Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 61 страниц)

От удара гунбаем Итачи ушёл, стремительно разрывая дистанцию. В тусклом утреннем солнце слабо блеснули кунаи – Обито рефлекторно закрылся от них. Успел заметить взрывные печати, привязанные к кольцам.

Грохот на миг дезориентировал, однако сам взрыв реального вреда не принёс – его нивелировало Изанаги. Пользуясь тем, что прикрыт облаком дыма, Обито припал на колено и коснулся земли открытой ладонью. Оставил заготовку. Старик оказал ему неоценимую услугу, использовав для восстановления из тех ошмётков полноценного тела клетки Первого Хокаге; это дало не только ускоренную регенерацию, но и, после долгих тренировок, возможность минимально использовать Мокутон.

Обито усмехнулся. Мадара вряд ли ожидал этого, когда собирал из кусочков найденного мальчишки своё оружие.

Как и того, впрочем, что оружие взбунтуется.

Дымовую завесу разорвало порывом ветра, но Обито ещё до этого спрятался под землёй. В Камуи не сунуться – сейчас Обито отчётливо ощущал в своём мире чакру Итачи, его Аматерасу, рассредотачивающееся по миру, чтобы в любой момент быть готовым атаковать скользнувшего в свою реальность Обито. Так закрыть путь для отступления и неожиданных атак – очень умно со стороны Итачи. Из-за этого Обито пришлось искать другие способы наносить неожиданные удары.

Потому что ясно: теперь, после активации Изанаги, Итачи будет держать дистанцию. Он понимает, что не сможет убить Обито, пока длится иллюзия, но сам вполне может пострадать. Рисковать напрасно он не станет – не из той породы; Саске можно было бы поймать так из-за его горячности, но не осторожного Итачи.

Что ж, у каждого свои слабости.

Шиноби Альянса напряжённо оглядывались, стоя по краям поля боя Учих. Не так уж много осталось здесь – всего-то человек десять, остальные ушли туда, где сражались Кисаме и джинчурики Хачиби.

Возникнув за спиной радиста, Обито одним мощным ударом размозжил ему голову – осколки костей, мозги и кровь брызнули в стороны, перемазали светлый веер.

Ближайшие шиноби обернулись. На их лицах удивление быстро сменилось страхом, когда они увидели случившееся, горящий Шаринган Обито. Двоих он тут же кинул в свой мир, наполнившийся криками – вот и ему пригодилось Аматерасу Итачи. Ещё один попал под гендзюцу и, подняв выше кунай, бросился на товарища.

Ну же, Итачи, что сделаешь?..

Он пропал. Просто исчез, чтобы секунду спустя с хлопком очутиться рядом. Взгляд в лицо попавшему под иллюзию – и шиноби освобождён, рухнул безвольным грузом на землю. Тихо хмыкнув, Обито отпрыгнул к другой группе альянсовых и, открыв портал в Камуи, выбросил на них горящего сослуживца. Тот со страшным воплем побежал, не разбирая дороги – да и как разобрать-то, когда от жара лопнули и вытекли глаза? – врезаясь в других. Трое метнулись в стороны, но двоих зацепило – ойкнули в страхе и попытались сбить пламя, но куда там.

Итачи взял под контроль свою технику, и Аматерасу погасло – вначале в этой реальности, а после, с задержкой, и в мире Камуи. Не удивительно, поддержание дзюцу такого уровня длительное время требует очень много чакры. Но и дезактивация не далась легко – Итачи покачнулся, тяжело дыша, и подавил порыв прижать руку к глазу, из уголка которого по щеке текла кровь.

Мгновение уязвимости. Через Камуи, вновь ставшее безопасным, Обито стремительно приблизился и напал. Итачи каким-то чудом успел выставить блок, и Обито, крутанувшись, резко ударил его ногой в живот, отбросив назад. Итачи явно ещё не оправился до конца от манипуляций с Аматерасу – сгруппировался медленней обычного и едва успел вновь поднять катану, когда Обито последовал за ним и обрушил гунбай.

И тут же был вынужден сделаться неосязаемым – через него крест накрест прошли два вращающихся вихря.

Это дало Итачи время отскочить. К нему подбежала куноичи – Итачи сделал ей знак остановиться. Девчонка послушалась и замерла на месте, дезактивируя ирьёниндзюцу, которым начала было окружать ладони. Скользнув взглядом по ним, Обито распрямился и мрачно посмотрел на мальчишку с нинкен, вставшего перед ним. Оставшиеся ещё на ногах альянсовые тоже подтянулись ближе с намерением атаковать.

– Назад, – приказал Итачи, обращаясь ко всем. – Это мой бой.

– Ну уж нет! – рявкнул парень-Инузука, и его пёс согласно гавкнул. – Этот ублюдок – враг всего Альянса, и мы все вместе!..

– Киба, назад! – крикнула из-за плеча Итачи ирьёнин с алыми татуировками на щеках, тоже Инузука. В голосе девчонки был страх.

Криво усмехнувшись, Обито перевёл взгляд с мальчишки на прочих шиноби, после на Итачи.

– Ты ведь понимаешь, что они все умрут?

Итачи нахмурился.

– Я этого не допущу.

Не ответив, Обито атаковал мальчишку перед собой – тот только лишь приготовился дёрнуться, не успевая за Учихами. Итачи трансгрессировал перед ним, закрывая, блокируя удар Обито, как тот и рассчитывал. Быстрая активация заготовки – и земля вздыбилась корнями, острыми, как колья. Это было неожиданно, и многих зацепило – Обито слышал по крикам, видел, как рассёкший почву корень едва не пробил ногу Итачи. Лишь блестящая реакция заставила его шатнуться вбок. Обито не упустил момент и зашёл с другой стороны, горизонтально рубанув гунбаем, окружённым чакрой, – задел, но недостаточно сильно, Итачи успел спастись от дыры в лёгком, хотя пара рёбер наверняка пострадала.

Рядом вновь материализовался мелкий Инузука со своим белым псом, а вместе с ним ещё пара шиноби постарше с кунаями наперевес. На этих двоих Обито попросту выбросил из Камуи мёртвого товарища, убитого внутри того мира Аматерасу, задерживая, чтобы метнуться к мальчишке, доставая кунай…

Клинок столкнулся с катаной Итачи. Парня же за шкирняк оттащил чужой нинкен, серый – видимо, девчонки-ирьёнина. А вот и она – Обито заметил, нанося новые удары кунаем и гунбаем. Держится поблизости. Не лезет под руку в бой, который ей не по плечу, и вместе с тем явно ждёт момент, чтобы броситься Итачи на помощь, подлечить. Интересно.

Обманным манёвром заставив Итачи сделать несколько шагов назад, Обито ушёл в Камуи, но не атаковал, затаился. Заодно переводил дыхание – чакра улетала стремительно, всё же Итачи прекрасно умел изматывать противника энергетически и физически. Изанаги осталось действовать в лучшем случае четыре минуты, и тогда он лишится главного козыря. Использовать правый глаз для Изанаги он станет лишь в самом крайнем случае… Впрочем, может, стоит принести в жертву и второй глаз? Обито всё равно умрёт сегодня, а лишние десять минут неуязвимости помогут, вероятно, прихватить с собой противника.

Вот только выдержит ли он сам новые десять минут Изанаги? Каждое восстановление после смерти внутри дзюцу даёт огромное напряжение на глаз и пик расхода чакры. Во второй раз время действия техники наверняка сократится – если вовсе останется чакра на её активацию.

– Итачи?.. – осторожно окликнула ирьёнин; мелкое окошко в технике позволяло видеть и слышать.

Итачи не ответил сразу – ещё раз осмотрелся вокруг и только потом коротко кивнул. Подбежав к нему, девчонка занялась раной.

– Он отступил? – с надеждой спросил шиноби из Ото.

– Не думаю, – отозвался Итачи и, скорее всего, связался с напарником. Тот всё ещё сражался с Би – Обито чуял, но не мог сказать, кто одерживает верх.

Тем временем Инузука остановила кровь и стала затягивать рану Итачи. Наблюдая, Обито прищурился. Она назвала Итачи по имени, притом без добавления суффиксов – неужто они знакомы? Такое вполне возможно, выглядят ровесниками. Любопытно…

От Изанаги осталось меньше трёх минут. Пора действовать.

Открыв портал, Обито возник за спиной девчонки. Опасно сверкнул кунай, метя ей аккурат между лопаток. Девчонка учуяла и дёрнулась в сторону, но Итачи среагировал ещё раньше – отбросил её в развороте. Даже не поморщился, когда клинок вошёл ему в плечо.

Обито успел заметить движение левой руки Итачи. Зелёная вспышка поглотила мир.

Изанаги поглотила эффект. Мёртвое тело Обито исчезло, и он вновь воссоздал себя прямо позади Итачи. Всадил кунай с правой стороны под рёбра.

Итачи судорожно вздохнул и махнул катаной назад. Обито просто скользнул в сторону, оставив свой кунай в плоти противника. Из мира Камуи извлёк гунбай.

– Вот и всё, Итачи.

Он повернул голову, из-под ресниц блестя Шаринганом – уже обычным, не Мангекью. Сколько же сил отнимает Аматерасу в таких масштабах, какие рискнул использовать Итачи?..

Обито читал его взгляд – и вдруг осознал, что видел такой у сенсея во времена коротких передышек между сражениями во время Третьей мировой. «Как сильно на самом деле его измотала эта война?» – гадал тогда Обито, украдкой наблюдая за Жёлтой Молнией, легендой их времени. А сейчас он смотрел на соклановца, младше его на десять лет, вместе с которым той давней ночью марал руки кровью родичей – и опять почему-то задавался вопросом, чего стоит признанному гению воевать вместе со всеми. Так странно и неуместно. С чего бы вообще?..

– Не всё, – тихо произнёс Итачи. – Остановить тебя – мой долг.

– Долг? – Обито вскинул брови.

– Как члена клана Учиха и Акацуки, шиноби Альянса, – проговорил он, как мантру.

И этот чёртов взгляд. В детстве, глядя на сенсея, который не всегда мог скрыть от команды за уверенностью свои истинные чувства, Обито не разобрался в этом пугающем сплаве. Теперь благодаря Итачи видел его суть.

Страх за всех вокруг, боязнь подвести и не успеть, и каждая смерть – собственная вина, которая копится и погребает под собой…

«Так и я чувствовал себя когда-то, – отстранённо заметил Обито. – Когда на фронте гибли друзья. Когда умирала Рин».

Но что это значит для него сейчас? Почему оно что-то значит после всех этих лет?..

«Наверное, я всё-таки остался слишком Учихой Обито», – подумал он и перешёл в атаку.

Просто и бесхитростно, без техник – это соревнование силы и ловкости, умения просчитывать ходы противника. Почти что партия в шоги, только фигуры лишь две, а удары реальные. Итачи стал уставать, это чувствовалось, но выдыхался и Обито. «На сколько ещё нас хватит?» – подумал он. Обито мог бы использовать Катон или даже Мокутон для неожиданного удара – но не хотел. Итачи мог бы удивить огненными техниками или магией – не хотел или уже не мог, Обито не знал.

Удар, блок, ложный замах и резкий поворот, удар, скрежет стали и запах крови. В этом есть что-то символическое: как и той ночью, что связала их судьбы, они обходились без техник – только Шаринган горел, направляя.

Шиноби Альянса больше не пытались влезть – до них дошло, похоже, что между схлестнувшимися Учихами не стоит вставать. И всё же Итачи намеренно теснил Обито подальше от них, закрывая союзников. Отчасти смешно и в то же время удивительно до зависти – долгие годы бытия нукенином не смогли убить в нём тяги помогать другим, защищать их, не жалея себя. Плевав на все поводы разочароваться в людях.

Удар следует за ударом, и сталь поёт, и гудят натруженные мышцы. На самом деле, единственное, за что Обито мог бы ненавидеть Итачи – за то, что он нашёл путь обратно из тьмы, в которую был погружён. Что его приняли, окружили люди. То, чего не досталось самому Обито.

И всё же, почему старик, хотя и спасший Обито жизнь, но исключительно из корыстных целей, всегда рассматривавший его лишь как оружие, совсем иначе отнёсся к Итачи?..

Катана чиркнула по руке, но Обито не стал обнулять повреждения. Вместо этого он ответил быстрой контратакой, от которой Итачи закрылся блоком. Они не смотрели друг другу в глаза, читая состояние противника по напряжению мышц, по движениям оружием – ловя начавшие появляться проколы, ошибки на миллиметры.

Мангекью давно погас у обоих. Прежде едва уловимая обычным глазом скорость движений уже не была столь высока. Однако же Итачи продолжал теснить Обито, и силы его шли от духа, от убеждений.

Почему сейчас столько мыслей об Итачи, о старике, о прошлом? Почему всё это важно?

Шаринган видел новый удар, но тело опаздывало с ответным движением.

Мгновенье – и катана пробила насквозь грудь Обито. За четыре секунды до этого его левый глаз закрылся навсегда.

После долгого боя в иллюзии, где любое повреждение невесомо, боль реального мира навалилась, почти оглушила Обито. Левую руку, пострадавшую от чёрного огня ещё до активации Изанаги, задёргало, а вокруг катаны Итачи на ткани стремительно расползалось тёмное пятно с длинными подтёками. В правом глазу Шаринган погас. Онемение разлилось по телу, и слабые пальцы разжались, выпуская гунбай – тот тяжело упал на землю, мрачно звякнул о кунай какого-то трупа.

– Всё же ты победил, Итачи…

– Таков мой долг, – ответил он, отрицая усталость и собственные раны.

Обито нашёл в себе силы усмехнуться. «Жить в тени и защищать деревню и её жителей тайно, ничего не прося взамен – вот долг истинного шиноби», – так любил говорить Шисуи. Он отдал жизнь с верой в это. Итачи, его лучший друг, пронёс ту же веру через все годы после резни клана, до сих пор несёт неё.

Сам Обито мечтал стать Хокаге, однако это так и осталось мечтой. «Хокаге – это свет, яркое пятно среди теней. Быть может, – с мысленным смешком подумал Обито, – Учихи просто не приспособлены для того, чтобы быть светом?.. Зато в делах, которые творятся из тени, нам нет равных».

Он ничего не может – да и не хочет, если быть честным, – сделать для деревни. Зато Обито способен помочь своему клану. Точнее, одному его члену, своей победой над ним заслужившему помощь. Заслужившему уважение тем, что остался верен себе, несмотря ни на что.

– Что ж, в конце концов, в этом есть справедливость, – хрипло проговорил Обито, мимолётно покосившись вбок. Альянсовые, напряжённые, стали подходить ближе, обращаясь в слух – хотели слышать последние слова поверженного врага, есть у людей такая слабость. Это и хорошо, пусть слушают.

Итачи легко дёрнулся, и Обито повернулся, посмотрел ему прямо в глаза – и были бы силы, он точно бы рассмеялся! Гамма чувств, которую больше не скрывал Шаринган, отражала всю чёртову сущность Учихи Итачи. Настороженность, недоверие, фатализм, а ещё удивление тем, что его действия признают оправданными и справедливыми, не осуждают его.

Его взгляд лишь укрепил Обито в решении.

– Ты наконец отплатил мне за то, что я заставил тебя сделать со всеми. За то, что вынудил тебя нести ответ за мою месть этому чёртову клану.

Кто-то из альянсовых ойкнул, но в остальном вокруг царила мертвенная тишина. Даже звуки боя Кисаме и Би были далёкими, почти бесшумными.

Лицо Итачи оставалось как обычно бесстрастно, но непонимание отчётливо читалось во взгляде.

– Ты не понимаешь, естественно… Особая сила глаз Учихи Шисуи, Кото Амацуками, позволяет внушить человеку мысль, которая будет восприниматься им, как собственное побуждение, – Обито вымученно хмыкнул. – Даже когда убивал Шисуи ради его глаз, я до конца не был уверен, что план сработает… что могут поверить, будто бы ты, Итачи, сам решил убить всех ради «проверки собственных сил»… Но это сработало. Как же на самом деле просто в глазах жителей Конохи подставлять Учих, я поражён…

Он поднял голову к небу, чтобы в последний раз посмотреть на солнце. Его слабые лучи коснулись лица, не грея, но будто бы гладя. Руки Рин всегда были прохладными…

– Я убил Шисуи. Твоими руками – да и своими тоже – я уничтожил клан… – слабость накатывала и накрывала, говорить становилось всё трудней. – Жалею только, что не добрался до старика, Мадары… хотя, мне всё равно не тягаться с ним… не отплатить за то, во что он меня превратил…

Этого ему не стоило говорить – но Обито хотел, чтобы Итачи знал. Чтобы был осторожен с Мадарой, ведь старик опасен и коварен.

– Всё правильно… – пробормотал Обито. Солнце перед его единственным зрячим глазом поплыло. – Всё правильно.

В конце он выбрал остаться Учихой Обито.

– Объясните ей, кто-нибудь, что потребуется, – проронил Мадара. – Нагато, готовься – мы начинаем.

На часть фразы Мадары, обращённую к нему, Нагато кивнул.

– Печать переноса почти готова, – сообщил он. За время, прошедшее с тех пор, как Хокаге появилась в Аме вместе с основателями своей деревни и Данзо, подконтрольный Нагато Пейн расчертил печать в специально отведённой комнате.

Нагато с самого начала понимал, к чему они идут.

Временами его, как и любого настоящего Узумаки и сильного сенсора, посещали определённые ощущения сродни предчувствиям. Обычно это происходило на изломе, на пороге важных событий, после которых мир переворачивался, чтобы никогда больше не стать прежним. Такое чувство посещало Нагато перед тем, как Обито впервые пришёл к нему, Яхико и Конан; перед днём, когда он разорвал договор с Учихой и воскресил друга; за пару дней до того, как Райкаге начал войну.

И вот теперь опять. Только на сей раз чувство было всепоглощающе – низко вибрировало в душе сплавом неотвратимости и страха. Было способно сломать.

«Я не имею права сломаться, – напомнил себе Нагато. – Не раньше, чем стану бесполезен».

Сейчас он способен помочь и знает это. Возможно, хотя бы эта помощь позволит искупить всё то, что он совершил, пока стоял во главе Акацуки?.. «И пусть Яхико говорит, что этот счёт оплачен, я знаю, что всё ещё должен, – он посмотрел на сидящего рядом Орочимару, на Цунаде, инструктировавшую молодую джинчурики. – Хотя бы сенсею».

Повернув голову, Нагато наткнулся на задумчивый почти до болезненности взгляд лучшего друга. Заметив его внимание, Яхико слегка наклонил голову в сторону террасы. Нагато поднялся и вышел вслед за ним под навес, по которому барабанил град.

– Что ты задумал? – спросил Яхико без предисловий.

– Помочь разобраться с Кагуей, – чётко ответил Нагато.

Яхико раздражённо цыкнул.

– Мне-то не ври. Что у тебя на уме на самом деле?

– Позаботиться о том, чтобы старуха была уничтожена раз и навсегда, – голос Нагато не дрогнул, и горящий взгляд друга был встречен уверенно. – Ты в чём-то подозреваешь меня, Яхико?

– Может, это только моя паранойя, – проговорил он, однако было понятно: необоснованными фантазиями Яхико озвученное не считает. – Но у меня такое чувство, словно ты задумал использовать это дело, чтобы свести счёты с жизнью.

– Всем нам, кто отправляется, этот бой может стоить жизней, – заметил Нагато. – Не волнуйся, Яхико, я не собираюсь неоправданно рисковать.

Яхико посмотрел на него очень красноречиво. Не верит. Слишком хорошо знает и понимает без слов.

– Нагато! – окликнул его из зала Мадара резко и нетерпеливо. – Отправляемся.

Нагато махнул рукой, давая понять, что услышал приказ, и сказал:

– Мне пора, Яхико. Береги себя и Конан.

– Само собой, – проговорил Яхико, глядя на него тревожно, и с болью, и с пониманием. – А ты себя, Нагато.

Прежде чем отвернуться, Нагато нашёл в себе силы в последний раз улыбнуться лучшему другу.

Он вернулся в зал, коротко кивнул остающимся и повёл основателей Конохи и Фу в помещение, где была приготовлена печать. Шаги звучно отдавались в коридорах пустой башни.

– Нагато-сан, – Фу нагнала его и пошла рядом, напряжённо покосилась на отставших Мадару и Первого. – Хокаге-сама сказала, что от меня требуется только дать вам чакру, – прошептала она.

– Именно так, – подтвердил Нагато.

Фу поджала губы.

– Но я хочу помочь в бою, – упрямо сказала она. – Я не могу отсиживаться в тылу, пока все будут рисковать жизнями!

– Если сунешься вперёд, для нас ситуация станет лишь хуже, – бросил Мадара, слышавший последнюю фразу.

– Я умею сражаться!

На мгновенье прикрыв глаз, про себя подосадовав на резкость Учихи и вспыльчивость юной джинчурики, Нагато максимально терпеливо пояснил:

– Наш враг необычный, Фу. Это существо, как мы полагаем, способно взять под контроль бидзю и уж точно в состоянии впитывать чакру. Если ты окажешься рядом с ней, Кагуя наверняка попытается захватить Нанаби, чтобы усилить себя. И хотя рядом будут шиноби, способные противостоять силе бидзю, мы не хотим доводить до подобного.

– Так как битва развернётся рядом со школой, – добавил Первый Хокаге удивительным успокаивающим голосом. От его мягкого звучания и на душе Нагато стало слегка спокойнее, не говоря уже о юной и восприимчивой Фу. – Нам нужно не только победить Кагую, но и защитить всех.

– Вот как, – Фу изменилась в лице, заворожённо глядя на Хашираму, а затем согласно кивнула. – Тогда конечно… если так нужно.

– Нужно, Фу, – сказал Первый и, приблизившись, тёплым покровительственным движением опустил руку ей на плечо. – Но, пожалуйста, не волнуйся – и то, что ты можешь сделать, не выходя на бой, чрезвычайно важно.

– Угу, – осторожно улыбнулась Фу.

Они вошли в зал, и взглядом находившегося там Пейна Нагато успел зацепить скользнувшее по лицу Мадары выражение – смесь веселья, раздражения и, внезапно, настороженного восхищения.

– Всё готово для отправления, – произнёс Нагато устами Пейна, державшего в руках кисть, которой расчертил печать. – Встаньте внутрь круга.

– Последний штрих, – сказал Мадара и скользяще шагнул к Нагато, остановился перед ним. – Посмотри мне в глаза.

Нагато напрягся. В прошлый раз, когда они стояли так близко, Мадара забрал его правый глаз.

– Всего лишь дам тебе наводку, – Учиха явно понял причину его тревожности и усмехнулся. – Нам необходимо попасть сразу в Хогвартс, более того, в определённое место – мы же не хотим материализоваться на головы школьникам. Убьём много времени на то, чтобы память им подтирать.

– Резонно, – признал Нагато и, несмотря на никуда не девшуюся опаску, заставил себя пересечься взглядом с ним. Мангекью Мадары сверкнул, рисунок слегка сменился – стал почти похож на печать на полу, но лишь на доли секунды. А затем Нагато отчётливо ощутил в своём сознании, в той его части, что будет направлять сейчас технику, неосязаемо чёткий тоннель, ведущий в точности туда, где им необходимо оказаться. В мыслях Мадары, лёгким дуновением пронёсшихся в разуме Нагато, это место именовалось «кабинет Итачи».

– Понял?

– Да.

«А теперь признавайся, что задумал», – прозвучал голос Мадары на сей раз в мыслях.

Нагато не стал возмущаться из-за вторжения, хотя и хотелось – вместо этого сам приоткрыл Учихе мысли, показал, о чём думал. Он чувствовал, что Мадара был удивлён, но призадумался.

«Должно сработать», – признал он.

«Передай Первому, остальным лучше не знать подробностей», – подумал Нагато, на что Мадара едва приметно кивнул. Голова звенела от вмешательства, нервы опаливала чужая чакра, однако Нагато отринул это и занял место в центре круга.

– Фу, подойди ко мне.

Фу приблизилась, встала к нему спиной, и Нагато опустил ладони на худые плечи девочки. Осторожно, чтобы не потревожить зверя, он потянулся к её источнику чакры – удивился, как крепок очаг и как гармонично смешиваются в нём собственная чакра Фу и сила Нанаби. «Она сильна, – подумал Нагато, начиная медленно втягивать этот коктейль чакры в собственный организм. Сперва – маленькими порциями прогоняя по всей системе циркуляции, чтобы привыкнуть, подстроиться. – Если бы её взялся тренировать действительно сильный наставник, понимающий к тому же, как можно использовать силу бидзю, из девочки вышла бы опасная куноичи». Он бы посоветовал это Яхико – осторожно намекнуть Шибуки, что джинчурики его деревни нужно серьёзнее тренировать и перестать защищать от всего мира, начать извлекать пользу, – но теперь уже не мог сказать об этом лично. Зато, используя Пейна, вышедшего за пределы круга печати, записал в небольшом свитке, куда в последнее время взял привычку заносить свои идеи. Этот свиток Яхико обязательно найдёт после и, как Нагато надеялся, почерпнёт для себя нечто полезное.

Нагато напитывался чакрой Фу медленно, чтобы не дестабилизировать её и, не приведи Рикудо, не повредить печать, сдерживающую бидзю. Маленький ручей энергии вливался в него, наполняя резервуар. И вдруг Нагато ощутил отдачу – как будто ветер переменился и теперь дул ему в спину, помогая идти. Фу поняла, как он действует, и решила помочь, ускорить процесс передачи чакры. «Я бы сам взялся её обучить, – подумал Нагато; энергетический уровень, на котором можно будет активировать технику, скоро будет достигнут. – Приобщил бы Карин – у неё тоже есть потенциал, но кроме как сенсор девчонка почти не развивается… Стоит это записать, пусть Яхико займётся». Он многое оставлял на друга, уверенный, что тот справится.

Необходимый уровень чакры достигнут. Пора.

– Начинаю, – коротко предупредил Нагато и запустил в работу печать.

Чакра тут же хлынула прочь из него – растеклась по символам на полу, оживляя их, напитывая бушующей силой. Нагато был готов в резкому оттоку чакры, а потому тут же начал восполнять резерв за счёт Фу. Про себя отметил, что девочка держится молодцом – не дёргается на вмешательство, которое было оговорено, хотя внутренне вся извелась уже от напряжения, Нагато отчётливо это различал.

В кругу печати энергия претерпевала изменения, трансформировалась в вариацию, суть которой была недоступна для восприятия Нагато. Часть её рассеивалась в воздух, становясь белым светом и звоном, наполнявшими комнату, стремительно поглощавшими её. А после звон усилился до болезненности, пол задрожал – и Нагато ощутил, как его оторвало от земли и потянуло куда-то. Вовремя спохватившись, это самое «куда-то» он направил по тоннелю, намеченному в его сознании Мадарой. Секунды спустя они четверо оказались посреди незнакомой комнаты.

Ноги подкосились, и Нагато упал на колени, тяжело дыша.

– Нагато-сан, вы как? – Фу быстро опустилась на колени рядом с ним, заботливо прикоснулась к спине. Даже с её чакрой перемещение не далось легко – вероятно, потому что прежде Нагато подпитывался во время применения этой техники от бидзю, заключённых в статуе Гедо. Кроме того, раньше он сам не перемещался.

– В порядке, – хрипло проговорил Нагато и сам поднялся, хотя Фу оставалась рядом и готова была поддержать.

– Вон они, – Мадара успел за то время, пока он приходил в себя, подойти к окну и посмотреть, что происходит на улице. – Быстро, все скройте чакру.

Нагато последовал приказу и только после этого подошёл к Учихе и остановился рядом. Оказалось, комната, в которую они перенеслись, находилась высоко от земли, а из окон её были видны луг, тёмный лес и начинавшиеся за ним горы. Над заснеженными пиками занимался рассвет.

В глаза бросились двое парней на лугу – Наруто и Саске стояли плечом к плечу, источая предупреждающую, в разы возросшую с последней встречи силу. Однако она меркла и бледнела на фоне демонической мощи существа, которое приближалось к ним через лес – медленно, никуда не спеша. Существо, кажется, останавливалось – Нагато ощущал дыхание Шинигами, смертельным зловонием сочившееся из-за деревьев.

– Кагуя близко, – тихо сказал Первый, посмотрев поверх плеча Мадары на лес и застывших парней, готовящихся принять на себя первый удар. – Мадара, я чувствую смерть в лесу.

– Кентавры?

– Я думаю, да…

Короткий стук раздался за их спинами. Обернувшись на него, Нагато увидел перешагнувшего порог комнаты альбиноса в синей броне.

– Тобирама, – Первый слабо улыбнулся и сделал несколько шагов навстречу брату.

– Хаширама, – поприветствовал его Второй, не выдавая чувств, даже если они и имели место в его душе. Кивнув Мадаре, он скользнул взглядом по Нагато и Фу и сказал, обращаясь ко всем: – Остальные тоже прибыли. Возьмитесь за меня – я перенесу вас в штаб.

Все сделали, как он сказал – Второй активировал Хирайшин и переместился вместе с ними в величественный полутёмный зал, знакомый Нагато по рассказам. Это была Тайная комната, штаб шиноби в Хогвартсе.

Сейчас же опалило ощущение чакры – мощной, яркой, разной, хорошо знакомой и почти неизвестной. Первым к прибывшим повернулся светловолосый шиноби с глубокими синими глазами, на которого так удивительно похож Наруто – его отец, Четвёртый Хокаге. Ещё один ученик Джирайи-сенсея.

– С прибытием, – поприветствовал он. – Как вы и просили, мы не вмешивались и ждали вас.

– Хорошо, – отрывисто тряхнув головой, Мадара заговорил деловым тоном: – Что уже предприняли?

– Наруто и Саске готовятся встретить Кагую на границе леса, – ответил Четвёртый и покосился на стоявшую в стороне троицу шиноби, в своём споре перешедшую на повышенные тона. – Сакура помогает Северусу и прибывшим сотрудникам Министерства с эвакуацией учеников через порталы. АНБУ и часть министерских ограждают замок всеми доступными способами.

– Сакура нужна нам на поле боя, – тут же сказал Первый. – Она хороший медик и должна быть поблизости, потому что мы с Тобирамой пойдём вперёд.

– Сейчас приведу её, – кивнул Второй.

– Погодите, Тобирама-сама, – окликнула куноичи, прежде в сторонке спорившая с товарищами Нагато – Митараши Анко, разведчица из Конохи. – Я заменю Сакуру и буду прикрывать магов.

– Прикрывать… это, кажется, вписывается в понятие «не лезть на передовую»? – вполне серьёзно уточнила Фу, посмотрев на Первого, Мадару и Нагато.

Основатели переглянулись. Мадара не выглядел вдохновлённым идеей. Хаширама легко дёрнул головой.

– Фу, мы можем позволить это только если ты будешь всё время рядом с Анко, – строго сказал он. – Выполняй все её приказы. Молчи и не свети способностями.

– Есть! – подобралась джинчурики и подскочила к разведчице. Та чуть прищурилась и посмотрела на Мадару – у того в глазах на долю секунды проступила краснота, и Анко, кивнув лично ему, сказала:

– Я присмотрю за ней.

– Тогда вперёд, – Второй коснулся их и исчез.

– Сасори, Дейдара, – позвал Первый всё ещё препиравшихся Акацук.

Напарники замолчали и подошли, кивнули, приветствуя Хокаге, Мадару и Нагато – уставшие, заведённые, Дейдара – до маньячного блеска в глазах. Нагато хорошо знал этот его взгляд; таким Дейдара способен на любую глупость.

– У вас есть план? – спросил Сасори, явно не без усилия заставив голос звучать ровно – судя по тому, как течёт чакра, он встревожен и раздражён.

– Мы должны спасти Хинату, мм! – одновременно с ним заявил Дейдара, источая мрачную решительность такой мощи, что не нужно быть специально подкованным, чтобы понять его состояние. Он точно готов делать глупости.

– Успокойся, мальчишка, – одёрнул Мадара низким предупреждающим тоном. – План есть, но для его исполнения нам нужно, чтобы ты не подвёл.

– Только тогда у Хинаты есть шанс, – мягко добавил Первый.

Дейдара изменился в лице мгновенно.

– Что от меня нужно, мм?

Хаширама сделал жест, предлагая ему немного подождать. Когда спустя минуту в Тайной комнате появились Второй и Сакура, Первый заговорил:

– С нами – мной, Мадарой, Наруто и Саске – связался Рикудо Сеннин. Подробности расскажем позже; главное, он показал нам технику, способную уничтожать души – это мы и намерены проделать с Кагуей. Сложность в том, что Кагуя, как мы полагаем, может использовать погружённую в сон душу Хинаты, чтобы до самой Кагуи мы не добрались. К сожалению, на второй удар этой техникой у нас почти наверняка не будет возможности. Поэтому твоя задача, Дейдара, – попробовать поговорить с Хинатой и помочь ей пробудиться. Тогда мы сможем отличить души Хинаты и Кагуи и захватить техникой именно старуху.