд единственный, кто имел ключи от дверей, которые отделяли половину Изабеллы от остального замка. И эти ключи можно было взять! Неслыханная удача! Графиня стремительно залезла в карман камзола гранда, зажала ключи во вспотевшей ладони и незаметно сунула за лиф.

Испанец уже возвращался. Капли воды блестели в его черных волосах, мускулы играли на груди и широких плечах, а зубах он сжимал ее черную ленту.

–Могу ли я надеяться на особую награду?– торжественно спросил он, поднимаясь на берег под возгласы восхищенных слуг.

–Разумеется, ваша светлость! – улыбнулась Изабелла. – Я буду присутствовать на вашем ужине! Вы замерзните на ветру. Идемте в замок.

–Что случилось с вами, моя любовь? Отчего вы стали заботиться обо мне? Означает ли это, что ваше холодное сердце оттаивает?

Изабелла побоялась, что гранд что– нибудь заподозрит, и повернулась к нему спиной. Все устремились за ней.

В этот вечер она пришла с ключом к заветным дверям. Но дверь по– прежнему сторожили мавры, которые, завидев ее, повскакали со своих мест и демонстративно вытащили кинжалы. Изабелла не решилась достать ключи, а только на словах безуспешно просила пропустить ее. Как она и ожидала, мавры честно служили господину. Они знаками указывали ее вернуться в комнаты, и даже предложенные драгоценности не смягчили их.

Утром гранд Лонса мягко сказал пленнице:

–Я слышал, вы хотели подкупить моих слуг? Не старайтесь! Они любят и бояться меня много больше, чем вас!

–Я хочу уехать во Францию!

–Нет! Забудьте Францию навсегда!

Изабелла вскочила и с досады ушла в свои комнаты. Испанец предпочел немного подождать, пока гнев пленницы не уляжется, и прислал вместо себя дона Себастьяна. Тот внимательно следил, как слуги убирают из комнаты Изабеллы сильно пахнущие алые розы на длинных стеблях и переставляют огромную кровать под шелковым балдахином, с резными фаянсовыми колонками и большой пузатой розовой лампой, разукрашенной синими и алыми красками.

–Я солгал вам в прошлый раз, донья!– признался дон Себастьян внезапно, когда слуги ушли. – По стране рождения я – француз!

Изабелла подавилась лимонной пастилой. Она хотела что– то сказать, но не нашла слов и просто кивнула. У нее задрожали руки, словно она предчувствовала все то, что свяжет ее с этим человеком на всю жизнь. А дон Себастьян, признавшись ей в своей тайне, ожидая ее реакции, поднял больные глаза. Как ни странно, он понимал деликатность Изабеллы и был несказанно благодарен за нее. Прекрасная дама сидела перед ним и не смотрела на него. Дон Себастьян же в свою очередь пожирал ее глазами, невольно любовался каждым ее движением, каждым мягким завитком волос на висках, глубиной удивительных серых глаз.

–Я услышала, что вы не испанец,– сказала Изабелла мягко через некоторое время. – Ваш голос напоминает речь наших южных французов.

–Почему вы не спрашиваете, как я попал сюда и стал сыном испанского гранда Руэтра – и – Мендос? – В упор спросил он, чуть качнувшись из-за больной ноги.

–Я боюсь, что вы пережили слишком много, чтобы утолять мое праздное любопытство!

Она говорила очень мягко и щадяще, опасаясь ранить его случайными словами. Что– то в его синих глазах смущало Изабеллу.

–По рождению я – тулузский барон, сударыня, – он, молчавший столь¬ко лет, вдруг стал рассказывать. – Сейчас невозможно представить уродливого калеку семилетним мальчиком, которого обожал весь дом.

–Не говорите так! – прошептала Изабелла с жалостью, прижимая руки к груди.

–О, нет!– он покачал головой.– Я должен рассказать вам, иначе я окончательно сойду с ума от сожаления и тоски! Я когда– то был счастлив, донья Исабель! Семь лет длилось мое счастье и не минутой больше. До того момента, пока я, маленький, не отправился зачем– то к нашему маяку и не заснул в лодке. Было так жарко, и я столько съел нашего вкуснейшего сладкого винограда! Меня вынесло в открытое море.

–Ах!

–Пять суток я находился без пищи и воды, пока меня не подобрал испанец дон Инесс – и – Пауло, который торговал с Марокко, Алжиром и Америками.

–Боже мой!

–Я пришел в себя, когда его корабль преодолел уже Балеарские острова. Испанец этот был бездетным. Он усыновил меня, дал мне прекрасное образование, и я даже в некотором роде любил его. Но Франция была моей родиной, и о Франции я грезил! В пятнадцать лет я совершил первый побег, в двадцать – второй. В первый раз меня поймали, разбив мне лицо гардой и оставив на память вот этот шрам, что изуродовал меня. Со второго побега я вернулся хромым. Пиренеи едва не стали мне могилой – в одну из безлунных ночей я сорвался со скалы.

У Изабеллы мурашки побежали по спине.

–Как видите, сударыня, судьба сделала меня наследником богатого человека, дала мне прекрасное образование и богатство, но начисто лишила меня красивой внешности!– Он так не¬выносимо горько рассмеялся, что у графини болезненно сжалось сердце. – Потом, прекрасная донья, я уже не мог бежать, даже если бы хотел – из-за моей ноги, будь она неладна! Да и зачем? Настоящие мои отец и мать уже не признали бы в таком уроде своего сына! Я ничем бы не смог доказать…

–Вы не правы!

–Несколько лет я учился правилам торговли и дипломатии, сопровождал дона Инеса в Алжир и Португалию. Сейчас дон Инес вместе с отцом гранда де Руэра – и – Мендос в Мадриде. Меня же просили помочь гранду Лонса здесь. Я подозреваю, дело здесь не в том, что я верный человек семьи дона Инес и на меня можно положиться! Наверно, по – мнению вашего будущего супруга, я совершенно безопасен для вашего сердца– с моей-то изысканной внешностью!

–О, нет!

–Вы спросите, почему я не могу уехать во Францию сейчас, когда у меня есть деньги и возможности? А зачем? Прошло более двадцати лет. Отец и мать давно забыли меня. Да и как они узнают сына в таком уроде!?

–Нет! Нет!– закричала Изабелла.– Это неправда!

Голос ее срывался от жалости, которая разрывала на части сердце. Столько горя и страданий открылось ей, что у Изабеллы кружилось голова, будто она стояла на краю бездонного обрыва.

–Нет! – добавила она спокойнее. – Не говорите так, мой друг. Судьба не была к вам благосклонна, это верно, но она сохранила вам жизнь и имя, а с таким богатством всегда можно что– нибудь сделать, уверяю вас!

Он жадно глядел в ее прекрасное лицо¬, словно озаренное сейчас серебристым внутренним светом.

–Да и ваш дом не мог исчезнуть, мой друг. А внешность среди человеческих достоинств по праву стоит на последнем месте, пропуская вперед мужество и терпение!

–Вы первая, кто утешает меня! – прошептал он прерывающимся голосом и осторожно взял в ладони тонкую руку Изабеллы. Та впервые заметила, что у дона Себастьяна очень красивые синие глаза, в которых отражалась его душа – щедрая, храбрая, заключенная, увы, в уродливую и грубую оболочку.

–Вам так плохо здесь?– прошептала графиня.

–Я как летучая мышь, которую гонят и звери и птицы. Меня не узнают во Франции, но я не могу жить и в Испании!

–Не лучше ли вам вернуться во Францию?– задумчиво спросила Изабелла.

–Тут меня знают, а там, конечно, уже все меня забыли! Поверьте, очень тяжело выходить на свет из темноты. Я боюсь возвращаться, донья Исабель!

Он почувствовал, как дрогнула ее рука.

–Но выхода, дон Себастьян, кроме как преодолеть свой страх перед неизвестным – нет.

Молодая женщина говорила и внутренне поздравляла себя. Дон Себастьян уже не опускал глаз перед ней, не смущался как в первые дни, забыл, как страшно его лицо и искалечена нога. Изабелла в этот миг залюбовалась его глазами – яркими, живыми, страдающими, нежными, такими прозрачными, как южное небо!

–Француженка! – словно в забытьи прошептал он.– Прекрасная и добрая донья Исабель!

–Дон Себастьян, а вы не слышали больше о своей семье?

–Нет.

–Может быть, я знаю их?

–Вы хотите знать мое имя?

–Если вам не больно вспоминать, назовите мне его!

–Я к ним не вернусь!

–Но вы хотите вернуться!

–Хорошо!– решился он, глядя на нее горящими глазами.– Мое имя…

В дверь постучали. Изабелла вздрогнула и быстро отняла руку. Пришел один из слуг – гранд желал видеть дона Себастьяна.

–Простите!– протянул француз поспешно.– Я вынужден уйти.

========== Глава 31 Отчаянье и надежда ==========

Больше к этому разговору они так и не вернулись, потому что гранд Лонса – и – Руэро решил, за неимением времени, не расставался с пленницей ни на день. Он старался очаровывать француженку обаянием своей страны, изысканностью обычаев: он был откровенен – ему действительно не нужна была просто красивая жена, навязанная ему в результате международных политических интриг. Гранд, и нельзя его в том упрекнуть, хотел иметь рядом с собой единомышленницу, женщину преданную, разделяющую его взгляды. Испанец старался во всем угодить Изабелле, внимательно слушал ее, найдя в графине восторженную ценительницу прекрасного, знатока природы, большую любительницу стихов.

–Я жду вашей любви, донья Исабель!

Не важничайте сеньора – прелестница,

Что вы высокородны и знатны.

Бывают на свете лестницы

И для высокой замковой стены. – Часто говаривал он.

Изабелла тоже ждала. Ждала подходящего случая убежать, ждала, слизывая с пальцев пастилу, гуляя у фонтана, закрепляя в темных волосах, поднятых к затылку, красивые гребни слоновой кости с вырезанными на них цветами, дворцами, неведомыми волшебными существами. Внешне оба они – Изабелла и испанец – были любезны, спокойны, беззаботны, но за элегантностью фраз и поклонов между ними шла внутренняя борьба, тяжелое сражение характеров, выдержки, мужества, веры. Гранд верил, что все¬-таки возьмет в жены красавицу и умницу донью Исабель и тогда заставит ее окончательно забыть Францию. Графиня де Силлек верила, что убежит отсюда, что ее найдет муж и друзья, что, даже если испанец все – таки овладеет ее телом, но душу ее ему не удастся сломить!

Гранд давно уже перестал дарить пленнице драгоценности, и начал преподносить книги. Первый раз, когда гранд ввел ее в свою огромную библиотеку, Изабелла была потрясена до глубины души! Древние манускрипты, пыльные фолианты, пожелтевшие от времени свитки занимали все стены сверху доверху, валялись на полу, торчали из-за неплотно прикрытых дверец старых растрескавшихся дубовых шкафов. Огромный глобус высился на столе, заваленном чертежами и картами морей. Стол был черный, со сбитыми углами, покрытый разноцветными каплями воска от свеч, словно за ним много лет назад сидел сам Колумб. На столе горели длинные белые свечи, заливавшие библиотеку таинственным мерцающим светом. Цветные витражи высоко под потолком пылали яркими живописными пятнами. Портреты великих мужей Испании, висевшие между шкафами, растворялись в полутьме, и вытянутые лица грандов приобретали от этого особое, ласковое выражение.

Гранд Лонса, как хозяин всех надежд, мечтаний, мыслей, невиданного богатства, заключенного в книгах, подвел Изабеллу к столу и пододвинул ей высокий стул со спинкой в виде шпиля. Сам он опустился напротив, туда, где перед ним лежали раскрытые фолианты с негнущимися от времени страницами, карты с выцветшими значками и остро заточенные перья.

Изабелла тоже страстно любила книги, любила ту особую тишину, в которой, казалось, слышны тихие голоса каждой из книг. У гранда были фолианты, написанные по-английски, по-французски, по-итальянски и на совершенно непонятных языках, один из которых Изабелла приняла за арабский.

Сегодня гранд, неспешно улыбнувшись даме и сказав ей слова любви, вернулся опять к своим картам и глобусу. Изабелла перелистовала Гельвеция, пока дон Лонса что– то писал в свете свеч, которые красиво освещали его молодое сосредоточенное лицо.

–Вы читаете на всех этих многочисленных языках?– спросила графиня, когда он, наконец, бросил перо и потянулся, будто породистый сытый кот.

–Французский, португальский и итальянский я знаю в совершенстве, арабский и английский – сносно, а языка, слова на котором заденут вас, мой легкокрылый ангел, я не знаю, к сожалению, вовсе!

–Здесь у вас я вижу работы по математике г-на Декарта!

–Я с большим интересом прочитал его работу. Его доказательства убедили меня, что всякая протяженность телесна, абсолютно пустого пространства не существует, а плотность и геометрические свойства составляют всю сущность телесности!

–Я плохо разбираюсь в учении г-на Декарта о субстанциях, но мне помниться, он отождествил материю с протяжением. А это означает, что всякая протяженность телесна!

Гранд, открыв рот, уставился на Изабеллу, потом с удовольствием расхохотался.

–Вы чудесная маленькая ученая, донья Исабель! Вы, верно, судите господина Декарта, но вас почему-то не производит впечатления моя любовь!

Он уныло вздохнул. Изабелла с увлечением листала тяжелый том с золотым тиснением, взятый наугад с полки и перенесенный не без труда на скамью.

–Знаете, что я недавно перевел со старо-испанского?– тихо спросил Лонса, подвигая к себе листы бумаги с другого конца стола. – Много лет назад, в 1399 году, в Испании появился необычайно романтичный Джорди де Джорди. Он прожил всего 26 лет, но за это время сотворил несколько песен, что непременно покорят вас, я уверен. Слушайте же!

“О, дама Исабель! Молю вас об ответе.

Не в силах сладить я с пыткою тройной.

Скажите, кто вам всех милей на свете?

Решите спор и сжальтесь надо мной”!

Изабелла слушала, задумчиво подперев голову руками. У гранда защемило сердце, так восхитительно недоступна и женственна была француженка. В ясных серых глазах ее красиво отражался свет свеч.

–О,– воскликнула Изабелла, перелистывая страницы еще какой– то книги, взятой наугад с одной из полок.– Смотрите, что я нашла! Это мой ответ вам, слушайте, дон Лонса!

“Она засмеялась, сказала: “Простите,

Я уж догадалась, чего вы хотите!

Тропинки – то косы.

Любовь не игрушка.

Не ждет вас пастушка из Финохоросы”!

Гранд опешил. Изабелла, довольная произведенным впечатлением, подвинула к себе блюдце с пряными зелеными оливками, которые так освежали в жару, и выбрала самую большую и скользкую.

–Что это вы такое нашли, донья Исабель?

–Одна из ваших изумительных книг, ваша светлость!

–Что это?

–Испанские поэмы 12 века, сударь!

–Отдайте мне эту вредную книгу сейчас же!

–И не подумаю!

–Я люблю вас, мое дитя!

–Очень прискорбно!

–Я писал ваш портрет все это время, прекрасная донья Исабель, и сегодня, в этот восхитительный день, хотел бы смиренно преподнести его вам. Вот медальон, держите.

Изабелла взяла предложенный золотой изящный медальон, но раскрыть его не успела. Появившийся мавр что– то шепнул господину по-испански. Изабелла разобрала только слово “отец”! У графини от страха сразу ослабли ноги, и неприятно застучало в груди. Если сейчас приехал священник их венчать, ей придется умереть сегодня же!

–О, мое сияющее солнце, – обратился к ней гранд, отчего-то сильно заволновавшись, – разрешите, я оставлю вас! Или вы хотите, чтобы я проводил вас до ваших комнат? Нет? Я сейчас же вернусь. Неотложные дела… гм… требуют моего срочного вмешательства!

Изабелла с трудом выждала, пока гранд спустился в дворик, к фонтану, и побежала к дону Себастьяну, в его комнаты, что помещались в конце нижней галереи.

–Сударь, сударь, помогите! – кричала Изабелла, врываясь к нему. Дон Себастьян лежал на кровати, закрыв глаза рукой. При ее вторжении он резко сел.

–Донья Исабель, что случилось?

–Я умоляю вас, скажите – это приехал священник?! – она в панике схватила его за руки.

–Какой священник?! Да что с вами, донья Исабель!?

–Гранд готов обвенчаться со мной сегодня?! Будет венчание?!

–Какое венчание? Что случилось, бог ты мой!?

–Простите меня, мой друг! Я, право, сошла с ума. Но кто– то приехал к дону Лонса, я решила, что это священник!

–Так скоро?– прошептал Себастьян, бледнея. – Нет, это никак не может быть священник.

–Вы уверены? Скажите мне! Я умоляю вас сказать мне правду!

–К священнику вы должны ехать в Мадрид, но поездка эта должна совершиться еще не скоро.

–О, боже! Вы уверены?

–Да, но, чтобы успокоить вас, донья Исабель, я сейчас пойду к моему другу и узнаю, о чем они говорят с приехавшим человеком. Где они?

–Внизу, у фонтана.

Они вместе вышли и направились к комнатам Изабеллы. Графиня почти бежала, так что дон Себастьян еле поспевал за ней. Изабелла заметила, что он начал хромать сильнее и виновато прошептала, останавливаясь.

–Простите меня, мой друг!

–Не беспокойтесь обо мне, донья Исабель!

Дон Себастьян спустился вниз, к фонтану, откуда раздавались невнятные голоса, приглушенные журчанием воды. Но даже из окна Изабеллы было слышно, что гранд говорил возбужденно и нетерпеливо, его собеседник – устало и тихо.

–Этот человек – посланник отца дона Лонса. Не позже, чем через месяц отец гранда готов встретить невесту сына! – медленно сообщил дон Себастьян, возвращаясь. – Кроме того, посланнику дано задание убедиться в том, что эта самая невеста готова к венчанию.

Глаза Изабеллы расширились.

–О, боже!– прошептала она обессилено. – Как они смеют настаивать! Ненавижу его! Я лучше умру, чем обвенчаюсь с испанцем, клянусь всем, что мне дорого!

–Нет! Нет!– задыхающимся голосом воскликнул дон Себастьян, в испуге глядя на нее. – Вы не сможете умереть!

–Не смогу?! – закричала Изабелла. – Так же, как я не могу изменить христианской вере, я не могу изменить себе!

Она со злости швырнула в другой конец комнаты медальон со своим портретом, который до сих пор держала в ладони.

–Тише! – сжал ее руку дон Себастьян. За окнами разговор стал слышен явственнее.

–Его Величество король Филипп доволен вами! – неторопливо сообщал собеседник гранда.– Хорошее приданое вашей будущей жены поможет нам вести войну далее.

–Я хочу отправить посланца в Париж.

–Зачем, ваша светлость? Свита новобрачной уже давно прибыла в Мадрид.

–Я хочу знать, не обручена ли моя нареченная с кем-нибудь у себя на родине, во Франции.

–Это не должно волновать вас, сеньор. Свадьба состоится, даже если невеста будет у алтаря кричать, что обвенчана! Но мы– то постараемся, чтоб она была покорна! Мы напоим ее вином, в которое вы, мой друг, добавите вот это! Берите же! Из ваших слов, если я правильно понял вашу милость, я могу сделать вывод, что новобрачная еще не смирилась со своей блистательной судьбой! Это так? Или она смирилась? Тогда отчего вы не позволяете мне побеседовать с ней? Она неподобающе для своего будущего титула говорит и действует?

Изабелла покачнулась и схватилась за подоконник. От ужаса она не замечала, как на нее смотрит дон Себастьян. Он стал так бледен, что даже шрам стал не столь заметен.

–Я так и сообщу вашему отцу, ваша светлость, – продолжал неспешно посланник. – Также я передаю просьбу его милости более не пытаться уговорить столь несговорчивую донью Исабель и действовать решительно. То, что я предал вам, сделает ее перед церемонией венчания мягкой и податливой. Назначайте дату венчания немедленно, сеньор. Я жду.

–Святой Сант-Яго, но она никогда не простит мне обмана!

–Интересы вашего государства требуют от вас молниеносных решений, сеньор! Не более чем через месяц вы должны быть в Мадриде и вести вашу нареченную под венец. Простит ли она вас или нет, вы узнаете потом, когда станете ее мужем и господином. Не сердите его Величество, ваша милость, особенно когда стало ясно, что по – хорошему – всеми этими подарками, книгами, драгоценностями!– вам, увы, француженку завоевать не удалось. Судя по тому, что вы не желаете, чтоб я поговорил с ней, он все – еще не покорна своей блистательной судьбе. Итак, назовите мне дату венчания, сеньор?

Резко подавшись назад, чтобы ее не заметил взволнованный гранд, Изабелла задела локтем о железную задвижку и с трудом удержала возглас боли. Рука ее повисла как плеть.

Дон Себастьян побежал за лекарем. Вернулся он очень быстро с веселым пожилым испанцем.

–Дон Хуан де Мендона! – торопливо проговорил дон Себастьян, представляя старика. – Лекарь вашей милости. Он творит чудеса, поверьте. Сейчас вам не будет уже так больно, донья Исабель!

Лекарь восхищенно разглядывал женщину, потом обнажил руку Изабеллы и надул губы, глядя как на глазах локоть прекрасной пленницы распух и посинел. Изабелла жалко улыбнулась.

–Это не опасно! – сообщил дон Мендона важно. Он начал накладывать тугую повязку на руку графини и говорил что-то так быстро, что дон Себастьян с трудом переводил его. – Через два дня рука вашей милости будет, как и раньше, белой и нежной! Можете мне поверить, я – один из лучших мавританских врачей, учился в самой Кордове! Я смогу помочь вам во всем, начиная от лечения царапины на мизинце и заканчивая наблюдением за беременностью вашей милости. Вы только скажете мне, что чувствуете, я сразу сообщу вам, кто появиться на свет у вашей милости – маленький гранд или прелестная инфанта!

Изабелла остолбенела. Она уставилась на лекаря засиявшими глазами, чувствуя, что начинает с ума сходить от радости и восторга! Уже давно она чувствовала легкое недомогание, но нарушения своего женского цикла и боли в спине она принимала за последствия жары и постоянного непреходящего страха. На самом деле она была в тяжести! Она забеременела и только по неопытности не поняла знаков своего¬ тела! У нее будет ребенок! Ребенок графа де Силлек! Слезы счастья, феерического восторга полились вдруг у Изабеллы из глаз. Как раз восемь недель прошло со дня ее похищения, а она и не знала, что носит уже под сердцем дитя той прекрасной, необыкновенной ночи перед ее свадьбой!

Дон Себастьян с беспокойством следил за сменой каких – то странных новых чувств на выразительном личике прелестной француженки. Внезапно засмеявшись, она вырвалась из рук лекаря и бросилась к себе. В спальне молодая женщина заплакала навзрыд от счастья и странной успокоенности. И даже гранд стал ей казаться миролюбивым, ибо с этого блаженного мига закончилось страшное одиночество Изабеллы. Она теперь не одна! Графа де Силлек нет с нею, но он успел оставить ей себя, подарить крошечный корешок, зреющий в ней, свое дитя!

Изабелла подняла к небу залитое слезами умиления лицо и из губ ее вырвалась жаркая молитва богу: «О, благодарю тебя! Право, глупая была, когда собиралась умереть!» Расстегнув крючки лифа, краснея, смущаясь, Изабелла погладила свой еще плоский подтянутый живот, впервые соприкоснувшись с тем малышом, кому она станет матерью. В том, что она родит ребенка, Изабелла не сомневалась, словно некое божественное откровение в один миг снизошло на молодую женщину! Ах, сколько раз она представляла себя матерью в окружении детей со счастливыми любопытными мордочками, рядом с любимым мужем! И вот ее сокровенные мечты сбудутся!

–Мой маленький! – впервые прошептала Изабелла с зарождающейся любовью, гладя свой живот.– Ради тебя я сделаю все, даже невозможное!

Теперь она увереннее глядела в будущее, и гранд, пристально разглядывая ее, не знал, что ему и делать. В его хитроумном плане соблазнения французской пленницы как– то странно все перепуталось! Отчего– то Изабелла теперь чаще смеялась, и словно какая-то тайна окутывала ее таинственным серебристым покрывалом, но гранд смутно подозревал, что дело тут вовсе не в нем! Но в чем именно, догадаться он не смог даже при всей своей проницательности! Он мог бы считать, что пленница смирилась со своей ролью будущей жены испанского гранда, став более нежной и женственной, чем была, но тогда он никак не понимал отстраненный вид Изабеллы, ее рассеянность, невнимательное отношение к рассказам о великой стране Испания, о ее традициях и нравах! Если же пленница до сих пор не смирилась и с ужасом ждет свадьбы, назначенной им через месяц, тогда почему у нее неизменно хорошее настроение?!

Вечерами, когда гранд занимался в своей мастерской, Изабелла разглядывала себя обнаженную в зеркале и страстно мечтала, как признается графу де Силлек: «У нас с вами будет ребенок!» Ей нравилось представлять вспыхнувшие восторгом и радостью темные любимые глаза, и тогда внезапное счастье наполняло до самой глубины души!

Дон Себастьян тоже изменился, стал еще более неприступен, чем обычно. Изабелла была неприятно удивлена, когда обнаружила это, ведь он был единственным, кому Изабелла хотела доверять, а в последнее время ниточка дружбы, что готова была протянуться между ними, ослабла до предела! Но прежде, чем графиня решилась расспросить дона Себастьяна, произошло счастливое событие, которое сделало ненужными все расспросы.

–Как вы нашли ваш портрет, донья Исабель?– поинтересовался гранд как– то за завтраком.

–Портрет?

–О, донья, чьи глаза захватили в плен мое сердце, я совсем недавно сотворил для вас миниатюру на слоновой кости, а вы даже не заметили моих трудов?

–О чем вы?

–Я преподнес вам недавно золотой медальон с вашим портретом! Вы что же, не помните?

–Сударь, вы наверно, выбрали дурную минуту для подарка. Я думала совсем о другом и не заметила, как вы дарили мне его.

–О чем же можно думать, держа в ладонях чудо, мой ангел!

–Мне есть, о чем подумать в последнее время, уверяю вас!

–И где же медальон сейчас!?

–Не знаю, право!

–Прошу вас, донья Исабель, вспомните! Вы – тонкий ценитель искусства, не обижайте во мне художника!

–Хорошо, я сегодня же поищу его.

–Ваша рассеянность настораживает меня! Вы не больны? У меня есть чудесный лекарь… Почему вы смеетесь!?

Звонкий смех Изабеллы серебряными колокольчиками звучал в галерее, и, казалось, придавал ей необычно милый и миролюбивый вид. Что – то завораживающее есть в женском смехе, звучащем в комнатах – они кажутся более обжитыми и домашними, не правда ли, читатель?

Гранд с любопытством разглядывал графиню, как редкий цветок, от которого можно ждать что угодно – либо он завянет сразу же, либо начнет цвести не переставая.

Изабелла, подняв глаза, увидела дона Себастьяна, глядящего на них с галереи второго этажа. Впервые с такой безмолвной мукой глядели на нее глаза мужчины, что у Изабеллы сжалось горло. Дон Себастьян с необычной для него проворностью отпрянул от балюстрады.

–Что вы там увидели?– спросил гранд подозрительно. Графине показалось, что глаза дона Себастьяна умоляюще глянули на нее.

–Ничего!– твердо сказала она.– Ничего, ваша светлость!

Вечером того же дня дон Себастьян сам принес Изабелле медальон.

–Я узнал, что вы потеряли его,– сказал он с деланной небрежностью.

–Я видеть его не хочу!– произнесла Изабелла, не поднимая головы. Она не могла бы сказать, что видела в глазах дона Себастьяна, но с некоторых пор она чувствовала себя с ним неловко. Графиня смотрела на медальон, поэтому увидела, как непроизвольно сжалась рука мужчины, крепко держащая красивую безделушку.

–Где вы нашли его?– спросила графиня, чтоб чем-нибудь заполнить нехорошую паузу в разговоре.

–Я взял его случайно.., – вопрос явно застал его врасплох.

–Я не хочу оставлять медальон гранду. И мне он не нужен.

–Это очень красивая вещь!– с какой– то тоской прошептал дон Себастьян.

Медальон раскрылся с тихим приятным звоном, и на Изабеллу глянуло ее лицо, которое несказанно красила строгая высокая испанская прическа. Ни единой драгоценности не начертал гранд, и только глаза дамы серые, ясные, привлекали к себе взор. Эти глаза казались одновременно спокойными и мятежными, ласковыми и строгими, они сияли как прозрачные алмазы, но казались совсем темными как благородные изумруды.

–Дон Себастьян, благодарю вас за находку,– сказала Изабелла, которой портрет не понравился – слишком откровенен он был. Графиня даже побоялась, что по ее сияющим глазам можно определить, что она носит в себе дитя, – но я подарок этот не приму, лучше брошу его в озеро.

–Отдайте медальон мне!

Дон Себастьян так побледнел, словно сказал непристойность. Он не мог догадываться, как защемило сердце Изабеллы, которая с ужасом слушала его. Слова дона Себастьяна прозвучали для нее так же, как если бы она слышала на Гревской площади смертельный приговор невиновному. “Господи,– горячо взмолилась она,– сделай так, чтоб это оказалось неправдой! Только бы он не полюбил меня! Любовь станет для него трагедией, а я не хочу этого, не хочу”!

–Берите!– пересохшими губами прошептала она.

–Я возьму медальон на память о необыкновенной женщине, которая родилась на моей родине.

Изабелла с видимым облегчением подняла на него взор. Она явно решила, что ошиблась в его чувствах и обрадовалась, что ошиблась! Дон Себастьян понял – Изабелла дю Трамбле не хотела, чтоб он ее любил, он был ей в тягость, не нужен, отвратителен! Шрам на щеке испанца задергался, как от сильной боли.

–Вы, значит, тоже считаете, что урод не должен иметь сердца?– без всяких интонаций спросил он.

–О чем вы? – холодея, пролепетала Изабелла.

–Вы тоже ненавидите мое ужасное лицо и ногу!– вдруг закричал дон Себастьян, распаляясь. – Вот почему вы не смотрите на меня!