Текст книги "Два мира. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 61 страниц)

Впрочем, какой смысл сокрушаться о потерянных возможностях? Нужно искать новые.

В небольшой гостиной на втором этаже, куда Итачи её привёл, было больше жизни, чем в остальном доме: на невысоком столике ещё стояли коробки из-под еды из кафе с торчащими из них палочками, рядом пристроились чайник и две чашки. В стороне от стола у стены, прислонившись к ней спиной, сидел Мадара с какой-то книгой в руках – как и говорили АНБУ, его чакра не ощущалась совершенно. На приход Хокаге он никак не отреагировал. «Хотя наверняка засёк меня ещё на подходах».

– Прошу вас, – Итачи указал на татами, а сам составил на поднос всё со стола. – Могу я предложить вам чай?

– Буду признательна, – с чувством сказала Цунаде, вдруг осознав, что ела в последний раз часа четыре назад, когда Шизуне принесла ей пару онигири.

– Что-то поздновато для визитов, – стоило его потомку выйти, протянул сидевший к ней вполоборота Мадара, по-прежнему не отрывая взгляда от страницы.

– Дела не ждут, – ответила Цунаде с большой долей хладнокровия.

– Дела Конохи или личные интересы?

Цунаде проигнорировала яд в его тоне.

– Для Хокаге интересы деревни всегда первостепенны, – ответила она и с тенью язвительности добавила, намекая на весьма конкретный факт из биографии Учихи: – Уж ты-то должен это знать.

Мадара на это лишь хмыкнул с большой долей скепсиса.

Следующие несколько минут они просидели в колючем молчании, а затем вернулся Итачи – с подносом, на котором помимо чайника и чашек стояли несколько коробочек с данго.

– Моим дедом уже занялись? – спросила Цунаде, пока он выставлял принесённое на стол. Когда чашка была наполнена, Пятая её взяла и сделала глоток.

– Да, – ответил Итачи, опустившись на пол напротив. – Однако Орочимару говорит, что ему потребуется немало времени на изучение контроля, который сейчас представляет собой тесное сплетение подчиняющей составляющей Эдо Тенсей и магических техник порабощения разума. И это представляет собой определённую сложность.

– Но тогда, полагаю, Орочимару нужна помощь того, кто разбирается в магии.

Итачи кивнул.

– Было решено, что для начала он снимет или перебьёт контроль Эдо Тенсей, который завязан на Кабуто. После я присоединюсь к работе.

Это было более чем логичное и очевидное решение. Цунаде сменила тему:

– Полагаю, Итачи, ты догадываешься о цели моего прихода сюда в такой час. Мне нужны все подробности того, как именно было совершено перемещение моего деда и Мадары в наш мир, – она слегка прищурилась. – Яхико ведь собирается поделиться с нами этой информацией?

– Разумеется, – ответил Итачи совершенно спокойно. – Я был послан в Коноху как раз затем, чтобы дать ответы на интересующие вас вопросы.

– Тогда я слушаю, – Цунаде устроилась поудобнее и взяла данго. Эта встреча не носила официальный характер, поэтому Пятая решила, что вполне может позволить себе одновременно слушать и есть; тем более что урчание живота становилось уже невежливо громким.

Прежде, чем начать говорить, Итачи ненадолго задумался.

– Как вам известно, между глазами Мадары-сана и Нагато есть связь – своего рода канал, по которому они могут обмениваться мыслями и чакрой. Первое свойство связи было выявлено весной в результате целенаправленного исследования Нагато, в то время как о втором было известно с лета позапрошлого года, когда мы только переместились в мир магов – когда Нагато, использовав Риннеган, воскресил Яхико, Мадара-сан сумел ощутить это и вобрать в себя часть его чакры.

На этом месте Цунаде удивлённо вскинула брови, посмотрела на Мадару, по-прежнему прикидывавшегося поглощённым книгой.

– Как такое возможно?

– Чудеса додзюцу, – откликнулся Мадара с отчётливым подтекстом в тоне: «Простым смертным не понять».

Больше он ничего не добавил, а Цунаде была слишком горда, чтобы просить пояснений. Видя, что оба молчат, Итачи продолжил:

– Этот обмен чакрой, хотя он и был однонаправленным, укрепил связь, что в конечном счёте сделало возможным установление контакта между Нагато и Мадарой-саном даже при условии нахождения в разных мирах. Уже тогда мы – я и Мадара-сан – предположили, что эту связь, как и Риннеган, можно использовать для того, чтобы открыть портал между измерениями – мы уже знали на тот момент, что Рикудо Сеннин, в первый раз переместившийся по случайности, вернулся в мир шиноби сознательно. Тогда проверить теорию не представилось возможности по ряду причин, но при повторной отправке нашей команды к волшебникам Нагато использовал Риннеган, и всё подтвердилось. Исходя из этого и трудностей, которые возникали в том мире из-за подчинённости Хаширамы-самы, появилась идея переместить его в наш мир, где больше возможностей его сдержать и освободить от ментальных оков – Тобирама-сама имеет проблемы с восполнением запаса чакры и экономит её, поэтому не мог позволить себе полноценную работу с Эдо Тенсей, а у нас есть Орочимару, второй после него специалист по этой технике.

«Если не первый, – подумала Цунаде. – Орочимару посвятил изучению возможностей Эдо Тенсей и нюансов её работы куда больше времени, чем дед».

– Долгое время это оставалось на уровне планов Нагато и Мадары-сана – проблемой являлось то, что перемещать Хашираму-саму пришлось бы в ходе боя, и заманить его в круг символов, который способствует открытию портала, было бы крайне сложно. Из-за этого пришлось вносить изменения в технику и делать перенос возможным без символьного подкрепления в том месте, из которого должно было быть совершено перемещение, хотя раньше это делалось именно так; это заняло немало времени, но в конечном итоге удалось осуществить. Тогда Мадара-сан и Нагато посвятили в свой план Тобираму-саму, Яхико-саму и меня, после чего было принято решение попытаться переместить Хашираму-саму в наш мир. К сожалению, вследствие, как мы полагаем, модификации техники, портал открылся не там, где мы рассчитывали. Это и стало причиной той неприятной ситуации, которая имела место сегодня.

Когда он замолчал, Цунаде задумалась; впрочем, от сердца у неё в целом отлегло.

– Хорошо, Итачи, я поняла… Можешь передать Яхико, что инцидент исчерпан. Но в будущем мы всё-таки настаиваем на озвучивании подобных планов.

– Я передам, – лаконично ответил Итачи.

Кивнув ему, Цунаде последним глотком допила чай, который, что удивительно, за то время, что они говорили, ничуть не остыл – наверное, это тоже была какая-то магия. За окнами дома было непроглядно-темно, надрывно гудящий ветер носил редкие пока снежинки. «Кажется, скоро начнётся буран», – отстранённо заметила про себя Хокаге. Время было позднее, а завтра с рассветом необходимо было вновь бросаться в бой; однако была одна вещь, не прояснив которую Цунаде не могла уйти.

– Тогда прежде, чем я уйду, – произнесла она, – хочу обратиться к тебе, Итачи, как к человеку, разбирающемуся в магии.

Итачи слегка наклонил голову, глядя на Хокаге очень внимательно. Мадара мимолётно покосился на них.

– Сегодня днём погиб Хьюга Хиаши. Ты знаешь об этом?

– Я слышал разговоры в деревне.

«Значит, без подробностей…»

– Неизвестные в масках напали на нас. При этом бой они вели очень странный: двигались как шиноби, но их техники показались мне ненормальными.

– В чём проявлялась эта ненормальность, Цунаде-сама? – спросил Итачи.

Цунаде помолчала, подбирая слова. Как бы суметь описать чётко то, что она видела и чувствовала в те минуты?..

– Будет проще, если ты покажешь нам.

Цунаде перевела взгляд. Мадара, наконец, отложил свою книжку, перестал притворяться незаинтересованным; когда он повернулся, Пятая ощутила, как дрогнуло сердце – правый глаз Учихи, большей частью скрытый чёлкой, был Риннеганом.

«Но… почему? Почему Нагато отдал ему свой глаз?..» Видя её растерянность, которую не совсем удалось скрыть, Мадара усмехнулся.

– Не думаю, Мадара-сан, что применение к Хокаге-саме Шарингана или легилименции будет уместно, – произнёс Итачи с определённой настороженностью.

– Я и не говорил об этом.

Поднявшись, Мадара подошёл к столу, на ходу извлекая из печати на напульснике небольшой деревянный ларец – похожий Цунаде видела у Сакуры; ученица объяснила ей, что этот подарок Сасори представляет собой незримо расширенное хранилище, крайне прочное и открывающееся лишь по сигналу чакры хозяина. Из него Учиха извлёк мгновенно привлёкший внимание предмет: каменную чашу, испещрённую по краю рунами.

– Что это? – спросила Цунаде, когда Мадара поставил чашу на стол и сел рядом.

– Омут памяти, – ответил за предка Итачи. – Магический артефакт, благодаря которому можно просматривать воспоминания человека, погружаясь в них и оказываясь на месте действия.

Цунаде подавила желание как маленькая девочка протянуть руку и прикоснуться к артефакту, ощутить пальцами старый и наверняка холодный камень, покрытый древними символами. Вместо этого она собранно спросила:

– И что надо сделать, чтобы посмотреть в нём моё воспоминание?

– Нужно извлечь его и поместить в Омут, – пояснил Итачи и счёл не лишним уточнить: – Лишь на время, после просмотра оно будет возвращено вам.

На мгновение Цунаде замерла; то, что кусок мыслей будет извлечён из её головы, а затем водворён обратно, отдавало дикостью, чем-то неправильным, грубым вторжением… Но какой выбор, если она хочет узнать больше о напавших на них с Хиаши?

– Я согласна.

– Тогда, пожалуйста, сосредоточьтесь, – произнёс Итачи, доставая волшебную палочку. – Вспомните всю ту сцену до мельчайших подробностей и постарайтесь не отвлекаться на то, что я буду делать.

Прикрыв глаза, Цунаде сконцентрировалась. Мысленно она вернулась назад на полдня, в момент, когда они с Хиаши сидели на скамейке в заснеженном вишнёвом саду; нарочно не став акцентироваться на разговоре – вовсе не нужно было члену Акацуки знать о том, что последними своими словами советник внушал Хокаге недоверие к организации, – Цунаде ухватилась и задержалась на том моменте, когда Хиаши повалил её, а над их головами просвистели сенбоны.

Она стала неспешно прокручивать в памяти всё, что было: все звуки, движения, всполохи. То, как она сражалась с врагами в масках, как те выглядели, что делали. То, как они убили Хиаши…

Цунаде почувствовала, как её виска осторожно коснулись чем-то – судя по ощущениям, кончиком палочки. Она не позволила себе думать об этом, продолжая прогонять в памяти картинки, пока ощущение прикосновения не исчезло, и Итачи не сказал:

– Готово.

Распахнув глаза, Цунаде проследила за тем, как Итачи аккуратно стряхнул в недра Омута серебристую нить, прилипшую к его палочке.

– Это и есть воспоминание?

Учиха просто кивнул. Не дожидаясь их слов или действий, Мадара склонился над чашей и коснулся лицом наполнявшей ту полужидкой-полугазообразной субстанции – и исчез.

– Вы хотите посмотреть?

– Да, – решительно ответила Цунаде. Она поднесла лицо к Омуту памяти и медленно, осторожно погрузилась в него – её действительно словно бы засосало, и она оказалась в заснеженном вишнёвом саду, правда, немного размытом. Мадара был рядом, а миг спустя возник и Итачи.

В первый раз, наблюдая за происходящим со стороны, Цунаде невольно уделила большое внимание самой по себе технике воспроизводства воспоминаний; чем-то она напоминала ту, с помощью которой несколько месяцев назад Иноичи показывал Хокаге и её советникам сон-видение Ханаби, но всё же отличалась хотя бы даже тем, что здесь отчётливо присутствовали ощущения и эмоции. То, что чувствовала Цунаде в тот момент, пронизывало воспоминание, и Пятая сама поразилась, сколько боли было в ней в тот миг, когда упал Хиаши – куда больше, чем когда её руку обуглила сетка из молний.

Во второй раз Цунаде смотрела уже только на бой: на то, как действовали враги. Учихи рядом с ней тоже не отвлекались, Итачи даже активировал Шаринган, желая лучше разобраться в ситуации.

Когда они вернулись в реальность, довольно долгое время все трое молчали. Без спешки, погружённый в размышления, Итачи подцепил палочкой воспоминание и достал из Омута, после чего поднёс к виску Цунаде, и оно влилось обратно, заняв своё место на полочке памяти.

– Это в самом деле странно, – произнёс Итачи после этого, – и тревожно.

– Сочетание тайдзюцу с магией, – протянул Мадара, глядя на потомка. – Причём магией беспалочковой.

– Меня настораживают чары, которыми убили Хиаши-сана, – сказал Итачи после ещё нескольких секунд обдумывания. – Это похоже на Аваду Кедавру, однако…

– Это она и была, – откликнулся Мадара, откинув с глаз волосы; его вновь обретённый Риннеган явно видел больше, чем Шаринган Итачи. – Вот только беспалочковая и невербальная.

Цунаде слушала их, вникая, параллельно вспоминая то, что читала в отчёте по миру волшебников. «Беспалочковая магия очень редка, ею действуют единицы… Авада Кедавра – смертельное проклятие, неотразимо…»

– Цунаде-сама, – обратился к ней Итачи, – вы позволите взять перерыв на обдумывание? Кроме того, могут потребоваться консультации, чтобы показанное вами удалось сложить в стройную теорию.

– Да, конечно, Итачи, – кивнула она, поднимаясь и собираясь уходить. – Думайте, сколько потребуется.

На следующий день с самого утра Цунаде поделилась новостями прошлого вечера с Шикаку. Советник выслушал её очень внимательно, а под конец повествования нахмурился.

– Всё это очень плохо, – наконец, сказал он. – Если раньше мы предполагали, что у Обито в плену может быть просто какой-то маг…

– Думаешь, к этому причастен Обито? – уточнила Цунаде, хотя и сама считала так же.

– Я практически в этом убеждён. Правда, теперь всё указывает на мысль, что у Обито есть союзник: сильный и связанный как с миром шиноби, так и с миром магии.

Цунаде вздохнула и устало провела ладонями по лицу.

– Как такое может быть? – задала она скорее риторический вопрос, но Шикаку всё же ответил:

– Напрашивается логичный вывод: со времён Рикудо Сеннина мы не первые, кто познал магию.

С самой встречи с Шикаку и до заката она говорила со старыми советниками, с Данзо («Чтобы ему провалиться!» – раздражённо думала Цунаде, слушая его и понимая, что глава Корня готовится предпринять против неё какие-то действия), с обеспокоенной общей напряжённостью Фу, которой было временно запрещено покидать резиденцию Хокаге – Цунаде решила лично объяснить юной джинчурики, почему так. Помимо этого, она провела собрание совета глав кланов, новым главой которого был выбран Сарутоби Кеншин, а после долго пробыла в штабе АНБУ, где стояла над душами у барьерной команды, пока те искали бреши в защите, позволившие врагам пробраться в Коноху незамеченными.

В конце дня Цунаде сдалась и, плюнув на всё, ушла в любимое кафе пить в одиночестве. Заняв отдельный кабинет – за наличие которых, позволявших сохранить конфиденциальность, она отчасти это место и любила – и заказав саке с закуской, Пятая открыла окно, впуская в душное и пропахшее алкоголем помещение морозный воздух, и мрачно-отрешённо уставилась в собирающуюся темноту.

Если верен вывод, к которому пришёл Шикаку, положение делается ещё хуже. Кроме того, перед глазами всплыло лицо Итачи, на котором после просмотра воспоминания Цунаде отразилась неподдельная тревога – уж если Итачи забеспокоился настолько, чтобы это было по нему видно, дело правда серьёзное. «Только новости о новом сверхсильном союзнике Обито нам сейчас не хватало, – невесело хмыкнула Цунаде, наполняя пиалу саке. – Как будто мало того, что готовимся к войне с соседями…» А ещё нападавшим зачем-то были нужны глаза Хиаши. Благо, они их не успели забрать.

Резкий порыв ветра ворвался в окно и растрепал волосы. Саке горячило, но даже так Цунаде ощутила, что начинает замерзать, поэтому поднялась и подошла к окну с намереньем закрыть, но остановилась, заметив по другую сторону подоконника маску АНБУ.

– В чём дело?

– Цунаде-сама, срочное донесение с границы, – отрапортовал АНБУ и протянул ей небольшой свиток. Приняв его, Пятая закрыла окно и не медля сняла печать – такими скрепляли свои донесения члены спецотряда.

Во время выполнения миссии в приграничной зоне со Страной Воды был засечён след посторонней чакры. Пройдя по нему до перевалочного пункта В-26, мы обнаружили укрывшуюся там Мизукаге-доно. Она явно ждала момента, когда будет обнаружена; проверив окрестности и удостоверившись, что в радиусе тридцати километров нет других шиноби Киригакуре, мы вступили с ней в контакт. Причина не объяснялась, но Мизукаге-доно просит встречи с вами как можно скорее.

После прочтения на несколько секунд Цунаде зависла.

«Какого чёрта? – спросила она себя. – Что задумала Мей?»

С чего бы ей вдруг появляться на землях Альянса, отношения с которым у Кири до сих пор непонятные? Хочет дать ответ на предложение, которое сделали ей Цунаде и Конан пару недель назад? Но почему так спонтанно, не предупредив о встрече? Тем более одна…

«Что-то произошло», – поняла – скорее даже ощутила – Цунаде и, вновь отодвинув створку, обратилась к продолжавшему стоять в ожидании приказа по ту сторону окна АНБУ:

– Немедленно ко мне Райдо, Генму и Иваши. Я буду в резиденции.

– Есть, – ответил шиноби и мгновенно испарился.

Цунаде и сама поспешила: быстро расплатившись, она через десять минут уже широким шагом вошла в резиденцию Хокаге и, подняв руку, прерывая вышедшую ей навстречу и глядевшую с укоризной Шизуне, распорядилась:

– Приведи Шикаку. Он, вроде, ещё в здании?

– Шикаку-сан работает с документами, – кивнула Шизуне и, заметив серьёзность лица учительницы, развернулась и побежала вверх по лестнице к кабинету советника.

Добравшись до своего, Цунаде остановилась в ожидании; Шикаку появился буквально минуту спустя, за ним спешила Шизуне.

– Цунаде-сама?..

– Читай, – Пятая протянула советнику свиток, который до сих пор сжимала в руке.

Взглянув на послание, затем вновь на неё, Шикаку без лишних вопросов принял свиток и углубился в чтение.

– Что думаешь? – спросила Цунаде, когда он закончил.

– Я в сомнениях, – признался Нара. – Сложно понять, почему Мизукаге поступает так; разве что нечто её вынудило появиться на землях Альянса без предупреждения, открываться нашим АНБУ и просить срочной встречи с вами.

– Да, поверить в то, что подвоха нет, непросто, – произнесла Цунаде, прикусив губу. – Откуда же тогда ощущение, что надо спешить?

– Ощущение? – переспросил Шикаку, приподняв бровь.

– Да, как бы смешно это ни звучало, – Цунаде пожала плечами; хотелось уверенно, получилось резко. – В Кири что-то произошло – я знаю.

Теперь они оба посмотрели на неё настороженно: Шикаку и Шизуне. Впрочем, спрашивать ничего не стали.

В дверь постучали.

– Входите! – Цунаде повернулась к переступившей порог тройке шиноби. – Райдо, Генма, Иваши, мне необходимо немедленно переместиться к границе со Страной Воды, база В-26.

Бывшие телохранители Четвёртого переглянулись с недоумением – к их совместной технике перемещений, выученной у Минато, Цунаде не прибегала давно.

– Вы можете отправить нас обоих за раз? – спросил у них Шикаку.

Троица вновь обменялась взглядами.

– Сможем, – ответил Райдо. – Но подготовка займёт несколько минут.

– Начинайте, – приказала Цунаде, нетерпеливо махнув рукой.

Окружив её и Шикаку, джонины взялись за руки и начали концентрировать чакру. Цунаде тем временем отдавала распоряжения Шизуне:

– Найди Какаши, Ибики и Кеншина, поставь их в известность о происходящем. Если в течение трёх часов от меня не будет новостей, поднимай Итачи – пусть как можно скорее перенесёт к базе В-26 команду, готовую к бою. Больше никто о происходящем знать не должен.

– Я поняла, – кратко ответила Шизуне и вышла.

Тем временем Генма, Райдо и Иваши закончили подготовительный этап, и Цунаде ощутила, что начался перенос. Закрыв глаза, она мысленно приготовилась к тому, что ждало её на границе.

========== Глава 5. Цепная реакция ==========

Новый день был таким же отвратительно серым, как и все прошлые.

Саске никогда не был терпелив к рутине – она его раздражала и очень быстро заставляла желать начать действовать более активно. Однако на сей раз их миссия заключалась преимущественно в выжидании и наблюдении.

Серые будни накрыли с головой: уроки, домашние задания, наказания, уроки… Занятия в классах ничего не давали – новых преподавателей набрали посредственных, ни разу не дотягивающих до уровня прошлого профессорского состава Хогвартса. Домашние задания задавались непомерные, явно чтобы занять ими абсолютно всё свободное время студентов. Наказания, вначале назначавшиеся только за провинности, пусть даже и мелкие, со временем вошли в разряд профилактических мер. «Если так продолжится, – думал Саске, – восстание поднимут даже без нашего участия».

По крайней мере, подобные предпосылки были: гриффиндорцы всё больше роптали (за что получали лишь дополнительные наказания), и дошло до того, что к ним всё чаще в этом стали присоединяться обычно тихие пуффендуйцы. Когтевранцы были верны своему обычному стилю поведения и сделали учёбу центром своей жизни, что, впрочем, вовсе не мешало им контактировать с Сакурой и передавать информацию, которую удавалось раздобыть. Сведения собирались самые разные: кто из новых преподавателей где и как устроился и какие предпочтения имеет, кто в какие смены патрулирует школу, кто из Пожирателей Смерти участвует в «охране» замка и Хогсмида, на каких учеников планируется оказывать особое давление и прочее. Помогали в этом шиноби преимущественно вороны, но и для прочих находилось дело: необходимо было по возможности защищать от наказаний младшекурсников (пусть и зачастую принимая удар на себя), остужать пыл тех ребят, которые слишком высоко поднимали головы и рисковали нарваться на серьёзные неприятности. Помимо этого между учениками распространялись новости из внешнего мира, которые Саске получал с использованием зачарованного зеркала от товарищей или через домовика Добби.

Постепенно зарождалась своего рода агентурная сеть, ниточки которой тянулись к Саске и Сакуре, которые руководили планированием действий и направляли всех на нужные дела. Невилл, активно им помогавший, продолжал настаивать на необходимости «официального» сбора ОД как тренировочной группы, однако пока делать это шиноби не хотели – за ними пристально наблюдали преподаватели, в особенности Кэрроу и Амбридж, и рисковать лишний раз не хотелось. По той же самой причине пока не налаживался контакт со Слизерином – было решено слегка повременить, дождаться, когда ситуация внутри факультета змей станет кристально ясна: со стороны разобраться, что на самом деле происходит там, было не так уж просто.

Дел на каждый день хватало более чем – и всё же это была рутина. А рутина не шла никакому Учихе на пользу.

– Саске?

Взгляд брата в зачарованном зеркале был каким-то слишком серьёзным. Саске мгновенно подобрался.

– В чём дело? – спросил юноша. Была глубокая ночь, и он по сложившейся уже привычке сидел на крыше башни Гриффиндора.

– Насколько я знаю, ты ещё не связывался с Дейдарой, поэтому не в курсе, – голос брата слышался глухо, и разыгравшийся ветер норовил унести слова. – Первый и Мадара были перенесены в наш мир.

– Хм, – Саске в целом был этому рад. – Полагаю, Орочимару уже взялся за дело?

– С большим энтузиазмом, – откликнулся Итачи с не совсем понятной интонацией и добавил: – Кроме того, хочу, чтобы ты знал: Мадара вернул себе один глаз Риннегана.

– И что, Акацуки ему это позволили? – Саске наклонился ближе к зеркалу.

– У Мадары и Нагато свои договорённости.

Саске нахмурился. Итачи не стал бы говорить ему это просто так.

– Предполагаешь проблемы, брат? – усиление Мадары вполне могло ею стать.

– Зависит от стороны, с какой смотреть на вопрос, – ответил Итачи, явно угадав его мысль. – С учётом новой лояльности Мадары, Коноха от этого только выигрывает…

«С учётом Кото Амацуками, он хотел сказать».

– …в то время как Акацуки рискует однажды попасть под удар.

Вот теперь Саске искренне удивился и вскинул бровь.

– С учётом того, что ты все эти годы делал для Конохи, странно, что это тебя вообще волнует.

Итачи вздохнул. Неожиданно тяжело.

– Брат?..

– Давай оставим этот разговор на потом, Саске, – перебил его Итачи ровно; казалось, что он и хотел бы поговорить о том, что его тревожило, но старая привычка не делиться ничем в итоге пересилила. Неприятно, но Саске не мог его не понять, ведь сам был таким же. – Есть более важная тема: судя по открывшимся накануне во время разговора с Хокаге данным, мы не были первыми шиноби со времён Рикудо Сеннина, освоившими магию. На стороне, как мы полагаем, Обито сражаются воины, использующие волшебство в связке с тайдзюцу весьма высокого уровня.

Саске ощутил, как необъяснимый холодок прошёл по телу. Как будто предчувствие…

– Ты… тебе удалось узнать что-то конкретное? – спросил он с лёгкой заминкой.

– Пока нет, – Итачи как раз отворачивался, чтобы посмотреть куда-то влево, и, кажется, не заметил осечку. – Мы попробуем выяснить, что сможем, однако будет не лишним провести расследование и в мире магов. Проблема в том, что неясно, к какому периоду истории стоит обращаться.

– Начну с замковых привидений, – сказал Саске. – Может, они что-то расскажут.

Итачи одобрительно кивнул.

– Будем держать друг друга в курсе. А сейчас извини, мне пора – кто-то стучит в дверь, а Мадара явно не собирается на это реагировать.

– До связи, – отозвался Саске, и в зеркале вместо лица брата вновь отразился он сам.

Пищи для размышлений Итачи подкинул ему много.

– Плохо, – Сакура свела брови на переносице и притопнула ногой. – Если на стороне Обито и правда завелись полумаги-полушиноби, это может обернуться для наших большими проблемами.

Саске молча кивнул, соглашаясь с выводом. Они вдвоём стояли возле окна в коридоре, по которому сновали, спеша на первые уроки, школьники – в эпицентре шума и движения их тихий разговор не могли подслушать.

– Поговори с Серой Дамой и Ником, – сказал Саске, краем глаза наблюдая, чтобы никто не останавливался поблизости от них. – Я возьму на себя Барона и Монаха. Это для начала.

– Конечно, – Сакура замолчала и посмотрела Саске за спину. Обернувшись, он увидел, что к ним торопится, пробираясь через толпу, Парвати.

– Рон! – воскликнула она, раскрасневшаяся и взволнованная, и тут же понизила голос до нервного шёпота: – Симус и Невилл, они… я старалась их отговорить, честное слово!..

– Что произошло? – оборвав её сбивчивую речь, спросил Саске.

Парвати прикусила губу и, сделав шаг к нему, заговорила ещё тише:

– Они решили отомстить Кэрроу за то, как те обошлись вчера с второкурсниками. Помнишь, как Ли Джордан подкидывал Амбридж нюхлеров в прошлом году? Ребята сейчас так же забросили в апартаменты Кэрроу какие-то опасные петарды, заколдованные взрыв-кусачки, которые сами летают…

– Кэрроу уже обнаружили это? – уточнила Сакура.

– Вроде, нет, – прошептала Парвати. – Они были в это время на завтраке. Но Амикус сейчас вроде как шёл по направлению к своим комнатам.

– Где сейчас парни?

– Я сказала им спрятаться в Выручай-комнате. Там, кажется, безопасно…

Саске и Сакура быстро переглянулись. Учиха видел в глазах напарницы, что и она поняла, что нужно делать.

– Иди сюда, Парвати, – Сакура поманила девушку в располагавшийся недалеко потайной ход. – Нужно извлечь твоё воспоминание, чтобы Кэрроу ничего не узнали, если будут тебя допрашивать. Скажи, кроме тебя ещё кто-нибудь?..

Саске свернул в соседний коридор, двигаясь с максимально быстрой не привлекающей внимания скоростью. До звонка на урок было ещё около пяти минут, и за это время нужно было успеть кое-что сделать.

Благодаря превосходной памяти Саске назубок знал расписания всех курсов и групп, какие были в школе, а потому уверенно вышел к классу заклинаний, где должен был вскоре начаться урок шестикурсников Слизерина, и, спрятавшись в нише за доспехом, стал выжидать. Мимо него прошли уже почти все слизеринцы, когда показался, наконец, Драко; его сопровождала Дафна Гринграсс, на которую Саске направил палочку. «Конфундо!» – невербальное заклинание сбило девушку с толку, и пока она непонимающе моргала, Саске стремительно подскочил к слизеринцам со спины и, зажав Драко рот, затащил парня за доспех. Пока ошарашенный Малфой не успел опомниться и начать отбиваться, Саске, по-прежнему зажимая его рот и слегка нос, частично перекрывая доступ воздуха, нажал на маленький, едва приметный выступ на задней стороне постамента – в стене за доспехом открылся лаз, в который Саске затолкал своего пленника и проскользнул сам. Проход тут же исчез.

Драко, получив свободу, приподнялся на локтях и во все глаза уставился на Саске.

– Уизли?! – воскликнул он. – Ты что?!..

– Остолбеней, – приказал Саске, наведя на него палочку, и прислушался; из коридора не доносилось никаких криков, что означало успех похищения. Быстро вырвав у Драко несколько волос, Саске связал слизеринца и отобрал его палочку, после чего вызвал: – Добби!

Домовик появился мгновенно.

– Сэр?

– Зелье.

– Прошу, сэр, – Добби протянул пробирку с чистой Обороткой – знал, что если шиноби вызывают, то скорее всего за ней. Тут он заметил Драко. – Ох, это же мастер Драко!..

– Присмотри за ним, – распорядился Саске, добавляя волосы Малфоя в зелье и слегка его перемешивая. – Я или Сакура скоро его заберём, – он одним глотком выпил снадобье и вскоре стал точной копией Драко. Слегка подогнав мантию, в особенности герб факультета на ней, и прихватив сумку Драко, Саске выскользнул обратно в нишу за статуей.

Очень вовремя, как оказалось, – чуть дальше по коридору растерянная Дафна говорила с Теодором.

– …казалось, что он со мной, – в голосе девушки звучало беспокойство. – Я и не заметила, когда он отстал…

Нотт замялся.

– Иди в класс, – наконец, посоветовал он. – Я поищу его.

– Нет необходимости.

Оба слизеринца обернулись к подошедшему к ним Саске. Тео окинул его внимательным взглядом, но тут же отвернулся.

– Что с тобой? – поинтересовалась Дафна. – Ты какой-то растрёпанный.

– Плохо себя чувствую, – буркнул Саске, вспоминая интонации, с которыми Малфой обычно на что-то жаловался. – Прихватило живот.

– Ох, тогда иди в больничное крыло! – замахала руками Дафна. – Мы скажем профессору, где ты.

Несколько секунд «подумав» для вида, Саске скривился и кивнул, после чего развернулся и походкой человека плохо себя чувствующего, но гордого и старающегося свою слабость не показать, побрёл к повороту. В классе заклинаний хлопнула дверь, и почти сразу после этого пробил колокол, возвещающий начало занятия.

Обернувшись и убедившись, что Дафна и Тео оба ушли, Саске перешёл на бег, быстрый и тихий – Драко был заметно компактнее Рона, перемещаться в его теле неслышно было проще, – и пару минут спустя затормозил возле апартаментов Амикуса Кэрроу, прислушался. Из комнаты доносились громкие возбуждённые голоса Амикуса и Долорес.