Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 61 страниц)

– Да, конечно, – величественно кивнула Грейнджер и поднялась с кровати. Наруто проводил её взглядом почти что тоскливым, но тут же придал себе незаинтересованный вид, когда девушка обернулась: – Послушай, Дейдара, ты не знаешь, что с Анко-сан?

– Ну, это долгая история. Началось всё с того, что она попала в ученицы к старому хмырю по имени Орочимару…

– Не, без шуток, – перебил его Наруто, на лице которого теперь была явственно написана озабоченность. «Ну вообще не следит за эмоциями. Или так уж доверяет мне и ей?..» – Анко сейчас носилась по дому злая, как Курама в плохой день, и грозилась жестоко поубивать Сасори.

– Мм? – Дейдара даже удивился. В последнее время у его напарника и капитана царила идиллия – с чего бы вдруг Митараши злиться? На что?

«Сасори-но-Данна, тут вопрос от Наруто… Вы там живы? Вроде как Анко шла вас убивать».

«Уже разобрались, – отрезал кукловод; его мысли теперь были какими-то мрачно-светлыми, совершенно запутанными. – Поговорим позже».

Он разорвал связь и наглухо закрыл канал, и Дейдару это в определённой мере встревожило.

– Ну? – спросил Наруто, пристально наблюдавший за ним и, конечно же, заметивший, что Акацуки общались.

– Они разобрались… в чём бы проблема ни была, мм.

– А, ну хорошо… – Узумаки покосился на Грейнджер. Та, удовлетворившись ответом, кивнула и наконец-то ушла. – Ладно, – теперь Наруто безраздельно уделил внимание подрывнику. – Чего там у тебя стряслось, даттебаё?

Формулировка вопроса едва не заставила Дейдару передумать – «Какого бидзю облезлого этот придурок ведёт себя так, будто он тут самый крутой?!» – но здравый смысл пересилил. Если не просить помощи у Узумаки, придётся идти ко Второму Хокаге, а его Дейдара предпочитал обходить стороной и лишний раз не трогать. Как, собственно, и Первого. И, конечно, Мадару.

Поэтому, подойдя ближе, Дейдара без спросу уселся на кровать и повернулся к Наруто.

– В общем, слушай…

И он выложил свои наблюдения и тревоги относительно Хинаты – всё, начиная со странно окончившегося боя между ней и воскрешённым Хозуки Мангецу при атаке на особняк Малфоев, и заканчивая сегодняшним взглядом, которым девушка провожала осколок души Волан-де-Морта в небытие.

– Меня это чертовски напрягает, мм, – сказал Дейдара в конце.

Наруто посмотрел на него очень вдумчиво – ни следа обычного легкомыслия.

– Считаешь, на неё кто-то влияет?

– Не исключаю такой возможности.

– Хм… – Узумаки потёр подбородок – жест, который был и у его отца, Четвёртого.

– Итачи говорил, что в прошлом году ты учуял Лорда в сознании Гарри, когда того накрыло видением о нападении на Артура, – продолжил Дейдара. – Если с Хинатой что-то похожее, ты заметишь, мм.

Ему было нелегко просить о помощи, особенно для своей девушки – выходило, как будто он не мог защитить её сам. Особенно просить помощи у человека, в которого Хината прежде была влюблена.

Но выхода не было.

– Так ты?..

– Конечно, – кивнул Наруто с серьёзностью. – Вы мои друзья, а друзьям я всегда помогу, даттебаё.

– Даже я – друг? – хмыкнул Дейдара, стараясь скрыть облегчение.

Наруто отмахнулся от него и стал подниматься.

В комнате Хинаты этажом ниже свет не был зажжён. Из темноты, когда парни вошли, доносился сбивчивый горячий шёпот:

– Всё подтвердилось, значит… Но как? Её тело… Мама! Её чакра, её сила – только почему?.. Точно! Лучший способ понять Маму – стать мамой!.. Как умно, как умно!.. Но зачем Анко? Она нам не родня…

– Эм, Хината? – неуверенно позвал Дейдара, чувствуя, как сердце сжимают холодные тиски иррационального страха.

Шёпот прервался, и на вошедших взглянули ярко-серебряные глаза.

Вот только Дейдара как-то не помнил, чтобы Бьякуган его девушки светился в темноте.

– Ты… – тихий голос принадлежал Хинате… но в то же время не ей. – Ты…

Она поднялась – соскользнула с кровати подобно мягкой тени и плавно шагнула к порогу. Дейдара протянул руку, чтобы обнять её, прижать к себе, вновь заверить, что сделает всё для её блага…

Хината прошла мимо него, даже не взглянув. Остановилась она перед Наруто и, поразглядывав пару мгновений, коснулась пальцами его щеки в невообразимо ласковом жесте.

– Хината, ты чего? – пробормотал Узумаки, напряжённо косясь на подрывника.

– Мой милый… – шепнула Хината; привстав на цыпочки, она прижалась губами к его лбу.

У Дейдары перехватило дыхание от шока, обиды и злости.

– Хината!..

Не повернув головы, она коснулась указательным пальцем его рта, и подрывник ощутил, что утратил способность говорить – будто Силенцио наложили.

– Приходи ко мне, – прошептала Хината, обращаясь только к Наруто. – И приведи с собой брата. Нам предстоит долгий разговор.

А затем она отступила обратно во тьму и растворилась в ней.

========== Глава 12. Ночь фронта ==========

На Страну Звука опустилась безлунная ночь, полнившаяся шёпотом ветра, треском лёгкого мороза и тихими стонами раненых. На сегодня с боями, судя по всему, было покончено – столкновения у деревушки, где сейчас разбили лагерь освободившие ранее днём её силы Альянса, были жестоки, обе стороны понесли большие потери. Прежде чем с утра вновь браться за оружие, всем стоило хоть немного перевести дух.

Проходя мимо большого дома, меньше других пострадавшего и выбранного временным госпиталем, Итачи ненадолго остановился и заглянул в окно. В помещении вокруг раненых – гражданских и шиноби – суетились двое ирьёнинов Ото и местная девочка, помогавшая с перевязкой, – она как раз занималась какой-то старушкой со сломанной рукой, плакавшей и говорившей, что с начала нападения не видела сына и не слышала ничего о нём. Из боковой комнаты в основной зал вернулась Шизука, куноичи из АНБУ Конохи, на ходу вытирая тряпкой окровавленные руки, и завела негромкий разговор с ирьёнинами союзников. Впрочем, она не говорила долго: коротко нечто сообщив, перевела взгляд за окно и, увидев Итачи, вышла из дома к нему.

– Скончались ещё двое гражданских и один шиноби из Ото, – сообщила она. – Состояние ещё четверых критическое; я сделала, что могла, теперь всё зависит от них.

Итачи кивнул. Выходит, за вычетом недееспособных, всего в их отряде осталось шестнадцать человек: одиннадцать звуковиков, трое АНБУ Конохи из команды, которую Хокаге послала вместе с Итачи и Кисаме для помощи им, и сами Акацуки. Не то чтобы много, но попытаться продержаться можно.

– Когда ожидается подкрепление?

– Основные силы Конохи подойдут завтра к полудню, – ответил Итачи. – Ими, насколько я знаю, командует Какаши-сан.

– Хорошая новость, – сказала Шизука. Она была АНБУ старой закалки – Итачи помнил её умудрённой опытом уже во время собственной службы – и одно время служила в отряде Какаши. – Что остальные союзники?

– Аме и Куса пришлют объединённый отряд, который вольётся в наш через день или два. Суна и Таки усиливают погранпосты со Страной Земли.

– Понятно, – нейтрально произнесла куноичи, не выдавая беспокойства, хотя не могла не испытывать его, понимая, что если шиноби Кумо ударят до того, как подойдёт подкрепление, у их отряда мало шансов на победу. – Ты обсуждал новую тактику с капитаном?

– Да. Мы с Тензо-саном пришли к выводу, что будет целесообразно сосредоточиться на обороне и первыми не вступать в бой. Если же на деревню вновь нападут, мы с Кисаме встретим атакующих и дадим остальным время эвакуировать жителей; АНБУ станут второй линией защиты отступающих.

– Будем надеяться, до этого не дойдёт.

– Будем надеяться, Шизука-сан.

Коротко кивнув ему, куноичи вернулась в дом, а Итачи продолжил обход деревни. Впрочем, скорее это была прогулка: Акацук, как основную силу отряда, не ставили на ночные дежурства, давая максимально отдохнуть и восстановиться за недолгие часы передышки. Кроме того, ещё несколько часов назад Итачи и Ринджи, член АНБУ, натянули на расстоянии двух и пяти километров от поселения две линии сигнальных чар и техник, которые должны были предупредить об опасности. Так что Итачи просто шёл по пустынным улицам, а после, выйдя на самую окраину, где открывался вид на заснеженное поле и лес за ним, присел на энгаве полуразрушенного дома и, прислонившись спиной к стене, прикрыл натруженные за день глаза.

С тех пор, как о нападении шиноби Кумо на Страну Звука стало известно союзникам и Итачи с Кисаме были посланы на передовую, прошло два дня, долгих, как месяцы. Изначально отряд, в подкрепление которого Акацуки были посланы, держал оборону почти на двадцать километров глубже – при участии Итачи и Кисаме линию фронта удалось на этом отрезке отнести дальше от Ото – и насчитывал пятьдесят человек. Сейчас осталось одиннадцать дееспособных ниндзя Звука и ещё четырнадцать раненых; команда АНБУ Конохи также лишилась одного шиноби – он погиб этим днём, прикрывая звуковиков, вытаскивавших с поля боя своих пострадавших товарищей. «Каждый день случается столько смертей, – мысленно вздохнул Итачи с сожалением и вновь задал себе вопрос, который волновал его в детстве: – Что такое жизнь? Почему люди так отчаянно стараются забрать её друг у друга?..»

«Итачи, Кисаме».

«Да, Конан?»

«Есть, чем порадовать?» – с небольшой задержкой откликнулся Кисаме – наверняка спал.

«Нет, к сожалению, – ответила Конан. – Яхико сейчас на собрании совета, поэтому попросил меня сообщить вам. Ива вступила в войну; её шиноби атаковали блокпосты Альянса на границах Стран Ветра и Водопада».

Известие не вызвало удивления – подобный расклад был предвиден стратегами Альянса, – и вместе с тем Итачи ощутил горечь и разочарование. В который раз люди, отринув попытки договориться, предпочли словам блеск стали. В который раз.

«Ну зашибись, – прокомментировал Кисаме. – Не мог старик Ооноки удержаться и не влезть».

Итачи не сказал ничего, но мимолётным мысленным посылом обозначил, что не одобряет слова, выбранные напарником для характеристики ситуации. Кисаме на это не отреагировал никак.

«Каковы указания Лидера?» – уточнил Итачи.

«Для вас – пока что никаких; вы останетесь в Стране Звука по крайней мере до тех пор, пока на тот фронт не подойдёт подкрепление из Аме, Конохи и Кусы. После этого вы получите дополнительные распоряжения».

«Ясно», – откликнулся Кисаме и прервал связь. Итачи порой поражался тому, как на первый взгляд безразлично его напарник относится к войне; впрочем, ведь в отличие от самого Итачи, для Кисаме это не первая война, в которой он участвует.

Ментальная связь ослабла, но Учиха чувствовал, что куноичи всё ещё на его волне, и позвал её:

«Конан».

«Слушаю тебя, Итачи, – она откликнулась быстро, но преувеличенно нейтрально. – Ты хочешь что-то обсудить?»

«Это касается нашего с тобой разлада».

По связи пробежала словно бы рябь – это были чувства Конан, в реальности наверняка нахмурившейся, настроенной непонятно смешанно.

«Сейчас не время для этого разговора, Итачи…»

«Я бы не хотел, чтобы между нами оставались недосказанности, – вежливо, но твёрдо возразил он. – Ты обвинила меня в том, что главной целью моих усилий не является благо Амегакуре, и абсолютно в этом права: Аме не стоит для меня на первом месте. Однако в то же время ты ошибаешься, считая, что я работаю на Коноху или тем более целенаправленно против Аме. Я… – он на мгновение прервал себя, не уверенный, что куноичи его действительно услышит, поймёт. Впрочем, он всё же закончил: – Сейчас я являюсь членом клана Учиха и организации Акацуки. Шиноби Альянса».

В связи повисло молчание, хотя Итачи всё ещё ощущал присутствие Конан; при этом свои мысли и настроение она тщательно скрыла от него – научилась этому трюку, нехитрому для шиноби с высоким Инь.

«Яхико зовёт меня, – сказала куноичи. – Закончим в другой раз, если ты не против».

«Нет, разумеется. Мы с Кисаме ожидаем дальнейших инструкций».

Мысленно кивнув, Конан прервала связь, а Итачи открыл глаза, тихо вздохнул почти с облегчением. Наконец-то, после почти десяти лет, прошедших с тех пор, как он покинул Коноху, он точно знал и не сомневался в том, за что сражается, чему принадлежит.

Он, Учиха Итачи, – шиноби Альянса.

– Тензо-сан?

– Итачи, – капитан АНБУ повернулся к нему. – Не спится?

Покачав головой, Учиха присоединился к бывшему товарищу на крыше дома, откуда тот наблюдал за ведущей к деревне дорогой.

– Есть новости из штаба.

– Плохие, судя по всему, – заметил Тензо, внимательно взглянув на него. – Ива?

– Да.

– Как и ожидалось, – Тензо вздохнул. – Эта война… Кажется, она будет масштабнее тех, что были до неё. Особенно когда Обито перестанет таиться.

– Всё выглядит именно так.

Итачи понимал, почему Обито и Зеро до сих пор не вступили в войну всерьёз, хотя и объявили её – зачем тратить силы, когда Скрытые Селения сражаются между собой и прекрасно справляются с задачей ослабить друг друга? Если так пойдёт и дальше, Обито и его союзник просто дождутся, когда противники ослабнут настолько, что не смогут ничего противопоставить им – и вот тогда они ударят всей той мощью, которую собрали за долгие месяцы, пока никто не знал об их заговоре и замыслах. «Впрочем, что мы знаем о них сейчас? Ничего конкретного…»

– Хотя знаешь, Итачи, эта война будет отличаться от прошлых ещё кое-чем, – проговорил Тензо, тоже размышлявший о чём-то. – Во все прошлые Великие Страны сражались между собой, не принимая в расчёт остальные. Сейчас же мы не просто воюем на территории Страны Звука – мы воюем вместе с ними, поддерживаем союзника. То же самое и на другом фронте, на границах со Страной Земли. И мне кажется, что это хорошая тенденция – как считаешь?

Итачи перевёл взгляд на дорогу – змейку притоптанного снега посреди целины; ещё утром здесь шло сражение, но дневная метель стёрла его следы.

– Я считаю, что нынешний Альянс будет величайшим достижением нашего поколения, если мы сумеем сохранить его и после войны.

– Согласен с тобой, – сказал Тензо серьёзно.

Налетевший ветер сорвал снег с крыши, где расположились шиноби, и сбросил его на дорогу и поле. Дальше за ними, в лесу, тени как будто сгустились; миг спустя Итачи уловил тревожный всплеск магии – его сигнальные чары сработали.

– Тензо-сан, мой дальний сигнальный контур кто-то пересёк, – сообщил он капитану АНБУ.

Тот нахмурился, однако ничего не успел сказать – на крышу запрыгнул Ринджи, уже вновь надевший белую маску с алой полосой на левой стороне.

– Капитан, у нас проникновение на этом отрезке.

– Найди Шизуку и прикажи выводить людей, – распорядился Тензо; отвязав от пояса маску, он тоже скрыл за ней лицо. – Пусть шиноби Звука помогут…

«Кисаме», – тем временем мысленно позвал Итачи напарника.

«Что ещё?» – проворчал Хошигаке, хотя и явно больше напоказ.

«К селению приближаются враги».

«Ну вот, стоит только прилечь…»

«Восточная сторона», – прервал Итачи его напускное возмущение.

Кисаме не стал отвечать; он прибыл три минуты спустя, как раз когда вернулся и Ринджи.

– Что-то нарушители не торопятся нападать, – проговорил Кисаме и покосился на АНБУ.

– Я чувствую их отряд – сейчас они замедлились и подбираются к селению через лес, – ответил Ринджи. – Скоро приблизятся ко второму сигнальному контуру.

– Сколько их?

– Шесть команд.

– Вы готовы атаковать в одиночку? – спросил Тензо у Учихи. – Мы с Ринджи можем не выжидать, а вступить в бой сразу.

Итачи коротко переглянулся с напарником; тот уже полностью восстановился после прошлого боя – чакра, переданная Самехадой, исцелила раны и восполнила энергетический резерв.

– В этом нет необходимости, Тензо-сан, – ответил Итачи. – Мы готовы.

– Как знаешь, – в тоне капитана АНБУ не было особой уверенности, и он добавил: – Если что, мы прикрываем.

«Это так странно, – протянул Кисаме, когда напарники, спрыгнув с крыши, побежали в сторону леса. – Кто б мне год назад сказал, что спецотряд Конохи будет нас с вами прикрывать…»

«Времена меняются, Кисаме», – заметил Итачи, активировав Шаринган.

Напарник хмыкнул, но тут же оскалился.

«А мы с вами всё те же, Итачи-сан».

Враги, засевшие в лесу, встретили их мощной техникой Футона, однако Кисаме без труда разрубил ревущий воздушный поток Самехадой. Сделав неуловимое движение палочкой, Итачи подхватил потоки и направил обратно, следом мгновенно, вновь спрятав палочку, сложил печати и выпустил Огненный шар – подхваченный ветром, он вырос в десяток раз, метнулся вперёд, пожирая деревья. Под его прикрытием Акацуки добежали до опушки – как раз в этот момент огонь врезался в созданную техникой высокую каменную преграду и, лизнув её, опал, расползся по земле в поисках подпитки, пока лишь растапливая снег. Воспользовавшись этим, Кисаме собрал испарившуюся влагу и, трансформировав в мелкие бомбы, обрушил их град на стену, в то время как Итачи зашёл справа и вскоре обогнул край стены – и тут же вынужден был пригнуться, когда рядом чиркнуло лезвие катаны.

На миг отскочив, чтобы выхватить собственный меч, Итачи походя отметил, что противник – совсем ещё молодой парень с примечательными белыми волосами – покрывает лезвие чакрой Молнии. «По возможности, никакого контакта клинков», – сделал заметку Итачи; его катана была зачарована на прочность и повышенную резистентность повреждающим агентам, однако Учиха вовсе не был уверен, что она выдержит проникающий удар Райтона. Поэтому, ловко уйдя из-под ещё нескольких выпадов парня, пропустив мимо себя куноичи, пришедшую на помощь товарищу, Итачи заблокировал удар третьего противника – пожилого шиноби с ожогом на лице – и, левой рукой выхватив три куная, метнул их, затем ещё два, меняя углы полёта всех пяти, в светловолосого парня, бросившегося в атаку, надеясь застигнуть Итачи врасплох. Это задержало мечника – он вынужден был отбивать кунаи; как только все они оказались на земле, далеко разлетевшись друг от друга, Итачи, ударом ноги отбросив от себя противника с ожогом, припал на одно колено и активировал заклятие. Рунограммы, начертанные на кунаях, засветились и образовали магический круг – оказавшиеся внутри него пятеро шиноби сгорели дотла.

Куноичи, вновь собравшаяся было напасть на Итачи, замерла на миг, ошарашенно глядя на горсти пепла, бывшие её товарищами. Светловолосый мечник, в атакующем порыве успевший выйти за предел круга до его активации, тоже остановился, скосился себе за спину, но быстро перевёл взгляд обратно в район ног Итачи; к сражению с носителем Шарингана его явно готовили.

За спинами своих противников Итачи видел бой, развернувшийся у стены. Там Кисаме, стремительно перемещаясь, умело сдерживал десяток противников, выведено из игры им было как минимум полдюжины. К Учихе подбежали и стали осторожно его окружать ещё девять шиноби. Судя по звукам, доносившимся из леса, к месту сражения приближались ещё команды. «Подкрепление, значит…»

Итачи крепче сомкнул пальцы на катане и, активировав Мангекью Шаринган, опустил взгляд на клинок, на котором заиграло пламя Аматерасу, растеклось по лезвию, создавая поблёскивающий чёрный чехол – металл, воспринимающий магию, охотно отзывался и на воздействие чакрой, впитывал её, закаляя себя. «Главное – не потерять равновесие, – напомнил Итачи себе. – Если чакры будет слишком мало, пламя погаснет; слишком много – оно перекинется на меня самого».

Усилив клинки Райтоном, шиноби Кумо напали на него. Сместившись вправо, Итачи увернулся от первых ударов, поднырнул под катану замахнувшегося противника и, оказавшись у того за спиной, ударил ребром ладони по шее, после чего принял на катану удар двоих мечников. Потрескивающие разрядами молний лезвия заскрежетали по окружённому пламенем, однако не переломили – сила Аматерасу нивелировала эффект Райтона, пожирая так же, как само чёрное пламя пожирало всё, чего касалась в нативном состоянии. Влив больше чакры в технику, Итачи подался вперёд – лезвия, сдерживаемые его клинком, треснули и раскололись, а опешившие шиноби поспешили отпрыгнуть назад. Им на смену пришли другие, зайдя к Учихе с боков, но Итачи, уже вновь опустив уровень чакры на мече до минимального, перепрыгнул через шиноби слева и метнул кунаи со взрывными печатями туда, где дистанционники, державшие расстояние, готовили мощную общую технику, быстро складывая печати. Это их отвлекло, однако и Итачи едва не пропустил атаку сзади, в последний миг успев среагировать на треск молнии и отклониться – лезвие прошло сбоку от его лица, и тут же чакра на нём заискрилась ярче, впилась в плоть, разрывая кожу и мышцы, подбираясь к лопатке и ключице.

Присев и тут же метнувшись в сторону, Итачи переложил катану в левую руку. Судя по боли, правая ключица всё-таки повреждена, по всей видимости, разрезана полностью – конец одной половины виднелся в срезе раны, вторая же ушла вниз и впилась в грудную мышцу. Однако времени извлекать осколок кости не было – светловолосый мечник вновь оказался рядом, и Итачи быстро заблокировал его удар, попутно поймав взгляд шиноби, бежавшего к нему сбоку – тот попался в иллюзию и упал. Со всех сторон Итачи слышал приближение противников, а потому выхватил палочку правой рукой из держателя на левом предплечье и, заставляя себя не морщиться от боли, украдкой бросил себе за спину Бомбарду. Взрыв задержал шиноби Кумо, дав Итачи время на бой на катанах с молодым мечником, отмечая его мастерство. Парень сражался за каждый шаг, однако Учиха всё же теснил его, а затем ловко поменялся местами – теперь за спиной противника были его спешившие на помощь товарищи.

«Итачи-сан, может, давайте чего посерьёзней?»

«У меня не столько чакры, сколько у тебя, Кисаме», – напомнил Учиха, не став уточнять, что за прошлый день энергии ушло много, он ещё не до конца успел восстановиться – напарник и так это знал.

По связи Кисаме в полной мере уловил его состояние.

«Вы ранены?»

«Не критично, – коротко ответил Учиха. – Ты?»

«В норме».

Несколько шаровых молний, брошенных в его сторону, не дали Итачи продолжить разговор. Увернуться было невозможно, поэтому Итачи укрылся Зеркалом Ята, но тут же развеял его – не хотел, чтобы враги смогли разглядеть как следует его козырь, – после чего вновь отразил выпад молодого мечника, однако на этот раз, когда тот опять замахнулся, сжёг катану пламенем Аматерасу прямо в его руках – парень быстро среагировал и, отбросив ставшее опасным для него же оружие, выхватил кунай и заблокировал новый удар Итачи. На помощь товарищу вновь пришла куноичи с мечом, и Учиха вынужден был отступить в сторону; кроме того, он чувствовал, как разгорается Аматерасу, попавшее вместе с мечом на землю и прошлогоднюю листву, поэтому поспешил погасить чёрное пламя, сохраняя лишь то, что оберегало его катану от воздействия Райтона врагов.

А тех было ещё много – никак не меньше трёх десятков.

«Может быть, отступить к деревне? – спросил Кисаме, безошибочно угадавший направление мыслей напарника. – Как раз, кажись, пригодятся наши прикрыватели тылов…»

Шум боя перекрыл новый звук, знакомый Итачи с давних времён, который услышать здесь в эту ночь он вовсе не ожидал. Но точно – по рядам противников пронеслись стремительно вращающиеся вихри, по окончании техники обернувшиеся шиноби клана Инузука и их нинкен. Вслед за ними влетели жуки, пожирающие чакру.

Подмога.

– Отступаем! – скомандовал кто-то из шиноби Кумо, и противники Итачи, не отводя от него настороженного взгляда, бросились за своими, отходившими назад.

Учиха не стал их преследовать, оставляя это союзникам. Убрав покров Аматерасу с клинка, он дезактивировал Мангекью, оставив пока, впрочем, обычный Шаринган, и стал обходить лежавших на земле противников, проверяя, если ли выжившие – нужно было провести допрос.

– Не трудитесь, Итачи-сан, никого.

– Жаль, – откликнулся Учиха и, убрав катану в ножны, запахнул плащ.

– Ну, может, коноховцы кого поймают, – пожал плечами Кисаме и усмехнулся. – И откуда только взялись ребята?..

– Мы обогнали основные войска, – сообщил шиноби из клана Хьюга, приблизившись к напарникам. – До нас дошли сведения, что на вашем участке обстановка самая тяжёлая; Какаши-сан послал нас вперёд на помощь вам.

– Хех, – ёмко прокомментировал Кисаме; вернув Самехаду за спину, он перевёл взгляд на напарника, ожидая его слов.

– Вашему отряду нужно наше участие в погоне? – для проформы уточнил Итачи у Хьюги.

– Нет, – покачал тот головой. – Наши отгонят врагов и вернутся на позицию в деревне.

– Тогда мы будем ждать там, – сказал Итачи. – Кто командует вашим отрядом?

– Инузука Цуме-сан.

– О как, – одобрительно хмыкнул Кисаме. Итачи скрыл удивление, хотя и не ожидал, что глава одного из крупнейших кланов Конохи в первые же дни войны окажется на передовой.

Четверть часа спустя коноховский отряд присоединился к силам, охранявшим деревню. Из них в селении оставались теперь только Акацуки и АНБУ – шиноби Звука отводили раненых и местных жителей вглубь территории страны, в сторону беженских лагерей, развёрнутых вокруг Ото.

– Пока вы, Итачи, Кисаме, сражались с основными силами, ещё одна команда пошла в обход, – рассказывал Тензо. – Мы разобрались с ними, но Шизука ранена.

– Потеря ирьёнина – хреново, – заметил Кисаме из полутёмного угла комнаты, в которой шло собрание.

– Цуме-сан, у вас в отряде есть медики? – уточнил Тензо у Инузуки.

Куноичи кивнула.

– Они займутся вашими ранеными, – скрестив на груди руки, она смерила АНБУ и Акацук колким взглядом. – До подхода основных сил наша задача – не дать линии фронта «провиснуть» и подобраться к Ото.

– А чем, по-вашему, мы занимались предыдущие два дня? – едко полюбопытствовал Кисаме.

– Эта деревня укреплена и пригодна для того, чтобы быть опорной точкой, – произнёс Итачи, взглядом осадив напарника – тот вечно не мог удержаться от того, чтобы позубоскалить с шиноби из других стран Альянса.

– Мы на это рассчитывали, – резко сказала Цуме. – Иначе бы я правда полюбопытствовала, чем вы занимались всё это время.

«Молчи», – мысленно посоветовал Итачи, стоило напарнику открыть рот. Кисаме закатил глаза, но ничего не сказал.

Цуме, внимательно наблюдавшая за ними, скривила губы в усмешке, походившей на звериный оскал.

– На сегодня всё, – объявила она. – АНБУ, Акацуки, можете передохнуть – мои люди берут на себя охрану деревни на остаток ночи.

Возражений не последовало, и шиноби покинули дом: Цуме в сопровождении своего огромного одноглазого пса направилась к краю деревни, Тензо и Ринджи ушли в сторону домишки, в котором АНБУ устроили свой штаб, а Итачи и Кисаме двинулись к собственному временному пристанищу.

Удерживая на лице маску невозмутимости, Итачи шагал рядом с напарником, зная, что держится последние минуты. Боль, заглушённая медикаментами – ему нужно было не отвлекаться на состояние организма при обсуждении с союзниками итогов боя, – пока ещё не вернулась, но в скором времени должна была; кроме того, все техники, применённые за последние сутки, проведённые практически без отдыха, вымотали его, почти до капли выжав резерв чакры. «Сейчас не помешают пилюли для ускоренного восстановления чакры. Кажется, в запасе ещё осталось несколько…»

– Итачи-сан, это что у вас, кость торчит?

– Я займусь этим, как только доберёмся до базы, – отрезал Итачи и поправил разрезанный на плече плащ, через прореху в котором была видна рана.

Кисаме вновь скосился на него.

– Нескромный вопрос: сколько в вас обезболивающего?

– Достаточно, чтобы ничего не чувствовать.

– Тогда хорошо, – кивнул Кисаме и, крепко сжав неповреждённое плечо напарника, потянул Учиху совершенно в другую сторону.

– Кисаме, куда мы идём? – строго проговорил Итачи, однако не предпринимал пока попыток вырваться.

Проигнорировав его вопрос, Хошигаке буквально дотащил напарника до дома, в котором был оборудован госпиталь.

– Сюда вот.

– В этом нет никакой…

– Ну да, конечно, – хмыкнул Кисаме, поддержав напарника, когда у того подогнулись колени. – Давайте, Итачи-сан, не упрямьтесь, а я вам конфетку дам за хорошее поведение.

Опалив его раздражённым взглядом, Учиха всё-таки открыл дверь и вошёл – напарник последовал за ним, не то чтобы проконтролировать, не то и правда заботясь. В просторном помещении было куда менее людно, чем раньше: на матрасах лежало трое раненых из отряда Цуме и Шизука, над которой склонился ирьёнин из клана Сарутоби, судя по символу на рукаве водолазки под стандартным коноховским жилетом.

– Чем могу помочь? – к Акацукам вышла Инузука Хана с дежурной фразой и, увидев их, замерла. – Итачи?..

– В точку, – довольно кивнул Кисаме. – Моего напарника неплохо бы подлатать.

– Если тебя не затруднит, – добавил Итачи; он был уверен, что смог бы справиться и сам, поэтому не хотел лишать помощи ирьёнина тех, кто в ней жизненно нуждался.

– Ничуть, – собранно кивнула Хана и, мимолётно взглянув себе через плечо на прочих пациентов, добавила: – Идём со мной.

«Можешь идти, Кисаме».

«Только если пообещаете не сбегать от медиков», – усмехнулся в ответ напарник, но всё же, не дожидаясь ответа, удалился, и Итачи вошёл вслед за Ханой в небольшую боковую комнату, где стояла простая кушетка и стол с разложенными на нём медицинскими инструментами и тазиком с водой.

– Сними плащ, – распорядилась Хана; быстро вымыв руки и плеснув на кусок бинта спиртом, она стала протирать ладони и пальцы. – Что именно?.. Ага, – Итачи как раз положил на кушетку рядом с плащом майку, и куноичи увидела его рану. Повинуясь её немому приказу, Итачи сел, и Хана внимательно осмотрела повреждение. – Что ж, с этим придётся повозиться.

– Прошу прощения за неудобства, – произнёс Учиха скованно; принимать помощь подобного рода от кого-то, кроме Кисаме, было для него нелегко.

Инузука взглянула на него, как на ненормального. Вовсе не как на бывшего врага деревни и отступника.

– Итачи, зачем ты вообще извиняешься? – проговорила она и вновь отошла к столу, принявшись протирать спиртом инструменты. – Ты раненый, я ирьёнин. Ты – моя работа, вовсе не неудобство.

Спорить Итачи не стал и покладисто замолчал. Только, когда Хана повернулась к нему со шприцом, покачал головой:

– Я уже ввёл себе обезболивающее.

– А доза?

– Достаточная.

– Как скажешь, – отложив шприц, Хана вернулась к кушетке с двумя пинцетами, мощным большим и маленьким тонким, в руках. – Половины повреждённой кости налегли друг на друга, и латеральная ушла вниз, застряв в мышцах. Сейчас нужно извлечь её и вернуть на место.

Итачи вновь промолчал, просто и внимательно глядя на неё, ожидая действий. Подойдя почти вплотную, Хана сказала:

– По возможности не шевелись, – и погрузила пинцет в его плоть.

Действие обезболивающего всё же, как он и полагал, уже постепенно пошло на спад, но Итачи лишь молча сжал левой рукой край кушетки, не позволяя себе никак иначе выдать, что чувствует что-то. Большая доза медикамента сейчас его вырубит, а он не мог себе позволить выпасть из реальности даже на час, не зная наверняка, что за это время может случиться.