Текст книги "На осколках цивилизации (СИ)"

Автор книги: Julia Shtal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

Константин решил подниматься и проходить вглубь третьего этажа быстро – таким способом решил обмануть боль, мистически исходящую от этого места. Он буквально бежал, перелетая через развороченные ступеньки; об осторожности забыл, впрочем, отделался лишь парами ушибов – ступени под его ногами как-то подозрительно быстро превращались в труху. Но на это повелитель тьмы внимания не обращал – просто не было времени – и уже преодолевал первые комнатки на третьем этаже. Краем глаза замечал сломанные им вчера стенки и перегородки, но бежал вперёд, не останавливаясь; где-то до середины всё шло хорошо, но после голову вновь резко стиснула боль – сильнее предыдущей где-то раза в три. Перехитрить не удалось. Джон усмехнулся и, несмотря на подступившую тошноту к горлу и головокружение, продолжил бег, уже будучи в метрах десяти от заветной комнаты. Фонарик по-прежнему лежал на полу, нетронутый и не сдвинутый, даже включённый; мужчина заметил его только тогда, когда споткнулся. Пластик загремел нереалистично громко. Впрочем, среди такой тугой тишины такое нормально.

Повелитель тьмы почти праздновал победу, когда оставалось пару шагов до поворота, но радоваться оказалось рано: в голову попал будто какой разряд, перед глазами заплясали молнии, и Константин согнулся пополам, ощущая, как тело проткнули тысячи игл. Было не то чтобы больно – жутко неприятно становилось от их количества. Мужчина схватился за голову, остановился – боль утихла, – но после понял, что так нельзя: идти сегодня нужно до конца. Поэтому заставил себя расправить плечи и направиться вперёд, держась рукой за стену. Он добрёл до комнаты и наконец зашёл в неё, подняв взгляд на середину – ровно в то место, где обычно в других стояли аппараты.

Он уже надеялся на всё, что только возможно в этой жизни, но только не на увиденное – не на пустоту. Джон выругался и с силой ударил по стене; не могло быть такого, что здесь ничего не было! Но как бы Константин ни вглядывался – всё пустота. Эта комната была будто бы головным офисом на этом этаже: она оказалась просторнее, светлее и менее разрушенной. Здесь не было ни тех странных аппаратов, ни какой-либо другой тяжёлой техники. П.т. не верил, ведь до того предчувствовал, что именно здесь кроется тайна; в итоге боль осталась прежней, а ответ на интересующий вопрос – так и нераскрытым. Но Джон не сдался и упорно проследовал на четвёртый этаж, будучи расстроенным насчёт произошедшего.

Обычно боль увеличивалась по мере восхождения на этаж, но на лестничных пролётах к четвёртому наступила относительная стагнация; Константин вздохнул спокойно – хоть не становилась больше, и то хорошо. Правда, уже наверху в глазах помутнело, и предметы слегка сдвинулись в сторону, но мужчина вовремя удержался о стену и дальше продолжил путь. В отличие от прошлых этажей, здесь впереди была дверь, оказавшаяся закрытой; Джон уже начинал опасаться, как бы не на замок. Но стоило легонько толкнуть плечом, и створки разошлись в стороны; мужчина оказался в совершенно тёмном помещении – окон здесь не было – и осторожно сделал первый шаг, на всякий случай открыв двери пошире, чтобы тусклый свет с лестничной площадки хоть как-то освещал это место.

Помещение казалось не принадлежащим всему зданию, потому что сохранилось в почти что первозданном виде: длинные ряды столов, какие-то доски с ещё рабочими маркерами, специализированная посуда для опытов, даже вполне годная на вид техника по типу телевизора и телефона и ни одного обрушения или завала – даже штукатурка не сыпалась и стены не отсырели от влаги. Только все небольшие лампочки над столами были перебиты; Джон сразу понял: это лаборатория. Он быстро прошёлся по широким промежуткам между столами и заглянул во многие ящики, перевернул некоторые предметы, но ничего, кроме «голого каркаса», не нашёл. Будто бы это место подготовили для каких-то целей и, даже не использовав и не нагромоздив в нём своего добра, забросили. Константин проходил это помещение раз пять; оно было разделено на три зоны, и все они были похожи, различались только по обстановке. И нигде ничего, ни единой бумажки или какого-нибудь доказательства присутствия здесь работы; но Джон знал: они работали и ещё как. Просто по каким-то смутным причинам дойти сюда мог не каждый, поэтому решили не громить здесь всё, оставив предметы в целости и лишь вынеся главное; головная боль между тем переросла из мигрени в тупую – мужчина точно не сказал бы, что это лучше, но временное затишье ему нравилось.

В итоге ничего он здесь не нашёл, хотя обследовал каждые пять метров этого пространства; даже включил телевизор – тот работал, правда, не был подключён к антенне, потому и не показывал, да и экран у него местами потрескался или туда забралась влага. Джон присел на ближайший скрипучий стул и задумался: кому нужен такой геморрой? Разве что ради какой-то глобальной, сильно важной цели; или кто-то серьёзно заигрался, теперь воспринимая игру за нечто действительно существенное? Константин качал распухшей головой, потирал виски и ничего не понимал. Эти некто весьма вероятно рассчитывали, что кто-то, несмотря на некое чудовищное воздействие этого места, всё-таки доберётся до четвёртого этажа и далее, поэтому вылизали и здесь всё дочиста. Значит ли, что это их план? Хотя для чего: может, просто мера предосторожности?

Джон запутался и резко вскочил с места, направляясь к противоположной лестнице; ему хотелось всё срочно обсудить с Чесом, поделиться и послушать его мысли, но он не мог бросить пятый этаж неосмотренным. Мужчина ещё раз оглядел зал позади себя и бегло стал подниматься по лестнице; пролёты были вообще нетронутыми, тёмными и гладкими; никаких обрушений, как на первом этаже. Константин сразу понял, что до верха добирались единицы… а может быть, даже никто. Как только он дошёл до первой площадки и посмотрел вверх, на плотно закрытую чёрную дверь, то сразу ощутил нарастающее давление в висках. «Кажется, будет довольно нелегко», – со вздохом подумал повелитель тьмы и сделал первый шаг на ступеньку, с какой-то непривычкой ощущая под ногами гладкую поверхность, не испещрённую трещинами.

Дышать почему-то стало тяжелее, в глазах затуманилось; голова за пару секунд превратилась в свинец, а ноги стали ватными. Джон понял, что это вообще не очень хорошо, но упорно продолжил путь, даже не решив сбавить скорости, хотя сейчас это давалось с трудом. Под конец пролёта мужчина думал, что легче действительно застрелиться, чем продолжать терпеть эту боль; в итоге он неловко споткнулся и, не имея сил удержаться, упал, больно стукнувшись головой о камень. Перед глазами мгновенно засверкали искры и стало темнее; Константин не смог встать и сам изумился резкому отсутствию сил в себе.

– Твою мать, мне нужно же встать и идти! Что со мной? – Мужчина повернулся на живот, понял, что чувствует себя хреново как никогда, и посмотрел на дверь: сквозь щель между полом, показалось ему, проникал тусклый свет. Он очень удивился, ощутил максимальное давление на голову, а после силы резко покинули его – казалось, он отрубился по чьему-то сигналу.

Очнулся Джон после того, как почувствовал подступившую тошноту к горлу; так ужасно ему ещё не было никогда в жизни. Он, превозмогая боль, резко вскочил и подбежал к перилам; стошнило его прямо куда-то вниз, на нижний пролёт лестницы или дальше. Константин ощутил себя легче, но от этого стало не лучше: головная боль всё равно была решающим фактором. В голове, казалось, взрывали петарды, грохотали пушки, и вообще творилось чёрти знает что; Джон развернулся к двери – свет ещё горел. Тут только он вспомнил, что провалился в полуобморок: и сколько же он провалялся? Повелитель тьмы в темноте едва мог разобрать стрелки на ручных часах, но всё-таки отдалённо увидел, что не более получаса. «Целые полчаса потерял… да что со мной?» – мужчина потряс головой, но стало только хуже. Он подошёл к двери, опёрся на неё; в голову, по ощущениям, вошла игла – такой была боль. «Есть же, что скрывать… но что?» Константин резко, как мог, потянул дверь на себя; в глаза ударил свет – нет, он не был ярким, просто почему-то усилился раз в десять. Джон, морщась, всматривался в яркую вырвиглазную белизну и ничего не мог разобрать; слабость как-то разом ухнула на всё его тело: ноги чуть не подкосились, благо, рядом были перила, за которые он удержался.

Потом свет угас, хотя мужчина с ужасом понял, что тот и не менялся – это он сам не привык. Свет исходил от какой-то громадной установки посередине – к слову сказать, этот этаж был выше предыдущих в два раза. Вокруг источника света змеились железные мостики – Джон был как раз на одном из них. Установка напоминала капсулу, каплю с местами металлической, а местами прозрачной оболочкой и светящимся «нутром»; но это мужчина заметил очень не сразу – в его случае было вообще сложно понять, где он и в какой реальности. Не успел он сделать и двух шагов, как перед глазами посыпались искры, затем реальность стала искажаться, трещать, рябить, как в старых чёрно-белых телевизорах, и расползаться по швам; сквозь неё начали проглядывать какие-то другие фрагменты из жизни – тоже искажённые, ужасные. Константин точно не помнил, о чём они, просто помнил ту жуть и страх, что сковали его сердце; это здание умело исковеркать чужие воспоминания. Джон даже боялся потерять их, забыть, принять те, ложные; особенно одно, связанное с Чесом. Техника била по больному.

Боль не отставала ни на шаг, становясь обширнее с каждой секундой; повелитель тьмы взвыл и пытался очнуться, вырваться из этого омута; оказалось сложно – кто-то извне, казалось, управлял им, его мыслями и решениями. Но Джон не позволил и, кажется, крикнув, поднёс руки к голове и стал усиленно тереть лицо. Потом увидел, сквозь едва заметный шлейф ужасных воспоминаний, свои руки; радости его тогда не было предела – смог. Правда, перед глазами, словно видения, ещё мелькали обрывки и сцены, но уже не так: Константин теперь видел пусть не так чётко, зато наяву это чёртово помещение. Мужчина оглянулся вокруг себя и понял, что упал и сполз вниз, прислонившись к перилам. Этаж был тёмным, пустым, несмотря на яркое излучение и огромные размеры странной установки. Горло почему-то стало нестерпимо жечь, а образы каких-то людей в голове усиливались; Джон побоялся сойти с ума.

«Нет-нет, это не Ад… либо я долго не был в нём, но всё-таки… Это куда ужаснее всего того, что я переносил!» Мужчина постарался встать хотя бы с помощью перил; ноги его сами несли в сторону странного аппарата, сияние которого жгло глаза с каждым шагом сильнее. При приближении становилось сложнее отделять реальность от танцующих в воображении силуэтов; Константин часто спотыкался, не видя перед собой ровно ничего из окружающего; на пару мгновений ему показалось, что он сошёл с ума.

С горем пополам Джону удалось обойти аппарат, в итоге ничего не поняв и не разглядев в подробностях этот предмет. В ушах что-то зашипело, и мужчина порешил скорее оттуда уйти, пока не начались более сильные глюки и дальнейшее помутнение рассудка. В дверях он в последний раз посмотрел на установку, хмыкнул и рванул вперёд, не обращая внимания на появившуюся боль в мышцах. Бежал долго, не останавливаясь, до самого выхода с пустыря; если честно, и сам не помнил, как преодолел это всё расстояние. Где-то к третьему этажу уже прошли полностью все странные глюки и видения; как только повелитель тьмы выскочил на улицу – утихла боль и общая слабость. А пару минут здорового бега на свежем воздухе вообще вернули его в норму; выбегая из калитки, Константин даже обернулся в сторону здания, подумав, а не пойти ли ему туда снова, раз всё так быстро прошло? Но идея была абсурдной, так как даже при быстром взбирании на последний этаж боль всё равно настигала; Джон побоялся, что если ещё раз совершит такой поступок, то навряд ли вернётся здраво мыслящим человеком, поэтому пока воспоминания свежи и рассудок цел – нужно бежать к Креймеру.

Константин взглянул на время: было почти что семь. «Неужели я так долго бултыхался после того, как очнулся?» – изумился он, покачал головой и продолжил путь к автобусной остановке. Боль, конечно, отступила, но слишком явная тяжесть осела где-то в области груди и немного головы; Джон всё ещё дышал редко и глубоко, словно заболевший. Было такое ощущение, что в мозгу хотели провести что-то наподобие зачистки, а в итоге перевернули всё вверх тормашками: мысли не могли упорядочиться, всё слетело со своих «полочек», а сознание ещё было шатким.

Тем не менее вскоре такое состояние прошло – потом остался лишь небольшой шок. Но мужчина был недоволен и этим, так как считал, что это слишком позорно для него, для п.т., пускай и бывшего. Он сидел в автобусе и отъезжал всё дальше и дальше от этого проклятого места. Джон стал думать, что скажет Чесу. «Если это Ад, то зачем им такая установка? Что она делает? Хотя это логично: наверняка все эти боли и видения – её влияние. Может быть, Ад решил усилить свои способности, потому и обратился к людям, пообещав тем, кто поможет, не трогать их? Но это же слишком обманчиво… обманчиво… так могли повестись только самые отпетые идиоты! Во всяком случае, надо всё рассказать Креймеру – он знает куда больше. Думаю, нам удастся додуматься хоть до чего-нибудь». Константин более не смог думать об этом, потому и поскорее прервал цепочку мыслей – именно от них становилось как-то тяжело. Тяжело разбираться в запутанном и хорошо отлаженном организме тёмных сил.

Через полчаса Джон был уже дома, точнее, перед дверью квартиры. Было что-то около полвосьмого; Чес наверняка должен был проснуться. Константин почему-то остановился на пороге, не решаясь провернуть ключ; через минуту, правда, очнулся и зашёл, сам не поняв, почему так застопорился в тот момент. В ванне шумела вода, значит, парнишка начинал потихоньку вставать; мужчина неспешно разделся, вошёл в комнату, нашёл свою записку на тумбочке рядом с кроватью, хмыкнул и проследовал на кухню. Надо было что-нибудь приготовить.

У Джона была в самом разгаре готовка, как в кухню вошёл Чес, слегка удивлённый, с мокрым лицом и полотенцем на плечах. Константин кинул в его сторону дружелюбный взгляд, молча поприветствовав кивком головы.

– Доброе утро, искатель приключений. Но… что с тобой? – тревога послышалась в голосе; Креймер подошёл ближе и внимательно взглянул ему в лицо. – Ты очень бледный, да и выглядишь неважно. Что-то произошло, – даже не спрашивал, а уверенно утверждал. Повелитель тьмы неловко усмехнулся, покачал головой и продолжил нарезать ветчину. Чес пристально смотрел на него, а потом присел на ближайший табурет, подперев голову руками.

– Рассказывай.

– После… – тихо ответил Джон, вздохнув и покачав головой. – Сначала поедим.

– Ты странный… ты был на четвёртом этаже?

– Больше: на пятом… – Мужчина внимательным, но усталым взглядом окинул его и вновь отвернулся. Креймер почтительно помолчал, но этого хватило только на минуту.

– Правда? И что же там? Судя по твоему лицу, ничего хорошего.

– В нашем деле уже ничего хорошего открыться не может, поверь. И да, я же обещал, что после. – На этом разговор прекратился и продолжился только к концу завтрака. Константин сидел задумчивый и неожиданно начал тараторить, силясь рассказать всё как можно полнее и больше. Чес слушал с жадным вниманием, не упуская ни одной мелочи; Джону было сложно рассказывать о своих ощущениях на самом последнем этаже.

– То, что голова адски разрывалась, упоминать не стоит, так как со мной происходило нечто похуже этого… Иногда я не мог точно управлять своим телом, меня сковала жуткая слабость; когда я вошёл на пятый, перед глазами начали плясать какие-то глюки, образы, воспоминания и всё искажённые… я не мог понять, где реальность, а где выдумка! Это ужасно, да. К тому же, перед самой дверью на пятый мне стало слишком хреново, и я упал… представь себе, я упал в обморок! Я, который никогда в жизни не терял сознания, терпел жуткую боль, раскис нынче как кусок!..

– Не стоит, Джон, – мягко остановил Чес, лёгонько коснувшись ладонью его руки. – С этим многие вообще не справляются. А ты справился. Ты молодец, Джон. – Мужчина ощутил на душе невиданный всплеск эмоций и постарался выдохнуть, чтобы не вывалить всё на паренька.

– Что было на пятом? Если на четвёртом лаборатории, смею догадываться, что на следующем…

– Огромная светящаяся установка!

– Я был на верном пути, – усмехнулся Креймер. – Ну, продолжай.

– Однако мне было сложно разглядеть её в подробностях… видения перед глазами жутко мешали. Мне стало невероятно плохо, даже, кажется, тошнота подошла к горлу. На некторое время мне удалось противостоять глюкам, но потом они стали усиливаться. Я решил уйти, так как боялся, что смогу потерять даже эти хлипкие и не столь важные воспоминания.

– И правильно сделал! – воскликнул вдруг Чес, с жаром на него посмотрев; Джон удивился такой реакции парня, ответил лишь усмешкой и хмыкнул.

– Ну, что думаешь? Это Ад?

– Теперь я даже более чем уверен, что это Ад! – с полным пониманием дела воскликнул Креймер, прямо на него смотря.

– Как ты это тогда объяснишь? Зачем им такие установки? Влиять на людей, но… тот Ад, который я знал, умел, при определённых условиях, делать это и без всяких механических излишеств… Тогда зачем?

– Усилить, – просто ответил Чес, пожав плечами. – Усилить влияние, тем самым воздействуя на большее количество людей. Масштабы действия сравни: что было в прошлом и теперь. – Парень приподнял бровь, усмехнувшись. Константин задумался, подперев лицо ладонью.

– Откуда ты это так точно знаешь и так уверенно доказываешь? – после минутного молчания резко спросил мужчина, сузив взгляд. Чес, кажется, ожидал этого вопроса уже давно, поэтому нисколько не смутился.

– Джон, это пришло не сразу. Я додумывался до этой идеи целых два года. Честно говоря, часть из этого мне приснилась, но остальную я продумывал сам. Просто это… единственно обоснованный и уместный здесь вариант. – Креймер покачал головой, усмехаясь. – Ну, ладно, давай я объясню подробнее: наверняка моя бессвязная речь не вызывает доверия…

– Нет! – вдруг перебил Константин, будто очнувшись ото сна. – Нет, не утруждай себя… я верю. Извини, что иногда задаю такие вопросы. Сам понимаешь: в такое порой трудно поверить, но я верю. Не то чтобы этому, но тебе. И твоим решениям. – Повелитель тьмы посмотрел на него внимательно и улыбнулся; Креймер покачал головой, не сумев скрыть улыбки.

– Это в тебе не изменилось… – прошептал, почему-то прикрыв глаза. Джон немного подумал, а потом высказал:

– Знаешь, чем больше я наблюдаю за всем этим происходящим, тем более убеждаюсь, что нам нужно скорее покончить с этим. У меня осталось пару атрибутов из прошлого… ты же понимаешь, о чём я? И чем быстрее я это сделаю, тем лучше; у меня тягостное чувство с самого утра на душе, будто времени осталось впритык. Вставай! – Константин вскочил с места и направился в комнату; Чес послушно пошёл за ним.

– Что ты собираешься делать? Какой ритуал, точнее? – Джон между тем рылся в своей сумке.

– Тебе ли не знать, Чес Креймер, каким самым банальным способом борются с тёмными силами здесь, на Земле? Это, естественно, изгнание! Самое обыкновенное, ничего экзотического не будет, так как у меня нет специализированных предметов на этот случай. Зато есть обычный молитвенник, крест и крест на цепочке. Этого будет достаточно: в нашем с тобой случае нет никаких отягчающих обстоятельств. По крайней мере, будем по умолчанию считать так; если получится, то мы угадали. – Чес внимательно слушал, садясь на кровать. – И ещё: многое в этом деле зависит от тебя и твоей совести. Я тебе сказал, что написано на том листке, а между тем именно по тому предложению мы сможем определить, сработало или нет. Поэтому будь честен – нет так нет. Будем придумывать другое.

– Я понял. Я готов, – парень кивнул. Константин достал нужные атрибуты, положил на тумбочку и оглядел собеседника с ног до головы.

– Если процесс пройдёт успешно, то в каком-то смысле очищусь и я, потому что чувствую, что влияние Ада на мне хоть и не так огромно, но существенно. Будем надеяться, что сможем прозреть. Верно? – Креймер молча усмехнулся, почти что не двигаясь и ожидая его действий. Джон вздохнул, взял в руки цепочку с крестиком, повертел её и подумал, как давно он этого не делал. Способности хоть и пропали, но он надеялся, что сила молитвы поможет – пускай слабо, но хотя бы так. Мужчина оглядел Чеса, хмыкнул и резко потянул молнию на его кофте вниз; парень от изумления потерял дар речи, однако вскоре Константин пояснил свои действия тем, что повесил ему на шею цепь с крестом. Серое холодное железо неприятно прикасалось к коже; Креймер продолжил безмолвно наблюдать за напарником.

– Ложись, – коротко приказал мужчина; парень повиновался и откинулся на спину назад. Ничего не поясняя, повелитель тьмы схватил молитвенник и крест с тумбочки, приблизился к кровати, поставил одну ногу рядом с туловищем парня, низко наклонился над его лицом и поднёс руку с крестом к его бледной груди; в другой руке была толстая книжка, Джон с первого раза открыл нужную страницу и, перед тем как начать, негромко сказал:

– Прикрой глаза, Чес…

– Да знаю, – с нетерпеливой улыбкой ответил Креймер, ухмыльнувшись. Константин тоже усмехнулся, прошептав что-то едва разборчивое в ответ, и принялся читать молитву. На первых строках голос варьировался, был неровным, однако потом прошлые навыки дали о себе знать. Джон стал читать размеренно, негромко, чётко, выговаривая каждое слово и сливая их в «единый поток», как учили тому правила; его взгляд был неподвижен, остановлен на лице Чеса. Правда, минуту спустя мужчина невольно переместил его на грудь парнишки, только сейчас заметив штук пять шрамов на бледной коже – они не выделялись, но при близком рассмотрении были заметны. Потом повелитель тьмы вновь посмотрел на лицо бывшего напарника: губы приоткрыты, изредка подрагивают, тёплое дыхание равномерно убаюкивает слух, а на мягкие, слегка кучерявые волосы очень приятно смотреть. Джон почему-то улыбнулся. Да, именно приятно и сейчас он себе это позволит…

Спустя некоторое время, когда молитва закончилась и мужчина аккуратно отошёл, он понял, что вёл себя тогда более чем странно. Впрочем, это быстро забылось. Чес привстал, снял с себя крест и пристально взглянул на собеседника.

– Дай мне тот документ, – произнёс твёрдо, требовательно. Константин всё понял, пошёл в коридор, вытащил из кармана пальто конверт со странной бумагой и вернулся, протянув его Креймеру. Тот взял, аккуратно вытащил и устремился взглядом куда-то в конец.

– «И, образно говоря, влияние на этот тип людей осуществляется следующим образом…», – прочитал медленно, смакуя каждое слово, а после поднял сияющий радостный взгляд на мужчину. – Получилось, Джон! Значит, я был прав!

– Получается, это действительно Ад… – хмыкнул повелитель тьмы, покачав головой. – Только я искренно надеюсь, что ты сказал правду… – его взгляд стал капельку суровым.

– Обижаешь, Джон… я же обещал. И свои обещания держу. Я теперь действительно вижу это предложение… – было видно, что сам Чес, несмотря на свои уравновешенные речи, немного взволнован произошедшим, сам ещё не совсем верит. Константин улыбнулся и сказал «Ладно».

– Только вот, Джон, что делать дальше после доказательства, у меня совсем нет идей…

– Не может быть. – Мужчина отошёл к окну и отодвинул шторы в стороны, пустив немного скудного света в комнату. – Даже мало-мальского плана нет? Ну, посуди сам: мы убедились, что это проделки Ада, хотя и не совсем, но не суть важно. Теперь, раз мы рассмотрели это в локальном смысле, нужно посмотреть в глобальном: а что остальные? И как это отражается на других людях? И что, в конце концов, от нас скрывают, раз уж мы вне влияния? Думаю, есть смысл сходить туда снова… – Константин многозначительно глянул на Чеса, упершись о подоконник. – Как знать, может, мы, прозревшие, и увидим что-нибудь. После этого как думаешь, что нужно сделать, если мы до конца убедимся, что это Ад?

– То, что ты сделал со мной: избавить человечество от влияния… – проговорил Креймер серьёзно, даже как-то слишком. Джон не сдержал смешка.

– Ну-ну, всё человечество – это ты загнул! Что, надо всеми шестью с половиной миллиардами читать молитвы будем? Тогда нам не хватит и ста лет, пускай нас таких одарённых активистов станет хоть тысяча. Да и до этой тысячи надо дойти… только вот как? Это тоже вопрос, увы, пока нерешённый. Я подумаю над этим. И ты тоже. Всё это странно…

– Джон, – вдруг перебил его с улыбкой Чес, – Джон, а ты чувствуешь, что становишься собой день ото дня? – Мужчина хмыкнул и кивнул.

– Да. Я ведь тоже… избавился от остатков влияния. Когда читал молитву… – На минуту они замолчали, думая о своём; потом Константин, нахмурившись, осторожно произнёс:

– А что, если это вера?

– В каком смысле? – поднял на него удивлённые глаза парень.

– Ну, если рассматривать все варианты, даже абсурдные… вдруг здесь не играет роль молитва или что-то там ещё, а вышла на первый план вера? Твоя вера в… меня. – Джон как будто и сам удивился, произнеся это слово. – Вдруг ты сам захотел и избивался от этого всего?

– Это разве что-то коренным образом меняет?

– Мне нужно додумать этот ход развития событий. – Креймер ухмыльнулся.

– Смотри, не придумай инопланетян. А то это как-то… банально. – Оба негромко рассмеялись, вспоминая недавнюю стычку. Спустя минуту Джон, скрестив руки на груди, спросил:

– Как твой ушиб? Заживает?

– С переменным успехом, но, думаю, в скором времени не останется ни царапинки. – Улыбнулся, кивнув. – Спасибо за помощь и беспокойство обо мне…

– Мелочь! – тут же отмахнулся мужчина, скрывая улыбку и отворачиваясь к окну; можно было подумать, что он смутился; впрочем, Чес так и подумал. Константин обвёл глазами улицу, людей, рябую пелену дождя и только сейчас заметил нечто странное…

– Чес, подойди… – почти шёпотом позвал он, изумлённым взглядом смотря в окно. Креймер удивился, но послушно встал и подошёл к нему. – Надеюсь, я не один это вижу?

– Что именно, Джон? – спросил парень, внимательно вглядываясь в улицу.

– Посмотри на людей… на их глаза, походку, осанку… – говорил Константин, протирая глаза и вновь всматриваясь в происходящее. А оно было более чем занимательным, хотя с первого взгляда как будто ничего и не было особенного. Все до последнего люди, идущие по улице, двигались с одинаковой скоростью, с похожими лицами и выражением глаз – равнодушным, даже «слепым» и серым; как только Джон заметил это, то холодок пробежал по его спине: раз он избивался от влияния, значит, может видеть многое. И от увиденного стало нехорошо, хотя точная причина такого поведения ещё не сформировалась в голове мужчины. Просто предчувствие, вот и всё. Но оно стало решающим.

– Получается, это и есть внешний вид влияния? Значит, я всё-таки был прав на этот счёт… – прохрипел Креймер, не верящим взглядом смотря на всё это.

– На какой счёт? – Константин внимательно посмотрел на его побледневшее лицо. Парень сглотнул, медленно моргнул и, взглянув ему в глаза, тихо проговорил:

– Я был прав, думая, что мы видим лишь какую-то иллюзию. Мы настоящие – вот! – Он указал на людей, в чём-то похожих на зомби. – При этом мы видим нечто другое, своё: там есть порой и смех, и улыбки, и более разнообразные походка и жесты. Однако это не в реальности; реальность здесь. Такими мы были тоже, Джон, веришь или нет. – Чес покачал головой, будто сам ещё не до конца верил. – А теперь мы особенные… сколько нас таких, как думаешь?

– Я ничего не знаю об этом, только чувствую, что всё это не есть хорошо… чувствую, что приближается нечто ужасное, – прошептал повелитель тьмы, разворачиваясь к окну и упираясь лбом о холодное стекло. На удивление Креймер не воспринял его слова за шутку, а серьёзно спросил:

– И что ты чувствуешь именно? Ужасное в плане чего? – Минуту мужчина не отвечал, уставившись на улицу; он был словно под гипнозом однотипного серого потока людей. Между тем мысли его двигались в хаотичном порядке, как молекулы, и, соударяясь, давали начало чему-то новому. Они были смутными, неопределёнными, такими же, как небо над головой, но вскоре Джон уверенно выдал, глянув на парня строго, даже сурово:

– Нам всем грозит опасность.

– Быть может, ты поддался панике? – осторожно спросил Креймер, опуская руку на его плечо. – Увидеть такое не очень приятно, верю…

– Нет-нет, не в этом дело! – воскликнул Константин, отходя от окна к кровати, а от неё – к тумбочке. – Просто, как мне кажется, ко мне вернулись былые способности. И я чувствую, предвижу. Это очень тревожное чувство. Оно как будто роится, шумит, скребёт на душе… знаешь? – Парень кивнул. – Вот… Опасность. Это слово мне выводится яркими красными буквами, когда я закрываю глаза…

– И что нам делать, по-твоему? Я уже даже не спрашиваю, что за опасность…

– И не спрашивай! А делать… дай подумать… – Джон присел на край стула и через полминуты вскочил.

– У тебя есть в городе близкие друзья, девушка? Ну или просто кто-нибудь дорогой сердцу?

– Ну… есть, – почему-то с мелким смущением ответил Чес, но взгляда не отвёл.

– Тебе нужно их всех срочно собрать в одном месте. Предлог любой. Единственное ограничение – во времени. Только сегодня. Завтра… мне кажется, уже будет поздно. – Повелитель тьмы выглядел очень взволнованным и теперь начал бродить широкими шагами по комнате. – Собери их сегодня. А дальше… дальше как пойдёт.

– Понял. А ты? – тихо спросил Креймер, опустив взгляд; выглядел он каким-то подавленным, хотя Константин не заметил этого.

– А я – за своими… – Джон выглядел решительным; Чес не стал более ничего спрашивать, а лишь молча согласился, почему-то с тяжким вздохом присев на кровать. Мужчина минуту подумал, а потом добавил:

– Хотя ты выглядишь неважно… как самочувствие? Как голова? Я и совсем стал забывать, что с тобой случилось вчера…

– Терпимо. – Парень кивнул. – Заживает. Думаю, что смогу.

– Ты и вчера думал, что сможешь… – передразнил его Константин, покачивая головой и горько хмыкая. – Впрочем, если считаешь, что ничего страшного, тогда действуй в силу своих возможностей, хорошо? – Кивок. – Собери их всех, понятно? Желательно, конечно, рассказать, но… кстати, почему ты им всем до того не рассказывал своих сомнений и подозрений? – Джон посмотрел пристально-пристально, но Креймер оставался спокоен.

– Потому что такой бред серьёзно воспринять мог только ты, – мило усмехнулся, наблюдая изумление в лице мужчины.