Соавторы: Екатерина Терехова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 50 страниц)
Он вскинул надменно бровь и медленно опустил руки.
-В том, как ты будешь выкручиваться, когда поймешь, что серебро мне не вредит.
-Тебе любая пуля вредит, — процедила я.- Главное, попасть, куда нужно. Думаешь, упился кровью под завязку и стал пуленепробиваемым? А давай проверим?
Рыжий не ответил, только лицо его потемнело. От тяжести его взгляда у меня чесалась кожа, и под ложечкой что-то болезненно сжималось. Я смотрела Рыжему в глаза, бездонные, горящие собственным светом, и медленно, очень медленно давила на спусковой крючок. Внезапно он схватил меня за руку чуть выше запястья, и по коже будто черви заползали. Я ахнула, когда Рыжий придвинулся и уперся грудью в ствол направленного на него «глосса». Я все еще напряженно сжимала пистолет обеими руками, но выстрелить не могла. Его мощь разливалась по моей коже, жар исходил от тела медленным ветром. Рука казалась горячей даже сквозь кожаную куртку, но само прикосновение не жгло. Вот только тяжело было убедить себя в том, что в конце концов это не будет больно. Он определенно производил впечатление, был силен, хотя не так уж и стар. Совсем не стар — я ощущала, что мы с ним почти одного возраста. В вампирском смысле этого слова.
-Как ты это делаешь? — выдохнула я.
-Мы не для того эволюционировали, чтобы бегать вооруженными до зубов!
Я подавила нервный смешок. Видимо, что-то отразилось у меня на лице. Он склонил голову набок, улыбка его чуть померкла.
-Мастер делится со мной силой, — испустив раздраженный вздох, сказал он.- Он бы и с тобой делился, будь ты чуть сговорчивее.
Я изумленно усмехнулась.
-Серьезно? Почему же он меня бросил? — и сама услышала, насколько по-детски это прозвучало.
-Он не бросал, — процедил Рыжий.- Он всегда был рядом с тобой, но ослабил поводок и позволил барахтаться самостоятельно.
-Знаешь, и я неплохо справляюсь, — я крепче сжала рукоять «глосса». Взвешивая шансы выстрелить, пристально смотрела на дампира.- Отпусти меня.
Рыжий что-то почувствовал — злость залила его глаза, и радужки разошлись, захватывая белки, пока взгляд не стал казаться слепым. Сила разошлась вокруг него хлещущими волнами. У меня волоски поднялись на теле, будто по ним пальцем провели.
-А если нет? Что ты сделаешь мне, сестренка? — его голос прозвучал ржаво и скрипуче, но был полон жара.
-Проделаю в твоей груди такую дыру, что через нее можно будет пролезть, — прошипела я и выстрелила.
Но он исчез — пуля улетела в темноту, в самую гущу теней. Я так и не услышала, куда она попала. Сердце колотилось в горле, мешая дышать. Я с трудом заставила себя пойти вперед, стараясь не думать, откуда рыжий ублюдок на этот раз вылезет.
-Знаешь ли ты, почему видишь моими глазами? — его голос прогремел под сводами, наполнил весь коридор, воздух, я дышала ими и давилась.- Почему так тонко чувствуешь меня?
-Нас создал один и тот же дампир! — закричала я, поворачиваясь на месте. Но его нигде не было.
-И да, и нет, — Рыжий вышел из темноты, весь облитый ею, и только лицо белело. А на нем горели глаза, как выжженные дырки на листе бумаги.- Это я напал на тебя в парке.
Я наставила на него пистолет, глядя прямо в глаза. Рыжий усмехнулся и шагнул в мою сторону.
-Еще шаг, и я выстрелю.
-Не выстрелишь, — поморщившись, сказал он.- Ты жаждешь услышать правду, а если я умру, то тебе ее никто не откроет.
-Я узнаю ее от нашего МАСТЕРА, — последнее слово пришлось выдавливать из себя.
-Нет, — лаконично бросил он.- Он с тобой болтать не станет. Знаешь ли, ты вышла в тираж, и у него есть тебе отличная замена.
Он поднял руку, взмахнул ею, и мою левую кисть полоснуло резкой болью. Кровь потекла ручьями. Взмахнул второй раз — рука онемела и повисла вдоль тела. Тяжелые капли падали в воду. Пистолет остался в здоровой руке, но долго ли она таковой останется?
-Тогда, в парке он спас тебя от смерти, — слегка вскинув голову, бросил Рыжий. Взгляд его помутнел, опустел, словно он слышал музыку, доступную лишь ему.- Он защитил тебя от меня и обратил. А знаешь, почему? Он испугался, что о нас узнают. Я был новообращенным и не сумел совладать с голодом, а ты — первое, что подвернулось. И я бы убил тебя, да он не позволил. Сказал, что пригодишься. Сказал, что ты для него важна. Но теперь все изменилось, и ничто не помешает мне покончить с этим раз и навсегда. Ты — напоминание о моей слабости, о том, что я должен повиноваться ему всю предстоящую вечность. Но мы могли бы заключить договор.
-С чего бы мне с тобой договариваться?
-С того, что ты желаешь его смерти не меньше, чем я.
С минуту я соображала, что он сказал. Не ослышалась ли я? Рыжий планировал прикончить своего хозяина?
-Ты хочешь, чтобы я его убила? За этим заманил меня сюда?
-Какая догадливая ты, сестренка.
-А ты, значит, будешь сидеть и ждать? Не знаю, в курсе ли ты, что его смерть может и нас убить?
-Тебя скорее всего — да, а я сильнее. Переживу.
Я открыла рот, закрыла и рассмеялась.
-Да пошел ты, — сквозь смех прошептала я и попятилась к стене.
Я знала, что Рыжий бросится, как только я сдвинусь с места. Он бросился и несся черным пятном скорости, движение его сопровождалось тусклыми вспышками света. Сила рванула из меня и налетела на него вихрем, швырнула через весь коридор. Он плюхнулся в воду, но ту же встал, словно его подняли за ниточки. Я отлипла от стены и пошла к нему, на ходу разворачивая свою силу. Она расплескалась вокруг жалящим ветром, сдувая и разбрызгивая воду под ногами. Рыжий стоял и смотрел, сжимая и разжимая кулаки. Его мощь плясала у меня на коже, тоненький голосок пищал в голове: «Беги, беги!». Но я не остановилась и не побежала. Подняв руку над полом, я запустила в Рыжего ветер. Вихрем его бросило назад, только на этот раз он удержался на ногах. Я снова ударила, но… он растворился в темноте. И появился сзади.
-Столько лет прошло, а я все еще помню вкус твоей крови, — прошептал он на ухо, обходя меня вокруг. От мощи, исходящей от него, у меня мурашки поползли по всему телу.
-Да ты еще и романтик, — придушенным голосом сказала я.
-У меня множество талантов, о которых ты даже не подозреваешь, — он обошел вокруг, и мы оказались лицом к лицу. Внезапно его рука сомкнулась на моем горле. Рыжий вздернул меня, ноги оторвались от пола. Перед глазами замельтешили черные пятна — то ли от страха, то ли от нехватки воздуха. Я ткнула «глосс» ему под ребра — рефлекторно, вслепую. Дышать, я не могла дышать! Потолок завертелся, и голос Рыжего донесся, как сквозь вату: — Твой пистолетик мне ничего не сделает, сестренка.
Свет таял, лицо дампира расплывалось перед глазами. Руки безвольно повисли вдоль тела, пистолет упал в воду. В сознании замелькали образы и воспоминания — стеклышки калейдоскопа, которые то собирались в картинку, то рассыпались пёстрыми пятнами. Пальцы, сжимающие горло, пылали, прожигая кожу. Во рту появился солоновато-металлический вкус крови. Моей крови. И глаза вдруг распахнулись.
Челюсти Рыжего сомкнулись на моем плече, клыки заскребли по ключице. Я не помнила, как он разорвал куртку, как заносил голову для удара. Он высасывал из меня жизнь. Сердце стало стучать в ушах, как на бегу, быстрее качая кровь. Быстрее питая его. Быстрее убивая меня. Алые струйки потекли по коже, но я не чувствовала боли. Под языком трепетал пульс, слабость вперемешку с тошнотой накатывала волнами. А в груди колотилось еще одно сердце, сердце Рыжего — быстро, сильно, твердо. В шатком сознании промелькнула мысль, и я завопила, забилась в его руках. Он хотел сделать меня своей марионеткой, подчинить себе мой разум!
С криком из меня выплеснулась сила и ударила в Рыжего. И он полетел по дуге через весь коридор так, будто его на полном ходу сбил грузовик. Я упала спиной в ледяную воду, а ублюдок растворился в темноте. Тишина поглотила все звуки, не было слышно ни всплесков, ни удара. Я перевернулась на колени и пошарила руками по полу. Не сразу, но нашла пистолет и стала подниматься, опираясь на стену. Плечо саднило, кровь все еще сочилась и стекала ручейками под куртку. Горло жгло, и больно было глотать. Но меня куда сильнее волновало, куда подевался Рыжий. Все остальное — потом.
В конце коридора клубилась тьма. Сначала я решила, что мне мерещится от потери крови и легкого удушья. И я всмотрелась, прижимаясь плечом к стене и осторожно продвигаясь вперед. Тьма ползла, затопляя коридор. Хотелось броситься назад, к лестнице, но я бы не успела. Поэтому и силы тратить не стала, лишь крепче сдавила рукоять «глосса». Когда она приблизилась и окутала, сердце замерло, вдох застрял в горле. А в воде что-то зашевелилось.
Это не были шаги. Воздух тоже не двигался — ко мне никто не шел. Но в воде отчетливо что-то… плескалось. Тьма была плотная, как бархат. Я даже руку у себя перед лицом не видела. У меня отличное ночное зрение, как у любого вампира, но эта темнота имела иную природу. Полная чернота, и какая-то тварь, извивающаяся в воде. Умом я понимала, что никаких змей здесь не должно быть, да и Рыжий вряд ли умел превращаться. Но сердце припустило, и горло свело от страха. В какой-то момент даже показалось, что слышен шорох чешуи о камни. Ощущение приближения какого-то тела. Иллюзия, всего лишь иллюзия! Рыжий испил моей крови и мог вытворять с разумом все, что заблагорассудится.
Движение почти рядом. Резко выдохнув, я ударила ногой по воде. Тишина, никаких шевелений, но что-то в полной черноте стояло передо мной. Я подняла пистолет и выстрелила. Вспышки полыхнули, как молния, синее пламя осветило бледное лицо Рыжего. Пуля попала ему в глотку. Он дернулся назад, и темнота сомкнулась перед глазами. Я выстрела еще раз, но ничего не произошло. По лицу мазнуло дуновение холодного ветра.
Снова всплеск воды, и что-то схватило меня за ноги. Я свалилась и осталась сидеть, но больше ничто не пыталось меня утащить. Скользнувший холодок по спине принес ощущение силы. И меня с головой накрыла ледяная волна.
Я тонула, во рту ощущался вкус крови, как когда-то во сне. Но я знала, что здесь, в подвале не может быть озера, и не так глубоко, чтобы можно было утонуть. Как только я подумала об этом, сразу же вода разошлась, и я жадно вдохнула. Рукой нашарила карман куртки и достала одну бомбу. Адам говорил, ее нужно швырнуть во что-то твердое. И я швырнула туда, где должна располагаться стена. В темноте вспыхнуло пламя, осветив коридор. Рыжий стоял у дальней двери, привалившись к стене. Кровь текла из его шеи.
Пламя погасло, снова навалилась чернота. Я поползла, прижимая пистолет к бедру. Сзади раздались всплеск и быстрые шаги. Затихли. Рыжий склонился надо мной — слышно было, как бьется его сердце. Дрожащее дыхание обожгло лицо, обдало запахом свежей крови.
Начиная разворачиваться, я навела пистолет туда, где приблизительно должна быть грудь у Рыжего. И выстрелила — в тот же самый миг, когда он въехал кулаком мне в плечо. Рука онемела до кончиков пальцев, пистолет я выронила и прислонилась к стене, прижимая правую к левой. Ожидая, что к ней вернется чувствительность. Рыжий всхлипнул и зарычал, бросаясь на меня. Все, что я могла сделать — откатиться в сторону. Но не учла, что он-то в темноте видел, потому что создал ее. А я, как слепая мышь, металась перед носом у злой раненной кошки.
Чувствительность возвращалась болезненным покалыванием и пульсацией в месте удара. Пистолет мне нужен! Но не было времени ползать и искать его. Достав еще одну бомбу, я швырнула ее в стену. Вспышка огня озарила часть коридора. Приятно было глазам видеть хоть что-то, но нельзя терять времени. Я поднялась, опираясь спиной на стену и помогая себе трясущимися руками. Рыжий стоял совсем близко и рванул ко мне, когда огонь погас. Я успела выставить ладонь и полоснуть ею воздух, представляя глубокую царапину и кровь, хлынувшую из нее. Рыжий не добрался до меня — он застыл, в тишине послышались булькающие звуки. Тяжелый шлепок в воду, болезненный хрип прокатился эхом по сводам.
Я снова подняла руку и взмахнула ею. Туннель закачался, вспыхнула вдалеке лампа.
Темнота таяла, как ночной туман, тусклый электрический свет гнал ее прочь, заполняя коридор. Рыжий стоял на коленях, держась за горло обеими руками. Кровь текла по его ладоням, по куртке прямо в воду. Глаза его стали просто глазами, ушла из них сила, поселился страх близкой смерти. Он открывал и закрывал рот, ловил им воздух и ничего не мог вымолвить. Из раскуроченной глотки лилась кровь. Он не сумел залечить рану и корчился от боли, таращась на меня.
Оглядевшись, я увидела пистолет в воде и пошла к нему на ватных ногах. От слабости помутилось в голове, стены покачнулись. Меня повело в сторону, но я успела подставить руку и оперлась на нее. Плечо пронзило болью, дрожь прошла по всему телу точечным разрядом тока. Не удержавшись, я соскользнула вниз и села в ледяную воду. Она тут же окрасилась алым. Кажется, швы разошлись на животе. Черт, черт, черт!
Я стянула с себя разодранную кожанку и приложила руку к мокрой футболке. Так и есть, кровь сочилась из открывшейся раны. Рыжий издал хриплый стон, напомнив о себе. Стиснув зубы, я поползла за пистолетом, левая рука протестовала, но я заставила ее работать и добралась до «глосса». Завалившись на спину прямо в воду, навела его на Рыжего и прицелилась. Он менялся буквально на глазах: кожа приобрела цвет старого пергамента и облепила кости черепа вплотную, выделяя каждую выступающую кость. Тусклые глаза глубоко запали, мертвенно-голубые, как у дохлой рыбы. Болезненные тощие руки, костлявые длинные пальцы торчали белыми пауками и скребли по влажной кости ключицы. Если бы я раздробила ему позвоночник, то он был бы уже мертв. Но я чуть промахнулась и тяжело его ранила — тоже неплохо.
-Не так я представляла нашу встречу, — осипшим голосом сказала я и закашлялась.- Пять лет я тебя искала, гнида. Проклятых пять лет! А ты и не прятался.
Руки дрожали — и от холода, и от слабости. Дуло пистолета завиляло. Зажмурив один глаз, я прицелилась и надавила на крючок. И увидела поверх ствола, как Рыжий разевает окровавленную пасть и протягивает руку, будто что-то бросает в меня. Но оказалось слишком поздно.
Одновременно произошло две вещи: пуля разнесла череп Рыжего, и всполох его силы всколыхнул воду — всю, что была в коридоре. Она поднялась надо мной, насколько хватало потолка, и обрушилась ледяной волной. Я не успела набрать воздуха в легкие, не успела отвернуться или закрыть лицо рукой. Сначала был оглушающий удар, за ним меня приподняло и приложило об каменный пол. Мир расплылся, утратил краски и углы, звуки схлынули вместе с водой, оставив меня лежать на холодном полу и истекать кровью. Перед глазами плясали белые пятна, вторя моргающей лампе на стене, а из глубины коридора кралась темнота.
Она уже накрывала холодом онемевшие ноги. Я перевернулась набок и застонала. Опоясывающая боль в животе, пульсирующая боль в плече и было что-то еще, мешающее двигаться. Я с трудом посмотрела вдоль своего тела. Из бедра торчал ржавый кусок арматуры, кровь выплескивалась с каждым ударом сердца. Я потянулась, сгибаясь в поясе, чтобы достать его, но в глазах вспыхнул свет, и на меня навалилась пустота. Безвольно упала в воду рука, так и не достав до железки. Голова опустилась, но глаза не закрылись. Я отключилась, хотя какой-то частью себя продолжала видеть, умирая.
В воздухе повисли брызги воды, смешались с частичками пыли и засверкали под разными углами. Время остановилось. Пульс таял во рту соленым леденцом — все тише, все слабее. Тук, тук, тук. И вдруг тишина.
Меня уносило прочь в черный туннель. Свет превратился в бледную точку вдалеке, но и ее поглотила тьма. И меня обернуло мягкой, ласковой пустотой. Наступил покой.
Я плыла, плыла во тьме, ведомая далекими темными огнями. Позади осталась боль, а вместе с ней и жизнь. Жизнь полна боли, в смерти же утешение и легкость. Сзади кто-то окликнул меня по имени, но я не хотела оборачиваться. Теплые густые волны уносили расслабленное тело прочь. Звуки доносились с задержкой, но все чаще и чаще, прорываясь сквозь толщу пустоты. Я закрыла лицо руками, хотя и так ничего не видела, зажмурилась, мотая головой. Нет, я не хочу возвращаться! Оставьте меня!
