Текст книги "На осколках цивилизации (СИ)"

Автор книги: Julia Shtal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 39 страниц)

Таким небрежным, тихим темпом они, наконец, дожили до момента, когда, проснувшись рано, в пять часов, и растолкав Джона, Чес важно объявил, что они должны выехать сегодня и до обеда. Константин, потирая глаза, недовольно ворчал и пытался перевернуться на другой бок, но его напарник был неугомонным и разбудил его таки, раскачивая за плечи туда-сюда.

– Именно сегодня и именно так рано… почему? – наконец присев на кровати и зевнув, фыркнул Джон. Чес, превратившийся в быструю юркую искорку, успел пролететь по комнате и одеться. Глаза его сияли слишком неподдельно, даже как-то необычно, как у древнегреческого бога.

– Не знаю, вот уж правда… Я проснулся и понял, что сегодня, четвёртого августа, мы обязаны поехать и никак иначе. Чтобы выехать быстрее, давай сделаем так: сейчас соберём в эти мешки всё, что нам понадобится. Потом забросим это в багажник, поедим, умоемся. К тому времени проснуться все остальные в деревне, – парнишка сел на кресло и сделал сверхважный вид, едва скрывая за ним обольстительную улыбку. – Дальше добьёмся разрешения от Джеймса на выезд – вроде бы, ещё нельзя так просто выйти отсюда, – и рванём в путь. Надеюсь, к вечеру мы будем уже у Тихого океана выбирать дом и…

– Чес, Чес! – прервал его Джон, нахмурившись. – Это слишком спонтанное решение. Ты случаем не думал, что будет с нашей работой? То есть ты считаешь, что мы нормально сегодня уволимся, никого не предупредив? А куда именно мы собираемся поехать? Что будет, если не найдём дом? А если найдём… вдруг мы будем совсем одни в том районе? Тогда откуда возьмётся еда и твои лекарства? – Креймер тут же скривил недовольное лицо и угрюмо хмыкнул.

– Вот ты зараза, Джон! Ну, хорошо, сейчас я тебе отвечу на все вопросы… – Чес резко встал и, в два шага оказавшись рядом с ним, поднял его за подбородок своими горячими пальцами.

– Насчёт работы… В этом нам поможет Джеймс: он быстро добьётся, чтобы мы сиюсекундно там больше не числились. Куда поедем… на океанский берег, куда ж ещё! Там сплошь всё застроено деревнями и домами, – Чес сжал его подбородок сильнее, поближе подобрался к нему и теперь дышал ему практически в губы; Джон-то, на самом деле, этого только и добивался – раздражённого, но такого пленительного Чеса. Он, смотря на Креймера снизу, аккуратно прижал его к себе двумя руками, отчего щёки того стремительно зарумянились вопреки строгим ровным словам.

– То, что не будет ни одного дома, маловероятно… – сглотнув, уже несколько мягче добавил парнишка. – Поедем в другой район. Если вообще в ближайшем радиусе – ничего, то вернёмся. Одними в каком-либо округе мы точно не будем, потому что, говорю ещё раз, прибрежные территории навряд ли пострадали сильно и люди наверняка там живут очень давно и в довольстве. Прекратилась жизнь в крупных городах, а мелкие, например, тот же Хайд, почти не ощутили удара. Во всяком случае, у нас всегда есть возможность вернуться назад – между Хайдом и океаном не более пятидесяти километров, я узнавал. Едой запасёмся, ровно как и остальным необходимым. В случае опасности возьмём пистолет – ты заберёшь его у поста охраны тоже по приказу Джеймса. И… – Константин аккуратно прикоснулся губами к его шее, зная, как это выбивало Чеса из колеи, – И, Джон… что ты делаешь?..

Креймер вздрогнул, отдалил его от себя и посмотрел ему в глаза. Взгляд парнишки уже блуждал в сладком тумане, силясь найти здравый смысл. Но смысл не находился. Потому Чес и забил на его поиски, судорожным движением притянув Джона к своим губам. Когда они упали на кровать, Константин с усмешкой услышал пропитанный сладострастием сухой жаркий шёпот Чеса: «Ты сам виноват, Джон. Теперь будешь удовлетворять меня…». Повалив парнишку на спину и слегка опустившись вниз, Джон подумал: ему нравилось, что в последнее время Чес так осмелел. Впрочем, оно было уже очень логично…

К сожалению или к счастью, поездку пришлось отложить на некоторое время.

***

– Да, хорошо, я сообщу охране… Кэти! – Из-за двери показалось женское лицо. – Сходи в «Мираж» и передай Рону вот эту записку. Но потом вы должны будете всё ранво подойдти к нему, ладно? – глянув на них, добавил Джеймс. – Вы решили это всё так скоро… Пожалуйста, не забудьте с собой паспорта. И членские удостоверения. Знаете, скоро я планировал уже прогуляться до ваших вышек и даже до Лос-Анджелеса, чтобы узнать, как там обстановка, – Джеймс говорил торопливо, будто через несколько секунд их должно унести попутным ветром навсегда. – Вы иногда приезжайте сюда… По вам будет скучать наша группа. Да и просьба ваша насчёт дома… короче, приезжайте! Хоть изредка. Недалеко ведь… К тому же, в ближайшие месяцы я надумываю наконец сделать некоторых жителей Хайда вновь гражданами США: хочу найти то, что осталось от органов власти, и предложить им поменять временные паспорта на обычные. Таких пришедших человек у нас, ни много ни мало, триста с лишним! В том числе и вы… так что не теряйте нас из виду.

– По-вашему, на побережье… должно быть спокойно?.. – подумав, спросил Чес. Джеймс хмыкнул, почесал бороду.

– Да, должно быть… По крайней мере, массированные удары проводились по крупным городам. Они стёрты с лица земли, но мелкие городишки и небольшие селения должны остаться в целости. У этого побережья точно не построены большие города. Ближайший крупный был Ирвайн. Но и от него к океану долго добираться… Вы уже собрались? – увидев довольный кивок Чеса, он удивился. – Так скоро?

– Да, ждать нечего. Все вещи упаковали и сложили. Запаслись топливом, что вы нам дали. Думаю, хватит сполна на наше приключение. Огромное вам спасибо, между прочим, – вдруг добавил Креймер, улыбнувшись. – Это место – сущий Рай. Но нам надо двигаться вперёд. Именно поэтому мы уезжаем. Но в любом случае надеемся на вашу помощь. И обещаем не забывать группу, в которую мы вступили. Удачи вам, – они поочерёдно пожали друг другу руки и разошлись. Джон подумал, что у Джеймса и вправду скоро будет дел невпроворот: и добиться обмена паспортов, и своё сообщество по расследованию как-то узаконить. Впрочем, это не составит для него большого труда.

Потом они зашли к Рону и попрощались с ним и своими коллегами; хотя, конечно, на самом деле не прощались – просто такое слово всегда уместно, когда точно не знаешь, когда вернёшься. Чувство внутри теплилось задорное, нетерпеливое, скучающее по предстоящим событиям… и почему оно скучало, если эти события только должны произойти, м?

После этого Джон и Чес вернулись к гаражу, завели машину и выехали на пустырь, с него – аккуратно на боковую асфальтированную дорогу и через неё добрались до второго выхода из Хайда, который вёл немного ухабистой дорожкой к трассе. Чес вёл неровно: то резко тормозил, то неожиданно набирал скорость. Сам признался, что, хоть так смело и сел за руль, на самом деле чувствовал себя неуверенно: как будто никогда и не водил. Ему самому всё время казалось, что скоро он врежется в дерево. Однако когда они свернули на трассу, поспособствовало то ли время, за которое Чес сумел вспомнить навыки, то ли хорошая дорога, однако машину перестало бросать из одной стороны в другую.

Конечно, ни одного автомобиля вокруг не было: только шёлковые золотые поля, взлохмаченные шапки лесов и серые громады суровых гор. Чес усмехался и, судя по виду, был невероятно счастлив такому путешествию.

– Похоже на обычную романтическую поездку к океану, да?

– Чес, давай без этого! – Тогда Креймер начинал смеяться и нажимал со всей силы на газ. Он признавался, что ему нравилось нестись по пустынной трассе на большой скорости, при этом не заботясь, что кого-то это может стеснить. «Когда-нибудь на этих дорогах вновь затолпятся топливные чудовища… Знаешь, иногда я желаю, чтобы мир всегда был такой восстанавливающийся после катастрофы: люди припугнуты неизведанным, сидят по своим норкам, ещё мало знают о том, что происходит и что можно перемещаться», – Креймер вздыхал и улыбался, а потом добавлял, что это, конечно, чушь полная, но нельзя было не согласиться, что в таком моменте хотелось остановиться навсегда. Джон всё скептически отрицал, а сам невольно засматривался на подёрнутые яркой радугой долины и где-то вдалеке оторванное от всех благ и опасностей мегаполисов низкое одноэтажное поселение с пасущимися коровами и понимал, что, правда, бесполезно скрывается от парнишки, ведь тот смотрит на него сейчас и усмехается. «Да и кто бы не захотел сейчас остановить время?..» – думал сам Джон и опустил стекло окна ниже, чтобы жёсткий прохладный ветер выдувал все посторонние мысли, которые по микротрещинкам могли разрушить атмосферу: уж природа сама знала, что должно быть в голове сейчас.

Константин иногда вытаскивал из бардачка пистолет, покоцанный старый пистолет, что впитал в себя столько горя и чьего-то надрывного рыдания, так что казалось, будто стоит прикоснуться к нему и можно услышать стенания абсолютно незнакомого человека. Но Джон слышал лишь их с Чесом – чаще всего. Глупо это чёрное оружие смотрелось на фоне живописных холмов и уходящей вперёд змейкой дороги. Но всё-таки взять его было необходимо: между чудесными холмами могли жить такие ублюдки, в которых и трудно поверить, а дорога могла сама стать змеёй, шипящей и ядовитой. Даже после длительного отдыха под мягким пасмурным крылом Хайда Джон сумел резко прийти в себя, как только они покинули его угодья. Всё же ни одно печальное событие не обошло стороной его разум, сделав туда два чётких острых плевка: первым сбив с ног, заставив с головой окунуться в дерьмо, вторым – оставив шрам где-нибудь на душе или на теле, неважно, но чтобы обязательно остался след. Сурово, но, видимо, поучительно.

Через полтора часа на горизонте стал виднеться лазурный краешек; Чес хмыкнул и удивился: ему показалось, что ехали они больше, чем пятьдесят километров. Вероятно, никто в Хайде не знал точно, через какое расстояние в ноздри начинает проникать растворённая в воздухе соль – они были дети лесов и, конечно, не нуждались в океане, к тому же, всю прелесть летнего купания им заменяла речка. Та самая, свидетельница того, какими неразрывными путами связали друг друга Джон и Чес; точнее, не совсем связали, а лишь закрепили узел.

–

*эгг-ног – сладкий напиток на основе сырых куриных яиц и молока. Популярен в США, странах Южной и Центральной Америки, Европе. Является традиционным рождественским напитком.

========== Глава 29. Океан. ==========

Большая часть нашей жизни – это серия картинок. Они пролетают мимо, как города на шоссе, но иногда момент ошеломляет нас и мы понимаем, что это мгновение – не просто пролетевшая картинка. Мы знаем, что этот момент, каждая его часть, будет жить вечно.

Холм одного дерева (One Tree Hill) ©.

Чес повернул машину на прибрежную двухполосную дорогу: так они могли ехать вдоль берега, где-то ближе к нему, где-то – дальше. Он долго засматривался на океан, отчего-то встретивший их ветреной погодой и крупными пенистыми волнами; тревожно гудели чайки, отдыхая на попутных порывах ветра, и угрюмо пустели жёлто-серые пляжи с пустыми лежаками. Лишь проехав чуть дальше, они начали обнаруживать людей, с виду совсем обычных, вышедших покупаться. Здесь даже установили над будкой береговой охраны красный флаг – купаться запрещено, но люди весело позволяли волнам накрывать их с головой и с силой раскручивать. Гудящий форд никто вроде и не заметил. Тут же бесконечные пустыри сменились домами: светлыми, зелёными, жёлтыми и оливково-коричневыми. Первые штук десять были точно заняты: об этом говорили то потухший дымящийся костёр, то развешанные вещи, то освещённые окна или беседка. Изредка встречались сидящие на открытой веранде люди, которые смотрели им вслед не удивлённо, но вопросительно. Чес даже ради эксперимента махнул рукой кому-то в качестве приветствия, и, к удивлению, эти люди помахали ему в ответ и улыбнулись.

Никто ровным счётом не изумился им или их форду – вероятно, нередко здесь ездили машины. Джон подумал, что это место давно живёт себе вдоволь. После этого дорога свернула в другую сторону от берега, и океан стал дальше. Поначалу попадались уже занятые дома, и Джон начал было сомневаться в затее, хоть они и не проехали половины запланированного, как неожиданно из-за вполне себе уютного домика возникло почти полностью развалившееся здание. Целый последующий квартал зиял чьими-то вывернутыми наизнанку квартирками. Константин присмотрелся и между домами заметил рытвину, совсем близко. Всё же и беззаботный берег задело… может, у этих внеземных нечаянно рука или лапа или щупальце дёрнулись и гладкая блестящая бомба полетела ровно сюда или плавная автоматная очередь угодила как раз по этим жителям. Обломки никто не убирал: ждали хозяев или уж знали, что их не дождаться, поэтому пусть решают местные власти, что с этими погребальными развалинами делать. После этого квартала стояло несколько явно бесхозных домов.

Чес резко повернул руль направо, к белому забору одного такого, и припарковался. Остановив машину, он сказал:

– Надо попробовать найти здесь. Потому что дальше, судя по моим предположениям, люди уже обосновали каждый свободный дом, – он вышел из машины, Джон последовал за ним; форд пискнул, заблокировавшись. – А здесь, заметь, то черепица с крыши слетела, то в соседнем доме вон окна выбиты… – Чес махнул влево. – Просто близость к эпицентру удара так обезобразило эти дома, хотя взрывная волна не должна была пойти дальше этого дома. И здесь когда-то прочно обосновывались мародёры…

Что правда, то правда, думал Джон. Им-то уж пришлось перевидеть такого до черта во время похода от Ирвайна. Мародёрство и хлипкая психика – вот такие язвы и проявлялись в мире, стоит внешним силам даже не напасть, а просто позабавиться.

К сожалению, дом оказался закрыт наглухо. Хозяева наивно полагали, что вернутся, но нашли пристанище либо в трупной яме, либо вдалеке от океана, променяв его на выжженную сушу. Следующий дом, благодаря упорству Джона, они смогли открыть, разболтав дряхлый замок, однако на что им нужно было здание, почти пустое, даже без мебели, с выбитыми окнами? Виноград, раньше романтично растущий перед окном, теперь забрался внутрь своими плетями – видимо, чтобы зиму переждать. Всё здесь выглядело угрюмо в этом полумраке из пыли и чьих-то забытых фотографий. Вздохнув и перекинувшись взглядами, Джон и Чес вышли оттуда, прикрыв за собой дверь: как знать, может, этот дом когда-нибудь и дождётся своих хозяев, а может, дождётся только экскаватора и будет погребён под другим, новым домом.

В итоге они прошли весь квартал и везде была почти одинаковая ситуация: либо место облюбовано мародёрами, либо жилое, либо закрыто наглухо. После этого начинался квартал, где стояли сплошь заселённые людьми здания, и так, казалось, до бесконечности. Конечно, ни Джон, ни Чес не планировали, что будет легко и первый попавшийся дом окажется идеальным, но это только на словах, в реальности-то как никогда хотелось верить в простое и банальное чудо. Хайд научил их этому, полностью скрыв от правды.

Переезжая от квартала к кварталу, они останавливали машину рядом с каждым и исследовали его. Потом двинулись дальше, и дома пропали, возвышались лишь поросшие фиолетовыми и зелёными кустарниками холмы да местами порванные провода электропередач; дорога существенно расширилась. Где-то перед Сан-Клементе, небольшим портовым городком, начались домишки, хаотично разбросанные по округе. Джон и Чес исследовали сначала те здания, что были внизу, а потом, остановив машину у подножья, решили проверить сам холм. Везде была примерна одна и та же ситуация, только жилых домов встречалось меньше. День в это время медленно склонялся к вечеру – вот как быстро пролетел! Пообедали они наспех, а теперь, уставшие, разочарованные, готовы были съесть намного больше, чем у них имелось. Когда почти все дома на холме были проверены – а дальше смысла не было идти, потому что до океана становилось всё дальше и дальше, Джон заключил:

– Ладно, Чесси, давай назад. Попробуем проехаться дальше. Может, в Сан-Клементе есть что-то? Нет толка идти далее…

Креймер в это время поднялся чуть выше и скрылся за поворотом извилистой дорожки, бурно поросшей кустарником с ярко-красными цветами.

– Нет толка точно ехать в Сан-Клементе. Поверь, там ситуация хуже. А здесь малолюдно, и пока надежда есть… – Джон подумал, что парнишка, конечно, отчаянно цеплялся за всякую тоненькую ниточку, могущую привести его к заветной мечте. Поэтому он поторопился за ним.

– Но до океана же долго отсюда… – Джон догнал его и мягко тронул за руку. Чес развернулся к нему и, пытаясь скрыть разочарование, с улыбкой проговорил:

– Полкилометра – долго? Не думаю. Зато только глянь, какой вид шикарный: это того стоит… – Чес, секунду назад пребывавший в апатичном состоянии, как будто как только произнёс это, сам себя убедил; момент, и на его лице улыбка сдержанная расплылась в широкую, а глаза заполнились до золотых искорок восторгом. Джон и сам развернулся посмотреть. Действительно, обрамляемый лишь ветвями деревьев, океан смотрел на них огромным серо-синим оком; был виден краешек каменистого берега, а волны доносили до него лишь обрывки своего былого величия в виде дымчатой пены. Здесь и правда было даже лучше, чем вблизи. И укачивать во сне на волнах не будет.

– Идём… – Чес аккуратно потянул его к себе. Они пошли по каменным ступеням наверх и вышли к маленькому домику с невероятно густым виноградом, переплетающимся вокруг него. К сожалению, это маленький винный Рай был закрыт – в качестве компенсации выдал лишь пару гроздей сочных чёрных виноградин. Потом нашли чуть поодаль другой дом: песочного цвета с каменной открытой верандой и зелёной железной калиткой. Веранду увивали бледно-розовые и лиловые цветы, а на столе ещё лежали чьи-то чашки и чайник, чудом уцелевшие от воров. Именно это сильно застопорило Джона: он подумал, что дом, вероятно, кому-то принадлежит – иначе эти чашки уж давно так бы спокойно здесь не лежали. Но Чес тут же опроверг всё, добавив, что надо в любом случае проверить – по его мнению, здесь было слишком тихо и не горел свет.

Входная дверь была плотно прикрыта, но не на замок. Они вдвоём мигом обрадовались, ведь здание не выглядело сильно заброшенным и стёкла в нём не были выбиты. А это значило, что первый и единственный пока что претендент на проживание у них появился… Сразу же они попали в просторные комнаты, наполненные призрачным светом, покосившимися картинами на стенах и запахом бумаги вперемешку с солёным ветром, задувающим сюда сквозь мелкие щели. Пол был устлан разве что пожухшей листвой и травами; на кухне дверца шкафа грустно висела на одной петле, а на столе одиноко лежала чья-та чёрная шляпа. Потом Джон и Чес прошли ещё глубже и проверили две просторные комнаты, в одной из которых все ящики были вывернуты наизнанку, а во второй царил чинный, даже несколько странный порядок, будто здесь ещё кто-то жил, только сейчас спрятался. Второй этаж, заполненный красным маревом заката и запахом дерева, выглядел одновременно и кладовой, и мастерской, предназначенной для чего-то. На широком дубовом столе с витиеватыми, но различными по рисунку ножками стояли чудные, тёмные, прикрытые пылью станки.

Чес предположил, что прошлый хозяин или хозяйка активно занимался резьбой по дереву: об этом говорил целый склад разнотипных древесных пластин и срубов, спрятанный под синей плотной тканью невдалеке. Потом и сами плоды творчества нашлись: небрежно набросанные в шкаф и наглухо запертые там. Автор этих фигурок обладал богатой фантазией: попадались и обычные животные, и совсем фантасмагорические, например, птица, похожая на ворона, с головой овцы и тому подобные эксперименты. Джон и Чес зависли на добрых десять минут, рассматривая это добро, и порой то смеялись, то изумлялись. Наконец, положив весь этот зоопарк туда же, откуда он вывалился к ним, они снова спустились вниз и попробовали включить свет. На секунду недовольно зыркнув, кто же пришёл вместо хозяина, электричество с цоканьем вырубилось. Джон сказал, что это, скорее всего, выбило пробки, и пошёл исправлять. Через пять минут все комнаты наполнились ярким живым светом.

– Вот видишь, здесь даже электричество осталось нетронутым… – проговорил Чес, словно хотел что-то ещё раз доказать. – А ты упорствовал: не найдём да не найдём! Нашли!

– Я бы не был так уверен… Не слишком-то надейся на этот дом, вот правда! Мы ещё многого не знаем. Опасно тут или не опасно, может быть, хозяин ещё жив и сам не прочь скоро вернуться… – Джон бродил по кухне и заглядывал во все шкафы. – Да и какие тут рядом соседи… понимаешь, они могли быть слишком дружны с бывшим хозяином и могут начать протестовать. Причём, знаешь, обоснованно…

– Значит, мы просто обязаны здесь остаться хотя бы на неделю! – Чес сиял получше двадцативаттной лампочки наверху. – Немного приберёмся, попытаемся найти запасной ключ, подгоним машину, выгрузим еду в холодильник, поздно вечером выпьем чаю и ещё покопаемся в этом доме. Идеально!

Джон с трудом разделял такой оптимизм, но легко поддался ему, потому что и ему самому охотно хотелось здесь остаться. Плотно прикрыв дверь, они вышли и стали спускаться вниз, чтобы заехать на машине сюда. Здесь была узкая асфальтированная дорожка, но потом она пропадала и ближе к дому надо было ехать уже по пустырю, причём поднимающемуся вверх. Но Чес обещал, что справится. Въезд длился довольно долго, но всё-таки парнишка сумел, и теперь чёрный Форд аккуратно ютился рядом с калиткой, прикрытый со стороны дороги густым кустарником. Можно было машину поставить и на территорию дома (это позволяли ворота с другой стороны), однако и к ним нужен был ключ, поэтому пока Джон и Чес решили оставить всё, как есть. Тут бы вообще от дома найти ключи, не то что от каких-то ворот!

Когда управились с этим, солнце почти близилось к тому, чтобы покинуть их ненадолго. Выбросив из холодильника заплесневелый сыр и протухшее молоко, они протёрли его, включили и завалили своей едой. Джон попробовал включить воду в раковине: кран опасно завибрировал, но таки изрыгнул из себя жёлтую воду. Через минуту желтизна прошла, и полилась тёплая водичка. Конечно, в каком-то смысле было необычно увидеть это: пусть в Хайде и было цивилизованно, но всё же водоснабжение до сих пор не сумели восстановить, говоря, что это не от них зависело. Чес раскрыл везде окна, чтобы ветер напрочь вынес отсюда прошлое, впитавшееся в каждый сантиметр.

Обязанности распределились быстро: Джон мыл пол, а Чес протирал пыль. Им было знакомо выдраивание бесхозного дома до блеска со времён собственной лачуги в Ранчо-Парк. Вёдра нашлись быстро, швабры потихоньку скукоживались в маленькой ванной. Полок оказалось много, но Креймер прошёлся по каждой, заставляя звонко чихать себя и Джона от облаков пыли, которые ветер не успевал прогонять. Когда, наконец, всё было сделано, Джон отыскал чистящее средство для стёкол, и началась увлекательная возня пены по окнам, сопровождаемая резким химическим запахом. Зато потом можно было смотреть на океан и деревья не через белые разводы. Устало откинувшись на кровати, они лежали и весело болтали о том, какие находки им повстречались при уборке: Чес нашёл несколько фотографий, но нельзя было понять, кто из них хозяин – там стояла целая толпа, да он и не приглядывался; Джон же нашёл обрывки стихов на полу – не шедевры, конечно, но довольно хорошие. Было пол-одиннадцатого; они решили следовать своему плану и выпить чай. Вынесли всё на веранду с каменным полом, деревянными столбами, широким столом и живой изгородью. Там даже находилось некое подобие кухонного стеллажа, было проведено электричество. Чайник и вся остальная техника работала почти безупречно, что в некотором смысле удивляло.

Они отпивали приятно горчащий Ирл Грей из вымытых от пыли Чесом кружек и разглядывали чернильно-синий океан. Несмотря на то, что все усилия, приложенные сегодня к вычистке этого дома, могли оказаться бесполезными, так как в любой момент мог вернуться хозяин, Джон отчего-то чувствовал себя здесь как в родном месте. Он сказал об этом Чесу, а тот, мягко рассмеявшись, добавил:

– Я как только ступил сюда, сразу понял, что мы дома. Мечты у нас теперь больше нет. Надо придумывать новую.

– Молчал бы ты лучше… Новую! Новую тебе устроит хозяин дома, когда вернётся сюда… – отнекивался Джон, а сам, конечно, был полностью согласен. Так они просидели около часа, наслаждаясь приятным запахом цветов и едва уловимого – океана. Потом нашли изрядно пыльное, но сносное постельное бельё, передвинули одну кровать из комнаты в другую, чтобы их соединить и получить двуспальную, и наконец сняли пропитанные чужим запахом покрывала и пододеяльники. Чес как упал, так сразу же и заснул; Джону же было как-то непривычно засыпать в новом месте, одиноком и пустом, поэтому он несколько раз ходил туда-сюда, проверял, крепко ли закрыта дверь, даже посидел на веранде, слушая, как непрерывным хором стрекотали какие-то насекомые. Только после этого вернулся к Креймеру, давно уж спящему, и прижался к нему, опустив нос в по-прежнему пахнущие ментолом и чёрным чаем волосы. Словно снотворное, подействовал этот запах, и через пару минут Джон и сам провалился в сонную, ментолово-чайную лощину.

Утро выдалось тёплым, но суетным: надо и помыться, и еды докупить, и сходить бы уже к остывающему августовскому океану. Душ был что надо, оказалось даже странно чувствовать на своём теле жёсткие и маленькие струйки воды вместо неспешного потока. Вода была то холодной, то горячей, и получался своего рода контрастный душ – тоже хорошо. Потом настало время подкрепиться остатками съестного запаса и отправиться в путешествие за новым. Чес сказал, что больше всего домов он видел у подножья холма, поэтому они направились туда. Между разномастных кустарников, залитых вязким солнечным светом, словно оливковым маслом, ютились редкие домишки. Ближе к подножью холма часто попадались жилые, где ещё в неспешном, но угрюмом молчании завтракали семьями. Когда Джон и Чес проходили мимо одной такой трапезы, кто-то крикнул им:

– О, вы же друзья Криса, так? – Джон, конечно, к чертям собачьим не знал, кто такой Крис, но, расценив ситуацию и заметив дружелюбный тон вопроса, ответил:

– Да.

– Это хорошо! Он просил, как только приедут его друзья, передать один конверт. Долго же вас пришлось ждать! – мужчина ушёл в дом и через минуту появился на пороге с белым конвертом. – Я в каком-то смысле охранял его дом (ведь это хорошая приманка для всяких мародёров, там находится чудесная открытая веранда, к тому же) и уже вчера заметил, что вы приехали. Но вы не вызвали подозрений. Сегодня хотел зайти к вам и передать, – Джон подошёл, и в руке у него теперь был конверт с посланием от какого-то Криса к каким-то его призрачным друзьям.

– Он сам сказал, что его друзья не знают об этом конверте и о том, что его кто-то должен передать. От него вестей не получали?

– Уже очень давно… – ответил Джон, хмыкнул. – Благодарю вас.

Когда они отошли на приличное расстояние, то засмеялись нервически, мотая головой в стороны и не веря в то, что случилось.

– Вот так вот… – негромко говорил Джон, махая конвертом. – Теперь мы друзья какого-то Криса. И хорошо это или плохо – чёрт его знает!

– Давай глянем, что там… – Креймер сгорал от любопытства. Они остановились, уселись на камень и распечатали конверт. Крупными печатными буквами там было написано: «Привет, мистер К. Мой дом в этом месте – сущая находка, правда? Нам не удалось повстречаться и, думаю, уже не удастся. Поэтому пользуйся домом и наслаждайся океаном! Я обещал помочь тебе. Пусть поздно, но хотя бы так. Не знаю, жив ли я в то время, как ты читаешь это, или мёртв, но, во всяком случае, в те края я точно не вернусь. Удачи, что ли!». После внизу мелким шрифтом было приписано: «P.S. Честно говоря, я не знаю, удалась ли шалость. Может, это письмо никто никогда и не прочтёт. Если удалась, то я счастлив. А вообще, конечно, шанс один на миллион… P.P.S. Ах да, самое важное чуть не забыл – ключи находятся в банальном месте под серой кружкой в левом шкафу на веранде». Джон ничего толком не понял, но решил, что, скорее всего, этот Крис желал кому-то помочь, но они с Чесом эту помощь у кого-то жёстко отобрали.

– Неловко выйдет, если эти друзья припрутся… – проговорил он в задумчивости, складывая письмо в четыре раза. Чес привстал с камня и потёр лоб в раздумьи.

– Зато знаем, по крайней мере, где ключ… а то не дом получается, а проходной двор. Ладно, давай уж дойдём до магазина, потом подумаем, что с этим делать… – Креймер тронул его за плечо. Джон кивнул и встал. Задумчивым прогулочным шагом они направились искать магазин.

***

Благодаря сэкономленным на доме деньгам на пропитание им хватило бы сполна на целых года два-три, не меньше, поэтому они старались не экономить. В супермаркете было до черта всего, будто катастрофы и не происходило. Вероятно, для этих приокеанских жителей – и вправду нет. Когда Джон и Чес вернулись в дом, то чувство у них было одно на двоих – как будто они всего лишь временное явление тут, а в любую секунду могли вернуться настоящие хозяева. Хотя, конечно, было много вопросов: почему этот самый Крис написал письмо так, будто не был уверен точно, что его друзья найдут этот дом, почему не сумел сообщить им до того свой адрес, почему пошёл столь хитрым способом и общий стиль письма был не дружеский, а словно Крис писал едва знакомому человеку? Креймер, завладев ключами, предложил пока не думать об этом и сходить на пляж. Августовская Калифорния обладала снисходительной погодой: солнечное утро, пасмурный тёплый день и красновато-закатный вечер. Они вышли из дома как раз в полдень, когда вокруг всё приобретало лёгкий налёт серости. Креймер воодушевлённо говорил, что самый кайф купаться, конечно же, когда нет солнца, потому что глаза не слепит, голову не припекает, а вода кажется очень-очень тёплой и загадочной. Как же им пригодились плавки, купленные в Хайде почти за бесценок, когда они, в общем-то, ещё смутно решали, будут купаться в речке или нет. Ближайший пляж был охраняемым, немноголюдным, даже видно было вдалеке сёрфингистов. Жёлтый флаг сливался с песком и предупреждал нерадивых пловцов, что с матрацами купаться запрещено.

Джон раскладывал полотенце, любезно одолженное им Крисом, а Чес, стянув с себя футболку с шортами, ринулся в воду, с разбега нырнув под надвигающуюся волну. Правда, несмотря на жёлтый уровень опасности, волны были небольшие для океана. Джон нагнал Креймера и напал неожиданно сзади, схватив его и утащив вместе с собой на морское дно. Никогда не любил океан, но сейчас, словно ребёнок, да ещё подогреваемый беззаботным весельем Чеса, нырял вместе с ним, проскальзывал на гребне вместе с пеной, позволял волне вертеть его внутри себя и утаскивать приливом глубже. Люди вокруг позволяли себе дурачиться, словно ноябрь прошлого года не превратил их страну в ужасное месиво из погибающих людей и обостряющихся язв. Хотя, конечно, им-то не дано знать… да и времени прошло сколько: уже скоро будет год, как это произошло! Джон понимал, что глупо каждый раз отравлять жизнь воспоминаниями, уже никому, кроме группы по расследованию, не нужными и давно полинявшими от постоянного вытаскивания из глубин памяти. Однако он не мог повлиять на механизм, который автоматически запускался в его душе и выпускал яд под кожу в виде разжиженных обрывков тех дней. Чес помогал ему ломать этот механизм; попытки были удачными, чем он был и благодарен парнишке.