Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 61 страниц)

Цунаде коротко, собранно кивнула. Скрестила руки на груди.

– Кагуя. Почему ты считаешь, что это она?

– На то много причин, – ответил Мадара. – Началось всё ещё с пророчества, которое нам передал старик из Узушио – полагаю, Наруто и Саске говорили тебе; в нём предрекался приход некой матери, которая попытается подвергнуть угрозе наш мир. По словам Мей, Зеро при нападении на Кири упоминал некую богиню, называя её также матерью. Обращает на себя внимание и то, кто попал в последнее время под воздействие: Яманака Ино, Хьюга Хината, Узумаки Карин – те, о ком мы знаем, самые яркие проявления. Две из них принадлежат к кланам – прямым потомкам Кагуи, ещё одна благодаря семейным способностям является мощнейшим медиумом, – он мимолётно взглянул на бессознательную Ино. – Сила её разума, подпитанная дополнительной энергией, огромна, что нам продемонстрировали в Киригакуре; полагаю, со временем её смогли бы вывести на уровень контроля не просто деревни – стран.

Цунаде тоже посмотрела на свою пациентку, подругу своей ученицы. Хорошую девушку, немного самовлюблённую, но в душе добрую и сострадающую. «Если Мадара прав, она – страшное оружие, – подумала Хокаге с хладнокровием; и мысленно добавила про себя: – Враги больше не получат её ни при каком раскладе. Даже если это будет означать необходимость пойти на крайние меры».

Мадара не отрывал от её лица взгляд своих разномастных глаз – неуютно, когда два додзюцу вгрызаются в тебя, стремясь проникнуть в мысли. Цунаде ответила твёрдым взглядом и спросила:

– С Ино понятно – она была нужна для контроля людей. Что насчёт остальных?

– Ситуация с Хинатой ещё очевиднее. Если я верно помню историю, Кагуя во время сражения с Хагоромо и Хамурой переродилась в Десятихвостого, а после победы детей была запечатана на Луне. Ты когда-нибудь видела статую Гедо? – Цунаде кивнула. – Это и есть преображённое тело Кагуи.

– То есть, если бы Акацуки в своё время собрали всех бидзю…

– Нет, так она не смогла бы возродиться в своём теле, – не дав ей закончить, сказал Мадара. – А вот если бы бидзю объединили внутри статуи Гедо в Джуби и после запечатали в ком-то – тогда да, Кагуя без больших проблем захватила бы его тело вплоть до восстановления своего истинного облика, как считаем мы с Нагато.

Пятая помрачнела ещё сильней.

– Вы с ним давно об этом знали?

– Лишь просчитывали возможности, – Мадару её недовольный тон ничуть не трогал. – Так что, если наши предположения верны, пробудившийся дух Кагуи не имеет собственного тела – для этого ей понадобилась Хината.

– Клан Хьюга – потомки Хамуры, единственные, кто унаследовал додзюцу самой Кагуи, – проговорила Цунаде, вспомнив собственные уроки истории в детстве, которые обычно проводила бабушка Мито. – Бедная девочка.

– Она податливее других, поэтому Кагуя подчинила её себе, – сказал Мадара без тени жалости. – Ино достаточно долго сопротивлялась, сломили её силой. Карин же и вовсе сумела выдворить Кагую из своего сознания, – он усмехнулся. – Узумаки удивительно боевые. Впрочем, скорее всего, Карин понадобилась лишь для небольшой конкретной цели: не позволить забрать Ино.

Не в силах больше стоять на месте, Цунаде прошлась по палате от двери к окну.

– Почему именно они? – спросила она, остановившись. – Именно девушки, именно эти?..

– Я похож на Кагую? – хмыкнул Мадара. – Откуда мне знать, чем она руководствовалась при выборе жертв?

Раздражённо дёрнув головой, Цунаде вновь прошлась по комнате. Всё сильнее накатывало понимание, что нынешняя война, которую после наверняка назовут в хрониках Четвёртой мировой – вовсе не самое страшное испытание, которое преподнесёт им жизнь в ближайшее время. Постаравшись абстрагироваться от тревоги, стиснувшей сердце, Цунаде приказала себе рассуждать здраво. «Если Кагуя сумела подчинить себе двух – почти трёх – сильных куноичи, она наверняка способна действовать и масштабнее. Необходимо составить список тех, кто потенциально может попасть под удар, в первую очередь кланы Яманака и Хьюга…»

– Сомневаюсь, что она станет повторять подобные эксперименты, – возразил Мадара. – Умнее было бы сейчас сосредоточиться на том, чтобы Хината не сбросила контроль, а также собрать вместе всех бидзю, чтобы запечатать в неё – так Кагуя смогла бы вернуть все свои силы.

– Не смей лезть ко мне в голову, – процедила Цунаде; Мадара на это ничего не ответил. – Нужно разыскать Хинату и выдворить Кагую из её тела.

– Сказать проще, чем сделать, – отозвался Учиха. – Её не смогли засечь ни Тобирама, ни Наруто, а сенсоров сильнее них в том мире нет, да и вообще превосходит их лишь Хаширама.

– Нужно попытаться, – упрямо сказала Цунаде. – Мы должны вернуть Хинату, пока не случилось ничего похуже представления, устроенного в Кири.

– Ты Хокаге, тебе и решать, – саркастично протянул Мадара и поднялся из кресла. Пятая думала, что он хочет подойти к Ино, может быть, проверить её своим Шаринганом, но вместо этого он остановился перед ней самой – пришлось запрокидывать голову. – Это даже забавно, – вдруг заявил Учиха.

– Что именно? – сухо уточнила Цунаде. Отступить хотелось нестерпимо, но она не могла себе позволить проявить слабость.

Мадара взял её за подбородок и, наклонившись, впился в губы жёстким, почти грубым поцелуем. Отстранился, усмехнулся её негодованию.

– Если ещё раз так сделаешь – ударю, – проговорила Цунаде, демонстрируя сжатый кулак. Она старалась держать лицо, но внутри её била дрожь.

– Ты в самом деле думаешь, что меня это остановит, если я захочу повторить? – откликнулся Мадара с насмешкой в тоне. – Побереги пыл для чего-нибудь другого. К примеру, для решения вопросов войны.

Цунаде моргнула. В мир вернулись звуки: шаги в коридоре, тихий разговор за дверью, слабое, но слышное через стенку тревожное пиканье приборов в соседней палате – судя по шуму, туда уже спешили ирьёнины. Мангекью Шаринган в левом глазу кота, лежавшего в кресле, погас.

Их разговор был долог, но в реальности, кажется, не прошло и минуты с тех пор, как она вошла в палату Ино.

Опалив Учиху раздражённым взглядом, Цунаде отвернулась к пациентке и вновь принялась её осматривать – данным о её состоянии, полученным внутри гендзюцу, нельзя было доверять. Впрочем, Ино оставалась стабильна, и Цунаде как раз отступила от её кровати, когда в дверь постучали.

– Да? – Пятая развернулась, уже зная по чакре, кого увидит. – Проходи, Карин. Нужна твоя помощь.

Узумаки переступила порог, обводя комнату настороженным взглядом из-под очков. Всё ещё бледная, но уже не так мёртвенно, как когда только прибыла вместе с Мадарой, Ино и напарником из Кири, она не показалась Цунаде готовой к работе – это плохо.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, постаравшись вложить в голос участие.

– Нормально, – отрезала Карин и сразу перешла к делу: – Что от меня требуется?

– Я хочу попробовать стимулировать мозг Ино к восстановлению функций при помощи чакры. Моя теоретически могла бы подойти, но твоя будет идеальна.

Карин поджала губы, посмотрела на девушку на кровати. Потом решительно кивнула.

– Я примерно представляю, о какой технике речь. Если вы мне всё объясните подробнее…

– Прежде ты отдохнёшь и восстановишься полностью, – подняв руку, оборвала её Цунаде. – Уверена, Яхико согласится на пару дней оставить вас с напарником в Конохе.

– Суйгецу точно стоит, – проговорила Карин, всё ещё глядя на Ино. – Я умудрилась хорошо его задеть, пока была не в себе.

– Мы позаботимся о вас обоих, – пообещала Цунаде. – Нам же нужна помощь с Ино.

– Я помогу, – согласилась Карин без долгих раздумий. Цунаде показалось, что дело больше в Ино, чем в её просьбе.

– Я пришлю тебе свиток с описанием техники, – сказала Пятая и опустила руку девушке на плечо. – Спасибо, Карин.

Они вышли из палаты вместе, а Мадара так и остался на своём импровизированном посту. «Нужно найти ему занятие, – подумала Цунаде раздражённо. – А то совсем без дела с ума сходит».

Вернувшись в резиденцию, Хокаге застала в своём кабинете отца и сына Нара, ожидавших распоряжений. Впрочем, по глазам Шикамару Цунаде видела, что парень хочет что-то спросить, и кивнула, позволяя ему задать вопрос, подозревая, каким он будет.

– Как Ино?

– Тяжело, но стабильно, – ответила Цунаде; подойдя к рабочему столу, она наскоро набросала письмо Шибуки – собиралась сдержать данное Фу слово и спросить главу Таки, считает ли он целесообразным ввести хотя бы минимально в курс происходящего свою джинчурики. – Но я уверена, что мы её вытащим.

Шикамару позволил себе с облегчением прикрыть глаза.

– Доставишь это в Таки, – продолжила Пятая, запечатав свиток с письмом. – Лично Шибуки в руки. В Аме я пробуду два часа – если Шибуки за это время не даст ответ, тебе придётся позже к нему вернуться.

– Возможно, в Аме лучше отправиться мне, – произнёс Шикаку, поглаживая бородку. – Цунаде-сама, вы нужны в Конохе. Кроме того, только здесь мы можем надлежащим образом обеспечивать вашу безопасность.

Цунаде выдержала взгляд советника.

– Как показывает опыт, никто и нигде не защищён наверняка, – проговорила она медленно, делая акцент на своих словах. – Кроме того, я отправляюсь не на фронт, а в штаб союзника, о чём знают единицы, и через пару часов вернусь в Коноху. Всё в порядке, Шикаку.

Однако она видела, что не развеяла его беспокойство.

– Почему для вас так важно сделать это самой?

– Почему?.. – Цунаде непросто было дать ответ на этот вопрос. Слишком многое смешалось воедино: осознание своего долга как главы деревни, копящееся изо дня в день знание того, что на фронтах люди умирают, а она не может быть там, разделить их страдания и боль, вынужденное сидение фактически взаперти в Конохе, желание хотя бы на время оказаться как можно дальше от Мадары, удовольствие, которое она испытывала каждый раз при общении с учениками старого друга, ставшими прекрасными людьми и шиноби. Объяснить всё это было так сложно, да Цунаде и не хотела пытаться; вместо этого она просто сказала: – Потому что я Хокаге, и это мой долг. Пока меня не будет, Шикаку, займись вместе с Шизуне сортировкой миссий, поступивших в последнее время деревне, и примерными составами команд, которые могут за них взяться. Когда вернусь, нам нужно будет обсудить кое-что с тобой, Иноичи и Ханаби.

– Есть, – кратко ответил Шикаку; судя по взгляду, он уже предполагал проблемы. Совершенно не зря.

– Шикамару, отправляемся.

– Вас понял, – ответил парень и протянул ей камень, из которого был создан портал.

На базе Акацуки Цунаде встретила тишина.

– Нас здесь сейчас обитает всего двое, я и Нагато, – с оттенком неловкости, прикрываемой шутливостью тона, заметил Яхико, лично встречавший гостью. – Все на фронтах.

«И я должен быть там, а не отсиживаться в Аме с бумажками», – говорил его взгляд.

– Время от времени и мне кажется, что лучше сражаться в поле, чем планировать бои и решать дела тыла, – сказала Цунаде, наблюдая за тем, как Шикамару готовит портал для перемещения в Таки. – К сожалению, позволить себе это мы, кто необходим в тылу, не можем.

И Шикамару, и Яхико посмотрели на неё с одинаковым болезненным пониманием. Что ж, хорошо, посыл они уловили.

– Как продвигается дело с моим дедом? – спросила Цунаде, когда они с Яхико стали подниматься по лестнице.

– Орочимару перед отбытием на фронт меня обнадёжил, – произнёс лидер Акацуки осторожно. – Недавно заглядывал Итачи и принимал участие в работе. Сейчас Первого удерживает Нагато, но он говорит, что чувствует динамику.

– Это хорошо, – протянула Цунаде, обратившись мыслями к разговору с Мадарой. «Если кто-то и сможет найти Хинату, то только дед…» В памяти резко всплыла картина поцелуя в гендзюцу – Хокаге с яростью её отмела.

Шедший рядом Яхико вопросительно вскинул бровь.

– Может, это не моё дело, но вы нормально себя чувствуете, Цунаде-сан? Нам только не хватало, чтобы Хокаге вышла из строя.

– Доживёшь до моих лет, не будешь задавать такие вопросы, – попробовала отшутиться Цунаде, но не удержалась и, фыркнув, добавила: – Да и общение с Мадарой не добавляет спокойствия.

– Понимаю! – горячо согласился Яхико. С учётом того, что после единственного посещения Мадарой Аме один из Риннеганов Нагато перекочевал к Учихе…

Цунаде устало вздохнула; теперь пришлось отгонять мысли о Джирайе, от которого все без исключения ученики, какими бы разными они ни были, на самом деле взяли многое.

– О чём ты хотел поговорить? Ты писал, что у вас с Конан зреет идея, касающаяся всего Альянса.

– А, это, – Яхико чуть поколебался, потом покачал головой. – Это не срочно. Тем более что мы всё равно пришли – Нагато наверняка уже учуял, что мы стоим под дверью.

«Наверняка», – подумала Цунаде и кивнула, и Яхико взялся за ручку.

– Нагато, здесь Цунаде-сан.

– Здравствуйте, – Узумаки поднялся со стула со значительно меньшим усилием, чем прикладывал прежде – лечение давало результаты. – Чем мы можем помочь вам, Цунаде-сан?

– Я хотела обсудить возможность возвращения обратно в наш мир отряда разведчиков Альянса, – начала Пятая сразу с главного. – Срок их миссии истёк; Анко встречалась с ними и передала, что они готовы вернуться.

Нагато и Яхико обменялись взглядами.

– По правде сказать, я бы не хотел сейчас перемещать такой большой отряд, Цунаде-сан, – медленно произнёс Нагато, покачав головой; его чёлка на миг откинулась, и стала видна пустующая правая глазница. – Если Мадара-сан прав в своих подозрениях, в скором времени моя сила понадобится для борьбы с Кагуей.

«Интересно, как давно он знает об этих мыслях Мадары?» – с неудовольствием подумала Цунаде, но затем вспомнила, что Мадара и Нагато теперь связаны глазами – наверное, нет ничего удивительного в том, что они стали многое обсуждать друг с другом.

– Открытие портала отнимает много сил, – добавил Яхико. – Когда среди перемещаемых есть шиноби с огромными резервами чакры, как Узумаки Наруто или Сенджу Хаширама и Учиха Мадара, Нагато может использовать в том числе и их собственную энергию для переноса…

– Преимущественно их энергию, – поправил его Нагато. – Без этого истощение с большой долей вероятности загнало бы меня в кому на неопределённо долгий срок.

– А как же подпитка от статуи Гедо? – вспомнила Цунаде и невольно в мыслях поёжилась, поправив себя: «Это трансформированное тело Кагуи».

– Раньше такая возможность была, – согласился Нагато и свёл на переносице брови. – Но в последние сутки я не могу дотянуться до неё.

Цунаде подавила досаду на чёртова приятеля деда.

– Мадара не сказал мне об этом.

– Он хотел вначале убедиться, – отозвался Нагато тоном, явно указывавшим, как мало его интересуют мотивы поступков Мадары. – Статуя стала словно бы недоступна: я не могу её призвать. Хотел бы я знать, что послужило причиной.

– Да уж, это странно, – проговорила Цунаде. «Как-то неожиданно… своевременно. Неужели у нас есть тайный союзник, что-то сделавший с телом Кагуи, чтобы та не могла до него добраться?..» Надеяться Хокаге не посмела. Она вспомнила: – А что с пойманными Акацуки бидзю, которые были запечатаны в статуе?

– Скажем спасибо шестому чувству Узумаки, – Яхико подмигнул другу. – После того, как Ичиби был возвращён Гааре, Нагато перезапечатал Гоби и Рокуби в специальные сосуды. Это, конечно, только временная мера, но сейчас мы радуемся и ей.

– Превосходно, – улыбнулась Цунаде слегка мстительно – подозревала, что отчасти такое решение шиноби Акацуки было связано с тем, что после возвращения своего глаза Мадара так же, как и Нагато, мог призвать статую Гедо. – Когда война закончится, подыщем для них новых джинчурики.

– Да, наверное, придётся, – кивнул Яхико без особой охоты и пояснил: – Насколько я знаю, джинчурики приходится нелегко.

– Если они сильные, справляются, – возразила Цунаде, вспомнив бабушку Мито, и Кушину, и Наруто, и джинчурики из других стран: Гаару, Фу, Би с Югито и Ягуру, Четвёртого Мизукаге. Все они притом, что имели внутри демона, добились немалого.

– У нас всех сейчас нет выбора, – серьёзно заметил Яхико. – Справляться мы обязаны.

– С этим не поспоришь, – вновь улыбнувшись, на сей раз куда теплее, ученику лучшего друга, Цунаде заключила: – Тогда с возвращением отряда разведчиков повременим и передадим их в распоряжение основного отряда в мире волшебников – думаю, им найдут применение. Также стоит сообщить союзникам о подозрениях Мадары и мерах, принятых Нагато.

– Как раз думал позаимствовать у вас Шикамару и назначить собрание, – кивнул Яхико.

– Тогда так и поступим, – Цунаде прикинула время и подняла вопрос, который оставалось обсудить: – Яхико, так что у вас с Конан за идея?

И опять Яхико и Нагато обменялись взглядами, на сей раз – почти весёлыми.

– Пойдёмте, – жестом пригласил Хокаге глава Акацуки, – я покажу вам наброски…

– Вот так, сюда… Осторожно!

Итачи оказался рядом в мгновение ока и помог Хане удержать на ногах массивного шиноби из Кусы – тот был выше девушки почти на две головы и значительно тяжелее. Только уже помогая усаживать раненого на матрас, Итачи подумал, что Хана и сама наверняка могла справиться с ситуацией – для шиноби нормально выдерживать вес куда больше собственного, даже для куноичи. И всё равно она поблагодарила его:

– Спасибо, – и при этом вовсе не создавалось впечатления, что Хана неискренна, а её гордость задета.

– Пожалуйста, – ответил Итачи и предпочёл перейти сразу к делу: – Я искал тебя. Сейчас, наверное, тебе неудобно?

– Нет, всё в порядке. Что ты хотел? – уточнила Хана и, убедившись, что пострадавший устроен удобно и уже провалился в сон, навеянный медикаментами, которые дали ему вместе с обезболивающим, повернулась к Итачи. – Это касается твоего напарника?

Итачи мимолётно взглянул в другой конец просторной медицинской палатки, где на матрасе сидел Кисаме, вверенный заботам Маки и Юкино; две подруги, скорее медсёстры, чем ирьёнины, занимались перевязкой раны Кисаме – зачем для этого две пары рук, Итачи не мог понять. Он покачал головой.

– У меня к тебе просьба.

Хану его слова удивили, это заметно, однако она быстро вновь придала лицу нейтральное выражение и, поднявшись с колен, вместе с Итачи отошла подальше от раненых. Он в дополнение незаметно поставил вокруг них заглушающий барьер.

– Я слушаю.

Итачи почти не колебался, когда извлекал из кармашка в рукаве плаща сложенный в два раза листок – копию рецепта, расписанного твёрдым, но немного небрежным почерком Первого Хокаге, который хранился в зачарованном ларце вместе с наиболее ценными и связанными с магическим миром вещами. Итачи размышлял над этим действием слишком долго, чтобы колебаться теперь; он перебрал множество вариантов, к кому обратиться, однако все прочие вынужден был отмести – никто (за исключением напарника и товарищей, что были с ним в мире волшебников в прошлом году и видели всё своими глазами) из посторонних не знал, что не так давно он, Итачи, был болен, в полушаге от могилы, как и то, что вытащить его из гроба смог Первый Хокаге своими невероятными лечебными техниками, а поддерживали иммунитет организма определённые медикаменты, составленные специально под него опять-таки Хаширамой. Однако теперь лекарства подошли к концу, и их запас необходимо было восполнить, но и доверять кому-то свой секрет (а по списку действующих веществ травник должен был понять, о какого рода воздействии идёт речь) непросто – но нужно, учитывая то, что обратиться к Хашираме Итачи по вполне понятным причинам не мог, а к Сасори, даже имейся такая возможность, – не стал бы, как не подумал бы привлекать Орочимару или Карин, его бывшую протеже. Ему нужен был кто-то надёжный.

Прежде чем взять протянутую бумажку, Хана заглянула Итачи в глаза, будто бы спрашивая: «Ты точно уверен?» Он не убрал руку, и Хана приняла лист, развернула; по мере того, как её взгляд скользил по символам, брови хмурились. Когда она вновь посмотрела на него, Итачи приготовился услышать вопрос, однако Хана после нескольких секунд молчания проговорила:

– Хорошо, Итачи, я сделаю.

– Буду тебе очень признателен, – произнёс он осторожно, всё ещё ожидая, что она спросит, зачем ему иммуностимулятор, да ещё и столь необычного состава и силы. Однако нет, она промолчала; Хана умела держать рот на замке – ещё одно свидетельство, что Итачи не ошибся с выбором.

– Как скоро оно тебе нужно?

– Когда у тебя будет время, – ответил Итачи, но, заметив почти укоризненный взгляд в свою сторону, уточнил: – Желательно к концу недели.

– Оно будет готово, – пообещала Хана и убрала листок в карман жилета. Итачи проводил её движение взглядом, словно желал убедиться, что ключ к его секрету хранится в надёжном месте. – И никто ни о чём не узнает, – добавила Хана со смешливыми нотками в голосе.

Понимая, что она догадалась о его беспокойстве, Итачи отвёл глаза и ограничился кивком, одновременно скованным (из-за того, что его недоверие было замечено и воспринято в шутку) и удовлетворённым (потому что знал, что она сдержит слово, уж точно сделает для этого всё от неё зависящее). Итачи вновь посмотрел на Кисаме и медсестёр; с перевязкой они закончили и теперь просто сидели рядом с ним, с интересом слушая, что мечник говорил им с фирменным кровожадно-насмешливым оскалом. В дневном бою мощная техника врага оторвала значительный кусок его бока, прихватив с собой часть кишечника и верхушку левой почки. Для обычного человека – смертельно, для шиноби – серьёзная рана, особенно если поблизости не окажется ирьёнина, хорошо знающего своё дело. Для Кисаме, подлечившего себя ещё на поле боя, – повод для знакомства с девушками.

Наблюдая за напарником, Итачи позволил себе слегка нахмуриться.

– Некоторым девушкам нравятся плохие парни, – заметила смотревшая в ту же сторону, что и он, Хана с таким выражением, словно упоминала довольно занимательный, но общеизвестный факт. Итачи её тон показался знакомым; миг подумав, он воскресил в памяти свою недолгую учёбу в Академии и вспомнил, что нередко именно так Хана объясняла непонятный материал одноклассникам.

Из того периода своей жизни Итачи помнил солнце, спокойную расслабленность, почти умиротворённость, которой ему ни разу не удавалось достичь после; он помнил простые, базовые уроки, смех одноклассников, бодрые речи сенсея…

– И судя по тому, как ловко твой напарник развешивает что-то им на уши, у него неплохой опыт, – продолжила Хана, вырвав Итачи из воспоминаний.

– Лагерная жизнь, – произнёс Итачи, одновременно имея в виду и то, что в военном лагере жизнь течёт иначе, чем в деревне, что здесь легче возникают связи между людьми, подстёгнутыми неизменно кружащей поблизости смертью, и то, что Кисаме уже доводилось участвовать в войне, поэтому он лучше них осведомлён о законах существования в лагере.

Матерчатый вход в палатку отогнулся, и раздался зычный голос:

– Помогите! – в госпиталь вошли двое с носилками, на которых лежал, тихо постанывая, молодой шиноби с торсом, превращённым в один сплошной ожог.

– Лагерная жизнь, – повторила Хана со вздохом и поспешила к раненому, а Итачи отошёл к напарнику. При его приближении слушательницы Кисаме, на протяжении его рассказа восторженно распахивавшие глаза и ахавшие временами, моментально напряглись и присмирели.

– Нас ждут, Кисаме, – констатировал Итачи, глядя лишь на напарника. Тот хмыкнул, но поднялся, потянулся, играя мускулами; зрительницы это, судя по лицам, оценили.

– Как же, не могут начать совет без нас, – проговорил Кисаме с усмешкой. Кажется, он имел в запасе ещё пару реплик, более детально затрагивающих вопрос важности Акацуки для войска Альянса, но Итачи выразительно на него посмотрел, и напарник сдался.

– Зайдите к нам позже, Кисаме-сан, – сказала Маки, отбрасывая за спину длинные волосы; её голос вибрировал на низких, совершенно непрофессиональных для медика тонах. – Нужно посмотреть, как рана будет заживать.

– Ну, раз говорите, что нужно, – отозвался Кисаме словно бы без охоты.

– Обязательно! – оживлённо поддакнула Юкино, глаза которой горели.

«Идём, – поторопил Итачи напарника. – Не понимаю, почему ты не мог залечить рану сам, как поступаешь обычно», – добавил Учиха, когда они, наконец, вышли из палатки на улицу. Ранние зимние сумерки уже накрыли лагерь, но звёзд не было видно из-за пелены облаков; зато мороз крепчал, и дозорные, которых Итачи приметил по пути, казались все как один замёрзшими.

«Иногда и нам с вами, зверям-нукенинам-монстрам, хочется заботы и тепла, – весело отозвался Кисаме. – Вы вон тоже нашли себе…»

«Кисаме».

«…старую подругу, – закончил он со смешком. – А эти две не прочь и втроём».

«Поступай, как знаешь. Только чтобы не было проблем».

«Принято, Итачи-сан».

Судя по окрасу мыслей, напарник остался доволен; что ж, у каждого свои способы смириться с томящим ощущением, что идёт война, и каждый час может стать для тебя последним в жизни.

С момента прибытия основных сил под руководством Какаши полтора дня назад на восточном фронте дела пошли значительно лучше – у врагов больше не было колоссального превосходства в силе и численности, и войско Альянса стало постепенно теснить шиноби Кумо с территории Страны Звука. Если так пойдёт и дальше, через несколько дней будет достигнута граница со Страной Горячих Источников – и вот тогда руководству Альянса предстоит принять очень важное решение. «Стоит ли ступать на чужую землю? – размышлял Итачи, пока они с напарником шагали через лагерь к штабу. – Уверен, Яхико выступит против, аргументируя тем, что Альянс – оборонительный союз. В то же время понятно, что Кеничи, страна которого пострадала от действия шиноби Кумо, будет голосовать за прохождение через Страну Источников и Страну Мороза и вторжение в Страну Молнии. Согласится ли кто-то его поддержать? В теории, Цунаде в боевом запале и желании донести определённые мысли до Райкаге может поддаться искушению атаковать; с другой стороны, только что был достигнут прогресс в отношениях с Кири, во многом – из-за неагрессивной, оборонительной политики Альянса, и рисковать этим Хокаге вряд ли захочет. Гаара, скорее всего, встанет на сторону Яхико – он трепетно относится к идее, заложенной в Альянс. Однако война на два фронта, заключающаяся в удержании позиций…»

«…будет непростой, особенно если затянется, – прозвучал в его голове голос Лидера. – А она вполне может».

«Яхико-сама», – Итачи удивился, не заметив, чтобы к каналу связи Лидер подключил Кисаме.

«Прости, что вот так влажу в твои рассуждения, – зачем-то извинился он. – Мельком услышал их, заинтересовался».

Итачи промолчал – он знал от Нагато, что у лидерского кольца расширенные возможности, – ожидая, что глава Акацуки скажет дальше. Тот, как оказалось, ждал того же самого от него.

«Ну, так что думаешь о переходе границы ты сам?»

«Разве мне…»

«Итачи, не начинай. Мне интересно твоё мнение».

«Что ж, – мысленно произнёс он, глубоко вздохнув – морозный воздух обжёг лёгкие, но после стольких лет непрестанной боли это было не страшнее щекотки, – я считаю, что нам ни в коем случае нельзя переходить эту границу».

«Объясни», – попросил Яхико, и было понятно, что он не хочет, чтобы Итачи доказывал ему свою точку зрения – лишь услышать, как тот будет строить аргументацию.

«В первую очередь, это противоречит самой сути Альянса, – начал он; Кисаме, почувствовав, что кольцо напарника активно и он общается с кем-то, бросил вопросительный взгляд, но Итачи коротко покачал головой, давая понять, что объяснит позже. – С самого момента его образования мы боремся за то, чтобы все прочие страны региона видели в Альянсе защитное объединение, не угрозу. И теперь, когда наши усилия были вознаграждены верой Мизукаге, известной своей осторожностью, не только хитростью (а Мадара-сан считает, что на сей раз Мизукаге не хитрит, и я склонен верить ему), не хотелось бы разрушить созданное амплуа. Однако помимо Кири нам необходимо демонстрировать, что Альянс – не агрессор, и меньшим деревням, приценивающимся к нашему союзу. При идеальном раскладе в результате подтверждения своих намерений лишь защищаться мы можем получить новых союзников и даже членов Альянса, а чем их больше, тем чаще станут Райкаге и Цучикаге задаваться вопросом, так ли нужна им эта война. Вдобавок ко всему, непересечение границы станет знаком и для Цучикаге и Райкаге: мы держим своё слово; особенных надежд не стоит питать, однако, возможно, это подтолкнёт их хотя бы немного в направлении перемирия и переговоров. Вот мои мысли касательно политической составляющей вопроса. Мне следует высказаться относительно других?»

«Нет пока, – проговорил Яхико; чувствовалось, что он задумался. – Хорошо, Итачи, спасибо. Я собираю совет Альянса завтра, результат расскажу – передашь наше решение Какаши».

«Есть».

Яхико прервал связь, и Итачи быстро моргнул, полностью возвращаясь в реальность. В штабе собрались уже почти все, кто должен был присутствовать на совете, так что разговор завершился вовремя.

«Новости от Лидера?» – уточнил Кисаме с большой долей уверенности.

«Он хотел знать моё мнение по поводу перехода границы со Страной Источников».

Удивления Кисаме не выказал – словно не сомневался, что если кого-то Лидеру и следует спрашивать о подобных вещах, так это его напарника. Подняв голову от расстеленной на столе карты, Какаши обвёл взглядом собравшихся, чтобы убедиться, что все на месте.

– Начнём, – произнёс он, и прочие шиноби обратились в слух. – Как докладывают другие отряды, после подхода основных сил на всём протяжении фронта ситуация стабилизировалась, более того, мы начали теснить противника. Однако успех необходимо развить; завтра все отряды переходят в наступление на своих участках, подробности плана каждый капитан получит лично.

– Нужно вот о чём подумать, – вступила в разговор Цуме, сложив руки на груди. – У врага хорошая тыловая база, непрестанно обеспечивающая провизией, оружием и людьми. Пока их тыл работает без перебоев, нам будет сложно переломить ситуацию окончательно.

«Жаль, Дейдары нет, – притворно посокрушался Кисаме. – Вот бы кто обрадовался перспективе диверсии в Кумо».

– Сейчас, при такой концентрации шиноби в окрестностях и при том, что между нами и целью лежит ещё две страны, мы не сможем проникнуть в Страну Молнии, – заметил Тензо, стоявший у стены в своей маске АНБУ. – Было бы больше времени, можно было бы послать команду морем.

– Вероятно, мы так и сделаем, если командование даст «добро». Однако отрезать или хотя бы повредить пути снабжения можно попробовать уже сейчас, – заметил Какаши и вопросительно посмотрел на Фудо, шиноби Звука, заведовавшего разведкой. Тот понял значение его взгляда и доложил:

– Эти пути примерно намечены на наших картах.

– Информация надёжная? – спросил Сабуро, возглавлявший отряд из Кусы.