355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Lacysky » Туман и гроза (СИ) » Текст книги (страница 34)
Туман и гроза (СИ)
  • Текст добавлен: 7 января 2020, 17:00

Текст книги "Туман и гроза (СИ)"


Автор книги: Lacysky



сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

– Я сейчас его приведу, ты уж лучше сиди.

– Ага. Спасибо.

От общего гомона начинает опять стучать в висках, а дыхание сбивается на хрипы. Кириллу кажется, что весь мир покрыт налётом пыли и серости. И всё становится только хуже.

Сейчас бы залезть прямо в костёр, в его горячие угли или ванну с обжигающей водой и витающим над ней паром. Только чтобы хоть немного согреться. Руки трясутся, когда он хватает кем-то забытую кружку с чаем – просто для тепла. Хоть какого-то.

– Лиза, это действительно так срочно?

– Да, Ник, правда! – Лиза отвечает едва ли не сердито. – Не думай, что я не понимаю, как тут всё у вас важно. Так, всё, я к Сюзанне, попробуем пробиться к Кристине.

Кирилл с трудом поворачивается на стуле, всё ещё придерживаясь одной рукой за стойку и смотрит на Николая, напряженного замершего перед ним. Даже звуки стали как-то тише – другие стражи деликатно рассосались по просторному помещению.

– Уходи, – Николай прикрывает глаза и проводит большим и указательным пальцами по переносице.

– Я вот сейчас вообще не понял!

– Ты просто моя галлюцинация. Может, продолжается откат от эликсиров. И намешал ещё с кофе.

– Я вполне себе живой.

– Нет. Мне просто очень хочется, чтобы ты был живым. Но это нереально.

– Класс. Стоило прийти в себя, как тебя уже не рады видеть.

– Будь ты живым, я бы чувствовал твою магию, ты же её никогда не скрывал. Вокруг тебя нет ничего. Пустота.

Кирилл именно так себя и чувствует – пустым. И холодным. Остывшая окаменелость.

«Я покажу. Недолго. Долго нельзя, ты не выдержишь».

– Ладно, смотри сюда.

Огонь вертится на ладонях, резво срывается высокими язычками до самого потолка, а потом опадает под ноги дымными искрами.

Правда, после этого ко всему прочему добавляется противное головокружение, а Кирилл вцепляется в стойку, стиснув зубы.

Он точно не очень в порядке.

Но куда важнее, что в этот короткий момент жглись рисунки на левой руке, вычерченные тенями леса, кровью и огнём. Их клятва, принесенная дважды.

– Не смей, – тихо говорит Николай, шагая вперёд, и пятно света от тусклой лампы падает на него, подсвечивая грязь и пятна на косоворотке, серые тени на лице.

– Не смей так больше никогда делать.

– Как – так?

– Умирать.

– Да я не умер!

– Вот и не смей больше так делать. Я позову Марка, он должен тебя осмотреть. Тут не особо с медикаментами и оборудованием, но хоть что-то.

– Было бы неплохо, чувствую я себя хреново.

И видит облегчение во взгляде Николая, которому куда важнее самому услышать ответ Марка. Да и чего скрывать – состояние хуже некуда, не до лишнего геройства.

Кирилл осторожно сползает со стула и аккуратно шагает, как Николай незаметно для тех, кто со стороны, подпирает его плечом и поддерживает, пока они идут в сторону подсобки.

Здесь куда тише, а Николай даже умудряется найти какой-то пыльный плед, зато очень тёплый. Его тихие спокойные и слишком равномерные движения сейчас пугают. Он даже ничего не говорит про чужую одежду, которая явно не сочетается с обликом стража, или вообще что-то.

– Что у нас с Григорьевым? Я могу чем-то помочь?

– Ляг, а. На тебе лица нет.

– Со мной…

– Нет, не в порядке! Я позову Марка.

Вместе с Марком в комнату заходит и отец. Кирилл помнит, как тот пришёл к нему в палату после возвращения из глубоких теней. И приходил каждый день.

Тогда он тоже так смотрел – внимательно, изучающе, словно проводил своё какое-то обследование, и, не удовлетворившись результатами, начинал снова.

Кирилл всегда чувствовал с отцом, как на какой-то официальной проверке.

Достаточно ли он хорош?

Также и сейчас, только хотя бы немного отвлекает то яркий свет в зрачки, то прикосновения пальцев Марка к вискам.

– Тебе бы на пару дней в больницу.

– Думаешь, у меня время есть?

– Думаешь, опухоль мозга после выхода из комы – сказки врачей? – язвит Марк. – Твой организм ослаблен, ему нужно время на восстановление. Под присмотром врачей.

– У меня не было комы.

– Кирилл Ард, мне плевать, какой чёртов стражеский откат у тебя был! Мне плевать, что ты готов хоть щас в бой на всех парах! Я – твой врач на данный момент. И если я говорю – лежать, ты ляжешь, и не будешь рыпаться, пока не последует другой команды.

– Не спорь с Марком, – добавляет Николай каким-то покровительственным тоном.

– И ты туда же!

– Или я просто сейчас тебя скручу и привяжу к этому дивану. Поверь мне, у меня достаточно опыта.

Кирилл мрачно показывает ему средний палец, и уголки губ Николая дёргаются в слабом подобии улыбки, а плечи едва заметно расслабляются.

– Объясните только одну вещь, и я соглашусь поехать в любую вашу больницу.

– Да?

– А клуб теперь что, в мире теней?

– Ты о чём? Мы в Москве.

– А какого фига всё в чёрном-белом цвете? Даже мой огонь… или плед. Да вообще… всё.

– Всё в порядке, значит? Ну-ну. Давайте в больницу.

Кирилл плохо помнит остаток то ли вечера, то ли ночи.

Когда он уже выходил из подсобки в клуб, его на минутку задержал отец, прикрыв дверь. Помолчав с минуту, он выдохнул:

– С возвращением.

– Да. Спасибо.

– Кирилл, я серьёзно. Это было страшнее, чем даже те часы с твоей матерью, когда я не знал, выживет она или нет.

– А ты ей уже успел сказать?

– Да. Она и так себе места не находила, чувствуя, что что-то случилось.

– Тогда стоит ей позвонить, а то мне она не поверила.

– Я сейчас же поеду к ней.

– Отлично. Я уже никуда не денусь, правда.

И с этими словами он выходит из подсобки, думая, что ему тоже есть, кому написать или позвонить.

***

За окнами бушует гроза.

Откуда ей взяться в начале ноября – для Кристины полная загадка, но в этой природной дикой ярости есть некоторая привлекательность. Особенно если смотреть из огромных окон на одном из верхних этажей высотного здания.

Кристина ощущает себя будто в замке – и его холодные стены из стекла и бетона высятся не только вокруг, но и внутри.

И сейчас, наблюдая за дикой и мощной грозой, Кристина думает о матери, которая тоже погибла от отката магии. О красивых заклинаниях в сиреневых кварцах. И о большой студенческой гостиной в Академии, где когда-то решала алхимические задачи.

Её уютный мирок, которого больше нет.

После той ночи, сотканной из тьмы и театра теней, Кристина поняла, что ей просто надоело ждать. Или действовать исподволь. Если она хочет ответов или действительно помочь другим, нечего отсиживаться в палате, изображая тяжело больную.

Иначе эта болезненность проникнет под кожу и разъест изнутри.

Так что наутро она сама пришла в кабинет Сони, переодевшись из пижамы в джинсы и свитер, и решительно заявила, что согласна им помочь.

– Я так рада, дорогая. Мне кажется, это верное решение. Ты не представляешь, какие тайны можно открыть пытливым умом и способностями!

– И что мы будет делать?

– Колдовать ради всех четырёх стихий, – загадочно подмигнула Соня. – Только давай договоримся – если ты с нами, на время придётся отложить близкие контакты. Ты готова?

Кристина была готова ещё утром.

Поэтому написала два сообщения и при Соне демонстративно выкинула телефон в мусорную корзину, не обращая внимания, как кольнуло внутри.

А после – сняла с себя заклинание от Сюзанны, которое могло позволить им поддерживать связь.

И теперь уже несколько дней, как она провела не среди больничных стен, а в высотке с видом на город, расцвеченный огнями, в уютной гостиной, совмещенной с библиотекой, где собираются другие единомышленники.

В том числе и Кира, с которой они едва перемолвились парой слов с той ночи блуждания по коридорам. Кристина думала, что тесно в больнице среди стен. Или одиноко.

Но хуже оказалось именно здесь. Пока все с искренней увлеченностью постигали возможность проникновения в мир духов, она выискивала дыры в заклинании.

Это была сложная высшая магия.

Как поведала Соня, их задача не в самом проходе, для этого у них есть стражи, а в прикосновении к магии и вытягивании сюда созданий, похожих на медузу.

Именно поэтому Кристина была среди тех, кто интересовал Соню.

Хотя Кирилл тогда в Академии отвлёк её, но она могла взаимодействовать с медузой.

Как и другие, которые проходили проверку.

Магия мира духов может быть сложной для восприятия, и нужны талантливые сильные магии. Почти все – милины, многие ещё и плохо относятся к стражам, судя по разговорам.

И когда её спрашивают, Кристина только пожимает плечами. Ей это почти легко и просто – она привыкла не выставлять свои чувства напоказ. Ни тоску по дому, ни то, как её сердце колотится, стоит вспомнить улыбку Кирилла, или привычку Лизы подпевать под нос.

– Вы слышали новость? – шепчет кто-то, отвлекаясь от записей. – Говорят, Ард погиб.

– Что? Чушь какая!

– Я сама слышал, как Софья говорила об этом.

– Ну, и по заслугам. Вы читали, что он сделал с Яковом? Ужас!

Кристина выходит из гостиной и в её маленькую спальню, которых здесь на пару этажей в количестве. Обустроены именно верхние этажи: кухня, столовая, комнаты.

Она закрывается на несколько минут, глубоко дыша и хватаясь за простенький кварц на шее – амулет с запертой печатью. Её выход. Простой и лёгкий. Только выйти прогуляться – в здании слишком много печатей и теней, может и не сработать.

Всё может быть неправдой. Нельзя верить никому и ничему.

Кира наталкивается на неё в коридоре и коротко бросает:

– Пустые слухи. Не верь.

Кристина обещала себе не верить, но почему-то сложно удержаться.

А ещё через день Соня объявляет общий сбор в гостиной.

– Наши стражи, новые стражи, подчеркну, готовы открыть проход. Вы же станете первопроходцами. В каждом из вас сейчас есть магия теней – чтобы вы могли шагнуть в печати. У кого-то немного огня или земли. Дерзайте! А пока отдохните.

Кристина собирает в стопку собственные заметки, в которых завуалированы скрытые точки изъянов. Ей всё ещё кажется, что смесь странной магии внутри как-то утягивает её ощущения. Она словно тает среди теней и огня, забывая мелочи.

Она только хочет одну ночь без кошмаров, чтобы справиться с тем, чтобы не пропустить других в мир духов.

***

Кирилл чувствует себя отдохнувшим.

Только всё ещё слишком непривычно – мир потух, а вся магия сейчас укрыта пологом тени, как они и договорились. Правда, теперь он легко может отдавать ей контроль, но страх, въевшийся за эти два года, никуда не делся.

Ему проще не пользоваться магией, чем бояться кого-то задеть тенью. Не успеть перехватить контроль обратно.

И он всё ещё медленно крошится. Тень разрушает его изнутри, и чем дальше, тем сильнее. Вместе с бездной, с сотнями пропущенных ударов, Кириллу порой кажется, что он задыхается. Вот только что всё было в порядке – а потом он уже хватается за стены от приступа головной боли.

И куда больше его тревожит одно-единственное сообщение Кристины, которая теперь никак не отзывается – и даже все попытки до неё дотянуться проваливаются. Лиза уже в сердцах сказала, что сама разнесёт эту грёбаную больницу по кускам, и Кирилл с парой стражей туда отправился, но здание оказалось пустым.

Только одно сообщение от нее пару дней назад: «Я отправляюсь в башню. Здесь много таких, как я. Но не тех, кто действительно знает, на что способен огонь».

Кирилл уже сбился со счета, сколько раз он перечитывал это сообщение, но толком ничего не понимал, ощущая себя каким-то нерадивым глупцом. Куда она сунулась? Зачем? И как теперь её вытаскивать?

Впрочем, всё равно дел было невпроворот с освоением разделения тени.

А ещё с тем, чтобы не дать Григорьеву сопротивляться в этот момент.

И это была Лиза, которая в какой-то момент сказала:

– Знаете, о чём всегда говорила моя сестра? О том, что мы все – маги стихий. Она много рассказывала, как в Академии учат совместным ритуалам милинов и сухри.

– Баланс магии, – кивнул Даня. – То, что и Орден интересует.

– А Григорьева интересуют только тени, – подытожил Николай. – Он забыл про всю другую магию.

– Вода и земля – это жизнь. А огню всегда нужен воздух. Мы делаем то же самое с кварцами, чтобы другие маги могли использовать туманы и воду.

И сейчас – ход Кирилла.

Он быстро допивает кофе и, накинув по привычке лёгкую куртку поверх рубашки, уже выходит из комнаты, когда сталкивается с мамой в общей гостиной их номера в отеле. Она крепко обнимает его, и он чувствует лёгкий аромат цветов.

– Ты завтракал?

– Более-менее.

– Хоть свитер захвати, опять замёрзнешь.

– Точно, спасибо.

После больницы, когда Марк подтвердил, что все показатели в норме, мама просила его пожить с ними хотя бы несколько дней.

– Я хочу верить, что ты в порядке. Пожалуйста.

Кирилл не возражал, тем более, что его «пожить», скорее, сводилось к короткому раннему завтраку и такому же ужину. Остальное время они работали над планом с Григорьевым.

Служба всё ещё была под властью теней, так что клуб стал привычным местом сбора.

Сейчас здесь уже все собрались перед последним обсуждением.

Решено было, что пойдёт в итоге Кирилл, воспользовавшись интересом Григорьева к себе и отсутствием видимой магии.

Их последняя сделка с тенью, которая вовсе не хотела разрушать его тело или захватывать контроль, но, замкнутая в границе заклинания, просто не знала, как по-другому достучаться.

Ей требовалась магия и собственный мир, а Кирилл отгородился от мыслей заклинанием.

Николай встречает кивком, в последнее время совсем замкнувшись в себе и погрузившись в молчание. Вот и сейчас – даже не фразы, а какие-то отрывки.

– Готов?

– Вполне. Сколько можно уже ждать!

– Так надо.

– А есть новости, что Григорьев вообще собирается делать дальше?

– Мир духов. Мы пока не повторяли проход.

– Коля, что за хрень с тобой творится?

Вообще Кирилл отлично представляет, но он хотел, чтобы Николай сказал сам. Об убийствах, об алхимии, замешанной на человеческих сердцах и крови, о том, что его вынесло за пределы.

О том, что он сам теперь считает себя похожим на Григорьева, и заталкивает это так глубоко, как только может.

– Давай не сейчас.

– Вот именно сейчас.

Николай снимает очки – в последнее время у него устают глаза от линз, а размазанный мир его не устраивает. Как и перепутанные две верхние пуговицы на рубашке Кирилла, которые в момент завладели его пристальным вниманием.

– Ладно. Я убил несколько человек. Сам. Так, что теперь они – подчиненные мне тени, которые не так просто убить. Я был близок к тому, чтобы начать ритуалы с мёртвой землёй.

– Но ты этого не сделал. И я не говорю, что ты прав. Но это не значит, что ты похож на него.

– Серьёзно? Я был на грани экспериментов. Пять человек.

Кирилл понимает. Они стражи, но не убийцы. Отнять человеческую жизнь, стать смертью на острие кинжала, сполохом пламени в крови – только в случае крайней необходимости, но не ради власти или ритуалов.

Кирилл прекрасно понимает, что такое – не остановиться в определенный момент, и сейчас ему куда важнее, чтобы Николай не загнал самого себя во внутреннюю бездну.

– Ты всегда был землёй и опорой. Так есть и сейчас. Порой шатает даже вечные горы.

– Это ты так пытаешься меня успокоить?

– Просто напоминаю, что чем горевать о мёртвых, иногда стоит заботиться о живых. Давай просто выжжем Григорьева. А я буду рядом, чтобы ни пошло не так.

– Больше никакой смерти?

– Не дождёшься.

– Тогда сегодня твой путь – в башню.

– Ага, за принцессой, – усмехается Кирилл, пряча за этой неловкостью тревогу за то, что творится с Кристиной внутри этого здания, потому что о какой ещё башне может идти речь?

***

Кажется, это уже было.

Хруст каменной крошки под ногами, бетонная пыль.

Кирилл зашёл по всем правилам – с парадного входа, один, и остановился в холле в ожидании. Его наверняка уже ощутили, раз не было никаких проблем с тем, чтобы войти в здание.

И вскоре появился сам Григорьев – в просторном балахоне, который отлично скрывал уже не человеческую фигуру и лицо. Может, и лица уже давно не было.

– Ты без приглашения.

– Прости, твой звонок не работает.

– Говорили, ты умер.

– Про тебя тоже разные поганые слухи ходят, но я же не кидаюсь ими с порога!

– Любопытно, где твоя магия, огненный мальчик?

– Я без неё сегодня.

– И что ты тогда хочешь?

– Переговоров, – Кирилл закуривает сигарету, не переставая следить за движениями Григорьева, который никак не может устоять на одном месте.

– О чём? Я разве кому-то мешаю?

– Ты захватил Службу.

– Да.

– И будешь выпускать теней.

– Кирилл, тебе ли не знать, какая это власть и мощь? Они подчиняются мне. Игорь как-то сказал, что только сухри могут стать стражами. Я же доказываю обратное. Какой сухри может похвастаться тем, сколько теней он подчинил?

– Мне одной хватило с головой.

– Кстати, где она?

Кирилл смотрит на него лениво из-под полуприкрытых век, не торопясь с ответом. Он ощущает колючую магию теней вокруг себя, скрытую в щелях, в бетоне, в осколках стекла.

Григорьев останавливается так близко, что можно подлезть под капюшон и заглянуть в лицо. Но важнее – отвлечь внимание, пока тихо вскрывается печать из клуба в здание.

Конечно, Григорьев её заделал. Но следы прохода всё равно остались.

– Вообще я пришёл к тебе с предложением.

– Каким же?

– Тебе же нужны Николай и Шорохов, правда?

– Допустим. За их беготней забавно наблюдать.

– Сегодня вечером они будут в старом клубе Сары устраивать ловушку. Но ты можешь успеть первым.

– Врёшь ведь.

– Нет. Наш якорь с Николаем разорван. Я сам постепенно становлюсь тенью, видишь, – он демонстрирует руки в шершавой корке. – И пути назад уже нет. А ты прав насчёт теней. Это мощь, которую никто не понимает. К тому же… ты сам знаешь – Николай стал убивать тех, в ком тени. Со мной это только вопрос времени.

– Это ведь ловушка?

– Вот и проверь. Разве можно остановить какими-либо ловушками? При всех твоих тенях? Но если я не вру – это удобный способ застать Николая и Шорохова врасплох.

В пустом разрушенном здании звуки гулко отлетают от стен. Кирилл чувствует кожей, что одно неверное движение, и сейчас же появится свора теней в повиновении Григорьева.

Для вида поколебавшись, Кирилл вполне резонно добавляет:

– К тому же, у тебя моя женщина. И, судя по всему, на вашей стороне.

– А, малышка Кристина! Да, она нам поможет. И что, они вдвоём затеяли ритуал?

– Ты же знаешь Игоря. Он одиночка. Всё предпочитает делать сам. Разве что Николая ещё с собой берёт.

– А тебя – нет?

– Я – его неудавшийся проект. Должен был сдохнуть в тенях.

– О да, мне это знакомо! Так как и когда они затеяли этот ритуал?

========== -35– ==========

Комментарий к -35-

Музыка:

Louder than words – Les Friction

https://music.yandex.ru/album/1244486/track/11479960

Кристина не знает, почему ритуал перенесли, но сейчас они все собираются на пустыре перед башней. Ветер задувает и едва не сбивает с ног, но всем как будто сейчас всё равно.

Все взбудоражены и одержимы одной идеей – открытием перед ним.

Милины-стражи выстроены полукругом, остальные – просто перед ними в ожидании прохода, обещаний чудес и мечты. Мир наверняка станет лучше.

Соня отходит чуть в сторону, её щёки раскраснелись, а во взгляде лихорадочный блеск.

Стражи начинают вскрывать печати, и Кристина чувствует дрожь в земле и тут же добавляет свою магию к общему заклинанию. Пока – только воду и воздух.

Потому что огонь отлично разрушает. А тени – забирают магию.

Потому что в этом мире всё можно разрушить и разломать, главное, знать – как.

***

Клуб пуст и тих.

Сейчас здесь ни одного стража или даже случайно заглянувшего мага.

Просторный танцпол расчищен, и в центре нарисована одна из печатей, которая утянет теней в их собственный мир. Пока лишь контур, для которого нужна магия.

Николай проходит по помещению, чтобы себя чем-то занять в томительном ожидании. Он всегда считал себя тем, кто борется с тенями. Это то, кем он хотел стать, особенно после пропажи Киры. Не допускать тварей в этот мир, используя против них всего себя, до самого конца.

А теперь перешагнул грань между стражем и теми, кто хотел их сделать из плоти и крови других. Кирилл всегда был прав – он слишком похож на Шорохова, который когда-то приручил тень в псе.

Или на самого Григорьева.

Без принципов и правил, он сам сотворил подчиненных теней.

Покорных, разумных, легко высасывающих магию и жизнь из других, теперь жадно липнувших к клеткам в той же лаборатории.

И что было бы дальше?

Сейчас Николай понимает, что якорь, возможно, никогда не был так нужен Кириллу, сколько им обоим. Слишком сильна тёмная извращенная магия, слишком близко подступил мир теней к душе.

И сейчас он может попытаться хоть что-то исправить.

А ещё Николай отлично понимает – это только его вина и ничья больше. Никто не заставлял его заносить кинжал для убийства милинов-стражей, чья единственная вина – выполнение навязанных кем-то обязанностей.

– Всё готово? – голос Шорохова действительно немного шуршит.

Их сейчас здесь только двое, как и договорились.

– Думаю, да.

– Тогда ждём. Уверен, он не упустит такой шанс. А Кирилл может быть убедительным, если захочет.

– У него достаточно аргументов.

Они оба прислоняются к барной стойке в похожей позе: руки на груди, выжидающий взгляд, одна нога закинута за другую. Терпение и выдержка, выкованные годами. Возможно, между ними никогда не было слишком тёплых отношений, но Николай знает, что без Шорохова он был бы совсем другим.

Однажды та злость, которая копилась в нём, сорвала бы те же самые замочки.

– И что у вас так тухло?

Кажется, Кирилл после возвращения неуловимо походит на того, каким был до тени. Словно он хватает теперь каждый вздох жизни и не считает, что тень съест изнутри, хотя до сих пор не рассказал, что произошло. А Николай не настаивает.

– Он согласился?

– Ага. Так, Даня вроде починил колонки, так что немного музыки нам не помешает.

Кирилл, насвистывая что-то себе под нос, заходит за стойку и ковыряется в проводах и музыке, и уже вскоре помещение оглашает чуть хрипловатый голос Элис Купера. Наверняка все стражи, которые затаились в полумраке в переходе в мир теней, сейчас аж вздрогнули от неожиданности.

А Кирилл, весьма довольный собой и с ухмылкой, встаёт рядом с ними, чуть ткнув кулаком в плечо Николая.

– Не раскисай.

– Очень поддерживает, о да.

– В этом и разница, разве нет? Какие бы тени ни были, какая бы заварушка ни творилась, у нас всегда остаётся рок-музыка, стакан доброго виски и сама жизнь.

– Философия всех Ардов, – бурчит Шорохов и поясняет. – Твой отец тоже таким был. Как сейчас помню, когда мы с ним сталкивались по делам Бюро и Службы.

На удивление, это работает. Николай, зажатый до этого, как пружина, чувствует лёгкое оживление внутри, некий азарт охотника за добычей или проблеск ясного понимания – они справятся. Вот прямо здесь и сейчас.

Да, в клубе пусто и тихо.

Вот только снаружи – лучшие ритуалисты Бюро, которые под руководством старшего Арда сплетают воздух и воду в один мощный порыв, в солёные волны моря и ураганы, в зимние метели и колючий ветер.

А внутри в тенях скрываются стражи и печатники наготове с огнём и землёй.

Как грустно сказал Даня – клуб и так разрушен, немного шторма ему точно не повредит.

И именно это сейчас и собирают все вместе – шторм всех четырёх стихий.

Четыре основы магии, мощь древних гор, древних океанов, первого рассвета и огня, украденного у богов.

Пока слишком незаметно, но Николай слишком привык прислушиваться к ощущениям.

И как раз в этот момент что-то неуловимо меняется.

Из углов стекают ветхие тени, клубясь дымом и мраком, похожие на неразумных глупых зверей, прирученных злой рукой хозяина.

А за ними спустя какое-то время появляется сам Григорьев, в этот раз – просто в форме стража, которая сидит так, словно велика на два размера на осунувшимся теле. А вместо лица – словно чёрный гладкий металл с двумя провалами чёрных, как первозданная тьма, глаз.

Даже Шорохова сначала шатнуло, а Николай втянул воздух.

Когда-то Григорьев хотел доказать, что тени покорны не только сухри, но и милинам, вот только, впустив в себя тень, он перестал быть колдуном воды и воздуха. Он уже не человек, слишком погруженный в полумрак. Всегда на границе, не принадлежащий ни одному из миров.

Он уже забыл, а какова обычная магия. Живая, пульсирующая.

Николай знает, что многие считают, что если смешать воду и землю, получится грязь. Когда-то Изабель наглядно показала, что вместе они дают жизнь.

И сейчас заклинание милинов, сплетенное из ручейков, из запахов дождя и льдистых брызг, аккуратно касается того, что у стражей. Разрушающий огонь, яростный и горячий, тайны подземелий и крепкие корни деревьев в глубине земли.

Тени появляются снова и снова, а сам Григорьев просто расправляет всю свою магию, как смятую когда-то ткань, и Николай вместе с Шороховом выставляют щит. Пока рано.

– Кирилл, давай! – ревёт Николай.

И тому не надо повторять дважды.

Кирилл уступает тени контроль – и их сплетенная магия ударяет наотмашь Григорьева, с шипением отшатнувшегося назад.

Больше никаких полумер.

Два мага, связавших каждый себя когда-то с созданиями другого мира, сейчас схлестнулись в едином порыве.

Николай даже толком не видит их движений, скрытых за дымом и пологом тьмы. Только мелькают вспышки заклинаний. Тень Кирилла выцарапывает из Григорьева его собственную, выжигая пламенем.

Пол под ногами дрогнул, когда заклинания сухри и милинов слились в одном.

Николая качнуло от этой мощи.

Теней становится всё больше, и, открыв печать, он выпускает из заготовленного закутка тех, что сотворил сам, более разумных, покорных только ему, яростных. Для них другие – мелкие зверьки для крупной добычи.

Кирилл распускает весь огонь, который есть, и за его спиной раскрываются пламенные крылья с вплетением тёмных прожилок. Их прикосновение больно бьёт Григорьева, а заклинание от Ордена медленно отделяет его тень.

Сейчас. Ещё немного.

Шорохов даёт сигнал, и все четыре стихии наваливаются на Григорьева, сметая все его заклинания и выжимая магию.

Кирилл ловит момент и пришпиливает стекшую тень в круг печати.

Шорохов тут же пускает по нему огонь.

Николай может ощущать Кирилла, чтобы подхватить в тот момент, когда он больше не сможет справляться сам. Но сейчас его тень словно подвластна ему и не пытается подчинить, главное, пока не мешать.

А Николай всегда доверял Кириллу – до самого крайнего мига. Главное, чтобы тот не сжёг себя дотла.

Кажется, здесь сейчас действительно клубятся все четыре стихии, давя и стискивая.

Твёрдо и уверенно, чётко, одну-единственную цель.

– Коля, пора! Она выскальзывает!

– Держи!

Николай смёл теней и метнулся к кругу. Рядом – уже Шорохов, а Григорьев выгибается дугой на полу, сопротивляясь изо всех сил и ломая все щиты.

Но не он их интересует.

Три единых взмаха кинжала, которые вонзаются в клубок тьмы на полу. И пока Григорьева удерживает заклинание четырёх стихий, три стража отделяют его тень и вышвыривают в родной мир через печать.

– Нет!

Хрипло взвыл Григорьев – и это был последний его вздох, захлебнувшийся в водовороте стихий.

Кирилл, дрожа от перенапряжения, обмякает на полу, упираясь в пол ладонями.

– Хватит!

Николай не сразу понимает, с кем тот говорит, а потом… уже привычная за последние два года картина – с него стекает тень, формируясь в нечто вытянутое и силуэтом похожее на человека.

Вся до конца. И от одного её присутствия кажется, что мир шатается и скрипит.

– Сделка завершена.

Движение, подобное кивку.

– Уходи.

Качает головой.

– Что ещё? Где? Веди.

– Кирилл, какого чёрта? – спрашивает Николай, когда тот с трудом поднимается и придерживается за ближайший стул.

– Соня вскрывает мир духов. И лучше её остановить.

***

Что-то идёт не так.

Это явно ощущается, хотя сначала картина вполне знакомая – зелёная вспышка, мир теней за границей. Вот только это всё ещё мир теней. Ничего другого там нет, а в рядах милинов-стражей ощущается лёгкое волнение.

А потом выходят тени. Такие, от чьих прикосновений пара стражей просто падает сразу замертво.

Их просто не хватило, чтобы дотянуться до мира духов, зато печати увели в глубину хаоса, где нет ни времени, ни пространства, ни даже самого понятия о мире.

Всех раскидывает в разные стороны, а кто-то сам мчит наутек, врезаясь в щиты Сони.

Она вряд ли их выпустит.

– Давайте сюда! – Кристина хватает, кого может, за рукав и тянет в сторону хилых деревьев. Слабая защита, но там можно затаиться и попробовать пробиться сквозь щиты.

А потом рука инстинктивно хватается за кулон с печатью.

– Кристина! – рядом появляется Кира. – Идём!

– Куда?

– Через мир теней, я проведу. Собери всех, кого можешь.

– У меня есть печать.

– Тогда не стоит медлить.

Они обе выхватывают всех, кого могут, и тянут в одно место, а те – других, кто ещё может что-то соображать. Стражи отчаянно бьются с тенями, но те явно берут верх.

Испуганные лица, но это всё ещё – маги. Времени особо нет, так что Кристина быстро объясняет:

– Проход быстро исчезнет. Не мешкайте.

И когда у места прорыва появляются стражи Службы, они видят лишь крошащих щиты теней вокруг дымящегося круга неудавшегося заклинания.

Кристина всегда мечтала побывать в мире теней.

Но она не думала, что печать приведёт её не в Службу, а именно туда. Может, что-то пошло не так. Или слишком много магии повлияло на переход – но сейчас все, кто успел пройти за ней, стояли посреди черно-белых полей.

И впервые за долгое время Кристина не чувствует боль от теней под кожей, ставшей уже привычной. Только тишину и покой. Лёгкую дымчатую безмятежность.

Высокие травы колют ладони, а откуда-то слышится тихий звон колокольчиков.

– Идём, – подгоняет Кира, которая, кажется, не может ни секунды усидеть на месте.

– Куда?

– Здесь вообще-то опасно. Но я знаю, как вскрыть печать. Кажется, это самая граница с миром людей.

– Здесь красиво.

– Ага, пока не объявились тени.

– Тогда не будем терять ни минуты.

***

– И вот где они все теперь?

Кирилл не может сидеть на месте. Он меряет шагами клуб, не находя себе места. Идти в мир теней кажется бессмысленным – если даже все там. В здании Григорьева только тени, Соня тоже исчезла, но даже не она сейчас волнует.

– Кирилл, успокойся. Их же не было на месте прорыва. Значит, удалось спрятаться.

– Вот ты самый умный, да?

– Хоть кто-то должен быть.

– У нас прорыв! Правда, на другом конце города, – доносится голос Саши, и Кирилл, затушив сигарету в пепельнице, кидается на улицу к машине.

Николай едва успевает вскочить за ним следом на переднее сиденье, опустив напоминание, что того лихорадит и трясёт от холода.

Слишком много огня он выпустил.

И даже закрывает глаза на превышение скорости – улицы пусты, а за дорогой Кирилл всегда следит. Правда, сейчас, когда нет особых различий между цветами, всё становится опаснее.

Прорыв оказался действительно на окраине, рядом с метро, где толпится народ. Рядом – яркий торговый центр, жизнь идёт своим чередом, а точка, отмеченная Сашей на карте, оказывается рядом с кафе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю