Текст книги "Dead, which could touch the sky (СИ)"
Автор книги: Happy demon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)
Судя по выражению лица Турэ, она была очень бы даже не прочь сорваться с места прямо сейчас, чтобы еще до заката добраться до озера, оставляя за спиной и Эребор, и Дейл, и ненавистных гномов, но вот что-то доселе мне незнакомое промелькнуло во взгляде темных глаз, следопытка поджала губы, покосившись на меня с сомнением, а после с глубоким вздохом опустила голову, подпирая подбородок кулаком.
Остатки хорошего настроения канули в небытие.
– И что теперь? – вновь спросила подруга, но теперь уже куда серьезней, вскинув на меня недовольный взгляд и явно намекая, что исключительно по моей вине мы оказались в такой заднице. – Предупреждаю сразу, Ллир, умирать я не хочу, и геройствовать не собираюсь. Все это – не мои проблемы, и, на секундочку, не твои. И если бы не то, что я…
Девушка запнулась, крепко сцепив зубы, словно не желая продолжать, но я поняла ее и без слов, ведь сама чувствовала то же самое. Сознание услужливо подсказывало, что в любой другой момент в точно такой же ситуации я поступила бы абсолютно привычно, сбежала бы, не рискуя своей головой и пытаясь урвать как можно больший куш, только сейчас было все совершенно по-другому, и даже не мой «проблемный подопечный», как говорила Турэ, стал тому виной.
Виновата была лишь я.
И мое глупое-глупое сердце.
– Торин очень упрям, – задумчиво произнесла я, желая избавиться от ненужных сейчас мыслей – у нас были проблемы куда серьезней. – Я не удивлюсь, если этот безумец объявит войну. Трандуил, кажется, настроен вполне решительно, иначе с чего бы ему подводить свою армию под Эребор. Странно, что они вообще устроили стоянку в Дейле. Если хотели захватить нас врасплох, было бы куда разумней под покровом ночи осадить Гору.
– Демонстрация силы, – фыркнула Турэ, покачав головой. – Наверняка понимает, что победа и так в его руках, а упустить возможность унизить противника еще больше – вполне себе неплохой стратегический ход перед бойней. Я одна заметила у Трандуила любовь к излишней зрелищности?
– Меня не утешает ни один, ни другой вариант, – вернув подруге ее рубин, я прошлась по купальне, обхватив себя руками, а потом, на мгновение прикрыв глаза, прижалась спиной к холодной каменной стене, чувствуя себя немного подавленной. Было невероятно страшно, я ощущала неуверенность, и подобное чувство жутко не нравилось. – Даже если гномам удастся избежать конфликта с Трандуилом, то у меня вряд ли получится удрать от него еще раз. Что-то мне подсказывает, что на этот раз он своего не упустит.
На эту тираду следопытка отреагировала красноречивым молчанием, прекрасно зная, что ни в словах утешения, ни в подбадривающих шутках я не нуждаюсь. Мысли были одна другой хуже, перспективы не прельщали, и я бы с огромной радостью сейчас превратилась в сокола и убралась куда подальше, чтобы меня никто не нашел. Только почему-то сердце сдавливало тупой ноющей болью, а перед затуманивающимся взором ярким образом полыхало лицо моей персональной проблемы, из-за которой я потеряла покой и саму себя.
Как бы страшно мне ни было, я не могла позволить, чтобы Кили оказался в опасности, пусть и отчаянно кляла себя за это.
– Что это за шум? – голос Турэ ворвался в сознание словно из-за плотной стены воды, и я вздрогнула, резко вскинув голову и найдя взглядом подругу, которая к чему-то старательно прислушивалась. Навострив уши, я уловила далекие отзвуки недовольного голоса Торина.
Переглянувшись и не сговариваясь, мы со следопыткой одновременно рванули по широким каменным ступеням наверх, желая разобраться, что происходит. Голос короля становился все громче, уже издали мы услышали, как он требует последовать за ним, и по телу прокатилась волна горячей дрожи, от которой стало не по себе. Перед глазами появлялись картинки одна другой хуже, я боялась, что армия Трандуила уже под стенами Эребора, боялась, что вот сейчас, спустя пару мгновений вся моя жизнь полетит к Морготу.
С другой стороны, острый слух не уловил скрежета стали или грохота доспехов, и я отчаянно надеялась, что у нас еще есть хоть немного времени.
Одновременно влетев в Зал королей, мы с Турэ на мгновение замерли, увидев, что гномы, побросав свою работу, опять сгрудились на верхнем уровне открытой галереи, вглядываясь куда-то вниз. Я услышала перестук копыт по холодным камням, и громкий окрик, произнесенный таким знакомым голосом, который я сначала даже не узнала:
– Приветствую, Торин, сын Траина! Мы рады, что вы живы.
– Бард, – одними губами прошептала Турэ, и я лишь кивнула, подойдя ближе и размышляя о том, что же здесь понадобилось лучнику.
– Зачем вы пришли к вратам Короля-под-Горой с оружием в руках?! – в голосе Торина не было ни любезности, ни уважения, он говорил злыми рваными фразами, источая горький яд, и даже меня передернуло, наверняка, не говоря уже о самом Барде. Краем глаза я заметила, как хмуро покосились на дядю Фили и Кили, и как отступил от него на шаг Бильбо, качая головой.
– А зачем Король-под-Горой укрылся за каменной стеной, как разбойник в своей берлоге? – эхо разносило громкие слова старого знакомца по всему залу, казалось, будто он стоит рядом со мной, и нам с Турэ не было нужды подниматься к остальным гномам. Замерев в огромном каменном проеме, мы переминались с ноги на ногу, ожидая, чем же все обернется. Инстинкты бунтовали и рвали звериными когтями сознание, подсказывая, что ничего хорошего нас явно не ожидает.
– Возможно, потому что я не хочу быть ограбленным, – коротко бросил темноволосый гном в ответ.
– Мой господин, мы ведь не грабить тебя пришли, а договориться по справедливости. Можем мы поговорить?
Торин не ответил, отступив от широкого парапета на шаг, а после, резко повернувшись спиной, принялся спускаться по импровизированным ступеням. На мгновение темный, подернутый пеленой желчи и жадности безумный взгляд скользнул в мою сторону, и я невольно подобралась, чувствуя, как звериная сущность рвется наружу. Под ложечкой засосало, впервые в жизни я не смогла выдержать прямого взгляда, качнувшись назад, и тут же вздрогнула, когда в небо сорвался ранее незамеченный мною ворон, сверкнувший лоснящимся черным оперением в свете ярких лучей холодного солнца. Теплая ладонь Турэ, сжавшая мои пальцы, привела в сознание, и я, тряхнув головой, чтобы прийти в себя, решительно двинулась вперед, намереваясь не упустить ни одной детали из предстоящего разговора.
Торин не стал выходить из Горы, уж тем более, он не стал приглашать за высокое укрепление Барда, довольствуясь лишь маленьким окошком, просветом между двумя огромными каменными глыбами, куда проникали тонкие солнечные лучи, в свете которых клубилась пыль. Отсюда не было видно лучника, к тому же, окошко полностью закрыл собой спустившийся вниз Торин, нам же вместе с остальными гномами, так же успевшими последовать за своим королем, оставалось только прислушиваться к невнятному приглушенному бормотанию, доносившемуся из-за стены.
Рядом задрожал воздух, и я на мгновение оглянулась, увидев, как к нам с подругой приблизились королевские племянники. Вопросительный и встревоженный взгляд Кили пересекся с моим, и я, на мгновение задумавшись, коротко кивнула, словно бы говоря, что со мной все в порядке. С того самого мгновения, как я, увидев армию Трандуила, фурией умчалась прочь из Зала, мы не успели даже переброситься парой слов, не говоря уже о том, что после произошедшего на небольшом балконе я чувствовала себя ужасно неуютно, однако сейчас во взгляде Кили я видела неподдельную тревогу, и почему-то захотелось как-то подбодрить его, пусть и просто кивком.
Теплые пальцы легко, почти невесомо скользнули по запястью, от чего по коже пробежались мурашки, и я тут же поспешила отвернуться к Торину, который ярился на глазах, зло кривя тонкие губы. Его голос наполнялся желчью, взгляд горел неподдельной яростью, и каждое шипящее слово было произнесено с необыкновенным презрением и злостью:
– Вы предложили нам помощь лишь тогда, когда мы пообещали вам большую награду! А ваша сделка, – король на мгновение умолк, словно собираясь с мыслями, после чего буквально прошипел, – мы вынуждены были обменять наследство нашего народа на одеяла и еду. Расплатились своим будущим за свою свободу. По-твоему, это честная сделка?
Губы брюнета изогнула усмешка, злая усмешка, которую до этого я, при всей своей нелюбви гному, раньше никогда не видела, и которая отозвалась неприятным тянущим чувством внутри. Я не слышала, что ответил гному Бард, я не знала, как он пытается убедить обезумевшего Торина, но я отлично понимала, что яд, проникший в сердце мужчины, уже успел полностью захватить его помутненное сознание. Гном вдруг повернулся к нам, смерив каждого из своего отряда пронзительным взглядом, а после, словно специально глядя прямо на нас, громко прорычал:
– Ступай! Убирайся отсюда, пока в тебя не полетели стрелы!
Снаружи послышались громкие отборные ругательства Барда, осознавшего, что договориться с безумным королем не получится, а я, не сдержавшись, рванула вперед, к ступеням, буквально взлетев наверх и ухватившись за широкий каменный парапет. Волна холодного воздуха разметала волосы, упавшие на глаза, забралась по теплую куртку, пробежавшись мурашками по телу, и я на мгновение прикрыла глаза, рефлекторно бросив взгляд вдаль, где на руинах разрушенного Дейла по-прежнему ожидала приказа своего короля армия Трандуила. Горло сжалось в предчувствии беды, и я поспешно перевела взгляд вниз, заметив, как обозленный и яростный Бард буквально взлетел в седло всхрапнувшего белоснежного жеребца, погнав его сразу в галоп.
– Что вы наделали?! – яростно воскликнула я, оглянувшись на Торина, так же успевшего подняться ко мне. За его спиной маячили верные подданные, которые были необыкновенно встревожены и даже подавлены. – Вы хотя бы понимаете, что развязываете войну нежеланием помочь этим людям?!
– Это не должно волновать вас, леди Лира, – все та же знакомая холодная издевка обожгла, словно пощечина, и я отступила на шаг, закусив губу и чувствуя, как сжимаются кулаки. Стоящий возле дяди Кили нахмурился, покосившись на короля, однако промолчал. – Насколько я понимаю, ваш контракт с мистером Бэггинсом предусматривал лишь сопровождение к Эребору и охрану, не более того. В политические распри вас никто лезть не просит.
– Но ведь так нельзя! – неожиданно поддержал меня Бильбо, протиснувшись мимо Двалина и подойдя ближе. За все время, проведенное в Эреборе, мой подопечный, как и остальные, неуловимо изменился, не осталось больше и следа от того дружелюбного, немного неуемного болтливого хоббита, которого я знала, и сейчас передо мной стоял мужчина, держащий на плечах груз непонятной ответственности, которая словно бы съедала его изнутри. – Нельзя начинать войну.
– Тебя это тоже не касается, – холодно отрезал Торин, а Бильбо, милый, добрый Бильбо впервые на моей памяти повысил голос, выплескивая свое недовольство.
– Извини, но если ты не заметил, – рявкнул он, и я ошеломленно посмотрела на друга, заметив, как и Турэ заинтересованно выглянула из-за плеча Фили, глядя на хоббита с невероятным уважением, – там целая армия эльфов у наших стен! И это не говоря о сотнях озлобленных рыбаков! Мы, мягко говоря, в меньшинстве, Торин!
Остальные гномы неуверенно переглянулись между собой, явно пытаясь скрыть согласие с весомыми доводами Бэггинса, а я заметила, как сильно нахмурился Фили, поджимая губы и сдерживая готовое пробиться сквозь маску хладнокровия недовольство. Стоящая возле блондина Турэ переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке, и постоянно переводила взгляд с одного действующего лица на другое, наверняка с тоской раздумывая о том, в какой заднице оказалась благодаря своей неуемной тяге к приключениям.
Шумно выдохнул Балин, прикрыв лицо руками и покачав головой.
– Это ненадолго, – хриплый негромкий голос Торина привлек мое внимание, заставив оглянуться на него, и краем глаза я заметила, как удивленно вскинул брови Бильбо. – Пора бы уже понять, господин Бэггинс, что нельзя недооценивать гномов.
Покровительственно похлопав хоббита по плечу, мужчина опалил меня еще одним безумным давящим взглядом, заставив заскрежетать зубами, а после повернулся к нам спиной, направившись к лестнице. Застыл, словно бы раздумывая о чем-то, а после едва повернул голову, глянув на отряд через плечо:
– Мы вернули себе Эребор. А сейчас мы его отстоим!
– Да это же безумие! – не выдержала я, чувствуя, как разрывает виски острой злой болью, не позволяющей нормально соображать. Во рту поселился металлический привкус, по прокушенной губе скользнула капля крови, и я ощутила, как на глаза упала золотая пелена, подернув взгляд дымкой. Стоящий рядом Ори невольно отступил, а вот встревоженная Турэ, наоборот, шагнула вперед, прекрасно зная, что может произойти со мной в таком состоянии.
– Ллир, не стоит…
– Это же армия! Армия, Моргот вас раздери! – я просто отмахнулась от подруги, чувствуя, как в горле клокочет ярость, и от небрежного равнодушного взгляда Торина пелена бешенства лишь сильнее туманила взгляд. Я ощущала, как шумит в ушах кровь, страх и злость схлестнулись в груди, формируя гремучую смесь, и единственное, чего сейчас хотелось, это выплеснуть все свои эмоции наружу. – Как вы не понимаете, что нельзя развязывать эту треклятую войну?! Трандуил не отступится, а обозленные горожане его поддержат, и от вашей Горы не останется камешка на камешке! Это же просто безумие. Вы действительно собираетесь сидеть и ждать, пока вас убьют?! Да как так можно?!
Мой безумный яростный крик оборвался на звонкой ноте, горло перехватило спазмом, вспоровшим грудь, и я втянула в себя воздух сквозь зубы, чувствуя, как все тело бьет крупная дрожь. Стоящая рядом Турэ положила руку мне на плечо, пытаясь заставить успокоиться, опасливо переводящие взгляд с короля на меня гномы отмалчивались, словно бы не рискуя влезать в разговор, а Кили с силой сжимал кулак, да так, что побелели костяшки пальцев. Он потемнел лицом и сильно хмурился, однако по-прежнему молчал, как и брат, поджимая губы.
Торин же, выслушав мою яростную тираду, несколько мгновений рассматривал меня через плечо, словно бы не понимая, что я вообще здесь делаю, а после, отвернувшись, все так же равнодушно бросил:
– Вас здесь никто не держит.
И было в его холодном голосе что-то такое, от чего я почувствовала себя так, будто кто-то вогнал мне в грудь зазубренный клинок. Дыхание перехватило, горло вспороло болью, и я даже отступила на шаг, словно бы не веря в то, что происходит. Обида и злость душили, в ушах шумела кровь, и у самой мурашки по телу пробежались, когда губы изогнула злая жестокая усмешка, от которой лицо буквально перекосило. С пересекающим скулу шрамом это наверняка выглядело жутко.
– Я поняла, – надломленным голосом произнесла я, и по тому, как изменился взгляд Турэ, я осознала, что она догадалась.
– Ллир, не дури, – предупредительно покачала она головой, словно надеясь, что ей удастся меня образумить, и тут же недовольно скрипнула зубами, когда я вскользь глянула на нее. – Вот ведь идиотка…
– Бильбо, – негромко позвала я подопечного, вновь взглянув на Торина, – оставайся здесь и не вздумай лезть на рожон.
– Лира, ты что собралась делать? – Кили схватил меня за руку, привлекая внимание к себе, и от полыхнувшей в его глазах тревоги стало не по себе, однако я была слишком зла и взвинчена, чтобы обращать на это внимание. Мужчина коснулся пальцами моей щеки, заставив посмотреть на него, а потом наклонился ближе, проникновенно всматриваясь в глаза и обжигая теплым дыханием. – Здесь ты в безопасности, Ллир, тебя никто не тронет. Ты сама знаешь, что Трандуил охотится за тобой, тебе нельзя покидать Гору.
– Я не могу допустить, чтобы началась эта война, – хрипло прошептала я, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, а после, резким движением освободившись от хватки гнома, легко вспрыгнула на широкий парапет, услышав за спиной предупредительные восклицания остальных членов отряда.
– Опомнись, сумасшедшая! – крикнула мне в спину Турэ, однако я, не обращая внимания на подругу, просто шагнула в пустоту, услышав шум ветра в ушах и чей-то испуганный окрик. Крепкая мужская рука растерянно схватила воздух, упустив скользнувшие между пальцами рыжие волосы.
Жжение в груди вспыхнуло болью, с губ сорвался вскрик, превратившийся в громкий клекот, и я взмыла в воздух белым соколом, в несколько сильных взмахов крыльями поднявшись повыше и поспешно отдаляясь от Горы. Вслед доносились громкие ругательства, преимущественно – Турэ, но я заставляла себя вслушиваться в шум ветра, высматривая среди холодных, покрытых пожухлой травой холмов всадника на белоснежной лошади. Я понимала, чем может обернуться для меня мой безумный поступок, я понимала, чем грозит мне желание защитить дорогих мне людей, однако не могла позволить причинить им вред.
Даже ценой собственной свободы.
Было больно от собственной беспросветной глупости, и если бы я могла, я бы обязательно громко захохотала, ненавидя себя за слабость. Раньше было проще, раньше все было правильно, и я заботилась о своей безопасности, пусть и проявляя трусость, пусть просто сбегая, поджав хвост, однако сейчас… сейчас все было по-другому, кроме меня был Бильбо, была Турэ, точно так же попавшая в глубокую трясину, пусть и отрицающая все это, были не самые приятные в общении, но ставшие такими … привычными гномы.
А еще был Кили. Мужчина, который ядом пробрался под кожу, который занял мои мысли, заставив забыть о собственной безопасности, из-за которого, как я бы это ни отрицала, я сейчас опять рискую собой. Дело давно уже вышло за рамки договора с Бильбо, я давно уже перестала просто выполнять свою работу, подставляясь снова и снова, но только сейчас позволила себе признаться в этом. Это было слабостью, было глупостью, было сумасшествием…
Но по-другому я не могла.
Бард осадил жеребца, когда я камнем рухнула с неба прямо перед лошадью, напугав ее до смерти. Животное поднялось на дыбы, мужчина натянул поводья, пытаясь справиться с беснующимся конем, и я, задрожав от прокатившейся по телу горячей волны, вспыхнула золотым светом, почувствовав пробежавшийся по плечам ветер. Шумно вздохнула, отбросив упавшие на лицо волосы, а после медленно поднялась на ноги, перехватив взгляд ошарашенного Барда.
– Ты…
– Мы можем просто упустить это сейчас? – хрипло попросила я, поджав губы. Взгляд мужчины скользнул по моему лицу, подмечая свежий шрам, а заметив, как я недовольно дернула подбородком, брюнет тут же поспешил взглянуть мне в глаза.
– Извини. Торин сказал…
– Торин безумен, – покачала я головой, подойдя чуть ближе к лошади и снизу вверх глядя на лучника. – Я не хочу войны, и уверена, что не хочешь и ты. Трандуил не отступит, а тринадцать гномов не смогут выстоять против целой армии.
– Я не сумел уговорить гнома, сама знаешь, – Бард с силой сжал пальцы на кожаных поводьях, после чего хмуро посмотрел на меня, словно не понимая, как вообще дошло до этого. – И раз уж ты сейчас здесь, полагаю, тебе это тоже не удалось.
– Я собираюсь уговаривать не его, – возразила я, после чего просительно протянула мужчине чуть подрагивающую руку.
Несколько мгновений брюнет молчал, размышляя над моими словами и недоверчиво хмурясь, а затем, на секунду оглянувшись на плывущую в утренней туманной дымке Гору, с шумным вздохом потянулся ко мне, крепко сжав мою холодную ладошку своими теплыми пальцами. Легко втянул меня в седло, усадив перед собой, и осторожно придержал за талию, чтобы я не свалилась вниз с приличной высоты. Чужое дыхание взъерошило волосы, и я лишь сильнее закуталась в свою куртку, чувствуя гуляющий по коже холодный осенний ветер.
– Думаешь, у тебя получится? – негромко спросил Бард, подхватив поводья, а я с силой сжала веки, пытаясь избавиться от острой боли в висках.
– Я не уверена.
Ледяной воздух взъерошил волосы, пощечиной ударил по лицу, и за те несколько минут, пока белоснежный жеребец мчался по извилистой дорожке через пожухлые осенние холмы, я успела немного поостыть и обдумать всю сложившуюся ситуацию. В том, что меня, в любом случае, ожидает не слишком приятный исход, я была абсолютно уверена, оставалось только надеяться на то, что Трандуилу я действительно нужна, и он не прикажет сразу же отрубить мне голову. Когда в голову пришла эта сумасшедшая идея, не о последствиях я задумывалась, лишь судорожно пыталась придумать, как можно остановить глупую, никому ненужную войну. В результате все идет по уже печально знакомой тропе – я вновь совершенно неблагодарно рискую собственной шкурой, чтобы отвернуть беду от тех, кто мне небезразличен.
Неприятно и безумно, но в этом… вся я.
Высокую статную фигуру короля Трандуила, восседающего на большерогом олене, я заметила издалека, почувствовав, как рефлекторно сжались кулаки. Липкий страх охватил сердце, глаза испуганно забегали, и на мгновение мне захотелось плюнуть на все и сорваться птицей в небо, однако я буквально заставила себе оставаться в седле. Бард, словно почувствовав, как я напряглась, немного придержал лошадь, заставив ее перейти на рысь, а после точно так же недоверчиво уставился на эльфа, мгновенно поняв, что причина моего состояния в нем.
– Вот ведь неожиданность… – негромко протянул Трандуил, когда мы приблизились к нему. Синие холодные глаза полыхнули торжеством, однако равнодушная маска ледяного спокойствия осталась неизменной. – Блудная дочь вернулась. Долго я ждал этого момента.
– Он ничего нам не даст, – Бард поспешил отвлечь короля, заметив, как я сжалась в комок, пытаясь восстановить сбитое от волнения дыхание. – Торин заперся в своей Горе, он безумен и неумолим.
– Какая жалость, – насмешливо протянул Трандуил, по-прежнему не сводя с меня изучающего взгляда, – но ты хотя бы попытался.
– Я не понимаю, почему. Зачем ему нужна война? – лучник на мгновение оглянулся на Гору, а я, услышав отдаленный грохот и скрежет камней, выглянула у мужчины через плечо. Несколько громадных глыб, вздымая клубы пыли, рухнули на каменный мост, обвалив его и уничтожив единственный проход к забаррикадированным воротам Эребора. Кажется, гномы всерьез вознамерились готовиться к осаде.
– Их бесполезно уговаривать, – покачал головой Трандуил, заставив вновь обернуться к нему. С тихим шорохом покинул ножны сверкнувший в солнечном холодном свете клинок, и я почувствовала, как нервная дрожь прокатилась по телу. – Гномы понимают лишь один язык. Больше никто не будет договариваться. Мы просто атакуем, когда придет время.
Смерив меня пронзительным взглядом, мужчина развернул своего оленя и неспешно направился к Дейлу, прекрасно зная, что Бард, а с ним и я, поспешим следом. Руки дрожали, от чего я поспешила сцепить пальцы в замок, дыхание перехватило, а легким отчаянно не хватало воздуха, но я заставляла себя оставаться на месте, прекрасно понимая, что сама же хотела этого, что именно на это рассчитывала. Если я хочу не допустить войны, мне нужно преодолеть свой страх.
Стоило нам въехать в ворота полуразрушенного города, как я услышала короткий равнодушный приказ, а в следующее мгновение, не успел Бард остановить лошадь, как двое воинов в блестящих доспехах буквально стянули меня с седла, довольно грубо дернув вниз и едва успев подхватить, чтобы я не свалилась прямо на холодный камень мостовой. Волосы упали на лицо, изучающие взгляды присутствующих здесь горожан и равнодушные – воинов Трандуила буквально обожгли, а я лишь крепче стиснула зубы, сдерживая злость.
– Лира! – воскликнул встревоженный Бард, спрыгнув с лошади, однако я тут же перебила его:
– Нет, – повернулась к мужчине, после чего покачала головой. – Не вмешивайся.
Лучник явно не понимал, что происходит, ошарашено переводя взгляды с меня на стражников, а с них – на короля, однако на него уже никто не обращал должного внимания. Неуважительно подталкивая меня в спину, двое стражников тащили меня вдоль длинной узкой улочки, наполненной потрепанными, подавленными, однако оставшимися в живых после огненного хаоса горожанами, которые провожали нас взглядами, явно не понимая, что же происходит. Я не смотрела по сторонам, я не брыкалась и не сопротивлялась, ведя себя необыкновенно тихо, и лишь всматривалась в широкую спину Трандуила, следующего к большому шелковому шатру посреди огромной площади. Кажется, король Мирквуда времени зря не терял, и за короткое время успел основательно обосноваться в Дейле.
Отступать он точно не собирался.
По-прежнему придерживая меня за плечи, словно боясь, что я попытаюсь сбежать, эльфы провели меня к шатру, в котором уже успел скрыться король, и довольно неучтиво толкнули меня вперед, от чего я чуть не упала, запнувшись о выступающий камень. Было унизительно и обидно, но я по-прежнему хранила молчание, не позволяя себе демонстрировать характер. Вскинула взгляд, осмотрев шатер, а после взглянула прямо на Трандуила, устроившегося в резном деревянном троне. Он смотрел на меня, прожигая пронзительным взглядом, и моя собственная ярость и ненависть, испытываемая к этому мужчине, буквально меркла перед чертовым желанием защитить своих.
– В странные места заводит нас жизнь, дорогая моя Ллиренель, – негромко, упиваясь моментом, начал блондин, едва подавшись вперед и чуть склонив голову набок. Казалось, что ему необыкновенно любопытно, только вот я вестись на обманчиво-ласковые слова не спешила. – Ты сбегаешь с этими гномами, даже не попрощавшись, а теперь, спустя совсем немного времени, сама возвращаешься ко мне. Пожалуй, это даже забавно. И что же привело тебя сюда, Ллиренель?
– Грядет война, – хрипло, тщательно выдавливая с себя каждое слово, произнесла я, заставляя себя говорить уважительно. – Торин не понимает, чем это все может обернуться, однако я вижу, к чему ведут эти бесполезные разговоры.
– И ты решила просить милости для своих новых друзей, для гномов? – наверное, если бы это было в его характере, Трандуил бы громко захохотал, вместо этого он просто самодовольно усмехнулся, будто все это невероятно его забавляло. – Кажется, я ошибался. Илладан бы не одобрил такого поведения любимой дочери.
Я едва слышно скрипнула зубами, чувствуя, как вскипают на глазах злые слезы невероятной обиды, и опустила голову, пытаясь скрыть их от пронзительного взгляда короля. Я прекрасно понимала, как он упивается моим состоянием, как он упивается моим унижением и страхом, и от этого становилось еще хуже. Руки сжались в кулаки до боли, губы искривились в злом оскале, который отозвался болью в свежем шраме, однако выбора у меня не было, как и времени. Для того, чтобы отвернуть большую беду, я готова была пойти даже на такое.
Руки безвольно задрожали, кровь прилила к лицу, проступая на скулах красными пятнами, и я до боли смежила веки, медленно преклонив колено, полностью сломив свою гордость и подавив волю. Дышать было сложно, стыд обжигал, а зубы до крови закусили губу, и я словно со стороны услышала свой собственный надломленный голос:
– В любом случае гномов ожидает смерть, и если они слишком самоуверенны, чтобы это понять, то и я, и вы видим лишь такой исход. Я не могу этого допустить, потому что война это вовсе не выход. Торин обезумел, он не понимает, что происходит, но его безумие не должно быть причиной смерти пятнадцати человек. Это неправильно.
– И именно поэтому ты действительно решила просить милости для них, – Трандуил чуть сузил глаза, прекрасно понимая, к чему я клоню, пусть и отчаянно не желая этого. Послышался тихий шорох плаща, мягкие сапоги коснулись каменного пола, и я вздрогнула, осознав, что мужчина находится неожиданно близко. Вернулись воспоминания нескольких страшных дней, проведенных в подземельях Мирквуда, вернулись воспоминания обжигающей боли в спине и свиста яростного кнута, рассекающего плоть. Страх свернулся плотном клубком в груди. – Но почему ты считаешь, дорогая моя Ллиренель, что я соглашусь оказать эту милость? Почему ты решила, что мне есть дело до этих мерзких, лживых, самоуверенных гномов, и почему думаешь, что прямо сейчас я не отправлю тебя на плаху в наказание за совершенные тобой преступления? Разве стоило оно того?
Подняв голову, я взглянула прямо в холодные глаза мужчины, склонившегося ко мне низко-низко. Я чувствовала его тепло каждой клеточкой тела, я чувствовала горячее обжигающее дыхание на своем лице, чувствовала, как рвутся наружу тщательно удерживаемые животные инстинкты, и как клубится в груди неподдельная ярость и ненависть. У меня были силы и возможность, чтобы наброситься на эльфа, чтобы разодрать ему глотку, как я и мечтала, однако тело словно одеревенело, и я не могла даже шелохнуться.
– Стоило оно того, Ллиренель? – негромко повторил Трандуил, и я заметила, как исчезли из его взгляда лукавство и насмешка, заметила, как мужчина посерьезнел, глядя необыкновенно внимательно и словно испытывающе. Я шумно вздохнула, чувствуя, как внутри все напряглось, а после лишь коротко кивнула, разомкнув губы.
– Да.
Эльф не ответил, лишь презрительно сузил глаза…
Можно сказать, что мне повезло – на плаху меня так и не отправили, за что Трандуила, наверное, следовало бы отдельно поблагодарить. Конечно, полуразрушенная грязная и крошечная коморка, превращенная в импровизированную темницу, не была пределом моих мечтаний, однако я не жаловалась, прекрасно понимая, что все могло бы быть куда хуже, если бы король взаправду разозлился на меня.
Я не знала, что происходит снаружи, я не знала, когда заканчивался один день и начинался другой, а единственной моей компанией были молчаливые эльфы, сменяющие друг друга у решетки дважды в сутки. Они не говорили со мной, а мне не хотелось говорить с ними, поэтому единственным моим развлечением были лишь отдаленные разговоры где-то на улице, которые доносились до меня короткими отрывками.
Особого смысла они в себе не несли, я могла понять лишь то, что все постепенно готовятся к наступлению на Эребор, люди и эльфы объединились против тринадцати гномов, добровольно запертых в Горе, и оставался лишь вопросом времени тот день, когда огромная армия двинется на Эребор. Обо мне словно забыли, и я могла лишь кусать губы, начиная осознавать, что безумный неожиданный план дал сбой, и что сколь благородный, столь и глупый поступок был абсолютно бесполезен. Я не помогла гномам, я не смогла отвернуть беду, и лишь сама загнала себя в тесную клетку, из которой не было ни желания, ни сил выбираться.
Был очередной поздний вечер, когда я сквозь легкую дрему услышала звук быстрых шагов, раздавшихся совсем близко. Для смены караула было еще слишком рано, кроме стражников меня никто не навещал, поэтому я удивленно приоткрыла один глаз, вглядываясь в серый сумрак помещения. Мигнула тень, отбрасываемая на стены ярко полыхающим факелом, послышались приглушенные мужские голоса, перебросившиеся короткими фразами, а после я увидела, как напротив моей темницы выросла высокая фигура, показавшаяся мне поразительно знакомой.
