Текст книги "На осколках цивилизации (СИ)"

Автор книги: Julia Shtal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)

В горле пересохло, голову сдавило, лёгкие, казалось, иссушены полностью, а ноги были ватными, но Джон бежал не переставая. Машина, шарахаясь из стороны в сторону, резко завернула на главную улицу и скрылась за углом дома; послышались бибиканья, торможения, треск и, наконец, скрежет ломающегося корпуса; Константин слышал это даже на расстоянии где-то ста пятидесяти шагов от места вероятного ЧП; в сердце больно что-то кольнуло – верно, нежелание терять. Опять. Снова. Нет, Джон не хотел верить и, вертя головой в разные стороны и шепча как молитву «Нет-нет!», бежал, чувствуя, как глаза застилает какая-то смутная пелена. Он действительно вёл себя как ребёнок в тот момент, но упорно отрицал самый возможный и самый печальный факт исхода этого события…

Пробежал мужчина всё расстояние до поворота на главную улицу с заунывной пустотой внутри головы: мысли были излишни. Они, однообразные до зубовного скрежета, выветривались и не пытались задерживаться; Джон, закусив губы до крови от какого-то слишком чистосердечного крика, впервые в жизни нёсся так быстро, не обращая внимания на то, что мог запросто умереть на месте от нехватки воздуха – это только со стороны кажется абсурдным, на деле же чистая правда. Константин, наконец вырвавшись на финишную прямую, оказался глубоко не рад увиденному: пять машин всмятку, некоторые из них более разбиты, некоторые – менее; две были даже вообще перевёрнуты. Сбито человек шесть, случилось это на перекрёстке на зелёном сигнале светофора. Ужас, катастрофа, крики, стоны раненых, кровь, много крови на сером асфальте и полосатой зебре; всё пронеслось перед глазами Джона просто как немного неприятная картинка – он судорожно бежал к машинам, высматривая одну единственную и чему-то неслышно молясь. Мужчине было стыдно и очень гнусно на душе переступать через окровавленные тела погибающих и не оказывать им помощи; он даже проклял мерзкого парнишку за его упрямство и случившееся. Но больше он проклинал себя… за что? За всё! Определённо…

У Константина нашлось время покорить себя, но вот он, прикрывая рот от дыма вспыхнувшей – чужой, слаба богу – машины рядом, пробрался в середину столпотворения, в самую гущу раненых и даже убитых… это был ад, но он сумел отыскать глазами покоробившийся корпус перевернувшегося такси. Нужно было вытащить Чеса оттуда до того, как машина вспыхнет по примеру соседней; Джон знал: у него пара десяток секунд в распоряжении. Почему-то тогда он не мог сомневаться в своих силах.

Константин с яростью рванул на себя дверцу машины, сам встал на колени и стал инстинктивно шарить руками по уже дымящемуся салону, боясь, что мог зайти не с той стороны. Рука нащупала тело Креймера; Джон с силой потянул парня на себя за рукав и край куртки, тот полувыпал из машины на асфальт. Без сознания. Пока мужчина выгребал его оттуда полностью и, взяв под руки, оттаскивал к дому рядом, на какой-то газон, подальше от случившегося, то успел заметить, что Чес сильно не пострадал – только пол-лица в крови из-за сильного ушиба. Но ничего, кажется, живой; когда они были на расстоянии трёх метров от машины, та резко вспыхнула и загорелась, обдав щёки Джона жарким воздухом.

Мужчина почему-то не догадался взять парня на руки, посчитав это слишком странным, поэтому волок его до газона; там они остались незаметными; впрочем, кажется, Константину удалось проделать это быстро и слаженно, что никто не успел схватиться – и, видимо, ещё долго не схватиться. Почувствовав под ногами траву, Джон отпустил тело Креймера, а сам, тяжело дыша и впервые за пять минут непрерывного марафонского бега отдыхая, плюхнулся рядом и откинулся назад. Он не верил в случившееся, в то, что сделал – слишком быстро это произошло. Не верил и в себя, что смог. Но, оборачиваясь в сторону и видя пускай отключившегося, но живого Чеса, он вновь осознавал, что спас. Наконец-то. Хоть раз в жизни. Хоть кого-то…

Джон лежал так долго, чему-то глупо ухмыляясь и не спеша вставать; над ним раскинулось тёмное, неприятное и грязное ночное небо без звёзд и луны, только фонари и огни домов подсвечивали его. Где-то впереди, вне его мира, слышались крики, ругань, стоны, надрывные сирены скорой, пожарной и милиции; Константин ещё долго тяжело дышал, только минуты через три полностью восстановив дыхание. Потом встал, глянул на разбирательства впереди, на уносящихся на носилках раненых, истекаемых кровью, и перевёл взгляд на Чеса: тот дышал ровно, будто спал, но так и не очнулся.

– Ты самый настоящий говнюк, Чес… – прошептал, но не с укоризной – корил он почему-то себя, – а с усмешкой. После приподнял виновника аварии и чьих-то смертей и, закинув его руку себе за шею, а своей подхватив его тело, понёс до автобусной остановки. Нужно было ехать домой. Подальше отсюда. Их так и не заметили, и неизвестно, чем закончиться разбирательство этого дела: номера машины наверняка сгорели, а если здесь стояли видеокамеры, но навряд ли отыщут виновника так быстро. Ну, даже если и отыщут, Джон им ни за что не отдаст своего упрямого засранца.

Константин сел в автобус, идущий как раз до их района; правда, там придётся немного пройти до дома, но это ничего; в салоне почти что не было людей, поэтому слишком пристального внимания и ужаса удалось избежать; только лишь какая-то инициативная дамочка предложила салфетку, чтобы вытереть пугающую кровь. Джон поблагодарил и стёр её самостоятельно с лица своего отключённого соседа. Доехали без происшествий; после десяти минут ходьбы по пустынной улочке в обнимку с бездыханным телом Константин наконец оказался дома. Да, именно дома.

Когда Джон сгрузил пыльное, малость грязное тело горе-водителя на кровать (благо, что та была застелена каким-то покрывалом, иначе бы не отмыть потом), то сам рухнул рядом на пол, закинув голову на постель: да, отвык он от такого. Ну, по крайней мере, вспомнил былые навыки и… спас. Спас его, тем самым искупив прошлую вину, но не до конца. Ещё была тяжесть на душе, тянувшаяся из прошлого и остающаяся неизменной: кто-то помог Чесу тогда, кто-то поддержал. Кто-то, а не он, когда-то взявший над парнем ответственность, пусть и в далёком прошлом. Константин откинул эти мысли и выдохнул: они ему уже надоели, надоело прошлое. Нужно строить настоящее. Только не такое… мужчина усмехнулся. Он сходил с ума, поэтому такой бред был вполне уместен.

Не успел Джон встать, как позади него послышались едва различимые слабые слова; мужчина резко вскочил и развернулся: Чес приоткрывал глаза, шевеля губами.

– Вот видишь, что вышло… – смог услыхать Константин; его взяла злость, и он не слишком дружелюбно ответил:

– Говоришь, будто я виноват! Знаешь, что случилось из-за твоей упрямости?

– Кажется, много нехорошего… – парень грустно усмехнулся, с трудом поворачивая голову в сторону. Джон хотел сказать ещё что-то ядовитое, но промолчал, покачав головой из стороны в сторону.

– Что я делал, скажи… надеюсь, ты не пострадал? – спросил менее уверенно, будто чувствуя свою вину. Мужчина тяжко выдохнул и, стараясь на парня не смотреть, начал:

– Ну, ты стал убегать от меня и дико чему-то смеяться. Потом завёл машину, и я, к сожалению, не успел тебя остановить. Далее ты выехал на главную дорогу на зелёный свет… пострадало машин пять или шесть, точно не помню. Ты едва не сгорел – через пять секунд машина, в которой ты лежал без отключки, взорвалась. Многие пешеходы оказались ранены… кто-то, быть может, и смертельно, я не знаю, у меня не было времени. Ты и правда не помнишь себя тогда? – спросил Джон, в упор глядя на вмиг побледневшего парнишку: его взгляд стал стеклянным, отчаянным.

– Нет… нет, – прохрипел он, усиленно мотая головой в стороны. – Ничего не помню! – почти взвыл и резко присел на кровати, обхватив затылок руками. – Ничего, Джон… И я вновь погубил многие жизни. Но, послушай, ты же мне веришь? – Креймер соскочил с постели и приблизился к мужчине вплотную, каким-то убитым и жалким взглядом смотря на него; Константин опасался, что его бывший водитель ещё не обрёл здравый рассудок, поэтому поспешно закивал. Чес выдохнул, опустил голову и горько усмехнулся – на смену вспыльчивости пришла апатия.

– Знаешь, это был не я… точнее, я, но словно в каком образе монстра. Да, я был монстром, точнее, он был во мне… Это ужасно, – сдавленно прохрипел, губы дрогнули. – Теперь ты увидел доказательство моим словам воочию. Этого примера тебе достаточно, чтобы поверить в то, что Ад не дремлет?..

– Почему ты так уверен, что это Ад, а не что-нибудь… кхм… другое? – перебил его Константин, окидывая пристальным взглядом.

– Что-нибудь другое например что? – язвительно спросил парень, уперев руки в бока – тут проявилась одна занимательная черта его характера: он не любил, когда идеи, по его версии, совершенные, оспаривали. Впрочем, в следующую секунду Джон понял, что действительно ляпнул нечто лишнее: иного и быть не может.

– Просто пойми, я ведь тоже без дела не сидел все эти года… – Чес отвернулся, склонив голову. – Я прорабатывал все возможные варианты. Но – увы – ничего иного…

– Либо у тебя с фантазией туго, – вставил бывший повелитель тьмы, пожав плечами и усаживаясь на ближайший стул; Креймер стрельнул в него гневным взглядом, а после хмыкнул.

– Джон, здесь дело не в фантазии, а в правдоподобности, в возможности такого события. Предполагать можно что угодно, но вот сопоставлять это с реальностью… ты должен меня понять.

– Понимаю-понимаю, Чес, не думай… Просто всё это как-то странно, – наконец уступил мужчина, соединив ладони и не мигая смотря вперёд. – Сам пойми: сегодня я видел слишком мало, чтобы делать какие-то выводы…

– Что на третьем этаже? – вдруг перебил Креймер, развернувшись и сузив глаза.

– Ничего интересного. Хотя мне показалось, что в конце коридора, в последней, не исследованной мною комнате что-то есть, но я не успел проверить: ты уже мчался от меня по лестнице. И вот нужно было тебе переться за мной, упёртый ты баран? – спросил не раздражённо, но строго; парень по привычке потупил глаза, но не более.

– Я думал, что смогу в этот раз вытерпеть… прости… – добавил шёпотом, нехотя; Константин поморщился и отмахнулся: мол, только не это.

– Передо мной ты не виноват, – покачал головой и более не добавил ни слова; Креймер сам додумал продолжение: он был виноват перед семьями погибших. Джон просто не хотел напоминать, хотя увидел, как помрачнело лицо парня.

– А ты сам… как? Что-нибудь с тобой было? Я оказался прав, думая, что ты имеешь сильную психику? – угрюмо спросил он, вновь устало усаживаясь на кровать.

– Да, прав. Лишь немного голова болела. Но… знаешь, я теперь до умопомрачения хочу съездить туда снова и проверить все остальные этажи плюс ту комнату на третьем. Может, информации станет больше…

– А вообще, что на всём третьем этаже? Комнаты, развалины или нечто ещё? Расскажи всё, что видел! – Чес вскинул своё разгоревшееся лицо на Джона – кажется, его вновь начинала охватывать лихорадка. Мужчина с сомнением посмотрел на него, но проговорил:

– Там нет ничего особенного, я же говорил… Похоже на рабочие места, даже на офисы, правда, в каждом стоял какой-то странный аппарат или станок – уж не знаю…

– Джон! – внезапно перебил Креймер, взглянув на него. – Джон, ты помнишь что-нибудь из экзорцизма? Какие-нибудь заклинания, изгоняющие нечистую силу? Лично я напрочь позабыл…

– Зачем это? – недоверчиво спросил Константин, поморщившись – только не прошлое.

– Понимаешь, я чувствую, что сегодня… сегодня было финалом… – говорил парень, согнувшись в три погибели и обхватив голову; его знатно потряхивало. – Теперь я полностью под влиянием тёмных сил, самого дьявола!.. Я ещё чувствую, Джон, что это во мне… – тараторил, едва не скатываясь в истерику – был на грани, голос дрожал. – Во мне… я думал, что прошло, но нет… будто влияние того места достигает и досюда… – последнее прошептал, а после без сил рухнул на кровать; Константин бросился к нему, боясь, что тот потерял сознание: оказалось, нет, но состояние было такое, что потеря сознания могла наступить в любой момент. Мужчина обеспокоился не на шутку, только сейчас вспомнив, что Чес мог сильно удариться в аварии и потому обезуметь. Впрочем, это было бы не так страшно: Джон забыл поблагодарить Бога за то, что парень вообще остался жив и цел. Случилось это только чудом, не иначе.

– Чес, что с тобой? Кажется, тебя вновь начинает лихорадить… ну конечно, после такого бега-то! – Константин стаскивал куртку с Креймера, чтобы помочь ему переодеться. Бывший водитель вдруг очнулся и, привстав на локтях, негромко произнёс:

– Не беспокойся… я сам… – Джон отбросил куртку в сторону и резко ответил:

– Ну сам так сам, вредный мальчишка! – Креймер осторожно приподнялся и, тяжко дыша, принялся расстёгивать кофту, при этом грустно улыбаясь.

– Я и так доставил немало проблем – по-хорошему, ведь я могу считаться виновником того, что расстроил твою семью? Да и вообще, возишься со мной… я начинаю чувствовать унижение, прости.

– Это. Всё. Твоя. Гордыня, – тыкая пальцем ему в грудь, медленно и раздельно проговорил Константин, а потом ухмыльнулся. – Твоя отвратительная гордыня. Ты всегда был таким непослушным, отказывающимся принимать помощь других… всё сам да сам! Всегда…

Чес смотрел на него подёрнутыми поволокой глазами и счастливо улыбался; Джон даже смутился этой странной, не по теме улыбке.

– О, повелитель тьмы возвращается… вот он, Джон, твой характер, который я так любил. Я думал, он навсегда утерян… – Константин не нашёлся сразу, что ответить, поэтому хмыкнул и отвернулся, направившись к выходу. Хотя в душе был совершенно удовлетворён: кажется, они оба вернулись. Вот он, прошлый Чес, а вот теперь и он сам, прошлый повелитель тьмы. Всё идёт закономерно.

– Переодевайся. Я приготовлю чай, потом договорим. Ты ведь там, кажется, одержан самим дьяволом, разве нет? – усмехнулся мужчина, выходя из комнаты и думая этим вопросом смутить парнишку.

– Когда ты прикоснулся, всё прошло, – твёрдо и серьёзно ответил Чес, вздохнув. – Всё-таки было бы неплохо, если бы ты вспомнил какие-нибудь заклинания… я хочу избавиться, – Джон лишь дёрнул бровью и вышел. Переоделся сам, приготовил чаю. После вернулся к Креймеру: тот лежал на боку, уставившись впереди себя.

– Говоришь, я прикоснулся и всё прошло? Ну, я помню один ритуал. Но ничего не обещаю – как говорил раньше, я потерял свои силы…

– Ты так считаешь! Их у тебя заблокировали! – вдруг воскликнул водитель, тревожно на него посмотрев.

– С чего такая уверенность? – приподнял бровь повелитель тьмы.

– Есть доказательства… те самые… – почему-то прошептал и резко встал с кровати, подлетев к столу; Джон был недоволен этими резкими скачками парня – так тот никогда не выздоровеет. Чес порыскал что-то в ящиках, вернулся, сел на кровать и протянул Константину плотный конверт больших размеров, при этом глядя серьёзно, даже сурово.

– Что это? Неужели мне придётся всё это читать? – с неприязнью спросил Константин, беря в руки конверт. Креймер не сменил своего странного взгляда и лишь коротко бросил:

– Это один лист. Достань, – Джону стало не совсем уютно от этого холодного голоса и осознания того, что в его руках лежит нечто слишком важное. Но он открыл конверт и вытащил содержимое… минуту повелитель тьмы пристально смотрел на эту вещь, силясь найти хоть какое-нибудь объяснение видимому. Перед ним лежал действительно один, но очень толстый лист яркого фиолетового цвета со странной структурой – создавалось ощущение, будто бы он был сделан из каких-то корней – однако на ощупь чувствовалась лишь гладкая поверхность. На полстраницы было изображение пентаграммы и человека – какие-то линии соединяли некоторые фрагменты рисунка и фигуры, подписи на них были очень мелкими и, казалось, сделаны вообще на непонятном языке. Джон почему-то застопорился именно на этом изображении: интуиция ему подсказывала, что оно важно, однако последующий текст был куда понятнее.

– Прочти… – шёпотом добавил Креймер, а сам лёг на кровать, укутавшись одеялом; мужчина проследил за ним взглядом: парень вновь, казалось, угасал, причём куда быстрее предыдущих разов. Это не могло не волновать… Джон, однако, принялся читать; написано было как-то слишком заумно, но основную мысль он понял: так называемые экзорцисты блокируют силы демонов и прочей нечисти. Мужчина, даже не дочитывая до конца, усмехнулся наивности этого документа и хотел было отдать Чесу, как наткнулся на последнюю фразу: «И, образно говоря, влияние на этот тип людей осуществляется следующим образом…». Константин резко перевернул лист, но там ничего не было. Он вопросительно посмотрел на Креймера; тот, в свою очередь, внимательно смотрел на него.

– Ты прочёл? Вот видишь, ты можешь заблокировать то странное влияние тёмных сил на меня и на себя… Честно говоря, всё это прописные истины, но суть дела в том, что нашёл я их там, около здания – кто-то из работающих там выронил его. Да и сам лист… странный, не правда ли?

– Ты читал точно до конца? – перечитывая последние незавершённые строчки, спросил Джон.

– Кажется. Но там ничего интересного нет…

– Как нет? – вскинулся мужчина и всунул Чесу листок в руки. – Прочти последние строчки, вслух!

Парень был неприятно поражён этим почти что приказом, но послушно взял лист в руки и зачитал:

– Люди такого типа довольны редки, но всё-таки встречаются…

– Нет-нет! Что это? О чём ты? Разве ты не видишь, что там написано? – не унимался Джон, уже не крича, а только в неверии мотая головой в стороны. Чес слегка виновато на него посмотрел и вздохнул.

– Я читаю ровно то, что вижу. И да, я прекрасно знаю, что там написано нечто другое… более важное, но… я его не вижу! Как бы то ни казалось смешным или невозможным, но это так! Я действительно вижу только эти слова… лишь однажды мне причудилось словосочетание «влияние на людей» или что-то около того, не помню точно. Это было где-то год назад, когда я решил перечитать бумагу; однако в следующую секунду я вновь увидел прежнее предложение… Значит, здесь всё не так просто… – проговорил тихо, задумчиво, а потом вскинулся, будто резко вспомнив: – Ах да, так что там в действительности-то написано?

Константин, поражённый до глубины души произошедшим, прочёл вслух.

– На следующей странице должно быть весьма интересное продолжение. Но его нет, – Креймер вновь впал в глубокую задумчивость, подперев голову кулаком и будто бы даже не слушая собеседника. – Значит, ты не видел… почему? – спросил шёпотом, уже наперёд зная, что спрашивает нечто совсем давно известное ему.

– Потому что был прав. Ты, Джон, как всегда особенный. И на тебя не распространяется это самое влияние. Впрочем, ты прочитал про себя – эта вся страничка посвящена таким как ты, – Чес, казалось, был чем-то раздражён. – Помнишь, что я тебе говорил, когда мы только-только встретились… в смысле, вчера? Я говорил, что ты спасёшь меня, говорил, что, быть может, и не только меня… что разберёшься в происходящем! Я тоже верил, что какое-то влияние на человечество есть. Ты ещё не догадываешься, но ты можешь предотвратить его. Раз оно на тебя не подействовало…

– Почему? Подействовало. Только я как-то сам смог от него избавиться… – Джон хмыкнул, сложил ладони вместе. – Думаешь, проделки Ада? – спросил он спустя минуту раздумий; парень молча кивнул, пристально на него смотря.

– Ты сомневаешься?

– Я проверяю все версии. Может, появилась сила куда могущественнее Ада? А мы не знаем… может, и никогда не узнаем, а бороться ведь как-то нужно. Очень много вопросов, – Джон повертел в руках фиолетовый лист и затолкал его обратно в конверт.

– Попробуй вспомнить какой-нибудь ритуал изгнания демона или что-то типа того. Ты даже вроде говорил, что вспомнил. Соверши его надо мной. А потом посмотрим… Если я увижу эту надпись, значит, моя версия верна. Как видишь, они – честно не знаю, кто даже это может быть – скрывают от многих людей что-то, пусть даже такие мелочи по типу этого предложения. Не каждому дано увидеть. Кто знает, может, мы ещё многого чего не видим, будучи под влиянием? Даже ты…

– А честно говоря, всё это звучит как добротный такой бред! – не вытерпел наконец Константин, обхватив голову руками. – Добротный и запутанный бред…

– О, тебя не должно удивлять такое! – усмехнулся. – Вспомни: каждое наше приключение начиналось подобным образом, – ладонь плавно опустилась на плечо повелителя тьмы и осторожно похлопала; Джон поднял голову и ухмыльнулся: может, водитель и прав. Может, это действительно нечто занятное, а он впустую переживает.

– Ладно, я подумаю насчёт ритуала… мне нужно будет многое вспомнить. А ты пока отдохни и наберись сил. И ещё: я бы сходил туда снова. Мне нужно посмотреть все комнаты и этажи… кажется, самое интересное только впереди, но я не успел.

– Всё из-за меня, прости, – неожиданно сдавленно прошептал парень, опустив голову. – И те погибшие… тоже из-за меня и из-за моей тупости… ненавижу себя! – Мужчина встал и положил руки ему на плечи.

– Чес, посмотри на меня… – Креймер сидел, сжавшись и прикрыв лицо ладонями. – Чес, я приказываю, посмотри на меня! – Парень кинул на него жалкий взгляд. – Вот так… Послушай, ты не виноват. Как бы то ни было… Тебе нужно просто успокоиться и прийти в себя. К тому же, ты ещё болеешь… я обязательно придумаю что-нибудь, поверь мне, Чес.

– Но я же убийца… никто не может знать, что я делал во время прошлых безумств, – отчаянно воскликнул и истерично усмехнулся.– Может, я убивал, а ты не знаешь?..

– Чес, – грубо перебил его безумную речь Константин. – Я считал тебя навсегда утерянным, навсегда погибшим… Теперь я тебя встретил живого, здорового; не знаю, как мне благодарить судьбу. В чём-то ведь и я отброс общества, если уж говорить честно… Ты убил, а я предал.

– Хочешь сказать, мы прекрасно подходим друг другу? – успокоившись, спросил Креймер, улыбаясь. Джон опустил руки и кивнул.

– Такое будет длиться долго, пока мы не поймём нечто важное. Или пока важное не случится… Впрочем, давай лучше не будем думать о наших грехах – когда-нибудь отмолим – а подумаем лучше о насущном. Отдыхай, – он ободрительно похлопал по плечу и направился к выходу; Чес прилёг на кровать более спокойный, даже с улыбкой.

– Я разберусь… обещаю, – сказал Джон, выходя и выключая свет.

– Нет.

– Что?

– Не ты. Мы, – Константин был готов поспорить, что Чес сейчас улыбнулся. А Чес и улыбнулся.

– Мы опять в команде, Джон. Как в старые добрые времена, – тот ничего не ответил, лишь тепло улыбнулся и вслух хмыкнул. Несмотря на целый рой проблем и вопросов, на случившееся сегодня, он чувствовал себя спокойно и счастливо – такого чувства у него на душе уже давненько не бывало. Вся та прошлая жизнь казалась стагнацией; теперь всё как-то пошло в плюс. Но как бы то ни было, а становиться повелителем тьмы приходилось вновь – и Джон был рад выдавшейся возможности. Рад был вновь решать какие-то необычные задачи, участвовать в сражениях и приключениях. Только вот знал ли он (или Креймер), что жажда приключений приятна лишь поначалу? Что всё окажется слишком сложным для понимания? Что придётся вновь не жить, а выживать?..

========== Глава 4. Ад? ==========

Человек живет на семьдесят пять процентов исходя из своих фантазий и только на двадцать пять – исходя из фактов; в этом его сила и его слабость.

Эрих Мария Ремарк ©.

Утро выдалось слишком серым, муторным, похожим на болото, только не зелёное и не внизу, а какое-то грязное и наверху; тучи гурьбой сжались где-то на востоке, закрыв солнце, и постепенно двигались на город. Джон стоял в кухне около окна, уже давно одетый и готовый – только понять бы к чему. Он не знал, сколько сейчас времени, но чувствовал, что встал довольно рано: на улице было даже скорее темно, чем светло. Бывший повелитель тьмы не смог спокойно заснуть из-за вчерашнего: во сне ему постоянно снилось, будто он подходит к той самой последней комнате, какой-то яркий свет его ослепляет, и он вскрикивает. Страшно не было, а было, скорее, как-то неприятно потому, что этот сон повторился раз пятнадцать; жутко и зловеще оказалось действовать по какому-то нудному алгоритму и не иметь возможности выйти из него.

Джон обернулся на таймер над плитой: 4:59, секунда, и 5:00. Так рано… Мужчина закрыл глаза и прижался лбом к холодному окну; пальцы сжимали горячую кружку с кофе; какая-то тошнота подходила к горлу, и он пытался её залить напитком. Нервы из-за отсутствия сна обострились; Константин, как ни пытался, не смог оставить в покое мысли о предположениях Чеса и практически всю ночь только их и обдумывал. В итоге никаких результатов и отвратительное настроение. Бывший повелитель тьмы вновь глянул за окно, залпом выпил кружку кофе, не обратив внимания, как неприятно оно обожгло горло, и уселся на стул, прикрыв лицо руками и вздыхая.

Вопросов было много, а ответов – мизер. За ночь Джон до конца обрисовал в голове ритуал, даже вспомнил, где у него завалялась книжка, и решил ещё кое-что… Он сегодня точно пойдёт туда. Ещё раз. Чтобы убедиться и не важно в чём. Ему нужно было туда просто даже как-то физически; Константин порешил, что пойдёт прямо сейчас. Правда, нынче не было машины, да и из памяти как-то стёрся адрес того места, но Джон намеревался отыскать его как-нибудь.

Почему-то перед тем, как выйти, мужчина пожелал ещё раз взглянуть на документ, хотя не предполагал, что пошёл в комнату единственно для того чтобы увидеть Чеса; Чес спал, болезненно неровно дыша и приоткрыв рот; конверт лежал тут же, и повелитель тьмы его забрал. На кухне вновь оглядел лист, вновь всё перечитал, вновь задумался и вновь ничего не решил. Всё. Слишком. Запутано. После Джон отбросил в сторону «доказательство» чего-то, взял обычный лист и ручку и настрочил пару слов о своём уходе; хотя Креймер, казалось ему, должен был понять его и так.

Выходил поспешно, будто убегал, даже пальто прихватил и надевал уже по пути. Необъяснимое тянуло его туда – нет-нет, уже не любопытство. Это осталось в прошлом. Теперь какое-то тревожное чувство поселилось в его душе. Будто что-то ужасное надвигается, как те тучи с востока. Впрочем, это всё нервозность и мнительность; вроде бы, Константин и знал, а всё равно не мог отделаться от этого. Он не помнил, как нашёл верный автобус и как добирался дотуда; весь был погружён в мысли, мысли, мысли… вязкие, словно болото.

Мужчина вспоминал вчерашние слова Креймера о происходящем. «Люди стали несчастнее… стали реже улыбаться. Перемены, затронувшие и нас с Чесом. Нет, не укладывается…» – Джон помотал головой и вскинул глаза кверху, на бежевый потолок автобуса; потом обратил свой взгляд на улицы: люди были редки в такое время, но всё-таки некоторые появлялись. Константин смотрел и пытался понять, что не так; определить внешне и издалека как-то не удалось. Он многого не понимал, например, того, как парень решил всю эту задачу так легко, как определил без особых усилий, что люди стали такими-то (нужное слово вставить), как узнал, что во всём виноват Ад. Нет, конечно, он и в прошлом был довольно умным, но как можно было построить такие догадки на пустом месте? Джон не понимал – лично он думал бы год и ни к чему бы не пришёл; а может, он просто-напросто потерял фантазию? Мужчина усмехнулся: в его случае возможно всё. Однако версию с Адом нужно проверять и проверять…

Люди… Двуличные существа! Зачем им, с одной стороны, подставлять своих же, а с другой, почему бы и нет? Люди всегда стараются делать что бы то ни было лишь во благо себе или своих родных; а Ад этим пользуется, пользуется глупостью и безмерным чревоугодием. Разве этого Джон не знал? Знал. Просто за стенкой спокойной жизни он полностью позабыл о том, каков есть мир. Эта спокойная жизнь мало сказать, что усыпила его… обезвредила, заставила похоронить прошлого повелителя тьмы! А Константину нравилось… Мужчина вздрогнул: если смотреть так, то Чес чертовски прав. Но как, как ему удалось дойти до этого? Хотя, если он говорит, что обдумывал это всё два года, то может быть… но всё равно странно! И даже если это и Ад, то как справляться? Читать над каждым молитву?

Нет, Джон знал ещё давно, что проблему нужно уничтожать на корню: вырубать, выжигать, зачищать. Так же и здесь. Но как? Где ему отыскать тот самый корень? К тому же, если это организация, хорошо скоординированная и устроенная, то значит, будет непросто подобраться к самому его сердцу… наверняка ублюдки хорошо всё продумали, что даже если сотни не попадут под это некое влияние, то всё равно не смогут дать отпора. А нужно. Впрочем, типичная ситуация. Особенно для Константина.

Всё это ещё не слишком хорошо уложилось в голове мужчины; хотелось доказательств более крупных и масштабных. А на это необходимо время, которого, в общем, не так и много… Поэтому Джон порешил именно сейчас довериться мнению Креймера, даже если тот окажется не прав. Он позволит парню быть его путеводной звездой, позволит себе довериться глупо и слепо. В этом было что-то непростое, но вместе с тем и приятно-тайное.

Автобус остановился около остановки; конечная; этим местом оказалось что-то около середины аллеи; значит, нужно пройти километра два пешком либо по прямой, либо по дворам. Людей практически не встречалось, только издали кое-кто иногда перебегал улицы или входил в подъезд. Утренний неприятный туман повис над городом; небо покрылось серой плёнкой неравномерно: где-то с оттенком синего, а местами, причём не только около востока, с розоватым. Джон решил пройти другим путём и зайти не с калитки: так получалось идти до здания быстрее, прямым маршрутом, а в прошлые разы приходилось давать огромный крюк по аллее и потом ещё в диагональ. Константин спешил, зная, что времени у него немного; минут через пятнадцать уже был около забора, ловко перелез через него и поплёлся прямиком к невесело торчащему из тумана грузному зданию. Пустырь теперь напоминал серый кафель, на котором разлилось молоко тумана; можно было видеть только в радиусе десяти метров вокруг себя. Мужчина удивился, припоминая, что впервые за три с половиной года видит подобное в этом городе: здешнему климату не были присущи туманы и сырость. Казалось, эта пустошь с её гадким туманом – раковая клетка, распространяющая вокруг себя опухоль – на город. Всё вокруг постепенно заражалось и не имело возможности дать отпор.

Джон встряхнул головой, понимая, что, когда он приходит в это место, то сразу начинает размышлять о всяком бреде. Но от этого паранойя не пропадала… Он вошёл во двор – ворота были слегка приоткрыты с прошлого раза – и двинулся к чернеющей дыре входа. Внутри было всё так же, в противовес мыслям и предположениям повелителя тьмы – ничто не изменилось, хотя логично было почему-то предполагать, что что-то должно стать другим. Константин точно не знал, откуда эти мысли. В здании было темно, но не так, как вчера, а туман заполнил комнаты ещё плотнее, окутав каждый предмет «одеялом»; на стенах блестели капельки влаги, с потолка закапало сразу в нескольких местах, а тишина стояла прежняя – почти гробовая, только какая-то упругая и слишком искусственная. Джон не стал задерживаться на первом этаже, хотя теперь время для поисков было самое хорошее – дневной свет был куда лучше даже фонарика; мужчина сразу прошёл до лестницы и стал осторожно взбираться на следующие этажи. Второй этаж он лишь окинул беглым взглядом, не сходя с лестничной площадки, и пошёл на третий, решив, что ничего интересного он не найдёт.