Текст книги "Dead, which could touch the sky (СИ)"
Автор книги: Happy demon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 39 страниц)
Знакомый, подернутый дымкой образ вновь вспыхнул перед закрытыми глазами, и я только сильнее смежила веки, спрятав голову под подушку и чувствуя, как сон захватывает меня в свои теплые объятия…
В последующие два дня не происходило, ровным счетом, ничего интересного, если не считать встречи с заказчиком, честно заплатившим мне тридцатью золотыми монетами, и несколько скомканным прощанием с Орвелом, который, напустив туману, неопределенно заявил, что у него появились дела, и с самого утра умчался куда-то прочь по тракту. Случайно заметив, как недобро косится вслед умчавшемуся эльфу высокий бородатый мужик, из-за спины которого выглядывала печально знакомая подавальщица, мы с Турэ пришли к единому мнению, что «дела» появились у неудачливого друга очень даже вовремя.
От своей идеи «позаимствовать» золота у купцов из Белегоста следопытка не отказалась, наоборот, расписала мне свой план с таким воодушевлением, что им очень быстро загорелась и я. Этот самый план был прост до невозможности, как все гениальное, и коварен, как все судьбоносное, особых проблем у нас возникнуть не должно было, учитывая почти полное отсутствие охраны у обозов, поэтому единственное, что от нас, по сути, требовалось, это очень и очень быстро драпать после того, как золото будет на руках.
По нескольку раз все согласовав, мы с Турэ остались довольны друг другом и занялись, собственно, ожиданием того прекрасного момента, когда денежки сами поплывут в наши загребущие ручки.
На закате третьего дня мы с подругой вновь сидели за уже полюбившимся столиком, спасаясь от неимоверной жары холодным ягодным морсом и лениво оглядывая изрядно опустевший за это время обеденный зал таверны. Большинство постояльцев уже давно продолжили свой путь по тракту, впервые за все это время было относительно тихо, а все тот же знакомый, абсолютно неуемный бард бренчал на своей лютне что-то в высшей степени печальное, от чего судорогой сводило зубы. Несколько селян за соседним столиком обсуждали пропавший из-за засухи урожай, а у самого окна примостилась компания из трех человек.
Заметив на груди одного из них отличительный знак Гильдии наемников и перехватив направленный в мою сторону взгляд, я лишь едва заметно кивнула, приветствуя собрата по стезе. Демонстративно выставленный на всеобщее обозрение знак ясно давал понять, что мужчина ищет работу, а еще гарантировал нам, что на купеческие обозы этот наемник не нацелен.
Подставлять самого себя, дав перед этим понять каждому, кто он такой, было бы очень глупо.
– Ты кому там киваешь? – несколько нервно спросила Турэ, перехватив мой взгляд и так же оглянувшись. Заметив внимание к своей особе, мужчина лишь едва заметно улыбнулся и озорно подмигнул тут же нахмурившейся брюнетке. – Наемники, до чего же вы ушлый народец.
– Каждый работает, как может, – обиделась я, старательно отмахиваясь от все того же ручного ворона, который, привыкнув ко мне за эти пару дней, теперь требовательно клевал мою руку, желая, чтобы я угостила его чем-то вкусным. Птицу эту Турэ нашла во время своих путешествий выпавшей из гнезда, забрала себе, вылечила, назвала Злыднем, и теперь мерзкое животное полностью оправдывало свою кличку, действуя на нервы абсолютно всем, с кем оказывалось рядом.
– Да я ведь ничего не имею против, лишь бы он на мое золото не нацелился, – отозвалась следопытка, вновь повернувшись ко мне.
– Твое золото? – хмыкнула я, изогнув бровь, на что подруга только закатила глаза.
– Ну, наше золото, не придирайся к словам, – поспешно отмахнулась она, явно больше заботясь о том, что нас ожидает впереди. Тонкие пальцы нервно крошили мягкий хлеб, а взгляд то и дело возвращался к пока закрытым дверям таверны, за которыми медленно опускалась на землю закатная янтарная дымка. – Надо бы лошадей проверить, все ли готово. Драпать придется быстро, если хотим, чтобы нас не поймали.
– Уймись, и все в порядке будет, – попросила я следопытку, чувствуя, как ее нервозность понемногу передается и мне. Радости от подобного состояния быть не могло, я понимала, что лишние переживания могут только помешать в том деле, которое мы запланировали, призрачное количество звонких золотых монеток грело душу, и я, загоревшись идеей пополнить свой кошель, уже не могла позволить какой-то ерунде все сорвать. – Пока что я думаю, что нам следует…
Неясный шум, донесшийся с улицы, привлек внимание, оборвав тираду на полуслове, громко разжали лошади, послышался перестук копыт и скрип тяжелых груженых повозок. Засуетился хозяин таверны, рявкнув куда-то в сторону кухни и заспешив навстречу желанным гостям, выглянул в окно тот самый наемник, с любопытством рассматривая то, что происходило на улице, а мы с Турэ, переглянувшись, одновременно поняли, что столь ожидаемая процессия прибыла.
Подтверждением этого стали громкие окрики на неизвестном мне, но уже услышанном однажды языке, произнесенные раскатистым, глубоким голосом, явно принадлежащим гному.
– Лучше укрыться сейчас на втором этаже, – сориентировалась я, пока уставшие, преодолевшие огромное расстояние гномы еще не вошли в здание таверны. – Не думаю, что стоит лишний раз показываться им на глаза.
– Как бы потом очередную розыскную грамоту не нарисовали, – согласилась Турэ, подхватившись на ноги и стремительным шагом направляясь к лестнице. Наглый ворон, нахохлившись, покачивался у нее на плече. – На прошлой я получилась совершенно отвратительно, руки бы таким художникам поотрывать.
Мы преодолели расстояние в десять ступеней как раз в тот момент, когда дверь распахнулась от сильного пинка и помещение наполнилось громкими голосами и раскатистым смехом, которые время от времени разбавляли заковыристые ругательства и короткие фразы на все том же незнакомом мне языке. Облокотившись о деревянные перила и надежно прячась в сумраке второго этажа, я с любопытством рассматривала невысокие широкоплечие фигуры незнакомых мне гномов в явно дорогих одеждах, которые требовали принести сытный ужин и подготовить им лучшие комнаты. Мы с Турэ не сомневались в том, что они отправятся отдыхать при первом же удобном случае, намеревались приступить к исполнению плана с наступлением ночи, когда все стихнет, и сейчас, переглянувшись, решительно разошлись по своим комнатам, прекрасно зная, что каждой из нас нужно будет сделать чуть погодя.
К слову, долго ждать не пришлось – обессиленные и утомленные долгой дорогой гномы очень быстро поупивались отменным спиртным, щедро предоставленным трактирщиком в обмен на звонкие монеты, а после разбрелись по своим комнатам. Сидя на своей постели, я прислушивалась к тому, как купцы шумят и постепенно отходят ко сну, а дождавшись, когда же спустя несколько минут по второму этажу прокатится первая волна раскатистого храпа, неслышно поднялась на ноги, подойдя к двери и прижавшись к ней ухом. На первом этаже кроме трактирщика, заканчивающего с уборкой, не осталось никого, отошли ко сну и постояльцы, и хозяева, а где-то за окном громко закричала ночная птица, заставив вздрогнуть.
Шумно вздохнув, я на мгновение с силой смежила веки.
Пора.
Забросив на спину походный мешок и смерив комнату последним взглядом, чтобы убедиться, что ничего не забыла, я подошла к окну и выглянула на улицу, заметив Кайруса, ощипывающего небольшой кустик. Тихо цокнула языком, привлекая внимание коня, а затем, легко забравшись на подоконник, принялась спускаться вниз по густому зеленому плющу, который обвивал потемневшую от времени каменную кладку. В паре метров от земли разжала руки, ловко спрыгнув прямо в седло, а после, потрепав Кайруса по холке, слезла с лошади, неловко поведя плечами – по сравнению с предыдущими, эта ночь выдалась на диво прохладной.
В темноте было мало что видно, густо растущие деревья плотно заслоняли лунный свет, не пропуская его к земле, где-то в конюшне тихо фыркали дремлющие лошади, а в пристройке, где жил трактирщик с семьей, уже давно не горела лучина. Довольно улыбнувшись, я втянула полной грудью прохладный ночной воздух и бесшумным шагом направилась за угол, где под наблюдением давно уже спящего и надежно проспиртованного конюшего купцы столь легкомысленно оставили свои обозы.
Несколько крытых повозок темнели в ночном сумраке, на легком ветру трепетала легкомысленно незакрепленная на одной из повозок ткань, а вокруг кроме все того же храпящего конюшего не было ни души, на что я только облегченно вздохнула. Кажется, впервые Турэ не ошиблась и действительно взялась за нечто стоящее. Впрочем, особенно обольщаться я не спешила и, оглянувшись на всякий случай, направилась к ближайшей повозке, вытащив из наруча острый нож и перерезав толстую веревку. Отбросила ткань, чтобы не мешала, запрыгнула на запятки, пытаясь не создавать лишнего шума, и глубоко вздохнула, рассмотрев перед собой множество сундучков для драгоценностей и украшений, вплотную стоящих друг к другу.
Сегодня мне определенно везло – в первой же повозке мне улыбнулась удача.
Действовать следовало быстро, если я не хотела, чтобы меня вдруг поймали, поэтому, не тратя время на рассмотрение украшений, просто принялась их складывать в подготовленный заранее заплечный мешок, одновременно с этим прислушиваясь к тому, что творилось снаружи. Таверна содрогалась от громоподобного гномьего храпа, в густых кронах прятались ночные птицы и едва слышно поскрипывала приоткрытая дверь конюшни. Глаза постепенно привыкли к темноте, поблескивающие в слабом лунном свете драгоценности грели душу, и я, сосредоточившись на своих действиях, не сразу услышала, как хлопнула дверь таверны, а под тяжелыми подошвами чужих сапог заскрипели мелкие камешки.
По телу прокатилась волна холодной дрожи, я судорожно вздохнула, чувствуя, как сердце застучало быстрее, однако не позволила себе поддаться панике, прекрасно зная, что это мне совсем не поможет. Забросила в мешок несколько тяжелых золотых подвесок, надежно затянула крепление, надела мешок на плечи, а после ловко спрыгнула с повозки, пригнувшись у большого колеса и пытаясь рассмотреть, кто же решил составить мне компанию этой ночью. В то, что это Турэ так глупо и бездарно подрывает наш план, я не верила.
Мелькнула неподалеку чья-то тень, шаги стали ближе, а по земле заиграли блики света, льющегося из зажженной лучины. Кто бы это ни был, он совершенно точно направлялся в мою сторону, поэтому я, по-прежнему пригибаясь и пытаясь двигаться как можно тише, медленно обогнула повозку и метнулась в сторону густо растущих рядом кустов, надеясь спрятаться за разлапистыми ветками и переждать мгновения опасности.
Приглушенный свет ударил по глазам, я увидела рослую внушительную фигуру гнома, вышедшего из-за длинного ряда повозок, и лишь приглушенно зашипела ругательства, когда мужчина почему-то двинулся прямо в мою сторону. Я не могла рассмотреть лица, масляный фонарь был зажат в опущенной руке, освещая лишь тяжелые сапоги и полу длинного плаща, однако этого мне и не требовалось. Притаившись за густыми ветвями и даже дыша через раз, я встревожено наблюдала за приближающейся мужской фигурой и размышляла о том, что это, наверное, и есть та самая «малочисленная стража», о которой упоминала следопытка. Разумеется, особо на наши планы это не влияло, я была уверена, что гном сейчас проверит, все ли в порядке, и отправится отдыхать, а после этого я смогу беспрепятственно добраться до своего коня и убраться подальше. Достаточное количество драгоценностей уже перекочевало в мой мешок, а жадной я никогда не была – большего мне не требовалось.
Стражник неспешно прошелся вдоль обоза, остановился у одной из повозок, словно бы о чем-то размышляя, а после, пройдя еще немного вперед, замер прямо напротив меня, заставив буквально застыть от охватившей тело тревоги. Кажется, я даже дышать перестала, чувствуя, как натянулись подобно струнам нервы, а рука, словно живя отдельной жизнью, потянулась к голенищу сапога, где был спрятан острый кинжал. На лбу от волнения выступила испарина, а язык невольно скользнул по пересохшим губам.
«Пожалуйста, уходи», – мысленно взмолилась я, чуть подавшись вперед и надеясь, что густые ветви надежно скрывают меня от внимательного взгляда стражника.
Словно услышав мое безмолвное обращение, гном потоптался на месте пару секунд, а после, не увидев ничего примечательного, решительно направился прочь в сторону таверны. С губ сорвался беззвучный вздох, я на мгновение смежила веки, чувствуя, как прокатилась по телу волна облегчения, и немного подалась вперед, всматриваясь в темную фигуру, постепенно отдаляющуюся от тех кустов, за которыми пряталась я. Еще немного, мне нужно еще совсем немного, и тогда я смогу просто сбежать и забыть обо всем, что только что произошло. Горло от волнения перехватило спазмом, время словно бы застыло, а потом…
А потом где-то над самым ухом громко каркнул спрятавшийся в темноте ворон.
Я рванулась от неожиданности, влетев в тот самый куст, за которым пряталась, сухие ветви затрещали, кажется, на весь лес, тяжелые отдаляющиеся шаги резко замерли, и я, прекрасно осознавая, что уйти незамеченной не получится, подалась вперед, одновременно с этим вытащив из-за голенища сапога острый нож. Рефлекторно брошенный в сторону взгляд выхватил вспорхнувшую с ветки знакомую черную тень, которая заставила меня заскрежетать зубами от злости и досады.
Вот ведь сучья птица!
Будь моя воля – я бы просто устремилась в противоположную от стражника сторону так, что подметки бы сверкали, однако впереди меня ждал Кайрус, меня ждала Турэ, и другого выхода не было. Огонек масляной лампы взметнулся ввысь, на мгновение ослепив, но я, не обращая на это внимания, резко бросилась в сторону, стремясь вновь оказаться в тени. Услышала спешные шаги, ловко перемахнула через низенькую оградку, а после, оказавшись за спиной не успевшего сориентироваться стражника, хладнокровно приставила к его шее нож, чувствуя, как разрывает грудь чуть сбитое дыхание.
– Не поднимай шум, – ровным голосом произнесла я, прижавшись к широкой спине и слыша, как быстро бьется чужое сердце. Терпкий запах металла, лесных трав и походного костра наполнил легкие, а тело буквально окаменело, когда я услышала такой же ровный, чуть насмешливый ответ:
– Я и не собирался.
Мгновеньем позже предательски отозвалась кровь, признавшая своего…
Сердце пропустило удар, горло сковало стальным обручем, не позволившим сделать вздох, а перед глазами на мгновенье потемнело, и мне показалось, что время буквально застыло. Больше не было ни меня, ни пустынного двора вокруг, ни чуть поскрипывающих обозов, виднеющихся в свете масляной лампы. Только прохладный ветер, ерошащий волосы и мурашками пробегающий по коже.
Я застыла каменным изваянием, не находя в себе сил для того, чтобы что-то сказать или сделать. Дрожащая рука все так же сжимала рукоять кинжала, с пересохших губ сорвался судорожный вздох, когда реальность новой волной обрушилась на помутненное сознание, а в голове набатом билась одна единственная мысль.
Нужно бежать.
С трудом сумев вернуть контроль над собственным телом, я резким движением убрала кинжал, а после, с силой оттолкнув от себя гнома, развернулась в противоположную сторону и, подтянув сползающий с плеча мешок, рванула прочь, сейчас уже не думая над тем, что лошадь осталась позади, и что Турэ наверняка будет злиться за то, что я ее не дождалась. Это все было совсем не главным, мне просто нужно было уйти прочь, скрыться, слиться с сумраком, пока он не понял…
Сильные пальцы сжались на запястье, рывком прерывая мой забег, я тихо вскрикнула от неожиданности, чувствуя, как от горячей ладони по всему телу расходится будоражащее кровь тепло, а в следующее мгновение чужие руки прижали меня к широкой груди, и я буквально застыла в надежных оковах, боясь даже пошевелиться. Дыхание стало прерывистым, темные жесткие волосы скользнули по щеке, когда мужчина склонился к самому уху, а горячий шепот болью отозвался где-то в груди.
– Поймал, – все тот же насмешливый, невероятно знакомый голос, от звучания которого хотелось громко закричать.
Ночной ветерок легко шевелил спутанные волосы, бросая их в лицо, где-то далеко-далеко, словно в другой реальности, храпели гномы на второй этаже таверны, перекрикивались ночные птицы и недовольно фыркали дремлющие лошади, а с плеча легко скользнул набитый драгоценностями мешок, предательски звякнув в сумрачной тишине, однако все это обходило меня стороной, не заслуживало внимания, не могло отвлечь от близкого присутствия человека, которого я так часто видела в своих собственных снах.
День за днем, на протяжении долгих шести лет.
Сердце колотилось в груди, словно безумное, дыхание сбивалось, и я никак не могла заставить себя произнести хоть слово или просто пошевелиться. Тело не слушалось, широко распахнутые глаза уставились на колышущуюся под порывами ветра траву, а руки, по-прежнему крепко прижимающие меня к надежной груди, вызывали целую бурю противоречивых чувств, и я никак не могла понять, что же действительно испытываю сейчас.
Молчала я, молчал и он, и в темноте так предательски громко срывалось с губ хриплое от волнения дыхание.
По телу пробежалась знакомая теплая волна, разогнало тьму золотое свечение, когда я в отчаянной попытке скрыться решила воззвать к звериной сущности, дремлющей в груди, однако тут же объятия стали еще крепче, и Кили необыкновенно решительно произнес:
– Я все равно тебя не отпущу.
Что-то в его голосе изменилось, и я поймала себя на мысли о том, что раньше не слышала стальных ноток, которые сейчас заставили меня вздрогнуть. Губы изогнула злая усмешка. Конечно, за это время… он ведь наверняка изменился, как и я сама. На душе вдруг стало необыкновенно тяжело, сердце болезненно отозвалось сбитым ударом, и я почти заставила себя говорить равнодушно:
– Я не сбегу, можешь не держать меня.
Крепкие объятия медленно, словно нехотя разжались, и я тут же сделала шаг вперед, резко оглянувшись и пытаясь держаться от брюнета как можно дальше. Поставленная им на запятки одной из повозок масляная лампа осветила широкоплечую фигуру, привычно спутанные темные волосы и такое знакомое лицо. Я ошиблась, за прошедшие шесть лет Кили совсем не изменился, разве что темная щетина отросла, превратившись в густую черную бороду, а в теплых карих глазах появилась странная, доселе незнакомая мне тень, омрачающая открытый, искренний взгляд, который я запомнила.
Спустя мгновение я неожиданно узнала в той мрачной тени свою собственную затаенную боль.
– Шесть лет уже прошло, а ты ни капли не меняешься, – негромко произнес мужчина, переведя взгляд на мешок, лежащий у его ног. Хлипкие завязки разошлись, и в свете лампы стыдливо поблескивали украденные драгоценности. – Я думал, того золота, что пообещал тебе Бильбо, должно было хватить надолго.
– Его хватило, – неловко повела я плечами, чувствуя себя ужасно неуютно. Кажется, прежде подобного чувства в присутствии Кили не возникало, я ощущала, как давит на горло тяжесть непонятно откуда взявшейся вины, а пальцы нервно переплелись в замок. Поднять взгляд было страшно, а от звучания хрипловатого голоса дрожали колени. – Турэ попросила помочь.
– Конечно же, Турэ, я должен был и сам об этом догадаться, – хмыкнул гном, покачав головой, словно бы это все ему объясняло. – На этом тракте участились случаи нападения разбойников на обозы, дядя приказал нам с братом узнать, в чем дело, а причина, оказывается, кроется в маленьком хитром метаморфе и ее неуемной подруге.
– Мы не нападали на ваши обозы, – тут же упрямо вскинулась я, почувствовав вспыхнувшую в груди обиду, однако резко осеклась, заметив скользнувшую по губам Кили усмешку.
– Я знаю.
Поднявшийся порыв ветра бросил в лицо рыжие пряди, легко скользнул по щеке, изуродованной затянувшимся шрамом, пересекающим правую сторону, и пробрался под легкую рубашку, холодя теплую кожу, от чего по телу пробежалась волна мурашек. Стоя в нескольких шагах от мужчины, который занимал мои мысли последние шесть лет, я не могла найти нужных слов, чувствуя себя невероятно глупо. Я бы соврала, если бы сказала, что на протяжении этого долгого времени не представляла нашу встречу, но все мечты и страхи были блеклыми, какими-то наигранными, совсем не настоящими.
Сейчас все было по-другому, и я впервые за долгие годы вновь… боялась.
– Наверное, это было ошибкой, – через силу выдавила я из себя короткую фразу, чувствуя, как в горле слова путаются и не желают срываться с пересохших губ. – Я… ты извини за эти драгоценности, и правда было глупо идти на поводу у Турэ и ее безумных идей. Мы уйдем и больше никого не побеспокоим, я тебе обещаю.
Сумев победить себя и натянуть на губы вымученную улыбку, я резко отвернулась, чувствуя, как полыхают смущением щеки, однако не успела больше ничего сделать, как Кили, оставшийся за спиной, внезапно заговорил.
– Знаешь, я долго размышлял о том, почему ты тогда ушла, – задумчиво произнес он, словно бы продолжая давно начатый разговор, и я застыла, словно натолкнувшись на невидимую стену. Руки с силой сжались в кулаки, от чего ногти болезненно заскребли по нежной коже. – Сначала я решил, что ты опасаешься гнева Трандуила, которому присягнула на верность, чтобы помочь нам, и ожидал, что пройдет время, и ты вернешься. Но ты не вернулась, – в тихом голосе послышалась горькая усмешка, от которой перехватило дыхание, и я почувствовала, как в горле запершило. – Потом я подумал, что ты обиделась на Торина, обвинившего тебя в предательстве, и это было бы разумно, но мне почему-то казалось, что дело в другом, – за спиной послышались тихие шаги, и я вздрогнула, осознав, что Кили подошел ближе. – В конце концов, я сделал вывод, что причина кроется в моих словах, в том, что я сказал тебе тогда, на Вороньей Высоте.
Мужчина подошел ближе, теперь нас разделяло не больше пары шагов, и я изо всех сил пыталась не позволить охватившим меня эмоциям пробиться сквозь маску деланного равнодушия. Внутри все бурлило и полыхало, зубы до крови прихватили губу, и я даже не сразу заметила, как по щеке невольно скользнула обжигающе горячая влага. Мысли путались в голове, я отчаянно пыталась вспомнить, о чем же сейчас говорит мужчина, но память, словно издеваясь, отвечала мне лишь темным пятном.
Еще тогда, шесть лет назад, после того, как мы покинули Эребор, Турэ, не таясь, рассказала мне о том, что произошло на Вороньей Высоте, и о том, как я превратилась в дракона, желая помочь Фили, оказавшемуся в опасности. Слова подруги повергли меня в шок, я никак не могла поверить, что это действительно могло произойти со мной, однако на все остальные вопросы о том, как мне удалось совладать со зверем и прийти в себя, следопытка неожиданно отвечала гробовым молчанием или просто отмахивалась, говоря, что я узнаю, когда придет время.
И сейчас, слушая хриплый голос за своей спиной, я невольно подумала о том, не настал ли этот момент прямо сейчас, на заднем дворе спящей таверны, стыдливо прячущейся посреди густого леса.
– Знаешь, наверное, это забавно, – голос Кили прозвучал совсем близко, от теплого дыхания шевельнулись волосы на затылке, а тело буквально одеревенело. – Но твоего зверя оказалось убедить куда легче, чем тебя.
Горячие ладони коснулись плеч, заставив вздрогнуть, медленно скользнули по руке, мягко обхватили запястья, а после брюнет осторожно, словно боясь спугнуть, переплел свои пальцы с моими, увлекая в лишающие воли горько-сладкие сети, из которых выбраться мне почему-то никак не удавалось. Я судорожно вздохнула, чувствуя, как дрожат колени, и с силой смежила веки, ощутив теплое дыхание на своей щеке.
Той самой. Изуродованной.
– Ллир, – ласково прошептал королевский племянник, даже не подозревая, что я из последних сил сдерживаю рвущиеся на свободу слезы, горьким комком сдавившие горло. Сжалась в комок, чувствуя, как колотит тело холодная дрожь, и лишь сильнее закусила и так искусанную в кровь губу. – Лира, – вновь тихо произнес Кили, осторожно коснувшись ладонью моей щеки и заставив повернуть голову. Подернутый пеленой слез взгляд пересекся с необыкновенно теплым взглядом таких родных карих глаз, в которых горела неподдельная нежность. – Amralime…
«Вернись ко мне»…
Мои глаза испуганно расширились от изумления, когда сознание обожгло смутное воспоминание давно забытых нежных слов, а в следующее мгновение Кили, по-прежнему не отпуская меня из своих объятий, мягко коснулся моих губ своими, увлекая в долгий, тягучий поцелуй, от которого, задрожав, подогнулись колени. Тщательно сдерживаемые слезы таки хлынули по щекам, от чего привкус мягких губ стал солоноватым, однако Кили заглушил тихий всхлип, обхватив мое лицо ладонями и не позволяя отстраниться. Он целовал требовательно, настойчиво, словно боясь вновь отпустить, и я уже и сама не осознавала, что изо всех сил прижимаюсь к широкой груди, ища защиты и поддержки.
Лишь по собственной глупости я потеряла столько времени, по собственной глупости я отказалась от того, что могла иметь, и сейчас все старые обиды казались глупыми, такими детскими и неразумными, что невольно становилось смешно. Пальцы путались в жестких черных волосах, губы горели от отчаянного жара, прокатившегося по всему телу, а слыша безумный стук сердца молодого гнома, я осознавала, что и мое бьется столь же испуганно. Прижалась к Кили еще сильнее, опасаясь, что все это может оказаться лишь бредом воспаленного сознания, и судорожно выдохнула в приоткрытые губы, ощутив, как мужчина обнял меня крепче.
– Надо же, они еще живы, – неожиданно произнес кто-то совсем рядом, заставив вздрогнуть.
– Я же говорила, что все получится, а ты беспокоился, – звонкий знакомый голос разрушил волшебство момента, и я, внезапно с ужасом осознав все, что происходит, рванулась в руках брюнета, словно воришка, застигнутый с поличным. Жаль только, что таки добившийся своего гном вовсе не спешил меня отпускать, мягко, но решительно попридержав за талию и не позволив отстраниться.
Все еще несколько помутненный взгляд скользнул в сторону, и я с некоторым изумлением увидела непонятно откуда появившуюся здесь следопытку. Самодовольно улыбаясь и ехидно щуря хитрые карие глазюки, девушка легко прижималась к теплому боку так же взявшегося из ниоткуда Фили и, кажется, чувствовала себя вполне уютно, а полюбовавшись ее радостным оскалом, я почему-то ни на миг не усомнилась в том, кого должна благодарить за все, что только что произошло.
Довольно каркнувший Злыдень, удобно устроившийся на плече брюнетки, мою догадку только подтверждал.
– Ты знала! – возмутилась я, обвиняющее ткнув в подругу пальцем и чувствуя, как формируется в груди глухое раздражение. Уголок губ нервно дернулся, и с пересекающим лицо шрамом это выглядело более, чем убедительно.
– Я много чего знаю, – независимо фыркнула Турэ, на всякий случай тут же спрятавшись за спиной посмеивающегося королевского племянника и опасливо выглядывая из-за его плеча. – Наверное, я просто забыла тебе сказать, кто будет охранять этот обоз. Что поделаешь, столько всего приходится держать в голове…
– Да ты просто-напросто родную подругу продала! – я поискала глазами то, что можно было бы бросить в ушлую следопытку, однако старательно пытающийся не засмеяться Кили предупредительно оттолкнул подальше мешок с награбленными драгоценностями и отобрал любимый нож. Я зашипела от бессильной злобы, сделав себе мысленную пометку с брюнеткой еще поквитаться.
– Не совсем продала, – тут же поправила меня Турэ, предпочитая все так же скрываться за надежной широкой спиной Фили. – Однако сделка была весьма удачной, и награда того стоила.
– О, я даже не сомневаюсь, – хмыкнула я, заметив, каким влюбленным и счастливым взглядом подруга смотрит на старшего королевского племянника, крепко сжимающего хрупкую ладошку девушки.
Взглянула на Кили, который все это время легко улыбался, не разжимая своих теплых, надежных объятий, а после вдруг поняла, что мне абсолютно все равно, что будет дальше. Все равно, что будет через год, два или десять.
Чувства, которые я так старательно душила в себе все это время, теперь скрывать не получалось, сердце билось быстро и ровно, и впервые за долгие, слишком долгие годы я вдруг почувствовала себя по-настоящему живой.
Облегченный вздох сорвался с губ, подхваченный прохладным ночным ветром.
– Возвращаемся? – негромко спросил младший королевский племянник, склонившись ко мне и коснувшись невесомым поцелуем виска, а я поняла, что отказать ему уже не сумею.
– Ну же, Ллир, соглашайся, – подбивала меня нетерпеливая следопытка. – Нас ждет сокро… – девушка запнулась, перехватив направленный на нее укоризненный взгляд Фили, и тут же невинно улыбнулась, взмахнув длинными ресницами. – Эребор, Ллир, нас ждет Эребор.
Огромная полная луна катилась по бездонному темно-синему бархату неба, пытливо заглядывая сквозь густые ветви шумящих на ветру деревьев, постояльцы погруженной во мрак таверны спали, не зная, что совсем рядом с ними на маленькой полянке решается чья-то судьба, и лишь далекий от человеческих драм и переживаний Кайрус все так же флегматично пощипывал зеленую траву…
========== Эпилог ==========
Ленивое закатное солнце катилось по янтарно-алому небу, по которому медленно проплывали облака, прохладный осенний ветер гонял сухие листья и путался в пожелтевшей траве бескрайних холмов, а где-то далеко-далеко поблескивала в последних солнечных лучах зеркальная гладь бескрайнего темного озера.
На каменном высоком бастионе, где трепетали вышитые золотой нитью стяги, в этот вечер стояло двое – молодая рыжеволосая девушка, то и дело сдувающая падающую на глаза непослушную прядь, сосредоточенно охлопывала себя по карманам новенькой черной куртки, подбитой мехом, стараясь не обращать внимания на недовольный взгляд темноволосого гнома, сложившего руки на груди. Он молчал, прекрасно зная, что его слова ничего не изменят, а рыжеволосая, подтянув сползающий с плеч походный мешок, лишь мягко улыбнулась, коснувшись затянутой в кожаную перчатку рукой колючей щеки мужчины.
– Я успею, вот увидишь, – негромко произнесла она, уверенно тряхнув густой шевелюрой. Их спор тянулся, кажется, бесконечно долго, к единому решению они прийти так и не смогли, однако слишком хорошо знающий взрывной характер своей избранницы гном даже не пытался возражать. – Ну же, Кили, прекрати дуться.
– Я не дуюсь, Ллир, – тяжело вздохнул брюнет, покачав головой. – Я просто беспокоюсь, и ты это прекрасно знаешь.
– Не стоит, со мной все будет в порядке, – девушка вновь мягко улыбнулась, а потом, сделав шаг вперед, привычно обвила руками шею мужчины, прижавшись к широкой груди и оставив на губах гнома невесомый поцелуй.
