Текст книги "Семь кругов Ада (СИ)"
Автор книги: Mr Abomination
сообщить о нарушении
Текущая страница: 75 (всего у книги 94 страниц)
– Упс, а я тут пару минут назад смачно перданул… расходимся, народ, боюсь, нам уже никого не спасти! – воскликнул он и схватился за голову, – О Боже! Прости меня, прости! Я разрушил этот мир! Я уничтожил человечество и отравил планету! Как же я мог так поступить! О боже, боже, боже! – всхлипывал парень, начиная колотить кулаком по виртуальному полу, – я ведь… так и не… попрощался со своей… кружкой кофе!
– Это не смешно! – обиженно воскликнул Док.
– Правда, что ли? – удивился Грензентур, – я тут, значит, распинаюсь, даю бесплатное представление, стараясь тем самым высмеять абсурдность твоих утверждений, но все, что ты из этого понял, так то, что у тебя хуевое чувство юмора? Чувак, мне тебя жаль, – фыркнул парень. Он явно собирался развести демагогию по поводу того, как был не прав Док, на пару часов, но в этот момент в пределах его видимости появилась ЭсЭф и все внимание парня переключилось на нее. Глупо улыбнувшись, Грензентур нежно окликнул девушку «Эй, швабра!» и побежал к ней на сверхсветовой, чтобы уже через секунду сцепиться с ней в словесной перепалке.
– Эх… – это вздыхал Виллоу-Ви, видимо, расстроенный отсутствием у себя на шее питона. Нет, он, конечно же, и в виртуалии нацеплял на себя различного рода шарфики, но они все не могли заменить живой змеюки, что постоянно рвалась придушить своего хозяина. Сао-сан на эти вздохи каждый раз закатывал глаза и что-то ворчал про фанатика хладнокровных.
Было странно наблюдать за тем, как все они так легко переговаривались, шутили и посылали друг друга на три веселых буквы, когда как вокруг, что в реальном, что в виртуальном мире, царила настоящая неразбериха. Нет, я, конечно, не спорю, что царила она всегда, потому что там, где есть человек, рано или поздно появятся хаос, мусор и палка колбасы. Но сейчас нервозность населения планеты достигала апогея. Ну, конечно же, в противоположной от нас части планеты наверняка уже бегают наши чернокожие, да и белокожие собратья, выбивают стекла из магазинов, мародерствуют и тоннами скупают соль. Но они всегда особой интеллектуальностью не отличались. Чуть что, бегут воровать и ломать. Что за глупости? Вот в Тосаме за последние три дня в десять раз возросли продажи поп-корна, лимонада, водки и маковых рогаликов. Вот это я понимаю – народ готовится к войне и мировому дисбалансу. А тырить телевизоры и забивать карманы бумажками, именуемыми деньгами… нахер надо? Они что, спасут вас от ядерного оружия? Нет, печенюшки с маком тоже вряд ли спасут. Но последние минуты жизни хотя бы будут повеселее. В нашем случае маковые печенюшки заменялись как раз бредовыми и безусловно бессмысленными разговорами. Лишь мы с Зуо молчали. Он все еще был каким-то странно отрешенным, да и мне после посещения одного из своих самых жутких воспоминаний, улыбаться хотелось едва ли. И все же умирать, так с рогаликом! А раз так…
– Эй Зуо, – окликнул я сэмпая, играясь маленькой буковкой, которая являлась частью остаточного адреса.
– Отвали, – сходу кинули мне в ответ. Фи, как грубо, а главное, насколько неэффективно!
– Ну Зу-у-у-у-у-уо, – протянул я, начиная с вожделением пялиться на сэмпая.
– Я сказал, Отвали! – прорычал Зуо, видимо решивший подстраховаться заранее.
– Но это очень важно! – возмутился я подобному отношению к себе.
– Что-то важнее уничтожения ПКО-вируса? – ехидно поинтересовался сэмпай. Он даже не понимал, что уже пойман в ловушку, ведь я всего лишь хотел завести разговор, не важно как, и ответы Зуо были доказательством того, что моя цель была достигнута.
– Конечно!
– Слушаю тебя, – нехотя все же повернулся ко мне Зуо.
– Ты не знаешь, как крем попадает в шоколадные фрикадельки? Ведь изначально шоколад горячий, а значит, находится в жидком состоянии, а начинка по консистенции как чуть загустевшая вода! И все же… – Зуо уже отвернулся и обратил свое внимание на затерявшийся в сети обыкновенных столбиков нулей и единиц голубоватый след.
– Ты меня не слушаешь? – возмутился я.
– Я? Тебя? Да что ты, как же я могу игнорировать ахуенно нужную информацию про какие-то хуетельки, – Зуо театрально всплеснул руками, – я ж, блять, жить без этой информации не смогу. Да что жить, поссать не схожу, пока не узнаю, как в них запихивают всякое жидкое гавно.
– Это не хуетельки, – посчитал я своим долгом поправить злостно ошибающегося сэмпая, – и внутри не гавно, а ванильный крем!
– Ебаный насрать! – Зуо хлопнул себя по лбу, – как я мог так ошибиться! Да простят меня говенные фрикадельки! При первой встрече с ними я обязательно извинюсь!
– Извинишься? – опешил я, – Эм… Зуо… ты слегка перебарщиваешь, – хмыкнул я, – достаточно послать письмо с извинениями! Хочешь, я тебя научу составлять подобные признания? Я как-то извинялся перед Мэри Стивенс после того, как меня стошнило на ее туфли съеденной накануне свеклой.
– Да куда же я без твоей помощи, – фыркнул Зуо.
– Вот, и я о том же. Я очень необходимый, пусть и вредный, зато удобный и многофункциональный!
– Прямо как общественный туалет.
– Хм… нет, общественные туалеты грязные, а я принимаю душ раз в день. Вообще я, конечно же, делал это намного меньше, но у меня та-а-ак воняют ноги! А у тебя воняют ноги, Зуо?
– Нет… Зато у меня часто воняют руки… Кровью!
– Фу-у-у, Зуо… так это ведь лечиться надо, – скривился я, – кровавый вонючка!
– Я говорил тебе, что когда-нибудь тебя убью? – внезапно поинтересовался Зуо.
– Да, говорил, – энергично закивал я.
– Мне кажется, это произойдет даже раньше, чем я запланировал.
– Ой, ну Зуо, в таких вещах, как и в свадьбе, торопиться нельзя!
– Господи, прошу тебя, заткни его и желательно навсегда, – пробормотал себе под нос Зуо.
– О, ко мне обращаешься? Конечно, о мой подданный, поставь мне сладкую свечку, и твое желание, возможно, исполнится.
– Слушай, а ты не хочешь узнать тайну шоколадных фрикаделек? Ты бы сделал мне пиздец одолжение!
– Что, правда? – искренне удивился я, – Зуо, ну ты так не беспокойся, если тебе действительно так важно знать об этом, я обязательно раскрою их секретную технику!
– Ахуенно! – огрызнулся Зуо и потащил огромный кусок адреса, наконец-то извлеченный прямо из пола к остальной куче синеющих знаков.
– Я… я это! Не понял! Это ты радуешься так?
– Да, до пизды счастлив!
– О… ну здорово… но я ведь не прямо сейчас узнаю, – предупредил я скромно, – все-таки сейчас у нас куда более важные дела.
– Да ладно? Что может быть важнее блятских шоколадных фрикаделек?
– Ну… шоколадные кексики?
– Это был риторический вопрос! – и чего Зуо всегда такой нервный? Ему бы начать развивать чувство юмора, а то он уж слишком хмурый.
– Черт… слишком многого не хватает, – тем временем бормотал Сао-сан, один из тех, кто взялся соединять уже найденные куски адреса, – получается какая-то белиберда.
– Мы найдем еще куски и тогда… – было заговорил Зуо.
– Не найдем, – Сао-сан нахмурился, – это последний, – кивнул он на кусок в руках Зуо, – Адрес длинный и явно запароленный. К тому же, пока мы тут копались, некоторые элементы уже развалились на пиксели. Нам не расшифровать адреса.
– Не будь таким пессимистичным! – воскликнул Виллоу-Ви, наваливаясь на напарника со спины.
– Я умру, поскользнувшись на банановой шкурке и по случайности упав лицом в ящик с гвоздями – вот это пессимизм, а отсутствие возможности восстановить этот чертов адрес – гребанная и неотвратимая реальность!
От слов Сао-сан все сразу как-то поприуныли. Я даже шмыгнул носом для поддержания атмосферы отчаянья и безысходности, но к слезам переходить пока не торопился. Не было еще нужной для этого напряженности.
– Мне посрать, как… Мне посрать, чем… но пока не расшифруете это гавно, из виртуалии выйти даже не надейтесь, – прорычал Зуо, и почему-то никому из находящихся рядом с ним не пришло в голову усомниться в его словах.
– У-у-у… Какой грозный Локи, – женский голос заставил нас всех буквально подпрыгнуть на месте, – Поражаюсь твоей любви к человечеству, просто не парень, а мечта! – захихикал голос.
– Для твоего же блага тебе бы показаться, – первым пришел в себя сэмпай, понизив голос и теперь внимательно оглядываясь по сторонам.
– Ну, если ты так просишь, – голос усмехнулся, а через мгновение за моей спиной появился, а точнее, появилась некто. Не успел я повернуться к вновь прибывшей, как меня обняли со спины, прижавшись грудью к моему затылку. Я остолбенел.
– Кто ты? – Зуо задал вопрос, но по его выражению лица мне показалось, что он и так знает ответ на свой вопрос. Да и не только по лицу Зуо. Все хакеры смотрели на девушку, буквально выпучив глаза. Лишь я на нее посмотреть не мог, потому что, развернись я к ней лицом, носом бы уткнулся прямо в грудь.
– Дед мороз – два яйца из ваты, – хихикнула девушка, после чего наклонилась ко мне и промурлыкала на самое ухо, – Ах ты мой лисенок! – потрепала она меня за волосы, – такая симпотяжка! – промурлыкала она, кусая меня за ухо.
– Руки свои убери, – прорычал Зуо, но угроза его была какой-то неуверенной. Словно сэмпай не знал, как вести себя с этой девушкой.
– М-м-м… Слышу гомосятские напевы! Ах, как же я могла забыть, в этом веке подобного понятия уже не существует. Все бисексуальны. Если честно, я еще при жизни всегда говорила друзьям о том, что когда-нибудь графа с пометкой Пол перестанет быть актуальной. И мне не верили! А я все равно оказалась права! – голос был звенящим и очень веселым, но все же что-то в этой незнакомке меня пугало.
– Я не посмотрю на то, кто ты, – Зуо наконец-то вернул самообладание и даже успел материализовать секиру.
– Оу, зайчик, да ладно тебе, – усмехнулась девушка, тем не менее отпуская меня и плавной походкой направляясь к сэмпаю. Только теперь я смог осмотреть ее внимательнее. Коротко остриженные черные волосы, по которым то и дело пробегали радужные блики, черная футболка, подчеркивающая фигуру, и коротенькая юбочка в складку. На длинные ноги девушка натянула черные гольфы, доходящие ей до колен, к тому же и без того высокая девушка расхаживала на внушительных каблуках и поэтому сейчас могла побороться с Зуо за статус самого высокого в нашей компании человека, – прошу прощения за столь наглое поведение. Кто же мог подумать, что ты такой собственник.
– Вот-вот! Я говорил ему о том же! – вдохновенный тем, что кто-то пришел к тем же выводам, что и я, кивнул я.
– Правда? Прикольно! – сказав это, девушка повернулась ко мне и я наконец понял, почему все это время хакеры были в таком откровенном афиге. Пристальный взгляд ярко-голубых глаз заставил меня буквально поперхнуться виртуальным воздухом. Передо мной стояла Джоу Кер.
====== Седьмой круг Ада: 71. Белый куб ======
«Белый куб (англ. „White Cube“) – изначально данное понятие отражало особую выставочную концепцию, согласно которой объекты искусства выставлялись в белом пространстве. Таким образом, архитектура самой выставки не заслоняла собой произведения искусства. В начале XXI века, однако, данная концепция претерпела нападки критиков, так как музейные и выставочные архитекторы посчитали, что произведения искусства на белом фоне блекнут и не производят должного впечатления. В середине XXI века от этой концепции окончательно отказались. Возрождение данного понятия произошло в 2100 году, когда „Белым кубом“ начали именовать пустое пространство, в которое якобы попадает сознание, в том случае, если происходят сбои в виртуалии, и человек впадает в виртуальное коматозное состояние. Ученые утверждают, что когда тело человека перестает функционировать, его разум по-прежнему заперт в виртуалии в качестве потока информации. Существование „Белых кубов“ в виртуальной среде до сих пор не доказано.»
ВикипедиЯ – Свободная энциклопедия XXIII
– Лео-Лео-Лео-Лео-Лео-Лео… – талдычил Кори, сидя на корточках перед деревянной софой и раскачиваясь из стороны в сторону. На софе же, укутавшись в тонкое, но теплое перламутровое покрывало, старался заснуть блондин, который всю прошлую ночь потратил на взлом компьютера Фелини-младшего.
– Лео-Лео-Лео…
– Слушай, я безумно устал, мне надо поспать хотя бы пару часов! – наконец не выдержав, буквально взвыл парень, закутываясь в покрывало с головой.
– Пару часов? – удивленно переспросил Кори, – Вполне возможно, что проснувшись, ты будешь чувствовать себя куда более усталым, чем даже сейчас, – резонно заметил он.
– Так что же это значит, что мне вообще спать не надо? – Возмутился блондин, отворачиваясь от настырного собеседника к стене, и всеми силами стараясь не обращать на него внимания.
– Значит! – с готовностью закивал Кори, – Ну давай же… сыграй со мной всего одну партию! – почти взмолился он.
– Играть с тобой в шахматы – настоящая каторга, которая обычно длится несколько суток, ты и сам об этом прекрасно знаешь! Лучше уж я все же посплю! – уверенно отказался Лео. Кори на это поморщился, процедил сквозь зубы какое-то ругательство, наконец, поднялся на ноги и недовольно ворча, вернулся в свой скрытый за стеной кабинет. Комната была небольшой, сравнимо меньше кабинета Лео, но здесь парень чувствовал себя куда уютнее. У одной из стен кабинета стоял деревянный столик на колесиках, столешница которого была сделана в виде гексагональной шахматной доски для игры сразу между тремя участниками. Обычно Лео играл за черные фигуры, а красными и белыми руководил Кори. Но сегодня, очевидно, парню было суждено играть за обоих своих противников.
– Ну и ладно, – пожал он плечами, подкатывая к столу свое мягкое кресло, поудобнее располагаясь в нем и начиная вдумчиво размышлять, как же пойдет его белая армия. А ведь когда-то Кори ненавидел шахматы, в отличие от своего дедушки, который просто обожал эту игру и поэтому с самого детства мальчика старался разжечь в нем интерес к своему увлечению. Но чем больше мужчина старался завлечь малыша, тем упорнее тот сопротивлялся. Переломным же моментом в восприятии этой игры Кори стал один разговор, что произошел между восьмилетним мальчиком и его дедушкой после детского шахматного турнира, в котором Кори проиграл все свои партии. Пусть мальчик и не любил эту игру, но еще больше он не любил проигрывать. Поэтому после подобного разгромного поражения, он естественно разревелся и убежал из зала, в котором данный турнир проводился. Благо убежал он недалеко. Дедушка нашел его в ближайшем парке, кормящего булкой, что была предназначена Кори в качестве завтрака, наглых голубей.
– Кори, – позвал дедушка, садясь на лавочку неподалеку от мальчика.
– Дурацкая игра! – в ответ на это воскликнул малыш и с яростью запульнул остатки булки в голубей. Те тут же взмыли в небо, шумно захлопав крыльями и оставляя на асфальте мягкие перышки.
– И вовсе не дурацкая! – возразил дедушка, вытаскивая из кармана белую пешку и начиная крутить ее в руках, – Сложная, интересная, в какой-то степени психологическая, но никак не дурацкая, – улыбнулся он, заметив недоуменный взгляд своего внука, – Чтобы наслаждаться шахматами, для начала ты должен понять, в чем состоит смысл этой игры. Ведь, Кори, глупый ты мальчишка, это не просто механическое преставление фигур с целью уничтожения фигур противника по определенным правилам!
– Нет? – с сомнением нахмурился мальчик, – а что же это тогда такое?
– Эх-эх, – вздохнул дедушка, запустив в свои еле тронутые сединой темно русые волосы длинные пальцы, – Сев за шахматную доску, перво-наперво ты должен понять, что перед тобой не просто ряд фигур. Это твоя Армия! Армия, которая может привести тебя к победе, или же будет уничтожена из-за одного твоего неверного решения. Самое главное в этой игре – стратегия и тактика! Ведь шахматы – это модель войны. А вся наша жизнь, Кори, это та же война. Ожесточенная, порой холодная, скрытая, причем война не на один фронт. На сотни, тысячи фронтов! – воскликнул дедушка, но заметив как на него оглядываются прохожие, вздохнул поглубже, унял дрожь в руках и продолжил куда спокойнее, – Сейчас молодежь все меньше думает. Вы стремитесь сделать все быстро, не вникая и не просчитывая последствий, ибо это занимает слишком много времени и сил, не говоря уже о том, что это якобы «скучно». Но вы не понимаете, какие возможности вам может предоставить лишь ваше стремление всегда и все просчитывать заранее. А шахматы требуют от игрока терпения и концентрации. Ты должен продумать не только свои дальнейшие шаги, о нет, ты, Кори, должен понять, как думает твой противник, и как Он поведет себя в ответ на твои выпады в его сторону. Да, это сложно. Но поверь, овладев подобной способностью, ты посмотришь на свою жизнь иначе. И… не смей зевать! Я пытаюсь объяснить тебе все прелести шахмат! – возмутился дедушка, заметив, что внук его совсем не слушает.
– Мне скучно, – в ответ на это плаксиво возмутился Кори, – скучно-скучно-скучно! Хочу ванильный рожок! – захныкал малыш.
– Но…
– И шахматы твои скучные! – воскликнул мальчик и разревелся пуще прежнего, – тупая игра!
– Не смей реветь! Шахматы – это не детская игра, я согласен. Но… уф, как же тебя заинтересовать… Вот, – немного подумав, дедушка протянул мальчику фигуру, что до того теребил в руках, – ты ведь знаешь что это?
– Пешка? – сквозь слезы пробормотал мальчик.
– Пешка, – кивнул дедушка, – так вот, мы с тобой в этой жизни тоже пешки.
– Нет! Я король! – без тени сомнения тут же выпалил мальчик.
– Король? – удивился дедушка, – но зачем тебе быть королем?
– Он всеми управляет!
– Ты ошибаешься, – не согласился с внуком мужчина, – Армией управляешь ты, а единственное, что делает Король, это прячется за спинами своих солдат. Он ни на что не способен! Лишь продвигаться всего на одну клетку в любую из сторон. Медленно и почти не результативно! Лишь в редких случаях король способен даже на то, чтобы поучаствовать в победе над королем противника, но чаще он остается в стороне. Король – это как знамя. Убьешь его – войне конец, а до того – он кусок мяса, или точнее кусок пластмассы, который ты должен, во что бы то ни стало защитить. Ты все еще хочешь быть королем?
– Нет… – буркнул мальчик, насупившись, – тогда… тогда я хочу быть ферзем!
– Вот! Уже ближе, ферзь – самая сильная фигура на шахматной доске. Но, Кори, ты ведь осознаешь, что ферзями рождаются лишь единицы. Изначально все мы – пешки.
– Не хочу быть пешкой!!!
– Но почему? Ведь только пешка может стать ферзем! Ни конь, ни ладья и ни слон, а именно пешка! – улыбнулся старик.
– А… а ведь, правда, – нахмурился Кори, вытирая слезы, – можно сделать себе еще ферзей! И тогда я выиграю все войны и стану самым крутым!
– Да, но ты ведь понимаешь, что это крайне трудно! Надо пройти армию противника, не потеряв этих пока еще слабых пешек и защищая короля!
– Но я могу пожертвовать частью пешек для того, чтобы помочь пройти остальным!
– Возможно, даже лишь одной пешке!
– Круто!
– Круто, – улыбнулся старик, радуясь тому, что все-таки вызвал у внука некий интерес, – Теперь ты понимаешь – чтобы одержать победу, ты должен поставить перед собой цель! И сразу просчитать все возможные варианты достижения этой цели!
– Ага… но это трудно. Просчитывать все это придется в уме?
– А ты как думал! – ухмыльнулся дедушка, – кроме того не забывай, мой мальчик, что тогда как ты создаешь свою стратегию, твой противник занят тем же. Поэтому перед тобой стоит еще одна задача: предугадать ход мыслей своего противника и заставить его идти так, как выгодно тебе, совершать ошибки и буквально бежать в твою ловушку. Понимаешь ли ты, насколько приятно видеть, что из шестнадцати фигур он пойдет именно той, которая нужна тебе и поставит ее из шестидесяти четырех клеток на ту, которая тебе необходима!
– Но разве такое возможно? – сконфуженно пробормотал мальчик.
– Кори… и не такое возможно. Шахматы, если подумать, не игра. Это наша жизнь. Как переставляешь фигуры на доске, так вполне возможно управлять и людьми, что тебя окружают. Все та же стратегия и тактика позволят тебе иметь успех не только в играх, но и в своей жизни!
– М-м-м… – протянул мальчик, в тот момент явно не совсем понимающий смысла всего того, что так старательно пытался донести до него дедушка, но тем не менее явно посмотревший на шахматы другими глазами, – Деда, а давай сейчас сыграем! – воодушевленно предложил он.
– Давай, – согласился дедушка, вытащил из кармана стеклянный прозрачный кубик, положил его на лавочку между собой и внуком и нажал на небольшую сенсорную кнопку на его поверхности. Тут же развернулась голографическая шахматная доска с уже расставленными фигурами, – что ж, посмотрим, станешь ли ты играть лучше, понимая основы шахмат.
– Да! – воскликнул Кори, уверенный, что теперь-то наверняка выиграет. Но вот незадача, лишь вера в свои силы – это слишком мало для победы. Уже через пару минут Кори вновь ревел, крича о том, что шахматы – это тупая игрушка, и что он больше никогда не сядет за доску!
– Ха-ха… ну да, тогда мне еще не сказали, что лишь раз поняв, на чем держатся шахматы, лишь раз прочувствовав стратегическое превосходство, и вырваться из плена этой игры уже будет крайне проблематично, – пробормотал Кори, переставляя одну фигуру за другой. Кто сказал, что играть с самим собой не интересно? Нет, в случае с шахматами это скорее очень тяжело, ведь ты знаешь стратегию своего противника, а он знает твою, поэтому после каждого его хода тебе приходится разрабатывать новый план действий. А это, естественно, крайне утомительно. Сделав примерно по семь ходов от лица каждого из трех противников, Кори откинулся на спинку кресла, потянулся, зевнул, на миг даже подумал, не присоединиться ли к Лео и не вздремнуть также парочку часов, но эта идея была отвергнута быстрее, чем даже возникла. Да, полководцу спать сейчас было нельзя. Лео безусловно был сильной фигурой в игре, которую задумал Кори. Он был настоящим ферзем. Вот только Кори давно понял, что не хочет быть ни королем, ни ферзем, ни тем более пешкой. Он вообще не хотел находиться на шахматной доске, потому что ни одна из фигур никогда не сравнится с тем, кто их переставляет. Каждая из них знает свое предназначение, не подозревая о полной картине происходящего. Именно поэтому конь, к примеру, безропотно встает на очередную клетку, не задумываясь о том, что следующим ходом противник наверняка уничтожит его. Он – всего лишь необходимая жертва войны. Но ему самому об этом знать совсем не обязательно. Так же было и с Лео. Даже он не был посвящен во все тонкости плана Кори.
– Шах, – прошептал парень себе под нос, просто разглядывая доску и просчитывая на пару десятков ходов вперед. Удовлетворенный первым шахом, Кори наконец окончательно отвлекся от игры, прокатился по своему маленькому, скрытому от чужих глаз кабинету на кресле до самого окна и окинул взглядом казавшийся в этот момент бесконечным техногород. Сотни высоток, многоэтажные мосты, поезда, магнитные дороги, и утопающие в разноцветном ядовитом паре трубы, что торчали над домами.
– Нет смысла завоевывать мир, который не способен признать завоевателя – прошептал парень себе под нос, вставая с кресла и касаясь подушечками пальцев холодной глади прозрачного стекла, – Бессмысленно пытаться что-то изменить там, где уже ничего не поможет. Лечебная пилюля этого мира – атомная бомба. Чего нельзя сказать о виртуалии… – Кори часто говорил вслух. Так ему было легче усваивать то, о чем он думал. Ведь в голове одни идеи часто перебиваются другими, старые потоки слов – новыми. А вслух сказать все это можно было лишь последовательно. Тем самым Кори вполне успешно упорядочивал все свои мысли.
Вскоре любоваться Тосамом парню наскучило, поэтому он вновь поудобнее расположился в своем кресле, подкатился на нем к компьютеру, размял шею, а затем активировал вирту-линзы – одну из последних разработок, только-только входящих в моду в техногороде – и уже через мгновение загрузился в виртуалию. Линзы были новыми и еще не полностью настроены, поэтому, когда аватар парня, претерпевая загрузку в виртуальную реальность, резко развернулся, дабы идентифицировать место своего положения, перед глазами у него на мгновение все потеряло четкость, превратившись в череду цифр. Впрочем, уже через пару секунд Кори привык к этому небольшому неудобству.
Наткнувшись взглядом на пару знакомых улочек, что стремительно формировались вокруг его аватара, Кори наконец понял свое местоположение – сейчас он находился в одном из самых многолюдных городов виртуалии под названием Этрус, который назвали так в честь Этрусков – древних племен, которые подарили миру свое инженерное искусство, умение строить города, дороги и многое другое. Парень пару минут постоял на одной из цифровых улиц, наблюдая за редкими снующими вокруг аватарами. Обычно улицы города буквально кишели виртуальным населением, создавая тем самым некий хаос. Но сегодня было удивительно безлюдно. И кто, если не Кори, точно знал причину этого запустения. Впрочем, парень зашел в виртуалию вовсе не для того, чтобы раньше времени праздновать свою победу. Недолго думая, Кори закрыл глаза и резко кивнул, тем самым давая системе знак о том, что он хочет переместиться. Тут же перед его глазами раскрылось более десятка голографических экранов и одна большая клавиатура с несколькими сотнями знаков. С помощью этой незатейливой функции можно было задать будущее местоположение своего аватара с точностью до пикселя. Конечно же, при условии, что ты знал нужные координаты. Кори напечатал необходимый ему адрес и нажал на кнопку «Пуск». Экраны мигнули и тут же исчезли, цифровой город окрасился в бело-серые тона, а затем его здания начали распадаться на пиксели. Эти пиксели в мгновение окружили аватар парня со всех сторон, а когда рассеялись, Кори уже стоял не посреди виртуального города Этрус, а у основания глубокой расщелины. Парень знал, что по другую сторону расщелины таилось нечто, что было связано с Лисом, нечто, что защищала программа с кодовым именем 0101100010000111111111010, с которой боролся Лео. Он заранее предполагал, что эта программа появится, более того… Кори Ожидал ее появления, потому что только с ее наличием его план вошел бы в конечную стадию. Да, парень предугадал и тот факт, что Лео сможет одолеть программу, но не уничтожить ее. Сюрпризом было лишь появление еще одного защитного блока, который закрыл какой-либо доступ к одному единственному странному файлу Лиса. Впрочем, что же это был за файл, парень мог узнать и позже. Сейчас же он искал ту самую программу, что была полуразрушена после виртуального боя с Лео.
Пару минут Кори просто стоял у основания расщелины, в задумчивости всматриваясь в непроницаемую темноту. Он даже присел на корточки, поднял с земли небольшой камешек и бросил его в пропасть в надежде услышать, когда камень ударится о дно расщелины. Что ж… никакого звука парень так и не дождался. И все же его линзы, которые накануне он настроил на поиск определенных объектов, давали ему понять, что-то, что искал Кори, сейчас находилось в самой глубине этой расщелины.
– Эх, дед, и на что только не пойдешь ради победы, – вздохнул парень, выпрямляясь и шагая прямо в пропасть виртуалии без тени страха за то, что он может попасть в виртуальную черную дыру или любую подобную ловушку этого искусственного мира. В конце концов, парень был способен блокировать любую из них. Да, Кори пришлось научиться подобным приемам, ведь как-никак он собирался не просто растереть Фелини по стенке. О нет, было бы слишком мелочно устраивать столь глобальную неразбериху ради того, чтобы отомстить какому-то глупому мальчишке. Амбиции Кори были куда больше. Вот только никто, включая и этого гениального дурака – Лео, об этом не подозревали.
Казалось, аватар Кори падал вглубь расщелины целую вечность, хотя парень-то прекрасно понимал, что с ним попросту играет виртуалия с постоянными изменениями течения времени внутри нее. Резкий хлопок, сопровождающийся глухим всплеском и ощущением холодной влаги, обволакивающей все виртуальное тело, дали Кори понять, что он утопает в ледяном цифровом озере. Лишь теперь парень начал чувствовать нужную ему программу настолько четко, что смог определить ее более или менее точное местонахождение. Кромешная тьма, практическое отсутствие звуков и невозможность хоть как-то ориентироваться в этом месте не мешали парню плыть в нужном направлении. Но слишком долго находиться здесь Кори было нельзя. И почувствовав, что различать, где верх, а где низ становится все сложнее, а его виртуальное тело начинает бить озноб и слегка пощипывать, словно сквозь него проходили несильные разряды тока, парень понял, что ему нужно поторопиться. Благо еще через мгновение он, наконец, уловил еле различимое зеленое свечение, источаемое пикселями, что отделялись от полуразрушенного виртуального тела и растворялись в виртуальной воде, как раз и создавая слабые вспышки света. Кори, не медля ни секунды, приблизился к сломанному телу программы, схватил ее виртуальную оболочку за шиворот и тут же стремительно поплыл вверх. Программа не сопротивлялась, да и признаков функционирования не подавала.
Вырвавшись из плена холодной виртуальной воды Кори вышел на берег, который почти тут же обрывался отвесной скалой и затащил на него раскуроченное вирту-тело.
– Хочу увидеть Т… хочу увидеть Т… хочу уви… Т… извиниться… Хочу увидеть Т… – видимо аватар нашептывал это все то время, что находился под водой, пусть он и тратил почти все силы не на восстановление своих данных, а на произношение этих еле слышных слов.
– Хочешь увидеть своего ненаглядного Тери? – ухмыльнулся Кори, присаживаясь на корточках перед распластавшимся на каменистом берегу телом, – Я тебе это устрою.
– Люди впадают в ПКО-кому один за другим, а вы в это время обсуждаете разную белиберду, активно изображая свою озабоченность данной ситуацией, как мило, – ухмыльнулась Джоу Кер, смотря мне прямо в глаза.
– Ну да! Я вообще милый, с какой стороны ни посмотри, – активно закивал я, – и с этой, – встал я профиль, – и с этой, – в анфас, – а эту часть моего тела особенно любит Зуо, – с этими словами я повернулся к Джоу спиной, – но если тебе интересно какое же место важно лично для меня, то я тебе скажу что Это! – с этими словами я стянул кеду с правой ноги и продемонстрировал всем свою пятку, – ну разве моя пяточка не прекрасна? Вы только посмотрите насколько она маленькая, гладкая и изящная! Так бы и укусил! Я, кстати, как-то раз пытался… маме пришлось отвозить меня в травм-пункт в странной позе, которую в больнице назвали «Детская камасутра одноногого Джека». А потом еще долгое время называли меня мальчиком-дрочиножиком. Я так обижался.
– Чем так старательно играть роль героев, – с улыбкой проигнорировав меня, продолжила девушка, – почему бы вам просто не разойтись по домам и не углубиться в свои виртуальные игрушки. Поразвлечься с искусственными подружками, набить морду очередному фантомному троллю или наконец-то переехать в психиатрическую больницу, чтобы больше никогда оттуда не выйти? – и почему мне показалось, что последние слова Джоу были адресованы лично мне? Да не-е-ет, это наверняка паранойя. С чего бы мне переезжать в психиатрическую больницу? Если только в качестве главного врача? О да! Она наверняка намекает на то, какой я прирожденный психолог! Прости, Джоу, но, несмотря на свои многочисленные таланты в разных сферах деятельности, заниматься я собираюсь голографией. Знаю! Знаю, что психология потеряет прекрасного врача и возможно даже в какой-то степени второго Фрейда, а что поделать? Жизнь – вообще вещь несправедливая. А так, если бы я все же овладел искусством психолога, я бы наверное, написал пару книг, утверждающих что гнев и насилие – проявление сильной и непорочной любви и тогда бы Зуо точно от меня никуда не делся!!!
