Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 61 страниц)

– Я пойду одна, – озвучила Цунаде своё решение. – Этот разговор должен быть между нами.

Шикаку пристально посмотрел на неё.

– Вы уверены, Цунаде-сама?

– Уверена, – просто кивнула она. – Следите за периметром.

И она двинулась к дому, чувствуя на спине взгляды, которыми её проводили спутники. Они явно не верили в то, что это безопасно и вовсе целесообразно. Поднявшись по трём ступенькам к порогу, Цунаде постучала и получила краткое приглашение войти.

Внутри было полутемно, горела всего пара свечей, уже наполовину оплывших; они бросали тени на лицо сидевшей за столом Мизукаге, поднявшей голову, когда Цунаде закрыла за собой дверь. Выражение её лица заставило Хокаге на миг замереть, прежде чем сделать шаг к столу – такого затравленного, испуганного выражения ещё никогда не доводилось ей видеть на лице Теруми Мей.

– Вы просили о встрече, Мизукаге-доно.

– Просила, – подтвердила Мей хрипло – долгое молчание сказывалось – и прокашлялась. – Прошу прощения. Да, я просила о встрече.

– Я вся внимание, – Цунаде села напротив неё, сложила на столе руки; одна из свеч зашипела, и капля горячего воска скользнула по стволу в тарелку, служившую подсвечником. – Что привело вас на мои земли?

– То, что произошло в Кири два дня назад… – её голос дрогнул. Мей быстро облизнула губы, на мгновение сжала и вновь разжала кулаки.

«Ками, да она не может взять себя в руки!..»

– Теперь я понимаю, – проговорила Мей, – что вы были правы, когда предупреждали меня, Цучикаге и Райкаге. У нас действительно есть общий враг, которого поодиночке нам не одолеть.

Цунаде выпрямилась на стуле. Значит, он начал действовать.

– Расскажите мне всё.

Мей отрывисто кивнула, вновь скользнула языком по пересохшим губам и заговорила:

– Начало того дня было более чем обычным. Постовые сменились, патрульные на обходе не заметили ничего примечательного, все, кто должен был, отправились на миссии. Около полудня на площади у моей резиденции появился неизвестный – соткался из воздуха, словно был призраком; охрана его увидела, но не заметила, – Мей сделала акцент, впилась взглядом в глаза Хокаге. – Мои лучшие сенсоры заявили, что не чувствуют его чакру, а Ао чуть позже сказал, что не видит даже в его организме активной системы циркуляции. Однако это не помешало вторгшемуся без труда отразить атаку, в которую мои шиноби перешли, когда он отказался сдаться.

Цунаде нахмурилась. У Ао, как она знала, ещё со времён последней войны был Бьякуган, завоёванный шиноби Кири в каком-то бою – трофей, по мнению Хьюг, нечестный, но предпринимать что-то для возвращения глаза клану тогда было запрещено; если же Бьякуган не увидел активных каналов чакры, значит, тот человек был не шиноби, магом. «У Обито в самом деле есть союзник, связанный с тем миром. Или же то вовсе некая новая сторона?..»

– Этот человек потребовал меня, – продолжила говорить Мей, – и я вышла на площадь, хотя Ао и пытался меня остановить.

Несмотря на общую невесёлость ситуации, Цунаде мимолётно усмехнулась – слишком уж знакома ей была ситуация.

– И тогда незнакомец обратился ко мне. Сказал, что его имя Зеро и что он – сын и посланник на нашей земле богини.

– Богини? – переспросила Цунаде.

– Он не уточнял, – пояснила Мей; она слегка успокоилась и теперь говорила ровнее – начинать всегда труднее всего. – Зеро заявил, что эта самая богиня хочет мира для всех нас, чтобы каждый жил в согласии с окружением и самим собой, после чего стал рассуждать о гармонии. Однако мои шиноби не привыкли к таким сладким речам; его перебили, объяснив, куда он может идти со своими проповедями, – теперь и Мей усмехнулась с нескрываемой гордостью; впрочем, её улыбка быстро погасла. – Зеро выслушал их внимательно, а потом сказал, что Кири со всеми её противоречиями является идеальной моделью мира шиноби, который нуждается в помощи его богини; что Кири станет примером того, как сила богини может миру помочь.

Мизукаге опустила голову; чёлка скрыла её глаза, плечи напряглись.

– Я отказалась продолжать слушать его бредни и скомандовала атаку. И тогда произошло нечто странное: все шиноби, готовившиеся к битве, все гражданские, уходившие подальше от места назревавшего боя, вдруг замерли. А секунду спустя они все закачались, двинулись с мест и принялись бродить, шатаясь, как пьяные, не откликаясь на зов, а их лица… Цунаде, на их лицах не было выражений.

Цунаде помрачнела ещё больше. Вдруг вспомнился рассказ Сакуры об одном из типов магических существ, дементорах: «Они высасывают из человека все эмоции и чувства, а применив Поцелуй, лишают его души, оставляя лишь оболочку…» Хотя, маловероятно, что это связано.

– Ты единственная осталась в рассудке? – спросила Пятая; теперь уж точно было не до приличий.

– Насколько могу судить, – негромко проговорила Мей; она начала дрожать, неуютно повела плечами, обычно гордо расправленными – кто бы мог подумать, что дерзкая и едкая, как дым, создаваемый ею, Мизукаге может быть такой. – Я попыталась привести тех, кто стоял рядом, в чувство, пробовала развеять иллюзию – ничего не помогало. Пока же я проделывала всё это, Зеро молча следил за мной; он заговорил, лишь когда увидел, что я иссякла. «Не тревожьте их, Мей-сан, им теперь хорошо, – сказал он. – Они окружены материнской заботой и вряд ли уже захотят идти за ложными идолами вроде Каге, которые лишают их возможности выбора мира, в котором жить». В его понимании я, «ложный идол», явно не заслуживала того, что он «даровал» моим шиноби. Я спросила, значит ли это, что он попытается убить меня, на что последовал ответ: «Не попытался бы – убил. Однако не это моя цель; вы должны жить и донести до сведения других Каге, что их власть над судьбами народов не так велика, как они сами думают. Но мать милосердна, она любит нас всех, поэтому и худшим из тиранов даст шанс, если они не будут противиться ей, когда она вернётся. А пока же пусть крах Киригакуре послужит миру уроком».

Последние слова она буквально выплюнула, стиснув кулаки так сильно, что наверняка впилась ногтями в ладони до крови. И верно – когда Мей разжала пальцы, на их концах и ладонях были красные капли.

– В тот же момент на площади появилась большая группа людей, – справившись с собой, продолжила она. – Часть была в плащах и масках – приспешники Зеро, как я поняла, а остальные были моими шиноби, находившимися на миссиях за пределами деревни. Это сукины дети поймали и вернули в Кири всех.

– В таком же состоянии?

Мей кивнула.

– Затем появился ещё один человек, на сей раз шиноби – тот, судя по всему, о ком ты меня и предупреждала. Он был в маске, а правый глаз являлся Шаринганом.

– Учиха Обито, – сказала Цунаде. Их опасение подтвердилось.

– Зеро сказал, что я должна отправляться и доставить весть, и тогда меня словно бы засосало в воронку, а выбросило уже возле границы. Я далеко не сразу решилась прийти в Страну Огня – всё же у нас всегда были разногласия, а моя история слишком… бредова, чтобы так просто в неё поверить. Кроме того, в прошлый раз расстались мы с вами, скажем так, без особого взаимопонимания, – Мей отвела взгляд, посмотрела на расплавленный воск, плавающий в подсвечнике-тарелке, вздохнула. – Но как ни отвратно, обратиться мне больше не к кому. Ни Эй, ни тем более старый параноик Ооноки не поверили бы в мой рассказ…

«Скорее бы обратили его себе во благо, – понимала Цунаде, как, конечно же, и Мей. – Впервые за долгое время Кири настолько слаба – идеальный момент для удара».

– В то же время было заявлено ещё полгода назад, что ваш Альянс – это оборонительный союз, члены которого помогают друг другу, – она подняла взгляд. – На прошлых переговорах вы предложили Киригакуре нейтралитет и невмешательство; может быть, сейчас не самое удачное время, но я хочу сделать контрпредложение… нет, не предложение – запрос о помощи.

Цунаде откинулась на спинку стула.

– Я не могу принимать такие решения в одиночку, – честно сказала она. – Мне нужно обсудить это с союзниками. Пока же я приглашаю вас, Мизукаге-доно, стать гостем Конохи.

Мей кивнула с достоинством, но в глазах её светилось неподдельное облегчение.

– Благодарю, Хокаге-доно.

– Вот так обстоят дела, – Цунаде закончила рассказ и замолчала, ожидая мнения советников.

Главы кланов молчали, задумавшись. Иноичи обменялся тревожным взглядом с Чозой, после посмотрел на сосредоточенного Шикаку, знавшего о случившемся дольше всех.

– Сложно поверить, что это правда, – проговорил Данзо. Не пустить его на собрание совета на этот раз не представлялось возможным, да и не было правильным, если говорить честно – всё же он далеко не последний человек в руководстве Конохи, хотя и сволочь ещё та. – Киригакуре никогда не слыла честным и достойным веры партнёром.

– Это не та ситуация, – жёстко отрезала Цунаде. – В этот раз Мизукаге не лгала, я абсолютно уверена в этом.

– Мизукаге честна, – подал голос Мадара. – Для того чтобы понять это, хватило одного взгляда.

Молчание в зале, казалось, сделалось ещё более глубоким. Цунаде была в целом благодарна Мадаре за поддержку, но вообще предпочла бы, чтобы его вовсе не было здесь. Он пришёл на совет с непоколебимой уверенностью в своём праве присутствовать; он считал, что клан Учиха может участвовать в жизни деревни, несмотря на свою малую численность (как пример он едко приводил клан Сенджу, от которого живой осталась вовсе одна Цунаде), и сам себя назначил представителем Учих, пока Саске отсутствовал. Спорить с Учихой Мадарой на этот счёт не решился даже Данзо, и Цунаде махнула рукой.

– Незаметное появление, техники без использования чакры, группа шиноби в масках – это очень похоже на недавнее вторжение в Коноху, – заметил Сарутоби Кеншин, новый глава совета. – А также является свидетельством, что у нас с Кири один враг.

– Как и со всем остальным миром, судя по всему, – сказал Иноичи. – Вот только опыт подсказывает, что Ива и Кумо нам как всегда не поверят.

– Так может, не будем пытаться помочь тем, кто не хочет помогать себе сам? – раздражённо предложила Цуме. – Озаботимся лучше собственной безопасностью.

– Здоровый эгоизм полезен, – согласился Мадара, и Инузука напряглась, явно непроизвольно, но вполне заметно. – Нет, конечно, Хокаге стоит послать сообщения в Кумо и Иву – но не более того.

Большая часть глав кланов кивнула, поддерживая его. Не понять их Цунаде не могла – когда опасность угрожала собственной деревне, думать о благополучии соседей мало кто хотел. Плюнуть на судьбу Стран Молнии и Камня было довольно логичным вариантом – они сейчас враги почти такие же, как Обито с его новым другом; помочь Кири так или иначе скорее всего придётся – когда соберутся лидеры Альянса, Яхико наверняка включит всё своё красноречие, чтобы убедить союзников помочь ближнему, а кроме того это будет выгодно с точки зрения перспектив на будущее.

– Прошу прощения, однако я считаю, что вы не правы, Мадара-сан, – неожиданно для всех подала голос Ханаби, всё собрание просидевшая тихо и незаметно; она говорила негромко, но смотрела на Учиху спокойно и твёрдо – невольно вспоминался непоколебимый взгляд Хиаши. – Война, провозглашённая Зеро, была объявлена не конкретным странам, но всему миру шиноби. С учётом того, что этот человек сделал в Киригакуре, мы не можем недооценивать его силу и возможности претворить в жизнь свою угрозу перестроить мир в угоду своей богине, о которой пока нам ничего не известно. И если война объявлена всем нам, все и должны сражаться.

Мадара выслушал девочку с каменным лицом. Цунаде показалось, что он собирается в пух и прах разнести её суждение в не самых изысканных репликах, но ответил Учиха неожиданно вежливо:

– Ханаби-сан, ваша идея относится к идеальному миру, где все враждующие кланы, деревни и страны готовы вмиг объединиться в битве против некого абстрактного общего врага, забыв разногласия. Однако такого мира не существует – поверьте моим знаниям и моему опыту. Единственный шанс, что Райкаге и Цучикаге нам поверят – если Зеро вместе со своими сторонниками придёт к ним на порог, как пришёл в Кири, и они сами увидят его; правда, в таком случае объединяться с ними уже вряд ли будет возможность, – он отвернулся от Ханаби и сказал всем присутствующим: – Никогда не стоит недооценивать человеческую твердолобость. А эти двое, как я мог убедиться по сведениям, дошедшим до меня, чертовски твердолобы.

В его словах была правда, но Цунаде уж очень не хотелось соглашаться – сердцем она была на стороне маленькой Хьюги.

– Не больше, чем я или Яхико, – заявила она. – Мы сможем достучаться до Эя и старика Ооноки, если приложим усилие.

Мадара закатил глаза, всем видом выражая пренебрежение.

– То же вы говорили, когда пытались убедить Цучикаге и Райкаге в существовании Учихи Обито, – заметил Данзо нейтральным тоном, но единственный здоровый глаз старого лиса недобро блестел. – И потерпели поражение. Хотите снова пойти тем же путём?

– Я не хочу, чтобы мир оказался во власти фанатика! – огрызнулась Цунаде, начиная заводиться. Чтобы успокоиться, она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, затем произнесла куда ровнее: – Я ценю мнение каждого из вас, однако на сей раз оставляю за собой право принять решение. Если оно окажется провальным, я приму последствия.

Шикаку с неодобрением посмотрел на неё, Мадара усмехнулся – наверное, думал о Первом, который нередко поступал так же, шёл на риск. А вот Данзо такое положение вещей явно более чем устраивало.

Этим вечером Яхико спускался в подвал башни с большой неохотой. Его ждало дело, которое закончить нужно было уже давно, но в то же время было не слишком просто для него.

Конан следовала за ним тихой тенью, как и всегда, и её молчаливая поддержка помогала; они могли иметь сколько угодно разногласий, но отвернуться друг от друга, особенно в трудную минуту, не смогли бы никогда.

– Твоё решение – верное, Яхико, – серьёзно сказала Конан, когда он озвучил впервые свою мысль. – Не сомневайся.

И он не сомневался – просто жалел, что дошло до такого.

Кисаме уже ждал у металлических дверей зала, и по одному взгляду можно было понять, насколько он уверен в целесообразности происходящего. Рядом с ним стоял Орочимару, глядящий задумчиво и одновременно с любопытством.

– Ты готов? – спросил Яхико у Змея.

– Разумеется, – ответил он с лёгкой улыбкой, такой неуместной на общем фоне серьёзных лиц. – Будет интересно опробовать это на бессмертном.

Коротко кивнув, не желая даже пытаться принять его маньячное воодушевление, Яхико толкнул дверь и первым вошёл в зал. Тот был невелик и абсолютно пуст за исключением стола, на котором ремнями была надёжно закреплена голова Хидана – всё, что вернулось в Аме после его предательства. «Практично», – кажется, так охарактеризовал Кисаме поступок напарника, когда они вернулись с задания по поимке Хидана и Какудзу.

– Чего припёрся, хер рыжий? – приветствовал его как обычно Хидан; когда вслед за Лидером вошли остальные, предатель взметнул брови. – Э, а с хуя ли все тут?

– Пришли проститься, Хидан.

Это назревало почти с самого его захвата. Тогда Итачи первым делом проник в разум пленника, чтобы добыть информацию о планах врага… и не обнаружил ничего. Большая часть мозга Хидана была буквально выжжена; осталась, если верить Учихе, лишь малая толика воспоминаний, связанных преимущественно с Акацуки и тем, что формировало личность Хидана: ситуациями, которые привели его к жизни фанатичного нукенина-матершинника. Всё же, что касалось Обито, его планов и того, чем Хидан занимался и что видел после ухода из Акацуки, было начисто стёрто из его памяти.

Само собой, такой пленник – искалеченный физически и морально – не представлял никакой ценности. Избавиться от него, по правде, нужно было уже давно.

В глазах Хидана мелькнула осмысленность – понять, что с ним собираются сделать, он был ещё в состоянии.

– Убивать меня собрался, а? – задиристо уточнил он. – Я бессмертный, дебила ты кусок!

– Хидан, ну а кто сказал, что убивать тебя мы будем традиционными методами? – вперёд выступил Орочимару, по-прежнему улыбаясь, теперь уже почти нежно.

Хидан посмотрел на Змея с опаской. Его инстинкты явно остались нетронутыми.

– Я люблю древние кланы, – продолжил вещать Орочимару, подходя всё ближе к столу; судя по всему, он начал забывать, что находится в комнате не наедине с «подопытным». – В особенности Узумаки – они придумали в своё время множество невероятных вещей. Вот, к примеру, техника, которую я применю сейчас к тебе; с её помощью можно вырвать душу из тела и сразу отправить в Джодо – здорово, согласен?

А вот теперь, кажется, Хидан начал паниковать.

– Эй, Лидер, – проговорил он, нервно косясь на Змея, – ты же типа такой правильный! Неужто ты разрешишь творить с пленным такую херню?!

– Разрешу, – ледяным тоном подтвердил Яхико.

– Более того, это была его идея, – ласково пропел Орочимару, остановившись ровно перед Хиданом, загораживая ему других Акацук, остававшихся у двери. – Ну что ж, Хидан, прощайся с этим миром. Передавай привет более светлому и чистому.

– Сука, не смей! – заорал Хидан. – Только попробуй, я тебя!..

Но Орочимару не слушал его; он складывал сложный комплекс печатей, по-особенному направляя в руки чакру – Яхико читал свиток с описанием техники и был искренне впечатлён тем, какой уровень контроля чакры необходимо было иметь для того, чтобы исполнять её. Всё-таки дать Змею второй шанс было в своё время правильным решением.

Когда Орочимару закончил свои манипуляции, Яхико подошёл к нему.

– Сработало, – констатировал Змей с научной заинтересованностью результатом эксперимента. – Теперь наша бессмертная проблема точно упокоена.

– Проследи за тем, чтобы голова была сожжена, – распорядился Яхико, в последний раз бросив взгляд на то, что осталось от одного из бывших членов Акацуки. «Кисаме, а ты проследи, чтобы Орочимару не утащил голову к себе в лабораторию», – на всякий случай добавил он по связи. Кисаме на это весело хмыкнул в мыслях и заверил, что огненные похороны Хидана пройдут в ближайшее время и в лучшем виде.

Итачи появился на базе Акацуки ближе к утру – рассвет уже занимался, но улицы Аме между высокими башнями пока ещё утопали в тенях. Яхико сразу понял, что что-то конкретно не так – только в самых важных случаях Итачи делал личный доклад, а не использовал связь.

Когда же Учиха передал сообщение от Хокаге, овладевшее Яхико с первого момента предчувствие чего-то плохого было оправдано в полной мере.

– Так… – проговорил он, помассировав переносицу; спросонья соображалось слегка туго, но собраться с мыслями нужно было срочно. – Так, нужно сообщить остальным главам стран Альянса и предложить им как можно скорее собраться в Аме.

– Я займусь этим немедля, – кивнул Итачи с готовностью.

– Подключи к оповещению Шикамару, – сказал Яхико. – Нечего тебе расходовать чакру на клонов, не зря же заимел ученика и научил его создавать порталы.

– Как скажете.

После его ухода Яхико собрал товарищей и обрисовал им ситуацию.

– Мы должны точно знать, что происходит в Кири сейчас, – серьёзно сказал он, когда закончил. – Поэтому, Карин, Суйгецу, вы сегодня же отправляетесь туда.

Напарники мимолётно переглянулись.

– Есть.

– Конан, набросай примерный текст писем к Цучикаге и Райкаге – они должны знать о том, что враг начал действовать.

Акацуки посмотрели на него с совершенно одинаковыми выражениями.

– Яхико, – начала Конан мягко и терпеливо, – это ничего не даст, как не дало когда мы пытались донести до них опасность Обито…

Яхико поднял руку, останавливая её. Ничего слышать о том, чтобы бросить без информации о грозящей всему миру напасти две крупные страны, он не желал.

– И сообщения для малых стран, не входящих в Альянс, тоже должны быть готовы в ближайшее время.

– Я знала, что ты так решишь, – победно сказала Цунаде, когда несколькими часами позже они вдвоём сидели в зале собраний, ожидая прибытия глав остальных деревень.

Яхико пожал плечами.

– В этом плане я ужасно предсказуем, – признал он. – Хотя, и вы тоже.

Цунаде хмыкнула.

– Ты бы видел, какое лицо было у Данзо, когда я сказала, что поступлю так, как сочту нужным. Он словно бы прямо там, на совете отпраздновал моё снятие с поста Хокаге.

– Перестаньте, никто вас не снимет, – махнул рукой Яхико.

– На самом деле вполне могут, – из тона Цунаде пропало веселье. – Данзо считается опасным игроком не просто так – он вполне может надавить на кого нужно, в особенности на нашего лорда-феодала… – она замолчала, а потом продолжила тише: – Пообещай мне, Яхико: если дела примут скверный оборот, ты поможешь не допустить Данзо на пост Хокаге.

Яхико в непонимании посмотрел на неё.

– Вы просите меня вмешаться во внутреннюю политику Страны Огня?

– Только в случае крайней необходимости, – подчеркнула Пятая. – Пойми, мы не можем рисковать и пустить Кьюби под хвост всё, чего добились этим Альянсом, особенно сейчас. А Данзо уничтожит саму суть Альянса, если станет Хокаге.

Она была права, и он серьёзно кивнул – не мог позволить кому-либо разрушить то, что было возведено с таким трудом. А ещё решил для себя: Суна получит обратно Сюкаку. Потому что и это будет правильно.

Дверь зала распахнулась, и Яхико и Цунаде повернулись к ней, рассчитывая увидеть кого-то из прибывших на переговоры союзников. Однако Шикамару стоял на пороге в одиночестве и выглядел чертовски взволнованным.

– Что случилось? – спросила Цунаде, поднявшись со стула. Яхико тоже встал, вновь предчувствуя недоброе.

– Я только что из Ото, – отрапортовал Шикамару. – На Страну Звука напали шиноби Кумо.

========== Глава 8. Странности ==========

– Ау! А можно понежнее как-то?!

– Анко, ты меня пугаешь, – кукловод улыбнулся с издёвочкой. – С каких пор ты стала понимать нежность, как обычные люди?

– Отвали! – Анко резко опустила майку, закрывая грудь, и, отпихнув Сасори, отошла к окну, опёрлась локтями на подоконник. «Как же хочется курить!..» Только вот сигареты все давно найдены и демонстративно выброшены, а новыми обзавестись не представлялось возможности с учётом тотального и чертовски умелого контроля. «Убила бы, честное слово!..»

Сасори подошёл ближе, прислонился к стене плечом.

– На самом деле, я не шучу, – сказал он, пристально глядя на Анко. – Ты очень странно ведёшь себя в последние дни.

– Я переживаю за Хинату, – резко ответила Анко, наблюдая за проезжающими по улице внизу машинами. – С девчонкой чёрт знает что творится.

И это была абсолютная правда. После боя возле Малфой-менора Хината стала меняться, но понемногу – не знай Анко девушку достаточно долго и близко, и вовсе, наверное, не заметила бы; перемены были в мелкой мимике, во взглядах, в оттенках голоса, из которого вначале постепенно, сейчас уже совсем, пропали былые мягкость и сострадание.

А затем пришло известие, что её отец погиб. Это, кажется, окончательно добило Хинату, и она замкнулась в себе, скрывшись за непроницаемой маской на лице и блеклыми, ничего не выражающими дежурными улыбками. По сути, после всего случившегося было бы нормально Хинате поменяться… Вот только Дейдара ходил чересчур встревоженный, не объясняя причин. Да и Анко всей своей интуицией опытного шиноби ощущала, что происходящее не нормально.

– Поэтому наша команда мне и не нравится, – медленно произнёс Сасори, тоже глядя за окно. – Отношения между собой забирают слишком много нашего времени и внимания, а переживания ещё больше усугубляют дело.

Анко повернулась к нему, пытаясь понять, какова доля шутки в его словах на этот раз. Кажется, близкая к нулю. И это тревожно.

– То есть, ты бы предпочёл не работать с нами троими? – проговорила Анко, стараясь за недовольством скрыть беспокойство.

– Я бы предпочёл работать только с Дейдарой, как было раньше, – просто и честно ответил Сасори. – Додзюцу Хинаты очень ценно для команды, но девчонка отвлекает Дейдару, и он на миссиях теперь думает больше о её сохранности, чем о деле. Ты же, Анко, хороший разведчик, но в то же время… – он позволил голосу сойти на нет и, протянув руку, провёл пальцами по скрытой под майкой лопатке Анко, где был вырезан шрам-иероглиф.

– Дракон охраняет сокровище? – поддела она, добродушно оскалившись.

– Что-то вроде того, – кивнул Сасори без следа веселья. – Премерзкая выходит ситуация, но я, кажется, в самом деле сильно к тебе привязался.

– Знаешь, всё понять не могу, мерзкий ты или замечательный, – хмыкнула Анко, а после решила, что эта дилемма в любом случае не помешает ей прижаться к его тёплому боку.

Однако вопрос, поднятый Сасори, неожиданно крепко впился в мозг Анко; половину ночи девушка лежала без сна, всесторонне обдумывая сказанное… и вынужденно соглашаясь с каждым словом. «Мы действительно застряли в рутине, – думала Анко, рассеянно пялясь на огрызок луны, заглянувший в их окно. – С точки зрения сочетания способностей мы хорошая команда, но проблема в том, что мы четверо слишком близки и дороги друг другу. Сасори прав, это отвлекает».

Как капитан команды, она обязана была что-то предпринять, поэтому утром, когда все собрались на кухне за завтраком, кашлянула и самым официальным, какой из себя сумела выдавить, тоном сообщила:

– В общем так, я тут подумала и решила, что задания мы немного переиграем. Захватом Лестрейнджа займутся Сасори и Хината, а Дейдара пойдёт со мной на встречу с мега отрядом разведчиков-засланцев.

Товарищи посмотрели на неё очень по-разному: Сасори одобрительно, Дейдара – с удивлением, а вот Хината – совершенно равнодушно. Странно было видеть такое выражение на её подвижном лице; вернее, отсутствие выражения.

– С чего вдруг перемены? – полюбопытствовал подрывник. – Мы же уже давно решили, что в команде вы с Данной занимаетесь шпионской частью, а мы с Хинатой – работой с приложением физических сил, мм.

Раскрывать истинную причину Анко вовсе не собиралась и быстро нашлась с ответом:

– Вас надо приучить быть мультизадачными, – заявила она. – А то совсем скоро деградируете из нормальных шиноби в банальных террористов.

Дейдара закатил глаза.

– Надо же, какая забота! Но я как-то больше беспокоюсь, чтобы кое-кто, – многозначительные взгляды достались Сасори и Анко, – непривычным напарникам мозг не вскрывал, мм.

– Если ты беспокоишься обо мне – напрасно, – произнесла Хината. – Я справлюсь.

От её уверенного обещания Дейдара как-то уж слишком сильно напрягся. Анко переглянулась с Сасори, и он, слегка прищурившись, кивнул – понял свою задачу: понаблюдать за Хьюгой. Сама же Анко была настроена всерьёз потрясти подрывника.

Сасори и Хината вскоре ушли, а после покинули квартиру и Анко с Дейдарой. Предстоявшая им встреча была назначена в Риджентс-парке, и добираясь туда с окраин города Анко успела перебрать много вариантов, как бы так ненавязчиво расспросить Дейдару о том, что творится с его подружкой. А после джонин подумала ещё раз и сама удивилась, откуда у неё – у неё, Митараши Анко! – вообще взялась мысль о деликатности.

– По мороженому? – спросила Анко, когда они вышли из метро и двинулись в сторону парка. – Всё равно мы рано пришли.

Дейдара посмотрел на неё, как на неадекватную.

– Капитан, я всё понимаю: солнце, снега уже и нет, трава зелёная – но на улице всего-то плюс пять. И без мороженого прохладно.

– Тогда кофе? – предложила Анко взамен. – И по пончику? Или по хот-догу?..

– С тобой всё хорошо, мм? – проникновенно поинтересовался парень.

– Со мной да, – кивнула Анко, посмотрела пытливо и задала вопрос в лоб: – А с Хинатой?

Дейдара не ответил и, обшарив взглядом округу, молча направился к «Макдональдсу». На миг Анко даже осудила себя за нетактичность, но потом напомнила себе, что Дей-то такой же – он тоже, как и она, предпочитает прямолинейность. «Так что будем жать», – заключила Анко и поспешила нагнать подрывника.

Минут пятнадцать спустя – в ресторанчике была очередь – они вновь вышли на улицу, и Анко невольно сощурилась – солнце, карабкавшееся к зениту, ударило в глаза, и те предательски заслезились. Дейдара не испытывал тех же проблем; зажав бумажный пакет с перекусом подмышкой левой руки, в которой держал стакан с кофе, он из внутреннего кармана куртки извлёк солнцезащитные очки-капли и с гордым видом нахлобучил.

– Ой, ну всё!

– Завидуй молча, – бросил в ответ Дейдара.

Добравшись, наконец, до парка, они устроились на скамейке неподалёку от лодочной станции на берегу большого водоёма. Сейчас, в первый февральский будний день, по пруду никто не катался, только плавала, чинно рассекая водную гладь, пара белых лебедей. До времени встречи, оговоренного в послании, которое принесла два дня назад призывная кошка, оставалось ещё достаточно времени.

Чизбургер был вкусный («И что они туда только добавляют?..»), однако сегодня как-то в горло не лез. Выев весь сыр и понадкусывав верхнюю булку с соусом, остальное Анко украдкой бросила в сторону от скамейки, где прохаживались с голодным видом крупные вороны – те тут же поспешили к добыче и растащили трофей прежде, чем на переполох прилетели голуби; за котлету они на своём птичьем языке сказали особенное «спасибо». Понаблюдав за тем, как один ворон умело уводит из-под клюва другого здоровый кусок мяса (мяса ли?), Анко проверила, чтобы поблизости никого не было, после чего сотворила заглушающие чары и повернулась к напарнику.

– Дей, нам надо поговорить о Хинате.

– Не хочу, – отозвался Дейдара отрешённо.

– Послушай, милый, меня твоё «хочу» не волнует, – строго сказала Анко. – Нам надо поговорить – я требую этого, как капитан. Потому что творящееся с Хинатой дерьмо может вылиться в проблемы для команды.

Из-за очков его глаз Анко не видела, но и без того знала, что подрывник сейчас их закрыл, обдумывая её слова. На самом деле, с него бы сталось просто встать и уйти, чтобы избежать разговора, но Дейдара всё же негромко, со слабым намёком на сарказм ответил:

– Ну, раз приказываешь, то никуда не деться. Говори, раз хотела, мм.

– Что с Хинатой происходит? – выпалила Анко едва ли не прежде, чем он закончил фразу. – В неё как будто дух Хиаши-сана, не приведи Рикудо, вселился. Она стала такая…

– Пугающая? – подсказал Дейдара, когда она запнулась, не найдя подходящего слова.

Анко нахмурилась. Ей вовсе не понравилось, какой фатализм звучал в его голосе. И, чёрт возьми, искренняя опаска.

– Можно и так сказать, – медленно согласилась Анко. – Расскажи мне, что знаешь.

– Да ничего я не знаю – в том и беда, мм, – Дейдара вздохнул, крепче сжал картонный стакан с кофе, и Анко на миг показалось, что жидкость всё же прольётся, но подрывник умерил силу. – Я вообще не понимаю, какого бидзю драного с ней происходит. Как будто вдруг подменили; ночью после того, как Ханаби сказала ей об отце – вы тогда ушли, помнишь? – так вот, когда я пришёл к ней, Хината вообще не казалась расстроенной. Даже… даже будто напротив, мм. Она принялась рассуждать о величии клана Хьюга и том, чего её сестра сможет добиться теперь, когда стала главой семьи. И это было так… – Дейдара прикусил губу, – так неестественно для неё, что просто нет слов. Я знаю, отец был строг к ней, но Хината несмотря ни на что его искренне любила.