Текст книги "Окутанная тьмой (СИ)"

Автор книги: Имилис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 56 страниц)

Наконец освободившись и схоронившись за столбом от этого весьма утомляющего занятия как хоровод, Хартфилия опасливо оглядывалась, боясь, что вот-вот и эти маленькие дьяволята достанут ее и здесь. Но пока у нее есть несколько минут, чтобы отдохнуть и перевести дух, дабы потом вновь ринуться в бой, опять выплясывая эти странные танцы под дурацкую музыку. Вот если бы и снежная королева с ангелом что-то делали, то она бы так не уставала. А то стоят в сторонке, печеньки со стола таскают и смотрят на всех невозмутимым взглядом.

–Фееееяяяяяя, – протягивает мальчишка, появившись прямо перед ней. Среди рыжих-рыжих волос виднеется ободок с черными кошачьими ушами, а на его щеках красуются усы. Люси устало выдыхает, ну все, конец спокойствию – ее раскрыли…

–Чего тебе, мальчик? – Хартфилия недовольно смотрит на него, а в глазах мальчишки только появляется подозрительный огонек. Рукой он, как настоящий котик, почесал ухо, довольно заурчав, а Люси глядя на это, все еще ждала адекватного ответа на свой вопрос.

–Мяу! – выдал он и, игриво махнув рукой, быстро скрылся из виду и только такой же черный хвост мотался их стороны в сторону. Девушка проводила его удивленным взглядом и тут же пожалела, ведь она, совершенно не страшась, выглянула из-за своего укрытия. Уже через секунду она вновь водила хоровод, тихо проклиная всех и вся.

–Люси, будь проще, – раздается в передатчике тихий голосок Марвелл. Люси поправив наушник, огляделась, но в поле ее видения, ни Эми, ни Венди не было. «Значит, в другом зале…» – про себя решила девушка. – Это ведь просто дети, – тут же тихо, добродушно добавляет волшебница и Люси улыбается, как тут же раздается громкий визг, оглушивший ее правое ухо минимум на секунду. Пытаясь отойти от шока, Хартфилия, не заметив, проскакала с малышней еще два круга вокруг пресловутой пальмы. – Извини, дети, – слишком просто шепчет девочка. На этом балу обе маленькие волшебницы оказались достаточно просто – Люси сама позвала их с собой, объяснив все так: «Вам надо развеяться, совсем зачахли в четырех стенах». Никто из девочек и не был против, только «за». Ведь они до сегодняшнего утра понятия не имели, что вместо пышных бальных платьев и красиво разукрашенных масок, наденут обычные костюмы и будут развлекать малышню. Здесь они не гости, здесь они – «клоуны».

–Я и не спорю – дети. Но они мешают мне, я не могу сосредоточиться и нормально работать, – злобно бормочет девушка, надеясь, что Марвелл понимает ее слова, ведь говорит она достаточно тихо, чтобы никто не услышал. – Этот костюм жутко неудобный, – следом добавляет Люси, пытаясь расправить плечи, которые уже ныли от боли из-за этих крыльев.

–Мой не лучше, поверь уж, – так же недовольно проговаривает Венди. В этот момент девочка, одетая в ковбойский костюм, стояла в самом центре соседнего зала, опасливо оглядываясь. Пускай она и не видит демона, но это не значит, что ей можно расслабляться.

–Порву всех на мелкие кусочки и сожру к чертовой матери, даже костей не оставлю, загрызу, – с безумно горящими глазами бормочет Райто.

–Что ты, Райто, тише. Услышат же, – Марвелл легонько дернула за поводок, а в это время пес с седлом на спине как мог, спасал свою честь. Ну, какая из него лошадь? Он скалился так угрожающе, как было возможно, однако желающие покататься на «лошадке» были все равно.

–Лошадка, – раздается писклявый голосок позади и пес даже не успевает обернуться, как на его шее крепко смыкаются тонкие детские ручки, будто пытаясь задушить. От беспомощности Райто уже готов волком выть, а девочка только смеется, нетерпеливо ерзая в седле.

–Ну, идем, лошадка, – с сочувствием проговаривает Венди, потянув пса за поводок вперед, чтобы эта маленькая бестия скорее слезла с бедного Райто.

-Итак, что мы имеем? – Эльза недовольно оглядывает выстроившихся в ряд волшебников, которые в данный момент находятся под ее присмотром. – Два пирата, четыре агента 007, зелено-розовый далматинец, пастушка и ее овца, заяц, медведь. Очень интересно, где остальной зверинец? – девушка в светло-красном костюме зайца с ушками в волосах прошлась перед всей шеренгой.

–Где-то здесь бродят, я их в других залах видел, миссис Фернандес, – сделав шаг вперед, докладывает Драгнил и, услышав «Стать в строй», возвращается на свое место между Греем и Дроем. Эльза с задумчивым видом проходит перед ними туда-сюда под испуганными взглядами волшебников, ведь если девушка берется за какое-то дело, то всегда ведет его до конца. С жертвами или без…

–Я, если мне не изменяет память, всем говорила в какие костюмы одеваться, я даже говорила, что будет с тем, кто проигнорирует мой приказ, верно? – аловолосая останавливается и, увидев дружный кивок, делает насколько шагов в сторону Фуллбастера. – Я, кажется, говорила, что ты, Грей, – зайчик, серенький такой с пушистым хвостиком и ушками, да? – парень испуганно кивает. – Так какого ты оделся пиратом? Я же сказала, что пират – Нацу, а ты зайчик, миленький, серенький зайчик, – шепчет она загробным голосом ибо вокруг дети. Маг льда шумно сглатывает и начинает смеяться, глупо, истерично, осознавая свою скорую кончину. Бросив короткое «Джувия, спасай!», парень юркнул под стол, Эльза за ним. – А ну стой, скотина, из-под земли достану, ты у меня в костюме зайца до конца своих дней бегать будешь, – все таким же шепотом бормочет девушка, угрожая кулаком – Грея уже не остановить…

–Лучше бы уже я был зайцем, Джувию жалко, муж молодой, а детей и не будет у них после того, как Эльза доберется до него, – задумчиво протягивает Драгнил, найдя глазами водяную волшебницу среди безумной толпы детей. Бывшая Локсар в легком, коротком платье, бегает босиком вокруг небольшого, специально обустроенного фонтана с водой и показывает им разные фокусы. Малыши внимательно, не отрываясь, смотрят, следят за каждым ее движением с широко распахнутыми глазами. Все это для них неизвестное, но существующее чудо.

–Не бросайся словами, друг мой. Эльза услышит и станешь зайцем, – похлопав Нацу по плечу, к столу подходит Жерар и, оглядываясь, быстро съедает одну печеньку, радуясь, что Эльза этого не видела. Сам синеволосый волшебник вполне счастлив в своем костюме клоуна с этим круглым, красным носом и наклеенными на лице звездочками и сердечками. Его все устраивает.

–Да ты прав, Эльза может все, – согласно кивает драгонслеер, опираясь на край стола. Вокруг сейчас так шумно, весело, но неспокойно. Чего-то все равно не хватает, не смотря на то, что все в некоторой степени счастливы. Хотя в его случае не хватает кого-то. Нацу был уверен, что Люси с радостью бы возилась с малышами, ведь он давно узнал, что она безумно любит детей. Это он понял, когда они вместе, пока Альзак и Биска были вынуждены уйти на задание, остались с двухлетней Аской. Тогда девочка часто капризничала, рыдая громко, душераздирающе, но Люси быстро смогла отвлечь ее обычной игрушкой в виде Водолея. И сейчас, если бы Хартфилия оказалась среди такого количества детей – она не прекращала бы улыбаться им, он в этом уверен.

–Будешь? – Жерар, набив рот всякими сладостями, протягивает ему пирожное, прекрасно зная, что Драгнил, собственно как и он, сладкоежка. Но в отличие от Жерара, о Нацу некому позаботиться. Никто не купит и не приготовит ему сладостей и Фернандес это прекрасно понимает. – Жуй, давай, вкусно очень, – Нацу криво улыбается, но берет угощение, нехотя, чтобы не обидеть волшебника, откусив небольшой кусочек. Когда он и Жерар стали друзьями Драгнил так и не понял. Просто в какой-то момент, а именно через полгода после смерти Люси, синеволосый начал усиленно звать его с собой на задания S-класса, приглашать в гости на ужин в кругу своей семьи. Они вместе ходили на футбол, иногда в бар, когда Жерару кое-как удавалось отпроситься у Эльзы на часик.

Драгнил уже в который раз оглядывается, ожидая чуда, а именно появления Локи с самой хорошей новостью, которая только может быть, но духа все нет и нет. Тут на глаза драгонслеера попадается светловолосая девушка в костюме феи в дальнем, соседнем зале. Вокруг нее без устали скачут дети, а она только и делает, что улыбается, когда они увлекают ее в очередной хоровод. Она вовсе не сопротивляется, а дети безумно счастливы и ей, наверное, весело в их компании. Что-то знакомое и родное он увидел в этой девушке, и он уже хотел было двинуться в ее сторону, чтобы развеять все свои сомнения, как на плечо легла тяжелая рука Фернандеса, останавливая его еще в начале пути.

–Не она это, Нацу, глаза безумно холодные, – тихо проговаривает Жерар, глядя туда же, на эту девушку. Драгнил хмурится, сведя брови на переносице, он явно не понимает суть сказанных ему слов. Синеволосый маг вновь возвращается к столу. – Сейчас обернется, посмотри в ее глаза…

–И вправду, глаза голубые, холодные, не такие теплые, как у Люси… – с разочарованием и долей сожаления бормочет волшебник, отворачиваясь от девушки. В душе он уже начинает считать себя психом, в какой-то мере, ибо Люси начинает видеться ему уже во всех светловолосых девушках. Может он просто сходит с ума? Но все его сомнения развеивает очередное дружеское похлопывание по плечу от Жерара.

–Не раскисай, дружище. Локи ведь пообещал, что даст знак, когда она появится в городе, он не обманет. И не сомневайся, ты узнаешь об этом первым, – Фернандес улыбается и, нацепив свой красный нос, направляется к скоплению детей, чтобы сменить уставшую Джувию…

Еще в дверях Хартфилия, когда пробегала n-нный круг вокруг этой пальмы, заметила высокого, странного и слишком самоуверенного мужчину в строгом черном костюме и маске, скрывающей лицо – только белые волосы и черные глаза заметно выделялись.

Двигался он плавно, гордо подняв голову, мужчина прошелся к столу, обходя всех детей, бегающих под ногами, и взял бокал – став к Люси спиной, он думал о чем-то своем и смотрел вовсе в другой зал, будто не ощущая на себе испепеляющего взгляда, будто не чувствовал напряжения, которое возрастает между ним и девушкой с каждой секундой.

Тошнотворного запаха гнили как от обычного демона не было, но душа была чернее грязи, и это означало только одно – демон вселился в человека и потому действовать нужно необычайно аккуратно, чтобы не задеть невинного. Он – просто жертва.

Кажется, поняв все мысли и намерения Хартфилии, мужчина поставил нетронутый бокал на край стола так, что через секунду он упал, разбившись на крошечные осколки. Вокруг все замерли, какая-то женщина тут же бросилась собирать стекло, ведь вокруг были только дети. Началась суета, но даже так Люси не потеряла свою цель из виду, она просто шла на его запах. Этот демон выбрал слишком выделяющийся, запоминающийся парфюм. Он улыбнулся ей уже стоя у начала лестницы, явно собираясь идти на второй этаж, чтобы выяснить отношения там, где нет никого.

Выбора у Хартфилии не было – пришлось идти за ним в неизвестность. Что готовит ей судьба, девушка не знала, она на свой риск шла – это ее работа, ее обязанность, часть ее жизни. По пути Люси не жалея сбрасывала с себя все атрибуты наряда, прекрасно понимая, что после боя к детям не вернется, хотя некоторых крошек она бы и хотела увидеть ее разок – например, того рыжеволосого мальчишку или девочек-близняшек. Крылья, туфли, платье, плавились, еще не достигнув земли, и просто рассыпались черной пылью, как будто их никогда и не существовало. Вместо этого на девушке появилась ее рубашка, джинсы, сапоги и любимая куртка с капюшоном. Удобно и практично.

Остановилась она, опасливо оглядываясь, только перед дверью, ведущей на крышу и зачем вообще нужен выход на крышу здесь? Сомнений не было – он там. Глубоко вздохнув, Люси как всегда надела свою маску безумия – красные горящие ненавистью и кровожадностью глаза и злобный оскал – это ее вечные спутники, которые не единожды приводили противников в ужас. Смело шагнув вперед, Хартфилия тут же увидела мужчину на краю. Раскинув руки в стороны, демон будто готовился прыгнуть вниз, и этого хватило, чтобы сделать некоторые выводы – он сумасшедший, однозначно.

–Готов к смерти, ты, жалкое ничтожество? – с явной издевкой спросила девушка, подходя к нему ближе, а мужчина тут же обернулся, посмотрев на нее странным взглядом. Он обнажил зубы.

–Нет…

Для серьезно и опасного демона, ради которого действительно стоит возвращаться в Магнолию и рисковать всем, что есть, этот был слишком слаб. Возможно, Имизуки просто решила поиздеваться над ней, ведь уже после двух вовсе не смертельных ударов, он стоял на коленях, хватался дрожащими пальцами за несколько царапин на животе, оставшихся в порыве ярости от когтей и харкался кровью. Жалкое зрелище…

Для того, чтобы победить его даже не пришлось косу призывать, а это уже напрягало. Слишком все просто оказалось, наверняка есть какой-то подвох во всем этом, есть. В свете фонарей Люси приближалась к нему с совершенно серьезным лицом, она побеждает, но никакой радости или удовольствия от избиения очередного потерянного нет. Обычно было такое чувство легкости, когда будто отключаешься от мира и наносишь один удар за другим, превращая милую мордашку противника в кровавое месиво. Но здесь все слишком просто, слишком подозрительно просто…

Последние попытки подняться не увенчались успехом, рана начала кровоточить только сильнее, окрашивая когда-то белую рубашку в красный, кроваво-красный цвет. Стоя всего в пяти шагах, Хартфилия, усмехнувшись, наматывала кулон на руку, стараясь сосредоточиться только на нем, только на этом демоне, стоящим на коленях. Ее не должно заботить все остальное – она выполнит свою работу, не смотря ни на что.

–Готов умереть и вернуться домой в Ад? Молчишь? Правильно, мертвым не позволено разговаривать, – еще одна усмешка, а он стоит, опустив голову, опираясь руками об пол. Кровь все еще капает, тут же впитываясь. Никакого сожаления, никакой радости – она замахнулась, чтобы нанести этот последний, решающий удар, как вдруг тело, словно ток пронзил. В передатчике что-то плаксиво шептала Марвелл и, к сожалению, ничего понять Люси не могла. – Говори нормально, что случилось?! – зло выкрикнула Хартфилия, так и не поняв ни единого слова.

–Люси, Люси, синий код, нет, нет, красный, красный код! – резко закричала Венди, оглушая девушку уже в который раз за день. Люси замерла, вспоминая, что значит, этот их красный код и вспомнила – кто-то из гильдии потревожил покой ее малышек. Это плохо, очень плохо. – Люси, они идут сюда, Эльза, Грей, Нацу, что им надо, зачем они идут сюда?! – истерила девочка.

–Молчи и успокойся, скоро буду, – коротко бросила Хартфилия, но тут же осознала, что сейчас находится на крыше одна. – Сбежал, мразь… – злобно прошипела она, сжав кулаки.

-Эй, а ты кто такая? Я не видела вам в списке, – бывшая Скарлетт внимательно вглядывалась в испуганное личико Венди, ожидая ответа. Сейчас девочку радовало только то, что Люси выдала ей линзы и сейчас ее глаза светло-голубые, а не карие и потому есть вероятность, что они ее не узнают. Следом за Эльзой быстро подтянулись, проникнувшись интересом к девочке «не из списка», Жерар, Грей, Нацу, окружив небесную волшебницу и Райто, который после такого тяжелого дня просто лежал. Его явно не волновали все эти люди, которых он когда-то был рад убить. – Как твое имя? – Марвелл шумно сглотнула, а ее испуганный взгляд метался по всему залу в поиске спасения, но Люси пока не появилась.

–Эй, простите, что вы делаете? – вперед Венди в розовом костюме балерины вышла Эми, недовольно сложив руки на груди. – Вы пугаете мою сестренку, она очень стеснительная, посмотрите, она вся дрожит, – девочка исподлобья глянула на опешившую Эльзу, которая и не знала, что сказать в ответ. Венди только дергала за поводок Райто, призывая того подняться ибо, похоже, их бал окончен.

–Эм, мы не хотели, – еле выдавил из себя Жерар, отодвинув Эльзу в сторону, он присел перед двумя волшебницами с самой доброй и искренней улыбкой, от которой Эми заметно расслабилась. – Прости, если Эльза тебя напугала, она просто чересчур ответственная, – добавил он и протянул Венди петушка на палочке, будто перед ним не тринадцатилетняя девочка, а пятилетний ребенок, который готов простить все за какую-то там конфетку. Марвелл замялась, не зная как поступить.

–Спасибо, а сейчас мы, с вашего позволения, пойдем, нам с сестренкой пора домой, – Эми, выхватив конфету из руки ошарашенного такой уверенностью Жерара, взяла под руку Венди, направляясь к двери. Райто, наконец, соизволив встать на лапы, поплелся вслед за ними. Злой, голодный, уставший Райто…

-Фея! Я хочу фею! – недолго раздавались детские крики по окончанию благотворительного бала, ведь главная любимица детей – голубоглазая фея – бесследно исчезла, не замеченная никем из охранников, организаторов и самих детей. Хартфилия только сильнее натянула капюшон, перелезая через высокий забор, окружающий это здание. Да, она, конечно же, бросилась спасать Венди, но как оказалось, ее опередила Эми и сейчас обе девочки в компании безумно злого пса ждали ее на соседней улице. – Хотим фею! – недовольно кричали дети, отталкивая надоевшую снежную королеву, будто были уверенны, что эта «фея» особенная и единственная, кто может дать им счастье.

–Идем, Люси, уже поздно, да и Адриана наверняка волнуется, – Венди, взяв Хартфилию за руку, ибо для нее так было безопаснее, потянула ее в сторону гостиницы. Спрашивать об охоте не стала – по лицу девушки все было понятно – они задержатся здесь еще на неопределенный срок.

Сама Люси в какой-то степени винила себя, ведь если бы не церемонилась с демоном, то тот давно бы не представлял никакой угрозы для окружающих, а она просто «играла» с ним, позволяя убегать, атаковать, а после опуская его ниже плинтуса. Где искать его сейчас она понятия не имеет, а кто он в реальной жизни, без своей маски – тем более…

–Найду тебя и на куски порву, мразь… – в пустоту шепнула девушка, разом завесив тяжелые шторы в комнате…

====== На стадионе... ======

За окном уже ярко горели уличные фонари, освещая канувший в темноту город, его улицы и здания, когда Люси, Эми, Венди и безумно злой Райто перешли порог своего номера. Адриана с обеспокоенным взглядом остановилась в центре комнаты, но, видя на лице своей хозяйки глубокую задумчивость, не произнесла ни слова. Все это время пока они охотились на балу, она внимательно прочесывала почти безлюдные улицы в поиске каких-то зацепок, ведь откуда-то же этот демон выполз. Значит, есть у него «нора», из которой он периодически выбирается в свет.

Пока Люси, нервно сдувая с глаз выбившуюся прядь волос, расстилала кровати, аккуратно складывая старые, но еще не потерявшие цвет покрывала, Венди стояла у самой двери и, придерживаясь за столик в углу, снимала промокшие из-за неожиданно начавшегося дождя сапоги. Заговорить с Люси ей хотелось безумно, чтобы просто услышать ее голос, но так же хотелось разузнать, что они будут делать теперь, когда все их предыдущие планы разрушились из-за одной жалкой оплошности. Но смелости не хватило, чтобы выговорить хотя бы имя девушки и что-то в глубине души Марвелл подсказывало ей, что не настроена Люси сейчас на душевный разговор. Об этом говорило хотя бы ее сосредоточенное, хмурое лицо. Венди знала, что ради их безопасности, ради их крепкого сна Хартфилия может обмануть, умолчать о чем-то очень важном и все для того, чтобы они не беспокоились.

Венди прекрасно понимала, что для Люси эта оплошность как удар в поддых. Она ни разу не упускала цели, ни разу не позволяла демону сбежать и обвести себя вокруг пальца. За все эти полтора года каждый их выход, каждая охота оканчивалась, как только на землю падали черные капли крови, дальше продолжать не было уже никакого смысла. Венди даже и не верилось, что это случилось всерьез. Люси ведь всегда была такой серьезной, ответственной и выполняла все быстро, иногда только позволяя себе чуточку лишнего, дабы выпустить всю злость, которая накопилась в ней. И в такие моменты, когда она наносила удар за ударом, превращая лицо своей жертвы в кровавое месиво, она чувствовала легкость, ведь знала, что теперь монстр в ней сыт и не будет желания оторваться на ком-то из близких. Но такое случалось лишь иногда…

Венди уже ложилась спать, накрывая продрогшие ноги пуховым одеялом в надежде согреться, она уже смерилась, что не будет никакого разговора, смерилась со своей «храбростью», которая не позволяла ей задать главный, мучающий ее весь вечер вопрос. Сама Хартфилия упрямо молчала, будто бы ей и нечего было сказать, хотя Венди была уверена, что она все продумала, все до мелочей, как и всегда. Марвелл знает, что шанса выжить у того демона второй раз не будет, уж Люси-то об этом позаботиться. Она не позволит, чтобы над ней смеялся потерянный демон, полностью прогнивший изнутри с угольно-черной кровью. Она не простит ему такого никогда и план ее наверняка крайне жесток, кровожаден и беспощаден. Насмешки над собою Люси не потерпит, кому как не Венди это знать?

В полной тишине и темноте они пролежали уже больше часа. В воздухе было явное напряжение, которое только возрастало. Все это время в номере не спали только двое – Люси и Венди. Эми уже полчаса назад с головой забралась под одеяло и сладко засопела, сон Райто и Адрианы всегда был крепким, им нужно было много сил. Венди же слушала тихое тиканье часов, слушала скрипение пружин на соседней кровати, где без конца ворочалась Люси. Марвелл точно помнила, что за этот час девушка уходила в ванну уже пять раз, тут же начинала литься вода, а спустя несколько минут она возвращалась, опять тяжело вздыхая, недовольно фыркая и ворочаясь, перекатываясь с одного бока на другой. Сон никак не шел к этим двум.

Марвелл, натянув край их общего с Эми одеяла, резко развернулась в строну пастели, где так же беспокойно лежала Люси, закинув руки за голову. Девочка молчала несколько минут, просто пытаясь рассмотреть очертания мебели вокруг, да и самой Хартфилии, но не могла. Было слишком темно, а тяжелые шторы не пропускали свет уличного фонаря, располагавшегося напротив. Венди продолжала молчать, будто давая Люси время поразмыслить еще немного, еще чуть-чуть, но надолго ее не хватило, она просто не выдержала этого молчания.

–Люси… – тихо позвала она, медленно придвинувшись к краю кровати, одеяло, которое так крепко обеими руками и ногами держала Эми, сползло, оголяя ногу, отчего по коже пробежала неприятная ледяная дрожь. Венди будто не заметила этого, все еще пытаясь увидеть лицо Люси, которое наверняка сейчас серьезное, но когда не видишь этот холодный, строгий взгляд становиться не так страшно.

–Что? – пружины матраса вновь скрипнули, но тут же затихли. Люси, как и Венди, придвинулась к краю своей кровати, но в отличие от девочки она прекрасно видела в темноте. Она видела ее испуганное, взволнованное личико, видела холодную дрожь, пробегающую по ее телу, видела, как она постоянно кусает губы, как всегда, когда сильно волнуется. Чувствовала Люси и страх, которым был пропитан воздух, только вот чего боится Венди.

–Сегодня я чуть не раскрыла себя, там, на балу. Когда ко мне с такими серьезными лицами шли Эльза, Грей и Нацу, я безумно хотела броситься к ним, обнять и заставить улыбаться. Им не идет серьезность, я запомнила их совершенно другими… – тихо, почти бесшумно, одними губами произносит Венди и замирает на мгновение, забыв как дышать. Она боится услышать что-то страшное в ответ, ведь Люси наверняка неприятно слушать такое, что ее ученица почти предала ее и весь ее план. Вот только сейчас был иной случай, Венди хотела рассказать об этом, хотела раскрыть душу, считая, что на добро не ответят злом. Люси не ответит ей злом…

–Это не плохо, глупая, если ты чувствуешь что-то, значит, ты живая, – слишком холодно, слишком спокойно и бесчувственно произносит Люси в ответ, будто и не живая вовсе. Просто кукла, которой дали возможность говорить и двигаться. А Венди закусывает от обиды губы, проклиная себя за несдержанность, ведь она знала, что сейчас не время для таких разговоров, чувствовала это, но все равно полезла не в свое дело. Люси тихо фыркает, поднимает глаза и смотрит в потолок, понимая, что еще чуть-чуть и ее бесчувственность доведет ее малышку до слез. А ведь она их так ненавидит, слезы – символ слабости и того, что человек живой, что он что-то ощущает, но не в случае Люси.

–Почему, почему ты говоришь так спокойно об этой, тебе ведь не все равно, не ври мне, я-то знаю об этом. Ты и сама еле сдерживалась, когда заметила на себе взгляд Нацу, помнишь? Он так смотрел на тебя, с какой-то надеждой, а ты дрожала, помнишь? Ты даже замерла на мгновение, я это видела, не ври мне, пожалуйста, никогда мне больше не ври, Люси, – Венди чуть ли не плачет, часто моргает, прогоняя непрошеные слезы. Для нее это не слабость, для нее это выражение истинных чувств, того, что творится на душе человека. Ей больно, Люси это знает, вот только ей в разы больнее, ведь Венди, сама того не зная, своим разговором задевает самую больную тему, которая давно исполосовала сердце девушки глубокими, кровоточащими порезами.

–Нет, мне не все равно, ты ведь и сама это прекрасно знаешь. Для чего тогда я устроила весь этот балаган? Смерть, поджог, исчезновение, для чего? Ты знаешь меня как никто другой и знаешь все мои тайны, грехи и желания. Поэтому не спрашивай глупостей, ты знаешь все ответы. Это не мой дом и я не посмею вернуться сюда, – Люси всегда думала и считала так, все эти чертовы полтора года, в далеких скитаниях, так сильно отделяющих ее от родного города, в котором осталось что-то, что всегда звало ее назад – гильдия. Как бы сильно она не убеждала себя в обратном – безрезультатно. Но останавливает ее только одно – совесть не может позволить ей вернуться сюда после всего того, что она натворила. Боль от воспоминаний медленно, будто растягивая удовольствие, наносит еще одну глубокую, кровоточащую рану по ее сердцу, где и так не осталось целого, невредимого места. Везде кровь, боль, обрывки светлых, радужных воспоминаний, которых она просто недостойна.

–Ты ведь веришь, где-то глубоко в душе, что они примут тебя, я это знаю точно. Все они примут тебя, так же как и я, так же как и Эми. Они не отвернуться, не бросят, не предадут, стоит только им довериться и рассказать, они все поймут, – Люси горько усмехается, чувствуя, что уверенность вновь зарождается в сердце Марвелл и пылает в ней нескончаемым пламенем. «Наивная малышка» – она верит в чудеса, как и раньше, доверчиво стремится к свету и тянет Люси за собой. Тянет ту, которая уже смерилась, привыкла к темноте, свыклась с болью. Ту, которая привыкла к ненависти, привыкла к самой себе. Больше нет слез, нет желания убить себя, перемотать свою жизнь назад, как кинопленку, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь, чтобы все было как раньше. Теперь Люси знает, кто она, знает и зачем она здесь. У нее есть цель и ее она достигнет, не смотря ни на что. Ее путь долгий, трудный, но она пройдет его, даже если придется идти по чужим трупам…

–Моя судья – Смерть, а не ваш Бог. Только ей решать, сколько мне еще бродить по свету, только ей. Она решит, отпустить все мои грехи или же нет, позволить мне сгнить вместе с ними, – и Люси верила в это. Именно эта повелительница всех мертвых отобрала ее жизнь и просто держала ее в своей костлявой ладони, прекрасно зная, что кто-то все еще борется за жизнь девушки. Она позже и вернула ее, сделав из Люси очередную слугу, судьба которой управлять и властвовать над другими демонами. Она не та, которая будет подчиняться, Люси скорее убьет кого-нибудь лишь бы достигнуть своей цели. И что-то всегда подсказывает Хартфилии, что ее вера не напрасна.

–Ты все равно человек, а не лживый демон. Ты – Люси Хартфилия из Фейри Теил и ею ты останешься навсегда, до конца своих дней, запомни это. Ты человек, сама ведь недавно говорила, что если человек плачет, значит, он что-то чувствует. Говорила ведь, Люси, – девушка усмехается, подавив смешок. «Меня моими же словами? А ты рисковая» – а Венди довольна, она не отступит, не будет плакать напрасно, будет выше этого. Она будет всегда стремиться к свету и руку Люси не отпустит никогда.

–Человеком я осталась только для тебя, глупая, только для тебя, – Райто и Адриана никогда не пытались убедить ее в том, что она человек. Они дьявольские псы, подчиняющиеся только демонам, поэтому сомнений нет, Люси – демон. Разве можно назвать обычным человеком девушку, которая убивает яростно, жестоко, даже глазом не моргнув? Нормальный никогда не скажет, что Хартфилия человек, но Венди это явное исключение из всех правил. Она до сих пор не хочет принять то, что Люси демон, все эти полтора года.

–Для всех волшебников из гильдии – наших друзей – тоже. Стоит им только рассказать и они все поймут, сама ведь знаешь, – Люси опять поднимает глаза к потолку, недовольно морщиться, невольно сведя брови на переносице. Ну, вот опять глупая малышка пытается переубедить ее, опять пытается заверить, что все маги примут ее, будут носить на ручках, стоит им только рассказать, а вот у Люси совершенно другое мнение. Она предала их, бросила, с чего им прощать ее? Глупо. «Глупая Венди, пора уже взрослеть, малышка» – рассказать им будет слишком рискованно и в случае полнейшего провала это будет дорогого стоит, например, жизни Люси. Хотя нет, она не дорогая, она – пустая, никому ненужная, ничего не стоящая…

–Нет уж, это слишком глупо, слишком необдуманно и слишком рискованно, ничего не выйдет, малышка, ничего, – Хартфилия опять смотрит сквозь темноту, видит, что девочка опять задумывается, не зная, что сказать еще. Люси же уверена, что исход этой затеи ясен, как звезды в ночь их возвращения. Зачем пробовать что-то настолько глупое, заранее зная, что из этого выйдет? Ее не примут, не простят, не будут холить и лелеять как маленькую девочку, пытаясь оградить от любой опасности. Она уже предала их однажды, за что расплачивалась полтора года, так кто может подтвердить, что она не придаст их еще раз?

–Конечно, рискованно, но мы ведь и не умеем по-другому, так ведь, Люси? – Хартфилия чувствует, что Венди в этот момент улыбается и до сих пор свято верит в чудеса. «Глупая, глупая, малышка» – Марвелл придвигается на самый край и боязливо протягивает вперед руку, ожидая почувствовать жар ладони Люси. Именно сейчас она хочет, чтобы девушка доверилась ей, взяла ее за руку. Между их кроватями полметра, может чуть больше. Сейчас Венди очень сильно хочет показать Люси всю свою поддержку, заботу и она надеется, что Хартфилия примет ее, не откажет. Ведь не смотря ни на что небесная волшебница не бросит ее, не оставит нигде и никогда. Она будет идти за ней снова и снова, в любую погоду, при любых условиях. Даже чувствуя слабость, даже сбивая ноги в кровь, даже когда будет не в состоянии нормально дышать от усталости – все равно пойдет.