Текст книги "Семь кругов Ада (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 94 страниц)

– Тери! Что ты творишь, мать твою! – зашипела она.

– Он сказал, что я попахиваю, вот я и…

– Не попахиваешь, а пахнешь! Клево пахнешь!

– Я клево пахну? – искренне удивился я.

– Да черт тебя знает! Я тебя нюхать не собираюсь, придурка неизлечимого! А Нику ты нравишься, и так он к тебе клеится!

– Клеится, говоря, что я воняю?

– ОН НЕ ТАК СКАЗАЛ! Тери! Приди в себя! – возмутилась Мифи, уперев руки в бока и чем-то сейчас напомнив мне маман.

– Ладно. Извини. Наверное, это нервное. Не каждый день ко мне клеятся, – признался я, усиленно рассматривая свои кеды с розовыми ленточками. Мифи, проследив мой взгляд, тоже вперила в них глаза.

– Разве это не ленточки от новой модели барби-гламурки? – тихо спросила она

– Они са-а-а-а-амые… – подтвердил я.

– Мода и стиль – не твоё. Смирись!

– Уже.

– Тери, соберись! И сделай вид, что ты нормальный человек!

– Я и есть нормальный человек! – хотел было я возразить, но Мифи меня уже не слушала. Она вновь схватила меня за руку и притащила к Нику.

– Так, мальчики, скоро урок, а мне тут еще с несколькими людьми надо переброситься парой слов, так что оставляю вас наедине, – томно прошептала она.

И прежде чем я – с охреневшими глазами и комком подкатившего к горлу мата – успел что-либо ей ответить, подруга выбежала за дверь. Вот ведь подстава!

Ник тем временем облокотился о подоконник и откровенно начал на меня пялиться.

– Что? – наконец не выдержал я. Мой вопрос встретили очередной улыбочкой.

– Просто смотрю на тебя.

– Просто ничего не бывает!

– Ладно… Тогда я смотрю на тебя не просто! – а я думал, что это со мной разговаривать невыносимо. Ан нет. – Думаю, тебе и так уже сказали, что ты мне нравишься, так что не вижу причин ломать комедию и изображать, что это не так… – пожал Ник плечами, усевшись на подоконник и начиная болтать ногами.

– Предположим, – черт! как же меня все это смущает! Хочу убежать!

– Предположим? И это все, что ты можешь мне сказать?

– Сказать-то я могу многое, но вряд ли тебе что-то из этого понравится. А вообще, я не понимаю, с чего вдруг моя персона стала тебе интересна. Мы, между прочим, и раньше виделись, и ты даже внимания на меня не обращал. А тут внезапно воспылал…

– Виделись? Разве? Когда? – удивился Ник.

– Хм… Ну, к примеру, на первое сентября, когда Мифи сварганила железную двухметровую розу для нашего классного руководителя. Эту розу пер именно я. И когда ты внезапно остановил ее поболтать в коридоре, я проклинал тебя все те десять минут, пока вы трепались.

– Так это был ты?!

– Ты хоть вспомнил тот момент? – скептически усмехнулся я.

– Если честно, то нет, – признался Ник, смущенно. – Помню розу, но мне показалось, что больше там никого не было.

– Вот-вот! Это я и был. Был и есть.

– Хочешь сказать, что совсем не изменился? Тогда бы и вчера я тебя не заметил! – возразил нанит.

– Ты меня заметил из-за пары тряпок, которые оказались на мне по особому стечению обстоятельств. И эта розовая отвратительная футболка – последняя яркая вещь, которую я на себя напялил!

– Почему? Тебе идет!

«Еще один баран в нашем загоне».

– К тому же, вещи – лишь для привлечения внимания. Если теперь ты вновь переоденешься в нечто неприметное, мой интерес к тебе уже не угаснет. Я Заметил тебя, поэтому так просто ты от меня не отвяжешься.

– Что за настырность? – сам не пойму почему, но меня наглый тон Ника раздосадовал.

– У тебя кто-нибудь есть? – вместо ответа задал он мне очередной вопрос, окончательно выбив им почву из-под моих ног. Благо, прозвенел звонок, и я, что-то пробубнив про начало урока, выбежал с лестничной площадки и припустил к своему классу.

Трусливо? Еще как! Но я пока не мог понять, что мне делать и как реагировать на Ника. Сердце бешено колотилось, перед глазами плясали искры. Вот значит, каково это – кому-то нравиться!..

====== Второй круг Ада: 10. Война ======

ЧО

Каждое твое утро начинается в шесть утра.

Как только на старых электронных часах высвечивается заветное сочетание цифр, ты просыпаешься без посторонней помощи, на автомате застилаешь постель, умываешься, принимаешь холодный душ – горячей воды в твоей квартире сроду не было – и идешь на часовую пробежку. Далеко не каждый решился бы поддерживать свое тело в тонусе на территории трущоб, но это не про тебя. Ты давно внятно разъяснил проживающим в этих местах людям, кто ты такой, на что способен и насколько нежелательно их вмешательство в твое очень плотное расписание. Конечно же, порой ты нарываешься на наивных неместных идиотов, которые, не зная, кто ты, даже совершают неубедительные попытки обокрасть тебя либо избить, тем самым положив начало захвату территории трущоб. Очень плохая идея с их стороны. Кошмарно плохая. О чем ты им благосклонно и разъясняешь, парой ударов рассказывая ребятам о том, на кого здесь нападать можно, а кого лучше обходить стороной за километр.

«Возвращайтесь обратно в детский сад, уебища. Эта территория принадлежит мне, только мне, никому, кроме меня. Еще раз увижу здесь, и пощады не ждите. Ясно?» – обычно говоришь ты, для убедительности выкручивая руку своей жертвы до такой степени, что мышечные ткани несчастного разрываются, кости хрустят, а несколько кварталов вокруг заполняет душераздирающий болезненный вопль. Повторять дважды тебе еще ни разу не приходилось.

Доводы твои бесспорны. Уважение, граничащее со страхом, нелегко заполучить, а вот потерять очень просто, поэтому подобные инциденты тебе даже на руку, ибо лишний раз позволяют напомнить жителям трущоб, насколько ты, несмотря на юный возраст, силен и беспощаден. Враги?..

«Ничто не делает тебя настолько сильным, как твои недоброжелатели! – любил повторять твой отец, и ты склонен согласиться с этим. – Все живые создания на этой планете в первую очередь живут для себя. И твое благополучие часто держится на неблагополучии других. Поэтому, Зуо, пойми, что все, кто тебя окружают, все, включая меня и твою мать, все мы – одиночки. Все мы – враги. Это мир, в котором каждый сам за себя. Поймешь это – и выйдешь из борьбы за выживание победителем».

Пусть ты и ненавидишь отца, но это не значит, что ты не считаешь некоторые его советы не лишенными смысла. Естественно, ты не настолько хладнокровен и расчётлив, чтобы видеть врагов даже в своих друзьях, но во всем остальном окружении – однозначно.

– Мистер Зуо! Доброе утро!

– Здравствуйте, господин Зуо!

Неотъемлемая часть твоего утра – приветствия жителей трущоб. Многие из них считают себя обязанными поздороваться с тобой, ведь ты, в конце концов, их защитник. Хотя единственное, что ты делаешь, это в дни особенно плохого настроения гоняешь местную гопоту да жалкие уличные банды. Никто не знает твоей фамилии, а обращаться просто по имени не рискуют. Поэтому каждый, в зависимости от своей национальности, обращается к тебе по-своему. Чаще ты Мистер, Господин или Месье, хотя пару знакомых японцев к твоему имени предпочитают добавлять суффиксы »-доно» или »-сама».

Ни на одно приветствие ты, впрочем, не отвечаешь. Лишь иногда поворачиваешься на знакомый голос, кидая взгляд или, может, кивая приветствующему. Но делаешь ты это крайне редко и, конечно же, только в отношении достойных твоего уважения людей. Таких, естественно, очень и очень немного.

Сегодня после пробежки, вдоволь надышавшись не самым свежим воздухом, успев пересечься с парой банд и с их помощью здорово разогревшись, ты забежал в подъезд, обдумывая все, что следовало сделать в ближайшее время, когда на глаза тебе попалась знакомая бордовая толстовка. Скомканная и пыльная, она валялась в углу лестничной площадки, уже не мечтая еще когда-нибудь вернуться к своему хозяину. Толстовка насекомого.

Недолго думая, ты подхватил вещь, отряхнул ее и, не осознавая зачем, взял с собой.

«Холодное и огнестрельное оружие – это всего лишь инструменты, которые в любой момент могут подвести тебя, Зуо. У них нет сознания. Они – всего лишь вещи. Да, научившись ими пользоваться в совершенстве, ты станешь сильнее. Но многие люди, к которым в руки попадает пистолет или нож, начинают считать себя всесильными, в чем и заключается их главная ошибка. А расплата за нее – смерть. Полноценное оружие – не ножи, не пистолеты, не гранаты и не кастеты. Все это – детали. Основа оружия – человек, его сила, чувства, рефлексы, умения. Да, Зуо. Самое страшное и эффективное оружие – это твое собственное тело. Тренируйся, учись, развивайся. И ты станешь непобедимым!»

Этот совет ты также не игнорируешь, поэтому не прекращаешь тренироваться, даже когда уходишь из дома.

Начинаешь ты всегда с разминки. Отжимания сначала на одной руке, затем на другой. Подтягивания. Пресс. Приседания. Затем можно взяться и за перчатки. Да, за свою жизнь с легкой руки отца ты изучал несколько боевых искусств, но все равно любимым оставался бокс.

Один из самых сильных боксеров XX–XXI веков говорил о том, что боксеры – сильнейшие бойцы. Они самые выносливые, и каждый их удар может привести к смерти.

«Нет смысла зацикливаться лишь на силе. Ты должен развивать еще и скорость, ловкость, гибкость. Тебе следует найти баланс, пребывая в котором, ты сможешь извлечь из собственного тела максимум его возможностей, раскрыв весь потенциал без остатка!»

Отец никогда не поддерживал твоей любви к боксу, желая, чтобы его сын не заострял внимание на чем-то одном, а изучал все и сразу. Он не понимал или не хотел понять, что человеческий организм, особенно детский, очень хрупкий и не сможет вынести тех нагрузок, которые наваливались на тебя. Теперь же ты можешь заниматься тем, что тебе действительно нравится.

Первые удары по длинной, вытянутой, набитой песком груше отдаются сладкими покалываниями в кулаках. А звук от каждого удара доставляет истинное удовольствие. Боксируя, ты абстрагируешься от окружающего мира. Остаетесь лишь ты и груша, отзывающаяся на каждый сильный удар глухим хлопком. Иногда ты так увлекаешься, что теряешь чувство времени и останавливаешься, лишь когда полностью выматываешься, но сегодня толком сосредоточиться на ударах тебе так и не удается. Уже через полчаса перчатки повешены на место. Отработав еще пару движений, относящихся уже не к боксу, а скорее к айкидо или кунг-фу, ты вновь залезаешь под холодный освежающий душ.

Часы тем временем показывают девять утра, намекая на то, что хорошо бы съездить на учебу. На первые два урока, правда, ты уже опоздал, по расписанию остается еще четыре. Но что кривить душой, на них идти ты также не собираешься. Ты вообще редко появляешься в школе, предпочитая учиться экстерном: раз в неделю ты собираешь задания у учителей и делаешь все самостоятельно. Пустые неинтересные лекции и семинары тебя тяготят. Или, быть может, тяготит даже не учеба, а ровесники, которых ты считаешь ограниченными слабыми выкидышами общества. Да и живя самостоятельно, столько времени тратить на учебу – для тебя непозволительная роскошь.

После тренировок и душа просыпается аппетит. Ты проходишь в маленькую кухоньку, достаешь из почти пустого холодильника коробку «Питательного завтрака» и кидаешь ее в микроволновку. Ты почти всегда ешь лишь подобные полуфабрикаты, так как готовить не умеешь, а учиться не собираешься. Ты просто не видишь себя у плиты. И это взаимно, так как и плита рядом с собой тебя явно не видит. Единственная твоя попытка приготовить себе завтрак окончилась небольшим взрывом на старой квартире, который снес полстены. Поэтому, пусть эти «питательные завтраки» не отличаются ярким вкусом, зато не взрываются и содержат в себе все необходимые организму витамины.

Правда, раз в неделю к тебе приходит соседка – дряхлая старушка лет восьмидесяти. Когда ты только переехал в этот дом, в первые же дни ты умудрился отвадить от бедной бабульки каких-то подростков-вымогателей, за что бабушка пообещала в знак благодарности иногда приходить к тебе и готовить что-нибудь повкуснее бесформенных «питательных завтраков». От тебя лишь требуется закупать необходимые продукты, список которых бабушка составляет за пару дней до своего прихода и цепляет тебе на дверь. Конечно же, старушка часть приготовленного по-тихому забирает себе. Но ты делаешь вид, что не замечаешь этого. Ей тоже надо что-то есть, и делиться с соседкой едой не кажется тебе чем-то неправильным или слишком накладным для твоего кошелька.

«Зуо – защитник и кормилец бабулек! – возникает у тебя в голове, заставляя зло ухмыльнуться. – Кто бы узнал, не поверил!» – справедливо замечаешь ты, перенося нагревшуюся коробку из микроволновки на стол.

Удивительно, сколько дискомфорта привнесло в твою жизнь насекомое за один-единственный день. Даже без нормального завтрака оставило, умудрившись в худое щуплое тельце запихать все твои запасы домашней пищи. Если бы не саранча по фамилии Фелини, тебе бы сейчас не пришлось завтракать серым, склизким, нашпигованным голыми витаминами бруском, гордо именуемым быстрым завтраком.

Правда, кормить насекомое тебя никто и не просил. Почему тебе в голову взбрела столь бредовая мысль, оставалось загадкой даже для тебя самого. Так или иначе, плакать над уже съеденной пищей бессмысленно. А ты стараешься не уделять лишнего внимания тому, что его не достойно. Вот Тери наверняка и над испорченным йогуртом бы ревел, и бился в конвульсиях рядом с сосиской, упавшей на пол… И почему любые твои размышления так или иначе сходятся к чертовому Фелини?!

– Редкостная гадость, – не можешь ты сдержать «восторга», силком запихивая в рот последний желеобразный кусочек и выбрасывая опустевшую коробку в мусорное ведро.

После приема пищи тебя неизменно ждет виртуалия. Поудобнее расположившись в кресле, ты натягиваешь вирту-очки и окунаешься в цифровую реальность.

– О! Зуо-сама! Доброго вам утречка! Вас-то я и ждал! – тут же подлетает к серому ежу белая ласка. За образом юркого зверька прячется низкорослый японец лет тридцати, живущий в трущобах и, будучи человеком Лавы, зарабатывающий себе на хлеб покупкой и продажей различного холодного и огнестрельного оружия, а также его модернизацией.

– Ждал? Что случилось? – тут же напрягаешься ты, готовясь к худшему.

– Помните, вы упоминали о раритете? О том пистолете XX века?

– Зиг-Зауэр Р226? – вздрагиваешь ты, но тут же берешь себя в руки. Благо, через аватар японец не может разглядеть, как к глазам твоим приливает кровь и радужка окрашивается багрянцем. Так бывает каждый раз, когда в крови у тебя начинает циркулировать добротная порция адреналина.

– Именно! Пару дней назад мне в руки попал великолепный экземпляр! Как новенький!

– Это оружие перестали выпускать в середине XXI века, поэтому даже при условии, что это самая последняя модель из самой последней партии, пистолету все равно как минимум полтора века, – резонно замечаешь ты.

– Пусть так, но время эту вещицу не тронуло. Это я вам гарантирую. Да что мы говорим… Слова ничего не значат, приезжайте и сами оцените наше приобретение! А возможно, уже и ваше!

Тебе стоит большого труда не сорваться с места в это же мгновение. Лишь звяканье браслета на левой руке напоминает тебе о том, что сейчас не самое подходящее время.

– Я могу заехать на следующей неделе, – наигранно скучающим голосом произносишь ты, силясь скрыть заинтересованность.

– Ойя-ойя… Боюсь, Зуо-сама, к этому времени столь ценная вещица может оказаться в более нежных, чем мои, руках.

Разочарованно клацаешь зубами. Ну что за невезение? Почему именно сейчас?! Когда насекомое путается под ногами?

Тебе совсем не хочется возить Фелини по подобным злачным местам. Не хватало только, чтобы мальчишка испоганил твою драгоценную, столько лет тобою создаваемую репутацию. С другой стороны, отказываться от пистолета своей мечты ты также не намерен. Быть может, разломать к чертям собачьим блядский браслет и спокойно поехать за новым приобретением?

Нет. С насекомым еще не все конечно. Он тебе слишком интересен, чтобы вот так отпускать Лиса, не разгадав его хотя бы отчасти.

Интересен? Разгадать? Мысли, что роятся у тебя в голове, тебе не нравятся, даже пугают. Все это пахнет паленым и закончится плачевно. Чувствуешь это, но, как капризный ребенок, все равно не хочешь отказываться от одной игрушки ради другой, и потому намерен тащить за собой обе, не задумываясь о том, что сил на такое у тебя может не хватить.

– Я заеду сегодня во второй половине дня, – наконец отвечаешь ты, надеясь на то, что Фелини будет паинькой. Главное – сделать ему соответствующее внушение по поводу его поведения. Может, и прокатит.

– Другой разговор, Зуо-сама! С нетерпением жду встречи! Напоминаю, что принимается только наличный расчет!

– Помню, – сухо отвечаешь ты. – В два часа на том же месте.

– Хай-хай! – воодушевленно отвечает белая ласка и буквально исчезает из виртуалии. Видимо, японец действительно дожидался тебя.

Еще некоторое время после этого ты плаваешь по безграничному пространству сети, узнаешь свежие новости, перекидываешься парой фраз с полезными тебе людьми и только затем становишься offline.

Бросив вирту-очки на стол, ты откидываешься на спинку кресла, устремляешь взгляд в серый потолок и начинаешь обдумывать дальнейшие действия.

В последнее время положение твое ухудшилось. Ты находишься под прицелом всех пяти главных группировок города. Сам виноват, забыл об осторожности и инкогнито и не заметил, как оброс бесполезной славой, которая теперь в большей степени играет против тебя. Лишь боссы мафиозных группировок углядели в тебе угрозу, твою судьбу решили моментально. Репутация привлекает к тебе новых интересных людей и последователей, но еще больше – проблем и сильных врагов.

Еще одна трудность заключается в том, что скоро ты достигнешь совершеннолетия. Сейчас тебе девятнадцать, по сути, ты еще ребенок. Со стереотипами бороться очень сложно, потому тебя воспринимают всерьез отчасти. Но все изменится, как только тебе стукнет двадцать лет. Последние невидимые границы исчезнут с твоего пути. Ты перестанешь восприниматься как капризный мальчишка. Превратишься в молодого, властного и опасного мужчину. Ждать этого момента, конечно же, никто не намеревается. Сейчас тебя убрать куда проще. Ты и сам это понимаешь.

– Ничего у них не выйдет, – ухмыляешься ты, примерно видя план своих дальнейших действий.

На часах тем временем значится двадцать минут первого. Ты поднимаешься со стула, разминаешь спину и проходишь к шкафу.

«Одежда – неотъемлемая часть тебя. Пренебрегать ею – пренебрегать собой. Уважение должна вызывать не только твоя сила, но и твой вид».

Раздеваешься до трусов и скептически оглядываешь отражение в зеркале.

Лицо, которое не оставляет равнодушным ни девушек, ни парней, тебе не нравится. Твой вид не порождает страха, который бы тебе хотелось. Черты лица слишком смазливые, даже детские. Красота не вызывает уважения в приступном мире. Ей надо не обладать, а получать. Силой. Деньгами. Владеть и распоряжаться. Как любым другим товаром. Смотря на свое лицо, ты чувствуешь себя тем самым товаром. А вовсе не покупателем.

Машинально проводишь указательным пальцем правой руки по переносице, левой щеке, подбородку. Да, пара шрамов все исправит, но уродовать себя для того, чтобы у подобных Вульву толстяков перестало на тебя вставать? Не слишком ли им много чести?

После недолгого выбора ты надеваешь темно-синие джинсы, белую шелковую легкую рубашку, повязываешь на шею однотонный узкий бордовый галстук и поверх натягиваешь черный кожаный френч, доходящий тебе до середины бедра.

«Классика – то, что будет цениться во все времена».

– И здесь ты постарался, отец, – невесело ухмыляешься ты, окидывая взглядом свое отражение с ног до головы.

Впрочем, любоваться собой ни желания, ни времени у тебя не остается. Спрятав ключи от мотоцикла в карман джинсов и взяв со стола пакет с уже выстиранной и высушенной бордовой толстовкой, ты в последний раз бросаешь взгляд на часы. Без двадцати. Через десять минут закончится последний урок насекомого.

На следующем уроке я остался в гордом одиночестве.

Мифи от меня пересела к той самой новенькой из «Б» класса, которую мы недавно обсуждали. Я послал подруге пару сообщений, но она их проигнорировала. Эй, в чем дело? Неужели клыки не получила? Она же мне этого не простит! Я стану врагом народа номер один и лишусь лучшей подруги? Из-за чертовых нано-клыков? И какое будущее меня, в таком случае, ожидает? Окунусь в виртуалию, начну поедать гамбургеры и через год умру от кресла, которое задушит мое уже огромное тело спинкой и подлокотниками? Не хочу себе бесславной кресельной кончины!

Молодая учительница прошла по рядам и раздала флэшки с заданием, выполнить которое следовало в виртуалии. Я нацепил жуткого вида древние вирту-очки – и в следующий момент попал в цифровую комнату с белыми стенами. Словно в помещении для душевнобольных оказался.

Посреди комнаты стоял стол, а на нем – кубики-пазл. За следующие сорок мне требовалось сварганить какую-то абстракцию, но какую именно, я так и не понял, да особенно и не вникал. Голография крута! Интересна и захватывающа! А это? Ну что Это такое?! Вам никогда не казалось, что в школе постоянно присутствуют лишние предметы? Для общего развития, говорят нам преподаватели. Для лишнего геморроя, вы хотели сказать?

Я плюнул на задачу, незаметно для учительницы быстренько расшифровал незатейливый код задания, установил связь с компьютером Мифи и через минуту уже блуждал по ее комнате.

«Какого хрена ты делаешь в моей контрольной?!» – высветилась над виртуальным силуэтом Мифи табличка с надписью возмущения. Из-за отсутствия динамиков в древних вирту-очках нам приходилось общаться посредством сообщений, появлявшихся над нашими головами в черных окошках.

«А вот нефиг меня игнорировать!» – не хуже подруги наставил я восклицательных знаков после последнего слова, тем самым демонстрируя силу своего негодования.

«Не видишь, я занята! Я клею Стефени! Точнее, пытаюсь ее клеить. Раз даже у тебя на личном фронте что-то наклевывается, то и мне нельзя сидеть сложа руки!»

«То есть, на меня ты не в обиде?» – вздохнул я с облегчением.

«А смысл на тебя обижаться? К твоему идиотизму я давно привыкла!» – силуэт Мифи пожал плечами.

«Вот опять! Нет никакого идиотизма! Не понимаю, что я делаю не так?»

«Тери… Ты все и всегда делаешь не так! Не замечал? Разве не ты на протяжении вот уже двух лет ноешь мне о том, что ты весь из себя бедный-несчастный и никому не нужный, м? Так вот, теперь нужный! Нику! А ведешь себя перед ним, как базарная баба в последней стадии недотраха при остром ПМС!»

«Ничего не базарная…»

«То есть, последнюю стадию недотраха и ПМС ты не отрицаешь…»

«Если ПМС расшифровывается как Патологическая Мастурбация Сандалией, то, конечно же, нет!»

«Во-о-от! Ты весь в этом! Лишь разговор становится тебе неприятен, ты тут же переводишь его в шутку! Нет уж, Теричка! Сам напросился!»

«Ни на что я не напрашивался. И прекрати уже тыкать меня носом в Ника. Я о девушке мечтаю, а не о парне, и ты прекрасно знаешь об этом!»

«Идиот! Непроходимый! Девушка ему нужна… А вот ты девушкам не нужен! Знаешь, почему? Раскрою тебе страшную тайну! Девочкам обычно нравятся либо мальчики, либо девочки. И если это мальчики, то это клевые перцы с клевыми телами! А если девочки…»

«Дай догадаюсь: клевые перечницы с клевыми телами…»

«Смейся-смейся. Но не зря же я предрекла тебе жизнь пассива. Ты похож на девчонку! Но ею не являешься! Ты можешь стать мечтой многих парней, но о женском поле забудь! Понял?!»

«Значит, крест на мне ставишь…»

«Я поставила его на тебе еще фиг знает сколько времени назад! Понимаю, если бы ты хоть как-то пытался стать мужественней, так нет же!»

«Но я старался!»

«Ни хера!!! Натянул пару серых тряпок, которые велики тебе на пару размеров, и думаешь, что стал мужиком? Жгучим мачо? Да ты, блять, даже мыслишь не как мужик! И не как баба… Я вообще зачастую сомневаюсь в твоей принадлежности к этой планете! Занялся бы спортом! Качал бы пресс! Отжимался или, не знаю, что там еще парни делают. А ты что? Беспомощное создание, каждое слово которого попахивает форменным безумием и психоделией!»

«Ну, спасибо. Хороша подруга. Умеешь поддержать, аж жуть…»

«А ты мне тут не тыкай нашей дружбой! Я Отличная подруга! Поэтому тебе сейчас все это и говорю!»

Я задумался. Нет, конечно, в словах Мифи есть толика разума. Но все-таки как сложно соглашаться с правдой.

«Наверное, мне следует извиниться перед Ником?» – немного подумав, со вздохом написал я.

«Наверное? ТЕБЕ НАДО извиниться!»

«Но толку, думаю, будет немного. Наверняка больше общаться он со мной не захочет».

«А вот здесь ты ошибаешься!»

«Ты же сама сказала, что я слабый и… и вообще… Не понимаю, как ты еще не послала меня в далекие дали…»

«Это потому что ты, Тери, трясина!»

«Э-э-э-э… Чего?»

«Да-да! Ты не ослышался! Ты трясина. Каждый, кто с тобой соприкасается, засасывается тобой!»

«Не понял…»

«Блять! Тери! Хватит тупить! Притягательный ты! С виду серость серостью, но то, что творится у тебя в голове, твой характер, твоя личность, твои взгляды на мир… Понимаю, что если бы тебя не было рядом со мной, моя жизнь была бы куда скучнее…»

«Правда?»» – против воли разулыбался я.

«Правда, Тери А теперь будь добр, вали из моего задания!»

«Уже ухожу!»

Контрольную я так и не написал, и следующие несколько уроков также ничем не занимался. Меня одолевали думы. О Нике, естественно, о словах Мифи и, как это ни странно, о Зуо. Причем чем меньше времени оставалось до встречи с ним, тем сильнее я нервничал и тем больше о нем думал. Нельзя больше вести себя, как слабак! Надо прекращать бояться сэмпая! Да! Хоть здесь поведу себя как мужик! В последний раз! А потом уже подумаю о пассивной житухе.

И тут мне в голову пришла идея…

Последний звонок с урока – и я на ватных ногах побрел к школьному крыльцу.

За следующие десять минут я намеревался совершить целых два героических дела! Первое – объясниться с Ником, второе – объявить… Не-не-не… Что-то я спешу! О втором думать рано. Итак, где же эта наглая морда?

Долго искать Ника не пришлось. Он стоял почти у самых школьных дверей и снова курил. Рядом с ним вертелась пара девчонок и какой-то парень под два метра ростом. Они что-то шумно обсуждали и смеялись, но когда я подошел ближе и Ник заметил меня, он перестал смеяться и, извинившись перед друзьями, подошел ко мне.

– Мифи передала, что ты хотел поговорить? – лениво растягивая слова, проговорил нанит, при этом эффектно затушив сигарету о стену школы.

– Эм… Да… Если честно, я хотел… – и тут я замолк, с ужасом осознавая, что забыл все, что хотел сказать! Зачем я вообще к нему подошел?

– Погоди, щас… – пробормотал я, отвернулся от Ника и пару раз глубоко вдохнул и выдохнул.

– Ты там что, физкультурой решил заняться? – хмыкнул парень, наблюдая, как я поднимаю и опускаю руки. Ну, а что? Меня это успокаивает!

– Нет… – я снова повернулся к Нику, набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:

– Я-хочу-извиниться-перед-тобой-за-то-что-вел-себя-как-капризная-пафосная-гадкая-мерзкая-надменная-сволочь-прости!

– Да тебе извиняться, вроде, не за что, – удивительно открыто улыбнулся мне Ник. – Ты просто нервничал, я тебя понимаю.

«Я тебя понимаю»?! – от этой фразы у меня аж мурашки по коже побежали!

– А… Ну ладно! Все тогда… Пойду я, – как-то сбивчиво забормотал я, уже морально готовясь ко второму подвигу.

Для этого мне понадобится один бешенный красноглазый псих, две щепотки наглости, пол столовой ложки храбрости и ведро безумия. Размешать, взболтать и запекать сорок минут.

– Почему каждый раз ты тут же норовишь от меня убежать? – мягко почти промурлыкал Ник, касаясь моего запястья и ненастойчиво притягивая к себе. Я, ясное дело, инстинктивно попятился от настырного нанита.

– Ух, ты! НЛО! – внезапно воскликнул Ник, задрав голову вверх.

– Где! – я со щенячьим восторгом уставился в небо, но, естественно, никаких НЛО не обнаружил, по поводу чего не преминул расстроиться. – Ты обманул мен… – досказать мне Ник не дал, приобняв меня одной рукой, резко прижав к себе и буквально впившись в мои губы. Нет, я все еще помню, что якобы всех засасываю, но не в буквальном же смысле!

Почувствовав, как язык Ника требовательно скользит по ряду плотно сомкнутых зубов, меня затрясло! С парнем я целовался впервые… почти… и потому даже не смог понять, хочу я этого или нет? Ник тем временем, не добившись желаемого, зажал мне нос двумя пальцами. Ощутив острую кислородную недостаточность, я, не задумываясь, открыл рот, чтобы сделать глубокий вдох, чем нанит тут же и воспользовался.

Последующие несколько мгновений мой мозг со скрипом и треском пытался проанализировать происходящее. Выходило туго, в связи с чем я только через полминуты сообразил, что у меня, между прочим, есть руки, которыми я могу попробовать отодрать от себя Ника! Конечности тут же пошли в ход.

– Ник! ТЫ! Придурок! Что?! Творишь?! – пытаясь отдышаться, выпалил я.

– Прости, не удержался, – нанит в ответ игриво показал язык и уже ожидаемо улыбнулся. – Кто же знал, что ты окажешься таким вку-у-усным, – облизнулся он.

– Не подходи ко мне больше! – в приступе лютого бешенства проорал я, отвернулся от ненавистного брюнета и зашагал в противоположную от него сторону, взглядом пытаясь найти Зуо. Где же ты, психопадина моя ненаглядная?

– Ты обиделся? – Ник, эта сволочь, не хотел отставать! Засунув руки в карманы джинсов, он последовал за мной.

– Чего ты ко мне привязался?! – нервы мои, нервы!

– Как «чего», ты ж мне нравишься! – ну да, логично. – А что ты делаешь сегодня вечером? – вот настырный!

– Что я могу делать в Отбор? С Зуо буду!

Услышав это, Ник нахмурился, но, тут же спохватившись, вновь улыбнулся:

– А после Отбора? Ты же не в девять вечера спать ложишься, в конце концов?

– А затем я буду Отходить от Отбора, – уже почти зарычал я. Отстань от меня! Ты меня бесишь и… и смущаешь немного. Но больше Бесишь!

– М-м-м… Ладно, еще увидимся! – подозрительно быстро отвязался от меня нанит, махнул мне рукой и, наконец-то, прекратил преследование.

– Ага, – промямлил я, выдавив из себя жалкое подобие улыбки.

Что-то мне эта ситуация не слишком по душе. Моих нервных клеток и на Зуо-то не хватит, а тут еще всякие Ники с поцелуями лезут! Да и сам хорош… Вчера-то целоваться лез я сам. И к кому?! К Зуо! Как он стерпел и не убил меня на месте, спрашивается.

Не успел я вспомнить о сэмпае, как сработала поговорка «Вспомнишь говно – вот и оно». Зуо замаячил на горизонте. Выглядел он, как всегда, впечатляюще и пугающе одновременно.

Так! Тери! Вот и твой выход! Пора воплощать коварный план в реальность!

– Приве-е-е-ет! – я неожиданно подскочил к Зуо, надеясь испугать его, но сэмпай не то что не вздрогнул, но даже проигнорировал мою выходку. Зато не смог проигнорировать мое одеяние. Одного лишь взгляда в мою сторону ему хватило для того, чтобы достичь пика бешенства.