Соавторы: Екатерина Терехова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 50 страниц)
-То, что бывает с жертвами вампира в случае, если их укусили, но не убили или не провели обряд обращения. Вампир не имеет над ним власти, ментальной связи нет.
Я перестала дышать, уставившись в пустые глаза Джозефа.
-А у дампиров это работает?
-По идее — да, — он изучал мое лицо сощуренными глазами.- Тот, кто тебя обратил, все сделал по правилам.
-Исключений не бывает?
Джозеф оглядел пол. У дальней кабинки валялся его обрез. Бескостной походкой он направился за оружием, испытывая мое терпение.
-Нет, — вернувшись, проворчал он, вытирая пушку о рукав куртки.- Либо смерть, либо то, что ты сегодня имела неудовольствие наблюдать.
-Отлично, черт побери, — прошипела я и направилась к выходу.
-А что тебя так взбесило? — с искоркой издевки в голосе спросил вампир, двигаясь следом.
Толкнув дверь, я остановилась и обернулась к нему.
-Я чертовски устала, Джозеф! И у меня нет ни малейшего желания играть в игры. Ты лучше меня знаешь ответ на свой вопрос.
Склонив голову набок, он поглядел абсолютно серьезно.
-Последние пять лет твоей жизни были ложью, Кира, — мрачно произнес вампир.
-Я догадывалась, но не хотела произносить вслух, — понизив голос до шепота, сказала я и качнула головой.
-А я не хотел сообщать тебе хреновую новость, — хмыкнул он, и его глаза засверкали.- Но кто-то же должен из нас быть сильным?
-Поздравляю, уел, — фыркнула я и открыла дверь.
========== Глава 26 ==========
Когда я вернулась домой, рассвет был уже близко. Я ощутила его холодной ладонью, давящей на окна. Тишина квартиры обступила меня — чудесное ощущение одиночества и уюта. Сбросив загубленные насмерть шмотки, я отправилась в душ смывать с себя чужую кровь. Горло саднило от жажды. На этот раз не получится отделаться одним лишь завтраком — ночь выдалась жаркая. Я устала, и игнорировать голод — верный способ кому-то вцепиться в глотку. Когда желание отведать свежей крови становится нестерпимым и затмевает разум, все, кто оказывается рядом, в большой опасности. Я всегда подавляла жажду, так или иначе, и не знала, на что способна в ее власти. Надеюсь, никогда не узнаю этого.
«Кровавая Мэрри» с настоящей кровью в шесть утра — странное начало дня. Я стояла перед холодильником в домашней футболке и трусиках, размышляя, с чем ее смешать. В итоге выбрала ром. В любом случае отвратительный вкус получится. Со стаканом в руке я отправилась в спальню, шлепая босыми ногами по ковру. Прелесть одиночества заключается именно в таких мелочах — хожу, как хочу и в чем хочу. Забравшись на кровать, я поставила стакан на тумбу и заползла под одеяло. Восход световым занавесом полз по небу, бледные лучи пробивались сквозь задвинутые шторы. Грядущий день обещал быть тяжелым. Прикрыв веки, я глубоко вдохнула и потянулась за стаканом. Нужно выспаться, чего бы это не стоило. Даже если для этого придется проглотить галлон крови. Нет, здесь я, конечно, погорячилась. Вдруг отразится на фигуре? Да шучу я. От крови не толстеют.
С последним глотком коктейля я свалилась на подушки и укуталась в одеяло. Тело пульсировало от усталости, сердце пылающим леденцом трепетало во рту. Я закрыла глаза и увидела узкий туннель света в темноте. Она поглощала свет, и я начинала куда-то уплывать, пока не провалилась в сон.
Что-то мельтешило во тьме — тусклые и мутные образы, как всегда бывает при переутомлении. Они то появлялись, то исчезали. Меня тянуло к ним, несло вперед с немыслимой силой. Странное, чуждое чувство зрело, зрело, пока не вылилось в ужас. Я боялась не успеть, боялась остаться здесь, в темноте. Образы плыли надо мной, кружились дрожащими призраками, паника билась в груди пойманной птицей. А когда меня вытолкнуло из темноты, я ощутила на руках сверкающие нити. Кто-то дергал за них и тащил к свету, как марионетку. Я начала биться, упираться, рвать путы, но только резала об них ладони. Запах крови ударил в нос, и глаза мои распахнулись.
Хватая воздух ртом, я резко села на кровати — словно кто-то дернул за нити и отпустил. Футболка пропиталась холодным потом и прилипла к спине. В комнате царил мягкий полумрак — наступил вечер. Я проспала весь день, и никто меня не потревожил. Так от чего же так паршиво? И почему меня пробирает дрожь? Жуткое послевкусие осталось после сна, перед глазами расплывалось. Внутренним взором я все еще видела образ. Он тонул в мерцающем свете. Зажмурившись, я пыталась сосредоточиться и разглядеть, пока не различила лицо… Тайлера. Как только поняла, кого вижу, образ испарился.
И что все это значит?
Снова душ. Стоя под обжигающими брызгами, я уперлась ладонями в кафель и смотрела на свое отражение. По лицу стекали ручейки воды, намокшие черные волосы прилипли к плечам. В глубине глаз вихрилась сила. Она поднималась из глубин тела и подсвечивала кожу изнутри, придавая мне чудный, колдовской вид. Но не это сейчас тревожило сердце. Я никак не могла отделаться от чувства, будто что-то должна вспомнить. Что же? Закрыв глаза, я запрокинула голову и подставила лицо колючим каплям. В памяти всплыло лицо Райана, хотя я о нем не думала. Пульс зачастил, щеки вспыхнули, как у стыдливой школьницы. Забудь о нем, Кира! Он ведь вампир!
И что в этом такого? Не все вампиры монстры — я всерьез начинала так думать. Сама-то я кто?
По спине скользнул холодок, словно открылась дверь в ванную. Но никто не входил — я одна была в пустой квартире. Внезапно перехватило дыхание — меня окатило тревогой, первобытным страхом. Образ Райана развеялся, как песок, гонимый ветром. И перед глазами появилось лицо Тайлера. Даже когда я их открыла, видение не исчезло.
Оттолкнувшись от стены, я выключила воду и вышла из душа. Стянула полотенце с вешалки и завернулась в него. Вторым полотенцем промокнула волосы. Собственное отражение в зеркале показалось мне до смерти перепуганным, хотя кожа все так же светилась изнутри теплым белым светом. Глядя на себя, я видела Тайлера. Его облик преследовал и мешал думать. Отвернувшись от зеркала, я вытерла лицо влажным полотенцем и замерла, сосредоточившись на дыхании. Не он должен беспокоить меня, а то, что случилось прошлой ночью.
Чтобы превратить кого-то в вампира, нужно провести обряд. Еще ни один мертвец не восстал кровососом просто потому, что так захотел. Прежде я не задумывалась, как это работает у полукровок. Да я в принципе не предполагала, что в дампира можно обратить! Либо ты им рождаешься, либо нет. Я появилась на свет обыкновенным человеком, а потом вдруг обзавелась клыками. Без обряда этого бы не произошло. Убийца должен был укусить меня трижды — один укус за одну ночь. Такое правило. Но и этого недостаточно, чтобы превратиться в нежить. Кровь хозяина вливает в жертву магию. Он напоил меня своей кровью!
Но кто — он?
Прежде всего, кого я подозреваю? Антонио? Он могуществен и мудр, и не опустился бы до убийств простых смертных ради потехи. А обратить меня он не мог, нет. Стюарт? Совсем недавно я бы поставила на него, но не теперь. Случайно ли, он показал себя настоящего и поразил меня до глубины души. Нет, он тоже отпадает. Джозеф? Дайте-ка подумать… Нет! Мари-Бэлль слишком тупа и импульсивна, чтобы такое провернуть. Она бы прокололась и довольно быстро. Джереми и Андреа? Стефания? Элизабет? Верилось с трудом. Тогда кто же? Список заметно сократился. И кто же в нем остался? Райан. От одной только мысли о нем у меня сердце споткнулось и припустило. Он — темная лошадка, но я каждой клеточкой себя отказывалась верить в его причастность! Так как же быть тогда? Ни один из выше перечисленных не мог быть моим мастером, но убить людей в парке — легко и непринужденно. При желании, конечно.
Отняв полотенце от лица, я уставилась в закрытую дверь ванной комнаты. Нападение в парке спланировал тот, кто меня обратил. Он провел обряд, только я этого не помню. Но как это возможно? Разве что….
В сознании вновь всплыл образ Тайлера, в голове зазвучал его голос — мягкий, согревающий смех. Меня окатило волной тепла, окутало ароматом его кожи. Все мысли из головы выветрились разом. Я зажмурилась и тряхнула головой. Не время, Кира!
Чем сильнее я старалась о нем не думать, тем ярче становились воспоминания. Как будто кто-то пробрался в разум и не давал размышлять.
Хозяин?
Эта мысль вонзилась в сердце раскаленным ножом. Сила вспыхнула в груди и росла, разбухала, пока кожа вновь не засияла. В глазах забрезжил белый свет, воздух остыл и загустел. Гнев заструился по венам и вырвался изо рта воплем, из тела — порывом горячего ветра. Дверь с треском сорвалась с петель и вылетела в спальню. Звон стекла, что-то свалилось на пол, и резко наступила тишина.
В первую минуту я подумала, что оглохла. Сила схлынула, и в комнату вернулось тепло. В голове не осталось ни единой мысли. Чудесно. Гнев прогнал наваждение, и я могла вздохнуть с облегчением. Повесив полотенце сохнуть, я, обнаженная, пошла в спальню. Ноги дрожали — то ли от страха, то ли от выплеска силы. Разбитая дверь лежала грудой досок посреди комнаты, вокруг нее блестели осколки стекла. Я присела рядом и подняла с пола разбитую раму со своим фото в голубом плаще. К счастью, сам снимок не пострадал. Он — это все, что осталось у меня от прошлой жизни. Поставив его обратно на камин, я направилась к шкафу, переступая через битое стекло и щепки. Неужели это сделала я?
В состоянии легкого шока я раскрыла створки и сняла с вешалки темно-синюю кофточку и голубые джинсы. Из ящика комода достала черное белье. Я смутно соображала, куда собираюсь — не ожидала от себя такой мощи. Не думала, что на такое способна. Высушив волосы феном, наскоро накрасила ресницы, надела наплечную кобуру с «глоссом», сверху — черную хлопковую ветровку. Обулась в черные кроссовки и, схватив ключи с комода в коридоре, покинула квартиру. Нужно было проветриться. Не могла я сидеть дома и смотреть на загубленную дверь. А, может, что-то еще…. Странное чувство свербело в груди и гнало меня из дома. Сев в машину, погнала, куда глаза глядят. Так я считала, пока не затормозила перед мастерской Тайлера. Твою же мать!
В окнах не горел свет, и вид у здания был совершенно заброшенный. Я заглушила двигатель и вышла из машины. Луна горела над лесом серебряным костром. Воздух почти светился. Трава в поле шелестела на ветру, как сухое море. Ни живой души на целую милю, ни единого фонаря. Я спустилась с дороги и подошла к двери, повернула ручку. Дверь поддалась. Открыв ее, я с минуту стояла и смотрела в темноту мастерской. Запахи краски и машинного масла впитались в стены, после свежести ночного воздуха она сшибали с ног. Чуть помедлив, я решилась войти. Доски под ногами поскрипывали, хотя ступала я медленно и осторожно. Ничего здесь не изменилось с последнего моего визита, разве что стало чуть чище.
Издалека послышался звук приближающегося мотоцикла. Я поторопилась выйти и зацепилась штаниной за гвоздь.
-Проклятье, — прошипела в тишине и наклонилась, чтобы высвободиться и не порвать джинсы.
В сознании вспыхнуло воспоминание — не мое, чужое. Рукав черно-синей клетчатой рубашки зацепился за ветку и порвался. Мужчина в спешке дернул рукой, оставив клочок ткани висеть. Видение оборвалось, я выпрямилась, моргая в темноте. И вышла на улицу, когда Тайлер тормозил перед моей машиной.
Заглушив мотор, он поставил мотоцикл на подножку и слез с него. Я замялась у двери, глядя на парня в ореоле лунного света. Это придавало ему вид мистический и захватывающий дух. Тайлер направился ко мне, но на краю дороги замер. На нем была белая футболка, черные джинсы и спортивная кожанка с красными вставками. На ногах — белые кроссовки с черной шнуровкой. Подавив желание броситься на шею, я глядела на парня и силилась понять, что происходит. Мы не были парой — в полном смысле этого слова. Но некие чувства нас все же связывали. Душа рвалась к нему, а я отчаянно сопротивлялась. Болезненная, мучительная тяга к парню пугала. Я готова была признать, что не равнодушна к Тайлеру, но не хотела испытывать такого неумолимого желания прикоснуться к нему. Было в этом нечто неправильное….
-Что-то случилось? — спросил он чуть встревоженно. И сделал еще один неуверенный шаг навстречу.
-Не знаю, — честно сказала я, пожав плечами.- Вроде нет. Просто захотелось приехать.
-А я ждал тебя на пляже, — как-то нервно улыбнулся он и спрятал руки в карманы куртки, будто не знал, куда их деть.
-И это в век мобильных телефонов, — пробормотала я, невольно улыбнувшись в ответ.
-Оказалось, я не знаю твоего номера, — он иронично вскинул брови.- А под окнами сидеть — не лучший способ завоевать твое внимание.
-Прежде тебя это не смущало, — усмехнулась я.
Он опустил голову, смеясь. А когда вновь посмотрел, сердце мое пустилось вскачь. Я медленно пошла к нему, не в силах больше сопротивляться.
-Может, лучше уедем отсюда?
-Почему? — удивилась я и остановилась. Нас разделяла полоса лунного света и загустевший воздух. Кто больше нервничал — Тайлер или я?
-Не самое романтичное место, — поморщившись, произнес он. И улыбнулся, но напряжение не ушло. Оно исходило от парня волнами.
-А по-моему в самый раз, — чуть слышно сказала я, всматриваясь в его лицо.- Мне нужно кое-что сказать тебе, Тайлер.
-Это не подождет? Мы могли бы поговорить в более… приятной обстановке.
-Ты так и будешь там стоять? — я начала раздражаться.
Он пошел ко мне, не вынимая рук из карманов. Я затаила дыхание, в груди вспыхнуло и затрепетало от предвкушения. Кожа помнила прикосновения рук Тайлера, на губах появился вкус его поцелуя. Он остановился, посмотрел в глаза и тут же отвел взгляд, осматривая пустынную дорогу. У меня защипало глаза — от нетерпения и… злости. Пришлось глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться.
-Что-то случилось? — повторил он, понизив голос, и все же взглянул на меня.
На миг я окунулась в зелень его глаз, и дыхание пресеклось. В теплом воздухе повеяло холодком.
-Как думаешь, кто я? — шепотом спросила я, приблизившись к Тайлеру почти вплотную. Жар его тела ощущался даже через одежду. Пульс парня забился у меня во рту. Он нервничал, и первая искорка страха мелькнула в его глазах, но он изо всех сил старался выглядеть убедительно. Почему его так встревожило мое появление?
Тихо рассмеявшись, он склонился, как будто для поцелуя. И выдохнул мне в губы:
-Девушка, которая любит напускать таинственности.
Он почти поцеловал меня, а я почти перестала дышать. По телу прокатилась дрожь сладостной волной. Я поднялась на цыпочки, неосознанно подставляя Тайлеру губы. Но в последнюю секунду уперлась ладонью ему в грудь и не подпустила ближе.
-Я серьезно, Тайлер.
Он отпрянул и посмотрел сверху вниз. Улыбка его заметно потускнела.
-Мне все равно, кто ты, — после паузы сказал он.
-Так не бывает, — я качнула упрямо головой.- Мне вот не все равно, что ты человек. Мне не плевать, что с тобой сделают, когда узнают о нас.
Тайлер нахмурился, на лице застыло изумленное выражение. Он достал руки из карманов и взял меня за плечи, серьезно всматриваясь в глаза. Потом открыл рот, собираясь что-то сказать, но, не найдя слов, рассмеялся.
-Ну, вот опять!
Я не разделяла его веселья и глядела — мрачно и сердито. Только злилась на себя, а не на Тайлера. И когда только успела стать сентиментальной? Искренности захотела, огорошить парня радостной новостью! Кому полегчает, если он будет в курсе, что я дампир? Пусть остается в блаженном неведении и не вторгается в мой тесный, унылый мирок. Его жизнерадостность там ни к месту.
Я оттолкнула его руки, качая головой, и отступила назад. Так, чтобы он не мог дотянуться. Улыбка с лица Тайлера сползла. Он непонимающе глядел, ничего не говоря. На скулах его напряглись желваки, в глазах сквозила горечь. Больно было смотреть, но он явно не готов к правде.
-Зря я приехала, — тихо произнесла я.- Зря вообще все это случилось. Тебе нет места в моем мире, а я не уживусь в твоем.
-Не делай поспешных выводов, Кира, — сглотнув, сказал он, и голос его прозвучал придушенно.- Ты ничего не знаешь о моем мире.
-Как и ты о моем, — вздохнула я и направилась к машине, обходя Тайлера. Но он поймал меня за талию и притянул к себе. Я не успела выставить руки и оказалась тесно прижатой к его груди. Шея парня была так близко и так чудесно пахла, что помутилось в глазах.- Я боялась совершить ошибку, но, похоже, поздно спохватилась.
Он прижался губами к моему лбу — осторожно и нежно. Я покрылась мурашками и совсем не обрадовалась этому. Отодвинувшись от него, посмотрела в лицо и угодила в капкан глаз. Тайлер медленно-медленно склонился и поцеловал меня — целомудренно, едва касаясь, понимая, что иначе оттолкну. Я не оттолкнула. Близость его тела действовала обезоруживающе, в руках не осталось воли. И он почувствовал это. Обнял меня крепче, подарив ощущение безопасности и беспомощности одновременно. Внутренний голосок напугано запищал где-то в голове, требуя вырваться и бежать, бежать без оглядки. Но я не послушала его. А зря.
