Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 61 страниц)

– Как скажешь, ани-чан, – отчеканил Тобирама и повёл плечами, высвобождаясь. Скрестив руки на груди, он продолжил: – После перехода в наш мир мы должны поговорить с Цунаде. Сейчас очень сложный момент во взаимоотношениях миров, я бы сказал, критический. От действий Цунаде и её коллег зависит, получит Альянс в лице магического сообщества союзника или врага.

– Да, мы с Мадарой тоже обсуждали это, – кивнул Хаширама. – Пожалуй, хорошо, что он останется в мире живых – сможет помочь Цуне.

– Если сочтёт нужным, – вырвалось у Тобирамы.

Брат посмотрел на него устало и с просьбой перестать так говорить. Вздохнув, Тобирама слегка наклонил голову.

– Мадара поможет, – сказал Хаширама с убеждённостью потрясающей, учитывая, что прежде выкидывал его друг. – Он не признаётся, конечно, но ему дорога наша деревня.

– Тогда я оставлю свои выкладки не только Цунаде, но и ему, – переборов себя, произнёс Тобирама.

– Так будет правильно, – кивнул Хаширама и провёл руками по лицу, волосам. – Ладно, пойдём. Нужно проверить, не нужна ли наша помощь кому-то из раненых…

– …и проследить, чтобы Учихи не слишком увлекались, пока будут править воспоминания магам, – добавил Тобирама.

Хаширама мученически закатил глаза.

– Отото, ты неисправим.

На это Тобирама только пожал плечами. На пороге возвращения в Джодо нет смысла пытаться что-то в себе менять.

Солнце высоко поднялось в тускло-голубом небе, когда Саске и Мадара наконец закончили работу с магами. Живых их было тридцать шесть человек, работоспособных менталистов среди АНБУ – ни одного, поэтому Учихам пришлось обрабатывать магов самим.

Всех волшебников, которым требовалась коррекция памяти – и невредимых, и раненых, – собрали в Большом зале Хогвартса, где были сдвинуты к стенам факультетские столы. Наруто с Четвёртым проверили и убедились, что все здесь, никто не покинул замок. До того, как маги, постепенно начавшие понимать, что их не просто перевели с улицы в помещение поудобнее, зароптали всерьёз, появившийся Первый Хокаге окутал всех своей чакрой – обволакивающей, тёплой, расслабляющей. На волшебников подействовало быстро: трое старших сыновей Уизли больше не озирались с тревогой, мракоборцы опустили палочки, Тонкс перестала плакать над Римусом, за жизнь которого всё ещё боролась Сакура. Лица волшебников приобрели одинаковые отсутствующие выражения.

– Можете начинать, – сказал Первый Учихам. Он сам вместе с АНБУ уже привёл окрестности Хогвартса в вид, больше похожий на первоначальный, и теперь устроился на сдвинутом к стене гриффиндорском столе. – Я подержу их в расслабленности какое-то время.

– Тех, кого обработаете, мы будем выводить из зала, – добавил Второй, кивнув на Четвёртого и Наруто, которые стояли возле высоких дверей. – Мадара, версия такая, как вы оговаривали с Хаширамой.

– Я понял, – откликнулся Мадара и, поймав взгляд Саске, показал ему, что именно требуется вложить в разумы магов, весь «правильный» бой по картинкам. – Начинаем. В первого я пойду с тобой.

Саске кивнул и перевёл взгляд на стоявшего поблизости мракоборца по фамилии Долиш. Мадара последовал за ним в разум старика.

«Криво, – заявил он, понаблюдав за тем, что делает парень. – Такая заплатка будет видна даже самому посредственному легилименту».

«Я не менталист», – относительно сдержанно огрызнулся в ответ Саске, мрачно осматривая свою грубую работу.

«Как и я», – Мадара приблизился и в несколько действий поправил огрехи потомка. Теперь от вмешательства остался лишь едва приметный рубец в мыслях, который легко можно будет списать на краткую контузию от вспышек и взрывов, имевших место в бою Светлых против посланных в Хогвартс сил Тёмного Лорда. В бою, который постепенно становился не просто договорённостью между Первым и Кингсли с Аластором – новой реальностью.

Саске наблюдал за его действиями очень внимательно, стараясь лучше запомнить, и Мадара это видел. Когда они вынырнули из разума Долиша, предок жестом приказал Саске посмотреть на него. Взгляды их Шаринганов встретились – перед внутренним взором Саске возникла картинка усреднённого разума-цели, и зазвучал негромкий вкрадчивый голос:

«…Никаких поспешных действий, менталистика не терпит резкости. Техника должна строиться плавно – мы здесь не сарай красим, а вырисовываем тонкий узор на шёлке. Вначале нам нужна ткань. Хорошо, если она девственно чиста, рисунок ложится лучше. Однако если не повезло, и на неё было что-то нанесено прежде, что-то, нас не устраивающее, приходится сделать одно из двух: либо вписывать наш рисунок в тот, что уже существует, дополнительными линиями изменяя результат, либо пойти на хитрость и вначале вытравить прошлое изображение. Это сделать несложно, пользователь Шарингана на интуитивном уровне способен уничтожить воспоминания, свои или другого человека. Однако это грубо, болезненно, заметно. Наша же цель – такие изменения, которые не будут заметны ни самой жертве, ни другим менталистам…»

Далее следовал подробный рассказ, как ненавязчиво избавить человека от воспоминаний и освободить место под новые, «правильные». Саске внимал завороженно – поражался мощи визуализации, чёткости объяснений и профессионализму того, кто дал Мадаре это руководство.

«Что это?»

«Часть лекции моего брата для подрастающего поколения, – отозвался Мадара, довольный и, кажется, гордый его реакцией. – Будет интересно, покажу полную версию в Омуте Памяти».

Саске жадно закивал, но тут же одёрнул себя и спросил:

«Вы не собираетесь возвращать Омут магам?»

«Нет, пока сами не вспомнят».

Саске хмыкнул на это и вместе с предком принялся за работу.

К тому времени, как дело было завершено, Саске буквально валился с ног от усталости. Чакры у него осталось едва-едва, глаза зудели – не только Шаринган, но и чёртов новый Риннеган, который вовсе едва не горел, – а физических сил хватало ровно на то, чтобы стоять ровно и не шататься, идя.

– Отлично поработали, даттебаё, – сказал Наруто, когда его отец и Второй переносили из Большого зала последних двух магов. – Расслабься, Саске, теперь можно отдохнуть.

– Хм… – протянул Саске в ответ, надеясь, что друга это удовлетворит. Сам Наруто таким убитым, как он, не выглядел и, кажется, не чувствовал себя. Здесь сказывались и особенности шиноби Узумаки, и ускоренная регенерация, которую обеспечивал Лис, и то, что в какой-то момент Наруто отрядил клона посидеть в углу помедитировать и собрать сенчакру, чтобы восполнить резерв и пустить на восстановление. Саске даже немного завидовал этому придурку.

– Что теперь, Хаширама-сама? – сосредоточенно спросила Сакура, подойдя ближе. – С волшебниками и кентаврами вопросы решили, Кингсли и мракоборцы, кто на ногах, ушли в Министерство вместе с пленными, прочие отправлены по домам, а серьёзно раненные – в Мунго.

Шиноби стояли одни посреди опустевшего Большого зала – сбились кучкой, своим отрядом в кольце АНБУ, так и не снявших маски. Первый обвёл всех взглядом: посмотрел на лежавших в стороне Хинату и Дейдару, так и не пришедших ещё в себя.

– Наруто прав, теперь мы все можем отдохнуть, – сказал он с мягкой улыбкой. – Отправимся на площадь Гриммо, там сейчас нет никого, кроме Андромеды и Нарциссы, но их можно отпустить к семьям. АНБУ, вы с нами.

– Есть, Хокаге-сама, – отозвались они чётким хором, хотя лишь двое из изначальных двенадцати были родом из Конохи. Теперь АНБУ было девятеро – техника Кагуи, проредившая ряды волшебников, затронула и их отряд.

– Идите вперёд, позаботьтесь о Хинате и Дейдаре, – распорядился Первый, обращаясь к седьмой команде, Сасори с Анко и Мадаре. – Мы с Тобирамой и Минато проведём АНБУ и Фу в штаб-квартиру.

Наруто открыл было рот, но Сакура ткнула его локтем в бок и попросила взять Хинату. О своём напарнике Сасори позаботился сам, а Анко в это время создала портал – щит, не позволявший использовать их в Хогвартсе последние месяцы, рухнул вместе с другими под ударом Кагуи. «Многое здесь ещё требует восстановления, – подумал Саске, вставая между предком и Сакурой. – Но это уже не наша забота». Он прикоснулся к слабо светящемуся синим кунаю – его рвануло прочь и через мгновенья выбросило в гостиной мрачного дома номер двенадцать на площади Гриммо.

– Думаю, надо какую-то комнату отдать под лазарет, – тут же деловым тоном сказала Сакура. – Может, нашу с Хинатой бывшую спальню?

– Без разницы, – ответил Сасори и вынес напарника из гостиной. Наруто с Хинатой на руках последовал за ним, а вот Сакура ненадолго задержалась, обвела Учих и Анко серьёзно-профессиональным взглядом.

– Иди, – проронил Мадара, с удобством устраиваясь в кресле и прикрывая глаза. – Ты здесь не нужна.

Сакура хмыкнула и шагнула к двери, но всё же мимолётно взглянула на Саске. Тот кивнул, и она ушла.

– Так… – проговорила Анко. – Думаю, говорить с Андромедой и Нарциссой придётся мне.

Мадара согласно наклонил голову, не открывая глаз. Вот сейчас ему явно совершенно плевать на всю политику и разговоры мира.

Когда Анко ушла, Саске тоже покинул гостиную – устраиваться на отдых здесь не имел желания, тем более в чьей-то компании. Где-то внизу хлопнула дверь – наверняка входная, в коридоре зазвучали голоса. Добравшись до третьего этажа, Саске открыл дверь комнаты, которую делил с Наруто то недолгое время, что жил на Гриммо. Запершись, он добрёл до кровати, на автомате проверил её на наличие ловушек, после чего завалился на перину и смежил саднящие веки.

Проснулся Саске от ощущения чьего-то присутствия. Даже раньше, чем открыл глаза, он выгнулся и перехватил руку, протянувшуюся к его спине.

– Саске, отпусти, – строго, но с пониманием сказали ему.

Заставив себя разлепить веки, Саске мрачно уставился на Сакуру, чьё запястье сжимал до отчётливых красных следов на коже.

– Чего тебе?

– Пришла тебя проверить. Отвратительно выглядишь.

– Проверила?

Сакура раздражённо поджала губы и слегка повела рукой, напоминая. Тихо цыкнув, Саске опустил её, борясь с желанием рухнуть обратно лицом в подушку.

– Ложись, – угадала его мысль Сакура. – Только сними рубашку.

– Зачем?

– Саске, ты можешь просто довериться мне?

Провокационный вопрос. При этом провокация явно не является целью – в голосе Сакуры звучит искреннее раздражение. Немного подумав, Саске встал на колени, стянул через голову разодранную и окровавленную рубашку и бросил её прямо на пол, после чего лёг обратно на живот. При соприкосновении с подушкой голова мгновенно налилась приятной тяжестью, которой так хотелось отдаться… Скрипнула кровать, и не менее приятная тяжесть вдруг опустилась Саске на бёдра.

– Ты что делаешь?

– Тихо, – шикнула Сакура – обернувшись, Саске увидел в её руке волшебную палочку. – Чистящее, – пояснила куноичи свои действия, чары, которые сотворила. – Массаж нужно делать на чистую кожу.

Удивляться её поведению, такому резко контрастному со всем, что Сакура делала по отношению к нему прежде, не было сил, и Саске промолчал. Наверное, это лучшее, что он мог сделать сейчас.

– Просто полежи, хорошо? – попросила Сакура, настороженная его сговорчивостью и пожелавшая вербального её подтверждения. – В таком положении не очень удобно, знаю, но массажного стола у нас нет.

– Хоть не на земле, – вяло бросил Саске только чтобы разрядить напряжение. Он сам хотел лишь спать, и чтобы телу стало легче; уже начало отпускать, но ирьёнин может сделать совсем хорошо.

Сакура усмехнулась и опустила ладони ему на лопатки. Ловкие руки заскользили по спине, прорабатывая мышцы, вместе с каплей лечебной чакры помогая им расслабиться. И это действительно помогало – Саске чувствовал сквозь пелену усталости и сонливости, как его тело постепенно восстанавливается под руками Сакуры.

«Можно взять её в жёны за один только этот массаж…» – подумал Саске, прежде чем вновь отключиться, и на сей раз – надолго.

Входная дверь дома хлопнула как раз в тот момент, когда Анко переступила порог полуподвальной кухни. «Быстро они», – про себя вздохнула джонин и слабо улыбнулась поднявшимся ей навстречу из-за стола ведьмам.

– Привет, девочки.

– Как прошло? – спросила Андромеда, взволнованно сминая платок.

– Мы победили. Министерство и Хогвартс устояли, Лорд захвачен, его силы разбиты. Ваши дочь и муж живы, их отправили домой.

Андромеда шумно выдохнула и опустилась обратно на стул. В отличие от сестры, Нарцисса осталась стоять.

– Что с моим сыном и мужем? – требовательно спросила она.

– Драко был эвакуирован вместе с остальными студентами из школы в Министерство, – ответила Анко. – Я лично руководила этим процессом и даю гарантию, что с ним всё в порядке. Люциус помогал при штурме штаба Лорда и теперь тоже должен быть в Министерстве.

– В каком качестве?

– По возвращении из захваченного штаба Волан-де-Морта мы представили Люциуса Малфоя министру и его аппарату как агента Ордена Феникса, – вместо Анко ответил ведьме Четвёртый, уже какое-то время стоявший на пороге кухни. За его спиной Анко приметила Фу, предпочитавшую держаться в тени. – Вы можете не волноваться за перспективы вашей семьи, Нарцисса. Мы держим слово.

Нарцисса склонила голову. Её плечи мелко задрожали, но женщина справилась с собой – когда она вновь посмотрела на шиноби, на лице была только уверенность.

– Теперь я могу покинуть этот дом и воссоединиться с семьёй?

– Можете, – подтвердил Четвёртый. – Люциус сейчас в поместье Долгопупсов.

– Драко тоже там, – добавила Анко.

С достоинством кивнув, Нарцисса прошествовала мимо шиноби к двери, ни на кого не взглянув, ничего не сказав даже сестре. Не сдержавшись, Анко хмыкнула ей вслед.

– Андромеда, вы тоже можете не оставаться здесь, если хотите, – заметил Четвёртый, подходя ближе к столу.

– Я точно не нужна здесь? – механически спросила Андромеда.

– Нет. Мы присмотрим за штабом.

– Хорошо, – закивала ведьма и тоже ушла.

Шиноби остались втроём на кухне, и Фу вздохнула заметно свободнее. Как Анко выяснила после того, как джинчурики поручили ей, никто не посчитал нужным наложить на девушку чары, чтобы она понимала английский – это упущение Анко исправила, пока они переправляли студентов из Хогвартса в Министерство под раскаты боя на улице. На помощь в эвакуации пришли Северус и студенческое сопротивление, которое за время миссии в замке собрали вокруг себя Сакура и Саске, – всем вместе им удалось быстро организовать транспортировку учеников домовиками и не допустить, чтобы испуганные студенты разглядели что-то особенное. Всё, что они успели заметить – как выстраивается оборона и поднимаются щиты. Это всех устраивало; судя по лицу Мадары, если бы ему сказали, что нужно править память ещё и паре сотен подростков, он бы решал проблему Аматерасу.

– А где остальные? – спохватившись, спросила Анко.

– Хаширама-сама пошёл искать Мадару-сана, – отозвался Четвёртый; подойдя к продуктовым шкафам, он стал изучать их содержимое. – А Тобирама-сама вместе с АНБУ спустился в подвал – он хочет собрать там все свитки с воскрешёнными, которых мы запечатали, и сделать перепись.

– Значит, действительно всё хорошо, – подытожила Анко. – Раз все вернулись к обычным делам.

– Обычные дела, – выдохнула Фу, с любопытством слушавшая их разговор. – У вас такие обычности, что можно писать приключенческий роман.

– Жаль, Джирайя-сенсей не дожил, – с грустно-мягкой улыбкой сказал Четвёртый, доставая из зачарованного шкафа лоток с яйцами. – Я думаю, все голодные, – перевёл он тему. – Фу, Анко, поможете мне?

– Из меня повар так себе, – честно предупредила Анко, но покорно отвела Фу вымыть руки, а после встала к плите.

Так как народа необходимо накормить было много, продовольственные запасы Ордена шиноби подчистили как следует. Когда же закончили с готовкой, Анко наложила на всю еду чары, которые не позволят ей остыть.

– Чем так пахнет, даттебаё? – засунув нос на кухню, полюбопытствовал Наруто. Он уже принял душ, переоделся и был в приподнятом настроении, забив на недолеченные раны.

– Обедом, – ответил Четвёртый немного переигранным бодрым тоном. – Проходи, Наруто, сейчас будем есть.

– Я позову остальных, – вызвалась Фу и сняла передник.

Наруто, уже плюхнувшийся на стул, посмотрел на неё с интересом.

– Ты джинчурики, да?

– Угу, – откликнулась Фу. – Ты ведь тоже? Носитель Девятихвостого Демона-Лиса?

– Курамы, – поправил её Наруто.

– Курамы, – сказала Фу и коснулась рукой живота. – А во мне запечатан Чомей, Семихвостый. Меня зовут Фу, кстати.

– Наруто. Будем знакомы! – улыбнулся Наруто в ответ.

Четвёртый наблюдал за ними с улыбкой, но Анко жизнерадостность юных джинчурики отчего-то не цепляла. Поэтому она незаметно выскользнула с кухни и спустилась в подвал. Просторный зал там, обычно использовавшийся для тренировок, сейчас представлял собой своеобразный склад: на полу были разложены большие запечатывающие свитки, на которых Второй и АНБУ проставляли имена воскрешённых и какие-то цифры.

– Тобирама-сама, вы можете ненадолго прерваться? – вежливо спросила Анко, подойдя ближе. – Готов обед, и спецотряду тоже стоило бы отдохнуть.

– Конечно, – согласился Второй и добавил: – Мы с Хаширамой решили, что открывать портал для перемещения будем на рассвете – сегодня у нас день на отдых и завершение дел. Передай остальным.

– Есть, – кивнув, Анко махнула рукой, приглашая АНБУ на выход.

Те зашумели, стали снимать маски и направились к двери; только Югао притормозила возле Анко.

– Рада, что ты цела, – серьёзно сказала ей Митараши, понизив голос. – Со стороны тот удар Кагуи смотрелся…

– Нас спасло то, что Тобирама-сама и Минато-сама прикрывали, – так же тихо ответила Югао; у неё под глазами залегли тени, кожа стала нездорово-серой от истощения.

– На барьер вы хорошо потратились, – заметила Анко, оценивающе осмотрев её. – У вас есть пилюли для ускорения регенерации чакры? Если нет, я могу достать.

– Думаю, это не повредит, – Югао бросила взгляд вслед своим товарищам-АНБУ.

– Тогда скоро принесу.

– Спасибо, Анко.

Югао ушла, а Анко задержалась ещё ненадолго – последовала за Вторым, продолжавшим обход теперь уже в одиночестве.

– Тобирама-сама, а вы не хотите выйти к народу?

– У меня есть дела здесь, – не оборачиваясь, бросил Второй, присевший на корточки возле очередного свитка. – Нужно создать список захваченных воскрешённых и выстроить предположение, кто из них может вернуться в Джодо сам, раз пал контроль. Остальных придётся вырывать из тел насильно.

– А не получится, как с Третьим?

– Как раз для того, чтобы не получилось, все операции с душами, призванными в этот мир, будут проведены в нём же.

– Я поняла, – Анко посмотрела на его спину, но не добавила ничего больше и ушла, оставив Тобираму одного.

Возвращаться на кухню, ко всем, не хотелось – там будет бодрый Наруто, бодрая Фу, АНБУ станут негромко переговариваться о своём. Хотелось покоя. Проскользнув мимо приоткрытой кухонной двери, Анко прошла по коридору и поднялась по лестнице на жилые этажи.

В комнате, отданной под лазарет, горел приглушённый свет, мягко очерчивавший контуры предметов. Сасори, как и ожидалось, обнаружился здесь – что приятно, разговаривающим с напарником. При виде Дейдары, пришедшего в сознание, у Анко слегка отлегло от сердца.

– Очнулся наконец? – проворчала она, подходя к кровати подрывника. – Я с вами всеми поседею раньше срока… Как чувствуешь себя, герой?

– Нормально, – отмахнулся Дейдара, мысли которого явно занимало иное. – Данна, объясните по-человечески, что с Хинатой, мм?

– Истощена физически и морально, но жить будет, – негромко произнёс Сасори, откинувшись на спинку кресла. Присев на его подлокотник, Анко бросила взгляд на Хинату, лежавшую на соседней кровати. – Однако процесс восстановления займёт даже не недели – месяцы. Причём в первую очередь восстановления психики.

– Менталисты её уже осмотрели? – обеспокоенно спросил Дейдара. Он не пытался встать, хотя по глазам было видно, что очень хотелось – не позволяли нити чакры.

– Не думаю, что этим кто-то станет заниматься до возвращения в наш мир.

– К тому же, сейчас действительно выдающихся менталистов в доступе нет, – добавила Анко. – Лучший у нас Мадара-сан, но он после правки памяти магам совершенно не горит желанием вновь копаться в чьих-то мозгах.

– Ага, – буркнул Дейдара и отвернулся, уставился на свои сцепленные на животе руки.

Наблюдая за ним, Анко поймала себя на пиздец нехарактерном желании обнять парня и успокаивающе погладить по голове. Задавив эту отвратительную мысль, повернулась к Сасори:

– Слушай, у тебя есть в запасе пилюли для ускоренного восстановления чакры?

– Есть, – кивнул он, взглядом прося пояснений.

– Надо бы наших АНБУ ими накормить, – сказала Анко на грани констатации факта и просьбы. – Ребята еле ходят, а Второй не намерен позволять им сидеть без дела. Он там в подвале инвентаризацию запечатанных воскрешённых затеял.

– Видимо, и мне стоит отнести туда тех, что в моих куклах, – заметил Сасори, задумчиво глядя в потолок.

– Сасори-но-Данна, – позвал Дейдара, зацикленный на своём, – а та хрень, которую я Хинате вколол, не…

– Я повторял уже три раза, – проговорил Сасори нетерпеливо, – от одного применения зависимости не возникнет. Тем более мы с Сакурой почистили Хинате кровь.

– Просто убедиться хотел, мм.

– О чём вы? – спросила Анко, переводя взгляд с одного напарника на другого.

– О наркотике, – ответил Сасори, – который Дейдара вколол Хинате. В качестве побочного эффекта он имеет диссоциативные расстройства, в частности стимуляцию раздвоения личности.

– Повышали шансы разделить Хинату и старуху, как могли, – невесело усмехнулся Дейдара. – Доза, конечно, была большой…

Раздражённо вздохнув, Сасори поднялся из кресла и повелительно махнул Анко:

– Идём, займёмся делами. Обсуждать одно и то же по сотому разу не имею желания.

– Ну и идите, мм, – буркнул Дейдара и, поёрзав на кровати, повернулся на бок, чтобы лучше видеть Хинату. – Только нити свои уберите, Сасори-но-Данна.

– Тебе показан постельный режим, – отрезал Сасори. Взяв с тумбочки, он вложил в ладонь напарника пару пилюль. – Для восстановления. Через некоторое время я проверю, в каком ты состоянии, и тогда отпущу, если сочту возможным.

– Ладно, ладно, – без энтузиазма проговорил Дейдара и проглотил лекарство. Убедившись в этом, Сасори вышел, и Анко последовала за ним.

– Снотворное, да? – спросила она, когда закрылась дверь, и они стали спускаться по лестнице.

– Само собой. Не хватало, чтобы он после таких травм вскакивал. А так проспит до утра – хуже точно не будет.

– Заботливый, – расплылась в ехидном оскале Анко и подмигнула.

Сасори посмотрел на неё с выражением абсолютной заёбанности во взгляде. Анко прониклась и оставила шутки.

– Поесть или поспать?

– Отнести воскрешённых Второму, – отозвался Сасори; чуть подумав, добавил: – Но не всех…

Анко настороженно прищурилась. Его лицо стало мечтательным, каким бывало в постели с ней или же посреди процесса творчества.

– Сасори, что ты задумал?

– Наведаешься со мной в Литтл-Хэнглтон? – вопросом на вопрос ответил он.

– Эм… зачем это? – уточнила Анко с подозрением.

– В доме Реддлов у меня база, как помнишь, – пояснял Сасори, внешне вновь совершенно спокойный – только глаза горели слишком уж странно. – Мы уходим из этого мира на неопределённый срок, и я хочу удостовериться, что эта база ограждена от проникновения, и забрать кое-какие вещи. Ты ведь не откажешься составить мне компанию?

Он точно что-то задумал. Впрочем, их отношения уже на том уровне, когда Анко может себе позволить просто пойти вместе с ним, не требуя подробностей.

– Конечно не откажусь. Давай тогда ты ко Второму, скинешь ему воскрешённых, а я забегу на кухню за какой-нибудь едой.

– Тогда через пять минут на лестнице, ведущей в тренировочный зал.

Они справились даже быстрее и перенеслись порталом в недра подвалов под старинным заброшенным особняком. Не тратя время, Сасори завёл Анко в комнату, где их команда пытала пленного Рудольфуса Лестрейнджа, и предложил подождать, пока он заберёт всё, что нужно. «А тайнички свои всё равно от меня в секрете держит, ну-ну, – подумала Анко, усаживаясь на крепкий деревянный стул. – Хотя, если бы он поступил иначе, я бы заподозрила, что это не Сасори». Нотка скрытности и паранойи в их отношениях будет присутствовать всегда – уж такие они, побитые жизнью шпионы. Они будут вместе, будут делиться, чем сочтут нужным, но без спроса не полезут в тайники друг друга. Это правильно; это – уважение.

– Анко, – окликнул её Сасори, вновь появившись на пороге комнаты.

– Всё уже? – она поднялась и шагнула к нему. – Теперь на крышу – устроим пикник с видом на кладбище.

– Подожди, – Сасори сам подошёл к ней, вновь загадочно-мечтательный, но как будто слегка не уверенный – вот это ново! – Есть одна вещь, которую я хочу тебе предложить.

Анко облизнула пересохшие губы.

– Сейчас вот очень не вовремя, – призналась она, но повела плечами, сбрасывая пальто с них на локти. – Но если хочешь…

– Остановись, – Сасори сам вернул пальто обратно на её плечи. – Я хочу представить тебя своей бабушке.

На долгие мгновения Анко буквально потеряла дар речи.

– Что? – наконец смогла выдавить она. – То есть… Кабуто что, ещё и её воскрешал?

– Да. Моя бабушка – один из сильнейших марионеточников Суны за всё время её существования, так что поднять её было разумно, – буднично сообщил Сасори. – Неразумно было без полного контроля посылать её в бой против меня.

– Чувства взыграли?

– Вроде того. Только не у меня, как, верно, рассчитывал Кабуто, – Сасори мимолётно улыбнулся. – Однако Дейдара меня крупно подставил – из-за его трёпа пришлось сообщать бабушке, что она стала бы прабабушкой в скором времени, не была бы трупом.

– Циник ты! – засмеялась Анко, не в силах удержаться. Ками, какой же он!.. «Лучший». – То есть, ты хочешь, чтобы твоя старушка-бабушка получила посмертный инфаркт от лицезрения меня?

– Почему же инфаркт? – вскинул брови Сасори. – Я рассчитываю на удовлетворение обычного для бабуль инстинкта заботы о пристроенности внуков.

Удержали серьёзность они буквально десять секунд – потом оба рассмеялись, просто и честно, сбрасывая напряжение последних дней.

– Ладно… – утирая слёзы, проговорила Анко, – ладно, Сасори, я согласна. Но с тебя причитается!

Весело взглянув на неё – «Ну перестань, мы ведь оба знаем, что тебе нужно», – Сасори опустился на колено и распечатал куклу. Внутри раздалось копошение.

– Сасори? – зазвучал старческий голос, дребезжащий, но достаточно сильный. – Бой закончился?

– Да, – ответил кукловод, глядя в глаза Анко. – Я исполняю своё обещание. Кабуто мёртв, поэтому после ты сможешь вернуться в Джодо.

– Хорошая новость, – откликнулась старушка – Чиё-сама, так её зовут. – Выпустишь меня?

Коснувшись ключевого элемента в вязи символов на кукле, Сасори снял печать, после чего марионетка раскрылась. Невысокая старушка проворно выскользнула из неё и уставилась на Анко.

– Бабушка, это Митараши Анко, – представил её Сасори. – Токубецу джонин из Конохи, мать моих будущих детей.

– Здравствуйте, Чиё-сама, – почтительно поклонилась Анко. – Для меня честь познакомиться с вами.

В своих интонациях она была уверена – учили, натаскивали изображать не только страсть, но и уважение. Кроме того, здесь Анко не совсем уж и играла: всё-таки если эта женщина обучила Сасори, она действительно достойна уважения.

Чиё молчала. Её взгляд бесцеремонно скользил по Анко, впитывая все детали, выискивая то, за что можно зацепиться.

– Самая проблемная женщина на свете, значит, – наконец проговорила она. – Ну-ну. Мы в Суне слышали о тебе, Змея, причём мало того, что зачтётся за плюс.

– Полагаю, вам доводилось слышать, что я плохо пою и играю на сямисэне, – произнесла Анко, удерживая кротость, но всё же с ноткой иронии. – Однако же обладаю другими талантами.

– Которые более чем устраивают меня, – протянул Сасори; ему, похоже, было от происходящего весело – вот же скотина, развлекается за её счёт! – Звук сямисэна мне никогда не нравился, в отличие от лязга стали.

– А пению предпочитаешь крики жертв, бьющихся в агонии от действий твоих ядов, – мягко дополнила Анко с тонкой улыбкой. Вот ещё она ему позволит веселиться одному!

Внимательно слушая их, Чиё хмыкнула себе под нос.

– Сасори, ты дашь нам минуток пять наедине? – спросила она.

– Если пообещаешь ничего не выкидывать, бабушка, – флегматично отозвался Сасори, просьбе совершенно не удивившийся.

– Обещаю.

– Я буду в соседней комнате, – сказал Сасори больше для Анко, вновь посмотрев ей в глаза. – Переброшусь парой слов со старой знакомой.

Анко в ответ мимолётно улыбнулась, давая понять, что не возражает, хотя мысленно поставила себе заметку разузнать, что за знакомая у него такая. Проводив его взглядом, пока не вышел, Анко повернулась обратно к старухе. Та сузила глаза – совсем как любит делать Сасори.

– Время идёт, а жизнь не меняется, – проговорила Чиё. – Один из Суны, другая из Конохи, нукенин и джонин, не в браке, а будет ребёнок… Ну хоть вместе его ждёте – тебе повезло, девочка.

– Во-первых, не одного, а двух, – сказала Анко, которой надоело косить под Хинату. Всё равно не работает. – Во-вторых, Сасори, как и прочие члены Акацуки, больше не является нукенином. В-третьих, обе деревни состоят в союзе, при этом что Хокаге, что Казекаге говорят о всесторонней интеграции – вот и интегрируемся. И да, я поняла, на что вы намекали. Я тоже думаю, что мне повезло: встретить Сасори при определённых условиях, узнать его, быть с ним. А если считаете, что коноховская Змея вашему внуку не пара – ну извините уж, так сложилось!

В конце своей порывистой речи Анко уже стояла, уперев руки в бока, глазами метая молнии. Будет эта старуха намекать ей на ситуацию «оттайдзюцил – и бросил» и смотреть свысока! Да, Анко в курсе, что не идеал, но и Сасори не подарок. На самом деле, настолько подходящих друг другу «не-подарков» ещё поискать.

– А тебе палец в рот не клади… Вот и чудно! – Анко аж дёрнулась от неожиданности. – С мужчинами из нашей семьи только такие справляются. Мой муж по матери был Узумаки, – пояснила Чиё, – тот ещё характер, я тебе доложу. Всю наследственность нам попортил в этом плане. Конечно, по другим показателям одни плюсы – я же думала, когда замуж выходила… – она тяжело вздохнула. – Я всегда думала, поэтому так много пожила. Продолжала жить, даже когда мои муж и сын погибли.

– Это дерьмовое существование, – сказала Анко, вспомнив то время, когда считала Сасори погибшим. Всё своё отчаяние и безумие. «Если это повторится, я лучше сразу прирежусь, – подумала Анко, но тут же одёрнула себя: – Нет, так нельзя. Теперь – нельзя».

– Иначе не скажешь, – кивнула Чиё, глядя на неё как-то иначе. Кажется, чуть с большим расположением. – Сасори, конечно, совсем не порывистый, в отличие от своего отца…