Текст книги "Туман и гроза (СИ)"
Автор книги: Lacysky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)
Маги рядом косятся с опаской и предпочитают отойти подальше.
– Ладно, допустим. Но если что – под твою ответственность. Что включить-то?
Вместе с появлением на стойке низкой стопки текилы с долькой лайма на ободке звучит подборка Depeche mode. Сквозь музыку не сразу слышно звук сообщения на телефоне, но вибрация отдаётся в кармане джинсов. Ещё в такси он первым делом написал Кристине, что в Академии и всё ли с ней в порядке. Оказалось, их не выпускают из Академии, но в этот раз теней у них не было.
«Кирилл, я не могу больше здесь находиться. Как в клетке с этим дурацким запретом, да ещё все вдруг считают, что со мной что-то не так из-за иной магии. Просто… скажи, что ты в порядке».
«Скажи, тебя вызвали по делу о нападении теней, я кинул предупреждение дежурным стражам, они проводят тебя. Я пока в клубе Сары, приезжай сюда».
Так что она уже скоро появится и, может быть, он поможет хотя бы ей справиться с огнём.
Она действительно вскоре появляется, протискиваясь сквозь толпу, и немного неловко забирается на высокий барный стул, коротко поздоровавшись.
– Ты нормально добралась?
– Да! Спасибо, что вытащил.
– Не проблема. Прости, я отлучусь на некоторое время, ладно?
– Конечно, тем более Лиза уже идёт сюда.
Когда Кирилл возвращается на второй этаж к всё ещё пустой ВИП-зоне, на столе ещё один высокий стакан с красноватым соком. Николай явно восполняет запас витаминов.
– Как прошло с Сарой?
– Не спрашивай.
– Кирилл, я понимаю, что вы близки. Но я вынужден провести её допрос, и вряд ли он будет приятный. Впрочем, Сара может нам ещё пригодиться. Если на неё надавить.
От злости горячо внутри. В такую правду не хочется верить и признавать, что тот, кто казался другом на протяжении многих лет, сейчас на другой стороне из-за каких-то идеалов.
Кирилл проходится вдоль стены со старыми музыкальными инструментами. Чёрная классическая гитара, скрипка с одной треснувшей струной, две флейты. Плакаты AC/DC, Metallica, Пикник, Placebo. Они подбирали их вместе тогда, когда Сара всё-таки решила в пользу рок-клуба вместо вычурного банкетного зала.
Кирилл иногда включал ей диски из домашней коллекции и получал или одобрение, или полное отрицание со словами «ну кто такое слушает!».
Он помнит, как притащил сюда найденную на чердаке раздолбанную гитару и заявил, что её обязательно надо повесить на стенке для коллекции старых отзвучавших инструментов. Сам он играть так никогда не научился, так хоть для декора послужит. А потом Даня торжественно повесил привезенную откуда-то флейту. Потом кто-то ещё принёс ненужную скрипку…
Дальше на стене висят, пои. «Ты всегда можешь приходить сюда, если нужно потренироваться. В конце концов, я маг воды, никаких пожаров!».
Отвернувшись от декоративных красот стены, Кирилл возвращается к дивану и садится напротив Николая, скрестив ноги на диване.
– От меня ты что хочешь? Одобрения допроса? Или участия?
– Всего, что будет нужно, – жёстко бросает Николай, медленно расстегивая плотную жилетку поверх косоворотки. – Возможно, в этом всём замешан кто-то из Службы.
Он быстро делится рассказом Яны про двойника у печатей сегодня днём и своей идеей о том, что не все районы затронуты.
Кирилл всегда был уверен в стражах. Каждый проходил поистине крещение огнём и кровью. Ни один страж не возвращался с первых сражений или погружений в загадки мира теней невредимым. От воспоминаний сразу ноет слева в рёбрах, под самым сердцем. Не от тени, а от старого глубокого пореза. Сейчас от него только тонкий едва заметный след вместе с неприятными воспоминаниями.
То, что было сегодня по рассказам походило то ли на убой, то ли на отвлечение внимания от чего-то более существенного.
Но сейчас его больше всего беспокоит состояние Николая. Испарина на лбу, покрасневшие глаза, побледневшая кожа. Скорей бы уже провести встречу.
– Коля, завтра никакой Службы.
– М-м-м? С чего вдруг?
– Советую иногда смотреть в зеркало. И не только на кубики, – Кирилл едва ли не тычет сигаретой в его живот, но слишком далеко, – а на своё лицо.
– У тебя крыша едет, что ли?
– Мне не надо сказок про то, как у тебя всё отлично. А то смотри, посоветую Лизе приковать тебя к батарее.
– Советы из собственного опыта? Ладно-ладно, я понял. Завтра у нас выходной, но надо будет собраться вместе и ещё раз обсудить последние новости. Заодно расскажешь, что было с Сашей и заброшенной лабораторией.
Оба оборачиваются на едва слышный шорох. Звук морских волн ранним тихим утром по гальке. И тут же порывистый ветер, который продувает даже сквозь толстый свитер и куртку. Море и ветер, вместе готовые стать ураганом и штормом.
Не скрывая своего удивления, Кирилл смотрит на явно довольную своим появлением Соню под руку с Димой Мойовой. Со стороны они выглядят, как идеальная пара милинов не только с изящным переплетением магии, но в целом подходящие друг другу.
Миниатюрная Соня в струящемся тёмно-синем платье, которое перетекает от каждого движения, свежая, лёгкая. Как ветерок – если не ощущать покалывания в висках, как назойливые комарики. Красивая ящерка в блестящей чешуе, холодная даже на солнце.
Дима выглядит гордым и немного самодовольным, в затемненных очках, светлой рубашке и джинсах, в носу едва заметный пирсинг.
– Не ждали? Николай, Кирилл, – с улыбкой и лёгким смешком Соня протягивает обоим ладошку. – Как ваш день прошёл? По крайней мере, вы оба живы и здоровы, правда же?
Николай лишь молча наблюдает, только кулаки сжаты до натянутой кожи полуперчаток на стакане с соком. Нарочито медленно Кирилл достаёт сигарету и, уже поднеся её ко рту, вежливо уточняет, не сводя взгляда с Сони:
– Никто не против, если я закурю?
Щелчок пальцами – не его, Николая рядом, – и тонкая струйка тянется вверх к чёрном потолку с мелкими лампочками, похожими на звёздочки.
– Рак лёгких заработаешь, – скупо бросает Дима. За очками не видно его выражения лица.
– Или тени убьют меня раньше. Ну что, ещё пару слов о дрянной погоде за окном и можно наконец поговорить по сути?
– Нынче штормит, – подаётся вперёд Николай, подхватывая идею. – Правда, сплошь тенями и смертями. Не знаете, что происходит?
– Как мило, что ты заговорил об этом, – мурлычет Соня, ни на секунду не ослабляя своего давления.
Монотонный прибой. Вшшш-шшш. Вшшшш-шш. Назойливо и – что хуже – отвлекает внимание.
– Давайте всё-таки к делу. Николай, ты хотел со мной поговорить? Вот я здесь.
Если Соня явно получает удовольствие от этой игры, то Дима куда прямолинейнее. Он известен в Бюро не только как личный секретарь и помощник Аманды, но и как хороший боевой маг. И тогда в Службе Кирилл не был уверен, кто из них победит, сцепись они в поединке.
– Почему я должен доверять вам обоим? Почему здесь и сейчас?
– Считай это обменом информацией. Мы тоже не с пустыми руками.
Тонкая рука Сони с витиеватым браслетом до локтя в крепкой руке Димы, собранного, спокойного, даже немного меланхоличного. О нём известно не так много: средняя школа, Академия по факультету как раз боевой магии, несколько лет он работал в отделе по борьбе с незаконным применением магии, а потом – под личным руководством Аманды.
Кирилл знает о нём из немногочисленных разговоров с отцом – Дима сейчас в том числе координирует взаимодействие с иностранными отделениями. Пару лет назад тот обронил, что Дима – весьма одаренный маг с большим будущим и хорошими перспективами.
Но что от него ждать сейчас в союзе с Соней – пока неясно.
Пауза немного затягивается даже с музыкой, отражающейся от стен и потолка, сейчас не столько громкой, сколько пульсирующей, энергичной, будто чуть дерзкой.
– Хорошо, – Николай стягивает полуперчатки и, кинув их рядом с жилеткой на диван, по очереди закатывает рукава. – Магия крови – что ты знаешь о ней? И как с ней связан?
Только сейчас до Кирилла доходит, что вместо земли огонь. И пока ему непривычно зябко и холодно, пока внутри песок, у Николая по жилам жар огня, пламенный, горячий, бурлящий в крови. Внутри ворчание плохого предчувствия.
– Кто вам сказал, что я с ней как-то связан? Да, Аманда сегодня передала мне ваш разговор, но у вас явно не проверенные источники.
– Допустим. Но что-то тебе известно?
– А вот это уже другое дело. Но здесь, скорее, расскажет Соня.
Вшшшш-шшш. Вшшшш—шшш. Кирилл напрягает всю свою волю, не сводя взгляда с обоих. Отвлекаться на детали и не поддаваться. Тянет в сон, в густую дрёму от пустоты внутри и неуютного холода.
Он никогда не любил мёрзнуть.
Кирилл вздрагивает от неожиданного ощущения пламени в ладонях. Едва приметного со стороны и совершенно точно чужого. Такого он никогда не ощущал. Медленная тягучая лава, ворочающаяся в недрах земли.
– У Управления когда-то много лет назад был проект с использованием магии крови. Очень много лет назад – даже до Якова. Думаю, рано или поздно кому-то приходит в голову мыслишка, а что если смешать магию…
– Тогда тоже именно смешивали? – уточняет Николай.
– Да. А что, есть иные примеры?
– Нет. Продолжай, пожалуйста.
– Так вот, находились добровольцы для таких экспериментов, с согласием и всё по закону. Но результаты были жуткими. Магия начала вести себя неконтролируемо, её оказывалось слишком много. После двух случаев смертей эксперимент закрыли.
– А к чему всё это сейчас? – Кирилл, как часто бывает, не сдерживает своё нетерпение.
– А! Отличный вопрос, правда? Дело такое, что теперь то же самое делает некто – с магией теней. Тени внутри студентов. Вы понимаете, как это опасно?
– Вполне.
– Несколько дней назад было принято решение со стороны Управления о… как сказать? Об оказании помощи пострадавшим студентам. Но нападение теней и всё, что с ними связано, – это дело Службы.
Николай догадывается быстрее.
– Вам нужна Кристина.
– Да, – Соня торжествующе улыбается. – Эта девочка сейчас угроза для самой себя. Магия крови – безумная вещь, с ней опасны любые игры.
– Вы ничего не знаете о магии теней. Зачем вам одна из многих студенток Академии?
Впервые за весь разговор улыбается не Соня, а Дима. Так, словно он победитель. Лёгким жестом, стряхнув с себя невидимые пылинки, роняет:
– Иначе, как представитель отдела по незаконному обращению с магией и в соответствии с указом Управления я вынужден арестовать вас обоих. И да, у нас есть методы справляться со стражами и тенями.
– На каком основании на этот раз?
– Нападение на руководителя Управления, а также подозрение в намеренном прорыве теней, наведении беспорядке и причинения ущерба.
Заготовленные острые фразы, формальные и жёсткие. Вот только Кирилл ни на йоту не верит, что всё дело в их аресте. По крайней мере, у Николая есть аргумент против последнего заявления. Хотя чем дальше, тем на более опасную тропку сворачивает разговор.
– Я был в Управлении всё это время.
– А откуда мне знать, – вкрадчиво замечает Соня, – что не ты – двойник? С кем я сейчас говорю? Может, весь план с двойником – ваш? Чьи мысли я сегодня видела? Увы, я не знаю.
Улыбнувшись, она тянется за чашечкой с зелёным чаем с распустившимся красным бутоном цветка. Кирилл ощущает бессильную злость, такую, от которой вместе с дымом пробуждается его личная тень.
Она ввинчивается в эмоции, вынимая из глубины дурные желания. Нашёптывает где-то в подсознании о том, что ей так легко сокрушить каждого из здесь сидящих. Она – тоже его часть, она – его сила, всего лишь отпусти заклинание…
Тяжело дыша, Кирилл поднимается с дивана, не различая ничего перед собой, только мушки и яркие пятна. Пальцы сжимают холодный металл перил. Один раз он поддался, но только не сейчас.
Когда-то он заключил сделку с тенью, потому что знал, что его избыточная сила справится с управлением такого мощного духа, хитрого, со своими желаниями.
Сейчас всё тяжелее и тяжелее.
Хочется схватить кинжал и вырезать из себя эту мразь.
– Кирилл, – тихий и полный спокойствия голос Николая возвращает в здесь и сейчас. – Сядь, пожалуйста. Мы не закончили разговор.
– Почему же? – Соня поднимается, держась за руку Димы. – Итак. Нам нужно ваше согласие, как ведущих расследование, о передаче нам Кристины. С её родителями мы всё обговорим и, думаю, сможем убедить…
– А её саму вы не хотите спросить? – зло швыряет Кирилл. Во рту вкус дыма и пепла.
– О, конечно, спросим! Но она проходит по вашему делу. Просто подпишите бумаги.
– Или вы засадите нас? Кстати, куда?
Дима за весь разговор снимает тёмные очки, вешает их на рубашку и поясняет:
– Зачем же портить сюрприз, Ард? Поверь, приятно не будет. Подумайте. Пока есть время. Хорошего вечера!
– Это же всего лишь какая-то студентка, – подмигивает Соня, направляясь к лестнице под руку с Димой. Легко и невесомо, под длинным подолом даже не видно, касается ли она пол. – Не более того. До встречи, Поулг, Ард.
Как только их фигуры теряются в толпе гостей внизу, Николай вскакивает с дивана и застывает у перил. Вокруг сжатых кулаков мечется огонь, правда, всего несколько мгновений.
– Сука! Какая же сука!
– Ты хоть в единое слово поверил? – Кирилл совершенно солидарен с его определением Сони.
– Нет, конечно! Глупость какая-то. Я уверен – эта парочка играет в какие-то свои игры. Возможно, даже без участия Якова. И уж точно без Аманды. Если это третья сила…
Николай вдруг замолкает, проводит пятерней по волосам, растрепав их во все стороны, и каким-то упавшим голосом произносит:
– Марк прав, зря я эликсир выпил. Теперь точно глюки начались.
– О чём ты?
– Навязчивый стук трости. Надо воды попить.
– Я схожу вниз за водой. И отвезу тебя домой, только девочек предупрежу, что мы уезжаем.
– Всё нормально, – Николай очерчивает в воздухе рукой широкую дугу со следами красноватых искр. – А потолок похож на звёздное небо.
Слишком плохие признаки. Кирилл догадывается, что эликсиров было куда больше, чем вообще было разумно принимать в таком состоянии. Вот только теперь ему тоже кажется какой-то стук с паузой.
Тук. Пауза. Тук. Пауза. Тук.
По стенам мелькают бесформенные тени, как от костра, одна за другой, быстрые, мелкие. А вместе с ними лёгкие шепотки, невесомые, как касания дыма – протяни руку, и в ней только пустота.
И что-то обволакивающее, густое, терпкое кружит рядом, оседает тяжестью на плечах.
Предчувствие теней. Кирилл медленно вынимает кинжал, озираясь по сторонам. Внизу шумит клуб, тёмные фигуры стражей, такие разные остальные гости, слепящие прожекторы, зелёные, тёмно-синие.
Но всё на удивление спокойно, пока где-то в глубине полумрака второго этажа, где слишком мало света, не раздаётся глубокий хриплый голос:
– Потрясающая картина. Начальник Службы изволит спать в клубе, когда весь город в тенях, а один из самых сильных стражей едва не валится с ног. Какое… распутство.
Николай приподнимается на локтях и быстро переглядывается с Кириллом, тут же убравшим кинжал обратно в ножны на поясе джинсов. Осторожно отвечает:
– Всё под контролем. С возвращением в Москву.
– Хм. Странное у вас понятие «под контролем». Кирилл, а что твоя тень? Скажешь, всё хорошо?
Опираясь на любимую трость из чёрного дерева, правда, на этот раз с головой собаки, Шорохов медленно выходит к ним. Кирилл не видел его где-то с полгода. После передачи Службы Николаю он исчез по каким-то таинственным и загадочным делам, появляясь время от времени на краткие моменты, проходился по отделам и вновь пропадал.
И сейчас он выглядит точно так, как и в их последнюю встречу. Тонкие мелкие шрамы на лице, как сеточка, крепкое тело, закаленное во многих боях, строгий костюм. Вот только тёмно-бордовая рубашка неприятно напоминает цвет крови, особенно под светом то и дело мелькающего прожектора.
И, конечно, рядом чёрный пёс, о чьём имени гадает вся Служба. Молчаливый и безропотно послушный всем командам, сейчас он улёгся на ковёр с торчащими вверх ушами.
Шорохов по-хозяйски усаживается в единственное свободное кресло, вытянув поврежденную когда-то давно ногу. Даже Марк оказался бессилен, как и многие другие лекари.
– Так как? Скажете, всё отлично?
– Справляемся, – сухо отвечает Кирилл, не испытывая сейчас ничего, кроме раздражения.
– А знаешь, я даже немного удивлён. Николай, расскажи, почему ты до сих пор не прикончил эту ходячую бомбу?
Кирилл делает шаг вперёд, но буквально натыкается на вытянутую руку Николая, вскочившего с дивана, несмотря на явную дрожь во всём теле.
Он его якорь не только для мира теней и выхода из тьмы, но и по эту сторону. Напоминание о спокойствии и хладнокровии.
– Не считаю, что тут нужны пояснения. И я рад вас видеть.
– Мда. Рад. Ты во что Службу превратил, а? Это какая-то размазня, а не слаженный механизм стражей! Как вообще можно было допустить такие прорывы?
– Мы это выясняем. Ведётся расследование.
Кажется, терпение Николая вот-вот пойдёт трещинами. Если Шорохов и мог выбрать неудачный момент для своего появления, то он попал в точку. Кирилл всегда считал его методы воспитания и общения с подчиненными весьма своеобразными.
Пёс бесшумно подбегает к хозяину, и рука Шорохова теперь медленно чешет его за ушами.
– Ну, я явно вернулся вовремя, что скажете? Давайте мне все материалы по событиям, я посмотрю. Вы сейчас в патруль?
– Мы по домам, – отрезает Кирилл, не давая Николаю и слово сказать. – И завтра нас в Службе не будет.
– Смотрю, твоя наглость так и не прошла.
– Как и ваши способы воспитания крепкого духа стража.
– Хм.
Кирилл напрягается, готовясь отразить любую молниеносную атаку, едва не с ненавистью глядя в глаза того, кто однажды решил, что два лучших стража должны изучить мир теней вдоль и поперёк вопреки всякому риску.
– Я отправил последние отчёты на почту, – Николай прячет телефон обратно в нагрудном кармане. – Варя пришлёт остальное, чего у меня нет сейчас под рукой.
– Ясно. Если вам так нужен выходной завтра, так и быть – оставайтесь дома. Только будьте на связи. Свободны.
***
Спускаясь шаг за шагом по явно шатающейся под ногами лестнице, Николай думает о том, что некоторые манеры их наставника невыносимы. Самоуверенность Шорохова в своих решениях и выводах порой раздражает.
А ещё ему вряд ли когда-то было достаточно того, что делает Кирилл или Николай каждый раз, как стражи, а теперь и как и.о. Службы стражей. Всегда мало усилий.
Однажды Шорохов запер их в мире теней, наложив особо сложное заклинание печати на целую область. У них с собой не было полного снаряжения для долгого похода по миру теней, как и достаточных знаний о таких печатях. Тогда они оба ощутили себя, как в клетке среди того, что не имеет границ.
Сероватое солнце, безжизненная сухая пустошь со стелющимся вереском на месте гари с поваленными и обгоревшими деревьями. Виток игры на выживание. Как потом оказалось, не они одни проходили через такой эксперимент. Для взлома печати им понадобились сутки. Быстрее вернулся только отряд печатников, но Шорохов лишь кинул «долго же вы», встретив их на веранде Школы за игрой в шахматы с кем-то из коллег.
Даже у Кирилла не было сил тогда на резкий ответ.
Николай едва помнит, как в итоге спустился вниз к бару. Слишком шумно и ярко, всё мельтешит перед глазами. Скорей бы на прохладный воздух, к тишине и туда, где меньше магии. От её скопления в воздухе тянет озоном, костром и чем-то сладковатым, как запах ночных цветов.
Общее напряжение после событий дня постепенно притупляется, уступая место облегчению, что теперь всё позади. Чуть громче разговоры, смелее взгляды, ярче коктейли. На танцполе уже несколько пар в рваных и резких движениях.
Мельком Николай замечает, как Кирилл уводит Кристину в сторону, что-то тихо рассказывая. Протискиваясь сквозь тесную и шумную толпу у стойки, он сам ищет Лизу, высматривая яркие фиолетовые волосы.
На мгновение ему снова кажется, он видит Киру, которая тут же исчезает в толпе.
Потягивая коктейль из банки в виде черепа, Лиза разговаривает с каким-то мужчиной на соседнем стуле. Он смутно кого-то напоминает. Сквозь обтягивающую футболку видны бугры мышц, на шее несколько цепочек, а его рука…
Его рука ложится на плечо Лизы, и та, дернувшись, скидывает её.
В один момент и скользящее движение Николай возникает рядом.
– Лиза, мне надо ехать. Ты остаёшься?
– Эй, приятель, ты чего лезешь? Мы отлично общаемся, правда, детка?
Как в замедленной съёмке, рука парня ложится на её талию. Собственнически и уверенно, пальцы сжимают краешек чёрной короткой футболки.
“Детка” неприятно царапает. Наверняка и Лизу тоже, судя по её напрягшимся рукам и прищуру глаз. Николай догадывается, что она и сама может дать ему отпор, но едва сдерживается сейчас, чтобы не поставить этого ублюдка на место.
– Пожалуй, мне и правда пора. Спасибо за компанию.
Вывернувшись, Лиза слезает со стула, а вместе с ней и качок, в котором алкоголя явно больше, чем мозгов.
– Подожди, это что за цирк? Ты же отличная девчонка, нафига тебе сдался этот страж? Ты знаешь, что они сегодня учинили?
– Спасли твою поганую жизнь?
– Лиза, пойдём.
– Почему мне твоя рожа кажется знакомой? Пусть ты и похож сейчас на какого-то наркомана. А! – качок щёлкает пальцами от своей догадки. – Поулг! Что, научился обходиться без очков?
В голове смутные воспоминания из каких-то далёких времён. Двор за школой, тонкое потрепанное пособие для стражей, тройка друзей. Сейчас перед ним не Корнеев, глава той банды, а один из его приятелей, кажется, милин.
Сегодня явно вечер ностальгических воспоминаний.
– А ты так и не освоил манеры и вежливость.
– Мне вот интересно, все стражи такие укурки? Ты с ним осторожнее, детка. А то заведёт в мир теней и бросит подыхать.
– Ник!
Он больше не видит и не слышит ничего вокруг. Только нахлынувшее отчаяние и горечь, только мельтешение всех тех теней с когтями, клыками, с острыми зубами, терзающие, вгрызающиеся снова и снова внутрь – не его, Киры.
Сестры, как он её запомнил тем вечером, когда она заглянула к ним домой за какими-то мелочами.
– Пока, Ники, увидимся завтра.
Она вертелась перед зеркалом, в короткой юбке в клетку, с косичкой, заплетенной на одну сторону, в тонкой блузке. На руках кружевные перчатки, многочисленные подвески на шее.
– Кира, будь осторожна, – он выглянул из своей комнаты.
– Ой, брось! Подумаешь, прогуляемся по району. Не скучай!
И теперь он видит вокруг теней, а среди них Киру. И главная тень наглая, усмехающаяся, твердящая, что помощи ждать неоткуда.
Тогда он не мог ничего поделать – без опыта, подготовки и знаний.
Сейчас в руку легко скользит рукоять кинжала в кожаной обмотке, а внутри кипящая и вязкая ярость и вулканический колодец.
Теперь он страж, и у него нет пощады. Ни для кого.
Когда Николай возник у стойки бара, Лизе уже достаточно поднадоели плоские шутки и болтовня приставшего незнакомца. Кажется, он даже не назвал своего имени.
Для неё Ник появился почти бесшумно даже в общем сплетении музыки и разговоров, он выглядел совсем не таким, как в Службе. Рукава закатаны, обнажая белоснежные повязки на руках, воротник косоворотки распахнут. Как и он сам, куда больше, чем за всё то время, что она его видела.
Он был похож на дикого раненого зверя с затаившейся яростью в уголках глазах, тёмной, как беззвездная ночь, и тени… раньше она такого не видела за все их краткие встречи.
Плотные, тяжёлые, созданные будто из звуков ночных птиц, из шороха их крыльев, из ощущения, когда нечто пробегает за спиной в темноте.
Казалось, протяни руку – и коснёшься мглистого густого мрака.
Лиза обычно справлялась с тем, чтобы поставить на место тех, кто распускает руки и считает твёрдое “нет” за игривое «уговори меня», но в этот раз даже не успела ничего понять.
Только увидела одно молниеносное смазанное движение, рывок то ли отчаяния, то ли горечи.
Сбив на пол один из стульев, с зажатым кинжалом в руке, Николай сметает мужчину на пол сквозь все наспех выставленные щиты и приставляет кинжал к горлу, едва не рыча. Дико и в то же время болезненно до дурмана. Шипит:
– Не тронь Киру, ублюдок!
– Ник!
Вокруг них пустой круг пространства и замершие маги, напуганные мощью – не магии, а какой-то тёмной энергетикой, внезапной силой и неожиданностью. Лиза подходит ближе, опускается на колени перед ними, не зная, как достучаться и вернуть Николая обратно из его омута.
И тут в развернувшуюся магию вокруг вплетается иная. Солоноватая, с дыханием земли и растений. Жизнь и зелёные крохотные ростки, тянущиеся к свету.
Лиза оборачивается на Кирилла, замершего в стороне, собранного и тихого.
– Коля, – его голос почти монотонная мантра, – отпусти. Киры здесь нет.
– Она умирает среди них. Так много когтей. Они ломают её кости.
– Этого ничего нет.
Шаг ближе. Ещё один.
– Коля, тут нет теней. Ни одной. Закрой глаза.
Перед ним извивается тень. Жирная, тяжёлая, в круге заклинания на мёртвой земле. Один удар – и всё будет кончено. Весь мир сузился до мерцающих глазниц, до привкуса крови во рту и тяжести в руках.
И только какой-то тихий голос шепчет.
Тут нет теней. Закрой глаза.
Дышать всё тяжелее и тяжелее, и мерзкий запах тлена врезается в нос.
Закрой глаза.
Он тяжело опускает голову и зажмуривается на мгновение.
Открыв их снова, он с ужасом видит, что подставил кинжал к горлу бывшего одноклассника, вокруг тишина и металлический привкус магии вокруг – почти, как крови. Отбросив кинжал в сторону, Николай вскакивает, ещё ничего не видя вокруг. В спину больно врезается угол барной стойки, кажется, пара стаканов падает на пол.
Он сползает по стойке вниз на пол, подтягивая колени к груди. Он всё ещё видит перед собой теней во всех углах, как колебания воздуха, рваные фигуры и разинутые жадные пасти. Проводит дрожащей рукой по лицу, смахивая видения, как налипшую паутину.
Закрывает глаза, судорожно вздыхая.
– Коля, этого нет.
Голос Кирилла, как ниточка к нормальности. Таких кошмаров у него не было очень давно.
Николай чувствует, как он садится рядом здесь же, среди ножек барных стульев, осколков и запаха разлитого алкоголя.
– Дыши. И давай-ка поедем домой.
– Я не могу возвращаться… туда.
В квартиру, где воспоминания могут сейчас быть ещё острее. Где он снова может вспомнить, как Кира собиралась на свою последнюю прогулку.
– Значит, к Саше. Все вместе.
Скрипнув зубами, Николай с трудом открывает глаза, тупо глядя на свои руки. Всё тело болит, брюки испачканы, где-то горячо и неприятно тянет – возможно, сорвало какую-то повязку. Но на полу низко, уверенно, безопасно. Ближе к земле.
Кирилл понимает. Он видел такие кошмары ещё в Школе. Не торопит встать или куда-то идти, просто он рядом столько, сколько будет нужно.
Клуб уже возвращается к своей жизни. В конце концов, драки – не такое редкое явление, да и мало кто понял, что вообще произошло. И зрелище уже закончилось, даже труп не придётся фотографировать.
С удивлением Николай наблюдает, как к ним подходит Лиза со стаканом воды и подобранным кинжалом, неуклюже удерживая его в руке.
– Это было лихо. Но, кажется, тебе опять нужна помощь с мазями и повязками. У вас хоть иногда бывают спокойные вечера?
– Иногда, – отвечает вместо него Кирилл, усмехнувшись и доставая сигарету. Протягивает по очереди сначала Николаю, потом Лизе. – Не так часто, как хотелось бы.
– А я думала, у меня жизнь, полная приключений. Может, мне кажется, но, по-моему, пора валить. Тут какая-то нездоровая обстановка.
Николай смотрит вокруг себя. Тени постепенно тают, растворяясь в свете. Каждый мажущий луч прожектора их словно слизывает. Сердце бьётся гулко и рвано.
– Мы, наверное, ещё здесь побудем, – отвечает Кирилл. – Отсюда отличный вид на сцену, сейчас вроде кто-то будет выступать.
– Тогда найду сестру.
– А знаешь, потолок и правда похож на звёздное небо, – продолжает Кирилл, будто когда-то начатый разговор. Вокруг кольца сизого дыма, где-то наверху перестук бутылок, грохот льда, смех. – Бриллиантовые дороги, по которым когда-то бродили боги.
– Кира любила звёзды.
– Их все любят.
Минут через двадцать Николай понимает, что может встать.
Прохладный воздух и тишина в сравнении с клубом кажутся приятными.
Пока Кирилл вызывает такси, Николай стоит, прислонившись к стене клуба, ощущая под косовороткой шершавый камень. Пальто и жилетка на руке. Лиза рядом в тонкой кожанке что-то набирает в телефоне.
– Ты как?
– Ничего существенного.
– Мда? А было похоже, тебя тот придурок достал. Ненавижу таких типов! Так, мне надо кое с кем встретиться, – она убирает телефон в задний карман джинсов.
– Встреча безопасна?
– Вот только не надо думать, что меня надо защищать. У тебя кинжалы и тени, у меня свои методы.
– Не сомневаюсь. Кажется, это за нами, – он кивает на подъехавшую ярко-жёлтую машину.
– Тогда увидимся!
Лиза застёгивает куртку до самого горла и, махнув рукой, уходит вниз по улице.
========== -17– ==========
Комментарий к -17-
Глава совершенно бессюжетная. Кто хочет больше сюжета – подождите следующей.
Кто хочет чутка.. хм… отношений и задора (если мне удалось) – то вам сюда.
За обсуждение главы и некоторые отдельные идеи спасибо Мэй.
Музыка не случайна (во втором случае!)
Tom Odell – Can’t pretend (https://music.yandex.ru/album/1776298/track/9548591)
Muse – Uprising (https://music.yandex.ru/album/1099955/track/471935)
*об этом ближайший драббл и дальше в тексте
Кристина сидит за столом одна на кухне Сюзанны, в наушниках плавная мелодия чего-то из нью-эйджа, под которую отлично творить ритуалы с кристаллами.
Или тщетно разбираться в документах из Архива, собранных вместе с Сашей за последние дни.
В тёплом платье в красно-зелёную клетку сейчас даже жарковато, зато это одно из любимых, тех, что ей идёт и отлично сочетается с ненастной осенней погодой.
Нахмурившись, Кристина перечитывает страницу за страницей, занося пометки в блокнот.
Это почти дешифровка.
Отчёты стражей на протяжении многих лет явно не были никому нужны, хоть какой-то порядок начался около тридцати лет назад. И хотя часть информации доступна в электронном виде, многие документы, свидетельства или очерки о мире теней каких-то лохматых времён всё ещё хранятся в картонных папках на завязках под заклинаниями против сырости.
Легонько касаясь пальцами ветхих страниц, Кристина собирает в одну стопку отчёт, написанный размашистым почерком про очередную прогулку по миру теней. Ничего нового – описание встреченных созданий, зыбкие ощущения и хаос. Порой стражи даже не осознают, что реально, а что нет. Конечно, никакого света там нет.
Только серость и привкус тлена.
Возможно, ей и правда показалось. Наваждение и дурман, насланный легчайшей тенью с запахом водорослей и бликами на воде.
При звуке шагов из коридора Кристина вскидывает голову и вынимает наушники. Кирилл присвистывает при взгляде на бумажное скопление среди пепельниц и чашек.
– Ничего себе масштаб! Смотри, аккуратнее, я однажды так чуть недельные отчёты не спалил.
