Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 61 страниц)

Пригладив волосы, Саске постучал в дверь. Крики смолкли, и несколькими секундами позже в приоткрывшейся щели он смог лицезреть Амикуса Кэрроу.

– Малфой? – проговорил тот грубо. – Чего тебе?

– У меня есть информация о том, что случилось в вашем кабинете, сэр.

Амикус глянул на него удивлённо, но открыл дверь шире. Теперь стало видно, что его мантия во многих местах пропалена до ожогов на коже, левый висок, бок и предплечье рассечены и обожжены – такие раны оставляет кусачка.

– Мистер Малфой, – прежде, чем Амикус продолжил, донёсся из-за его спины приторный голос Долорес. – Проходите, мой дорогой.

Придав себе типично малфоевское выражение лица, Саске переступил порог. Амбридж, стоявшая посреди разрушенного, тлеющего кабинета, улыбнулась ему.

– Вы имеете, что рассказать, мистер Малфой?

– Да, профессор Амбридж. Перед завтраком я слышал в коридоре, как кто-то обсуждал какое-то происшествие в кабинете профессора Кэрроу, которое нужно устроить…

– Кто это был? – перебил его Амикус, закрывший дверь и вставший возле Амбридж.

– Я не знаю, профессор, – спокойно ответил Саске. – Вокруг было много людей, я не видел говоривших. Но вот сейчас, идя на занятие, я видел в окно, как несколько гриффиндорцев убегало через луг к Запретному лесу.

Амикус и Долорес обменялись хищными взглядами.

– Это важно? – уточнил Саске проникновенно.

– Очень, мой дорогой, – пропела Амбридж. – Быть может, вы рассмотрели, кто именно это был?

Вот здесь главное не переборщить.

– Было далеко, мэм, – произнёс Саске задумчиво и чуть неуверенно. – Но двое из них точно были рыжие, а ещё один… мне показалось со спины, что это был Долгопупс. Ещё одного не разглядел.

– Уизли и Долгопупс, значит, – протянула Долорес с выражением невообразимой радости на лице. – А четвёртый, наверное, Финниган?.. Да, скорее всего, именно так… Отличная работа, мистер Малфой, сорок очков Слизерину! А теперь идите на урок, юноша.

Вежливо кивнув вначале ей, затем Кэрроу, очень крепко стиснувшему волшебную палочку, Саске вышел из кабинета и поспешил к Выручай-комнате. На восьмом этаже он остановился у пустой стены напротив гобелена с тролльим балетом и, сформулировав в голове запрос, трижды прошёлся мимо стены, про себя повторяя: «Мне нужно место, где можно спрятаться… Где могу спрятаться я и мои товарищи…»

И комната открылась ему.

Внутри, как он и ожидал, обнаружились Симус и Невилл. Сакура, стоявшая перед ними, что-то с серьёзным видом объясняла, но на открытие двери среагировала мгновенно – от её Оглушающего Саске в непривычном теле едва успел увернуться.

– Малфой?!..

– Саске-кун? – Сакура властным движением остановила гриффиндорцев, похватавшихся за свои палочки. – Ты поговорил с профессорами?

Значит, она им всё рассказала. Саске это рассекречивание не то чтобы пришлось по душе… но что сделано, то сделано. Пожалуй, в конечном итоге так даже лучше.

– Амбридж и Кэрроу теперь уверены, что Рон, Джинни, Невилл и Симус убежали в Запретный лес, – произнёс он, подходя ближе.

– Что автоматом делает нас виновными в случившемся, – кивнула Сакура. – Хорошая работа.

– Что тут хорошего? – буркнул Симус. – Нам теперь остаётся только прятаться здесь – если вернёмся, Кэрроу нас запытает.

– Хорошее в том, – пояснила Сакура, – что имена виновных уже известны, поэтому нет смысла допрашивать других студентов, Симус.

– Так вы… – парень уставился на шиноби во все глаза. – Ого.

– Ага, – хмыкнула Сакура и продолжила: – Но оставаться здесь мы тоже не можем, потому что в прошлом году убежище ОД было раскрыто – Амбридж наверняка помнит это и проверит это место.

– Но где тогда мы можем скрыться? – вяло спросил Невилл; кажется, он начал осознавать, какую глупость они с приятелем совершили. – В школе больше нет таких мест.

Саске и Сакура переглянулись. И вновь поняли друг друга без слов.

– Но только как мы войдём? – серьёзно спросила Харуно. – Все ходы заблокированы чакрой, без её применения внутрь не попасть.

– Свяжись с Сасори, – предложил Саске и добавил, обращаясь к непонимающе слушавшим их гриффиндорцам: – В замке есть ещё одна хорошо защищённая Комната.

– Тайная?.. – проговорил Невилл, широко распахнув глаза. – Но как?..

– На объяснения нет времени, – оборвала его Сакура. – Нужно убраться отсюда поскорей.

Первым в коридор вышел Саске – внешность Драко Малфоя могла помочь в случае чего избежать проблем – и осмотрелся, убедился, что поблизости нет никого, после чего позволил выйти и остальным. Мелкими перебежками, соблюдая осторожность, они добрались до ближайшего входа в систему труб, проходивших в стенах замка, – таких скрытый дверей в своё время Сасори устроил много на разных этажах, чтобы шиноби отовсюду могли попасть в своё убежище. Сейчас его предусмотрительность в очередной раз доказала свою пользу.

– Разделимся, – сказал Саске после пары минут ходьбы; Невилл и Симус, с тревогой и любопытством оглядывавшиеся по сторонам, вместе с тем удерживались от вопросов. – Я догоню вас возле бокового входа.

Сакура, явно догадавшись, куда он отправляется, просто кивнула и повела гриффиндорцев прямо, а Саске свернул в небольшой боковой ход. «Она хорошо меня понимает», – поймал он себя на мысли, неожиданно принёсшей удовольствие.

Драко он обнаружил ровно на том месте, где его оставил; парень уже пришёл в сознание и сейчас четвертовал взглядом Добби, который, прижав к голове огромные уши, бормотал что-то успокаивающе-виноватое.

– Можешь идти, Добби, – сказал Саске, подойдя к ним. – Спасибо за помощь.

– Всегда рад стараться, сэр! – воодушевлённо пискнул домовик и трансгрессировал.

Несколько секунд постояв в задумчивости, сверху вниз глядя на Драко, Саске присел перед ним на корточки. Малфой тут же отодвинулся так далеко, как только смог, учитывая верёвки.

– Послушай внимательно, – заговорил Саске, пристально глядя в глаза Драко. – Я не Рон Уизли, а всего лишь принял на время его облик, как теперь приму твой и заменю тебя на Слизерине – этого требуют обстоятельства, складывающиеся так, что Рон больше не может присутствовать в школе. Ты сам вместе с ещё несколькими людьми будешь теперь скрываться в особом убежище здесь, в замке, и делать то, что тебе скажут. Я ясно выражаюсь?

Выдержав его взгляд, Драко мелко кивнул. Саске продолжил:

– Сейчас я сниму с тебя верёвки и Заклятие немоты, но если будешь шуметь, я избавлюсь от тебя.

Серые глаза блеснули осознанием, и Драко поспешил кивнуть. Слегка нахмурившись, Саске убрал чары и путы. Драко неспешно поднялся с грязной поверхности огромной трубы, молча размял затёкшие руки – и тут же попытался ударить Саске. Легко перехватив его кулак, Саске чётким ударом перебил Малфою дыхание и оттолкнул его к стене. Тот ударился о неё спиной, привалился к стене, держась за солнечное сплетение, и, едва сумев говорить, прохрипел:

– Как ты смеешь, Учиха, чего-то от меня требовать? После того, что ваши сделали с моей мамой?!

«Догадался, значит», – Саске взглянул на приятеля даже с тенью уважения. Впрочем, она тут же улетучилась – Малфой явно был на пороге истерики.

– Молчи, – одёрнул его Саске, стоило Драко вновь открыть рот. Объяснять было слишком долго и сложно, потому Учиха достал из кармана зеркало связи. – Наруто, – вызвал он и уточнил, когда вместо отражения возникло лицо друга: – Ты в штабе?

– Да, – откликнулся Наруто, явно по его выражению догадавшись, что что-то не так. – В чём дело, даттебаё?

– Дай зеркало Нарциссе Малфой.

Драко, смотревший на него с опаской и недоверием, тихо охнул. Наруто, похоже, услышал это, потому что на поиски побежал – понимал, что чем быстрее выполнит требуемое, тем лучше.

– Держи, – Саске сунул зеркало в руку Драко.

Тот судорожно сжал артефакт в пальцах, глядя по-прежнему на Саске. Из зеркала донеслись приглушённые голоса, а затем:

– Драко?

Малфой быстро моргнул и опустил взгляд.

– Мама?! Ты… как ты?..

– Успокойся, Драко. Всё хорошо. Я жива. Моя смерть была подстроена шиноби из Ордена Феникса ради моей же безопасности.

Драко промолчал. Он смотрел в зеркало связи с надеждой, но в то же время со страхом и недоверием.

– Какой у меня Патронус?

Саске усмехнулся. Малфой в самом деле не промах.

– Куница, – спокойно ответила Нарцисса. – Ты научился вызывать его этим летом.

– Мама… – выдохнул Драко с огромным облегчением, но быстро взял себя в руки. – Полагаю, нет смысла спрашивать, где ты?

– Нет, конечно, – подтвердила она. – Знай просто, что я в безопасности. Твой отец заключил с Анко Митараши договор, по которому шиноби обязуются охранять нас взамен на его помощь.

Драко чуть крепче сжал зеркало.

– Вот как, значит, – произнёс он. – Хорошо, мама, я понял.

– Береги себя, – сказала Нарцисса, и связь прервалась.

Немного помедлив, Драко поднял взгляд на Саске.

– Значит, мою семью затащили на сторону Света.

– Вам самим это куда выгодней, чем продолжать бегать хвостом за Лордом, – безразлично откликнулся Саске и вернул ему волшебную палочку. – Пойдём, нас ждут.

– Кто? – уточнил Драко, когда они тронулись в путь. – И где мы сейчас?

– В стенах замка, в прямом смысле. По этим трубам в своё время ползал василиск; мы же используем их, чтобы добраться до убежища в Тайной комнате.

– Ты же?.. Нет, не шутишь, – Драко удивлённо поморгал, а затем немного нервно усмехнулся. – Знаешь, Саске, а я даже скучал.

Ничего не ответив, Саске свернул в нужный проход, уходящий достаточно круто вниз.

Сакура, Симус и Невилл, конечно же, пришли первыми; гриффиндорцы сейчас сидели на наколдованных табуретках, наблюдая за тем, как Сакура размашисто курсирует от стены к стене перед каменной дверью с изображениями змей по краям – вторым входом в Тайную комнату.

– Ксо, Сасори-сан, – говорила она с закипающей злостью, глядя на зеркало связи, – вы произносите «откатить до предыдущей версии и настроить на магию» так, словно любой генин знает, как это делается и что это вообще значит.

– Остановись, – холодно приказал Сасори, и Сакура замерла. – Посмотри на змей по краям двери. Видишь их глаза?

– Вижу. Мелкие изумруды.

– На самом деле – энергетические концентраторы, создающие сеть и запечатывающие проход; сейчас они реагируют на чакру, потому что такой параметр им задал я, когда мы обустраивали базу. Тебе нужно их перенастроить.

– Но как?..

– Вы говорите о приведении ключевого звена сети к исходному состоянию и последующем изменении параметров с распространением на оставшиеся звенья?

Все повернулись к Драко, который на сей раз даже не пытался скрыть живейший интерес.

– Верно, Драко, – произнёс Сасори; Сакура слегка повернула зеркало, чтобы кукловоду было видно и Малфоя. – Подойдите, вы поможете Сакуре…

– Что он тут делает? – вполголоса спросил у Саске Симус.

– Он теперь в нашей команде, – ответил Учиха, строго посмотрев на него. – Надеюсь, с этим нет проблем?

– Нет, Саске, – сказал за товарища Невилл. – Тем более…

Раздался короткий стук, и створки двери разъехались с тихим шорохом.

– …если от Малфоя будет польза.

– То же самое вам нужно будет проделать с главным входом, – отдавал тем временем указания Сасори. – Настройте обе двери так, чтобы они откликались на магию палочек тех, кто имеет право находиться на базе, и объясните, как вы это сделали, всем остальным.

– Хорошо, сэр, – кивнул Драко.

– Откуда ты знаешь о перенастройке артефактов? – полюбопытствовала Сакура.

– От отца, – пояснил Драко. – Моё образование только школьным не ограничивается. Долгопупс может подтвердить, в чистокровных семьях многому учат…

– Давайте договоримся, – сказала Сакура, подняв руку и призвав его к молчанию. – Раз уж все в одной лодке, относимся друг к другу дружелюбно. И для начала начинаем звать друг друга по именам, – она опасно прищурилась. – Я настаиваю на этом, мальчики.

Возражать ей никто не рискнул. Разумно.

Когда они переступили порог, Драко, шедший рядом с Саске, в предвкушении прошептал:

– Тайная комната снова открыта…

– Трепещите, враги Света, – закончил за него Симус.

========== Глава 6. Хьюга ==========

Традиции важны.

Клан Хьюга стоял на традициях – они были столпами, на которые опиралась вся семья и каждый шиноби и цивилист по отдельности. Традиции помогали выживать, ориентироваться в мире, знать своё место в нём – отчасти могли быть приравнены к своду правил, обязательных к следованию. Они пронизывали жизнь каждого Хьюги, определяли почти всё: как вести себя, как говорить, как сражаться, как жить…

Нравилось это или нет – не важно. Хотелось ли жить по-другому – неуместный вопрос.

Для Неджи своеобразной традицией стало приходить каждую неделю в госпиталь Конохи, в отдел психиатрии. Традицией грустной, почти отвратительной, но важной, нужной. «Кому нужной? – думал Неджи, поднимаясь по знакомым ступеням. – Вряд ли Ино – она, кажется, сейчас даже своего имени не помнит, не то что наших лиц».

– Грустно здесь, – словно в ответ на его собственные мысли проговорила Тен-Тен, неуютно поведя плечами. – В воздухе висит безнадёжность.

«Какое точное слово, – подумал Неджи, обводя взглядом тоскливый стерильно-светлый коридор. – Безнадёжность…»

Часто в свои посещения они сталкивались здесь с Саем – он проводил рядом с Ино много времени из свободных от миссий дней. Оказался неожиданно верен для того, кому в их компании не было веры. Однако сегодня Сай не стоял по привычке в полутьме угла палаты – наверное, Корень направил его на задание; вместо него возле двери не то дежурил, не то задумался о чём-то Шикамару – неожиданный визитёр.

– Не знал, что ты вернулся, – произнёс Неджи, подойдя и остановившись рядом с другом.

– Итачи-сан по делам в Конохе, мне нечего делать в Аме, – отозвался Шикамару; он старался не выдавать эмоций, но плотно сжатые губы и морщинка на лбу говорили об обеспокоенности. – К тому же, я давно не видел её.

Он не отрывал взгляда от окошка в металлической двери – такие были единственно в этом отделении госпиталя, – и Неджи тоже посмотрел в палату, где пациентка, девушка, почти утратившая ослепительную жизнерадостность, которой вечно сверкала Яманака Ино, сидела на кровати, подтянув колени к подбородку и обняв их, и плакала, быстро раскачиваясь взад и вперёд. Печальная картина.

«И нам никак ей не помочь, – подумал Неджи с мысленным вздохом. – Там, где опустила руки Цунаде-сама, мы однозначно бессильны…»

– Пропустите, – Тен-Тен решительно потеснила его плечом и мимо друзей прошла в палату, села на кровать возле Ино и обняла её, зашептала что-то успокаивающее.

Теперь стоять в дверях не имело смысла, и Неджи присоединился к напарнице, остановился у изножья кровати. Разглядывая Ино, её неестественно бледное лицо с тенями под глазами и на впалых щеках, пугающие лихорадочным блеском глаза, он не сразу даже заметил, что Шикамару не последовал за ним. Для Нары, по всей видимости, переступить порог было чем-то за гранью сил – он так и остался там, в коридоре, глядя на подругу детства полными грусти и бессильной злобы глазами. Глазами человека, понимающего, что не может спасти то, что ему дорого. «Опять…»

– Тише, тише, – приговаривала Тен-Тен, нежно гладя Ино по коротким растрёпанным волосам. – Мы здесь, с тобой: я, Шикамару и Неджи. И мы не бросим тебя…

– Уйди! – вдруг закричала Ино, отталкивая её от себя. – Хватит, хватит! Заткнись! – она зажала ладонями уши и отчаянно замотала головой. – Не хочу больше слышать тебя!

– Ино, успокойся! – Тен-Тен попробовала удержать её, но Ино вновь принялась вырываться, истошно вопя:

– Пошла вон! Я не отдам… прочь-прочь-ПРОЧЬ!..

– Ино! – Тен-Тен уже едва удерживала бьющуюся в истерике девушку, и Неджи быстро вмешался – вдвоём они с напарницей привязали Ино к кровати ремнями, свисавшими с металлического каркаса. – Тише, Ино, всё будет хорошо…

«Не будет», – мрачно подумал Неджи, отступая, наблюдая за тем, как Тен-Тен пытается успокоить, приласкать окончательно сорвавшуюся в истерику Ино – та не могла больше произнести ни слова связно, лишь издавала бессмысленные, почти животные звуки, перемежавшиеся рыданиями.

– Отойдите! – в палату вбежали двое ирьёнинов, один из них погнал напарников к выходу.

Их выставили за дверь, которую тут же захлопнули, а окошко завесили шторкой. Вопли из палаты отдавались от стен и в коридоре – но вдруг смолкли, растаяли, не оставив даже отголоска.

Шикамару опустил волшебную палочку, уронил голову, прикрыв рукой глаза.

– Неджи-ниисан?

– Да, Ханаби?

– Сходишь со мной в одно место?

– Разумеется, – Неджи поднялся с досок энгавы, где сидел, размышляя и любуясь заснеженным садом. Вспомнив, что сестра просила, почти требовала его не быть столь официальным, как положено правилами, он спросил: – Куда именно?

Ханаби приложила палец к губам и сделала шаг назад, затем ещё один и, развернувшись, легко и пружинисто двинулась к выходу из поместья. Лишь когда они пересекли границу владений клана, она ответила:

– К Учихам.

Это озадачило Неджи.

– Зачем? – вырвалось прежде, чем он себя остановил. – Прости.

Ханаби оставила извинения без внимания – не верила в то, что её брат должен извиняться за то, что проявляет интерес. Хотя и не могла не понимать, что в их ситуации, с учётом того, что она через несколько часов официально станет главой клана, это противоречит традициям.

– Я знаю, что у Итачи-сана есть возможность связываться с нашими товарищами в мире волшебников, – ответила Ханаби совершенно открыто и честно. – Мне нужно поговорить с сестрой. Сказать ей об отце.

«И правда, Хинате ведь ещё никто не сообщил об этом… Разве что Итачи».

На стук в дверь открыли почти сразу – на пороге стоял сам Итачи, в домашней одежде, с небрежно перетянутыми резинкой волосами, с коротким карандашом в руке, который словно забыл положить, когда оторвал от бумаги несколько мгновений назад. Быстро отведя взгляд – долго разглядывать не вежливо, – Неджи поймал себя на том, что никак не может уложить увиденное сейчас в привычный образ Учихи Итачи – собранного, серьёзного, всегда бдительного шиноби. Так по-домашнему бывшие нукенины не могут выглядеть.

– Итачи-сан, добрый день, – вежливо поздоровалась Ханаби. – Мы вас не отвлекаем?

– Я вполне могу отложить своё дело, – ответил Итачи не менее любезно и убрал карандаш в карман, – так как, полагаю, вы пришли не просто так.

– Вы правы, это вовсе не визит соседской вежливости.

– Тогда прошу вас, проходите, – Итачи посторонился, пропуская Хьюг в прихожую, а затем провёл их на второй этаж дома, где располагалась небольшая гостиная. – Чем могу быть полезен?

– Я бы хотела попросить вас установить связь с моей сестрой, – пояснила Ханаби. – Это возможно?

Итачи кивнул и достал обычное на вид маленькое зеркало, которое поднял на уровень лица.

– Дейдара.

Неджи и Ханаби мимолётно переглянулись, когда из зеркала раздался голос подрывника:

– Что на этот раз, мм?

– Будь добр, позови Хинату, – Итачи явно привык к манере товарища общаться, поэтому не обратил на его тон внимания. – Её сестра хочет поговорить.

– Ханаби? – голос Хинаты прозвучал словно со стороны, не слишком чётко.

Ханаби шагнула к Итачи, и тот без слов передал ей зеркало; когда девочка его взяла, Неджи тоже стало видно лицевую сторону – отражение находящейся в другом мире Хинаты, которой Дейдара отдал своё зеркало связи.

Несколько мгновений сёстры молча смотрели друг на друга.

– Что-то произошло, – произнесла Хината с печальной уверенностью.

Ханаби вздохнула, но при посторонних не позволила себе проявить эмоции.

– Отец, – сказала она ровно. – Он погиб, защищая Хокаге-саму.

Даже через не лучшую связь было видно, как Хината побледнела, а глаза её расширились. Впрочем, и она справилась с собой; в клане Хьюга сдерживать чувства – тоже одна из традиций.

– Значит, теперь ты станешь главой клана, – тихо произнесла Хината.

– Сегодня вечером на собрании – официально, – подтвердила Ханаби. – Я приложу все усилия, чтобы не посрамить память отца и честь семьи.

Несмотря на печаль, тенью залёгшую в её глазах, Хината улыбнулась.

– Я верю, что у тебя всё получится.

Неджи не видел лица младшей сестры, но понял, что она улыбнулась тоже.

– Я справлюсь, – негромко пообещала она.

Неожиданно пришло подозрение, что сёстры сейчас говорят о чём-то, известном пока только им. Вспомнились слова Ханаби, сказанные ему не так давно: «Однажды я стану главой клана и не стану слепо идти на поводу у традиций – далеко не все они истинно хороши для нас. Я верну в клан Хьюга понятия «свобода» и «семья», от которых наши родичи так отвыкли».

«Она что-то готовит», – понял Неджи, ощущая такой несвойственный ему прилив любопытства.

Уже когда они уходили, Ханаби обратилась к Итачи:

– Наши кланы никогда в истории не были особенно близки, но я надеюсь, что в нынешнем поколении нам удастся это изменить и наладить взаимовыгодное сотрудничество.

– Это хорошее желание, Ханаби-сан, – ответил Итачи, идеально спокойный, не тратящий, казалось, ни капли усилий на поддержание такого выражения лица и глаз – идеальная маска человека, выросшего в АНБУ. – Однако для обсуждения деталей сотрудничества между кланами вам необходимо будет после его возвращения встретиться с моим братом – он вступит в главенство Учихами, как только его нынешняя миссия закончится.

– Я непременно встречусь с Саске-саном, – согласилась Ханаби и улыбнулась с чистой невинностью ребёнка, которую ей так хорошо удавалось сыграть, – однако, надеюсь, вы не будете против, если до того дня я буду обсуждать мелкие вопросы с вами. Всё-таки наши кланы теперь и правда соседи, мало ли что может понадобиться.

Итачи вежливо кивнул, и дверь дома закрылась за ним.

Вечером в зале собраний клана было людно – собрались все шиноби, не занятые на миссиях, и, опустившись на татами, ожидали прихода Ханаби.

Все знали, что нынешнее собрание – чистая формальность с единственной целью официально признать Ханаби главой клана. Своё желание видеть младшую дочь преемницей Хиаши-сама высказал давно, а Хината ещё летом при всём клане объявила, что добровольно отказывается от своего права наследования в пользу сестры – не потребовалось даже традиционного боя между претендентами на наследство. Тогда многие думали, что Хинату заклеймят, сделают частью побочной ветви – но Ханаби не дала. Неджи был одним из немногих, кто знал, какую битву с отцом девочка выдержала ради сестры. «И Хината будет ей за это вечно благодарна. Более того, на самом деле – в долгу перед сестрой. Как Ханаби, как глава клана, решит этим долгом распорядиться?..»

Наконец, она появилась – вошла в зал легко и стремительно, будто порыв весеннего ветра. Поднявшись на небольшое возвышение, осмотрела всех родичей, собравшихся в зале, при её появлении поднявшихся на ноги, и предложила всем сесть.

Церемония принятия полномочий не продлилась долго, а после настало время речи.

– Это первый раз, – начала Ханаби, – когда я обращаюсь к вам в новом качестве. И одновременно последний, когда наш клан выглядит вот так.

«О чём она?» – Неджи буквально слышал, как этот вопрос возникает в голове каждого в зале, а сам понимал: о разделении, о том, что главная ветвь и побочная сидят отдельно.

Ханаби точно что-то задумала.

– Традиции, – продолжила глава клана тем временем, делая шаг со своего возвышения. Спускаясь к семье. – С детства нам говорят, что они важны, и я согласна с этим – они во многом определяют, кто мы есть, – дойдя до двери, она развернулась, двинулась обратно по проходу. – Но ведь время идёт, и мир, в котором мы живём, меняется… В отличие от клана Хьюга.

Будь это другое собрание, по залу прошёл бы уже шепоток. Здесь же была абсолютная тишина.

– Как глава клана, я не могу более допускать, чтобы Хьюга жили в прошлом и прошлым, – Ханаби вновь поднялась на возвышение, повернулась лицом к собравшимся, внимательно следившим за каждым её движением. – Неджи-ниисан, подойди ко мне.

Этот вызов был неожидан, однако Неджи не показал удивления; он поднялся и подошёл к сестре, хотел было опуститься на одно колено, как положено, однако Ханаби ему не позволила, удержала за плечи. Несколько долгих мгновений она вглядывалась в его глаза своими, слишком взрослыми, слишком проницательными для двенадцатилетнего ребёнка, а затем протянула руку и сняла с его лба протектор селения, открывая Печать.

Хьюги вокруг молчали, даже не шевелились. Не смел двинуться и Неджи, не понимая, что происходит, опасаясь предположить…

Ханаби сложила печати и прикоснулась к символу на его лбу, и метка из чакры, всегда давившая, при непокорности раздиравшая мозг, буквально всосалась в мягкую ладонь сестры.

Неджи потянулся, дотронулся до лба, не веря, не понимая, как – как?! – она сняла Печать. Это ведь бремя побочной ветви, это на всю жизнь!..

Ханаби улыбнулась его замешательству ярко и светло.

– Я не собираюсь поддерживать традиции, которые изжили себя, – объявила она. – Больше не будет деления клана на главную ветвь и побочную, не будет угнетения родных родными. Клан Хьюга станет единой силой – это наш новый путь к ещё большему возвышению.

В квартире, которую снимала команда разведчиков ближе к окраинам Лондона, было непривычно для вечера тихо. Обычно в это время все четверо собирались на утлой кухоньке, обсуждая дневные наработки и план, как подобраться к Кабуто для удара, а порой – содержание какой-нибудь книги, магловские и волшебные новости, то, что творилось на родине. Анко вдобавок часто развлекала всех тем, что форменно ругалась с телевизором, стоявшим на кухне, комментировала каждое слово дикторов и ведущих шоу.

Но в этот вечер квартира была погружена в тишину – после новостей, пришедших днём, было не до развлечений.

– Как она там? – тихонько спросила Анко; на её лице искреннее беспокойство выглядело неуместной маской – так несвойственна была ей эта эмоция.

– Не знаю, – честно признался Дейдара со вздохом. – Я к ней ещё не заходил.

Анко переступила с ноги на ногу, запустила руку в распущенные волосы.

– Ну, кхм… я бы могла попробовать вытащить её из депрессии. Правда, для этого мне понадобится сгонять для начала в ближайший магазин…

– Не берись за то, что не умеешь, – произнёс Сасори; он устроился в кресле, полностью поглощённый содержимым фолиантика под названием «Игра престолов», и не слишком активно принимал участие в разговоре. – А утешать людей ты не умеешь точно.

– Иди к чёрту, – дружелюбно посоветовала Анко и вновь повернулась к Дейдаре: – Но ты ведь понимаешь, что с Хинатой поговорить надо, да? Всё-таки её отец погиб.

Дейдара кивнул, но без особой уверенности. Как и в случае Анко, утешение людей не было его коньком, а здесь ещё накладывался страх сделать что-то неправильно, оттолкнуть Хинату от себя не теми словами.

Впервые за вечер подняв взгляд от страниц, Сасори посмотрел на него.

– Анко, собирайся, – произнёс напарник, заложив книгу и поднявшись. – Приглашаю тебя в бар.

– Так я готова! – нарочито бодро отреагировала Анко, раскинув в стороны руки, словно демонстрировала свой наряд: майку с мультяшным зверьком по имени Пикачу и короткие шорты.

Вид у Сасори был позабавленный.

– С учётом того, что сейчас январь, я бы хотел видеть на тебе больше одежды, – на грани шутки и серьёзности сказал он.

Дождавшись, когда капитан команды с наигранным ворчанием уйдёт переодеваться, Сасори негромко посоветовал Дейдаре:

– Просто побудь рядом с ней. Зачастую этого вполне достаточно.

– Эм… спасибо, Сасори-но-Данна, – проговорил Дейдара, опешив от неожиданного участия напарника.

Вскоре Сасори и Анко ушли, и квартира погрузилась в ещё большую тишину. Пройдя по комнатам и выключив везде свет – Анко имела привычку дома забывать щёлкнуть на выключатель, – остановился у двери их с Хинатой спальни, замялся на миг, постучал. Дождавшись разрешения, вошёл.

Хината лежала в темноте, не считая того света, что давали фонари на улице; можно было различить лишь её очертания, но, кажется, девушка не плакала.

Подойдя ближе к кровати, Дейдара вновь остановился, пытаясь придумать, что предпринять. К счастью, Хината попросила сама:

– Обними меня, – и он с облегчённым вздохом (надеясь, что тот не вышел слишком громким) подчинился, лёг рядом и прижал Хинату к себе. Она и правда не плакала – тело не дрожало, а на щеке, когда Дейдара коснулся её губами, не было привкуса слёз.

Лежать в тишине было хорошо, но Дейдару почему-то не оставляло чувство, что надо что-то сказать. Наконец, после нескольких минут, он неловко выдавил:

– Жаль, что так вышло с твоим отцом, мм.

– Нет, не жаль, – ответила Хината негромко, так отстранённо, словно речь шла не о её родителе, а о ком-то постороннем, чужом. – Хотя многие и говорят, что при нём клан пришёл к процветанию, я знаю, что это не так. Он не использовал весь потенциал, довольствуясь жалкой тенью величия, которого достоин клан Хьюга.

Второй раз за вечер Дейдара опешил, на сей раз – от речей своей доброй, мягкой и сострадающей девушки.

– Теперь я вижу, – прошептала она. – Все слова оказались правдой. Я не пригодна для этой роли, но сестра добьётся успеха, если перестанет упрямиться и примет помощь.

Дейдара нахмурился – происходящее начинало ему всерьёз не нравиться.

– Хината, что ты?..

Но она перебила его:

– Знаешь, Дейдара, я видела удивительные вещи. Я видела армию солдат без лиц и личностей, видела город марионеток, видела попытки донести до людей одну главную мысль… – её голос, такой возвышенный, упал, сделался сокрушённым. – Но люди почему-то сопротивляются; они предпочитают сойти с ума, не пуская её – глупые, какие глупые…

Последний отзвук слов замер, прошибая Дейдару холодным потом. Хината вдруг засмеялась – устало, иронично.

– Быть может, и меня нужно закрыть в психлечебнице? – поинтересовалась она, обращаясь непонятно к кому, но тут же добавила с ожесточением: – Хотя, не могу представить, чтобы кто-нибудь запер меня.

– Я такого не допущу, – поклялся Дейдара порывисто. – Ни за что и никогда не позволю кому-то закрыть тебя в психушке.

Хината приподнялась на локте, повернулась к нему. Её светлые глаза блестели, как расплавленное серебро.

– Конечно, любовь моя, – с мягкой улыбкой произнесла Хината, коснувшись пальцами его щеки.

– Какая-то ты сегодня… странная, Хината, – проговорил Дейдара, чтобы не сказать «пугающая».

– Так ведь есть на то причины, – спокойно ответила она и опустила голову на подушку, обвивая его шею руками. – Но не думай об этом сейчас, хорошо?

Чутьё подсказывало Дейдаре, что задуматься над этим как раз бы и надо – но здравый смысл спасовал перед страстным желанием впиться в сладкие губы поцелуем.

========== Глава 7. Крах Киригакуре ==========

Они переместились мгновенно, и тройка джонинов тут же приняла боевые стойки, обводя местность внимательными взглядами, проверяя на предмет угроз. Цунаде и сама прощупала окрестности сенсорной техникой, которой научилась когда-то давно ещё у бабушки Мито; поблизости были лишь четверо АНБУ Конохи, отправившие послание, и глава Киригакуре, чакра которой доносилась из небольшого дома, и бывшего приграничной базой В-26.