Текст книги "Волчье (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

Последняя фраза попала в точку, бледные скулы полыхнули лихорадочным румянцем, преобразившим симпатичное лицо, и всегда собранная и серьезная гончая как-то совершенно изменилась, не сумев сдержать изогнувшую губы улыбку. Командир отряда разведчиков словно испарился, уступая место молодой смущенной девушке, старательно отводящей загоревшиеся глаза.

– Подумаешь, будет он на празднике, – донеслось до меня тихое бурчание, за которым Маргрит пыталась спрятать охватившие ее эмоции. – И вовсе я не жажду с ним встретиться.

– Тогда, может, мне не стоит брать тебя на празднование? – невинно полюбопытствовала я, и тут же почувствовала, как молниеносно вскинулся волк подруги, взглянувшей на меня с искренним возмущением.

– Только попробуй!

Громкий, искренний смех все-таки сорвался с губ, как бы я ни пыталась его сдержать, надувшаяся гончая демонстративно отвернулась, заняв мое место у окна и выглядывая на улицу, а я, на мгновение прикрыв глаза, глубоко вздохнула, чувствуя, как знакомые умиротворяющие запахи наполняют легкие и заставляют дышать полной грудью. Теплое весеннее солнце светило необыкновенно ярко, но я все равно каждый раз заставляла себя всматриваться в далекий круг до рези в глазах, словно боясь, что все это только сон, и что я проснусь, а вокруг нет ничего, кроме выжженной серой пустыни и багряного Ока, сковывающего огненным взглядом каждую клеточку измученного тела.

Со дня страшного боя у Черных Врат прошло чуть больше месяца, за это время у воинов зажили раны, а города отстроились, возникая из пепла, и жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Люди, пережившие ужасы войны, искренне наслаждались миром, спеша жить и радоваться жизни, государства, в боях доказавшие свою лояльность и поддержку, продолжали помогать друг другу, оказавшись в одинаковых условиях, а редкие очаги орков, которые, сбежав из Мордора, рассеялись по Средиземью, выкашивались совместными усилиями троих народов, сплотившихся, как никогда. Лучшие разведчики Маргрит, отправленные в помощь следопытами Севера и Юга, прочесывали весь континент, заручаясь помощью эльфов и гномов, на землях которых до падения Саурона велись нешуточные бои, объединенные отряды патрулировали степи, леса и горы, вырезая остатки Черного Воинства и помогая тем, кто в помощи нуждался, а их предводители, позабыв о сне и покое, пытались сделать все возможное, чтобы привести в порядок положение вещей и разобраться с той разрухой, которая царила в мире после войны.

Наверное, знай я раньше, что мне придется сутками не спать и решать бесконечные вопросы, от которых жутко болела голова, ни за что бы не отобрала у Сверра его титул. Впрочем, сетовала я исключительно мысленно, прекрасно зная, что будь у меня выбор, и я бы вновь сделала то же самое.

Как только утряслись первые волнения после боя, а необходимость держать армию в Минас-Тирите отпала, мы смогли вздохнуть спокойнее. Эомер и уже окрепшая Эовин вместе с большей частью своих войск вернулись в Рохан, Леголас, получивший письмо от отца, срочно отбыл в Лихолесье, пообещав вернуться как можно скорее, а остальные члены вновь воссоединившегося Братства Кольца оставались в городе, дожидаясь выздоровления малыша-Фродо. Их с Сэмом, пребывающих на грани жизни и смерти, из обломков извергнувшегося Ородруина спас Гэндальф, оседлавший одного из громадных орлов, обессилевших хоббитов вместе с другими ранеными и павшими воинами доставили в Минас-Тирит, и несколько безумно долгих дней каждый из нас искренне боялся того, что их глаза больше не увидят яркого солнца.

Хвала предкам, со временем пришел в себя Сэм, а немного позже стало легче и Фродо, и все мы смогли вздохнуть с облегчением.

Оборотни, разбившие лагерь у стен Минас-Тирита, с каждым днем все больше беспокоились, чувствуя себя на открытом пространстве неуверенно и явно соскучившись по дому, и я, убедившись, что без моего присутствия друзья могут обойтись, приняла решение вернуться в Серый Оплот. Элладану и Элрохиру, только воссоединившимся с названной сестрой, эта идея совсем не нравилась, как и моим друзьям, старательно отговаривающим меня от этой затеи, однако теперь я должна была заботиться не только о себе, но и об огромной стае, поэтому не могла позволить себе передумать.

Попрощалась с близкими, обещая вскоре встретиться вновь, посадила на крепкую невидимую цепь сопротивляющуюся волчицу, отчаянно не желающую покидать свою пару, а после, боясь взглянуть в любимые серые глаза, просто сбежала, как последняя трусиха.

После всего того, что случилось, после всего пережитого вместе кошмара, в присутствии Боромира чувствовала я себя в крайней степени неуверенно, искренне не знала, как себя правильно вести, а еще совершенно запуталась в собственных эмоциях, впервые в жизни неспособная их контролировать. Знакомый хмурый, сосредоточенный образ будил в теле горячие воспоминания о жадных, требовательных поцелуях, сминающих губы, пальцы буквально чесались, так сильно хотелось запустить их в жесткие медные волосы, а хриплый голос пробирал до дрожи, и я совсем не понимала, что с этим делать. У нас с гондорцем было множество проблем помимо моих душевных терзаний, срочные дела не терпели отлагательств, и обо всем остальном можно было подумать позже.

О том, что произошло в моем шатре, никто из нас не говорил и не вспоминал, незаметные переглядывания, которые я себе, не сумев удержаться, позволяла, разжигали в груди огонь и тревожили волчицу, раздирающую когтями ребра, и порой мне казалось, что я задыхаюсь. Это было глупо, ведь еще совсем недавно я так отчаянно рвалась сюда, к Боромиру, желая быть рядом, а теперь приходилось прилагать множество усилий, чтобы не поддаться инстинктам.

Возможность ненадолго убежать подальше от этого запаха, голоса и взгляда была для меня почти даром предков, Боромира Арагорн так удачно отправил с одним из отрядов за день до этого, и я, воспользовавшись этим, поспешила покинуть Минас-Тирит, запретив себе лаже думать о боли, причиняемой расставанием. Рядом в седле покачивалась такая же недовольная, тоскующая Маргрит, волчица которой маялась не меньше моего, и в этом чувстве мы с гончей были схожи.

В Сером Оплоте, среди холодного камня и безграничного леса действительно стало совсем немного легче. Жизнь, поутихшая с отходом армии, вновь забурлила, заиграла новыми красками, и я, впервые необязанная куда-то бежать и что-то решать, буквально захлебнулась этим морем эмоций и чувств. Поняв, что новоиспеченная королева не самый худший вариант, и что им не нужно больше бояться, как было при правлении Сверра, оборотни как-то неуловимо расслабились и словно бы перевели дух, успокоившийся в родных стенах Ингварр больше не был таким угрюмым, перестав ежеминутно волноваться за мою неблагополучную персону, а Маршалы, по достоинству оценив достижения своей альфы, вновь присягнули на верность, только на этот раз – с куда большей охотой и искренностью.

Тело лорда Асбранда, как и тела многих других почивших воинов, были доставлены в Серый Оплот с почестями, и похоронены, как требовали того традиции стаи, и на обряде прощания с храбрыми оборотнями, погибшими за свою свободу, я не смогла сдержать искренних слез. Мне было больно и стыдно, я до сих пор винила себя в смерти каждого, пусть и знала лично не всех, и отчаянно боялась посмотреть в глаза родственникам и друзьям, оплакивающим павших. Я видела жену и дочь Второго Маршала, видела многих других горюющих оборотней, но, что удивляло меня больше всего, никто из них не обвинял меня. Они не стыдились своих слез, бегущих по щекам, они молились предкам, прося для почивших удачной охоты там, за гранью, и я не услышала ни одного упрека или злого слова, которых так боялась и которых ждала.

И это открытие поразило до глубины души.

Я всю свою жизнь провела среди эльфов, доводилось мне общаться и с людьми, но оборотни как-то неуловимо отличались от них всех, и в мое прошлое пребывания в Сером Оплоте, когда я была опоена волчьим аконитом, мне не приходилось обращать на это внимания. Сейчас же, оказавшись в самом сердце стаи, я совсем не ожидала, что смогу почувствовать себя… словно бы на своем месте.

Волки были другими, были свободными, и для них больше не существовало жестких рамок и правил, которые установил Сверр. Здесь не было необходимости соблюдать жесткий этикет, здесь никто не требовал ненужной учтивости и любезности. Здесь была альфа и была ее стая, и каждый в этой стае был равен. Я своими глазами видела, как Скьельд, словно молодой мальчишка, позабыв о титуле Маршала, дурачится с маленькими щенками на лесной поляне, видела, как лорд Халльгрим, сменив меч на молоток и гвозди, помогает чинить крышу женщине, потерявшей на войне мужа, видела, как Ингварр с Маргрит прокрадываются на кухню за сладкими лепешками, а розовощекая повариха делает вид, что не замечает этого, и видела, как восторженно кричат дети, прыснув в разные стороны, когда я застала их на уродливом каменном троне с волчьей головой.

Они не боялись быть другими, они не пытались перекраивать себя, и я, наблюдая за их поведением, понимала, что мне придется еще многому научиться, если я хочу быть достойной звания полноправной хозяйки Серого Оплота.

Весть о том, что официальную делегацию оборотней ожидают в Минас-Тирите, достигла нас спустя две недели после возвращения домой. Тройка всадников, облаченных в уже знакомые серебристые доспехи доставила свиток плотной желтоватой бумаги с гербовой печатью, и он стал причиной очередной бессонной ночи, которую я провела на подоконнике в своих покоях, рассматривая безоблачное небо, устланное фонариками звезд, и размышляя о том, что же делать дальше. Свернувшаяся где-то у сердца трусость шепотом предлагала написать вежливый отказ и никуда не ехать, чувство долга строго заявляло, что пропустить коронацию Арагорна мы не имеем права, а совершенно разошедшаяся среди своих волчица предупреждающе зарычала, угрожая попросту захватить власть над разумом и убежать к паре без моего на то позволения.

С раздраем в душе справиться мне за все это время так и не удалось, я по-прежнему боялась и злилась на саму себя, буквально ненавидя Сверра за то, что он даже из-за грани продолжает мучить меня, словно ему было мало. Воспоминания о пережитом кошмаре сменялись другими, полыхающими в сознании пожаром, искренне ненавидимое уродливое лицо превращалось в совершенно другое, изученное до малейшей черточки, и я, так и не разобравшись в себе, следующим утром отправила отдохнувших с дороги всадников обратно в Гондор с положительным ответом.

Тащить за собою большую свиту не имело никакого смысла, к тому же, путь через земли Рохана был достаточно безопасен, поэтому я ничуть не сомневалась в том, кто же войдет в состав официальной делегации. Участие Ингварра, как он сам поспешил заявить, даже не обсуждалось, Маргрит, не возьми я ее с собой, все равно бы отправилась в Минас-Тирит, а присоединившемуся к нам Скьельду, кажется, просто хотелось повеселиться на празднике. Лорды Вестгейр и Халльгрим оставались в Сером Оплоте, пообещав мне, что крепость к моему возвращению будет в полном порядке, тройка воинов, отобранных братом из числа королевских гончих, составляла нам почетный эскорт, а в последнюю минуту перед отбытием к нашему отряду неожиданно присоединился Кьярвалль, обижено заявивший, что я обещала ему место в личной свите.

Возразить мальцу было нечего, к тому же, теперь нам ничего не угрожало в пути, поэтому я благодушно позволила храброму пареньку ехать с нами.

Ингварр, явно не ожидавший от своего подопечного подобной наглости, демонстративно вручил ему тяжелое знамя, заявив, что ни на что больше самоуверенный щенок не способен, и почти весь путь мы слушали недовольное, но упрямое сопение Кьярваля, покорно держащего в руках совершенно бесполезный, по моему мнению, атрибут.

Дорога действительно выдалась на удивление спокойной, много времени не заняла, и в широко распахнутые ворота Минас-Тирита, как и планировали, мы въехали ранним утром дня, на который была назначена коронация.

Громкий стук, ворвавшийся в сознание, заставил меня вздрогнуть и отвлечься от размышлений, а взгляд, скользнув к распахнувшейся двери, безошибочно выхватил статную фигуру Ингварра. Заставить брата переодеться к празднику мне так и не удалось, поджарое тело по-прежнему было затянуто в плотную черную кожу, и только привычная серая нашивка, изображающая оскалившегося серого волка, сменилась на снежно-белую изящную хищницу, воющую на луну. Довольная Маргрит по секрету рассказала мне, что лучшие швеи Серого Оплота двое суток работали над личным заказом Ингварра, и после возвращения домой каждый в корпусе королевских гончих с гордостью выпячивал грудь с новой нашивкой.

– Тебя совсем не учили стучать перед тем, как войти в покои? – полюбопытствовала первая бегущая по следу, смерив брата насмешливым взглядом, а тот, поочередно посмотрев на каждую из нас, только равнодушно пожал плечами.

– Вы же одеты.

Родные бирюзовые глаза заглянули в мои, и в глубине пронзительного взгляда разгорелись искры одобрения, которое Ингварр даже не пытался скрыть. Легкая полуулыбка изогнула тонкие губы, и я без малейших возражений вложила ладонь в протянутую руку, чувствуя приятное согревающее тепло, окутавшее тело. Довольная волчица, почуявшая близость своего, совсем как кошка заурчала, ластясь к сильному зверю, и я только мягко улыбнулась, когда капитан королевских гончих с непривычной для него нежностью прошептал:

– Ты прекрасно выглядишь.

Взгляд невольно скользнул в сторону, к уже знакомому большому зеркалу, и я только шумно вздохнула, увидев отражение, которое, казалось, уже давно стерлось из памяти, вытесненное совсем другими заботами. За все эти бесконечно долгие месяцы я привыкла к волчьей шкуре, привыкла к походным штанам и рубахам, привыкла к плотной кожаной броне и тяжелым темным платьям с наброшенной поверх меховой накидкой, но сегодня, этим прекрасным весенним днем мне всего лишь на короткое мгновение захотелось позабыть обо всем и вытащить из глубин собственной памяти ту, беззаботную смеющуюся глупышку-Илву, прячущуюся в густых роскошных садах Ривенделла от братьев, слушающую причитания Элари, вынужденной приводить в порядок спутанные волосы легкомысленной госпожи. И отказать себя в этой слабости я попросту не смогла.

Белоснежное платье из тончайшей, полупрозрачной ткани было вышито серебряными нитями, подобно водопаду струилось к самому полу, но оставляло открытыми плечи, очень удачно пряча старый шрам от вражеской стрелы. Несколько непослушных прядей были заплетены в тонкие косы, причудливо переплетенные между собой, остальная часть волос волнистым водопадом расплескалась по спине, и только тяжелый серебряный венец, от которого мне отказаться так и не удалось, давил на макушку.

Я сделала себе мысленную пометку переговорить с кузнецом о том, чтобы изготовить другой атрибут королевской власти.

Тихий шорох за спиной привлек внимание, и я перевела взгляд на Ингварра, возвышающегося над правым плечом. Сейчас, внимательно рассматривая находящиеся рядом отражения, я видела общие, похожие черты, видела спутанные пепельные волосы и одинаковые лазурные глаза, и искренне не понимала, как могла раньше не замечать этого. Я чувствовала исходящее от Ингварра тепло и поддержку, видела сильную руку, лежащую на моей талии, и знала, что, что бы ни случилось, брат всегда будет рядом.

И за это я была ему благодарна.

– Так что, нам уже пора идти? – в голосе отступившей от окна Маргрит слышалось нетерпение, ее волчица нервно пряла ушами, и я была уверена, что девушка вот-вот сорвется с места, жадно втягивая полной грудью знакомый запах. По прибытию в Минас-Тирит нас сразу пригласили в гостевые покои, увидеться с кем-то из занятых друзей мы так и не сумели, и охватившее гончую нетерпение я чувствовала почти физически. Все это время, проведенное в Сером Оплоте, девушка не находила себе места, не могла справиться с громким зовом, тянущим ее к паре, и я, наблюдая за старательно скрывающей слабость подругой, лишь сочувствующе улыбалась.

В конце концов, с охватившим ее смятением я была знакома не понаслышке.

– Народ собирается на главной площади, – кивнул Ингварр, оглянувшись к подопечной. – Думаю, они скоро начнут торжество.

– Тогда не стоит задерживаться, – я обвела взглядом присутствующих, дождавшись от каждого согласного кивка, и первой направилась к двери. – Нам еще нужно найти Скьельда. Надеюсь, он уже закончил обхаживать ту молодую служанку, иначе мне придется…

Закончить фразу я попросту не успела – тяжелая деревянная дверь, стоило только положить ладонь на медную ручку, неожиданно распахнулась мне навстречу, скрипнув петлями, и только отточенные звериные инстинкты позволили мне отшатнуться, чтобы не получить в лоб. Вскинувшаяся было от неожиданности волчица вновь вернулась в лежачее положение, а где-то за спиной недовольно цокнула языком Маргрит:

– Это не комната, а проходной двор какой-то!

С губ сорвался тихий смешок, взгляд скользнул вверх, зацепившись за серебристое полотно облегченной брони с уже знакомым гербом, а дыхание мгновенно сперло в горле, когда я пересеклась со знакомым пронзительным взглядом, в котором ярилась буря. Создавалось впечатление, будто Боромир, замерший на пороге моих покоев, куда-то бежал, рыжеватые, старательно причесанные волосы успели растрепаться, а грудь тяжело опускалась и поднималась при каждом вздохе. Широко распахнутыми глазами мужчина жадно всматривался в мое лицо, будто до сих пор не веря, что его зрение не подводит, рука, по-прежнему лежащая на медной ручке, сжалась так сильно, что побелели костяшки пальцев, а всего лишь один-единственный вздох заполнил мои легкие знакомым пряным запахом, от которого мгновенно затрепетало сердце.

– Боромир… – выдохнула я, совсем не ожидая увидеть пару так скоро. Мне казалось, что я успею подготовиться, казалось, что успею взять себя в руки и решить, как реагировать во время нашей встречи, но гондорец просто не оставил мне выбора.

– Я встретил Фарамира, он сказал, что ты прибыла в замок, – голос Боромира все еще был хриплым после быстрого бега, однако, к его чести, справился с собой мужчина быстро. Шумно выдохнул, чтобы выровнять дыхание, расправил плечи, а после слегка согнул спину в почтительном поклоне, протянув мне руку. – Рад видеть тебя, Илва.

– Это чувство взаимно, – улыбнулась я, подав свою ладонь. Горячие губы соприкоснулись с кожей, задержавшись мгновением больше, чем это было разрешено этикетом, и у меня по всему телу прокатилась волна теплой дрожи, пробравшей каждую клеточку. Колени дрожали то ли от неуверенности, то ли от страха, и я была очень рада, что под длинным подолом этого не видно.

Продолжая удерживать мои пальцы в своих, Боромир медленно выровнялся. Взгляд серых глаз скользнул куда-то мне за спину, и тут же выражение лица гондорца как-то неуловимо изменилось. Черты заострились, став совершенно хищными, на сером полотне взметнулась стужа, и даже меня пробрало от исходящей от мужчины волны недовольства, причин которого я совсем не понимала. Нахмурилась, оглянувшись через плечо на гончих, чтобы узнать, чувствуют ли то же самое они, и наткнулась взглядом на хитрую усмешку явно довольной Маргрит и недоверчиво сложенные на груди руки Ингварра. Находиться на пересечении пронзительных взглядов мне совсем не нравилось, и я, пытаясь разрушить повисшую неловкую тишину, вновь повернулась к Боромиру:

– А что ты здесь делаешь?

– Коронация скоро начнется, – взгляд мужчины вернулся ко мне, как-то неуловимо потеплев, и тонкие губы на мгновение изогнула мягкая улыбка. – Я думал предложить сопроводить тебя на празднование, но если ты уже нашла себе спутника… – Боромир опять заглянул мне за спину, и я тут же вздрогнула, услышав неожиданно громкий голос Маргрит:

– К сожалению, на сегодняшний вечер Ингварр сопровождает меня, лорд Боромир, а вот Ее Величество остались без пары.

– Маргрит!.. – вскинулся было брат, однако предприимчивая гончая, ловко подхватив своего капитана под локоть, с упрямством мула потащила его за собой. Перехватив мой взгляд, девушка незаметно подмигнула, старательно пряча усмешку в уголках губ, небрежно склонила голову перед Боромиром, потеснив его с дверного проема, а после исчезла в коридоре, скрывшись за поворотом. Явно не ожидавший подобного Ингварр даже не успел осознать, что происходит, бросив на меня напоследок умоляющий взгляд.

Кажется, перспективы оказаться на целый день в цепких лапках первой бегущей по следу бравого главу корпуса королевских гончих пугали.

– Судя по всему, я действительно осталась без пары, – задумчиво произнесла я, а потом, не сдержавшись, тихо засмеялась, качая головой. Маргрит, как всегда, действовала бесхитростно, импульсивно, и я искренне завидовала ее самоуверенности. Ведь, скорее всего, не вмешайся она, я бы обязательно ляпнула какую-то глупость и сама бы себя потом за это съела.

– Я думал, лорд Ингварр от тебя никогда не отходит, – Боромир задумчиво сощурился, взглянув вслед умчавшимся оборотням, и удивленно оглянулся, когда я только равнодушно махнула рукой.

– Наверное, так и должно быть. Спустя столько лет узнать, что у тебя есть сестра… Я могу понять желание брата защитить меня, но иногда он перегибает палку.

– Постой. Брата?! Лорд Ингварр твой брат? – гондорец резко обернулся, словно хищник, учуявший добычу, и резко подался вперед, заставив меня почти что вжаться в теплое дерево все еще распахнутой двери.

– Старший, – кивнула я, совсем не ожидая подобной реакции.

Лицо Боромира после этой фразы как-то странно вытянулось, а тонкие губы разомкнулись, будто воин хотел что-то сказать, однако не издал ни звука. Вновь выглянул в коридор, где уже давно исчезли гончие, шумно вздохнул, проведя ладонями по лицу, а после опять выровнялся, спрятав в уголках губ кривоватую улыбку, которую я видела совсем редко, но которая Боромиру удивительно шла. Кажется, в последний раз так легко и беззаботно мужчина улыбался еще очень давно, по время нашей встречи в Ривенделле, когда я впервые его увидела. Яркие воспоминания о тех беззаботных и спокойных днях пронеслись перед мысленным взором искристой вспышкой, и я не сразу заметила, как Боромир галантно предложил мне локоть.

– Пойдем? – негромко произнес он, выжидательно заглянув мне в глаза. – Будет не слишком хорошо, если мы опоздаем.

– Да, ты прав, – неловко улыбнулась я, осторожно устроив свою руку на мужском локте.

Прикосновение к мягкой бархатной ткани, под которой перекатывались литые мышцы, отозвалось приятным теплом где-то в груди, знакомый запах наполнил легкие, заставив сделать глубокий вздох, а внутри все мгновенно сжалось, когда Боромир уверенным, почти хозяйским жестом привлек меня к себе, прижимая к горячему боку. Сразу стало легко и спокойно, чувство полнейшей безопасности окутало мягкой пелериной, и я, выпустив из головы все лишние мысли, послушно отправилась вслед за гондорцем по длинному коридору, залитому солнечным светом.

Минас-Тирит гудел и шумел, словно потревоженный улей, по коридорам носились взмыленные слуги и чинно вышагивали гости, и от обилия резких запахов буквально кружилась голова. Чувствительный слух улавливал множество голосов, то и дело на глаза попадались знакомые лица, увиденные еще во время моего первого визита в город, и вокруг царил такой хаос, что было невозможно сосредоточиться на чем-то конкретном. Уверенные шаги эхом отбивались от высоких стен, тяжелая ткань плаща, наброшенного на широкие плечи, тихо шелестела по холодному полу, а солнечные лучи бликами играли на парадной серебристой броне. Выпрямив спину и высоко подняв подбородок, Боромир с уверенностью истинного лорда вышагивал по каменным плитам, изредка кивая приветствующим его обитателям замка, и я, поглядывая на гондорца из-под опущенных ресниц, размышляла о том, что впервые вижу его таким.

С момента нашего знакомства я видела Боромира воином, видела его полководцем, следопытом и простым человеком, ночующим в лесу под кустом, но сейчас передо мной первый раз предстал наместник огромного государства, и я поймала себя на мысли о том, что этот образ словно создан ему под стать. Сейчас мой истинный был на своем месте, и это почему-то вызывало у меня мягкую улыбку.

– Почему ты сбежала? – поинтересовался вдруг гондорец, прервав залегшую между нами тишину, и я едва не споткнулась на ступеньках, по которым спускалась, приподняв подол праздничного платья. Крепкая хватка на предплечье удержала от падения, широкая ладонь легла на талию, помогая сохранить равновесие, и я удивленно взглянула в серые глаза, оказавшиеся неожиданно близко.

– Прости? – вопрос выбил меня из колеи, заставив замереть посреди широкой белокаменной лестницы.

– Из Минас-Тирита, – объяснил Боромир, убедившись, что я твердо стою на ногах, а после вновь потянул за собой вниз, где виднелись высокие двустворчатые двери, ведущие в тронный зал. – Я вернулся из Пеларгира, а Арагорн сказал, что ты вместе со своей армией отправилась обратно в Серый Оплот. Не сказала мне ни слова, ушла, даже не попрощавшись. Я… Если я обидел тебя чем-то…

– Не в этом дело, – поспешно возразила я, невольно крепче сжав пальцы на мужском локте. Ехидно оскалившаяся волчица с любопытством прислушалась, ожидая, как же я буду оправдываться за свою трусость, и я буквально возненавидела своевольную тварь, которая предала меня в самый неподходящий момент. – В стае возникли неотложные дела, присутствие альфы требовалось в Сером Оплоте, поэтому пришлось столь неожиданно покинуть Минас-Тирит. Мне жаль, если это выглядело… Как-то иначе.

Это выглядело, как трусливый, подлый побег, это понимала и я, понимал и Боромир, который, судя по сощурившимся глазам, не поверил ни единому моему слову. Поджав тонкие губы, мужчина изучающе взглянул на меня, словно бы размышляя над всем услышанным, помолчал несколько мгновений, а после с тяжелым вздохом начал:

– Послушай, я…

– Илва! – громкий окрик прозвучал совершенно неожиданно, заставив резко обернуться, на глаза попались знакомые светловолосые фигуры, и я, извинительно улыбнувшись своей паре, ловко освободила свою руку из крепкой хватки, бросившись вниз по ступеням и искренне радуясь возможности ненадолго отложить сложный разговор.

– Эовин! Эомер!

– Рада видеть тебя, – сестра новоиспеченного короля Рохана, забыв о никому ненужных правилах этикета, запросто обняла меня, окутывая нежным запахом свежескошенной травы, и я, искренне радуясь нашей встрече, обняла девушку в ответ.

– Как и я вас, – теплая улыбка изогнула губы, когда я увидела сияющий на щеках Эовин здоровый румянец, а взгляд скользнул к ее брату, стоящему рядом. – Мое почтение, Ваше Величество.

– Мы прикрывали друг друга в бою, Илва, – добродушно улыбнулся Эомер, галантно коснувшись сухими губами тыльной стороны моей ладони. – Думаю, это позволит нам забыть о титулах. Верно я говорю, будущий родственник? – искрящийся весельем взгляд скользнул мне за спину, и я удивленно оглянулась, увидев подошедшего к нам Боромира, который, словно безмолвная тень, застыл за моим правым плечом, позволяя почувствовать исходящее от него тепло.

– Истинно так, – важно кивнул гондорец в ответ, слушающая их разговор Эовин тут же вспыхнула, как маков цвет, а я, понимая, что окончательно запуталась в происходящем, поспешила уточнить:

– Кажется, я успела что-то пропустить?

– Единственное, что вы пропустите, это коронацию Арагорна, – негромкий старческий голос Гэндальфа, появившегося из распахнувшихся двустворчатых дверей, вызвал невольную улыбку у всех присутствующих. Простучав своим посохом по каменному полу, волшебник в белоснежных одеждах приблизился к нам, окинув каждого теплым взглядом бесконечно мудрых глаз, а после наиграно посерьезнел. – Жаль прерывать вашу беседу, однако мы уже начинаем, поэтому я бы попросил вас пройти на площадь, Ваши Величества, леди Эовин, – старик изобразил учтивый поклон, усмехнувшись в густую бороду. – Боромир, если ты помнишь…

– Я не забыл, – заверил Митрандира гондорец, сдержано кивнув, а после бросил на меня короткий взгляд. – Я вынужден откланяться, но позже мы еще обязательно поговорим.

Мимолетным, каким-то словно привычным жестом сжав мою ладонь в своей, Боромир кивком попрощался с остальными, а после в сопровождении Гэндальфа быстрым, уверенным шагом отправился в тронный зал, жестом подозвав к себе кого-то из суетящихся слуг. Темный бархатный плащ взметнулся крыльями хищной птицы, серебристая вязь Белого Древа вспыхнула в лучах яркого солнца, и я, на мгновение залюбовавшись куда-то спешащим мужчиной, не сразу заметила предложенный мне локоть.

– Пойдем? – предложил Эомер. – Все действительно уже собрались.

– Тогда не стоит заставлять их ждать, – улыбнулась я в ответ, благодарно коснувшись пальцами согнутого локтя.

На огромной площади перед Минас-Тиритом было так много народу, что казалось, будто здесь и яблоку негде упасть. Настоящее живое море ревело и плескалось, разбиваясь о надежный волнорез одетых в серебристые доспехи воинов, среди множества гондорцев я видела и высоких, светловолосых роххирим, прибывших на коронацию вместе со своим королем, а яркое солнце, плывущее по бездонному синему небу, буквально ослепило, стоило только оказаться на улице. Теплый майский ветер трепал белоснежные стяги с гербом Гондора, а какофония многочисленных голосов била по ушам, не позволяя сосредоточиться на чем-то одном.

В толпе сложно было различить хоть что-то, но справа от широкого прохода, устланного темно-синей тканью, за плотной стеной стражников в парадных доспехах я заметила о чем-то шепчущихся Ингварра и Маргрит, неподалеку от них обретался Скьельд, чинно кивающий в ответ на щебет какой-то незнакомой девицы в дорогом темном платье, а в самом конце длинного прохода, прижимаясь друг к другу и опасливо оглядываясь по сторонам, стояли кудрявые невысокие хоббиты. Все четверо были одеты в новые бархатные камзолы и белоснежные рубашки, на лицах играли несмелые, но радостные улыбки, а задержавшись на миг на все еще бледном после болезни лице малыша-Фродо, я не смогла сдержать облегченного вздоха.

Маленький храбрый хоббит, который не был умелым воином или сильным мужем, спас все Средиземье, едва не поплатившись за это собственной жизнью, и от одной лишь мысли об этом в сердце невольно защемило. Как и многие другие, я была бесконечно благодарна полурослику, восхищаясь его стойкостью и мужеством.

По обе стороны от высокого крыльца стояли горделиво подбоченившийся Гимли, наконец, отложивший свою секиру, и довольно улыбающийся чему-то Боромир, который за эти несколько минут успел обзавестись небольшой бархатной подушечкой, на которой лежала искусная, даже на вид тяжелая корона из серебра и золота, а наверху белоснежных каменных ступеней виднелась фигура такого же довольного Гэндальфа, в нетерпении поглядывающего в сторону все еще закрытых дверей замка, за которыми, втянув теплый воздух, я учуяла запах Арагорна.