Текст книги "Семь кругов Ада (СИ)"
Автор книги: Mr Abomination
сообщить о нарушении
Текущая страница: 80 (всего у книги 94 страниц)
– Вот ведь… – фыркнула было Эф, но девушка ее больше не слушала. Резко присев на корточки, она уперлась руками в пол, напрягла искусственные мышцы, а затем буквально взмыла в воздух, оказавшись над Эф.
– Не думай что все будет так просто! – ухмыльнулась та в ответ, отскакивая от места, куда секунду спустя угодил кулак По и пробил пол насквозь. Си, что все это время стояла у стены, с поразительной скоростью за пару секунд преодолела расстояние от места, где она была, до По, кувыркнулась в воздухе, уперлась одной рукой в пол, при этом обрушивая на темноволосую череду ударов обеими ногами. По без особых усилий отразила все удары, при этом успевая обороняться и от встречных ударов со стороны Би. Девушка блокировала удары настолько быстро, что, как бы Би и Си не старались пробить ее защиту, у них ничего не получалось. Но они и сами понимали, что не ровня По, поэтому своими действиями лишь отвлекали внимание самой совершенной из них. Пока они активно нападали на нее, Эф забралась по стене на потолок, а оттуда сиганула вниз, стремясь ударить Орги ногой в голову, но план трех из пяти букв не увенчался успехом. Си улетела в противоположную от Парафрон сторону, пробивая собой одну стену за другой и царапая пальцами пол, таким образом стараясь остановить себя. В результате, оставив метровые глубокие борозды, Си все же успела предотвратить свое падение, разрушив последнюю граничащую с улицей стену, но не вылетев за нее, а зацепившись за обломок стены, дабы не упасть вниз, что было чревато полетом на десятки этажей вниз. Би же в это время была отброшена ровно к противоположной стене, но куда слабее, поэтому она лишь влетела через стену в соседнюю комнату, снесла собой толстый дубовый стол и врезалась в мощную плазму, которая треснула и засыпала девушку острыми осколками. Поэтому когда удар Эф почти достиг цели, все внимание По было приковано именно к ней. Андроид поймал девушку за ногу и резко крутанул, посылая ее на встречу с потолком. Правда Эф в силу своего опыта успела сгруппироваться и, вместо того чтобы врезаться в твердую гладь головой, оттолкнулась от нее ногами, оставив после себя колоритные трещины и производя новую атаку. По тут же сменила стойку с нападения на защиту, но все же пропустила пару ударов, направленных в солнечное сплетение, которые сбили девушку с ног и заставили проехаться пару метров на спине по скользкому мрамору. Эф же приземлилась на одну ногу, когда как вторая ее нога осталась согнутой в колене и прижата к ее животу.
– Смотрите-ка, а ты не так уж и неуязвима, как кажется…
Но По не слышала ее слов. По больше ничего не слышала. Она медленно поднялась с пола, размяла шею и плечи, начиная бормотать что-то невнятное себе под нос.
– …вижу…вижу…вижу…
– Видишь? Сейчас ты увидишь небо в алмазах, – пообещала Эф, уверенно приближаясь к По.
– Нена… вижу! – тем временем уже шипела девушка, сжимая кулаки так, что ее пальцы разрывали защитную оболочку на ладонях и проникали внутрь ее искусственного тела, – нена… вижу… – шипела она, больше не в силах контролировать единственную эмоцию, которую ей когда-то даровали, – Нена-вижу! – уже рычала она, чувствуя как в ней закипает бешеная ярость, а губы растягиваются в широкой безумной улыбке. У По больше не было друзей. У По больше не было ограничений. Лишь жажда мести заставляла ее двигаться дальше.
– Оу, как мы умеем злиться, – все еще не понимая, какая опасность ей грозит, фыркнула Эф, – обещаю, я сломаю тебя, а затем сделаю с твоим телом все, что захочу! – сладострастно вздохнула она. Это был ее последний вздох. Худенькая девушка с лентой закрывающей маленькую грудь и в миниатюрных шортиках появилась напротив нее в мгновение ока и ударила ей кулаком прямо в макушку, со всей силы вдавливая андроида в пол. Мрамор не выдержал, сначала побежали трещины, а затем Эф и вовсе провалилась на этаж вниз. В это время поднявшиеся на ноги Би и Си уже с куда большей настороженностью начали обходить неконтролирующую себя девушку.
– Давайте, сучки! Чего же вы ждете?! Нападайте! – самоуверенно выкрикнула По, вставая в атакующую стойку. Слишком самоуверенно.
Еще никогда я не просыпался так резко и так болезненно. Точнее проснуться мне благодушно помогли, неплохо пнув меня куда-то в район груди.
– Эй, шмакодявка, разляпай свои лупалки, расклеивай ласты и вытирай сопельки, – послышались смешки. Я со стоном открыл правый глаз и постарался осмотреться, но все казалось мутным и еле различимым, не говоря уже о том, что дневной свет слепил меня и вызывал невыносимый приступ мигрени. Глубоко вздохнув, я зажмурился, а затем осторожно открыл оба глаза. Почему-то здесь, в месте, в котором я пребывал, было очень холодно, и меня то и дело пронизывал ледяной ветер.
– Ну? Не сдох? Я уже было решила, что приложила тебя слишком сильно, – прохрипела темноволосая девушка, что сидела передо мной на корточках, после чего она затянулась и выпустила мне в лицо клуб сигаретного дыма. Я зажмурился, так как глаза защипало, даже попробовал развеять дым, собираясь помотать рукой перед своим лицом, вот только моя несчастная конечность в ответ на мою попытку использовать ее, отозвалась жгучей болью. Кажется, я умудрился ее отлежать. Сколько же я пролежал без сознания? Благо вторая рука была в порядке, поэтому ей-то я машинально и вырвал из губ андроида его ядовитую сигарету и затушил ее о влажный пол.
– От сигарет желтеют зубы, – отозвался я вяло, все еще пребывая в некой прострации.
– А от лишних слов зубов можно лишиться вовсе, – ухмыльнулся андроид.
– Ди, отойди, я хочу взглянуть ему в глаза, – послышался чей-то незнакомый голос. Я насторожился. Так… Тери… включаем куриный мозг с одной-единственной обезьяньей извилиной и активно начинаем соображать! Что произошло? На нас напали. Да, точно, на нас, кажется, напали и кто-то съездил мне по голове. А кто на нас может напасть? Банда грабителей-пенсионеров, что терроризируют улицы на окраине Тосама? Неудачно кинутый в мою сторону бейсбольный мячик какого-нибудь криворукого придурка? Или создатель ПКО-вируса? Черт, так ведь сразу и не выберешь! Можно помощь зала?
После секундных размышлений, и так и не дождавшись помощи от окружающих, я таки остановился на последнем варианте. Раз так, значит, и голос сейчас принадлежит этому самому создателю. Хрена себе!
Я, пошатываясь, поднялся на ноги, еще раз внимательно огляделся по сторонам и только затем понял, что нахожусь на крыше небоскреба. Здесь было очень холодно и туманно, промозгло и противно. По тому, как щипало мою кожу, могу предположить, что совсем недавно прошел ядовитый дождик, последствия которого мне прочувствовать еще предстояло. Крыша была слегка необычной, потому что ее поверхность состояла из больших черно-белых квадратов, каждый из которых был размером метр на метр. Я стоял на белой клетке. Тот же, кто говорил с андроидом, находился в десятке метров от меня на черной клетке. Худенькая фигура, средний рост. Лица разглядеть не позволял густой туман.
– Приветствую тебя, мой дорогой друг, на этой игре, – развел он руками, явно ухмыляясь.
– И вас с новым годом, – проворчал я, потирая голову, которая все еще гудела от удара по ней.
– Как ваше самочувствие? – создатель ПКО-вируса был удивительно учтив… гавно!
– Оу, спасибо, не отказался бы от блинчиков с медом.
– Блинчиков? – создатель сначала удивился, а затем расхохотался, – вы забавный субъект, господин Лис.
– Я забавная шкурка для шубы, рукавичек и шапки, а еще умею выдувать сопливые пузыри… да, вы правы, я очень забавный, – активно закивал я, чувствуя, как трясутся поджилки. Страшно. Чертовски страшно! А когда я боюсь, я начинаю нести несусветную чушь и засыпать людей чистосердечными признаниями. Ох, держите меня семеро, еще чуть-чуть и я расскажу, как косячно лишился девственности!
– А вы очень смелый человек! – тем временем создатель ПКО-вируса сделал один шаг в мою сторону.
– Это смотря с какой стороны посмотреть. Со спины не стоит. Там вся правда, – бормотал я, усилием воли заставляя себя продолжать стоять на месте, а не пятиться назад.
– И все же… я думал, что вы упадете передо мной на колени, начнете молить о пощаде, ан нет… стоите и еще смеете мне хамить, даже зная о том, что в моих руках сейчас, по сути, находится жизнь вашей матери.
Я напрягся. Чтоб вы все окочурились от передозировки нафталином за то, что только и можете твердить о проблемах. Да, сейчас все плохо. Да, моя мама в ПКО-коме! И да, я об этом помню! Прошу прощения за то, что я такая хладнокровная скотина, которая не хочет часами плакать у фотографии! Да я шучу, улыбаюсь и веду себя не как вдова на похоронах. Потому что я никого не хороню! Потому что я всех спасу! И стану героем этой вселенной!
– В моих руках тоже периодически находятся жизни тараканов, но, поверьте, даже они не падают передо мной ниц.
– Сравниваете свою мать с тараканами? Как бесчувственно.
– Что вы знаете о чувствах? И что вы знаете о тараканах? Чем они хуже вас? Назовите хотя бы одну причину, – нахмурился я, – по мне, так они куда лучше вас. Так же, как лучше вас и моя мать. Это их и объединяет.
– Какие пафосные речи. Будь вы сейчас в древнем Риме, цены бы не было вашему ораторскому искусству, – издевательский смешок заставил меня скривиться.
– Может быть… а вас бы кинули на растерзание гладиаторам. Вот бы я повеселился!
– Сколько ядовитой самоуверенности, – фигура начала медленно прохаживаться по черно-белым клеткам, постукивая каблуками дорогих кожаных туфель, – вы знаете, на чем держится глупая самоуверенность людей? На невидении. Вы считаете, что вам ничего не страшно, потому что еще не ведаете, что спрятано, предположим, за вашей спиной.
Конечно же, первой моей реакцией на эти слова было то, что я обернулся назад и застыл. Всего в паре метров от меня, с противоположной стороны от создателя на двух черных клетках на коленях сидели две фигуры. Их руки были скручены железными тросами. На головах покоились черные мешки. Под одной из фигур медленно растекалась кровавая лужа. За фигурами же стояли два андроида: один с белыми волосами, другой с черными.
– Эй, Ди, дайте гостю увидеть наш подарок ему, – приказал создатель ПКО-вируса и девушки одновременно шагнули к фигурам и сорвали с их голов мешки. Мое сердце на несколько мгновений попросту остановилось. Остановилось от шока и ужаса, что начал медленно, но верно расползаться по моему телу, подбираться к душе, заполоняя разум. Я увидел коридор, не свет в конце тоннеля, а именно коридор, по обе стороны от которого располагались сотни дверей, распахивающихся одна за другой. Пока что открывались лишь те двери, за которыми не пряталось ничего особенного, но было вопросом времени то, когда Ужас подберется к моим самым жутким секретам и взломает когда-то созданные мной замки.
Тем, кто сидел на коленях по левую руку от меня, был Зуо. Из его головы, носа, ушей текла кровь. Сэмпай был без сознания и единственным, что удерживало его в таком положении, были тросы, сковывавшие его руки и приделанные к полу. Зуо. Мой дорогой, любимый, злобный и казавшийся таким непобедимым сэмпай. В таком состоянии.
Смешок.
Не меньше пугал меня тот, кто стоял на коленях по правую от меня руку. Это был парень примерно моего возраста, до безумного похожий на Зуо и так знакомый мне. Вот только… этого просто не могло быть. Это не мог быть…
– Джонни, посмотри, кто к нам пришел! – голос создателя послышался практически у моего уха, заставив меня вздрогнуть. Пока я тихо утопал в страхе и безысходности, тот успел подойти ко мне со спины, видимо, желая пронаблюдать, насколько мне больно видеть подобное.
– Твой Тери, ты ведь так хотел его увидеть!
Фигура, до жути похожая на моего старого соседа, вздрогнула, открыла глаза и подняла голову.
– Т… тери? – запинаясь, прошептал он бледными губами. Мое сердце ухнуло куда-то в желудок. Безобидных дверей становилось все меньше. Еще чуть-чуть, и ужас бы наконец-то подобрался к Охраннику и к двери с табличкой «Джонни», а если и там будут открыты все двери, что тогда будет со мной?
Все мое тело забил озноб, разболелась голова, а к горлу подкатил комок.
– Нет… не надо… – неосознанно прошептал я.
– Тери, ты так вырос! – воскликнул Джонни, смотря на меня как завороженный.
– Замолчи…
– И стал еще красивее!
– Просто замолчи…
– Ты не хочешь поговорить со своим старым другом? – язвительно ухмыльнулся создатель ПКО-вируса, – а ведь он так хотел увидеть тебя! «Тери-Тери-Тери» – повторял он!
– Замолчите оба! – сорвался я на крик, резко усаживаясь на корточки и закрывая уши руками.
Прекратите! Заткнитесь! Я не хочу, чтобы мне снова было больно. Ну, пожалуйста…
– Прости меня, Тери… – тем временем продолжал говорить Джонни, – это я виноват в твоем…
– Да заткнись же, наконец! Кто ты? Ты не можешь быть Джонни! Джонни мертв! – выпалил я.
– Это так… Я лишь его часть, но…
– Давай-ка я тебе объясню, мой дорогой Лис. Твой друг Джонни перед смертью создал свою миниатюрную копию, программу, в которую вложил все то, что чувствовал к тебе. Поразительное открытие. Он смог сотворить то, что больше никому до этого не удавалось! Создать свою точную копию, вложить в нее свои воспоминания и даже Эмоции, способность мыслить самостоятельно и практически Жить! По сути, это и есть Джонни. Часть его души, если хочешь…
– Не разговаривайте со мной… – шептал я обреченно, – я ничего не хочу знать, я ничего не хочу видеть, я не хочу слышать ваших слов.
– Но тебе придется! – прошипел на самое мое ухо создатель, и лишь сейчас я заметил, что его лицо закрывает белоснежная маска с узкими прорезями для глаз, – Так или иначе Он остается Джонни. Наверное, ты хочешь спросить меня, откуда же это тело? Оу, оно искусственное. По сути, он андроид, кукла, сделанная по образу и подобию твоего друга, Но вместе с тем управляет этим телом не искусственный разум, а программа, та самая программа, что создал твой друг. Сейчас она заточена в этом теле. Я блокировал ее связь с виртуалией, а значит, если уничтожить это тело, программа исчезнет. И ты распрощаешься со своим дорогим Джонни!
Я вздрогнул, чувствуя, как глаза щиплет от слез, как бешено колотится сердце. Зуо? Джонни? Что они с вами сделали? С теми, кого я любил!
– Тебе ведь важен Джонни. Даже сейчас. В эту самую минуту. Не так ли?
Глупый создатель. Ты, как и любой другой человек, не зная сути происходящего, делаешь вид, что знаешь все. Наверное, все в какой-то степени мы обладаем таким не слишком приятным качеством. И все же… как меня это бесит!
– Два самых важных тебе человека сейчас стоят перед тобой на коленях. Разве это не возбуждает? Но… тебе придется выбрать кого-то одного, – создатель щелкнул пальцами и в этот же момент оба андроида встали в стойки, готовясь в любой момент ударить острыми пальцами прямо в головы тех, кто сидел перед ними.
– Вот… возьми… и выбирай, – с этими словами создатель вложил мне в руки пистолет. Кажется, это было то самое оружие, что принадлежало Зуо. Я и подумать не мог, что оно настолько тяжелое.
– А теперь застрели одного из них… Если не сможешь выбрать сам, умрут они оба.
Ужас, грубо отпихнув моего охранника, таки добрался до самой страшной двери и разорвал ее в клочья, ворвался в комнату с сотнями моих страшных тайн и начал ломать поставленные мной блоки один за другим, заставляя меня дрожать, задыхаться, цепляться за пистолет и остекленевшими глазами в мгновение ока полностью менять свое виденье этого мира.
– В шахматах такая стратегия называется Вилкой. Это когда две фигуры одного игрока находятся под боем одной фигуры другого игрока. Как бы ты ни пошел, спасти ты сможешь лишь одну фигуру, когда как вторая будет твоей жертвой. Так и здесь, мой дорогой друг. Ты должен пожертвовать одной из своих любимых фигур, иначе потеряешь обе.
– Почему…
– Что почему?
– Почему ты это делаешь? Кто ты? Мы знакомы?
– И ты еще спрашиваешь?! – создатель рассмеялся, – знакомы… но сейчас это не так важно. Сейчас твой ход, а играем мы на время. Я досчитаю до десяти, и если ты так и не выстрелишь, они оба умрут. Итак… Раз… два…
Замок на последней двери был сломан.
Я медленно поднялся на ноги и вздохнул.
И все-таки, как же все они были неправы. Все те, кто твердил, что я боюсь своих воспоминаний. Что я обыкновенный трус. Но сейчас, стоя с пистолетом в руках и скованный счетом, я осознал одну простую вещь.
Три… Четыре…
Я боялся не воспоминаний. Я боялся того, кого они из меня делали.
Пять… Шесть…
Мне плевать… Мне просто на вас всех плевать. Мне плевать на Зуо. На Джонни. На мать. Умрете? Мне все равно. Вы все рано или поздно предадите меня. Вы все одинаковые, так ведь? Я не верю вам. Я в вас не нуждаюсь. Я вам никто. Я…
Семь…
Что-то щелкнуло. Мой охранник, придя в себя, собрался с силами и запер несколько дверей, возвращая мне человечность и понимание того, насколько глупо я рассуждаю. Мне не нужен Зуо? Да я же просто свихнусь без него!
Восемь…
Но и Джонни убить я не могу. Не могу, и все тут. Да, я его ненавижу, да, я никогда его не прощу, но именно поэтому я никогда и не убью его. Он должен жить и раскаиваться!
Девять…
– В правилах шахмат можно спасти одну из фигур, так? – удостоверился я. Создатель лишь самодовольно кивнул.
– Вот только сейчас мы не играем, а значит, я могу прибавить свое собственное правило, – с этими словами я без колебаний приставил пистолет к своему виску и, не задумываясь, выстрелил.
====== Седьмой круг Ада: 74. Тем, кто... ======
Он маленький принц
Миллиметров планеты.
Он падает ниц
Лишь пред властью судьбы.
Хитрее него
Не найти претендента.
Он снова падет,
Но ему все равно.
Ты грозный король,
Властелин безразличья.
Не знаешь пароль
Ты лишь к принца душе.
Желаешь владеть
Тем, кто не покорился.
Не знаешь, что принц
Любит лишь короля.
около десяти лет назад
Сегодняшний день у Шина Шаркиса выдался на редкость тяжелым: многочасовые переговоры по поводу строительства в городе новой больницы; предложение об отстреле уличных собак, переносящих различную заразу и загрызших за последний месяц троих детей; содержание приютов для бродяг и многое-многое другое. Мужчине стоило большого труда хранить свое самообладание и ни с кем из присутствующих не делиться своими истинными позициями и взглядами по поводу каждого вынесенного на повестку дня вопроса. Со строительством больницы он был согласен, а вот отстреливать мэр Тосама с удовольствием предложил бы именно бродяг, а не собак. Для животных как раз таки можно было соорудить приют, там их дрессировать или, как минимум, продавать китайцам. Но самой больной темой Шаркиса старшего на данном совещании оказался «слабый» пол, точнее, вопли одной тупой феминистки, которая сорок минут вещала о том, насколько женщины превосходят мужчин и что именно женщины должны стоять во главе всего. Будь эта визгливая сучка хоть чуть-чуть краше бегемота, и Шин не погнушался бы прижать эту мразь в первом же темном углу и выебать так, чтобы феминистка раз и навсегда поняла, в чем же отличие мужчин от женщин. Но ораторша была на редкость неприятна собой, поэтому мэр предпочел не издеваться над собой и перевалил это «развлечение» на плечи двух своих охранников, выбрав самых жестоких и бессердечных. Наверняка в этот самый момент они уже проникли в ее квартиру и активно убеждают женщину в ее неправоте по всем жизненным пунктам.
Думая об этом, Шин поднялся в свой кабинет, ослабляя свой галстук и зло усмехаясь. Да, день действительно был тяжелым, но главное, что он наконец закончился. Или мужчина слишком торопился с выводами?
Когда Шаркис-старший оказался в своем кабинете, первое, что он заметил – еле уловимый, но такой знакомый парфюм, который тут же заставил мужчину насторожиться. Этот запах заставлял Шина вспоминать то, что вспоминать ему совсем не хотелось. Мужчина осторожно приблизился к своему рабочему столу и, приглядевшись, в полумраке разглядел фигуру, что нагло разместилась в его кресле и теперь накручивала себе на палец короткую серебристую прядку.
– Ну наконец-то, дорогой… я уже заждался, – послышался злой, издевательский смешок. Тот, кто сейчас сидел в кресле Шина, возможно, был единственным человеком на всей планете, от которого у Шаркиса по спине бегали табуны мурашек, уж слишком его гость был непредсказуем, если не безумен.
– Что ты здесь делаешь? – прошипел мужчина, инстинктивно сжимая ладони в кулаки и не смея сделать и шага.
– Да вот, решил навестить старого друга, – пожала фигура плечами.
– Мы не друзья!
– О, старость свою не оспариваешь, хоть в чем-то я прав, – и вновь смешок.
– Убирайся! – буквально прогремел Шин.
– Или что?
– Я убью тебя! – незамедлительно пообещал Шаркис.
– Ты? Меня? – фигура с удивительной грацией поднялась со стула и, протянувшись через стол, прикоснулась мягкими подушечками тонких пальцев к подбородку Шаркиса. – Неужели ты действительно сможешь сделать мне хоть что-нибудь? – промурлыкал гость. – Кишка-то не тонка? – внезапно зло прошептала фигура, вцепившись Шину в подбородок и с силой притянув его к себе. – Спрашиваешь, что я здесь делаю? Ты действительно не знаешь причины?
– Понятия не имею, – спокойно проговорил Шин.
– Ох… Хорошо, я подскажу, – улыбка. Злая, пропитанная безумием улыбка, – Хотя нет. Я просто покажу последствия твоих действий, – ухмыльнулся некто и начал рыться по карманам своего белого костюма, – Где же это… Где-то здесь был. Ах, вот он! – воскликнул он и вытащил из кармана брюк небольшой конверт, который тут же положил на стол перед Шаркисом, – Это тебе, – с детской улыбкой проговорил он, всматриваясь в Шина своими серыми, но такими глубокими глазами. Глазами, за серостью которых мужчина видел то, что не могло не напугать даже его.
Стараясь не подавать виду, Шин взял со стола сверток и без колебаний раскрыл его. Увиденное заставило его вздрогнуть и уронить содержимое конверта на пол. Он знает! Тот, кто сейчас стоял перед ним, опять все знает! Как такое может быть?
Прядка зеленых волос, что до того находилась в бумажном свертке, мягко приземлилась на дорогой ковер.
– Думал, что я не узнаю? – тем временем вновь заговорила фигура тихо, но зло, – думаешь, можешь делать с моим сыном, что захочешь? – гость обошел стол и встал напротив Шина. – Не слишком ли ты самоуверен? – серые глаза следили за каждым движением мужчины и, казалось, видели его насквозь, – Конечно, я не предполагал, что получится все настолько… жестоко. С другой стороны, сын за сына… все честно, Шаркис, – пожала фигура плечами, – мне плевать, что ты делаешь, над кем экспериментируешь и для чего все это нужно. Но… если ты еще хоть раз приблизишься к Териалу, поверь, я сделаю все, чтобы ты жил очень долго. Очень и очень долго, и очень и очень мучительно, – пообещала фигура, после чего развернулась на каблуках и не спеша направилась к двери. Самое смешное заключалось в том, что Шин ни на секунду не усомнился в истинности этих слов.
– Фелини… – все-таки заставил он свои пересохшие губы зашевелиться, – твоей проблемой всегда была слишком сильная привязанность к людям, – прошипел он.
– Привязанность к людям?! – мужчина в ответ рассмеялся, – Шаркис, ты сбрендил? Он мой сын!
– Вот именно! Что если он такой же, как ты?! Нет, что если он намного сильнее тебя!!! Ты хоть представляешь, какие возмо…
– Замолкни! Тупое никчемное ничтожество, которое не ценит в этой жизни ничего, кроме власти! Ты как был глупым ребенком, так им и остался! Власть никогда не сделает тебя счастливым! Она лишь отравляет твою и без того отравленную душу!
– Кто бы говорил! Не строй из себя ангела! У самого рыльце давно в пуху!
– Аха-ха! Насколько я помню, у тебя совсем другое место в пушку, мой сладкий Шин, – пропел Фелини, уже открывая дверь кабинета. Шаркис не выдержал и все же дал волю своим чувствам, схватив со своего стола лампу и кинув ее прямо в своего гостя. Только вот тот, легко увернувшись от предмета, лишь нагло улыбнулся:
– До меня тут дошли слухи о том, что ты у нас любитель насилия в любви? – язвительно заметил он, – Неужели никак не можешь обо мне забыть?! – сладострастно вздохнул тот.
– ДЕВИД! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – окончательно сорвался Шин, вытащил из-за пояса пистолет и нацелил его на уже закрытую дверь. Конечно же, Фелини ушел, но Шаркис все же выпустил всю обойму в кусок дерева и только затем слегка успокоился, – Когда-нибудь… Когда-нибудь я точно убью тебя! – пообещал мужчина, поднимая с пола зеленую прядь волос и вертя ее в руках, – Сын за сына? Не смеши меня, у меня только один сын. И уж его-то тебе у меня не забрать, – прошипел он и выбросил прядку в помойное ведро. Что ж… От Тери… а точнее, от Териала Фелини все равно никакого толку сейчас извлечь было невозможно. Слишком маленький, капризный… Слишком умный… Но у Шаркиса уже была на примете целая семья из четырех человек, которые вполне могли заменить глупого умника.
Говорят, что из любой ситуации есть выход. Говорят, наверное, те, кто никогда не попадал в безвыходное положение. За те пару секунд, в которые я обдумывал всё, что произошло и всё, что могло произойти далее, я перебрал сотни, если не тысячи вариантов своих действий, но каждый из них заканчивался смертью тех, кого я любил и ненавидел больше всего на свете. У меня в голове даже зароилась наглая мысль развернуться и пустить пулю в голову этому гребанному Создателю. Вот только тогда бы андроиды точно убили и Зуо, и Джонни. В конце концов, они же «А» класса, а значит, обладают собственным сознанием. Им не нужен приказ на убийство. Лишь увидев, что я сотворил с их хозяином, они бы незамедлительно привели в исполнение импровизированную «казнь».
Была, конечно же, и идея просто поваляться у Создателя в ногах, поползать перед ним на коленях, поцеловать его ботинки, но что-то мне подсказывало, что и это бы ни к чему не привело. Как ни крути, а самым лучшим выходом из этой безвыходной ситуации было пустить пулю себе в висок. Ну, а что? Если Зуо и Джонни убьют, то я, хотя бы, умру вместе с ними. В один день. Разве не романтично? Может нас бы даже вместе похоронили! Только, чур, моя могилка посередине! Я всегда любил серединки. Это одна из причин того, почему иногда так хочется вставить Зуо, у него по-любому клевая серединка. Спереди тоже ничего, но сзади неизведанное, а значит чарующее и пленительное. Да, Тери. Именно о дырке Зуо и надо думать за секунду до смерти. Все анализируют свою жизнь, все плохие и хорошие моменты в ней, а ты всё о том же. О Зуо. И о его жопе, которая теперь-то уж точно тебе никогда не достанется. Обидно. Можно было пожить хотя бы ради нее. Но я же не некрофил. Остывшая задница, пусть она принадлежала бы и сэмпаю, не нужна даже мне.
Еще одной причиной, почему я решил выстрелить в себя, было страшное угрызение совести. Блин, я даже не так сильно мучился, когда мой учитель попытался повеситься у себя в квартире, заколебанный мной до посинения. Но все же, нести на своем горбу ответственность за все то, что происходило с городом, с миром. Тысячи смертей, ПКО-кома. И вот Зуо и Джонни тоже страдают сейчас только из-за меня. Пуля – это мое наказание. За все те гадости, что я когда-либо сделал, за мою бессердечность, равнодушие, за то безумие, что пряталось в моем теле. Я должен был умереть хотя бы потому, что был тем, кто портил всем жизнь, кто отравлял всё, к чему прикасался, тот, кто приносил одни несчастья.
Вру!
Нет, я, конечно, еще то гавнецо, но, блин, мне только пятнадцать! Я не хочу умирать!
Поэтому-то мне и надо было как-то настроить себя на смерть. Я всегда считал самоубийство самым дебильным поступком, на который только способен человек, а теперь должен был сам закончить именно этой глупостью? Смириться с этим было крайне сложно, поэтому и приходилось накручивать и внушать себе, что я достоин смерти. То, что в действительности я достоин золотой нобелевской или еще чего покруче, опустим. Может, в этом пистолете хотя бы золотая пуля? Ну, пусть хоть что-нибудь будет золотым! Пожалуйста! Я что, многого прошу?
Ладно… Хватит пустых размышлений, просто выстрели. Просто нажми на курок и всё наконец-то закончится. Возможно, с твоей смертью создатель даже откажется от затеи убить дорогих тебе людей. Смысла ведь больше не будет, верно? Главное, думать об этом, и тогда… Я нажал на курок.
Нажал резко, без колебаний и не давая себе возможности передумать. При этом я зажмурился и приготовился то ли к боли, то ли к тоннелю со светом в самом его конце. Почему-то в эту самую секунду очень захотелось поверить в то, что Бог действительно есть, ну или существует перерождение, святой Зелебоба, в конце концов. Вы ведь есть? Я ведь не исчезну? Просто так, без возможности натворить еще каких-нибудь дел?
Прогремел выстрел, точнее, послышался странный хлопок. Но ни тоннеля, ни ангелочков, приветствующих меня в раю, которого я, естественно, достоин, не было. При этом я все еще чувствовал себя. Я, кажется, даже был жив! Но как?
Недоумевая, я открыл глаза и в ту же секунду пожалел о том, что все еще дышу. В плече Зуо зияла сквозная дыра. Такая же дыра появилась и в животе Джонни.
– Что за… – буквально выдавил я из себя, чувствуя, как ноги мои подкашиваются и я бессильно падаю на колени. Создатель же, что стоял все это время за моей спиной, сотрясался от противного беззвучного смеха.
– Какой же… – стонал он сквозь шипящие смешки, – какой же ты все-таки дурак! – воскликнул он и начал яростно мне аплодировать, – умница! Умница, Фелини! Какой же ты молодец! Сделал именно то, чего я от тебя ждал!
Я побледнел. На глазах выступили слезы. Зуо? Джонни? Вы же не мертвы? Вы же не… как же так? Нет… погодите! Нет… я опять все сделал не так? Я снова ошибся? Вновь понадеялся на свой ум, и меня переиграли? Нет… Мне с этим не смириться! Зуо… Зуо, блин, ты же не умрешь? Ты не можешь умереть! Ты же крутой! Крутые не умирают так тупо! Черт тебя дери, Зуо!
– Что ты сделал? – спросил я тихо, стараясь унять дрожь в голосе.
– Сыграл на твоей самоуверенности, глупый Фелини! – усмехнулся создатель, обходя меня и садясь передо мной на корточки, – Ты был уверен, что держишь пистолет твоего ненаглядного Шаркиса, – усмехнулся он, – Вот только это не так, – в руке Создателя внезапно появился Зиг Зауэр Зуо. Настоящий Зиг Зауэр, дуло которого он приставил к моему лбу. – Как только я думаю о том, что могу размазать твою голову по асфальту, я так возбуждаюсь! – тем временем ехидно продолжал парень, – но это было бы слишком просто, – с этими словами он поднялся на ноги, отошел от меня на пару шагов, прицелился и выстрелил мне в бедро. Жгучая боль на секунду заставила меня вскрикнуть и буквально подавиться воздухом.
