Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 61 страниц)

– Думаю, Эю понравится история о странностях Четвёртого Мизукаге, – добавила Цунаде с подчёркнутым цинизмом, – вызванных частично тем, что его контролировали при помощи гендзюцу.

Надо отдать ей должное, Мей сохранила хладнокровие. «Возможно, – подумала вдруг Цунаде, – она и раньше об этом знала».

– Слова нукенина для Райкаге ничего не значат.

– Смотря как, где и когда они будут сказаны, – веско заметила Цунаде.

Все они трое понимали: Акацуки ничего не стоит сделать так, чтобы Кисаме попал в плен в Кумо, где его, конечно же, будут пытать или, что вероятней, проверят для начала ментальными техниками. Первыми исследованию подвергнутся зоны памяти, не скрытые барьерами, – почему ими не могут оказаться, к примеру, воспоминания о жизни Кисаме в Кири? И если в них Эй увидит нить, которая свяжет Кири с Акацуки…

– Вы пытаетесь не оставить нам выбора, я посмотрю, – выражение лица Мей сделалось жёстче. – Но загнанный в угол зверь куда опасней.

Цунаде покачала головой.

– Мы никуда вас не загоняем, всего лишь пытаемся сохранить равновесие в наших отношениях. Альянс не делает ничего во вред Кири, Кири ничего не делает во вред Альянсу.

На некоторое время повисло молчание.

– Мне надо как следует всё обдумать, – произнесла Мизукаге, поднимаясь. – В течение следующих двух недель в Коноху прибудет посланник с моим ответом.

Цунаде и Конан тоже встали.

– Будем ждать.

========== Глава 12. На крючке ==========

Квартира на последнем этаже многоэтажки оказалась удобным для жизни местом – хотя бы даже потому, что из неё через балкон и пожарную лестницу можно было быстро и легко выбраться на крышу. Периодически Анко этим пользовалась – вот и сейчас она сидела на парапете, свесив ноги в пустоту, и глубоко затягивалась, наблюдая за тем, как медленно, но неумолимо, небо затягивает серая пелена. «Ночью передают буран, – отметила она про себя, вспомнив прогноз погоды. – Стоит закрыться и никуда не выходить…»

В последние пару дней её охватила неожиданная апатия – будто где-то рядом завёлся дементор, вытягивавший жизненные соки. Что делать с этим, куноичи не знала.

– Опять идём против правил, мм?

– Ай, иногда можно, – вяло откликнулась Анко. – Настучишь?

Дейдара выразительно закатил глаза и, счистив с парапета снег, уселся рядом.

– Неужто так сложно бросить? – полюбопытствовал он, кивнув на сигарету в её руках.

– Дурные привычки очень живучи, – ответила Анко и стряхнула пепел, наблюдая за тем, как он медленно опускается на далёкую землю вместе с первыми снежинками этого дня. – Да и смысл бросать? Всё равно уверена, что до старости, когда бы мне это аукнулось проблемами со здоровьем, не доживу.

– Оптимистично.

Неопределённо пожав плечами, Анко покосилась на подрывника. Он сидел, скрестив ноги, подбородок опустив на кулак, и безучастно глядел перед собой. Кажется, и его что-то гнетёт.

– А у тебя что стряслось? – спросила Анко, стараясь, чтобы голос не звучал слишком уж участливо.

– Хочется стать волком и выть на луну, – отозвался Дейдара с тенью мрачного юмора. – Глупо, да?

– Чего же сразу? Жизнь не всегда весёлая и радостная, иногда от неё и завоешь, – мудро изрекла Анко и через рот выпустила струйку дыма. Поколебавшись, уточнила: – Хочешь поговорить об этом?

– Нет, – уверенно отрезал он.

– Ну, если что…

– Ага.

Анко вновь затянулась, вдруг подумав, что даже ещё год назад и представить себе не могла, что будет однажды вести такие разговоры с нукенином из Акацуки. Или тем более быть в отношениях с одним из них.

Ками-сама, она, Митараши Анко – в отношениях! Как же так вышло, что она вляпалась в то, что долгие годы считала чуть ли не худшим, что может случиться с ней? В какой момент их с Сасори игра переросла в большее и почему она этого не заметила?.. «А ведь мы рано или поздно вернёмся в наш мир, и что-то придётся со всем этим делать, – Анко поджала губы и нахмурилась. – На практике доказано, что без него меня ломает, как без сигарет, ну а с ним… Ксо-о, как всё сложно!»

Дейдара усмехнулся чему-то и хлопнул её по плечу.

– Пошли, капитан, хватит уже тут сидеть. Если сунуть голову в песок, жизнь легче не станет, мм.

– Будто кто-то собирался, – буркнула Анко и, бросив окурок с крыши вниз, вместе с подрывником вернулась в дом.

Квартира, которую они снимали, была просторной и имела две спальни и отдельную гостиную, что устраивало всех. «Интересно, это входит в понятие «жить вместе»? – задумалась Анко, завернув из гостиной в их с Сасори комнату, чтобы снять тёплый свитер и заклинанием устранить запах сигарет (этому её научил Дин, когда Анко во время пребывания в «Норе» спалила его с сигаретой, за что куноичи была благодарна своему бывшему студенту). – Вообще-то, похоже: одна квартира, одна кровать, которую мы делим каждую ночь… Да как, Джуби дери, это получилось?!»

И всё же самое странное, что она вообще об этом думает, да ещё и так… переживает? «Нет, ну точно, по возвращении надо будет провериться, – решила для себя Анко. – Давненько я в госпитале не показывалась, в самом деле».

Войдя на кухню, она едва не врезалась в Дейдару, застывшего в проходе, уперев руки в бока. Выглянув из-за его плеча, заинтересованная причиной, Анко удивлённо вскинула брови.

– А что такого? – произнёс Сасори, явно отвечая на предыдущий вопрос напарника. Хината, сидевшая за столом рядом с ним, потупилась, на её щеках пылал румянец.

– Сасори-но-Данна, я от вас такой подлости не ожидал, мм, – процедил Дейдара, с каждой секундой мрачнея всё больше. – И от тебя, кстати, тоже, Хината.

– Дейдара… – слабо проговорила она, поднимая глаза. – Ну почему ты так остро реагируешь?..

– Потому что! – прикрикнул он, стискивая кулаки. – Как ты могла заинтересоваться этой ересью?!

– Ой-ой, какие слова, – Сасори прищурился. – Тебя так задевает, что твоя девушка выбрала Истинное Искусство?

Дейдара вспыхнул и, зарычав, шагнул было к напарнику, но Анко удержала его на месте.

– Мне просто всегда было интересно, как управлять марионетками, – пролепетала Хината, умоляюще глядя на своего парня. – Дейдара, пожалуйста, не заводись!..

Круто развернувшись и отодвинув с пути Анко, подрывник, весь красный и злой, вылетел в коридор, а затем и прочь из квартиры. Вскочив со стула, Хината бросилась за ним, даже не прихватив куртку.

Анко перевела взгляд на Сасори.

– Ну и зачем ты это сделал, а?

– Он так забавно злится, – Сасори прикрепил нити чакры к деревянному человечку высотой с бутылку – кукла поднялась на ноги. – К тому же, ссоры – важная часть отношений, нередко дающая некий толчок.

Секунду Анко осмысливала, а затем засмеялась.

– Ну ты всё же и ненормальный! – проговорила она через силу.

На лице Сасори возникла насмешливая полуулыбка. Кукла сделала поклон.

Быстро скользнув к столу, Анко придвинула ближе стул, оставленный Хинатой, уселась рядом с Сасори, прижавшись к нему, и кукольник свободной рукой приобнял её за талию. От этого на душе даже как-то полегчало.

– Слушай, а правда, – протянула Анко, опустив голову ему на плечо. – Как ты это делаешь? – она подбородком указала на марионетку.

– Здесь важно хорошо чувствовать свою чакру, научиться управлять ею на высоком уровне, – отозвался Сасори; слегка подвигав пальцами, он заставил человечка пошагать по столу и принять боевую стойку. – Между прочим, благодаря своим тренировкам Мягкого касания Хината имеет хороший контроль и могла бы научиться управлять марионеткой.

– А может, не стоит так уж откровенно испытывать нервы Дея? Он же не выдержит и взорвётся.

– Это лишь общее замечание, я и не собирался её учить. Хината попросила объяснить принцип и показать на примере; не моя вина, что ей захотелось попробовать самой, и её за этим застал Дейдара.

– Правда? – с весёлым недоверием усомнилась Анко. – И ты не мог даже представить, что есть вероятность, что Дейдара решит зайти на кухню?..

Сасори не стал отвечать и оборвал нити чакры.

Даже спустя час Дейдара и Хината не вернулись, что заставило Анко в определённой мере забеспокоиться. Впрочем, показывать это Сасори она не хотела – не было желания становиться объектом его едких замечаний, – поэтому вместе с ним приняла Оборотное зелье и вышла на прогулку. Прогулкой, конечно, это можно было назвать с натяжкой – шиноби направлялись в совершенно конкретное место с совершенно конкретной целью.

Буквально день назад Мадара, связавшись с ними (он всё-таки попросил Минерву зачаровать ещё зеркала, и теперь отряд был лучше ими обеспечен), сообщил, что нашёл кое-что интересное, просматривая в Омуте воспоминания, вынесенные из кабинета Альбуса. В частности, там было одно, указывавшее, что некоторое время после Хогвартса Том Реддл работал в лавке «Горбин и Беркс» в Лютном переулке и занимался тем, что уговаривал клиентов продать хранившиеся у них артефакты. Но ещё важнее было то, что в воспоминании фигурировала чаша Пуффендуй, которую Том видел у одной из клиенток, жеманной старухи со странным именем Хепзиба.

Не проверить после такого лавку было бы грешно.

Анко прежде не доводилось бывать в Лютном переулке, а вот Сасори чувствовал здесь себя очень уверенно и сразу повёл в нужную сторону. Так как они изменили внешности на мрачные и суровые, а в довершение после прохода через «Дырявый котёл» накинули на себя чёрные плащи с капюшонами, напарники легко слились с прочей публикой, бродившей по улице, и не привлекли внимания.

В лавке было довольно темно; в преддверии бурана небо потемнело, а в помещении горело всего с полдюжины свечек – не то хозяин так атмосферу создавал, не то не мог позволить себе больше. Оглядевшись по сторонам, Анко отстранённо отметила, что её дражайшему сенсею здесь наверняка бы понравилось.

– Чем могу помочь? – раздался елейный голос. Выйдя из комнаты за прилавком, хозяин, мистер Горбин, подобострастно поклонился.

– Ищем подарок для одной особы, – проронил Сасори надменно. – Проклятое украшение будет в самый раз.

– Понимаю, – закивал Горбин и подошёл к одной из витрин. – Не угодно ли вам, сэр, обратить внимание на это ожерелье?..

Пока Сасори «обращал внимание», Анко прогуливалась между стеллажами и полками, расставленными без особой системы, изучая лежавшую на них магическую дрянь: черепа, особые ритуальные свечи, кинжалы и кубки, отравленные гребни, какие-то сложные приспособления, о назначении которых она могла лишь догадываться… Она резко остановилась и вернулась к витрине, которую только что прошла. Там среди тонких колец и массивных перстней с большими камнями стоял, изогнув хвост и сверкая жалом, выполненный из серебра скорпион.

– Эй!.. Хозяин! – окликнула Анко, не отрывая взгляда от фигурки.

Горбин появился незамедлительно; за ним шагал Сасори, с тенью непонимания приподнявший бровь.

– Вас, сударыня, заинтересовали кольца?..

– Вот это, – Анко ткнула пальцем в стекло. – Покажите.

Быстро отперев витрину, Горбин достал фигурку и осторожно опустил на раскрытую ладонь куноичи. Взгляд Сасори стал до невозможного ироничным.

– Ты хочешь кольцо? – насмешливо уточнил он.

Анко не ответила, лишь дёрнула плечом, разглядывая украшение. Чертовски знакомое такое украшение.

– У вас замечательный вкус, мадам! – затараторил Горбин. – Семнадцатый век, работа Блэков, в то время больших мастеров артефакторики. Если жалом коснуться отравленной пищи или питья, кольцо нагреется и даст знать хозяину; также в последнем сегменте хвоста есть ампула для яда, который можно использовать на своё усмотрение… Этот перстень составляет пару с таким же браслетом, однако он, боюсь, утрачен…

– Мы берём его, – заявила Анко, перебивая волшебника.

– Прекрасно, мэм, сейчас упакую его!..

– Я позже объясню, – шепнула куноичи, по-прежнему чувствуя на себе взгляд спутника.

– Тогда займёмся делом, – отозвался Сасори. – Запри дверь.

Он последовал за магом, а Анко пробралась к входной двери, заперла её чарами и перевернула табличку обратной стороной, после чего, опустив шторы на окнах, тоже подошла к прилавку. Сасори как раз опустил руку, которой складывал печать; взгляд Горбина на миг помутился и переменился.

– Отчёт.

– Сию минуту, господин Сасори, – с новым поклоном Горбин ушёл в заднюю комнату и вернулся с объёмной папкой. – Список всех продавцов и покупателей, а также то примечательное, что произошло за последний месяц в Лютном переулке.

Открыв папку, Сасори внимательно просмотрел её содержимое, после чего отдал Анко, чтобы она убрала документы в сумку.

– И ещё одна вещь, – произнёс он. – Что тебе известно о нынешнем местонахождении чаши Пуффендуй?

– Она считается утраченной. Прежде ходили слухи, будто она находится в коллекции мадам Хепзибы Смит, но после её смерти в пятидесятые чашу так и не нашли.

Анко была готова к такому ответу, не надеясь на лёгкую удачу, поэтому ничего не сказала, ожидая, что теперь Сасори спросит про Тома. Однако он лишь распорядился:

– Избавься от воспоминаний о нашем разговоре.

– Как прикажете, господин, – с новым поклоном ответил Горбин и прикоснулся палочкой к виску.

Когда он устранил воспоминание, а куноичи вернула всё в районе двери в первоначальное состояние, Сасори ещё раз сложил печать, и волшебник опять забыл, на кого он работает, – до тех пор, пока не понадобится кукловоду вновь.

– Ваше кольцо, – сказал Горбин, протянув Анко чёрную коробочку.

Сасори молча расплатился, и шиноби покинули лавку.

– А чего ты про Тома не спросил? – полюбопытствовала Анко, нарушив молчание.

– Факт его службы в этом месте был известен мне раньше и проверен, – отозвался Сасори. – В нём нет ценности для нас.

Анко ухмыльнулась.

– Когда ты завербовал Горбина?

– Ещё прошлой осенью. Я счёл, что такой человек может оказаться полезен; между нашими встречами он собирает информацию, однако не знает точно, для кого.

– Тебя не Скорпионом надо было называть, а Пауком! – засмеялась Анко. – Всюду ухитрился раскинуть свои сети!..

– Тише, – шикнул на неё Сасори. – Привлекаешь внимание.

Он был прав, подозрительные личности на улице стали заинтересованно на них коситься. Анко мигом поумерила пыл.

– Куда мы идём? – спросила она вполголоса, осознав, что кукловод уводит её в противоположную от выхода в Косой переулок сторону.

– Тебе там понравится, – туманно сообщил Сасори.

Заинтригованная, Анко без вопросов последовала за ним. По грязной, побитой жизнью мостовой они добрались до самого конца переулка, оказавшегося тупиком; там поперёк улицы стоял трёхэтажный каменный дом, из которого доносилась музыка и гогот какой-то компании. В прошлом золотые буквы на потускневшей вывеске складывались в слова: «Трефовая дама».

– Постой-ка, Сасори, – проговорила Анко, останавливаясь. – Мне кажется, или ты ведёшь меня в какой-то притон?

– Я же говорю, что тебе понравится, – усмехнулся Сасори и, взяв её за локоть, потянул ко входу.

Удивлённая, Анко не сопротивлялась и позволила завести себя в большой зал, где в нос сразу же ударила стойкая смесь табака и недорогого алкоголя. На сцене в углу бряцал на пианино худощавый парнишка, но его потуги почти заглушались хохотом мужчин, расположившихся за столом чуть ли не в самом центре комнаты. Из-за другого стола уже окрикивали их, а прочие посетители предпочитали разговаривать или же не отрывали напряжённых взглядов от костей и карт. Девицы вполне определённого рода деятельности сновали между столами, подливая гостям выпивку.

– Эй, слушай…

– Займи место, – прервав её, сказал Сасори. – Я сейчас.

Настороженно кивнув, Анко стала пробираться к незанятой кабинке в самом дальнем углу, всё больше недоумевая, что происходит. «Если хотел развлечься, почему просто не сказал?.. Откуда вообще он знает это стрёмное место?!»

Устроившись, она некоторое время поразглядывала публику в зале, а затем, поколебавшись, вытащила из кармана коробку с кольцом и открыла её. Серебряный скорпион блеснул на чёрном бархате, словно приглашая коснуться. «Позже, – решила Анко и вернула покупку на место. – Когда буду объяснять Сасори, чего я в него так вцепилась».

Тут как раз вернулся кукловод, нёсший два стакана и бутылку огневиски, а за ним… Анко недоверчиво моргнула пару раз.

– Здравствуйте, мадам, – произнёс Люциус Малфой. – Ваш супруг пригласил присоединиться к вам.

– Не возражаю, – проговорила Анко, быстро покосившись на Сасори. Тот как ни в чём не бывало сел рядом с ней, а Люциус опустился на диван напротив, стукнув по столу собственным стаканом.

– Ну что, для начала за знакомство? – Малфой тянул гласные ещё больше, чем обычно – был неплохо так пьян. – Мистер Мортон, вы не возражаете?..

– Прошу вас, – кивнул Сасори и придвинул к нему бутылку.

Пока маг возился с ней, открывая, Анко придвинулась к Сасори и прошептала ему на ухо:

– Какого чёрта?

– В отчёте Горбина было написано, что Люциуса теперь часто видят здесь, – таким же способом ответил кукловод. – Решил попытать удачу.

Коротко усмехнувшись, Анко взяла уже наполненный стакан. Сасори, полагающийся на удачу… Что-то новое.

– Будем, – Люциус утончённо-заправски (и как только совместил?!) опрокинул в себя целый стакан, икнул, прикрыв рот тыльной стороной ладони в перчатке, и тут же предложил: – Второй тост, разумеется, в вашу честь, мадам Мортон.

– Ага, – ляпнула Анко, но тут же спохватилась: – То есть, вы очень любезны, мистер…

– Люциус, – проговорил волшебник с долей трагизма. – Малфой… Просто Люциус.

– Тогда просто Анна.

– Джеймс, – проронил Сасори.

– Вот теперь точно познакомились, – сказала Анко и отсалютовала стаканом.

– И всё равно за вас, – настоял Малфой, подняв свой стакан тоже.

Кукловод выпил вместе с ними и расслабленно откинулся на высокую спинку дивана, прикрыв глаза; в разговоре большого участия он принимать явно не собирался, предоставляя доведение до кондиции и допрос собеседника куноичи. «Зараза, – подумала она, легко толкнув его под столом ногой. – Умеет же одновременно и оскорбить, и умаслить…» На её проявление не то возмущения, не то благодарности Сасори никак не отреагировал. Пытаться воззвать к его совести было бессмысленно, и Анко переключила внимание на Малфоя, уже вновь наполнявшего стаканы с отрешённым видом.

– Вы грустным выглядите, Люциус, – заметила она как бы невзначай. – У вас случилось что-то?

Люциус неопределенно махнул рукой и вновь потянулся к стакану.

Напивались они долго и методично – Анко была птицей стреляной, да и Люциус на удивление не сдавал; куноичи даже почувствовала, что начинает проникаться к нему невольным уважением, но задавила эту эмоцию.

В какой-то момент Сасори встал и ушёл «пройтись по залу и размять ноги», а вернулся лишь где-то, по внутренним часам Анко, шедшим уже не без скрипа, спустя час. К этому времени голова Анко уже была полна приятной тяжести, а Малфой всё рассуждал меланхоличным тоном о нравах современного общества.

– Не хотите сменить место? – предложил, вклинившись в разговор, Сасори. – Знаю паб в Дублине, где подают чудный лепреконский эль.

– Да-да, замечательная мысль, – проговорил Малфой и стал подниматься, опираясь на спинку дивана и стол.

Протянув руку Анко, Сасори почти выдернул её на себя и приобнял за талию. Поглядев на них, Люциус вздохнул:

– Жалею, что не могу вот так вот запросто провести время с женой…

– Она ханжа? – хмыкнула Анко, припомнив тот раз, когда видела Нарциссу Малфой на приёме в Министерстве весной.

То, как остервенело Малфой замотал головой, даже почти убедило Анко в неверности собственной оценки его супруги.

На улице уже стемнело и стеной валил снег – он скрыл под собой мостовую, козырьки над крыльцами и крыши, делал невидимым то, что находилось в десяти метрах от тебя. Создав портал, Сасори протянул его спутникам – Анко и Люциус коснулись его без вопросов.

Её словно крюком подцепило и рвануло через пространство. Сейчас перемещение порталом показалось ещё гаже обычного, и когда под ногами вновь возникла земля, Анко почуяла первый позыв и бросилась к распахнутой двери, не слушая оклик Сасори. Забежав в соседнюю комнату, где не было света и жизни, Анко согнулась пополам, и её вырвало. «Охренеть, дожили, – с определённым беспокойством подумала куноичи, опираясь руками на бёдра и глубоко дыша. – Да такого с чунинских времён не было!..»

– Неужели ты растеряла сноровку? – Сасори остановился к ней вполоборота и прислонился спиной к косяку. – Тебя ведь даже после убойного коктейля Мадары не рвало.

– Это всё дурацкий портал, – пробормотала Анко. – И не трогай ту штуку, абсент с огневиски шикарно заходит…

Сасори скептично хмыкнул. Прислушавшись к себе, Анко разогнулась и, достав палочку, прошептала чистящее заклятие.

Вокруг было тихо, ближайший источник света находился где-то дальше по коридору, в который они изначально попали.

– Где мы? – спросила Анко, поозиравшись по сторонам. – И где Малфой?

– Малфой спит в ожидании допроса, – ответил Сасори. – Находимся мы сейчас в Литтл-Хэнглтоне, в доме на холме.

На осознание сказанного у Анко ушло какое-то время.

– Серьёзно?

– Вполне, – Сасори протянул ей флакон.

Глотнув зелья, Анко почувствовала себя значительно лучше, голова гудеть перестала. Мгновенно возникли вопросы.

– Так, и что мы делаем в доме отца Лорда?

– У меня здесь, в подвале, небольшая база, – пояснил Сасори. – Я оборудовал её, когда обосновался в Грейт-Хэнглтоне – мне необходимо было место для полноценной работы и экспериментов.

– Но именно здесь…

– Лорду дом не нужен, а мне требовалось помещение.

«И ведь не придерёшься же к такой логике», – усмехнулась про себя Анко, а вслух сказала:

– Ну что, к делу?

Сасори кивнул и сделал приглашающий жест.

Комната, где горел свет, оказалась образцовым каменным мешком с единственным выходом – дверью. У стен эффектно стояли столы с различными приспособлениями – откуда и зачем у Сасори такая коллекция, наверняка бы обрадовавшая мистера Горбина, было для Анко загадкой и заставило задуматься. В центре комнаты под скоплением магических огней, дававших холодный белый свет, стояло массивное деревянное кресло; на него и был водружён бессознательный Люциус.

Анко направила на волшебника палочку, намереваясь привести в чувство, но Сасори остановил её руку.

– Подожди, – он достал ещё два флакона, поменьше. – Антидот для Оборотного.

Хищно оскалившись, Анко быстро приняла снадобье, Сасори поступил так же со своим, и вскоре они вновь были самими собой.

– Вот теперь буди.

– Энервейт!

Люциус дёрнулся и медленно открыл глаза. Несколько секунд он смотрел на шиноби перед собой с непониманием, а затем резко потянулся к карману мантии (он был без трости) и, не найдя там палочку, прикусил губу.

– Добрый вечер ещё раз, мистер Малфой.

– Вы… – прошептал он. – Вы ведь, кажется, умерли.

– Нет, к сожалению для вашего лагеря, – флегматично отозвался Сасори. – Я ввёл вам снадобье, сгладившее последствия вечера, чтобы мы смогли поговорить.

Люциус подобрался; его серые глаза смотрели с настороженностью.

– О чём же?

– О перспективах – вашего Лорда, вашего дела, ваших лично.

– Нет, Сасори, погоди, – Анко шагнула вперёд, ближе к Малфою. – Может, всё же расскажете, что вас беспокоит, Люциус?

– Не имею такого намерения, мисс Митараши, – отчеканил он.

– Ну, зачем же так официально? – притворно вздохнула куноичи. – Мы ведь с вами так хорошо начали ладить…

Гордо вскинув голову, Люциус скривился.

– Мистер Малфой, – вновь заговорил Сасори, – полагаю, вы ещё не до конца осознали вероятные дальнейшие события, раз не отвечаете за заданные в столь дружелюбной форме вопросы. Вы можете рассказать нам всё сами; однако же если откажетесь, мы применим пытки – не Круциатус, к которому, кажется, Лорд всех своих сторонников уже приучил, но более изощрённые способы… – кукловод перевёл взгляд на девушку. – Специализацией Анко, помимо разведки, являются именно допросы, и поверьте, в селении, откуда она родом, умеют развязывать языки любым упрямцам.

– Ничуть не сомневаюсь, – проговорил Люциус с какой-то странной интонацией. – Все вы в вашем мире – чудовища, монстры, лишь прикидывающиеся людьми.

«Кажется, кое-кто переобщался с Кабуто», – хмыкнула Анко про себя. Она переглянулась с Сасори и получила от него кивок и право начинать, даже сделала шаг к столу, приметив на нём замечательный нож для срезания кожи… Но вдруг замерла и развернулась обратно.

– Ваш отец, так? Всё из-за этого?

Люциус вздрогнул, в глазах мелькнул ужас – всего лишь мгновение, прежде чем они вновь стали непроницаемыми, но Анко уловила то, что подтвердило её гипотезу.

– Ваш отец воскрешён Эдо Тенсей, – медленно произнесла она, вновь приближаясь к Малфою. – Более того, он под полным контролем… Это нелегко, наверное, – видеть своего родителя, человека, которым восхищаешься, в таком состоянии…

Маг ничего не сказал, но крепко, до побеления костяшек стиснул край мантии. Попался.

– И ваша семья, – продолжила говорить Анко. – Вы не можете сказать жене доброго слова, не можете приласкать её при свидетелях и просто пойти с ней гулять – это хозяин расценит как слабость, использует против вас. Так ведь уже есть с Драко, верно? В наказание за ваш летний провал Лорд использует его для операций…

– Замолчите, – прошипел Малфой сквозь стиснутые зубы.

– Вы мучаетесь и не видите иного варианта забыться, кроме как напиваться в третьесортном пабе; мучается ваша семья, ставшая заложниками Лорда… И, главное, ради чего всё это? Ради режима, в котором вам всё равно уже не быть на вершине пищевой цепочки, ведь вы вышли из фавора? Ради маньяка-садиста будете смотреть, как воскрешают и контролируют вашего отца, как ваша жена медленно угасает от груза тревог, как вашего сына посылают на суицидальные задания?..

– Замолчите! – рявкнул Люциус, вскочив с места. – Вы понятия не имеете, чего мне это стоит!

– Ни малейшего, – подтвердила Анко. – Потому что у нас если борьба – то вместе с теми, кто дорог. Плечом к плечу с семьёй и друзьями – так мы побеждали раньше, победим и сейчас.

– Вы ничего не можете против всей этой мощи, – огрызнулся Люциус, но без прежнего запала. – Армия Тёмного Лорда растёт, Дракон поднимает всё больше мертвецов…

– Кабуто, – поправила Анко. – Этого человека зовут Якуши Кабуто, он является мелкой занозой, избавиться от которой мы и посланы.

– На нашей стороне человек, который его создал, – произнёс Сасори, – кто научил его всему. И сейчас он на пути к открытию способа уничтожить контроль, которым Кабуто держит воскрешённых.

– А без них он никто, – добавила Анко. – Так, середнячковый шиноби с непомерными амбициями. И Лорд ваш не лучше, – она серьёзно посмотрела на мага. – Мы уничтожим их, вопрос лишь во времени.

– Вы замечательно рассказываете, – проговорил Люциус. – Но слова – лишь слова, а теперешнее положение дел говорит об обратном: вы проигрываете эту войну и скоро отчаетесь.

– Э нет, – Анко поводила пальцем из стороны в сторону почти перед самым его носом, – так говорит Кабуто. Моя родина знаменита тем, что её воины не знают слова «отчаяние». Когда становится совсем хреново, мы можем злиться, можем какое-то время быть в раздрае, но затем соберёмся и покажем всем свою силу.

Она не стала упоминать, что Кабуто её земляк, что их команда и в самом деле сейчас на краю обрыва. Слова были лишь словами, и их единственная цель – убедить, добравшись до нужных струн души, сыграв на них определённую мелодию. И Анко считала, что выбрала верную.

Больше минуты Люциус стоял неподвижно, сверля её взглядом, а затем без сил опустился в кресло.

Осталось дожать.

– Люциус, – Анко присела на корточки перед ним, перехватила взгляд, – вам ведь плевать на Лорда, плевать на его борьбу. Вас только семья и заботит, только её благополучие – я вижу это по вашим глазам, по вашим словам и поступкам. Но Тёмный Лорд никогда не оставит их в покое; он будет использовать тех, кто дорог вам, раз за разом заставляя исполнять свою волю, а после, когда вы перестанете быть ему полезны и нужны, он просто избавится от вас всех.

Она сделала паузу и продолжила:

– То, что предлагаем мы, отличается. Не стану скрывать, вам самому придётся нелегко, от вас будут требовать готовность рискнуть своей жизнью; но вашу семью мы защитим, укроем так надёжно, как это только возможно. И ещё… – она аккуратно взяла его за руку, – в этой борьбе вы больше не будете одиноки.

Анко открыто смотрела ему в глаза, наблюдая в глазах Люциуса весь спектр обуревавших его эмоций – барьер непроницаемости пал под её натиском. Сейчас, вблизи, Анко отчётливо видела, как он сдал с их первой встречи на приёме в Министерстве: осунулся, приобрёл нездоровую бледность и круги под глазами, а на лице, прежде идеально выбритом, проступала щетина.

– Вы очень жестоки, – сказал, наконец, он тихо, но чётко. – Не знаю, как, но вы нашли, на что надавить… и почему-то ещё заявляете, что гуманнее Тёмного Лорда.

Однако руку Малфой не убирал.

– Этого я не говорила, – спокойно возразила Анко. – Я лишь сказала, что союз с нами выгоднее для вашей семьи.

– Имеете в виду: использование меня вами принесёт и мне какие-то дивиденды.

– Так ведь это лучше, чем презрение и профилактический Круциатус по воскресеньям, разве нет?

Люциус невесело усмехнулся. Некоторое время он думал, глядя перед собой, а затем сказал:

– Дайте Непреложный обет, что защитите мою семью при любых обстоятельствах. За безопасность Драко и Нарциссы я продам вам себя.

– Это честная сделка, – серьёзно кивнула Анко и обернулась на Сасори. Тот молча достал палочку и подошёл к ним.

Анко встала на колени, и Люциус сделал то же. Они взялись за руки – правой за правую, и Сасори прикоснулся к ним кончиком палочки. «Что ты делаешь?» – спрашивал взгляд кукловода. «Не знаю, – так же взглядом ответила Анко. – Но верю, что поможет». Просто верила… кажется, она всё-таки стала после всего немного похожей на магов.

Люциус заговорил:

– Обещаете ли вы, Анко Митараши, оберегать моего сына Драко и мою жену Нарциссу от преследований Тёмного Лорда и его сторонников?

– Обещаю, – решительно произнесла Анко.

Из палочки выскользнул тонкий сверкающий язык пламени и окружил их руки.

– Если я умру, обещаете ли вы продолжать исполнять свою клятву?

– Обещаю.

Вторая огненная лента обвилась вокруг первой.

– Если вы погибнете, обещаете ли вы, что ваши товарищи вместо вас будут защищать мою семью?

– Обещаю, – в последний раз повторила она.

Полыхнуло красным – в третий раз вырвалось пламя и обвило сжатые руки; огненная цепь засветилась, а затем её сияние мягко сошло на нет, пока не растворилось вовсе.

Обряд закончился, и Анко хотела было подняться, но Сасори удержал её, опустив руку на плечо.

– А теперь, мистер Малфой, принесите Обет, что будете верны нам.

Они расстались вскоре – Люциус вернулся в Лондон порталом, снабжённый зеркалом связи и наказом ждать дальнейших инструкций, а шиноби переместились на крышу дома, в котором снимали квартиру. Судя по количеству ударов колокола в отдалении, близилось утро – до рассвета оставалось часа два, не больше. Снег продолжал падать, но медленно, красивыми крупными хлопьями.