Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 61 страниц)

– С прибытием, – приветствовал он. – Меня зовут Джуго.

– Шикамару.

Парень вежливо кивнул.

– Следуй за мной, я покажу тебе комнату, – они стали подниматься по лестнице, и Джуго продолжил: – Конан-сан выделила тебе спальню на пятом уровне рядом с моей, Карин и Суйгецу.

– Отлично, – откликнулся Шикамару; ему не было принципиальной разницы, где жить.

Продолжать рассказ провожатый не торопился, а Шикамару сам ничего пока не спрашивал – подозревал, что в своё время ему все объяснят. Вместо этого он принялся украдкой изучать Джуго. Тот был очень спокоен, даже умиротворён, и явно настроен по отношению к коноховцу вполне дружелюбно; что бросилось в глаза, так это отсутствие на его руке кольца члена Акацуки – их, насколько Шикамару знал, бывшие нукенины носили, не снимая.

– Вот твоя комната, – Джуго отпер нужную дверь и, передав парню ключ, посторонился. – Оставь вещи, я отведу тебя на кухню.

Шикамару с обеда ничего не ел, поэтому сообщение воспринял с энтузиазмом и, бросив плащ и рюкзак у стены возле входа, закрыл дверь и последовал за молчаливым Джуго на четвёртый уровень башни. Ещё на подходе он услышал доносившийся из-за приоткрытой двери громкий смех – звук, плохо вязавшийся у Шикамару с образами шиноби, входивших в состав сильнейшей организации, на базу которой он прибыл. Оттого он замешкался на миг перед входом, но Джуго спокойно отворил дверь и пригласил коноховца внутрь.

Хохотали, как оказалось, Кисаме и сам Лидер.

– Глав… главное мне это не вспомнить, если у нас когда-нибудь будут переговоры с туманниками!

– Не-е, ты обязательно вспомни! А если ещё это вслух расскажешь…

Бросив быстрый взгляд на парней, стоявшая возле разделочного стола куноичи – Конан, бывшая ученица Джирайи-самы и женщина Лидера, – громко кашлянула, привлекая внимание Яхико и Кисаме. Те перестали смеяться и повернулись к вошедшим.

– Добрый вечер, – Шикамару поклонился всем присутствующим. – Моё имя – Нара Шикамару, я был направлен Цунаде-самой в качестве помощника в исследованиях, которые проводит Итачи-сан. Обещаю приложить все усилия.

– Я в этом не сомневаюсь, – Яхико кивнул на место рядом с собой за столом. – Но можно не так официально. У нас здесь довольно, – он покосился на Кисаме и усмехнулся, – неформальная атмосфера, а ты к нам, как я понимаю, надолго. Да, если возникнут какие-то вопросы, обращайся.

Такая прямота и простота общения немало удивили Шикамару – никогда прежде он не видел главу деревни, который бы так запросто разговаривал с, фактически, послом другого селения; даже с Гаарой был определённый барьер в общении, хотя Шикамару и знал Казекаге ещё до его взлёта по политической лестнице. Пользуясь случаем – а заодно чтобы проверить, насколько честен собеседник, – он произнёс:

– Тогда спрошу сразу: какие у вас правила?

– Хм, правила?.. – Яхико задумчиво посмотрел на него. – Ну, пожалуй, главное – не мешать другим. Тут у каждого свои… особенности, скажем так, и мирно ужиться можно только не наступая на хвосты друг другу, – он поднял взгляд на куноичи. – Конан, у тебя есть, что добавить?

– О пропитании и чистоте в комнате каждый заботится сам, – она поставила перед Шикамару большую тарелку с оякодоном. – Также настоятельная просьба: все тренировки – исключительно в специально оборудованном для этого зале, никаких боёв в остальных помещениях.

– Хорошо, Конан-сан, я запомню, – кивнул Шикамару. – Благодарю вас.

Правил было немного, притом совершенно логичных и обоснованных, а отсутствие ограничений, к примеру, на перемещение по башне радовало.

Пока он ужинал, старшие шиноби завели разговор – судя по всему, ведшийся далеко уже не в первый раз – о необходимости возведения вокруг деревни стены.

– Даже если мы найдём деньги на то, чтобы построить её, – говорила Конан, – начинать работы сейчас всё равно бессмысленно – зима наступила, и хоть пока сильных метелей и холодов не было, нет гарантии, что они не начнутся завтра или через неделю. Непогода замедлит строительство, всё затянется, и финансы, которыми можно было бы распорядиться с большей пользой – к примеру, для покупки, как прошлой зимой, в случае нехватки дополнительных продуктов, – завязнут в этом проекте.

– Конан, ты сейчас рассуждаешь, как домохозяйка, – хмыкнул Кисаме. – А я, как шиноби, и, более того, нукенин, куда только не пробиравшийся, тебе говорю, что Аме сейчас без стены – как неопытная девчонка, шатающаяся ночью по окраинам, пребывая при этом в полной уверенности, что на её целку никто не покусится…

– Сейчас время новых технологий, а не стен, – перебила его Конан, с негодованием глядя на мечника. – Наша барьерная команда и Итачи хорошо поработали над защитой селения.

– Твою налево, женщина, я тебе в который раз повторяю: если кому-то припрёт штурмовать Аме, все ваши барьеры сломают какими-нибудь техниками, даже ту хрень магическую, которую Итачи-сан нагородил!

– А разве с твоими хвалёными стенами иначе будет?!

– Тихо-тихо, что-то вы разошлись, – остудил их пыл Яхико, внимательно слушавший обоих. – Давайте поступим следующим образом. Конан, завтра же направь приказ барьерной команде создать вокруг нашего дома возле деревни в точности такой же барьер, какой окружает Аме; то же самое передай Итачи. После проведём эксперимент, а попутно и тренировку – проверим, как долго и против чего защита выстоит. По результатам теста решим, что будем делать дальше.

– Как скажешь, – Конан отвернулась немного резко и отошла к окну. Кисаме усмехнулся, явно расценивая это, как свою победу.

– А ничего, что вы обсуждаете подобное в присутствии Шикамару-куна? – донёсся от двери вкрадчивый голос. – Мне кажется, система безопасности деревни должна оставаться тайной даже для наших милых союзников.

– Во-первых, не ожидал от тебя такой заботы об интересах Аме, Орочимару, – откликнулся Яхико, спокойно глядя на подчинённого. – А во-вторых, я всё равно обещал Хокаге сдать ей ненадолго в аренду Итачи для установки магических заграждений вокруг Конохи, так что у нас с ними теперь только базис из чакробарьеров будет разный.

– А Итачи сдаётся в аренду? – с саркастичной заинтересованностью уточнил Змей.

– Не цепляйся к словам, – отмахнулся от него Яхико.

Поухмылявшись ещё немного, Саннин перевёл взгляд на Шикамару. У того от такого внимания по спине пробежали мурашки.

– Я слышал, на сегодняшний день ты, Шикамару-кун, – один из самых одарённых стратегов Конохи, – произнёс Орочимару таким тоном, словно рассуждал о достоинствах какого-то товара. – Самый умный в выпуске, наследник видного клана, сын доверенного советника Цунаде…

– Мой ученик, – в комнату вступил Итачи, как всегда абсолютно спокойный и невозмутимый. – С сегодняшнего дня и до конца пребывания в Аме Шикамару-кун находится под моей ответственностью.

– Здравствуйте, Итачи-сан, – Шикамару был рад видеть этого шиноби.

– Здравствуй, – кивнул ему в ответ тот и вновь посмотрел на Орочимару – значение этого взгляда не понял бы разве что глупый. А Змей глупым определённо не был.

– Если заинтересуешься медициной или исследованиями, милости прошу, Шикамару-кун, – вполне дружелюбно сказал он и вышел.

– Идём, – позвал парня Итачи.

Ещё раз поблагодарив Конан за еду (та не забыла тактично напомнить, что акция с ужином была единичной в честь прибытия) и простившись со всеми, Шикамару покинул кухню и, нагнав Итачи, зашагал вместе с ним по коридору.

– Будь осторожен с Орочимару, – негромко предупредил Итачи. – Он тобой заинтересовался, и хоть опасность тебе не грозит, учитывай, что у Орочимару весьма специфическое чувство юмора и талант выводить оппонента из себя.

– Приму к сведению, – отозвался Шикамару, задумавшись. Он не совсем понимал, чем именно мог так сильно заинтересовать Змея, если Итачи решил сделать предупреждение. Возможно, даже скорее всего, это было связано с его магическим потенциалом; впрочем, Шикамару пока сам не то чтобы умел им пользоваться.

– Полагаю, сегодня начинать что-либо уже бессмысленно, – произнёс Итачи, когда они поднялись на пятый этаж. – Отдохни, а завтра к семи приходи на кухню. После завтрака я покажу тебе базу, и мы начнём обучение.

– Спасибо вам, Итачи-сан, – искренне сказал Шикамару и поклонился. – За то, что согласились стать моим наставником. Клянусь, я не подведу вас.

– Я, в свою очередь, обещаю передать тебе все необходимые знания, – ответил Итачи; по лицу невозможно было судить, о чём он думает, но парень улавливал каким-то чутьём (легилименцией?), что шиноби доволен.

Придя следующим утром в назначенное время на кухню, Шикамару застал там Итачи, в гордом одиночестве жующего тосты, не отвлекаясь от чтения какого-то свитка. Они обменялись приветствиями (Шикамару – несколько скованно: он ещё не был уверен, как общаться с новым наставником), и Итачи, не глядя взмахнув волшебной палочкой, без слов заставил чайник наполнить чашку напитком, после чего она и тарелка с дополнительными тостами перелетели на стол.

– И как вам только это удаётся? – вырвалось у Шикамару, заворожено наблюдавшего за самостоятельным перемещением по комнате посуды.

– Это невербальная магия – творение заклятий без произнесения слов, – пояснил Итачи, когда парень занял место напротив него. – Однако ею мы займётся позже – начинать будем с основ.

– И параллельно расширять отчёт по миру магов, так? – уточнил Шикамару, принимаясь за завтрак.

– Так. Сегодня занятие будет смешанное, потому что вводное, но с завтрашнего дня постараемся придерживаться плана. В первой половине дня будем практиковаться в чарах, после обеда уделим время теории и отчётам, а вечером будем распоряжаться в зависимости от того, что будем успевать. Также хочу предупредить: над вопросами магии помимо меня в Акацуки работают ещё два человека. Орочимару занимается такими областями, как зельеварение, магическая медицина, а также возможность использования чар для развития наших технологий; с ещё одним членом команды, Нагато, я познакомлю тебя позже.

На это заявление Шикамару ответил кивком, не показывая своего живейшего интереса.

Вскоре они покинули кухню и пустились в обход по зданию. Итачи показал Шикамару тренировочный зал, исключительно в котором так настоятельно просила заниматься Конан, помещения, в коих проводились собрания советов и церемонии, некоторые хранилища, библиотеку, где целый сектор был отведён под литературу из мира магов – Итачи принёс с собой большое собрание книг. После они вернулись в тренировочный зал, где первым делом Итачи наложил на парня языковые чары, которые позволили ему понимать английский и говорить на этом языке, а затем потребовал:

– Покажи мне палочку, – Шикамару извлёк магический инструмент из держателя на поясе и подал ему. – Выяснили, из чего она?

– Из акации. А внутри – жила какого-то животного.

– Сердечная жила дракона, – сообщил Итачи и на пробу взмахнул – плотный поток воздуха ударил в стену зала, разбив в щепки висевшие там мишени. – Довольно мощная палочка и, судя по всему, прихотливая по части хозяина, – он вернул её парню. – Теперь взмахни ты.

Направив палочку вбок, Шикамару выполнил распоряжение – как и в прошлые разы, когда он пробовал, палочка испустила сноп алых искр, растаявших в воздухе, не долетев до пола; по пальцам при этом разлилось мягкое покалывание.

– Удивительно.

Обернувшись, Шикамару с непониманием взглянул на Итачи. Тот пояснил:

– Я не слишком сведущ в данном вопросе, однако, исходя из моих знаний и опыта, могу сказать, что эта палочка выбрала тебя.

– Выбрала меня? – переспросил Шикамару, удивлённый. «А мы-то думали, что у неё сродство с Тен-Тен…»

– Палочка выбирает волшебника, а не волшебник – палочку, – отозвался Итачи, медленно доставая собственную. – Не могу сказать, как это случается – сами изготовители, кажется, не до конца понимают, – однако если палочка подходит магу, это значительно расширяет возможности… Попробуй взмахнуть моей, и ты поймёшь разницу.

Взяв инструмент, Шикамару, не удержавшись, покрутил его в руках, изучая; палочка Итачи была совершенно простая, без единого орнамента или украшения, но вместе с тем в ней чувствовалась скрытая сила – не кичливая, но от этого не менее опасная в случае чего. «Действительно подходит», – мысленно усмехнулся Шикамару и на пробу махнул ею в сторону. Ближайший манекен взорвался, но при этом парень не почувствовал ничего. Видя, что он уловил различие, Итачи забрал свою палочку обратно.

– Палочка для мага, как катана для шиноби, является продолжением руки. Ты должен чувствовать её, уверенно ею действовать и не выпускать – до тех пор, во всяком случае, пока не освоишь беспалочковую магию.

– И такая бывает?

– Да. По способу применения магию можно разделить на три класса: обычная, беспалочковая и невербальная. Обычная и невербальная преподаются в рамках школьного курса, а вот беспалочковой могут овладеть единицы. Есть предположения, почему?

– Исходя из ваших слов и отчёта, магия – это Интон; следовательно, для творения техник по нашему принципу не хватает ещё Йотона. Логично предположить, – Шикамару взглянул на палочку в своей руке, – что волшебники для восполнения этой недостачи используют специальные инструменты, своего рода проводники. А без палочки обходиться могут те, кто развил свой Ян.

Итачи кивнул.

– К тем же выводам пришли и мы, если точнее, Мадара-сан.

Хотя от друзей, бывших в том мире, Шикамару и знал, что воскресший Учиха Мадара был теперь на их стороне, такое простое, будничное упоминание основателя Конохи, а позже страшнейшего её отступника, не могло не привлечь внимание. Однако пока Шикамару решил не спрашивать Итачи о его знаменитом предке; вместо этого он уточнил:

– Выходит, шиноби проще овладеть беспалочковой магией?

– Не совсем так. У волшебников система циркуляции чакры и тенкецу выражены слабо – куда слабее, чем даже у цивилистов нашего мира, многие из которых так или иначе состоят в родстве с шиноби. Помимо этого у магов наблюдается заметный диссонанс непосредственно в центре формирования чакры: доминирующий Интон практически полностью подавляет Йотон. Однако для волшебников это нормальное состояние – энергия Ян им, по сути, не требуется, и они спокойно обходятся без неё, не подозревая даже о её существовании.

Когда дело касается беспалочковой магии, Йотон активизируется. Сразу оговорюсь: то, что я скажу дальше – всего лишь предположения, так как соответствующих исследований до сих пор проведено не было за неимением объекта: владеющего беспалочковой магией волшебника. Мы предполагаем, что в этой ситуации энергия Ян выступает в роли своего рода посредника, коим обычно выступает палочка или иной инструмент – в разных магических культурах используются разные: посохи, жезлы и прочее. Йотон переносит Интон по рудиментам чакропотоков и обеспечивает его выход из тела, однако работает это не так, как в организме шиноби при смешении энергий и высвобождении чакры – у волшебников Инь и Ян остаются отдельными, действующими независимо друг от друга элементами.

– То есть, волшебники, владеющие беспалочковой магией, потенциально сравнимы по силе с шиноби, способными независимо использовать Интон и Йотон? – Шикамару нахмурился: способных на такое ниндзя было, мягко говоря, немного, и все они являлись признанными гениями.

– Ты верно заметил, что потенциально, – ответил Итачи. – Шиноби на протяжении всей жизни тренируется, тем самым повышая уровни своих Инь и Ян – увеличивая запас чакры, говоря простым языком. Маги упражняются тоже, но их занятия по интенсивности не сравнимы с нашими, поэтому их рост происходит куда медленнее и зачастую не достигает высот, которых мог бы достичь. Из-за этого средний уровень силы волшебников, если сравнивать с шиноби, примерно соответствует планке «Конец Академии – первый год генинства».

Если вернуться к твоему изначальному вопросу, я могу предположить, что шиноби с врождённым уклоном в Ян смог бы без труда освоить беспалочковую магию; к сожалению, единственным мне знакомым шиноби с такими задатками и знанием магии является Наруто-кун…

– А он на благо науки стараться будет вряд ли, – понимающе закончил Шикамару. – Усидчивости не хватит.

– Именно так, – согласился Итачи и добавил: – Однако давай пока закончим с теорией – для неё ещё будет время. Сейчас же я хочу показать тебе некоторые простейшие чары.

Начать Итачи решил с заклятия левитации – Шикамару уже доводилось видеть его в исполнении товарищей, поэтому слова и движения он знал. Провозившись сравнительно недолго, он добился того, что кунай взлетел в воздух и завис.

Ощущения при этом были очень странные. Происходящее было словно какой-то вехой; Шикамару вспомнилось вдруг, как на тренировке с отцом он впервые применил Теневой захват, как Асума учил его играть в шоги, как он целовал Темари… Он быстро помотал головой, выбрасывая посторонние мысли, и вернулся к занятию.

Для первого дня они успели довольно много: опробовали парочку заклинаний, а также в дополнение к отчёту, который знал практически наизусть, Шикамару получил ещё некоторую информацию о мире волшебников, об их магии и заклинаниях, всё больше при этом утверждаясь во мнении, что воины другого мира могли бы стать большой проблемой и серьёзными противниками для шиноби… Могли бы. Итачи был с ним в этом согласен; он не говорил это прямо, но Шикамару чувствовал, что его новый учитель обеспокоен тем фактом, что миры шиноби и магов соприкоснулись.

«Не удивительно, – думал Шикамару. – Увидев, на что способным мы, волшебники могут начать наращивать мощь, чтобы, в случае чего, быть в состоянии дать нам отпор. С другой стороны, через некоторое время их страх перед нами может пройти, и амбициозные захотят расширить сферу своего влияния, вторгнувшись в наш мир, – если, конечно, после окончания всех дел там мы не запечатаем наглухо все порталы без возможности для магов вновь их открыть. Возможно, так будет даже лучше, но что-то я сомневаюсь, что наши предводители на такое пойдут…»

Он вынужден был отвлечься от размышлений, чтобы вовремя затормозить и не сбить с ног детей, неожиданно выскочивших из соседнего проулка. Пропустив их, Шикамару огляделся по сторонам, выбирая, куда пойти дальше.

– А что в той стороне? – спросил он у спутника, указывая заинтересовавшее направление.

– Академия и несколько тренировочных площадок, – откликнулся Джуго; пока Итачи был занят исполнением приказа Лидера по установке тренировочного барьера, он сам предложил показать коноховцу деревню, и тот совершенно не был против. – Вон там, за теми двумя башнями с вывесками, находится госпиталь, а рядом с ним – исследовательский центр.

– Этот тот, где разрабатывают РИЧи и так далее?

– Именно он.

Шикамару потёр подбородок.

– А посетителям там бывать можно? Я бы посмотрел.

– Попробуй договориться с Орочимару-самой, – посоветовал Джуго. – Он курирует некоторые проекты и, думаю, согласится показать их тебе.

Кивком поблагодарив его за наводку, Шикамару неспешно зашагал дальше по улице. «Прежде, чем просить Орочимару, поговорю с Итачи, – решил для себя он. – На всякий случай».

Джуго был странным спутником – он почти всё время молчал, не проявлял в разговоре инициативу, но если спросить, охотно всё пояснял. Шикамару подозревал, что этот парень приценивается к нему, хотя пока и не знал, по собственному почину он это делал или же по чьему-то приказу. Впрочем, не сказать, чтобы сам Шикамару не хотел узнать о нём больше.

– Могу я спросить?

– Конечно.

– У тебя на руке нет кольца. Ты не являешься членом Акацуки?

– Нет, не являюсь, – сказал Джуго совершенно спокойно, без тени радости или сожаления. – Я не люблю сражаться, поэтому меня устраивает обычная жизнь в Аме. Кроме того, колец всего десять, как и мест в группе, причём одно из них унесено из организации Зецу, а ещё одно осталось в другом мире у Сасори и пропало после его смерти.

– Я знаю, твои товарищи по команде Така официально состоят в Акацуки, – заметил Шикамару.

– Да, Карин и Суйгецу. Им достались кольца Хидана и Какудзу, которые те бросили, когда предали нас.

От воспоминаний об этом дуэте, о том, что они сделали с Асумой, Ино и её отцом, Чоджи, другими шиноби, Шикамару помрачнел и невольно стиснул кулаки. Внимательно наблюдавший за ним Джуго наверняка заметил это, но ничего не сказал.

На второй день Итачи для сравнения вместо тренировки чистых заклинаний предложил Шикамару попробовать превратить сенбон в палочку для еды. Это оказалось сложно, и хотя Шикамару за предыдущий вечер прочитал начало предоставленного наставником учебника по магической дисциплине, именуемой «трансфигурация», тренировка заняла всю первую половину дня.

– Это приходит не сразу, – заметил Итачи, когда они сделали перерыв. – В трансфигурации важно терпение, а также умение чётко сконцентрироваться на желаемом результате.

– Да уж, эта часть магии посложней заклинаний как предмета, – протянул Шикамару, задумчиво посмотрев на учебник, лежавший на столе, который в начале занятия Итачи трансформировал из пустой стойки для мечей. – Мне кажется, это потому что у нас практически нет техник, по действию похожих на неё. Хотя, я думаю, если иметь воображение, трансфигурацию можно сделать серьёзным оружием.

– Она и является им. Боевая трансфигурация – один из самых сложных, но в то же самых опасных стилей магического боя… – Итачи вдруг замолчал и, достав из кармана небольшое зеркало, поднял его на уровень лица. – В чём дело, Дейдара?

– И тебе привет, мм, – раздался из зеркала голос подрывника, в котором даже через помехи слышно было недовольство. – В общем, с тобой тут хотят поговорить…

– Не только с тобой, – поправил его кто-то, неизвестный Шикамару. – Нам ещё нужен Орочимару.

– Я его позову, – Итачи ненадолго прикрыл глаза.

Предполагая, что его присутствие как минимум не требуется, Шикамару стал отходить к двери, но наставник заметил это и сказал:

– Ты можешь остаться, Шикамару-кун.

– Шикамару? – услышать Анко парень совершенно не ожидал. – Воу-воу, Итачи, а ну-ка, что это наш маленький гений делает у тебя?

– Шикамару-кун теперь мой ученик, – спокойно ответил Учиха и жестом подозвал Нару к себе.

Приблизившись, он не без любопытства заглянул в зеркало, которое Итачи установил на столе, прислонив задней стороной к учебнику. На поверхности, где должно было быть отражение, находилась картинка, искажаемая порой проходившими по ней волнами помех. Впрочем, вполне отчётливо было видно и Анко, как раз в этот момент окончательно вытеснившую из «кадра» Дейдару, и шиноби, в котором не распознать Учиху было невозможно, и чью-то виднеющуюся на заднем плане белую шевелюру – по всей видимости, она принадлежала Второму Хокаге.

– Нара Шикамару. Рад знакомству.

– Нара, да? – Учиха Мадара посмотрел на него с определённым интересом. – Клан повелителей теней с сильным Интоном…

– Шикамару у нас ещё и большой умник, – вставила Анко и едко усмехнулась. – Но вот так я и знала, Итачи, что лавры преподавателя года тебе покоя не дают…

– Всё, Анко, довольно, – Мадара отстранил её от зеркала. – Пойдите погуляйте, нам нужно обсудить важные вещи.

– Эй, Мадара-сан, я вам что, маленькая девочка?!..

– Зеркало вообще-то моё! – напомнил откуда-то со стороны Дейдара.

– Временно реквизировано, – отрезал Мадара и обратился к Итачи: – О Министерстве ты уже знаешь?

– Я говорил с Саске, – отозвался он со вздохом. – Жаль, что так вышло.

– Всё могло кончиться намного хуже, – сказал Сенджу Тобирама; он безошибочно узнавался по каменному лику, выдолбленному в скале над Конохой – такой же бесстрастный и холодный. – Порядка двух третей сотрудников было эвакуировано самими работниками Министерства, и ещё многих вынес Минато…

Дверь тренировочного зала за их спинами была захлопнута с шумом явно нарочно, чтобы привлечь внимание.

– Судя по тому, как все серьёзны, позвали меня не просто так, – протянул Орочимару, подойдя к столу и сев перед зеркалом на третий наколдованный Итачи стул. Шикамару внутренне напрягся и подавил желание отодвинуться.

– Ты пробовал то, о чём мы говорили в прошлый раз? – сразу же спросил Саннина Второй.

– Разумеется, – ответил Орочимару. – Но я по-прежнему не чувствую ни вас, ни Первого, ни Четвёртого.

– За время, прошедшее после перемещения отряда шиноби в мир магов, Нагато не замечал новых открытий порталов, – добавил Итачи. Судя по лицам, Второму и Мадаре это что-то объяснило; Шикамару догадывался, что это как-то связано с перемещениями энергии между мирами, но он не знал достаточно, чтобы делать выводы.

– Вот, кстати, раз зашла речь, – вклинилась Анко, заглянув в зеркало. – Объясни-ка, сенсей, для простого народа, что за фигня с Эдо Тенсей, которым вы призвали Хокаге?

– Не ожидал, Анко, что однажды в тебе вновь проснётся тяга к знаниям, которыми располагаю я, – с тенью насмешки проговорил Орочимару, но прежде, чем джонин возмутилась, пояснил: – Из-за того, что мы находимся в разных мирах, я потерял связь с воскрешёнными мною Хокаге. Мне самому, по сути, от этого ни лучше, ни хуже, чего не скажешь о Хокаге – с течением времени их призыв постепенно разрушается.

– Стоп, ты же сам всегда говорил, что Эдо Тенсей – чуть ли не вечное дзюцу, – прозвучал со стороны голос Дейдары. – Раз применил – и ходит воскрешённый, пока его не отзовёшь или не запечатают, мм.

– Будь так, уверяю, я бы нашёл способ применить Эдо Тенсей к самому себе, – Орочимару усмехнулся. – Вечно молодое тело, способность регенерироваться, бесконечный запас чакры – это было бы замечательно… Но нет, вечность этой техники – просто байка, хотя и для пользователей Эдо Тенсей очень удобная.

– Вот теперь я точно хочу услышать подробное объяснение, – в тоне Анко почти не осталось шутливости.

Шикамару выпрямился на стуле, слушая очень внимательно; обсуждавшиеся сейчас вещи относились к категории тех, которые редко когда и мало где услышишь, и упустить хоть слово из подобного разговора было бы огромной оплошностью для шиноби. Видя, что все взгляды устремлены на него, Орочимару усмехнулся и начал рассказывать:

– Для начала, откуда вообще взялась эта легенда о бесконечности призыва Эдо Тенсей? Из довольно хорошо известного всем факта, что воскрешённые подпитываются за счёт природной чакры, естественно. И это действительно так; вот только мало кто знает – лишь те, кто применял эту технику, – что подпитка эта происходит не напрямую, а через «передатчик», в роли которого и выступает пользователь дзюцу. Если приводить довольно общий пример, это как с техникой управления марионеткой: кукла способна к восприятию чакры, но той, которую ей передаёт марионеточник, а не просто витающей в воздухе.

С Эдо Тенсей приблизительно так же. В результате активации дзюцу через тело его применителя начинают течь потоки природной энергии, передающиеся воскрешённым, подпитывающие и управляющие ими. Этот процесс можно назвать фоновым – его не замечаешь, если специально не акцентировать внимание.

Но вернёмся к нашей теме. Уже довольно давно, изучая возможности Эдо Тенсей (одно время я рассматривал эту технику, как вариант достижения собственного бессмертия), я заинтересовался, насколько долго она может держаться. В записях Второго, которые я позаимствовал у Конохи, к сожалению, данному вопросу не уделялось внимания.

– Справедливости ради отмечу, что никогда и не проводил подобных опытов, – произнёс Тобирама. – Не было ни времени, ни интереса.

– Для этого и существуют учёные – чтобы облегчать Хокаге жизнь и выполнять нудную работу, – иронично откликнулся Орочимару и продолжил: – Поэтому я решил поставить соответствующий эксперимент. Я воскресил для начала пять шиноби разных уровней силы и стал ждать, каждый месяц проводя ряд тестов; через год, однако, никаких изменений в их состоянии не обнаружилось – они были всё так же сильны, как и прежде, и так же послушны (подопытные были под полным моим контролем). Следующий год я потратил на эксперимент, в котором контроль был снят практически полностью, за исключением части, ограничивающей способность души освободиться; содержать подопытных, конечно, стало сложнее…

– Ещё целый год?! – поразился Дейдара. – Столько времени тратить на один опыт – это же мрак какой-то!

– Торопиться мне было некуда, – пожал плечами Орочимару. – К тому же, в науке спешка недопустима. Впрочем, результаты остались прежними: отсутствие изменений. Тогда я решил попробовать последний вариант, теоретически способный индуцировать перемены: я намеренно прекратил передачу энергии воскрешённым.

– А разве так можно? – усомнилась Анко.

– Зависит от того, насколько хорошо ты контролируешь собственную систему циркуляции чакры. Не сразу, но мне удалось это сделать, и я снова стал ждать.

Первой освободилась душа шиноби под номером четыре – он был вторым по силе. Это случилось практически сразу, но отчасти могло быть списано на то, что контроль в этом варианте эксперимента был снят полностью, а данный подопытный сопротивлялся и рвался на волю больше всех прочих. Вместе с тем опыт продолжался. За следующие месяцы последовательно ушли в Джодо номера один, три и пять, а в самом конце – два.

Когда данные были получены, я начал их анализировать. Конечно, выборка была маленькая, но и по её результатам можно было сделать предварительные выводы о том, что, во-первых, Эдо Тенсей конечна, а во-вторых, есть факторы, отмеряющие его продолжительность, – это сила призванной души (имеется в виду прижизненная сила шиноби, запас его чакры) и сила её сопротивления, то есть, насколько душа не хочет оставаться в нашем мире и жаждет вернуться в Джодо.

Дальнейшие опыты с большим объёмом выборки позволили убедиться в верности данных выводов, а также добавить в список ещё один пункт: количество изначально вложенной в технику чакры. Я проводил эксперименты с очень строптивыми (уходили почти сразу после прерывания контроля) и, наоборот, очень покорными душами (обычно это бывали мои бывшие слуги, соглашавшиеся смирно сидеть и не уходить, пока не будут вынуждены – между этими разновидностями перехода есть различия, которые мной регистрировались). Также я параллельно наблюдал группы, воскрешённые с использованием разного количества чакры именно на стадии выполнения призыва Эдо Тенсей. Подобно любой технике, у этой есть своя «минимальная стоимость» в чакровом эквиваленте, однако вкладывать больше энергии в неё ничем не запрещено. Как и ожидалось, те, в кого при воскрешении было вложено больше чакры, сохранялись в нашем мире дольше.

Но вернёмся к нашей нынешней ситуации. При призыве четвёрки Хокаге я изначально вложил в технику много сил, потому что призвать такие души, прямо скажем, непросто, к тому же, я хотел оставить резерв для того, чтобы, в случае чего, иметь возможность взять их под контроль. Но затем моя связь с Хокаге была насильно прервана вследствие того, что они перенеслись в другой мир. Следовательно, служить для них поставщиком природной чакры я не могу за исключением тех редких моментов, когда между мирами открываются порталы. Тогда через меня часть энергии успевает передаться им, подпитывая, – отчасти поэтому Эдо Тенсей держится так долго, уже почти год.