Текст книги "Семь кругов Ада (СИ)"
Автор книги: Mr Abomination
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 94 страниц)
– Эм… Зуо? С тобой все…
– Вон кровать… иди… спи! – сквозь зубы процедил он, но я все равно уловил дрожь в его голосе.
– А… а ты спать где будешь?
– Нигде…
– Тогда и я нигде, – пробормотал я, делая шаг в сторону сэмпая, но он тут же поднял на меня зеленые, Зеленые!!! глаза:
– Не подходи ко мне, – сухо бросил он, – Иди, спи.
– Нет, – в тон ему ответил я, садясь на корточки и начиная откровенно пялиться на Зуо, – не пойду один.
– Я с тобой спать не собираюсь, – с наигранным презрением прошипел сэмпай.
– Да ладно врать-то! Я тебе нравлюсь! – возмутился я, ожидая яростных воплей по поводу того, какое я тупое самонадеянное насекомое, но сэмпай лишь молча смотрел на меня, попеременно вздрагивая и озираясь.
– Может… эм… все же вместе спать пойдем? – робко предложил я. Все-таки, каким бы уверенным в себе я не хотел казаться окружающим, в действительности я совсем не понимал, как надо себя вести с тем, кто тебе так нравится. Я в совершенстве овладел искусством доставать людей, вызывать к себе отвращение, презрение или разочарование… но как же кому-то понравиться? Да еще понравиться тому, кого хочется привязать к себе на пару следующих тысячелетий?
Зуо тем временем вздрогнул от очередного скрипа за стеной и только после этого сдавленно ответил:
– Ладно… пошли…
Я чуть воздухом не подавился, но что-либо говорить не стал. Вместо этого я поднялся на ноги и немного подумав, протянул руку Зуо. Сэмпай, конечно же, ее оттолкнул, но это поведение было явно наигранным, фальшивым. Сейчас Зуо не злился, а скорее… скорее боялся! Грозный Зуо, и внезапно такое?
Сэмпай выпрямился и пошел к кровати. Я, немного подумав, улегся у стены, Зуо рядом. Мы лежали спина к спине, и я ощущал, как сэмпай дрожит.
– Тебе холодно? – наконец подал я голос.
– Нет…
– Может, укроемся одеялом?
– Покрывайся, мне похер…
Я взял одеяло, что покоилось в шкафу, и, немного подумав, накрыл им и себя, и сэмпая.
«Прямо как супружеская пара… вдвоем под одним одеялом!» – блаженно подумал я, чувствуя, как Зуо поворачивается ко мне и обнимает меня со спины. Вот это новость!
– Это не то, о чем ты думаешь, урод! – тут же послышалось шипение Зуо. Очень странно слышать такое и ощущать как руки человека, говорящего это, забираются под твою кофту, обнимают тебя за талию и прижимают к себе.
– Да ладно? И что же это? Спасаешь меня от клопов?
– Мне страшно… – внезапно выдавил из себя Зуо, – точнее, мне вкололи препарат, вызывающий страх… так что заткнись и спи, – не прекращал шипеть Зуо, явно зарываясь носом в мои волосы. Сначала я решил было послушаться сэмпая, и поэтому смиренно лежал, наслаждаясь объятьями и представляя, что мы с Зуо действительно встречаемся. Как бы было здорово спать вот так каждую ночь! Где этот препарат страха, отдайте его мне!
–Эй, Зуо, – все-таки не смог я успокоиться.
– Заткнись и спи…
– Я хочу повернуться к тебе…
– Заткнись и спи! Что не ясно?
– Хочу!
– Нахуй мне твоя рожа сдалась…
Я на это лишь фыркнул и неожиданно для сэмпая перевернулся на другой бок. Даже обнимающие меня руки Зуо не помешали мне проделать этот маленький трюк. Теперь мы лежали лицом к лицу и наши носы почти соприкасались. Зуо смотрел на меня слегка затравленно, и мне это даже нравилось, а то достала постоянная надменность и презрение в его взгляде.
Конечно, в первую секунду я планировал воспользоваться беспомощностью Зуо и поцеловать его, но потом решил, что сегодня я больше и пальцем не пошевелю. Я и так сделал слишком многое! Достало уже постоянно бегать за Зуо, как собачка. Хочешь меня? Бери меня! Я же не сопротивляюсь! Я же люблю, йоптвоюмать, тебя! Так к чему ломаться? К чему все эти притворства?
И Зуо, словно услышав мои мысли или, может, увидев их в моих глазах, хотя было темно и разглядеть что-либо было трудно, и все же сэмпай внезапно протянул ко мне руки и погладил мою щеку. Я от этого жеста, конечно же, чуть не умер от восторга. А когда Зуо слегка наклонился и, прикрыв глаза, поцеловал меня… А-а-а-а!!! Дайте мне огнетушитель, пока я не сгорел! Мягкий, ничего не требующий поцелуй, без яростной страсти, без всепоглощающей нежности, простой самый обыкновенный робкий поцелуй, который сорвал мою и так держащуюся на последнем издыхании крышу. Конечно же, на поцелуй я ответил, обняв Зуо за шею и прижавшись к нему как можно плотнее. Руки же сэмпая обвивали мою талию сильнее, заставляя меня чувствовать некую безопасность, а значит полностью расслабиться.
Поцелуи, поцелуи, поцелуи… без стонов, лишних слов и долгих пауз, в кромешной тьме под одним одеялом, обнимаясь, сплетая ноги и не открывая глаз… И я даже не заметил, как заснул…
====== Четвертый круг Ада: 27. Встань на одно колено! ======
ЧО
Ты кричишь, но тебя не слышат.
Ты бежишь, но куда не знаешь.
Ты не спишь, и уже не дышишь.
Тебя нет… В страхе ты утопаешь.
Ты безволен и слаб, глупышка,
Будешь съеден ты уже завтра.
Ты капризный ребенок, мышка,
Что попалась в ловушку страха.
А они уже близко, слышишь?
Подбираются, подползают.
Ужас, паника, слышишь, ведь слышишь?
Разрывают на части, ломают.
Убивают не монстры, не люди
Когти страха тебя разрывают.
Хруст костей, тихий стон, твои крики,
Ты лишь труп, с тобой просто играют.
Тело тебя больше не слушается. Пальцы немеют, ноги подкашиваются, горло пересыхает, а язык опухает. Сердце выбивает бешеные ритмы, гоняя кровь по телу с такой скоростью и напором, что, кажется, вот-вот вены не выдержат и полопаются. Легкие сжимаются. Ты хватаешь губами воздух, но надышаться не можешь, будто попал в чертов вакуум. Капельки холодного липкого пота катятся от затылка по спине, оставляя мокрые дорожки. Они имитируют десятки копошащихся насекомых, которых ты пытаешься с себя стряхнуть. Твой организм, кажется, на последней стадии самоуничтожения. Он кричит, он стонет, он просит, он требует прекратить все это. Немедленно. Закрыть глаза и отключиться. Забыться. Но выносливость не предоставляет тебе такой возможности. Ты остаешься в сознании и обречен и дальше испытывать животный, ни с чем несравнимый страх. Страх, что пульсирует у тебя в висках, вместе с кровью растекается по всему телу, добирается до кончиков пальцев и неприятно покалывает. Страх, что окутывает твою душу, тихо и незаметно, прощупывает ее в поисках слабины, проверяет, ищет прорехи, в которые бы смог вонзить когти. Осознание того, что он вызван искусственно, едва ли помогает тебе справиться с ужасом, из-за которого тело твое трясет, глаза лихорадочно блестят, а взгляд бегает от одного темного угла к другому, в ожидании неотвратимого нападения. Ты понимаешь, что в темноте ванной комнаты никого нет, что все это лишь плод подстегнутого препаратом воспаленного воображения, но твои чувства тебе больше не подчиняются. Паника с каждой минутой лишь нарастает.
Из последних сил заходишь в виртуалию, забиваешь пароль в программу-ловушку, дабы придержать компромат на Жизель еще на денек, затем скидываешь очки и уже с чувством выполненного долга перестаешь контролировать себя окончательно. Сползаешь с кресла, забиваешься в угол комнаты и лишь теперь понимаешь насколько опасно твое жилище. Каждый тихий шорох заставляет тебя вздрагивать, каждая промелькнувшая тень – сильнее сжимать колени. Тебе хочется кричать от ужаса, но ты лишь закусываешь губу, стараясь сдерживать в себе отчаянный вопль. Будь у тебя настоящее сердце, оно бы, наверное, уже остановилось, но искусственное дает возможность продолжать «наслаждаться» непередаваемыми ощущениями.
От очередного тихого скрипа подскакиваешь на месте. Стиснув зубы и чувствуя, как пальцы впиваются в ладони, ты пытаешься абстрагироваться от окружающего мира. Да, ты выдержишь. Не можешь не выдержать. А Жизель еще поплатится за то, что заставила тебя испытать все это.
– Эм… Зуо? С тобой все… – этот голос… голос насекомого неожиданно успокаивает тебя. И осознание этого тебя бесит. На каждое его слово ты огрызаешься. Твое отношение к нему начинает беспокоить тебя все больше. Очень хочешь, чтобы он ушел. А еще лучше, чтобы сдох! Свернул бы себе шею или сломал позвоночник. Ты сам не понимаешь, откуда такая внезапная вспышка жестокости к насекомому. Возможно все дело в том, что он слишком спокоен в этой жуткой темной комнате.
Фелини вновь что-то говорит и тебя это раздражает больше прежнего.
«Оставь меня в покое и иди спать!» – стонешь ты мысленно, но эта пиявка не отлипает. В конце концов, ты сдаешься и делаешь, как он хочет, а именно идешь в кровать. Тот факт, что приходится лежать в одной постели с безумным отрепьем, конечно же, не приводит тебя в восторг, но что не сделаешь ради того, чтобы он, наконец, заткнулся. Сейчас, увы, это самый простой вариант избавиться от его настырного общества. Да и ощущать его тепло спиной даже слегка приятно. Совсем чуть-чуть. Но заснуть в темной комнате ты и не надеешься. Лишь закрываешь глаза, как воображение рисует темную фигуру, что стоит у кровати и нависает прямо над тобой. Ты в панике распахиваешь глаза, уверенный, что увидишь незнакомца, а не найдя его, начинаешь бояться лишь больше. Наверняка он где-нибудь прячется. Ждет удобного момента для нападения.
– Замерз? – вновь слышится голос насекомого.
«НЕТ, БЛЯТЬ! МНЕ СТРАШНО! ОТЪЕБИСЬ ОТ МЕНЯ, ГАВНА КУСОК!»
Каким-то чудом берешь себя в руки и, придав голосу самый безразличный тон, на какой только способен, кидаешь сухое, односложное «Нет». Но насекомое остается непреклонным. Уже через мгновение он укрывает тебя старым покрывалом и только тогда ты понимаешь, что тебе действительно было холодно.
Закрываешь глаза, надеясь, что все же заснешь, но воображение продолжает рисовать жуткие картины, что якобы разворачиваются вокруг тебя. Темная фигура возвращается. Но это не демон. Не подкроватный монстр. Фигура наклоняется ближе, протягивает руку и гладит твою щеку. Ты всматриваешься в знакомые черты лица и захлебываешься воздухом, когда узнаешь в существе своего отца.
Распахиваешь глаза, вцепившись в одеяло, как в спасательный круг. Смахиваешь со лба выступившие капельки пота и боишься даже моргать. Мало ли что может произойти за те милисекунды, пока твои глаза будут закрыты!
Ты не знаешь, сколько еще будет действовать отрава, которой тебе накачала Жизель. Может час, а может и целые сутки. А сможешь ли ты выдержать столько времени? Или крыша поедет раньше? Быть может на это босс Серебра и рассчитывала? Нет. Надо успокоиться и заставить себя заснуть, ибо сон – единственный способ остаться вменяемым. Но как это сделать, когда в голову лезет подобная дрянь? Если бы только был способ отвлечься…
Полностью уверенный в том, что эта самая безумная идея, которая когда-либо приходила тебе в голову, ты все же поворачиваешься к насекомому и нерешительно обнимаешь его со спины. Тихое дыхание, ровное сердцебиение, человеческое тепло и неповторимый запах его тела. Все это почему-то действует на тебя удивительно успокаивающе. И ты уже неосознанно прижимаешься к нему плотнее, обнимая крепче и зарываясь носом в пряди его волос. Признание в критичности твоего состояние происходит само собой. Ты даже не до конца успеваешь осознать, зачем вообще делишься этим с Фелини. Можно подумать, ему интересно… Странно, но насекомое не пытается насмехаться над тобой. Это на него не похоже. Вместо издевок, он внезапно просит разрешение повернуться к тебе лицом. Интересно зачем? Страх нашептывает, что это неспроста. Насекомое наверняка хочет сделать какую-нибудь гадость. Нет, ему нельзя позволить повернуться! Это может быть опасно!
Пока ты усиленно обдумываешь дальнейшие действия, безбашенный идиот уже поворачивается к тебе. Вопреки твоим страхам и предположениям он не делает ничего криминального. В почти кромешной тьме ты видишь блеск его больших глаз. Его тонкие бесцветные губы. И внезапно понимаешь, чего мальчишка хочет на самом деле. Опять полезет к тебе, чтобы получить очередную порцию пиздюлей? Хотя для Фелини это даже типично.
Но насекомое не торопится предпринимать что-либо. Он просто смотрит на тебя, и ты внезапно ловишь себя на мысли, что и сам хочешь, чтобы он исполнил свое безумное желание.
«Чего же ты ждешь, проклятое насекомое? Чего ты хочешь?»
Ответ очевиден. Неужели Фелини настолько уверен в себе? Думает, что ты сам его поцелуешь? Ха! Это же смешно! Смешно же… Правда ведь?
Губы покалывает. Ты невольно облизываешься, и мальчишка конечно же замечает это, но продолжает лишь смотреть на тебя. Ты уже чуть ли не стонешь от желания его поцеловать.
«О чем ты думаешь?! Ты же Шаркис! Где твоя гордость?!»
Но мысли о гордости не кажутся столь уместными в момент, когда ты шарахаешься от каждого таракана. Строить гордеца в подобной ситуации очень глупо. Насекомое продолжает буравить тебя взглядом с таким видом, будто понимает твои чувства куда лучше тебя самого. Он однозначно знает, что нравится тебе. И однозначно куда дольше, чем ты сам.
Но прямо сейчас тебе предоставляется уникальная возможность раз и навсегда разобраться в своих желаниях. Тем более, что оно одно-единственное и направленно непосредственно на насекомое. В полном недоумении от собственного открытия, ты протягиваешь к мальчишке руку и касаешься его щеки. Его мягкая кожа вызывает в тебе неподдельный восторг. Кто бы мог подумать, что она настолько гладкая. Еще бы, ведь Лис понятия не имеет, для чего существует бритва. Его лицо нежное, как у девушки. Именно об этом ты думаешь, когда наклоняешься и целуешь его в губы. Первый поцелуй, инициатором которого ты становишься, но это едва ли смущает. Жгучее желание мгновенно пьянит тебя. Твои поцелуи жадные, порывистые, напористые, и, кажется, душат его. Не прерываясь ни на секунду, ловишь его губы, слегка покусываешь, ласкаешь язык, нёбо… Ты забываешь о страхе. Его замещает куда более сильное чувство, куда более яркая эмоция. Ты хочешь большего. Задираешь его футболку, готовясь исследовать его хрупкое, слабое тело. Мягко касаешься выпирающих ребер, ползет выше, подбираешься к острым плечам, тонкой длинной шее, на мгновение чуть сдавливаешь ее одной рукой и удовлетворенно отпускаешь лишь после того, как слышишь тихий сдавленный хрип. Затем возвращаешься к исследованию спины, прощупываешь лопатки и выпирающие позвонки. У тебя начинает складываться впечатление, что препарат Жизель имеет двойной эффект и может вызывать как страх, так и сильное возбуждение. По крайней мере тебе хочется верить, что стояк твой связан с инородными химическими компонентами в теле, а не элементарная симпатия к насекомому. Ничего подобного ты еще ни разу не испытывал. Возбуждаться возбуждался, но, чтобы так желать конкретного человека? Что-то новенькое.
Одним легким движением подминаешь Фелини под себя. Тебя трясет от переполняющего тело возбуждения. Хочется утянуть всю инициативу на себя, ощутить полное доминирование над слабым и податливым Лисом. Вряд ли он воспротивится подобному положению дел. Тебе хочется дать ему понять, кто здесь главный, хочется заставить его подчиняться тебе, исполнять любые прихоти, слепо подчиняться каждому сказанному слову. Ты желаешь дать ему понять, что он принадлежит только тебе. Собственник внутри тебя рвет и мечет, требуя продемонстрировать мальчишке разницу в силе и заставить его «прогнуться» перед тобой.
Ты продолжаешь целовать насекомое еще какое-то время, прежде чем замечаешь, что он больше не отвечает тебе. Отстранившись, ты прислушиваешься к его ровному дыханию. Насекомое спит. Этот чертов маленький ублюдок посмел заснуть в такой момент! В ярости скатываешься с Лиса обратно на кровать, впериваешь злой взгляд в потолок и в порыве чувств несколько раз ударяешь рукой по кровати между собой и насекомым. Мальчишка в ответ что-то мурчит себе под нос, поворачиваясь к тебе и обнимаю твою напряженную руку. Нет, он сейчас точно получит!
«Люблю тебя, Зуо, » – слышится в тихом бормотании, сводя на нет весь твой гнев. Ты тяжело вздыхаешь и закрываешь глаза, надеясь на то, что стояк скоро спадет. Страх начинает мало-помалу возвращаться. Ты уже успел позабыть, что все еще под вредоносным препаратом. Ночка обещает быть длинной.
Я уже замучился просыпаться с роящимися в голове вопросами вроде: «Где я? Кто я? Почему дворецкий не зовет меня на прогулку с селезнями?!». Обшарпанная стена, испещренная трещинами и пахнущая плесенью, что предстала моим сонным глазам, не внушала доверия, да и мало что говорила о том, где я нахожусь. Дабы не делать поспешных выводов, после которых последовали бы не менее поспешные действия, я закрыл глаза, вздохнул поглубже и попытался окунуться в пучины своей изрядно приправленной больной фантазией памяти. Результат не впечатлил. Весь прошлый день был как в тумане. Это все потому что я слишком многое пережил! И теперь мозг пытался активно подавить во мне калечащие сознание воспоминания. Одна только толстушка в красном пеньюаре чего стоит! Такая ломает неокрепшие мужские умы направо и налево, я уверен! И вот потом сиди и слушай, какая жизнь скучная штука. Ага, как же! Моя жизнь в последнее время бьет все рекорды интересности! Настолько, что я уже скучаю по обыденности! Странно, что при всем при этом я еще продолжаю нормально спать, а то ж… Так, погодите, а когда я успел заснуть? Мы же вчера с Зуо… И потом… О БОЖЕ, ДА! Я и Зуо!!!
Осознав, что произошло ночью, я прислушался к своим ощущениям. Жопа не болела, и я даже не знал, радоваться мне этому или сразу страдать. Сзади меня тоже уже больше не обнимали. В ушко не дули. В шею не дышали. Что ж это за пробуждение такое в ложе любимого да без любимого? Да, Тери, вот это ты размечтался… Закатай обратно свои губешки, неудачник!
Я осторожно приоткрыл глаза, перевернулся на другой бок и обнаружил Зуо сидящим за компьютерным столом. Сегодня утром вирту-очкам он предпочел встроенный в стену монитор – технология прошлого века, которую в наше время использовали редко. Зуо, какой же ты все-таки иногда занудный старикан! Сэмпай активно мониторил сайты, будто бы и не помня, что в его комнате все еще нахожусь я.
Зуо, ну почему ты опять все делаешь не так?! Ты ведь вчера понял, что я тебе нравлюсь. Не отнекивайся, стопроцентно понял! Не совсем же ты идиот. Так чего ж протираешь штаны у компьютера, когда твой смысл жизни – это я о себе – так соблазнительно сопит на твоей кровати?! Где розы?! Где кофе в постель?! Где минет с причмокиванием?! Думаешь, раз я тебя люблю, за мной и ухаживать не надо, а?!
Я уставился на сэмпая, пытаясь с помощью телепатии внедрить в него мысль о том, что ему Срочно необходимо подняться со стула и наброситься на меня. Попытка успехом не увенчалась. Зуо, по пояс голый, продолжал гипнотизировать монитор, соблазняя меня своим ахерительным телом. Серьезно, сам бы от такого не отказался! Выступающие мышцы спины, широкие плечи, сильные, но не перекачанные руки. О да, мне это все определенно очень нравилось. При широких плечах у Зуо оказалась довольно тонкая талия, из-за чего его фигура очень уж напомнила фигуру анимешного персонажа. Сэмпай, с подобных тебе рисуют японские мультяшки! Здорово, правда?!
Интересно, а все, что ниже пояса, такое же… Анимешное? В хентаях-то мужики, огого, какие! С такими атрибутами не то что трахаться, банки грабить можно.
К счастью или сожалению, причиндалы сэмпая скрывали темно-фиолетовые прямые брюки. Правда, верхняя пуговица ширинки была соблазнительно расстегнута, но явно не для меня. Мне если что и грозило, так это взбучка. За те три дня, что я общался с сэмпаем, я изучил его достаточно, чтобы предугадывать подобные моменты. Каждый раз, когда Зуо не знает, что делать, он начинает беситься. И сейчас, бьюсь об заклад, один из таких случаев! Он устроит взбучку и припомнит мне все мои прегрешения. И никакая его симпатия к моей персоне не спасет меня от гнева взбешенного Шаркиса. Сколько же еще мне потребуется сил и ангельского терпения, чтобы достучаться до него? Впрочем… Был и другой способ добиться своего.
– Проснулся, наконец… – послышался металлический голос Зуо, заставивший меня вздрогнуть.
– Нет, – выпалил я, – то есть Да, точнее не совсем, я бы даже сказал, отнюдь, скорее всего, все-таки, Нет. Я запутался, – признался я, хмурясь. – Погоди, начнем сначала! – с этими словами я укутался обратно в одеяло, пару раз шумно вздохнул, перевернулся на другой бок и изобразил пробуждение: медленно разлепил глаза, приподнялся на локтях и зевнул. Зуо наблюдал весь этот цирк с достойным уважения терпением.
– Доброе утро, сэмпай! – воскликнул я как ни в чем не бывало.
– Не сказал бы… – сухо бросил он, буравя меня взглядом.
– Да нет же, – возмутился я, – сам посмотри: солнышко, птички поют! – кивнул я в сторону окна, из которого на меня выглядывали тяжелые грозовые тучи.
– Рожа твоя поутру – не к добру…
– Что, новая примета? Забавно-забавно, – выдавил я кислую улыбку. Не то чтобы меня трогали издевки сэмпая, просто именно сегодня я ожидал от него немного иного отношения. Мы ведь вчера целовались! Я не прижимал Зуо к стене и не засасывал его, как пылесос, не приставлял к виску пистолет и не грозился убить всех его родственников, если он меня не поцелует. Он ведь сам начал! САМ! И пусть я знал, что вести он себя будет именно так, в глубине души все равно надеялся на толику романтики в наших покореженных отношениях. Увы.
Конечно же, я должен был по привычке в ответ на язвительность сэмпая, сказать какую-нибудь невинную гадость, но отчего-то в голову ничего не лезло. Слишком мне не понравилась складывающаяся ситуация.
– Что? Больше ничего не скажешь? – удивленно приподнял брови Зуо.
– А вот и не скажу, – буркнул я, вставая с кровати, поправляя футболку и приглаживая топорщившиеся во все стороны волосы.
– С ума сойти, неужели ты научилось держать язык за зубами? – насмешливо ухмыльнулся Зуо. Я в ответ одарил его самым испепеляющим взглядом, на какой только был способен, и молча прошел в небольшой коридорчик.
– Куда-то собрался? – поинтересовался сэмпай, наблюдая, как я зашнуровываю кеды.
– В школу, – буркнул я раздраженно. Не все Зуо беситься. Моя очередь!
– А умыться не хочешь?
– Нет. Хочу «свежим» дыханием сбивать людей с ног.
– Ну хорошо, а как на счет завтрака?
– Сам ешь свои полуфабрикаты!
– Ты хоть знаешь, в какой стороне школа? – продолжал допрос Зуо, оставаясь невозмутимым.
– GPS мне в помощь.
– Опасно прогуливаться по трущобам. Даже утром, – предупредил сэмпай.
– Ой, да мне плевать! Только бы от тебя подальше! – огрызнулся я. – Знаете, сэмпай, не хотел вам говорить, но, наверное, все же скажу. Так вот, сэмпай, вы – гавно! – заявил я, разводя руками. – Неожиданно, правда?! – с этими словами я развернулся к двери и вцепился в ее ручку.
– А ну-ка стоять, – Зуо в мгновение ока оказался прямо за мной, а его пальцы сомкнулись на моем запястье с такой силой, будто он пытался мою руку переломить. Кто знает, быть может это входило в его планы.
– Чего еще? – выдохнул я, строя из себя саму неприступность.
– Ты хер ли выебываешься на меня?
Ого! Разговор по душам! Хорошая штука, жаль, в нашем случае, наверняка бесполезная.
– Я? Это я выебываюсь?! А кто с утра пораньше уже закидывает меня оскорблениями? – фыркнул я, не слишком настойчиво пытаясь освободить запястье из хватки Зуо. На самом деле ситуация мне весьма нравилась. Она здорово подходила для признания в любви. Вот сейчас Зуо взбесится, разорется, какой я дебил, а затем внезапно с придыханием сообщит, что любит меня. Почему бы, собственно, и нет?!
Мечтай, Тери, мечтай.
– Оскорбления? Я тебя еще и не начинал оскорблять, – заявил Зуо, в любви признаваться мне явно не собираясь.
– Ах так?! Так значит? – задохнулся я от возмущения. – Ну и прекрасно! – с этими словами я вырвал запястье из хватки Зуо и вновь вцепился в дверную ручку, но дверь открыть так и не смог. Помешала мне рука Зуо, что придавила дверь, не давая мне тем самым приоткрыть ее даже на миллиметр.
– Никуда ты не пойдешь, – послышалось уже знакомое шипение.
«Смотрите, как мы заговорили! Точнее, зашипели».
– Да пошел ты… – тихо пробормотал я. Настроение стремительно ухнуло в минус. Мне даже всплакнуть захотелось, представляете? Я как начал размышлять о судьбинушке своей нелегкой, да о мерзостном сэмпае, так прямо слезы-то к глазам и подкатили. – Пошел ты, мать твою! – выговорил я четче, со всей силы пнув дверь. Глаза защипало от предательских слез. Весьма мудрое решение, Тери. Разрыдаться на глазах у Зуо, чтобы он начал призирать тебе еще больше! А ну-ка не реветь! Легко сказать, но как же трудно сдерживаться!
Ничего. В крайнем случае свалю все на пыль! Главное не шмыгать носом и не всхлипывать и все будет хорошо! Главное не… Черт! Носом шмыгнул! Что за хрень, Тери?! Соберись! Откуда, черт их дери, столько соплей появляется, когда ты на гране истерики? Откуда??? Окей, я простыл. В этой убогой квартирке ужасно холодно. Пыль и насморк, всякое бывает… Всяк… Всхлипнул! Ну, все… Все, теперь я раздавлен окончательно. Я не мужик. Я реву. Причем реву из-за любви. Жесть какая. Что ж… Раз я пропалился и теперь Зуо наверняка уверен, что я лью по нему крокодильи слезы, сдерживаться причин у меня больше не было. И плотину, как говорится, прорвало. Не в том смысле, что я начал рыдать, а в том – что орать.
– Насекомое, ты…
– Я не насекомое, чертов ты зоофил! – рявкнул я. – Я Тери! Те-ри! По слогам повторяю для особо одаренных, не способных запомнить четыре паршивые буквы!
– Ты нарыва…
– Я нарываюсь? Да! Я нарываюсь! А еще очень хочу тебя нахуй послать… Хотя, что это я теряюсь? Подожди! ИДИ ТЫ НА ХУЙ, ЗУО! Вот и послал! Сразу как-то легче на душе стало! – меня колотило от гнева и обиды.
– Ты… – Зуо потерял самообладание быстрее меня. Зеленые глаза окрасились в красный. Кажется, я вот-вот огребу, но знаете что? Мне было похер.
– Да! Я! Пятнадцать лет уже Я!
– А вы не могли бы выяснять отношения чуть потише? – внезапно послышалось где-то над головой. О да, стены в старых высотках были практически картонными.
– НЕ могли бы!!! – заорал Зуо. – А ты, мелкая тварь, не думай, что так просто отделаешься после всего сказанного! – это он обратился уже ко мне.
– А что я такого сказал? Неужели за всю твою жизнь тебя никто на хуй не посылал, а? Что? Горе горюшко! Такое упущение! Надо же сходить туда, куда ты так часто спроваживаешь окружающих, разведать обстановку и все такое!
– Слушайте, тут люди спать пытаются… – вновь послышался голос сверху.
– Нет, люди пытаются Покончить Жизнь Самоубийством, – злее прежнего зарычал Зуо. – Давно пизды не получали, вот и раскудахтались. Совсем страх потеряли, страхуебины?! Всегда готов напомнить Кто Здесь Хозяин! Люди готовы? Готовы СДОХНУТЬ, как жалкие шавки? – пока Зуо переключил весь гнев на случайного слушателя нашей ссоры, я попытался прошмыгнуть в дверь, но не успел.
– Стоять! – прогремел Зуо у меня над головой, разворачивая меня спиной к двери и резко к ней прижимая. – Я, кажется, не разрешал тебе…
– Как жаль, что мне НАСРАТЬ! И на твои разрешения! И на тебя самого! – фыркнул я, нагло смотря Зуо прямо в глаза.
– Для начала харе плеваться, дебил, – хмыкнул он неожиданно беззлобно, вытирая лицо рукой. Я на это лишь нервно хихикнул.
– Мне только это и остается, – пожал я плечами, – достучаться до тебя все равно не выходит. Упрямый осел!
– За осла…!
– Да-да-да, за осла отвечу. Конечно же ты не осел… Ты у нас типа тигр, да? Сильный хищник. Охотник! Выслеживаешь жертву и рвешь ее на куски! Но как только дело касается любви, хищник начинает дристать в штанцы, давая труханца, не так ли? И ты превращаешься в… я даже не знаю, с кем тебя и сравнить! На самом деле даже тигры строят отношения, даже у них есть самки!
– А ты что же предлагаешь себя в качестве самки? – злобно усмехнулся сэмпай, но я никакого значения этому уже не придал.
– Я не настаиваю, – развел я руками. – Хочешь предложить в качестве самки себя, говно-вопрос. Готов пердолить тебя хоть каждый день без ус… – заметив злобный взгляд, я осекся и решил не продолжать. – Да, предлагаю. Я бы был идеальной, пусть и уродливой самкой. Наверное. Хотя к черту! Я буду клевым самцом. Я ведь нравлюсь тебе самцом, верно? Я Ж ТЕБЕ НРАВЛЮСЬ!
– Не мели чепухи.
– Чепухи? Чепухи, говоришь? А как ты объяснишь вчерашнее?! Ты же от меня отлипнуть не мог! А теперь после всего произошедшего будешь делать вид, будто бы равнодушен ко мне?! Слушай, Зуо, я притворяюсь придурком, но не являюсь им!
Сэмпай стушевался. Он отошел от меня на пару шагов, прекратив прижимать к двери, и внимательно уставился в стену, явно и сам не в первый раз обдумывая, что же произошло накануне и что именно он ко мне испытывает. А пока он был в растерянности, надо было продолжать напирать! Куем железо, пока горячее, как говорится! В этом мой сатанинский план и заключался. Заколебать до такой степени, чтобы Зуо, в конце концов, признал, что я ему нравлюсь, и предложил мне, наконец, встречаться! Знаю, задача сложная! Почти невыполнимая. Но вот я уже стою на финишной прямой! Оставался контрольный выстрел в голову.
– Зуо, я люблю тебя, – с серьезным видом заявил я, за что получил скомканным фантик от шоколадки прямо в глаз.
– Заебал постоянно об этом говорить! – прошипел Зуо, кажется… краснея? Именно! Не багровея от злости, а краснея от смущения?! Вот это новость в нашем зоопарке!
– Заебал? Это ты меня заебал! Ведешь себя как невинная девица на выданье! – огрызнулся я в ответ.
– Как тяжело с людьми, у которых атрофировано чувство самосохранения, – сэмпай вновь перешел на змеиное шипение. Я же, слегка улыбнувшись, приблизился к сотрясающемуся от злости психопату и почти прошептал:
– И что же ты со мной сделаешь, мой грозный зверь? Изобьешь? Изнасилуешь? Изобьешь, а затем изнасилуешь? Изнасилуешь, а потом изобьешь?! Или же… Слушай, а может ты таким образом выражаешь симпатию ко мне? Только бить и можешь, а на что-то иное просто не способен? – невинно поинтересовался я, многозначительно пялясь на ширинку Зуо. Эх, как же все-таки легко спровоцировать сэмпая! Зуо – ты дурачьё!
В следующее мгновение я уже валялся на кровати, с прижатыми над головой руками и не в силах даже толком вздохнуть из-за сэмпая, улегшегося у меня между ног и придавившего меня своим весом к мягкому матрасу.
– Хочешь проверить?
– А это не очевидно? – заискивающе ухмыльнулся я, мысленно проклиная себя за слишком длинный язык. Что я творю?! Я же не готов! Это же… Это же секс! Мне надо настроиться морально! В конце концов, это мой первый раз в качестве пассива! А вдруг я захочу в туалет? Я УЖЕ ХОЧУ!
Но и на попятную не пойти. Иногда надо запихивать свои страхи и комплексы куда подальше, чтобы достигнуть своих целей. Если следовало сделать это здесь и сейчас, чтобы Зуо, наконец, признал свои чувства, так тому и быть!
