Текст книги "На осколках цивилизации (СИ)"

Автор книги: Julia Shtal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)

– Да не в этом дело. Не совсем… Просто ты странный, Джон. – Они оба остановились в проёме, глянув друг на друга; парень продолжил, выдыхая: – Ты не помнишь, но ты обидел многих людей, даже тех, кто пытался помочь и, быть может, говорил искренние слова. Ты не хотел слушать и гнал их, отвечал на их вопросы игнором. Но меня… не гонишь, хотя в прошлом бы также вышвырнул за дверь, как кота. И я ничего не делал такого, даже слов сожаления толком ни разу не сказал…

Константин тогда встал перед выбором, сложным, скрипучим выбором; ну, варианты его не были оригинальны: либо врать, либо нет. Если врать, то можно уверенно сказать, что план по несближению выполняется на отлично; или сказать правду, ту почему-то греющую правду, такую приятную, но тянущую после себя столько ненужных для него последствий!.. Повелитель тьмы думал лишь две секунды, но ему всё равно хватило этого, чтобы понять: говорить правду не надо. Это чревато… и даже не совсем понятно чем, но это точно опасно, так как вызвало невиданную доселе в нём панику. Поэтому, поколебавшись и потом отругав себя за это промедление, Джон скупо проговорил:

– Я не знаю, Креймер, ничего не знаю. – Отвёл глаза и прошёл вперёд. Догадался ли Чес о вранье? Наверняка; но кто ж ему теперь даст слово или возможность лишнего вопроса? Парень вероятно всё понял, но покорно промолчал и последовал за ним. В спину им летели жалобные крики Саманты, сначала упрашивающей остаться, потом сожалеющей о случившемся и наконец прощающейся с ними.

В чём же состоял смысл тех несказанных слов?.. Да в банальном том, что Чес не был тем, из той толпы. Никогда. Даже когда Джон его гнал, как кота, по выражению самого парня, тот не был для него лишним звеном – просто в тот момент ему нужно было остаться наедине с собой. Или по причине сквернейшего характера, всё отрицающего. Но никак не из-за ненужности Креймера, никак…

И даже самую эту банальность повелитель тьмы не смог сказать! Не то чтобы ужасно, но… просто не до этого сейчас.

Ещё с утра Чес рассказал ему план дальнейших действий – план, конечно, наивный до ужаса и лишенный порой логики, но всё-таки план, всё-таки хоть какое-то разумное действие; Джон решил корректировать его по ходу действий. Пока планировалось идти по этой самой трассе до официальных границ города – это было уже недалеко, как, впрочем, и после: эта дорога вскоре должна была перейти в более узкую и привести их к Ред-Хиллу прямиком. В целом километров восемь был этот путь; но Константин знал, что при настоящих обстоятельствах он мог сильно растянуться во времени…

На улицах оказалось на удивление тихо. Мужчина поднял голову в небо: сегодня было пасмурно. По причине выпадения из реальности он точно не мог сказать, стреляли ли на этой неделе, но весьма вероятно, что да. Между тем они шли уже что-то около полчаса, хотя и казалось, что больше; в это время ни единое слово не проскользнуло между ними. Джону до жути не нравилось это молчание: оно будто царапало его и так всю в рытвинах душу, поэтому он решил спросить хотя бы самый банальный вопрос:

– Как дела с обстрелами нынче? Я ничего не помню.

– Бывают с периодичностью через день. – Чес выглядел задумчивым и пожал плечами.

– И какой сегодня день?

– Должны стрелять. С позапрошлого вечера было тихо. – Джон покачал головой и недовольно цокнул, нахмурившись.

– И в чём смысл?.. – спросил тихо, будто себя, но Креймер ответил.

– Смысл есть: убивать. Не оставлять никого в живых. Причины непонятны – вот это да… – Вздохнул. Мужчина пристально смотрел на него несколько секунд и отвернулся – впереди виднелась длинная дорога, разукрашенная разного рода разбившимися, столкнувшимися, горящими, разодранными машинами, сокрытая туманной дымкой от различных миазмов разлагающихся и никак не могущих сделать это быстрее трупов и обрамлённая накренившимися, рассыпающимися домами по бокам. Что ж, дорога хороша; правда, интересно: будущее будет таким же?.. Джон искренне надеялся, что… впрочем, надежды тут уже не помогут.

После смерти Дженни всё стало восприниматься проще: то ли наплевательски стал ко всему относиться, то ли (наконец-таки) повзрослел, то ли отрезвился… Но это возвращение к своим истокам, к своему прошлому, погребённому где-то под слоем пыли характеру ему нравилось; по крайней мере, это гарантировало отсутствие разочарования. И этот факт не мог не радовать в настоящей жизни. Разочарования здесь хватало во всём и всегда сполна. Джон почувствовал какое-то смутное желание и, когда коснулся заветного кармашка с сигаретами, понял, что угадал. Достал пачку, закинул сигаретку в рот, зажёг… Да, затягиваясь, многие, наверное, становятся этакими мудрыми циниками. Но это приносило якобы удовольствие и якобы успокоение.

Чес странно покосился на него, но промолчал; Константин знал, как тот был против курения ещё с самого начала, когда они только встретились; но почему-то против курения именно его, повелителя тьмы, а не в общем, и себя он между прочим отнёс к тому общему, нещадно травя свой некрепкий организм. Джон поражался этому странному существу: двоякая личность, ей-богу! Таких он встречал нечасто в своей жизни; ими были лишь Чес да Анджела. Но если девушка теперь полностью далека от него, то Чес прямо под рукой – изучай не хочу, ломай стереотипы и находи его шаблонным! Но нет, ничего подобного сроду не находилось… И, наверное, это для него останется навсегда незыблемым правилом.

Креймер молчал, что-то хмыкал, видно, что хотел чего-то попросить, но вновь отмалчивался. Только спустя пять минут, когда сопротивляться соблазну было нельзя, проговорил:

– Джон, дай закурить. – Константин остановился, заставив также резко остановиться и парня, и смерил его даже презрительным взглядом.

– Ну уж нет. Ещё чего не хватало! – и пошёл дальше, стряхнув с сигареты пепел; Чес был явно недоволен и поспешил догонять его.

– Джон! Ты ж мне… – не смог договорить и тут же принялся восклицать другое: – Ну дай, чего ты! Сам куришь, а мне не даёшь, хотя это я подкинул идею с сигаретами…

– Как ребёнок… – Мужчина сказал тихо, усмехнулся и бросил быстрый взгляд на него и добавил громче. – Что, вредная зависимость даёт о себе знать? Доказано, что это чисто психологическая привязанность. Так что подумай там о другом, не знаю, о смысле жизни или о том, где бы нам переночевать… оно и забудется.

– Ты неумолим и жесток… – парень нахмурился и выдохнул. Джон равнодушно покачал головой и подумал, что за сигаретами нужно будет приглядывать; однако в любом случае курильщик найдёт, что покурить, найдёт способ, как достать себе сигареты. И уж Чес, как его ни уберегай, всё равно когда-нибудь да сорвётся. «Глупый мальчишка… себя же убивает». Повелитель тьмы так и не понял, почему не сказал этой правды вслух, а лишь выдал нечто действительно тупое и жестокое. Возможно, смерть Дженни ловко перерубила этот провод, что соединял кроху добра в его душе со ртом; впрочем, сейчас и той кроих-то нет. Джон в этом уверен: она там точно затерялась среди остального хлама.

========== Глава 15. Неустановленность. ==========

Есть только один способ верно понять людей: он состоит в том, чтобы жить подле них, позволить им самим выражать себя изо дня в день и самим запечатлевать в нас свой облик.

Шарль Сент-Бёв ©.

***

Когда они прошли километр, Джон обратил своё внимание на хорошо сохранившийся многоэтажный дом – в нём было девять этажей, и это оказалось рекордом среди всех остальных повалившихся многоэтажек. Конечно, неровен час как он мог упасть, но быстренько подняться наверх и осмотреть таки окрестности на предмет нахождения где-нибудь вблизи людей было затеей безопасной. Константин предложил, Чес согласился. Парнишка выглядел немного обидевшимся, но это понятно – лёгкая обида вполне нормальное чувство к повелителю тьмы. Джон даже выкурил ещё одну сигарету при нём, решив подразнить; правда, злорадства потом на душе не нашёл никакого…

Они кое-как нашли вход в это Богом забытое здание; основной подъезд оказался под горой камней, впрочем, это не было удивительно. Джон порешил обойти дом, и в итоге они удачно наткнулись на дыру в стене, теперь служащую новым входом. Дыра была небольшая, метр в диаметре, но, согнувшись, пролезть в неё оказалось не так трудно. Вообще дом выглядел сильно покосившимся, поэтому при следующей хорошей встряски города он упадёт на дорогу с вероятностью сто процентов. Поэтому Константин понял, что зайти туда нужно по-быстрому, а иначе безобидная и в чём-то полезная затея может обернуться очень и очень печально. Мужчина кое-как нашёл в пыльном сумраке подъезда что-то наподобие лестницы и принялся осторожно ступать первым, предупредив перед этим Чеса о возможных проблемах с подъёмом. Несмотря на многочисленные зияющие дыры, внутри оказалось очень темно и в каком-то смысле душно; сразу вспоминалась вентиляционная шахта в том клубе… Вот уж что точно не могло выйти из его головы! И это ведь даже исключая недавние траурные события…

Взбирались почти на ощупь, спотыкаясь, падая, чихая от пыли и уже начиная проклинать эту идею. Точнее, повелитель тьмы винил только себя – собственно, он автор сего чудного плана. До третьего этажа всё шло хорошо, после начался Ад: на полпролёта зияли провалины, остальная часть ступенек была превращена просто в непроходимую крошку. Они едва шагали наверх и, передыхая минуту на площадке пятого этажа, понимающе переглянулись; всё-то им теперь напоминало прошлое. Так, например, они когда-то совсем недавно взбирались по лестнице на том заводе; казалось, будто это было год назад или того больше, а всего лишь – на прошлой неделе! Казалось, что-то изменилось с того времени, но действительно же не так; нет, правда-правда, хотя с виду это и кажется абсурдом. Например, Джон почти что такой же, каким выходил из первого убежища с Чесом, а последний и подавно… только лишь некоторые обстоятельства полностью стёрлись лично из жизни Константина, поменяли свои знаки с плюса на минус, а в остальном всё как и прежде. Они вновь вместе, вновь взбираются куда-то по пыльным разрушенным лестницам, вновь пытаются перехитрить смерть и, балансируя на узком поребрике, добраться до места передышки. Это единственное, что заставляло повелителя тьмы ещё не погаснуть окончательно.

– А если начнут стрелять?.. Долго же мы выбираться будем… Давай остановимся на седьмом этаже, – Чес вопросительно на него посмотрел, Джон подумал пару секунд и согласился, подумав, что два этажа точно погоды не сделают. Но том и сошлись, и мужчина двинулся вперёд; правда, перед седьмым этажом лестницы не было вообще, пришлось взбираться по какой-то куче из острых обломков, которые проваливались под ногами, осыпались. Они начали падать, резаться об острые выступы камней; повелитель тьмы даже заметил на внешней стороне ладони длинную царапину с капелькой крови, стекающей по руке.

– Ты не ранен? – обратился он к Чесу, как только они, запыхавшиеся, потные, уже изрядно уставшие, добрались таки до площадки седьмого этажа. Тот молча покачал головой.

Верхние этажи, впрочем, всё равно оказались бы недоступны им – всё там жутко обвалилось и очень опасно накренилось, обломки буквально выпирали с пролётов, потолок даже как-то грозно покосился… Они с Креймером переглянулись и направились в коридор; половина его была погребена под частью верхнего этажа, а остальная – вся в обломках, каких-то частях мебели, с выдранными дверьми. Лампочка оказалась давно выбитой, было очень темно; из щели где-то впереди пробивался пучок света.

Значит, лучше выйти туда, потому что входы в остальные квартиры были вообще беспросветными – все заваленные до предела. Джон подумал, что этот этаж сохранился хуже, возможно, было бы целесообразным спуститься на один ниже, но что говорить об этом теперь?.. Он принялся толкать нечто, похожее на огромный шкаф, больше напоминающий гроб, чтобы отодвинуть его как-нибудь в сторону; далось это с трудом – стеллаж, казалось, был как на зло из самого тяжёлого сорта дерева, с чуть ли не чугунными ручками и килограммами хламья внутри – по крайней мере, так казалось. Джон упёрся ногами и поприбавил силы, толкая спиной; шкаф заскрипел, затрещал, пыль стала падать с него за воротник; но щёлка света, слава богу, увеличивалась.

Большими усилиями всё-таки удалось отодвинуть поломанный шкаф так, что образовалась широкая дыра; Константин понял, что глупо оставлять всё так, как есть, поэтому сделал ещё пару шагов, и шкаф с ужасным грохотом рухнул на пол. Сразу поднялся столп пыли, они оба резко закашлялись; Джон вытер пот со лба и устало скинул с плеч рюкзак. Когда дымка развеялась, то их взору предстал совсем типичный пейзаж для комнат: горы камней, поломанная мебель, выбитые окна; но, видимо, ударом снаряда разрушились все верхние этажи совсем, а часть седьмого «оголилась»: ближе к окнам, которых теперь не было, буквально сорвало потолок, превратив го в груду обломков и водрузив его куда-то на уровне восьмого, в районе лестницы. Поэтому здесь дули сильные ветра, и открывался ничем не перекрываемый вид; передней стены уже не было, точнее, она находилась в состоянии рухляди впереди на полу; и вот где-то из-за этой горки виднелся остальной, превращающийся в руины город.

Двигаться здесь нужно было крайне осторожно: то и дело можно было запнуться об огромный кусок потолка или оцарапаться об острый обломок. Чес и Джон осторожно прошли к так называемому балкону и остановились там; мужчина принялся осматриваться и выбирать нужное направление, куда смотреть, вспоминая, где проходила дорога, которой они шли, и ходил то туда, то сюда. Креймер же уселся на пыльный и изодранный диван рядом и молчал, смотря в пол. Повелитель тьмы глянул в нужную сторону: путь был чист по крайней мере в радиусе следующего километра. В остальном город казался мёртвым, лишь изредка откуда-то поднимался столп чёрного дыма.

– Всё в порядке. Мы можем спокойно идти.

– Людей не видно? – Чес резко поднял голову и пристально посмотрел на него; он казался не на шутку серьёзным и взволнованным.

– Нет… Откуда! – Джон обвёл глазами видневшийся пейзаж. – Будто здесь остались только мы…

– Я тут подумал… – Константин обернулся в его сторону, Чес опустил голову. – Знаешь, наверное, мы поступили не очень хорошо, оставив группу детсада там. Нужно было хоть сказать, куда мы дальше направляемся, где безопаснее… Ведь это тоже чьи-то дети.

– Да плевать я хотел на это всё, Креймер. – Мужчина поморщился и отвернулся. – Не сдохнут – еды вон завались! Или хочешь вернуться и рассказать? Так иди, никто не мешает.

Джон-то ой как прекрасно понимал, что сказанул сейчас лишнего такого, какое только может быть в мире, но вслух как всегда ничего не добавил; Чес, видно было, проглотил эти слова с явной горечью, но вовремя замолк, понимая, что спорить с отчаявшимся и потерявшим всё человеком бесполезно. Константин даже не знавал большего терпения, чем-то, которое было у его бывшего водителя; он бы и сам от себя такого давно уж сбежал. А этот терпит, и, спрашивается, что ему это даёт? Да ровным счётом ничего положительного, зато вагон и маленькую тележечку отрицательного!

И Джон остро-остро понял, что в конце сказал сущую ложь: да куда бы он отпустил этого гадёныша?.. А то глупое обещание? Не, ни за что – так решил повелитель тьмы и в случае чего уже имел план по отзыву своих слов обратно. Но Чес лишь хмыкнул и молча замял этот разговор – вероятно, план по спасению детей ему нравился, но не в данной ситуации, ибо сейчас вопрос стоял так: либо они, либо кто-то. А тут, будь хоть святошей (кем Креймер точно не был), всё равно выберешь первый вариант.

Константин хотел было что-то сказать, но остановил себя и решил залезть на обломок стены – там было выше и возможность увидеть дальше. Правда, заползти оказалось делом сложным: руки скользили по камню, при каждом резком движении вокруг сразу появлялись тучи пыли, забивавшей глаза и рот, и выступы, за которые он цеплялся, постоянно отламывались, и приходилось искать нечто понадёжнее. Минуты через две он забрался на остаток стены, потом прошёл осторожно по его верху – туда, где начинались камни и стена становилась выше. Там балансировать как акробату не пришлось, зато придирчиво выбирать место следующего шага – пожалуйста.

Только там, на вершине, Джон смог разогнуться наконец и осмотреться вокруг; правда, он не знал, что через минуту потеряет дар речи.

Вообще, терять дар речи было ему несвойственно, но здесь Константин даже сам удивился, что такое произошло. Правда, через пару секунд он лишь горько усмехнулся и только-только понял, что его, оказывается, звал Чес. Мужчина небрежно посмотрел вниз, на вопрошающего парнишку и снова перевёл взгляд на город.

– …так какого ты там завис? – долетело до него. Джон покачал плечами, зная, что Креймер навряд ли увидит этот жест, и выдохнул, прикрыв глаза. То, что заприметил он, повелитель тьмы бы никому в жизни не пожелал увидеть, потому что, без шуток, увиденное такое уж точно не забыть и не перестать видеть даже с закрытыми глазами.

Вскоре Константин вдохнул полной грудью и открыл глаза, решив проверить – быть может, ему кажется? Но нет, всё осталось на прежних местах: впереди, где-то в километре отсюда и менее пятьсот метров – от их дороги, находилось хорошо расчищенное поле, заваленное обломками зданий и сооружений, что здесь когда-то были, со вспученными кусками дорог, машин, с огромными пробитыми рекламными табло; видно, что постарались зачистить местность на славу. Там стоял тот самый, виденный Джоном много раз, но так чётко и не запомнившийся, космический корабль, правда, немного другого типа, и это повелитель тьмы мог утверждать точно. Он был крупнее, а всего лишь два пулемёта были расположены только впереди. Грузовой. И мужчина так решил не спроста: к нему тянулись, на собственных ногах, медленно, но верно, люди, толпы людей, быть может, несколько тысяч; по крайней мере, ему на воспалённый разум казалось именно так. Они безропотно входили внутрь вражеского корабля, шли ровным строем; а корабль пожирал, пожирал их!.. Точнее, не совсем уж пожирал, просто Джону опять казалось именно так, и какая-то паника начинала дёргать за ниточки все его и так расшатанные нервишки. Вокруг находилось корабля четыре, уже военных; вот и защита.

Константин долго не мог отойти от этого зрелища; очнулся он только тогда, когда ощутил равномерные и лёгкие удары по ногам. Обернулся: это Креймер, который уже весь извёлся, решил кидать в него мелкими камешками, чтобы привлечь внимание. Когда Джон развернулся, парень заговорил:

– Джон, да ты там оглох? Я уже минуты три пытаюсь добиться от тебя ответа! Что-то интересное? – Мужчина пристально глянул на него и медленно кивнул.

– Иди глянь.

Повелитель тьмы присел и протянул ему руку; Чес охотно взялся за неё и стал нащупывать ногой, где бы зацепиться. Константин тут же подсказал.

– Там в середине должна быть выбоина. Туда ставь ногу. – Креймер, пыхтя, посмотрел на него благодарно и легко подтянулся наверх. Джон сжимал эту руку, такую тёплую и приятную, и запоздал отпустить её, как-то слишком неприлично долго продержав её в своей ладони, в то время как парень уже вполне забрался к нему. Мужчина не обращал внимания на вопросительный взгляд Чеса; какая-то отвратительная волна паники, отчаяния, безысходности захлестнула его и захлестнула так ярко впервые за всё это время. Такое было с ним лишь единожды и то не в такой степени – когда он очнулся от влияния и увидел людей-зомби. Теперь он видел, как этих зомби безвольно сгружают на корабль, как товар, как вещи; может, и не безвольно – иду-то они сами, но лучше от этого не становилось. В тот момент Константин резко потерял веру во что-либо, хотя, впрочем, потерял её не так давно со смертью Дженни. Но сейчас суровая правда и безвыходность для человеческой цивилизации слишком ярко встала перед его глазами; тогда ему даже на секунду показалось, что он один. Совсем. Но теплота ладони вернула его к изначальной точке, а взволнованные карие, такие, Господи, успокаивающие глаза заставили выдохнуть этот накопившееся напряжение.

Джон резко отпустил руку Креймера и указал в нужную сторону.

– Там. Видишь? – Парень обернулся и застыл; молчание продлилось где-то с минуту, и мужчина пытливо поглядывал на его лицо, на его стеклянные глаза. Недавняя паника вмиг показалась ему неприемлемой, стало даже стыдно; ну, разве для него типично такое, особенно после недавних событий? Константин покачал головой и вновь уставился на корабли и печальное шествие.

– Что думаешь?

– Ужасно… – почти прошептал, покачал головой и едва смог оторвать свой застекленевший взгляд. – Значит, они подключили свои установки там… мы почти в зоне влияния. Нужно пойти чуть правее.

Джон кивнул, пригляделся вновь; кажется, двигатели двух кораблей, которые были на охране, быстро заработали, те поднялись в воздух плавно, медленно и резко сорвались с места, направляясь… ровно к ним.

– Джон?.. – в голосе послышалось волнение; а мужчина уже предугадал вопрос и даже знал ответ на него, но не успел ничего разумного ответить – только отчаянно крикнуть: «Прыгай, Креймер!». Корабли со свистом летели прямо на них и преодолели это расстояние за несколько жалких секунд; они вдвоём едва успели развернуться и спрыгнуть, уже слыша за свой спиной свист бомб и снарядов. «Неужели заметили?» – крутилось навязчиво в голове, и больше ничего – только эти горькие на вкус слова с не менее горьким ответом. Джон лишь успел сделать одно, о чём потом не пожалел – схватить Чеса за руку. Они спрыгнули одновременно с куска стены вниз, ужасно отбив ноги, и вмиг всё затряслось под их подошвами – первый удар попал куда-то ещё далеко, но уже в здание.

Оно заскрипело, застонало, накренилось; вокруг поднялась пылища, и разобрать ничего нельзя было. Корабли с оглушающим свистом пролетели над ними; Константин с паникой осматривался, ища выхода хоть куда-нибудь, но было поздно – попало прямо в верхушку, в едва державшиеся останки бетона. Раздался взрыв, пол ушёл из-под ног, Джон повалился на пол, потащил за собой и парня. Лицом они ткнулись прямо в острые камни, в пыль, что мгновенно забилась в глаза, в уши, в рот, за шиворот; повелитель тьмы, едва устояв на ногах и будучи оглушённым от взрыва, всё равно не отпустил тёплой руки, хотя и не видел в поднявшейся суматохе даже очертаний Креймера – вот насколько всё заволокло. Взрывов было немного: всего что-то около двух или трёх, но этому на ладан дышащему зданию хватило и того.

Здание трещало по швам, что-то рядом грузно грохнуло – наверное, верхние этажи обвалились таки вниз. Джон постарался встать и потянул за собой Чеса, но сделать этого не удалось – среди непомерного грохота и тряски мужчина ощутил, что пол под ногами сильно накренился куда-то вперёд, будто проваливался вниз, на нижний этаж. Сзади рухнула стена, с неё посыпались камни и начали больно бить по ногам, даже до спины один долетел, заставив вновь упасть навзничь. Константин почти задыхался, ничего не видел из-за жутко слезившихся глаз и понимал, сколь бесполезны его попытки встать; единственное, что имело смысл сейчас, так это дождаться, когда обвал закончится. Иначе они были так же беспомощны, как мыши в лапах у кошки…

Несмотря на то, что корабли уже давно свистели где-то далеко впереди, последствия обстрела ещё имели место быть: здание трясло, падало, ломалось, и всё это как-то удачно пролетало мимо них с Чесом. Правда, пару раз небольшие камни со встречным потоком попадали то в голову, то в спину, не давая встать; где-то на уровне лестницы, вероятно, происходило нечто ужасающее – что-то трещало, гремело, обломки падали, подминая под себя всё. Джон кое-как протёр один глаз, но увидел лишь смутные очертания углов стен и всю запылённую шевелюру Креймера.

Неожиданно пол накренился ещё больше, градусов этак на сорок пять, и получилась как будто бы горка, по которой лицом вперёд они начали съезжать; сзади плотным потоком начали падать обломки стены, больно ударяя в затылок, в спину, ноги. Константин вновь предпринял попытку встать и даже смог приподнять парня; теперь он стоял на полусогнутых ногах, а Чес кое-как приподнялся на колени. Ступни мужчины соскальзывали, в любую минуту он мог повалиться на спину и оказаться под камнями, которые теперь только набирали обороты, увеличивая скорость и размеры пропорционально тому, как сильнее накренивался пол. Обломки то и дело подсекали ноги, Джон часто чуть не падал, но держался, постепенно сходя вниз и таща за собой Креймера.

Шум стал стихать – всё, что возможно, уже свалилось и даже что невозможно – тоже с грохотом упало и подмяло под собой всё. Джон раскопал из-под толщи пыли свой второй глаз – видеть теперь стало легче. В голове начал лихорадочно, без доли логики обдумываться дальнейший план, так как видно было, что здание готово рухнуть в любой момент, лестница завалена, идти некуда, к тому же, этаж, на котором они стоят, медленно, но верно проваливается вниз. Креймер жутко кашлял, едва мог открыть глаза, весь был сверху донизу в пыли и так с колен не встал, но руку крепко держал. Только сейчас, опомнившись, повелитель тьмы понял, что малость оглох (на время, кончено же), а где-то район правого плеча пронзила ноющая боль. Кажется, просто сильно ударило камнем. Вроде ничего, всё там цело.

– Чес, ты как? – ещё кашляя и слыша свой голос отдалённо и приглушенно, спросил мужчина, как в ту же секунду держащийся на ниточках пол под ним яростно рухнул вниз, где-то метра на два точно, уже полностью обрушив нижний этаж и покушаясь даже на следующий, будто вызывая цепную реакцию.

Эту резкую встряску Константин не вытерпел – ноги подкосились, сначала он больно стукнулся коленями, потом упал весь и, подгоняемый потоками активизировавшихся и не кончающихся камней, скатывался вниз, к краю пола – к стене. Он уже не замечал, куда били и какого размера были обломки – всё тело казалось синяком; встать возможности не представлялось никакой. Больно большой камень, проскочив скоро над ним, всё-таки ударил ему ровно в челюсть, сведя её и заставив пульсировать болью. Они скатывались синхронно и довольно быстро, пока, наконец, Джон, прикусив губу от боли, не впечатался затылком в стену.

В глазах потемнело, заискрилось; что-то чёрное надвинулись над ним самим, а ощущение было такое, что будто бы он попал в какое углубление. Джон не совсем понимал, в каком он положении, где руки, где ноги, поэтому через пару движений оказался полностью в этой тёмной дыре, потеряв руку Чеса. Мужчина скорее откопал глаза от пыли и осмотрелся: место, куда он залез, было похожим на верхнюю полку кладовки, которая была сделана в глубине стены. Такие теперь редко встречались, только в домах старой постройки; тут Константин услыхал что-то типа громкого треска где-то наверху. Креймер лежал вне тесной кладовки, в которой едва умещался повелитель тьмы.

Джон, недолго думая, потянул откашливающегося парня к себе за руку, сам привстав на колени, насколько это позволяла высота кладовки менее полуметра; как только Чес оказался под ним, рядом рухнули огромные камни, частично перекрыв ход и заставив их ещё более потесниться в и так узкой нише. Для двух взрослых мужчин места здесь катастрофически не хватало, к тому же, Джону было неудобно постоянно держаться то на ногах, то на руках, чтобы не повалиться на лежащего под ним Креймера. Тот едва приходил себя – протирал глаза от пыли, пытался что-то разглядеть. Парень был очень близко, Константин даже касался его своим телом и чувствовал каждый его вздох на своей щеке.

Ход был наполовину завален огромными обломками, что прилетели сверху; где-то там снаружи ещё что-то грузно падало и ломалось, иногда камни прикатывались к их выходу; их этаж, на котором они стояли, громыхал где-то далеко внизу. Джон ощутил, что плечо разболелось сильнее, теперь уже острой болью – будто иголка туда вошла. Вероятно, он отошёл от первого шока, теперь всё стало проявляться сильнее.

Мужчина чувствовал, как потолок над его спиной отчаянно дрожал, сыпался пылью ему на пальто и заставлял давить на Чеса; здание «лихорадило» серьёзно. И он хорошо понимал, что это убежище их – временное; по-любому нужно будет угадывать момент и бежать.

– Мы теперь в безопасности… – зачем-то сказал, хотя после обругал себя – ну как это назвать прикажете? Вселением надежды, никому ненужной? Или глупым способом воодушевить? Оба они понимали, что неровен час – и их может придавить как мух, как глупых мелких животных. Увы, в настоящем мире от такой возможности не застрахован никто.

– Знаю… Джон, – ответил хрипло, едва слышно – видно, пыли съел достаточно. Константин прислушивался к внешнему шуму, силясь понять, когда настанет удобное время, чтобы начать разгребать полузавал, ставший уже конкретным завалом с маленькой щёлкой наверху. Резко стало не хватать воздуха; да и воздух-то был какой – одна пыль!

– Мы… выберемся? – Мужчина развернул лицо к нему и увидел буквально в сантиметрах семи его – глаза встревоженные, но доверившиеся (и как это – Джон чёрт бы смог объяснить!), губы разбитые, дрожат, но силятся сомкнуться – будто не страшно, волосы все почти серые, будто припудренные, как французский парик шестнадцатого века. И Константин сам не знал, откуда в голове всплывали такие странные, ой как не подходящие сюда сравнения; а, хотя чего удивляться – ведь мы не забыли, что там уж давно был ужасный бардак?

– Да. Есть сомнения?

– Мы снова… под каким-то завалом, – сдавленно усмехнувшись, тихо проговорил Чес, и последние его слова почти не было слышно из-за чего-то оглушительно упавшего мимо и затрясшего стены. Джон нагнулся к правому плечу Креймера и уткнулся носом в пол; да, в этом помещении всё было в миллиметровой доступности. Затряслись стены, пол, потолок; болтало в разные стороны так, будто весь этот кусок вместе с ними и несчастной кладовкой взяли краном и болтали бы туда-сюда. Джону на момент показалось, что потолок придавит его, не выдержит, а он сам задавит насмерть и так не слишком-то уж и крепкого паренька под ним. Ощутимо потолок надавил, но, слава богу, не обвалился; стало совсем темно, камни напирали сбоку, упираясь острыми концами им в тела. И как они держались, чёрт возьми, если пол провалился? Мужчина подумал, что это, наверное, какой-то небольшой кусок здесь всё-таки остался.

Только сейчас, вновь подняв голову и попробовав рукой спихнуть камень, он почувствовал, что вторая вновь зажимала нечто тёплое, неожиданно приятное в этой отвратительной обстановке – Чес обхватил пальцами его ладонь, прикрыл глаза и уткнулся лбом ему куда-то в район плеча. Джон и сам не заметил, как усмехнулся, но руки убрать не решился – если это вселяет уверенность в Креймера, то пускай.