Текст книги "Dead, which could touch the sky (СИ)"
Автор книги: Happy demon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)
Покачав головой, я с хриплым вздохом поднялась на ноги, после чего похлопала по плечу брюнетку, которая с любопытством всматривалась вдаль. Испытанное облегчение пошло на спад, эйфория понемногу улетучивалась, и ей на смену приходила жуткая, сбивающая с ног усталость. Внезапно очень захотелось просто забросить все куда подальше, забиться в тихое, безопасное место и отдохнуть от этого долгого, слишком долгого приключения.
– И что теперь? – полюбопытствовала Турэ, оглянувшись на меня. – Берем твоего проблемного подопечного и убираемся куда подальше?
– Читаешь мои мысли, – фыркнула я, довольно улыбнувшись. – Тем более, что за все мои потраченные старания меня ждет весьма и весьма щедрая награда.
Оживившаяся брюнетка многозначительного подвигала бровями.
– Золото делим на двоих?
– Наемничья натура, никогда своего не упустишь, – я закатила глаза. – Договорились, делим на двоих.
– На троих, я бы попросил, – послышался откуда-то со спины знакомый голос, а оглянувшись, мы увидели непонятно как оказавшегося здесь Орвела. Наглого эльфа я сегодня в пылу битвы ни разу не видела, однако сейчас весьма потрепанный, но непобежденный наемник бодрой походкой направлялся прямо к нам, и мне оставалось лишь закатить глаза – как всегда, появлялся белобрысый засранец очень удачно для себя самого.
– Как ты здесь оказался? – поинтересовалась я, сложив руки на груди и рассматривая мужчину с затаенной усмешкой.
– В Дейл пробрался один шебутной хоббит, сказал, что вы остались где-то здесь. Я шел вам на помощь, но, как вижу, вы и сами справились, – Орвел с любопытством оглядел тело орка, после чего, обойдя его, приблизился к нам, довольно потирая ладоши. – Ну, так что, когда мы получим свое золото?
– Совсем охамел! – возмущенно вскинулась Турэ, тут же уперев руки в бока и снизу вверх глядя на друга. – Ничего не делал, а еще и награду за это хочешь? Мы здесь собой рисковали, сил не жалели, и вдруг должны делиться? Нет уж, даже не рассчитывай на это!
Спорить они могли до бесконечности, так как были упрямыми сверх меры, поэтому я, прекрасно понимая, что лучше в этом деле им не мешать, оставила препирающихся друзей и подошла к самому краю обрыва, полной грудью вдыхая морозный воздух и чувствуя, как ветер ерошит спутанные волосы.
Ленивое солнце медленно катилось по розовато-синему небу. Пришла пора возвращаться обратно…
========== Глава двадцать седьмая ==========
Лето в тот год было необыкновенно жарким, даже с наступлением вечера ветер не спешил приносить долгожданную прохладу, где-то вдали шумела быстрая полноводная река, на много лиг вокруг простирались бескрайние поля и дремучие леса, по бездонно-синему небу не проплывало ни облачка, откуда-то доносился заливистый собачий лай, а за спиной лениво покачивалась на ветру пока еще пустующая петля.
Тучный, похожий на огромный шар мужчина, исполняющий обязанности местного старосты, воодушевленно зачитывал им же самим составленный на быструю руку приговор, распаляя собравшуюся вокруг помоста толпу, которая с любопытством наблюдала за сим действом, позабыв о гудящей последнюю неделю ярмарке. Конечно, не каждый ведь день происходит такая забава, как повешение случайно забредшей в городок преступницы.
Разумеется, преступницей я себя совсем не считала, на все происходящее взирала с искренней обидой невинного ребенка, однако при этом не забывала аккуратно, но упорно покручивать запястьями в надежде ослабить веревку. Затянута она была на славу, больно впивалась в кожу, оставляя алые следы, но при этом была совсем не тем, что меня беспокоило. Гораздо больше меня в данный момент интересовала совершенно безвкусная, на мой взгляд, золотая статуэтка, изображавшая обнаженного поджарого мужчину, за которую, впрочем, мне обещали немалые деньги.
Оговоренное количество звонких монеток грело душу, и ради них, пожалуй, я готова была и рискнуть.
– … и казнь в виде повешения привести в жизнь немедленно! – рявкнул вдруг староста, привлекая мое внимание. Вздрогнув, я перевела на него обиженный взгляд поруганной невинности, поджав губы. – Седрик, затягивай петлю.
Шкафоподобный и явно не блещущий особым интеллектом мужик, все это время с открытым ртом заслушивающий старосту, довольно хрюкнул и поднялся на помост, косясь на меня налитым кровью взглядом, от чего меня, признаться честно, немного передернуло. На всякий случай отступив на шаг, я вновь покосилась на старосту, надменно поинтересовавшись:
– А последнее слово?!
– А может, тебя еще и отпустить, девка поганая?! – немедленно отозвался мужик, побурев от одолевавшего его раздражения. Подскочил ко мне, прямо перед носом тряся вожделенной статуэткой, после чего в сердцах сплюнул куда-то себе под ноги.
– Да нет, отпускать не нужно, – миролюбиво улыбнулась я, склонив голову набок и глядя на старосту кристально-чистыми глазами. По собравшейся толпе пошел гулять легкий на подъем баловень-смешок, а начавший вдруг раздуваться, как лягуха болотная, глава городка со свистом втянул в себя воздух, после чего прошипел:
– И чего же ты хочешь сказать… дрянь?
– Я так понимаю, на казнь поди, все жители собрались? – задумчиво предположила я, рассматривая любопытный народ, который прислушивался к моим словам, явно ожидая, что же я могу сказать дальше. В наступившей тишине вновь оглушительно залаяла дворовая собака. – А кто же баньку тушить будет?
– Какую баньку? – с подозрением спросил староста, отступив на шаг и явно ожидая какой-то подлянки. Изогнув губы в лучезарной улыбке, я предусмотрительно отодвинулась от стоящих рядом мужчин, а после все тем же жизнерадостным ровным тоном продолжила:
– А вон ту, что сейчас горит.
На мгновение на торговой площади стало тихо –тихо, было слышно даже то, как далеко поскрипывает старая водяная мельница, а собравшиеся вокруг помоста люди нелепо застыли, раскрыв рты и определенно не понимая, о чем я говорю. Староста побелел, как полотно, глядя на меня со все возрастающим недоверием, однако не произнес ни слова, будто ожидая, что я сейчас объясню.
В наступившей тишине необыкновенно громко затрещал веселый огонек, лизнувший деревянные доски покосившейся городской бани.
– Пожар! – завизжала какая-то тетка, ей вторило еще несколько голосов, на торговой площади поднялся невообразимый гвалт, а я шумно вздохнула, осознав, что пришло время действовать.
Острый нож, до этого надежно скрывающийся в кожаном наруче, разрезал мерзкие путы, стягивающие запястья, веревка тихо лопнула, упав на деревянные доски помоста, и я, ловко проскользнув под рукой неповоротливого детины, оказалась один на один с растерянным старостой, который явно не понимал, что происходит во всем этом хаосе.
– Кажется, это мое, – вежливо произнесла я, а затем, выдернув из рук не ожидавшего такой наглости главы городка свою статуэтку, изо всех сил рванула прочь, тут же затерявшись в толпе, только ветер в ушах засвистел.
– Поймайте воровку! Держите ее, она убегает! – донесся в спину сумасшедший вопль облапошенного старосты.
Перепуганные люди орали и куда-то спешили, на узких улочках царил полнейший хаос, темный дым завлек синее небо, а банька весело полыхала, потрескивая тлеющими деревянными досками. Кто-то носился с ведрами, кто-то велел тащить большую бадью, и на меня совсем никто не обращал никакого внимания. Где-то позади, подогретые криками старосты, пытались протолкаться сквозь толпу стражники, я петляла проулками подобно испуганному зайцу, оставляя позади и торговую площадь, и пылающую баню, а заметив приставленную к одному дому деревянную лестницу, решительно направилась прямо в ту сторону, ловко цепляясь за широкие перекладины.
– Стой, девка! – проорал где-то за спиной здоровенный детина, потрясая зажатым в руке мечом, и я лишь громко фыркнула в ответ, не сбавляя скорости:
– Обойдетесь, уважаемый!
Старая черепица скрипела под подошвами сапог, я бежала по крыше, крепко сжимая в руках статуэтку, и даже не оглядывалась назад, прекрасно зная, что стражники за мной не полезут – попросту побоятся. По земле им обогнать меня не удастся, слишком много народу, поэтому я могла рассчитывать на то, что у меня есть хотя бы пару минут форы. Молнией пролетела к противоположному краю крыши, глянула вниз, заметив огромный стог сена, а после, даже не задумываясь над тем, что творю, сиганула вниз.
Пегая кобыла-трехлетка испуганно вскинулась, когда я неожиданно выбралась из сена всего в паре шагов от пасущихся на зеленой травке лошадей, а вот рослый белоснежный жеребец лишь дернул ухом, продолжая флегматично пережевывать сочную зелень – уж кто-то, а Кайрус к подобному был привыкшим. Не снижая скорости и слыша за спиной злые окрики, я ласточкой взлетела в седло и ухватилась за поводья как раз в то мгновение, когда из-за угла ближайшего ко мне дома показался выглядящий необыкновенно довольным Орвел.
– Уходим, – крикнула я ему, пришпорив коня и послав его сразу в галоп. Где-то позади вскочил на лошадь эльф, спеша убраться из негостеприимного городка, в котором мы успели отметиться.
Забавно, а ведь это место даже начинало мне нравиться.
Дорога ровно ложилась под лошадиные копыта, широкий тракт змеился средь густого леса, по обе стороны от него зеленели исполинские деревья, в густых кронах громко пели птицы, а солнце стремительно катилось на убыль, окрашивая небо в янтарно-алые цвета. Убедившись в том, что преследовать нас никто не собирается, и что пожар надежно отвлек горожан, мы попридержали лошадей, заставив их перейти на неспешную рысь, а потом и вовсе замедлились до простого шага, прекрасно зная, что спешить нам, в общем-то, некуда.
– И зачем тебе эта вещица? – полюбопытствовал Орвел, поравнявшись со мной и с интересом рассматривая статуэтку, которая торчала из седельной сумки. Покосившись на друга, я пожала плечами, а после вернулась к изучению небольшой потрепанной карты, которую успела вытащить и разложить перед собой.
– Заказчик у меня один есть, шибко ему захотелось это творение безумного мастера заиметь в свою коллекцию, – задумчиво пробормотала я, скользя пальцем по черной линии, образующей длинный тракт, идущий почти через всю марку. – В городишке был проездом, а статуэтка эта, видать, запала ему в душу, вот и нанял меня, чтобы я ее позаимствовала. Теперь встретимся с ним в таверне, я получу свои деньги и забуду о виселице, как о страшном сне, – с этими словами я невольно потерла руками шею, припоминая, как едва не захлестнулась на ней жесткая петля.
– Да уж, о вкусах не спорят, – Орвел, кажется, так же не пожелал отдать должное чьей-то неуемной фантазии, после чего погрузился в свои мысли, время от времени задавая мне вопросы, касающиеся нашего маршрута. Я же, прикинув на глаз расстояние, которое нам еще предстояло преодолеть, спрятала карту и смежила веки, намереваясь хоть немного подремать. Неспешный ход Кайруса убаюкивал, птичье пение расслабляло, и спустя несколько минут я даже успела отрешиться от окружавшей меня реальности.
Последнее время работы было очень мало, заказов все никак не подворачивалось, а деньги были на исходе, поэтому особо разбрасываться заданиями не было ни возможности, ни желания. Похитить и передать статуэтку заказчику было проще простого, а с помощью случайно повстречавшегося мне на тракте эльфа работа и вовсе не доставила никаких хлопот. Ситуация с виселицей была не более, чем просто досадным недоразумением, и беспокоиться, раз уж веревка не затянулась на моей шее, было не о чем. Впереди меня ждала довольно щедрая награда, а потом…
Почему-то за последние несколько лет я никак не могла найти ответа на вопрос «что же будет потом».
Вечер опустился на лес совсем неожиданно, на улице потемнело, а на темно-синем бархате неба зажглись первые звезды, рассмотреть которые из-за густо склонившихся над трактом веток было, практически, невозможно. Лошади, до этого нехотя перебирающие тонкими ногами, словно почувствовали близость человеческого жилья и заметно воодушевились, мотая головами, так же задремавший Орвел встрепенулся, оглядываясь по сторонам осоловевшим взглядом, а я лишь набросила на плечи легкий плащ – наконец-то потянуло долгожданной прохладой.
Яркие огни шумной таверны разорвали ночную темноту абсолютно внезапно, неясные вопли, веселый смех и отчаянно фальшивое пение местного барда, которые острый слух улавливал еще давно, стали только громче, а подъехав ближе, я заметила пляшущие на земле тени разошедшихся посетителей, решивших на эту ночь остаться на тракте. Услышав нестройное пение и радостные женские взвизги, рядом заметно оживился довольно улыбнувшийся Орвел, а мне оставалось только покачать головой.
Некоторые вещи не менялись, что бы ни случилось.
Стоило только приблизиться к конюшне, как тут же оттуда выбежало трое мальчишек, мал меньше мала, которые за звонкую монетку пообещали лошадей и почистить, и накормить. Скалящийся эльф уже вовсю рассматривал яркие квадратики окон, предвкушая хороший отдых, я же, не разделяя его воодушевления, просто хотела поскорее снять себе комнату, принять ванную, поужинать и лечь спать. Встреча с заказчиком была запланирована лишь на завтрашний полдень, и этот вечер я вполне могла посвятить себе, надеясь, что вездесущий Орвел на этот раз не влипнет в очередную неприятность.
Не успели мы подойти к гудящей таверне, как тут же распахнулась тяжелая деревянная дверь, и на улицу почти что кубарем выкатился типичный представитель местной братии, по степени одутловатости лица которого можно было навскидку прикинуть количество выпитого за вечер спиртного. Мужик прокатился по дорожной пыли, влетел головой в терновый куст, переломав несколько веток, однако весьма сноровисто поднялся на ноги, утирая рукавом грязной рубашки разбитый нос. От души выматерился, после чего, оглянувшись в сторону захлопнувшейся двери, громко проорал:
– Ты хоть кошель верни, пигалица паршивая!
Я нахмурилась и с подозрением покосилась на мужика, пораженная неожиданной догадкой, рядом что-то невнятно пробормотал себе под нос такой же подозрительный Орвел, наверняка думающий о том же, о чем и я, однако не успели мы и слова произнести, как где-то в таверне раздался еще один громоподобный поток ругательств.
– Да быть того не может… – тихо протянул эльф, скептически изогнув бровь, а в следующее мгновение, словно в ответ на наше невысказанное предположение, дверь опять распахнулась от сильного толчка, и на пороге выросла невысокая тонкая фигурка печально знакомой следопытки, угрожающе поигрывающей острым кинжалом.
– Ты чего там сказал? – обманчиво-ласково поинтересовалась она, окинув моментально притихшего мужика тяжелым взглядом. Пьяница побледнел, судорожно вздохнул, а после поспешил исчезнуть в ночном сумраке, бормоча себе под нос ругательства. Удовлетворенно улыбнувшаяся Турэ опустила оружие, скользнула взглядом в нашу сторону, и тут же удивленно изогнула бровь. – Надо же, кого я вижу!
– Время идет, а ты совсем не меняешься, – хмыкнула я, покачав головой и направившись к подруге. Мы с ней не виделись, наверное, около года, однако никакого удивления от нашей встречи сейчас я не испытывала – за все время нашего знакомства нам приходилось встречаться и не при таких условиях.
– Это ерунда, – отмахнулась брюнетка, тряхнув отросшей за несколько лет гривой, в которой то тут, то там поблескивали серебряные бусины на тонких косичках. В вырезе темной рубахи виднелась знакомая капелька горного хрусталя, на бедрах была закреплена кожаная, украшенная вязью тонкой серебряной нити перевязь с острым кинжалом, а на губах играла привычная лукавая усмешка. Не обращая внимания на шум вокруг, Турэ целенаправленно вышагивала к самому дальнему столику, успев только обернуться и смерить топающего за мной Орвела насмешливым взглядом. – Я думала, ты к Мертвым болотам отправился. Что же ты на севере делаешь?
– Скажем так, у меня появились некоторые дела, – не пожелал открывать все карты эльф, задумчиво косясь взглядом в сторону симпатичной подавальщицы, которая призывно улыбалась красавцу-наемнику. – Думаю, вы не будете против, если я вас оставлю на некоторое время? Посплетничаете на свои женские темы, а я пока…
Орвел многозначительно улыбнулся, а затем вклинился в толпу народа, мгновенно позабыв обо всем. Переглянувшись с хитро усмехнувшейся следопыткой, я поняла, что она думает о том же, о чем и я – эльфа можно было не ждать до самого утра, а это значило, что и нас с подругой он беспокоить не будет. Заблаговременно сняв себе комнату у вежливо улыбающегося трактирщика, я устроилась за неприметным дальним столиком и, заказав розовощекой подавальщице ужин, лениво откинулась на спинку деревянного стула, рассматривая подобравшуюся на этот вечер компанию. Люди, сидящие в зале, пили и ужинали, слушая незатейливую мелодию, извлекаемую бардом из старой, отчаянно расстроенной лютни, компания из нескольких гномов, занявшая столик в противоположном конце зала, методично надиралась крепким гномьим самогоном, а парочка эльфов у дальнего окна поглядывала на творящееся безобразие с плохо скрываемым презрением.
– Почему ты всегда появляешься именно тогда, когда я собираюсь выручить золото за выполненную работу? – полюбопытствовала я, повернувшись к сидящей напротив брюнетке. Придвинув к себе плетенную корзинку с хлебом, девушка увлеченно подкармливала черного ворона, которого я раньше не заметила, и который сейчас сидел на спинке стула следопытки, косясь на нее темным глазом.
– Просто отлично, у меня как раз проблемы с деньгами, – довольно подметила Турэ, а после, заметив мой скептический взгляд, засмеялась, махнув рукой. – Да ладно тебе, не кривись ты так. Между прочим, у меня тут дело неплохое наметилось, можно подзаработать, – опасливо оглядевшись по сторонам, подруга склонилась ко мне и увлеченно прошептала, – я тут за пару дней пораспрашивала местных и узнала прелюбопытнейшую информацию. По тракту этому через три дня будут проходить купеческие обозы из Белегоста, они к Серым горам направляются.
– Гномы… – нахмурилась я, поджав губы и демонстрируя свое негативное отношение ко всему происходящему.
– А вот и не кривись, – тут же обижено отозвалась следопытка, сложив руки на груди. – И что, что гномы? Золото не пахнет, сама знаешь. К тому же, напомню тебе, что не далее, как пару лет назад, ты и сама гномьим золотом с огромной охотой пользовалась.
В ответ на слова подруги я лишь недовольно скривилась, с тоской признавая, что она права. Сознание услужливо разворошило память, вытаскивая на поверхность яркие образы, которые я так тщательно пыталась все это время спрятать как можно глубже, а по телу тут же пробежалась знакомая холодная дрожь, от которой стало не по себе. Взгляд подернулся дымкой, очертания таверны расплылись и потемнели, а перед глазами вновь полыхнуло алое пламя, выжигающее ужасом изнутри.
По ушам ударили громкие вопли и лязг оружия, от чего с мгновенно пересохших губ сорвался судорожный вздох.
После тех событий, о которых мне искренне хотелось забыть, прошло почти уже шесть лет, и за все это время не проходило и дня, чтобы пугающие кошмары не навестили меня во сне, приводя с собой холодную, пробирающую до сердца дрожь и непрошенные слезы, обжигающие ресницы. Даже спустя столь длительный отрезок времени мерзкий страх все равно то и дело возвращался, напоминая о чертовой глупости, которую я когда-то позволила себе допустить, согласившись на уговоры моего друга, подложившего мне такую большую свинью.
После встречи с драконом, после изнуряющей битвы с орками единственное, чего мне хотелось, это просто убраться куда подальше и никогда больше не возвращаться в край, о котором хороших воспоминаний у меня не осталось. Тем более, что Трандуил после принесенной присяги наверняка бы пожелал вновь вернуть меня в свою свиту, а перспектива окончить жизнь забавной игрушкой Владыки мне не улыбалась.
Хвала Эру, Бильбо, до этого не соглашавшийся на мои уговоры, спорить не стал, и при первой же возможности, пока гномы во главе с Торином и Даином пытались разобрать целую гору скопившихся проблем, которые требовали немедленного вмешательства, мы покинули Эребор, отправившись навстречу закатному солнцу в сопровождении загадочно улыбающегося Гэндальфа, невозмутимого Орвела и явно встревоженной следопытки.
Успевшая наведаться в сокровищницу Турэ тащила с собой небольшой кожаный, то и дело позвякивающий мешочек, ежеминутно подбадривая нас и постоянно опасливо оглядываясь на подпирающую небеса Гору, а вот я, набросив на голову капюшон и не отводя взгляда от сухой, пожухлой травы под ногами, оглядываться себе не позволяла, чувствуя, как болезненно ноет где-то в груди. Знакомый улыбчивый образ не желал покидать помутненное сознание, воспоминания о теплых карих глазах, смотрящих с укоризной, жгли изнутри не хуже каленого железа, а с каждой лигой, отдаляющей меня от Эребора, дышать становилось легче.
Я не жалела о своем решении, я искренне была уверена в том, что поступаю правильно, а на сковывающую грудь боль было легко не обращать внимания. Хотя, вполне возможно, я просто старалась себя в этом убедить, изо всех сил пытаясь не чувствовать громкого зова, стальным ошейником стянувшего горло. Призрачная связь тянула обратно, и ничего не хотелось так сильно, как ответить зовущему, наплевать на все и просто оглянуться…
Спустя некоторое время зов стих, и все, что я смогла сделать, это лишь горько улыбнуться, ненавидя себя за собственную глупость. Если смирился Он, смогу смириться и я.
Меня ждала долгая дорога домой, как я и обещала, нужно было проводить Бильбо в Шир, стребовав у него честно заработанную плату, и на несколько долгих месяцев только это занимало мои мысли. Мы никуда не спешили, нас не гнала вперед жажда справедливости, которая до этого овладевала Торином, и я могла лишь поразиться тому, насколько все… спокойно. Не нужно было больше бояться, не нужно было больше сражаться, не нужно было бежать и спасать собственную жизнь.
Возле Ривенделла мы расстались с куда-то спешащим Орвелом, на подходе к Ширу с нами распрощался Митрандир, а нам со следопыткой пришлось задействовать весь свой авторитет и дар убеждения, когда по прибытию в Бэг Энд оказалось, что предприимчивые соседи и друзья Бильбо объявили его без вести пропавшим и поспешили растащить все мало-мальски ценное имущество. Заметно осмелевший за время путешествия Бэггинс быстро поставил особенно наглых на свои места, компания хмурых и вооруженных наемниц тоже не располагала к длительным спорам, и уже вечером того же дня все проданное на аукционе (читай – украденное) вернули, благодушный хоббит остался благодарен, а ушлая следопытка попросту испарилась, прихватив причитающуюся ей долю сокровищ в добавок к той, что она уже успела украсть в Эреборе.
Я без денег тоже не осталась, хотя недовольно бурчащий Бильбо и говорил, что ничего кроме пинка под зад мы не заслужили, попрощалась с давним другом, пообещав ему еще заглянуть в гости, а после… замерла на перепутье, впервые в жизни не зная, чем мне заняться. На память о ненавистном походе остались лишь уродующий лицо шрам и тянущая пустота внутри, на руках было золото, работа как-то не прельщала, вновь лезть в самое пекло мне не хотелось, и я, прекрасно зная, что идти мне некуда, просто пустила лошадь вперед по тракту, надеясь, что куда-то он меня приведет.
Как оказалось позже – я ошиблась, и продолжала раз за разом ошибаться на протяжении этих чертовых шести лет.
На стол передо мной грохнулся тяжелый поднос с ужином, и я, отвлекшись от грустных раздумий, встрепенулась, почувствовав одуряющий запах тушеной курицы с гарниром из овощей. Тоскливо отозвался пустой желудок, давя на жалость, и стоило только подавальщице отойти к другому посетителю, как я тут же набросилась на еду, краем глаза заметив, как Турэ задумчиво разливает по деревянным кружкам терпкий эль, игнорируя усевшегося на плечо ворона, который требовательно терся головой о ее щеку.
– Если не хочешь помогать, то что собираешься делать? – хмуро полюбопытствовала девушка, глядя на меня с затаенной обидой. Подняв голову, я заметила направленный на меня испытывающий взгляд и тут же недовольно дернула плечом, совсем не желая начинать спор, который ушлая следопытка начала еще пару лет назад.
Кажется, тогда мы с ней впервые за все время нашего знакомства крупно поссорились.
– Отправлюсь на запад, – я вновь опустила взгляд в свою тарелку, больше сосредоточенная на сытном ужине. – Загляну в Шир, меня Бильбо звал в гости.
– Бильбо не зовет тебя в гости с тех самых пор, как ты свистнула его золото, – фыркнула в ответ Турэ, обвинительно ткнув в меня своей вилкой. Нахальный ворон, понявший, что поесть ему не дадут, ехидно каркнул, покосившись на меня темным глазом.
– Между прочим, золото украла ты, а не я, – раздраженно отозвалась я, откинувшись на спинку своего стула и пригубив холодный, на диво вкусный эль, который терпкой пряной волной прокатился по пищеводу, согревая изнутри. Следопытка закатила глаза.
– Какая разница? Я же все равно с тобой поделилась, – девушка заметила мой красноречивый взгляд и обижено надулась, впрочем, тут же вернувшись к своему извечному упрямству. – Ну, может и не поделилась. Да дело ведь не в золоте, Ллир! На тебя же смотреть тошно, – в голосе следопытки скользнула сталь, и я вздрогнула, старательно пытаясь удержать взгляд на развеселом барде, бренчащем на лютне очередную глупую песню. – Долго ты еще собираешься делать вид, что все хорошо?
– Мне незачем делать вид, потому что у меня и так все хорошо, – огрызнулась я, недовольно глянув на брюнетку, которая тут же насмешливо фыркнула, всем своим видом показывая, что не поверила ни одному моему слову. – Кажется, мы это уже обсуждали с тобой в прошлый раз, Турэ. Шесть лет назад я приняла решение. Вроде бы, ты и сама настаивала на том, чтобы я держалась подальше от Кили, разве нет?
На имени мужчины голос предательски дрогнул, за что я на себя ужасно разозлилась, поспешив заглушить внезапно возникшую внутри горечь терпкой сладостью эля. Знакомый образ не покидал сознания с тех самых пор, как я темным вечером в Озерном городе с умирающим гномом на руках поняла одну простую истину, и можно было бы сколько угодно злиться на саму себя, да только все это было бесполезно. В конце концов, мой выбор, возможно, был неправильным, но точно был лучшим.
И для меня, и для него.
– Настаивала, – не стала спорить Турэ, впрочем, не отступая от своего. – Но что, если это твое решение было ошибочным?
Я лишь закатила глаза, не намереваясь поддерживать абсолютно бесполезный, приевшийся, как зубная боль, спор.
– Ну и дура, – подвела итог следопытка, прекрасно понимая, что этот разговор ни к чему не приведет. – А вообще, – она вдруг подалась вперед, обвиняющее ткнув в меня обглоданной куриной косточкой, в ответ на что я лишь вопросительно подняла бровь, – что ты сделаешь, если он захочет тебя вернуть?
– Не захочет, – фыркнула я, покачав головой. Почему-то вдруг стало просто смешно.
– Ну, чисто гипотетически, если бы захотел, – продолжала настаивать брюнетка, с интересом поглядывая на меня. Краем глаза мне удалось заметить, как в нашу сторону с любопытством косится сидящая за соседним столиком парочка незнакомых девиц, которые были явно не прочь собрать свежие сплетни.
– Врезала бы ему в челюсть, – не задумываясь, ответила я, с лучезарной улыбкой отсалютовав кружкой эля особо впечатлительной барышне, которая, наверняка исполненная романтических бредней, после моих слов поперхнулась от неожиданности.
– Это королевскому-то племяннику? – изогнула бровь Турэ, не донеся до рта вилку с кусочком курицы.
– Ну, не королю же, – философски пожала я плечами. – И не смотри на меня так, ты бы Фили тоже врезала.
– Врезала бы, – не стала спорить брюнетка, полностью признавая мою правоту.
– Это королевскому-то племяннику? – перекривила я ее, лукаво усмехнувшись.
– Это же гипотетически, – закатила глаза следопытка, а после мы, переглянувшись, одновременно фыркнули.
Напряжение, царившее за нашим столиком все это время, исчезло, позволив вздохнуть спокойно, и я, расслабленно покачав головой, вновь откинулась на спинку своего стула, на мгновение прикрыв глаза и размышляя о своем. Не умеющая долго сосредотачиваться на чем-то одном брюнетка вернулась к своему ужину, щедро подкармливая таки дождавшегося угощений ворона, шумная компания, занявшая столик почти в центре таверны, уже вовсю пела вместе с бардом, радующемся признанию своего таланта, и никто не обращал внимания на то, что лютня расстроена, что упившиеся самогоном гномы сползли под стол, оглашая помещение громким храпом, что надменные эльфы, не выдержав такой какофонии, убрались в свои комнаты, и что время уже давно перевалило за полночь.
В компании все той же хихикающей подавальщицы удалился на второй этаж Орвел, успев подмигнуть нам на прощание, постепенно затихающий народ так же принялся расходиться к вящему восторгу уже давно зевающего трактирщика, а я, отодвинув от себя пустую тарелку и прикончив остатки эля в кружке, взглянула на следопытку, подпирающую подбородок кулаком и лениво почесывающую сытого ворона, сунувшего голову под крыло.
– Говоришь, купцы через три дня проходить будут? – полюбопытствовала я, привлекая внимание брюнетки. Турэ встрепенулась, сфокусировав взгляд на мне, а после довольно улыбнулась, прекрасно понимая, что эта идея, как бы я ни упиралась, меня заинтересовала.
– Их обозы дважды в год ходят, сама понимаешь, добра наверняка будет много, – следопытка поглядела по сторонам, убеждаясь в том, что нас никто не слушает, а после, понизив голос, произнесла, – говорят охраны при них почти нет. Они остановятся в этой таверне на ночь, на ближайшие несколько лиг нет ни одного постоялого двора, а в городке неподалеку они останавливаться не рискуют – больше шансов, что обворуют.
– Ладно, там посмотрим, – кивнула я, а затем решительно поднялась из-за стола, чуть покачнувшись, когда коварный хмель ударил в голову, даря ощущение небывалой легкости. – Я пойду спать, а завтра ты мне все расскажешь, и мы решим, что будем делать.
Против этого следопытка ничего не имела, и я, пожелав ей доброй ночи, отправилась в свою комнату, предвкушая тот момент, когда смогу, наконец, снять с себя пыльную и потную одежду, вымыться и лечь спать. В номере меня ждала небольшая бадья с уже успевшей немного остыть водой, однако мне было абсолютно все равно, и я, забросив вещи в дальний угол, с наслаждением искупалась, чувствуя, как расслабляются уставшие за целый день мышцы. Погрузилась под воду с головой, чувствуя, как липнут к коже мокрые волосы, а после почти что с сожалением выбралась из бадьи, натянув на тело ночную рубашку. Окно было приоткрыто, прохладный ночной ветер игрался с легкими занавесками, и я, с наслаждением вздохнув полной грудью, отправилась спать, от усталости даже не заботясь о том, чтобы высушить и привести в порядок волосы.
