Текст книги "Окутанная тьмой (СИ)"

Автор книги: Имилис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 56 страниц)

Сердце уже успокоилось и билось ровно спокойно, а не как в начале его долгой мучительной исповеди, грозясь просто выпрыгнуть из груди. Голос тут же охрип, выдавая все его волнение, а по виску скатилась капелька пота. Было трудно говорить под столькими удивленными, близкими и родными взглядами. Еще в самом начале, когда речь шла о смерти Люси, ее первой мнимой смерти, Мира уже плакала, даже не скрывая этого, успокаивающе поглаживая свой животик. Локи понимал, что это может плохо сказаться на ребенке в будущем, но ничего поделать не мог. И беременная Мира, и Леви, находящаяся в точно таком же положении, имели право знать все.

После своего рассказа Лев чувствовал только облегчение, будто его главный грех – ложь и вправду исчез. Перед ним была его гильдия – его семья. И теперь он счастлив еще больше, наконец, удостоверившись, что не ошибся в этих людях. Они даже после сцен, где он красочно описывал всю жестокость Люси – молчали, переваривали все, но потом вновь требовали, чтобы он вернул ее домой. «Домой» – он уже так давно мечтал и обдумывал, как будет, не боясь ничего, вести Хартфилию сюда. Может даже за руку возьмет, чтобы та не сбежала. Наконец, все закончилось. Все их муки, кошмары, все их вранье – ничего этого больше не будет. Только счастье, только семья, только правда – все так, как и было раньше, все так, как и должно было быть.

Весь оставшийся вечер, когда все медленно приходили в себя, Мира полностью завладела вниманием Локи, без устали повествуя ему о жизни в гильдии. А в особенности о том, что все уже разбежались по парочкам. В момент, когда она все рассказывала, девушка не опускала рук с живота, постоянно держа их там, а в ее синих глазах горел добрый огонек. Она была счастлива. Это ее простое женское счастье, когда рядом любимый мужчина, у дорогих людей все хорошо, а под сердцем растет маленькая крошка – ее крошка.

Пример всем, как понял Локи, подали Эльфман и Эвергин, навсегда скрепив себя нерушимыми узами, уже через девять месяцев братец Штраусс держал в своих сильных руках не только красавицу жену, но не менее красивую дочь с пепельными волосами и карими глазами. Уже с трех месяцев Эвергин, как самая заботливая мать, начала приучать ее к красоте, хотя малышка больше заливалась хохотом, когда ее папаша кричал на кого-то мужик. Молодая женщина только опускала голову, понимая – во всем виноваты гены…

Далее друг за другом в гильдии появлялись все новые семьи, но, не смотря на это, они не забывали и про верного товарища, который покоится в холодной земле. Они часто приходили всей компанией, даже детей приводили, рассказывая маленьким несмышленышам про храбрую, добрую, но уже ставшую звездой на ночном небе, заклинательницу. Локи от таких слов хотелось плакать, ведь он, чтобы ему не говорила Хартфилия, понял – он не ошибся…

Люси, чем ближе они подходили к городу, крыши домов которого уже выглядывали из-за холма, становилась все мрачнее, сжимая плотно губы и отрывисто, рвано выдыхая воздух, постоянно поправляла капюшон, натягивая его ниже глаз, чтобы никто не узнал ее. Каждый звук, каждый шорох не оставался без внимания – это была ее личная мания, овладевшая девушкой в полной степени именно сейчас. По пути им не встретился никто – часы уже пробили полночь, и это не было удивительно. Венди и Эми шли прямо за ней, так же усердно пряча лица, ведь Люси так им сказала. Именно в этот момент спать расхотелось совсем, хотя раньше глаза закрывались, ведь уже ночь на дворе. Сердце с каждым шагом, который приближал их к заветному городу, стучало все сильнее. Унять страх никто из них уже не мог.

–Красиво, – заворожено проговорила Марвелл, подняв глаза вверх. На полностью черном небе в хаотичном порядке сияли звезды, и если бы Венди могла, то смотрела бы на них всю ночь. Это было так красиво, чарующе и волшебно. Хартфилия, остановившись перед ними, так же подняла голову, рассматривая звезды, и сердце с болью сжалось, когда она увидела падающую звезду. Она и догадываться не могла, что это звезда, принадлежавшая мнимой «Люси», ее смерть – ложь, но звезда-то горела. Это ее звезда и она упала…

–Поздно уже, идем, – запахнув расстегнутую куртку, девушка прибавила шагу, быстрее поднимаясь на холм. Перед глазами крыши домов и гильдия, ее герб. Его не щадя треплет ветер, но Люси видит четко знак гильдии, когда-то ее гильдии. – Дом, милый дом… – многозначно проговаривает Хартфилия, когда весь город оказывается перед ней, как на ладони. Пустые улицы, освещаемые все теми же фонарями, горящие витрины среди чарующей, такой привычной для нее темноты и Фейри Теил…

Комментарий к Дом, милый дом... Народ, а вот сейчас серьезно, у меня есть вопросы ответ, на которые можете дать только вы:

1. Вас устраивает размер глав? 10, 11 страниц? Или Вас наоборот нравятся большие главы?

2. Вы хотите ХЭ? Я склоняюсь к нему, но мой воспаленный мозг требует жестокую, кровожадную Люси и пару смертей…

3. Я, конечно, понимаю, что оценки «нравится» это хорошо, добавления в сборники – тоже, но как же отзывы? Мне пишет только один единственный человек, а остальные молчат! И как скажите, я могу понять, что Вам нравиться в моей работе, а что нет? Пришлите хотя бы инопланетное послание, написанное вашим котом – я буду рада! Серьезно!

Жду ответов. Спасибо за внимание, хорошего вам вечера.

====== Благотворительный бал... ======

В небольшом гостиничном номере, где, как и всегда, остановилась компания Люси, была мертвая тишина, которую нарушить не решался никто. Только короткие переглядки порой проходили между Эми и Венди, но что именно они хотят сказать друг другу, ни та, ни другая не понимали. Марвелл хотела бы радоваться такому долгожданному возвращению, выбежать на улицу, закричать так громко, как только можно, чтобы все слышали, что она вернулась, пройтись по давно знакомым улицам и закоулкам, заглянуть в каждую лавочку, накупить дешевых сувениров, пройтись по аллеям парка, свернуть на главную площадь, где всегда многолюдно и с замиранием сердца бросится к гильдии и бежать так быстро, чтобы дух захватывало, чтобы першило горло, а воздуха катастрофически не хватало, увидеть всех своих друзей, обнять каждого из них крепко-крепко, шептать им, что больше не уйду никогда, всегда буду с вами. Она бы и хотела сделать хоть что-то из этого, но не могла. Все это, такое родное для них, находящееся так близко, стоит только выйти на улицу, было под строгим запретом.

Не смотря на то, что часы показывали три часа ночи, никто не спал и, видимо, не думал ложиться. Хартфилия сидела на подоконнике, прижав колени к груди, будто чего-то выжидая, она внимательно смотрела в окно, явно ожидая там кого-то увидеть, кого-то важного, но пока этот кто-то не появился, из-за чего она, откинувшись спиной к холодной стене, устало прикрыла глаза. Чего-чего, но терпения у нее хватало всегда.

Выходить за пределы их маленькой комнатки, где они дружно ютились все вместе, открывать кому-то дверь или просто заговорить с кем-то, было строго настрого запрещено девушкой. Она еще тогда, когда они быстро спускались с холма, предупредила, что если хоть одно правило будет нарушено, то это плохо скажется на их отношениях в будущем. Тогда Венди впервые видела в ее глазах такой сильный страх перед чем-то. Демонов Хартфилия не боится, но встретиться с кем-то знакомым – безумно. Девочки понятливо кивнули, даже и не пытаясь спорить с ней, понимая, что сейчас лучше согласиться. Быть может чуть-чуть позже, когда все более или менее уляжется, Люси позволит им пройтись по городу, хотя бы поздно ночью. Их никто не увидит, они пройдутся тихо, незаметно, как их и учила Люси, словно тени… Но пока для них было достаточно просто видеть улицы и дома из окна, чувствовать знакомый запах этого города и смотреть на луну, которая, как бледное пятно, портит всю таинственную картину сияющих так ярко звезд – им этого пока хватало.

Только зайдя в город, Хартфилия заметно напряглась, невольно сжавшись, стараясь стать простой тенью, она плотно сжала губы и глядела на все исподлобья, даже не оборачиваясь, чтобы убедиться, что девочки идут прямо за ней, в них она была уверена, и повода не доверять у нее не было – к тому же она хорошо слышала их шаги. Тогда было слишком поздно и потому вокруг не было ни одной души, только прохладный ветер, иногда треплющий волосы и забирающийся под одежду, проходящий сквозь нее, заставляющий поежится, сильнее кутаясь в шарф, куртку и темнота, отражающаяся в, казалось, бездонных глазах.

Дверь гостиницы им открыла сонная и явно недовольная женщина в длинной, легкой ночной рубашке с взлохмаченными, торчащими во все стороны волосами. Одарив злым взглядом неожиданных, странных и сильно припозднившихся гостей, женщина решала, приложив указательный палец к уголку губ, впустить их или же нет. И если бы за спиной Хартфилии она не сумела вовремя разглядеть двух маленьких, сонных, уставших от долгой дороги, полностью продрогших на холоде, волшебниц, то она ни за что не впустила бы Люси, которая глядела на нее с немым подозрением, обычным взглядом волка, впрочем, как и всегда.

Всего за час, как оказалась позже, весьма добродушная женщина, накинув себе на плечи теплый цветастый халат, и покормила их, быстро разогрев суп, и устроила горячую ванну, не пожалев ни мыла, ни чистых полотенец, и выбрала самый лучший, по ее мнению, номер, где девочки смогут полностью отогреться, придти в себя.

Марвелл была бы и рада уснуть, ведь тепло горячей воды с таким приятным, легким запахом осталось на коже, убаюкивая, но пока не спала Люси, кого-то ожидая, она тоже не могла спать. Волшебница понимала, что сейчас, в этой старенькой гостинице, с весьма подозрительной хозяйкой, Хартфилия их ни за что не оставит. Но страх заключался в том, что Венди слишком привыкла, слишком привязалась и слишком сильно нуждалась в порой холодном взгляде карих или же красных глаз, слишком ей полюбилась эта кривая усмешка на бледном лице, слишком она привыкла к стальному, уверенному, но такому близкому голосу, который иногда все же хвалил ее. В Люси она нашла все, что искала – поддержку, заботу, защиту, любовь. Казалось, что все это не может дать ей обычный демон, который с животным оскалом бросается на других демонов, забирая их души, но Хартфилия, сама не зная как, смогла. Она ведь и не знала, как тоскливо и страшно становится небесной волшебнице, когда она в очередной раз уходит на охоту одна, оставив в напоминание о себе только открытое окно, через которое пробирается ветер, но этот холод был несравним с холодом в душе Венди. Каждый раз, когда следом убегала и Адриана, это значило что-то не так и ей, глотая слезы, обиду, оставалось только сидеть у окна с опухшими, красными от слез глазами и молится за жизнь демона, нет, просто ее близкой подруги, в которой она всегда нуждается…

Хартфилия, тяжело вздохнув, открыла глаза, окинув косым взглядом всех бодрствующих и не спящих. Такая же кривая усмешка тронула ее губы, но тут же исчезла, девушка перевела взгляд в ночную темноту улиц, все еще ожидая кого-то. Часы в этот момент усердно отбивали каждую секунду, и даже это размерное тиканье убаюкивало, навевало тихий, сладкий сон. Тут Люси напряглась, сощурив глаза, начала усиленно всматриваться во что-то и, наконец, усмехнулась, бросив короткое и вовсе непонятое для остальных «Явился». Открыв окно, она ни разу не обернувшись, ничего не сказала, а просто выпрыгнула, растворившись в ночи. Тут же подул ветер, заставляя еще сильнее забраться под теплое пуховое одеяло, отогревая замерзшие пальцы. Наконец, Люси все узнает и, как и всегда, уснет, но теперь в груди Марвелл появилось другое желание – узнать, кто этот ее ночной гость и почему она его так усердно ждала два часа.

–Это просто Локи, – хрипло проговорил Райто, перевернувшись на живот, вытянувшись на полу, прямо под батареей, отогревая мокрую шерсть после ванны. Венди выдохнула и заметно успокоилась, устало посмотрев в пол. После она, натянув одеяло по уши, свернулась калачиком, зная, что теперь все будет хорошо. Это Локи, просто их Локи…

-Вставайте, девочки, сегодня много работы, – сквозь сладкую дрему услышала Марвелл и, узнав этот родной голос, лениво открыла глаза, тут же начав теперь их кулачками. Люси стояла напротив окна, к ним спиной и через секунду, когда поняла, что они все еще сонные мухи, разом раздвинула тяжелые темно-синие шторы с незамысловатыми узорами в разные стороны, пропуская в небольшую комнату яркие, ранние лучи солнца. Волшебницы недовольно поморщились, пытаясь спрятать свои привыкшие к темноте глаза, но вскоре смирились и, щурясь от солнечных лучей, переглянулись, наконец, улыбнувшись. Пока Эми и Венди быстро собирались, летая по комнате под все еще сонными взглядами Райто и Адрианы, Хартфилия только взяла со спинки кресла куртку, искоса глянув на улицу через окно. Там было пусто, ведь часы совсем недавно пробили шесть. Вставать в такую рань девочки уже к какой-то степени привыкли, хотя такое случалось редко. Только иногда во время переходов, но в основном они уходили ночью, так было спокойнее и безопаснее.

Уже через секунду Марвелл, поправляя свои хвостики, обматывала вокруг шеи шарф, а Эми усердно завязывала шнурки на ботинках, которые все никак не хотели поддаваться ей. – Сегодня будем готовиться к балу, а завтра пойдем на охоту, – объявила Хартфилия, накидывая поверх клетчатой рубашки свою неизменную черную куртку с капюшоном, тут же пряча светлые волосы под него. – Кстати, выпейте это, – девушка коротко кивнула на два стакана с прозрачной и, как оказалось позже, безвкусной жидкостью, стоящие на небольшом круглом столике к углу комнаты. Девочки сначала переглянулись, неуверенно покосились на это, но позже решили, что Люси никогда не навредит им и послушно выпили все под строгим, заинтересованным взглядом Хартфилия. Девушка только улыбнулась и, покрутив на пальце ключ от номера, направилась к двери первая. – Вот и славно, пошли.

-Локи-сан, что же ты здесь стоишь? Идем в гильдию, сегодня прохладно, замерз, наверное, – Локи замер, вздрогнув от неожиданности, обернулся. Перед ним в короткой, но теплой светло-рыжей куртке с пестрым шарфом и в шапке, натянутой до бровей, стояла уже бывшая МакГарден, глядя на духа с неподдельной заботой. Девушка ласково улыбнулась, держа руки в карманах на давно заметном, сильно округлившемся животе.

–Не выдумывай, Леви, я не чувствую холода, – отмахнулся Локи, стыдливо опустив глаза. Внутри все болезненно ныло, ведь он так и не решился сказать Люси вчера, что все их карты, которые она поочередно переворачивала другой, никому неведомой стороной, раскрыты. Он даже сейчас не знает, стоит ли вообще говорить кому-то в гильдии, что Хартфилия прибыла в город еще вчера, да и не одна, а с некогда исчезнувшими волшебницами, про которых он так же промолчал, сам не зная почему. Вроде как он должен был вчера рассказать Люси о гильдии, а сегодня гильдии о Люси – но в груди все болезненно сжимается, упрямо твердя, что еще рано. Хартфилия еще не готова к этому и гильдия со всеми волшебниками тоже. Им просто нужно время, еще день, два и он точно все всем расскажет, обязательно, больше он не будет лгать. Он долго думал, сидя в мире звездных духов, но так и не пришел к выводу, на чьей он стороне теперь…

–Не обманывай меня, Локи-сан, руки-то ледяные, – недовольно глянув на него, замечает девушка, чуть дотронувшись своими тонкими пальчиками до его руки. – Ну же, идем, – Локи тормозит, отпуская ее руку и останавливаясь у самого начала ступенек, в то время как Леви стоит уже на третьей, пытаясь увести его наверх с собой. Поняв, что все бесполезно и такой хрупкой, а тем более беременной девушке, как она, не затащить его силой, бывшая МакГарден лукаво улыбается и переводит тему разговора в совершенно иное русло. – Сынок, и ты поздоровайся с дядей Локи, – проворковала она, глядя на свой живот и ласково погладив его маленькими ладошками. Ответом ей послужил легкий толчок, отчего она сначала болезненно морщится, зажмурив глаза, но уже через секунду улыбается. И улыбка ее становится такой же лучезарной, как и само солнце. – Пинается, Локи-сан, хотите потрогать, он такой бойкий и пинается больно, – с улыбкой рассказывает девушка, даже не обращая внимания на боль, которую ей причиняет ребенок, и теперь даже Локи не замечает, как на его совсем недавно серьезном, сосредоточенном лице появляется ответная улыбка. Сейчас Леви не выглядела как маленькая, наивная девочка, какой казалась раньше. Теперь это будущая мама, с таким ласковым, заботливым взглядом, с такой доброй, семейной улыбкой. Несомненно, она хорошая жена и Гажилу с ней очень повезло. – Ну же, Локи-сан, не противься, просто приложи ладонь, – девушка свела тонкие брови на переносице, что придало ей больше забавный вид, нежели серьезный. Локи, вздохнув, вновь улыбнулся и положил свою руку на ее живот, тут же почувствовав необычную, еще еле уловимую, будущую магию и силу ее ребенка, ее первенца. Сдержанно улыбнувшись в который раз, Лев отмечает, что магия парнишки точно мамина, а вот характер, да и сила, с которой он толкается – папина, несомненно. – Ну, сынок, поздоровайся, – просит Леви и тут же в ладонь духа с заметной силой что-то толкнулось, а в груди что-то екнуло. Вот она – зарождающаяся жизнь.

–Приятно познакомиться, малыш, будем знакомы, – бывшая МакГарден ненавязчиво засмеялась, вновь пряча, видимо, уже замершие руки в карманы.

–Локи-сан, помоги подняться, Гажил после Игр так устал, что отсыпается уже второй день, а я гулять хочу, хочу общаться, хочу подержать на ручках Лили, который убежал рано утром в гильдию. Знаешь, Локи-сан, мне порой так одиноко, но я знаю, что как только Рэдфокс проснется в обед, то тут же сюда прилетит, ведь я все вилки от него спрятала, а ему спросонья только дай чего пожевать. Вот увидишь, Локи-сан, явится, как миленький, и еще цветы принесет, и шоколад мой любимый, и домой на руках понесет, чтобы я ноги не промочила, потому, что вечером дождь передавали… – Лев с глупой улыбкой слушал ее монолог, неторопливо помогая подняться по лестнице.

-Знаешь, Локи-сан, в больнице все говорят, что будет мальчик, а вот Полюшка-сан упрямо твердит, чтобы мы все голубые пеленки меняли на розовые, – бывшая МакГарден с аппетитом откусила один кусочек от спелого большого яблока, которое не умещалось в двух ее ладошках. – Как думаешь, кто окажется прав? Гажил, наверное, как и все мужчины хочет мальчика, чтобы с ним в футбол на заднем дворе играть, чтобы учить его драться, вместе ходить на рыбалку, смотреть телевизор. А вот я бы и девочке радовалась. Знаешь, как было бы хорошо, если бы была у меня маленькая принцесса? Я бы ее так сильно любила, одевала бы в самые красивые платьица, научила бы ее готовить, читать, писать. Водила бы ее в школу, по дороге домой с работы покупала бы ей новые бантики или новую красивую куклу. Делала бы все, чтобы моя принцесса улыбалась. Локи-сан, а ты бы кого больше хотел – мальчика или девочку? – девушка внимательно посмотрела в глаза духа, явно ожидая ответ. Локи сначала вздрогнул, не вникнув в суть вопроса, но позже он уже не думал, а говорил то, что твердило ему его сердце.

–Миссис Рэдфокс, вы задаете странные вопросы, – дух сощурил глаза, улыбнувшись. Девушка тихо хихикнула, как и всегда, ведь только он обращался к ней «Миссис Рэдфокс», что ее и веселило, и смущало одновременно. – Для меня нет никакого значения мальчик или девочка. Знаешь, Леви, я уверен, что главное, чтобы этот ребенок был от любимого человека, чтобы вы вместе радовались его появлению, чтобы этот малыш был долгожданным, – было начал дух, глядя в окно на красиво движущееся к горизонту солнце, вовсе не обращая внимания на все вокруг. Но тут он услышал негромкие всхлипывания и остановился, удивленно глядя на уже и присоединившуюся к ним Миру. Обе беременные особы поочередно утирали слезы. Леви же все еще пыталась осилить свое яблоко.

–Локи-сан, ты так красиво говоришь, – сквозь слезы выдала бывшая МакГарден, откусывая довольно-таки большой кусок от яблока, жуя его медленно, будто нехотя. – Из-за сыночка я всегда хочу кушать, вот сейчас я хочу погрызть вилки, а это ненормально. Локи-сан, это все Гажил виноват, это из-за него я схожу с ума и теперь прячу вилки не только от него, но и от себя. Мирочка, дай мне вилочку или ложечку, не важно, что-нибудь железное дай мне погрызть, пожалуйста, – с невозмутимым лицом попросила она пепельноволосую особу, которая с удовольствием нюхала свежие чернила в небольшой баночке, блаженно прикрывая при этом глаза, как нанюхавшийся валерьянки кот. Локи только тяжело вздохнул, приложив ладонь ко лбу, думая, что это все из-за беременности, и ни одна из них в здравом уме и трезвой памяти ни за что не просила бы пожевать вилку и не стала бы нюхать чернила.

Локи со спокойной душой оставил в гильдии Миру, которая теперь нюхала страницы свежей газеты и Леви, которая облизывала железную ложку, иногда пробуя на зуб, под строгим и внимательным присмотром Лисанны. Младшая Штраусс как раз вовремя закончила убираться в кладовке, освобождая для чего-то место. Сам же Локи был несказанно рад, наконец, оказаться на улице и вдохнуть холодный, вечерний воздух полной грудью. Порывы ветра ерошили рыжие волосы, но холода он не чувствовал, как и тогда. Может Леви просто показалось, что его руки холодные? Наверняка…

Поправив черный пиджак, застегнув все пуговицы и уже невольно коснувшись темной оправы очков, чтобы вернуть их на место, Локи с серьезным лицом побрел по улицам города, надеясь найти ответ на теперь мучивший его вопрос «На чьей он стороне?».

Уже шагая по одной узкой улице, по окраине города, он и сам не понял, настолько утонув, потерявшись в собственных размышлениях и мыслях, как дошел до кладбища. Он знал, конечно же, что это древнее место, где уже порядком столетий хоронили неизвестных и известных людей, где-то есть, но знать его точное местоположение и причин посещать его, у Локи не было, слава богу. Этому он когда-то был несказанно рад.

На каменных плитах одно за другим он читал неизвестные имена, не говорящие ему ни о чем. Просто люди, умершие, давно покинувшие этот мир, некоторые может даже забытые, брошенные собственными родственниками или у них, просто на просто, уже давно никого не осталось. Некоторые могилы были аккуратно обгорожены невысокой оградкой, там, на плитах, лежали цветы, а некоторые были заросшие высокой и вьющейся засохшей еще осенью травой, просто напоминая появившиеся из ниоткуда камни. Могил здесь так много, что даже глаза устают смотреть вдаль, пытаясь сосчитать количество рядов. Локи знал, что где-то здесь должна быть и «Люси», но где именно, он понятия не имел.

Наверное, это до сих пор ухоженная могила со свежими цветами и на нее наверняка до сих пор кто-то приходит. Тот, кто до сих пор не в курсе, что Хартфилия все это время была жива и здорова. Да, кто-то мог ее и осудить, обвинив во всех грехах, но она сама себя уже вдоволь наказала. В их путешествии было много чего и не только светлые, радужные места, но и темные холодные пещеры, да и не только они. На теле Хартфилии было бы много шрамов от боев из-за ее невнимательности и рассеянности, если бы не регенерация, но, как ни странно, Локи уверен, она до сих пор помнит, где и какой шрам должен был быть. Это она помнит точно.

Локи обходил один ряд могил за другим, но ничего знакомого, напоминающего ему о мнимой Люси, он не чувствовал. Ее энергии он не ощущал, неторопливо проходя перед очередной забытой людьми и богом могилой. Сломанная надвое плита, давно завядшие цветы, превратившиеся в черную пыль. Жалкое зрелище. Могилу Люси он так и не мог найти, хотя продолжал поиски. И искал бы он так долго, может даже до самого вечера или поздней ночи, но в глаза еще издалека бросился чей-то силуэт в лучах заходящего солнца, знакомый Локи и он точно знал кто это. Не было даже сомнений.

–Зачем приходишь сюда? Ты ведь знаешь, что с Люси все в порядке, – Локи, не глядя на своего собеседника, сел на деревянную скамейку напротив ухоженной могилы, где у каменной плиты рядом с одной свежей красной розой стояла фотография живой, улыбающейся заклинательницы духов. Драгнил напрягся и, выпрямив спину, начал всматриваться прямо в фотографию каким-то странным, печальным взглядом.

–Это уже привычка. Знаешь, Локи, я уже ничего не могу поделать. Все, как на автомате происходит. Я уже настолько привык к этому, что ничего не могу поделать. Каждый вечер в восемь я выхожу из дома, иду по одной и той же улице, по дороге, в одной и той же лавке покупаю за пару драгоценных одну розу и старушка, работающая там, уже ничего не спрашивает. Молча, протягивает мне розу, а я ей деньги. Потом, не помня себя, иду сюда и, как всегда, убираю завядшие цветы, протираю стекло фоторамки от пыли, кладу розу, сажусь и просто молчу. Я не знаю, что ей рассказать, мне всегда казалось, что Люси понимает меня без слов и говорить что-то просто нет необходимости. Она там и ей оттуда видно все. Приходить сюда дурная привычка, и я хочу избавиться от нее, сильно хочу, – Нацу устало вздохнул, спрятав глаза за отросшей челкой. Локи не мог сказать ему, что понимал все его чувства в полной мере. У него никогда не было такой привязанности к кому-то, он не знает, что значит приходить каждый день в одно и то же место, делать одни и те же вещи, и просто сидеть, молча, ожидая чуда. Он не знает, что значит быть в неведении полтора года, что самый дорогой для тебя человек жив и здоров, что он просто ушел, оставив все, как есть в надежде защитить. Локи не понимает, что это значит и сказать что-то в поддержку чувств Драгнила он не может ничего.

–Может это и не мое дело, хотя Люси не смотря ни на что моя хозяйка, поэтому я расскажу тебе о кое-чем. Примерно год назад, когда мы уже бродили за границами Фиора, в одной из гостиниц Хартфилия слишком перебрала алкоголя, зализывая раны в грязном баре. Вот тогда она начала рассказывать мне все, что было на ее душе, и первым в списке ее сожалений был ты. Она рассказала про тот «сон», в который ты и сейчас веришь, как мальчишка, хотя я думаю, что ты и не раз задумывался над этим, Нацу. Разве могло такое причудиться или просто присниться, такое желанное, такое волшебное… Конечно нет, и не смотри такими удивленными глазами. За все время странствий Люси стала более откровенной, и она стала больше доверять своим духам, а именно мне и Вирго. Для нас на первом месте стоит счастье нашей хозяйки, ее безопасность. Но все это время она не была счастлива, она не улыбалась искренне, но порой все же могла выдавить из себя некое подобие той прежней, лучезарной улыбки, ничего не требующей взамен… Как только она придет в город, я дам вам знать. Не упусти свой единственный шанс вернуть ее домой. Обещай, что примешь ее такой, какой она есть, не отвернешься от нее, не бросишь, не предашь… Обещай, что всегда будешь с ней, что вернешь ее домой… Поклянись мне, Нацу Драгнил, что будешь любить ее как и сейчас, всем пылающим огнем сердцем, каждой клеточкой тела и пронесешь эту любовь вплоть до последнего вздоха, на века и унесешь ее тайну с собой, в могилу… Поклянись мне… – дух поднялся со скамейки.

–Я клянусь тебе, Локи, верну ее домой, буду любить всем сердцем, умру ради нее… – хриплым голосом выделил на свой взгляд самое важное волшебник, не отрывая взгляд от фотографии девушки. Лев коротко кивнул и резко развернувшись, ушел, ведь то, что хотел, он услышал. Драгнил это не тот человек, который обманет, подведет или бросит, этот парень надежный и доверится ему, положиться на него, можно всегда. Даже когда речь заходит об одной, поставившей на себе крест, особе. – Я верну ее домой, будь уверен в этом…

-Фея! Фея! Фея! – Хартфилия поморщилась, пытаясь уйти в подсознание, чтобы хоть как-то заглушить все эти мерзкие, гадкие детские голоса, которые стали такими невыносимыми именно сейчас. Раньше она могла с уверенностью сказать, что любит детей, любит их улыбки, их светлые, чистые глаза, запах барбарисок и карамелек исходящий от них, а самое главное – их искренность. Ведь только ребенок всегда говорит правду, только он поможет забыть тебе все тяготы взрослой жизни и хотя бы на чуть-чуть вновь почувствовать себя маленькой девочкой, складывая вместе с ними пазлы, возводя высокую башню из кубиков или меняя обычной кукле памперс, а после укачивать ее на руках как свою доченьку. Но сейчас в этом большом скоплении детей, где каждый пытался перекричать другого, чтобы только «фея» обратила на него внимание, в девушке вдруг зародилась ненависть к этим маленьких существам. Теперь она сама себя не понимала. Все дети были одеты в простенькие костюмы, начиная с простого зайца и заканчивая агентом 007. Каждый из них, как минимум четырежды пробегал вокруг нее, цеплялся за длинную, голубую юбку платья и висел на ее ноге, задорно смеясь. Всем им почему-то полюбилась именно голубоглазая фея с красивыми, переливающимися за спиной крыльями, как у бабочки, а не поддельный ангел с общипанными крыльями и снежная королева с короной, вырезанной из картона.

–Фея! – выкрикнул кто-то из детей совсем рядом и Хартфилия, не успев ничего понять, уже была втянута в хоровод вокруг высокой пальмы в большом горшке. Причем две маленькие девочки-близняшки по обе стороны от нее, крепко вцепились в ее руки, чуть ли не царапая кожу ногтями и Люси, чтобы избежать «ранений», пришлось смириться и, выдавив из себя улыбку, прыгать с ними, подпевая какую-то детскую песенку.

Попасть на бал для детей-сирот, так еще и в наряде феи, было проще простого. Ни охранники, ни организаторы не смогли устоять перед обаятельной, голубоглазой «феей» в голубом платье с такой очаровательной, фальшивой улыбкой, не смотря на то, что в списке ее не оказалось. Девушка-организатор в строгом костюме с высокой и весьма неординарной прической с радостью приписала ко всему «зверинцу», включающему и снежную королеву, и ангела, и тигра, и жирафа, еще и фею. Дети, стоило Люси только пройти внутрь, сразу обратили на нее внимание и быстро потеряли интерес к остальным, ведь фея в их соображении что-то волшебное, что-то чарующее, что-то исполняющее желания и самые заветные мечты… А ведь у всех этих детей была только одна мечта на всех – обрести свой дом и любящих родителей…

–Теперь в другую сторону! – бойко крикнула та самая снежная королева, хлопая в ладоши, и тут же направление их хоровода изменилось, из-за чего Хартфилия чуть не запуталась в собственных ногах. Дети улыбались и никак не хотели выпускать Люси за пределы своего круга и стоило ей только попытаться выбраться, как маленькие проныры тут же окружали ее, вновь завлекая в хоровод. Возможно, что Люси ни за чтобы не явилась сюда, но вчера Локи пояснил, что предполагаемый демон может появиться здесь на охоту или просто поразвлекаться, ведь дети такая легкая добыча. Его нужно быстро, аккуратно выследить и тихо, бесшумно ликвидировать – будто ничего и не было. Собственно этим сейчас и занимается «фея», параллельно оглядываясь вокруг, чтобы, не дай бог, не пропустить его. Если он заметит ее раньше, то это будет конец, он сбежит, заляжет на дно, но рано или поздно все равно явится и тогда придется вершить кровавую расправу над ним с особой жестокостью и кровожадностью, на которую только Люси способна. А способна она на многое…