Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 61 страниц)

– Кажется, у тебя очень внимательный напарник, – вдруг сказала Хана – Итачи не ожидал, что она попробует завести разговор. Попытка была почти такой же неловкой, как при той их встрече в кафе, куда они оба пришли за данго; с той, правда, значительной разницей, что на сей раз Хана извлекала из мышц Итачи кусок кости.

– Действительно, – отозвался Учиха, не зная, что добавить ещё. После небольшой заминки заметил: – Я не рассчитывал увидеть тебя на передовой.

Прозвучало как будто двояко – словно он в принципе искал новой встречи, только не в бою… или что сомневался в способностях куноичи и том, что её могут послать в гущу событий. Впрочем, Хана не то не заметила этого, не то сознательно не придала значения, поглощённая своим делом.

– Матери в отряд нужен был ирьёнин, и я вызвалась, – ответила она. – Хотя, отчасти я здесь для того, чтобы присмотреть за младшим братом. Киба очень порывист, а кроме того не знает, что такое война, никогда её не видел…

«В отличие от нас с тобой», – говорил её голос, под конец фразы мягко сошедший на нет. Слегка подняв голову, чтобы видеть её сосредоточенное лицо, Итачи кивнул – ему были понятны чувства куноичи по отношению к младшему брату; он сам испытывал схожие.

– Твой брат ведь сейчас тоже на войне, верно? – негромко спросила Хана. – В другом мире?

Итачи слегка нахмурился.

– Ты знаешь об этом?

– Киба рассказал, – ответила Хана; кажется, ей наконец удалось осторожно подцепить кость, и теперь куноичи вторым пинцетом аккуратно раздвигала мышцы, чтобы её вытащить. – Мать злилась на него, конечно, когда узнала. А я, знаешь, даже немного рада, хотя и понимаю, что это неправильно. Но всё же мне, как старшей сестре, приятно, что младший брат готов поделиться со мной всем.

– Понимаю тебя, – произнёс Итачи и тут же на миг зажмурился, стиснув зубы – вспышка боли пронзила его, но шиноби сумел подавить её, удержать мышцы, с которыми работала Хана, в расслабленном состоянии.

Куноичи заметила его реакцию.

– Уже почти всё, – сказала она с неожиданными успокаивающими нотками. Ещё полминуты спустя Хана поставила половинки ключицы стык в стык – благо, после разреза чакрой края оставались идеально ровные – и, держа их вместе, свободной рукой потянулась к карману жилета.

– Подожди, – остановил её Итачи. Всё, что могла сделать куноичи дальше – зафиксировать кость и позволить ей срастаться самостоятельно; это медленное исцеление вовсе не подходило Учихе. Достав из держателя на левой руке волшебную палочку (Хана впилась в неё заинтересованным взглядом, однако ничего не спросила), Итачи направил её на перелом и, сосредоточившись, тихо произнёс формулу заклинания, которому его научила во время пребывания в Хогвартсе Поппи – подобными чарами в их первый вечер в штабе Ордена Феникса Молли исцелила сломанную руку Сасори. Удивлённый вздох Ханы свидетельствовал о том, что заклинание сработало, как надо.

– Потрясающе, – прошептала куноичи, осматривая сросшуюся кость.

– В самом деле, – согласился Итачи и коснулся палочкой краёв раны, чтобы соединить их, но Хана неожиданно удержала его руку.

– Позволь мне, – сказала она и, дождавшись кивка, активировала целебную технику.

Убрав палочку на место, Итачи вновь посмотрел на Хану. Она выглядела поглощённой лечением, но вместе с тем Учиха видел, у неё было много вопросов. Вопросов, которые она не могла решиться ему задать.

– Вот и всё, – объявила куноичи минуту спустя. Поведя для проверки плечом, Итачи остался доволен результатом. – Дать тебе пилюли для ускоренной регенерации чакры?

– У меня остался запас, – вежливо отказался Итачи. – Твой пригодится другим в другой день.

Хана пристально посмотрела на него, этим взглядом напомнив собственную мать.

– Итачи, ты – шиноби Альянса, наш союзник, поэтому имеешь прав на помощь ирьёнина не меньше, чем шиноби Конохи, Ото или любой другой нашей деревни. Это так, общее замечание, – уточнила она, когда заметила, что Учиха собирается спорить. – Чтобы в следующий раз ты в случае ранения пришёл сам, а не был приведён напарником.

– С подавляющим большинством ран я могу справиться самостоятельно, – заметил Итачи, не понимая, зачем она всё это ему говорит. – В некоторых случаях – с определённой помощью Кисаме.

Шумно выдохнув, Хана отошла от него и принялась отмывать от крови пинцеты, не глядя в сторону Учихи. По тому, как напряжены были её плечи и спина, Итачи догадался, что куноичи рассердилась на него.

– Благодарю за помощь, Хана, – дипломатично произнёс он, одеваясь.

– Пожалуйста, Итачи, – отозвалась она, не повернувшись.

Рассудив, что больше ничего говорить не стоит, чтобы не усугубить ситуацию, обострившуюся по непонятной ему причине, Итачи коротко простился и вышел из госпиталя.

– Ну что, Итачи-сан? – сразу спросил Кисаме, стоило его напарнику переступить порог домика, который заняли в деревне Акацуки.

– Вновь дееспособен, если ты об этом, – ответил Учиха и сел за стол, где стояли плошка риса и жареная рыба, явно дожидавшиеся его. – Спасибо.

– Да что там. Это добро приволокла какая-то девчушка из коноховских чунинов, – откликнулся Кисаме, вернувшись к чистке Самехады. – Капитан распорядилась кормить всех с общей кухни.

Эта новость определённо радовала – можно было не беспокоиться насчёт пропитания самостоятельно, как приходилось делать обычно. Всё же в службе в большом боевом отряде действительно были свои плюсы. «Хотя всё равно непривычно», – подумал Итачи, взявшись за палочки.

Оторвавшись на миг от меча, Кисаме взглянул на Учиху.

– А что с девчонкой-ирьёнином?

– В каком смысле? – Итачи мгновенно насторожился – напарник не задал бы подобный вопрос без причины.

Кисаме, впрочем, внешне оставался невозмутим. Только глаза как-то чересчур весело заблестели.

– Вы с ней, кажись, знакомы?

– Когда-то учились вместе, – ответил Итачи и свёл брови на переносице. – Ты что-то хочешь сказать, Кисаме?

– Ничего, Итачи-сан.

«Ничего такого, о чём бы вы сами не думали».

«Не понимаю тебя».

Теперь напарник ничего не добавил даже мысленно, вновь перенеся всё внимание на меч. Решив, что он не хотел сказать ничего важного, Итачи спокойно доел, после чего снял плащ и устроился на одном из двух старых футонов, которые Акацуки обнаружили в доме. Усталость взяла своё, и Итачи провалился в сон почти мгновенно – успела только прийти на ум фраза, сказанная Ханой: «Ты, Итачи, – шиноби Альянса, наш союзник…»

«Приятно, что кто-то так считает…»

========== Глава 13. День фронта ==========

С рассветом всё началось по новой.

Сдержав первую волну атаки врагов, пятый объединённый отряд Альянса перешёл в наступление, стремясь оттеснить шиноби Ивы за пределы пограничной буферной зоны. С начала конфликта силы Альянса встали намертво по границе со Страной Земли и не собирались уступать ни пяди своей территории – чего бы это ни стоило.

Промчавшись мимо, Ли и Гай синхронно ворвались в порядок противников, слегка сбившийся уже, прочерчивая в нём чёткие борозды – остановить двух сильнейших пользователей тайдзюцу Скрытого Листа было не так-то просто, почти невозможно. Не спеша следовать за товарищем по команде и учителем, Неджи вдумчиво атаковал тех, кто находился поблизости, экономя силы, метя ударами Джукена лишь в точки, расположение которых знал с точностью до миллиметра – Бьякуган отнимал слишком много чакры, и в затяжном бою его постоянное использование было непозволительной роскошью.

Удар. Удар. Увернулся. Блок. Удар. Блок. Серия ударов.

В стороне прогремела череда взрывов. Смотреть нет времени.

Пробежка. Удар. Мелькнул вражеский сюрикен. Царапина на плече, не опасно.

Удар. Блок. Удар. Пробежка…

Но вот перед ним встал действительно ловкий противник – опытный шиноби, при ударах усилявший тело чакрой Дотона – и обрушил закаменелый кулак на Неджи. Мгновенно увернувшись, Хьюга отпрыгнул назад, разрывая дистанцию, чтобы выиграть время, оценил силы – свои и врага – и активировал додзюцу, готовясь к исполнению шестидесяти четырёх ударов, однако пришлось прикрываться Вращением от кунаев, летевших с разных сторон. Видя, из какого он клана, противники не стали больше рисковать атаковать Неджи поодиночке, его быстро окружили четверо ниндзя, но одного тут же атаковала Тен-Тен, вынырнувшая из гущи сражения, вращая нунчаками. Не теряя времени, ближайшему к себе врагу Неджи нанёс блокирующий удар по центру зарождения чакры, после чего подскочил к шиноби, обратившему кожу полностью в тёмно-серый прочный доспех. Сделав пару пробных выпадов, ища уязвимые точки, Неджи уклонился от ответной атаки, когда заметил сигнал от Таро, джонина из Аме, и быстро ушёл с линии удара – Таро ударил разрядом молнии, круша земляной доспех, и тут же из-за его спины выскочила Аджисай, в прыжке распечатав свиток, их которого на врагов обрушился шквал сенбонов. Эту её атаку поддержала Тен-Тен собственным призывным оружием из свитков, и далеко не все шиноби Ивы успели укрыться под земляным куполом.

Едва куноичи закончили технику, Таро прицельно запустил молнии в раненных врагов, а Неджи, замерев на минуту, тщательно осмотрел позицию засевших в укрытии врагов.

– Тен-Тен, есть сильная бомба?

– Обижаешь! – хмыкнула напарница, демонстрируя ему небольшой шипастый шар, наверняка начинённый взрывчаткой, тонкой цепью прикреплённый к кунаю.

– Слабая точка – на самой вершине купола.

– Поняла.

Траектория запуска была идеальна – Неджи украдкой наблюдал Бьякуганом, пока вместе с шиноби из Таки и Аме отбивался от противников, зашедших сбоку. В какой-то момент пришлось отвлечься – Аджисай в боевом порыве ушла слишком далеко и едва не была окружена, пришлось оттаскивать куноичи обратно; прогремел взрыв большой силы, и земляной купол разлетелся во все стороны острыми осколками и каменной крошкой, и их группа бросилась врассыпную. Мгновенье спустя земля заходила ходуном, вздыбилась рёбрами плит и острыми шипами; Неджи, впрочем, без особого труда удержал равновесие, легко балансируя и цепляясь за опору чакрой, которую выпускал через ступни. Но вот молоденький чунин из Таки не справился – ни Неджи, ни Тен-Тен, метнувшаяся с другой стороны, не успели к нему, и парень упал спиной на шип, пробивший его тело насквозь и вышедший из груди. А земля всё продолжала вздыматься и опадать, сзади послышался крик, быстро оборвавшийся…

– Нужно уходить! – крикнула Тен-Тен, изгибаясь, когда плита под её ногами начала резко менять положение. Неожиданно выросший из-под земли шип пробил её бок, и куноичи поморщилась, прикусив губу, едва сумев заставить себя не зажмуриться.

Подбежав к ней, Неджи подхватил напарницу на руки и, выискивая при помощи Бьякугана лучший путь, вынес её из опасной области, вновь оказавшись на позициях, которые держал Альянс. Тыловой отряд продолжал стоять здесь, не вмешиваясь в основную битву; ирьёнины были наготове.

– Займитесь ею, – передав напарницу подбежавшему медику, сказал Неджи.

– Сейчас подлатают, и я тебя догоню! – крикнула ему вслед Тен-Тен, когда Хьюга, развернувшись, побежал в сторону, куда атакующие группы теснили от границы врагов. За ним поспешило несколько тыловиков, чтобы отыскать раненых и доставить их к ирьёнинам.

Техника, перекрутившая участок земли, пошла на спад, колебания всё слабели, и Неджи прошёл препятствия без малейшего труда, по пути сообщив тыловикам, где нуждающиеся в помощи товарищи. Однако, добравшись до края образовавшегося возвышения, он невольно застыл на обрыве скалы.

Перед ним протиралось сверкающее сталью и чакрой кровавое месиво.

Проклятие Хьюга было в том, что их Бьякуган видел слишком много. Каждое лицо. Каждую рану. Каждую лужу крови. Каждое тело на холодной земле.

Не дрогнуть было невозможно.

– Неджи! – Ли возник непонятно откуда, весь в царапинах и усталый, но с огнём в глазах. – Что с Тен-Тен?! Я видел, как ты…

– Лишь слегка задет бок, – ответил Хьюга, взяв себя в руки. – Не смертельно.

– Хорошо, – облегчённо выдохнул Ли, и напарники быстро спустились вниз, поспешили на помощь Котецу и Изумо, из последних сил защищавшим от взявших их в кольцо врагов тех, кто не был уже способен на бой.

Вращением раскидав часть противников, Неджи подбежал к соотечественникам и стал прикрывать их, пока напарники помогали раненным. Ли как обычно ушёл вперёд, но рядом вновь оказались Таро и Аджисай. Заметив, что они прикрывают отходящих, шиноби Ивы, разорвав дистанцию, атаковали земляными пулями, несущимися на большой скорости, – их было целое облако, тёмное, свистящее, стремительно приближающееся.

«Вращением я не смогу…»

Ревущий воздушный поток буквально смёл земляные пули – те, отброшенные в оставшуюся от чьей-то техники каменную стену, буквально смели её. Выискивая, кто пришёл им на помощь, Неджи откинул назад треплющиеся на ветру волосы и повернул голову – и увидел зависшую в нескольких метрах над землёй Конан, уже направляющую во врагов листы пропитанной чакрой бумаги, складывающейся на лету в сюрикены.

– Конан-сама! – в восторге воскликнула Аджисай, Таро улыбнулся, и вдвоём они поддержали атаку куноичи из Акацуки, заставляя врагов отступить.

Понимая, что союзникам-дистанционникам он будет в данной ситуации только мешать, Неджи оббежал их, попутно выискивая Бьякуганом тех, кто нуждался в помощи, и едва ли не в последний момент заметил брошенный в его сторону кунай со взрывной печатью. Пригнувшись, Неджи пропустил его над собой, но тут же в несущий фуин был брошен другой кунай, сбивший первый на землю – прогремел взрыв, и Неджи отбросило в сторону. Правую половину тела охватил жар, и Неджи, не сумев перегруппироваться, налетел спиной на камни, ощутимо приложился о них, упал на землю.

Перед ним тут же возникли две куноичи Ивы с кунаями наголо. В ушах звенело, но Неджи сумел подняться прежде, чем противницы добрались до него. Пропустив одну мимо себя, вторую Неджи поймал за запястье и вывернул его, заставляя куноичи выпустить клинок; перехватив его на лету, Неджи наметил удар девушке под рёбра, но её напарница опередила его, атаковав справа – пришлось блокировать рукой с зажатым в ней кунаем. Обожжённое предплечье отозвалось болью, прокатившейся по всему телу.

Мир на мгновение утратил чёткость, дрогнул, и Неджи пропустил ощутимый удар по обожжённой руке – куноичи ожидаемо пользовались его слабостью. Отброшенный назад, но устоявший на ногах, Неджи встал в боевую стойку клана и активировал Бьякуган. Привычные движения придали уверенности.

«Ради семьи, – подумал он, выше поднимая дрожащую правую руку, кожа на которой местами обуглилась, пошла волдырями, – я должен жить».

Когда куноичи напали в следующий раз, Неджи одну из них далеко отбросил потоком чакры, выпущенным из ладони, после чего провёл шестьдесят четыре удара по второй противнице. Та закашлялась кровью и упала, после чего Неджи повернулся к другой девушке, после его атаки только сейчас поднявшейся на ноги.

На какой-то момент они оба остановились. Вокруг бушевала битва, кто-то кричал команды, но голос тонул в грохоте, лязге клинков, взрывах. В нескольких сотнях метров Неджи мельком приметил огромную змею, приготовившуюся для броска…

Стоявшая перед ним девушка не двигалась, как и он. Неджи вдруг обратил внимание, что она не старше Хинаты и такая же темноволосая, хрупкая; в её глазах, как прежде часто, теперь всё реже, в глазах сестры, мелькал испуг.

Боль вновь пронзила, Неджи пошатнулся, и куноичи мгновенно атаковала его. Не думая о том, что делает, Неджи рефлекторно уклонился от клинка, после чего ударил противницу открытой ладонью по голове, выпуская много чакры – та, как он знал, буквально разорвала чакропотоки, оплетающие головной мозг. Смерть сознания наступила мгновенно, хотя тело ещё потрепыхалось немного, осев на землю, пока не прекратили работу водители ритма в сердце.

Вокруг продолжалось сражение.

Развернувшись, Неджи сделал шаг – перед глазами помутилось, и он упал, вначале на колени, затем завалился на левый бок. Перед глазами оказалась лужа крови, в которой лежал покорёженный хитай-ате с неразличимым символом.

Пришёл в себя Неджи уже в госпитале. Голова соображала более-менее ясно; пошевелив повреждённой рукой, Неджи вместо пронзающей боли обнаружил лишь дискомфорт и ощутил плотный слой бинтов на коже.

– Очнулся, наконец, – пробурчали справа. Открыв глаза, Хьюга взглянул на напарницу, устроенную на соседней лежанке. – Сказала же, что сама тебя догоню…

– Как ты? – спросил Неджи, прерывая странное и бессмысленное ворчание куноичи. Кроме них в комнате, довольно просторной, было ещё семь человек, по большей части остававшихся без сознания, однако никого из знакомых Неджи не приметил.

Тен-Тен задумчиво взглянула на бок, так же, как и его рука, замотанный бинтами.

– Будь шип толще, оставил бы меня без печени, – серьёзно ответила она. – А так только небольшая дырка, ирьёнины заделали.

– Что с сенсеем и Ли?

– Ли прибегал, когда закончился бой… Мы отбили атаку, – уточнила Тен-Тен.

Неджи кивнул – это он понял по тому, что они сейчас спокойно разговаривают в госпитале, организованном внутри пограничной заставы, которая служила опорным пунктом их отряда. Будь победа за врагами, вряд ли бы он вовсе очнулся.

– С ним и Гай-сенсеем всё хорошо, – продолжила напарница тем временем. – Проведав нас, Ли ушёл помогать переносить тела и собирать оружие, а Гай-сенсей сейчас, я думаю, на собрании – я слышала, прибыла Конан-сан.

– Я видел её на поле боя, – подтвердил Неджи и слегка нахмурился. – А также – огромную призывную змею.

– Ты хочешь сказать, – Тен-Тен так взволновалась, что приподнялась на локте, хотя и тут же поморщилась, – Орочимару здесь?..

– Конан-сама прибыла в его сопровождении, – сообщила Аджисай, отодвинувшая тканевую занавеску, закрывавшую вход в комнату. Вслед за ней заглянул Таро, выглядевший потрёпанным. – Можно?

– Проходите, – Тен-Тен радушно похлопала по месту на своей лежанке.

Двигаясь медленно и неловко, прихрамывая на левую ногу, но не прося товарища о помощи, куноичи из Аме добрела до матраса и, оберегая пострадавшее бедро, устроилась рядом с Тен-Тен. Таро вопросительно взглянул на Неджи, и тот, уже севший, прислонившись спиной к стене, разрешающе кивнул, после чего шиноби опустился рядом с ним.

– Конан-сама привела нам подкрепление, – сказала Аджисай, продолжая тему.

– Очень вовремя, надо сказать, – вставил Таро.

– Яхико-сама знает о наших нуждах, – убеждённо сказала его напарница, – и о том, что в нашем отряде большие потери. Он не мог не прислать нам подмогу.

– Но чтобы прям Конан-сан, да ещё и с Орочимару… – задумчиво протянула Тен-Тен и покосилась на Неджи. Тот мелко кивнул, давая понять, что находит это странным не в меньшей степени.

– Акацуки – ударная сила Альянса, – заметил Таро, внимательно наблюдавший за их переглядками. – Было бы глупо со стороны руководства не использовать таких шиноби.

– Вы слышали, что было на восточном фронте? – спросила Аджисай.

– Только то, что вчера утром объявлял капитан, – ответил Неджи.

– У тебя есть новая информация? – живо заинтересовалась Тен-Тен.

– Угу, – Аджисай передвинула левую ногу – раненная конечность явно вызывала дискомфорт в прошлом положении. – Может, вы знаете Джуго-семпая или хотя бы слышали о нём?

– Он из бывшей команды Саске, – кивнула Тен-Тен. – Сейчас вроде как на Акацуки работает, хотя в ней и не состоит.

– Да, именно. Мы встретили его сейчас – у него было время, пока Конан-сама на собрании с руководством нашего отряда, поэтому он поделился новостями. Джуго-семпай рассказал, что два дня назад, как раз когда здесь началась заваруха, в ночь шиноби Кумо по-тихому напали на позиции Альянса чуть ли не на всём протяжении фронта. К ним как раз для этого подошли свежие силы, а вот наши были измотаны двумя днями тяжёлых боёв.

– Там, собственно, почти только шиноби Звука и были, – добавил Таро. – Только к одному отряду, на участке которого разгорелись самые серьёзные бои, присоединились Акацуки и команда АНБУ Конохи. В ту ночь линия фронта ощутимо «провисла», и лишь в том месте её удалось удержать – оттуда, собственно, потом, когда наутро подошли основные силы Конохи, союзники и ударили по врагам, несколько групп даже отрезали от своих…

– В общем, – перебила его Аджисай, желавшая рассказать явно не о том, – пока к ним в подкрепление не подошёл передовой отряд Листа, Итачи-сан и Кисаме-сан практически вдвоём, не считая коноховских АНБУ, прикрывавших отступление звуковиков, сдерживали большой отряд из Кумо. Джуго-семпай говорит, там человек пятьдесят было точно – а Акацуки выстояли.

– Начальство, как я понял, крайне довольно, – сказал Таро, приглаживая опаленные на концах волосы. – На самом деле, будь в Акацуки побольше народа, причём такого, как те же Итачи-сан и Кисаме-сан, война была бы у нас в кармане.

«Или если бы руководство Альянса стало использовать Учиху Мадару, – подумал Неджи, пока Тен-Тен расспрашивала Аджисай о том, что ещё слышно с востока. – Однако на это не так-то просто решиться с учётом его биографии». От Мадары мысли перекинулись на Первого Хокаге, ныне проходящего избавление от контроля в Аме. «Но Орочимару здесь – значит ли это, что Хаширама-сама свободен? Или только то, что свою часть работы Змей завершил, остальное оставив на Нагато или Итачи?..»

– Неджи, – позвала его Тен-Тен, отрывая от размышлений. Заметив, что он вынырнул из дум, напарница украдкой кивнула на Таро.

– Прости, что ты говорил? – вежливо переспросил Неджи.

– Отмечал, что твой Кекке Генкай очень полезен в бою, – доброжелательно повторил Таро. – Вы с Тен-Тен интересно комбинируете свои способности, когда ты, предпочитающий ближний бой, работаешь её наводчиком.

– Большую часть времени этого не требуется, – пожал плечами Неджи. – Тен-Тен специалист в обращении с оружием.

– Это да, Аджисай пока до неё далеко, – усмехнулся Таро и покосился на девушку, которая тут же раздражённо цыкнула и попыталась пнуть его здоровой ногой. Тен-Тен и Таро залились смехом и принялись подзуживать Аджисай, и Неджи невольно улыбнулся уголками губ, наблюдая за ними.

А затем вспомнил, что видел ранее днём. Улыбка исчезла с лица мгновенно.

Как сложно беззаботно улыбаться, когда видел за считанные часы десятки смертей. Когда ходил по земле, пропитанной страхом, болью и кровью. Когда смотрел в глаза тем, у кого мгновенье спустя решительно, но бездумно отнимал жизнь. «А ведь и они любили и были любимы, – подумал Неджи, прикрыв глаза. – Они так же, как мы, бились за своё селение, за его благо – разница в том, что их Каге видит благо деревни иначе, чем наши. Но разве виноваты в этом рядовые шиноби?..»

В этом – конечно же нет. Они виноваты в том, что сами избрали этот жестокий, безжалостный путь.

Путь шиноби.

«Это судьба – не клановая, не кого-то в отдельности, но всех ниндзя: убивать или быть убитыми. Другого нам не дано…»

– Неджи?

– Да? – он вновь так углубился в собственный мир, что не заметил даже, в какой момент Таро и Аджисай ушли.

– О чём ты думаешь? – неожиданно спросила Тен-Тен.

Прежде никогда она не задавала ему подобных вопросов, зная, что скорее всего Хьюга промолчит. Однако в этот раз Неджи ответил негромко:

– О том, что все, кто погиб сегодня и в прошлые дни, фактически, подписали себе приговоры в день, когда пересекли порог Академии Шиноби в своём селении. Хитай-ате же окончательно уравняли нас всех, полностью стерев личности, оставив лишь источник чакры и набор изученных дзюцу.

– Но и волю выжить, защитить дорогих, – серьёзно сказала Тен-Тен. – Я вот, пока сражалась, держала в уме лица родителей, тебя с Ли и сенсеем, наших друзей – и я знала, что ради вас сделаю всё, от меня зависящее, чтобы не умереть, но и не дать врагам пройти, напасть на нашу деревню, – она сконфуженно отвернулась. – Именно поэтому эта рана…

– Ты сделала всё, что зависело от тебя.

Тен-Тен скосила глаза, слабо улыбнулась ему.

– Спасибо, Неджи.

«А что я сам? – спросил он себя. – Меня называют гением клана Хьюга – но разве я выложился достаточно для подтверждения этого звания? Для оправдания доверия, которое мне оказала Ханаби?..»

– Вот только не надо загоняться, – опять ворчливо проговорила Тен-Тен, без стеснения рассматривавшая его лицо. – Ты тоже сделал всё, что мог, более того, помог спасти многих. Я знаю, мне ребята рассказывали.

– Но достаточно ли этого? – задумчиво проговорил Неджи, глядя на свою забинтованную руку. – Я видел много смертей сегодня и думаю, что нет – мы не смогли, в конце концов, предотвратить войну, удержать мир.

– А ведь внутри Альянса он правда начал зарождаться, – вздохнула Тен-Тен. – Но ничего, – добавила она решительно, – мы ещё установим его! Сейчас, когда подошло подкрепление, мы тем более не пропустим шиноби Ивы на территорию Водопада, а тем временем на востоке наши загонят Райкаге обратно на его землю, после чего можно будет начать переговоры… Мы ещё увидим мир, я верю!

«Если мы до этого доживём», – отрешённо подумал Неджи.

========== Глава 14. Тыл ==========

– …Далее, восточный фронт запрашивает подкрепление – Какаши-сан пишет, что в усилении нуждаются второй, четвёртый, шестой и девятый отряды, причём чем скорее, тем лучше. Вот сводная таблица, шиноби какой направленности нужны в каком отряде.

Цунаде приняла из рук ученицы свиток и внимательно изучила таблицу, заполненную хорошо знакомой ей по отчётам рукой Какаши.

– В большей части отрядов нехватка шиноби ближнего боя, – задумчиво заметила Пятая, проводя пальцем по списку. «Потому что они погибают чаще, чем дистанционники». – Шизуне, пошли весть в кланы Сарутоби, Акимичи и Хьюга, пускай подготовят команды для отправки на фронт. Также составь список джонинов и чунинов, находящихся в деревне, и сформируй команды; только оставь резерв для защиты Конохи.

– Будет сделано, – лаконично ответила Шизуне и, забрав послание Какаши, пододвинула к Хокаге другой свиток. – Теперь по вопросам продовольствия…

В дверь коротко постучали.

– Войдите, – откликнулась Цунаде, поднимая голову от бумажек, и нахмурилась, увидев гостя. – Данзо?

– Нужно поговорить, Цунаде-химе, – произнёс старик и покосился на Шизуне, словно намекал, что она лишняя.

– Я займусь списками, – быстро проговорила ученица и, подхватив нужные документы, покинула кабинет, прикрыв за собой дверь.

Оставшись наедине с Пятой, Данзо, однако, вовсе не торопился начинать разговор, объяснять цель визита. Медленно обведя взглядом комнату, словно прицениваясь, задержав внимание на стопках бумаг и свитках, он неспешно шагнул ближе к столу, постукивая при ходьбе тростью – этот звук, неприятный ей с молодости, когда Данзо воевал ещё не с ней, а с Хирузен-сенсеем, заставил Цунаде мимолётно поморщиться.

– Что за разговор? – поторопила она. – У меня много дел.

– Военные вопросы отнимают много времени, – заметил Данзо, и тон его был слишком двусмысленным, чтобы Цунаде поверила, что старик ей сочувствует. – Настолько, что его порой не хватает ни на что больше.

Конечно же, он на что-то намекал. Вот только играть в его игры не было желания.

– Что ты имеешь в виду? Говори прямо, у меня много работы.

– Как и у всех нас в эту пору, – отозвался Данзо с бесящей безмятежностью, однако дольше раздражать Хокаге, уже стиснувшую кулаки, не стал. – Мизукаге.

– Что о ней?

– Она здесь, – ответил старик. – Одна из опаснейших шиноби Кири – в сердце Конохи, спит в нескольких комнатах от тебя, ходит по одним коридорам с твоими советниками, наблюдает, прислушивается к их разговорам. Разве это не повод для беспокойства?

Цунаде посмотрела на него озадаченно.

– С чего вдруг забота обо мне? – спросила она с подозрением.

– Не о тебе – о Конохе, – возразил Данзо по-прежнему ровно. – Шиноби Киригакуре опасны и коварны, и та, что была избрана их предводителем – больше всех прочих. Я не хочу, чтобы твоё безрассудство подставило Коноху под удар Кровавого Тумана.

– Но это по-прежнему не объясняет, почему ты пришёл ко мне, – Цунаде откинулась на спинку кресла, скрестила руки на груди, неприязненно глядя на старика. – Обычно ты не советуешься со мной по таким вопросам, а просто посылаешь отряд из Корня, чтобы следить.

– И я бы поступил так сейчас, – подтвердил Данзо, – если бы не вторая проблема, о которой я хотел поговорить. Имя ей – Учиха Мадара.

Цунаде ничего на это не сказала; по правде, она давно ожидала, что Данзо возмутится насчёт пребывания в Конохе человека, в своё время едва её не разнёсшего и едва не убившего Первого Хокаге, и была удивлена тем, что старик так долго терпел.

Прежде, чем произнести следующую фразу, Данзо на какой-то миг замялся.

– Он не подпускает АНБУ Корня к резиденции.

– Что? – удивилась Пятая, подавшись вперёд.

– Значит, он не сказал тебе об этом? – Данзо хмыкнул; выглядел он теперь не таким уж и безмятежным. – Как и о том, что несколько дней назад пришёл в штаб Корня и во всеуслышание заявил, что убьёт любого из наших АНБУ, кто пересечёт границу поместья Учиха или резиденции Хокаге, насколько я понимаю?

– Что? – повторила Цунаде, но взяла себя в руки. – Нет, он не говорил, и мои АНБУ ничего такого не сообщали… Хотя, – добавила она с ноткой мстительности, – понять его можно.

– Разве? – отчеканил Данзо. – Учитывая его силу и репутацию, а также прошлое клана Учиха, не кажется ли тебе плохим предзнаменованием то, что Мадара, фактически, взял под свой единоличный контроль визиты в резиденцию Хокаге?

Верить речам старого лиса не хотелось… но в груди что-то кольнуло.

Данзо был прав в том, что Мадара силён и опасен, несмотря на то, что Сакура, Наруто, Итачи и остальные относятся к нему спокойно, даже доверяют. «Неужели здесь есть обман? – вдруг с замиранием сердца подумала Хокаге. – Мог ли Мадара как-то на них повлиять?..»

– И в мыслях не было.

Он появился за её спиной неожиданно и совершенно неслышно, неощутимо. Цунаде едва удержала себя от того, чтобы неуютно повести плечами, почувствовав его опасную ауру.

– Я вовсе не брал все визиты сюда под контроль – это было бы бессмысленной тратой ресурсов, к тому же отнятием работы у АНБУ Хокаге, – продолжил тем временем Мадара, обращаясь к Данзо. – Однако как ты не доверяешь мне и ищешь в моих действиях подвох, я не верю тебе, – его энергия взметнулась, окрасилась угрозой. – Особенно после того, что случилось с кланом Учиха в том числе и по твоей вине.

Данзо не отступил – его внутренний стержень был ещё крепок.

– Клан Учиха сам виноват в произошедшем, – произнёс он. – Коноха лишь отвечала.

Мадара усмехнулся, но вовсе не добро.

– Вот ты открываешь рот, Данзо, а слышу я Тобираму в его лучшие годы…

– Довольно, вы оба, – вклинилась Цунаде, резко поднявшись из кресла и встав так, чтобы видеть обоих шиноби. – Не будем затрагивать прошлое клана Учиха – таково было наше с Саске, как его главой, решение, – Мадару аргумент, казалось, немного остудил, и Пятая, пользуясь этим, заявила: – Мне совершенно не нравится, что ты творишь нечто подобное за моей спиной, Мадара. Я сама буду решать, кого допускать в резиденцию, а кого нет.