Текст книги "Волчье (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Теплый ветерок, качнувший густые кроны, дохнул в лицо запахами пряных трав и цветов, где-то совсем рядом тихо журчал ручей, а проход между деревьями с каждой пройденной лигой становился все уже и запутанней. Уставший жеребец, которого я гнала несколько часов через степи и лабиринты Фангорна, теперь никуда не спешил, переступая тонкими ногами по мху и корням, негромкое фырканье убаюкивало, и на несколько долгих, мирных минут я даже позволила себе отвлечься от дороги, погрузившись в свои размышления.

Тяжелые мысли и страхи, подбивающие меня развернуть лошадь и отправиться в Дунхарроу, к остальным, терзали виски ноющей болью, но я заставляла себя продолжать путь, прекрасно зная, что больше пользы принесу здесь, в лесу. О том, что можно сказать или сделать, чтобы убедить Сверра отправить свою армию к Минас-Тириту, я не имела ни малейшего понятия, упрямо двигалась вперед на чистом желании хоть как-то помочь, и за все это время так и не сумела придумать, как поступить, когда, наконец, окажусь в Сером Оплоте.

Жеребец под седлом вдруг оступился, от чего хрустнула сухая ветка, попавшая под копыто, а после недовольно мотнул головой, останавливаясь посреди тропы.

– Тише, мальчик, ты чего, – мягко произнесла я, склонившись и похлопав животное по могучей шее. Лоснящаяся темная шкура была влажной от пота и посерела от пыли, широкие бока раздувались от тяжелого дыхания, а бархатные губы недовольно покусывали удила, и что-то мне подсказывало, что конь больше и с места не сдвинется. – Только не говори мне, что дальше придется идти пешком.

Разумеется, лошадь мне не ответила, и я лишь глубоко вздохнула, выровнявшись в седле и оглядевшись по сторонам. Во время моего побега, когда я неслась во весь опор, не разбирая дороги, меня подгонял безумный страх, и о том, чтобы оглядываться и запоминать путь, тогда не было и речи. Мне и в голову не пришло, что вскоре придется возвращаться, я искренне была уверена, что и Серый Оплот, и тропу к нему я забуду, как страшный сон, но вот прошло всего несколько дней, а я вновь здесь, в Фангорне, ищу ненавистную крепость, одно воспоминание о которой ввергало меня в неконтролируемый ужас.

Интересно, что страшнее, рисковать ради Боромира своей жизнью, бросаясь под стрелу, или добровольно идти на поклон к тирану и насильнику, зная, чем может для меня это обернуться?

Упрямый конь отказывался идти дальше, недовольно мотая головой в ответ на требовательные рывки повода, и мне ничего не оставалось, кроме как соскочить с седла, подняв в воздух облачко пыли и опавших листьев. Тихо звякнул прикрепленный к перевязи меч, метнулся в высокую траву какой-то ползучий гад, а я, оставив лошадь на тропе, прошлась немного вперед, рассматривая нависающие над головой ветки, превращающие змеящийся среди деревьев путь в подобие узкого, мрачного коридора. Обнаружить верное направление по запаху мне не удавалось, сильные пряные ароматы леса забивали легкие, и даже чувствительный слух, сколько бы я ни прислушивалась, не мог уловить ни звука, кроме скрипа веток и шелеста листьев. Пейзаж вокруг был абсолютно одинаков, даже мне, проведшей всю жизнь в лесах, казалось, будто все деревья похожи друг на друга, а из-за плотных крон, скрывающих небо, было невозможно определить, сколько времени прошло. Со всех сторон меня окружал лишь плотный бурелом, ломиться сквозь который было попросту глупо, и единственным путем, который мне оставался, был лишь путь вперед.

– Нравится тебе это или нет, но мы пойдем дальше, – решительно развернулась я к лошади, косящейся на меня влажным темным глазом, подошла ближе, положив ладонь на узкую морду, и запустила пальцы в длинную, густую гриву. – Пожалуйста, будь хорошим мальчиком. У нас и так мало времени.

Сомневаюсь, что из моей речи животное поняло хоть что-то, однако когда я требовательно потянула повод, заставляя коня идти за собой, он лишь недовольно фыркнул и послушно переступил тонкими ногами, опасливо пройдясь по глубокой луже, разлившейся посреди тропы. С каждым сделанным шагом казалось, будто деревья растут все гуще, мне приходилось пригибаться, чтобы пройти под разлапистыми ветками, а лошади было еще сложнее, и у меня уходило много сил, чтобы протащить ее за собой, – бросить животное посреди опасного, живого леса из сказок и легенд я просто не могла. За время, проведенное в Медусельде, я не раз слышала рассказы Мэри и остальных о могущественных энтах, разрушивших Изенгард и победивших Сарумана, и пусть они были нам союзниками, но я поймала себя на мысли, что встречаться с этими существами мне совсем не хотелось.

В моем представлении энты были могущественны и величественны, и я не могла представить персонажей давно любимых мною легенд живыми, настоящими.

Не знаю, сколько времени продолжалось мое путешествие через густой лес. Ноги, постоянно цепляющиеся за корни, очень скоро начали ныть, а желудок отозвался недовольным ворчанием, заставившим меня вытащить из седельной сумки бурдюк с морсом и сочное, большое яблоко. Половина была съедена мною, половину я честно отдала коню, не оставившему на ладони и крошки, а всколыхнувшийся порыв теплого ветра растрепал волосы, сыпанув в глаза пыль и швырнув в лицо хлесткую ветку.

Я зашипела от боли, не успев уклониться и почувствовав, как на скуле огнем расплылась боль, по смуглой коже скользнул тонкий ручеек крови, и я поспешно смахнула теплую влагу, а после застыла, внезапно почувствовав странное ощущение, вспыхнувшее где-то в груди. Какой-то знакомый зов защекотал сердце, спазмом сжал горло, заставив захлебнуться на вздохе, и я порывисто вскинула голову, широко распахнутыми глазами осматриваясь вокруг. О, я знала этот зов, прекрасно знала.

И помнила, что может за ним последовать.

По телу прокатилась дрожь, с губ сорвался тихий, почти бесшумный вздох, и я, на мгновение прикрыв глаза, решительно шагнула вперед, к непроходимому на вид бурелому, со стороны которого веяло хищной опасностью. Ладонь легла на эфес меча, крепко сжав на нем тонкие пальцы, кожаный повод заскрипел в другой руке, и я буквально заставила себя сделать шаг, а после еще и еще один.

В лицо дохнуло теплым запахом цветов и чего-то родного, взгляд скользнул по большой, залитой солнечным светом поляне, деревья на которой словно расступились, пропуская многочисленные солнечные лучи, вызолотившие густую зеленую траву. Мир здесь чувствовался по-другому, даже дышалось легче, чем в остальной части Фангорна, и я всего лишь на мгновение позволила себе замереть, втянув пряный аромат полной грудью, от чего немного закружилась голова.

А спустя мгновение откуда-то слева послышался едва слышный шорох.

Тело среагировало раньше, чем разум, в груди с яростным рычанием вскинулась волчица, почувствовав близкое присутствие чужака, а меч с тихим шелестом покинул ножны, сверкнув в ярких солнечных лучах. Опасность взмахом острого, изогнутого клинка устремилась к моей шее, сталь соприкоснулась со сталью, и я едва не взвыла от боли в тихо хрупнувших запястьях, неготовых к такому давлению. Упавшие на глаза волосы застилали взор, сердце запоздало заколотилось где-то в горле, и я зарычала обозленным зверем, оскалив крепкие белоснежные зубы и уставившись на оборотня, напавшего на меня.

Узкое, скуластое лицо незнакомой девушки с пылающими янтарем глазами находилось прямо напротив моего, высокий хвост блестящих, темных волос рассыпался по плечам и водопадом стекал к тонкой талии, а губы, изуродованные старым, давно зажившим шрамом, кривились в ехидной усмешке, преобразившей молодое, в общем-то, лицо. Одетая в облегающий костюм из плотной черной кожи, незнакомка, всего на несколько лет старше меня, уверенно держала в руках странное, завораживающее оружие, а увидев на полной груди серую нашивку, изображающую скалящегося волка, я лишь шумно выдохнула:

– Королевская гончая…

– Решила вернуться к нам, белая? – сиплым, словно бы срывающимся голосом произнесла моя противница, лишь усилив давление на наши скрещенные клинки, и мне стоило огромных усилий удержать острое лезвие подальше от своего горла. – Неужели, понравилось?

Недвусмысленный намек прозвучал слишком явно, скулы вспыхнули лихорадочным румянцем, а в груди всколыхнулось звериное бешенство, и я, прекрасно зная, насколько силен мой противник, все равно с яростным ревом подалась вперед, довольно неучтиво пнув девицу тяжелым сапогом в колено. Гончая болезненно взвыла, отшатнувшись и припав на одну ногу, я почувствовала, как всколыхнулся ее зверь, готовый вот-вот вырваться на свободу, и только крепче перехватила свой меч, принимая оборонительную стойку, как учили меня братья и Арагорн. В ушах шумела кровь, мир вокруг окрасился янтарными всполохами, и мне даже показалось, будто клыки удлинились, царапая губы.

Пронзительный взгляд пересекся с полным ненависти взглядом незнакомки, и мы с ней, не сговариваясь, одновременно бросились друг на друга, стремясь разорвать, разодрать, уничтожить на месте.

Заскрежетала сталь, зеленая трава заскрипела под подошвами сапог, а волосы взвились за спиной непокорной волной, когда я нанесла первый удар. Гончая без труда отбила его, уклонившись, а после наотмашь рубанула своим клинком, заставляя отшатнуться. Раньше мне никогда не приходилось всерьез сражаться на мечах, об уроках и наставительных речах Странника я в тот момент даже не думала, а тело двигалось словно само собой, выполняя движения, отточенные до рефлексов. Ударить, отклониться, развернуться и рассечь воздух мечом, одновременно с этим спасая свою собственную шкуру. На стороне гончей были опыт и сила, на моей – лишь упрямство и горечь обиды, всколыхнувшейся в груди после грязного намека, и я лишь краем уха слышала лязг мечей и звериное рычание, наполнившие поляну.

В этом бою не было смысла, но разумно мыслить не получалось, и я раз за разом рассекала воздух тяжелеющим с каждой минутой клинком, чувствуя, что начинаю уставать.

Ошибочно проведенный удар едва не заставил меня выпустить меч из рук, сильный удар кулака, затянутого в перчатку, обрушился на лицо, заставив отбросить голову назад и отступить, а в следующее мгновение послышался громоподобный голос, рявкнувший:

– Маргрит, назад!

Гончая, уже занесшая надо мной свой изогнутый клинок, застыла каменным изваянием, кажется, даже дышать перестав, а я, стремительно отойдя еще на пару шагов, резко оглянулась к новоприбывшему. Крепкой рукой удерживая кожаный повод недовольно бьющего копытом землю коня, на нас с со смесью ярости и изумления в знакомых небесно-синих глазах смотрел Ингварр, и я почувствовала, как собственная волчица тут же заскулила радостным щенком, учуяв близкое присутствие своего. Рука с мечом дрогнула и опустилась, с губ сорвался тяжелый вздох, а я, только сейчас осознав, как горят от нехватки воздуха легкие, попыталась перевести сбитое дыхание.

– Илва? – словно не веря собственным глазам, прошептал капитан королевских гончих, спрыгнув на землю, взметнулась за его спиной серая меховая накидка, а в светлых волосах запутался солнечный луч. – Дыхание предков, что ты здесь делаешь?!

В несколько широких шагов преодолев разделяющее нас расстояние и даже не обратив внимания на брюнетку, при приближении командира спрятавшую оружие и отступившую на шаг, Ингварр порывисто прижал меня к своей груди, и я буквально утонула в крепких, медвежьих объятиях, чувствуя, как теплый мех щекочет лицо. Легкие наполнил знакомый терпкий запах, руки против воли вцепились в плотный кожаный нагрудник, и я позволила себе всего лишь на мгновение с силой смежить веки, чувствуя, как быстро и ровно бьется сердце. Что бы я ни говорила, как бы себя ни убеждала, но волчица, однажды встретившая родного зверя, тосковала за ним слишком сильно, чтобы на это можно было не обращать внимания, и я только сейчас поняла, как же сильно соскучилась по брату, пусть и знакома была с ним всего ничего.

– Илва, ты с ума сошла? – схватив меня за плечи, Ингварр отстранился, всматриваясь в мои глаза, а на его лицо набежала тень. – Тебе нельзя находиться здесь, ты же знаешь!

– Поверь, если бы не обстоятельства… – мотнула я головой, с трудом подавив злую усмешку. – У меня сейчас просто нет другого выбора. Ингварр, я…

Осекшись, я бросила быстрый взгляд на девицу, все еще стоящую рядом и, без сомнения, прислушивающуюся к нашему разговору. Заметив мое внимание к своей персоне, она демонстративно оскалилась, не предпринимая, впрочем, никаких военных действий, а брат, без слов осознав, в чем причина моей заминки, поспешил уверить меня:

– Не беспокойся, при ней можно говорить. Каждый в моем отряде предан мне.

– Но все так же слепо подчиняется воле альфы, – не сумела сдержаться я от болезненного укола. Лицо Ингварра потемнело, а девица громко фыркнула в ответ.

– Поверь, белая, будь у меня возможность, я бы с огромным удовольствием перерезала Сверру глотку самым ржавым мечом, который только можно найти.

– Надо же, тянет на государственную измену.

– Так пойди и донеси на меня.

– Именно так и сделаю, – отбрила я нападение.

Гончая на несколько мгновений умолкла, рассматривая меня с усилившимся интересом, чуть сузила глаза, из золотых ставшие темно-карими, а после как-то неуловимо расслабилась, избавившись от маски ядовитого недовольства. Узкое лицо перестало кривиться и стало очень даже симпатичным, если не обращать внимания на истерзанные губы, которые дернулись в едва заметной улыбке.

– Маргрит, первая бегущая по следу, – представилась брюнетка, изогнувшись в шутливом поклоне. – Твое имя мне уже знакомо, Илва.

– Что значит первая бегущая по следу? – не удержалась я от вопроса, вопросительно приподняв брови при упоминании незнакомого звания.

– Командир отряда разведчиков королевских гончих, – рефлекторно ответил Ингварр, а после словно спохватился, вновь тряхнув меня за плечи и заставив посмотреть на него. – Ты так и не ответила, что ты здесь делаешь?

– У меня есть дело к вашему альфе, – серьезно ответила я, взглянув брату в глаза и заметив, как после моих слов он будто поперхнулся, глядя на меня с недоверием и ужасом одновременно. – Очень важное дело.

Несколько мгновений на поляне стояла гнетущая тишина, только ветер шумел в высоких густых кронах, легко касаясь лица и бросая в глаза растрепавшиеся волосы. Словно не веря в то, что услышал, Ингварр беззвучно открывал и закрывал рот, явно не зная, что сказать, его пальцы, сжавшиеся в кулаки до хруста, от напряжения побелели, и я, не сумев выдержать его прямой, открытый взгляд, неловко отвела глаза, спрятав ставший ненужным меч в ножны. Ухо обожгло горячее дыхание, и я только сейчас заметила своенравного жеребца, выбредшего из чащи вслед за мной и ткнувшегося бархатными губами мне в плечо.

Тихо хмыкнувшая Маргрит, сложившая руки на груди, пришла в себя первой.

– Ингварр, ты не говорил, что она с головой не дружит, – усмехнулась девица, подойдя к нам ближе. Двигалась она плавно и неспешно, соблазнительно покачивая бедрами, и в каждом движении царила воистину звериная грация, заставившая меня на мгновение ощутить нечто схожее с завистью – не смотря на свою природу, я подобными умениями похвастаться уж никак не могла. – Ты хоть понимаешь, о чем просишь, белая? Сверр только рад будет заполучить обратно свою постельную грелку. У него, знаешь ли, к тебе большие претензии после того, как ты…

– Маргрит! – рявкнул брат, обрывая гончую, и та тут же понятливо умолкла, сделав вид, что ее на поляне и вовсе нет. Тяжелый взгляд мужчины, ни на мгновение не отрывающийся от меня, кажется, потемнел еще больше. – Илва, я хочу тебе напомнить, что мы говорим об альфе, который сначала велел опоить тебя волчьим аконитом, потом приказал запереть в комнате, а после взял силой, – при этих словах мое лицо превратилось в каменную маску, и я почувствовала, как горло перехватило спазмом. Болезненные воспоминания сковали виски огненным обручем, волчица внутри зло заворчала, раздраженно оскалив клыки, но больше проявить эмоции я себе не позволила. Упрямо вскинула подбородок и сузила глаза, демонстрируя, что не желаю уступать. Судя по всему, Ингварру это не понравилось. – Опомнись, глупая девчонка, это верная смерть!

– Ты ошибаешься, – тихо произнесла я, и брат осекся, не ожидая отпора. Оттолкнув морду нахальной лошади, попробовавшей на вкус спутанные волосы, я поочередно взглянула на оборотней и махнула рукой себе за спину, где шептал мрачный, загадочный Фангорн. – Смерть она там, за вашей границей, и с каждым днем она подбирается все ближе. Угрозу с Изенгарда с трудом, но пресечь удалось, войска Мордора спокойно ходят по Средиземью, и если вы считаете, что вам удастся избежать этой войны, то вынуждена вас разочаровать, – я бросила быстрый взгляд на Маргрит, заметив, как ехидная усмешка исчезла с ее лица, словно стертая кистью. Девушка нахмурилась, глядя на меня с недоверием, тонкие руки, сложенные на груди, опустились безвольными плетями, а взгляд карих глаз встревожено скользнул к капитану королевских гончих. – Если сейчас падет Гондор, падет Рохан… Как много времени, по-вашему, понадобится Саурону, чтобы добраться до Серого Оплота?

Риторический вопрос повис в загустевшем воздухе, дыхание перехватило, и я, осекшись, с силой сжала кулаки, чувствуя, как болезненно впиваются в ладонь ногти. От собственных слов стало не по себе, я с ужасом представляла, что все мною сказанное легко может стать реальностью, если я ничего не сделаю, и мне хотелось кричать и рычать, встряхнуть Ингварра, чтобы он сделал хоть что-то, чтобы он перестал стоять столбом и смотреть на меня так просто и…

Как он не понимает?!

– Неужели, ты настолько слепа и беспечна? – прошептал брат так, что его услышала только я. Синие глаза взглянули в такие же синие, два упрямых зверя схлестнулись в одном им понятном поединке, и я только плотнее поджала и без того тонкие бледные губы.

– Кажется, это у нас семейное.

На мгновение мне показалось, будто старший родственник вполне созрел для воспитательного момента, и я даже мысленно подобралась, будто перед прыжком, готовясь к длинной и бесполезной перепалке, однако в какой-то момент капитан королевских гончих шумно выдохнул, расправил и без того широкие плечи, а после, положив ладонь на эфес меча, решительно произнес:

– Хочешь увидеть альфу – я проведу тебя к нему. Но даже не надейся, что я хоть пальцем о палец ударю, чтобы вытащить тебя из ловушки, в которую ты сама себя загоняешь.

– О большем я и просить не смею, – слабо улыбнулась я, а брат, не теряя больше времени, громко свистнул.

Послышался треск веток и перестук копыт, земля задрожала под тонкими ногами, а на поляну один за другим неспешной рысью выбежала тройка гнедых лошадей. Хмурые всадники в черных костюмах были похожи друг на друга крупными чертами лица, щедрой россыпью шрамов и серыми нашивками на груди, застыли в паре шагов от нас, дожидаясь приказа своего командира, а сам Ингварр, порывистым движением вскочив в седло и подобрав поводья, бросил на меня горящий взгляд.

– Отправляемся к крепости, сопровождаем леди к Его Величеству, – отдал он короткую команду, и идеально вышколенные гончие даже не подумали возражать или задавать вопросы. Почти синхронно склонили головы, выражая свое почтение, а после выжидательно взглянули на меня, заставив почувствовать себя не в своей тарелке от такого пристального внимания.

Понимая, что стоит поспешить, я последовала примеру брата, ласточкой взлетев в седло недовольно фыркнувшего жеребца, и лишь кивнула, показывая, что готова отправляться в путь. Ингварр, развернув своего скакуна, первым отправился вглубь леса, за ним, отстав на два корпуса, двинулись мы с Маргрит, а тройка молчаливых гончих, имен которых я не знала, замыкала наше шествие. От присутствия за спиной вооруженных незнакомцев недвусмысленно подобралась волчица, но что-то мне подсказывало, что бояться нечего, – эти ребята явно уважали моего брата, и вряд ли рискнули бы ослушаться приказа и напасть.

Неспешная рысь, в отличии от утреннего путешествия, теперь совсем не убаюкивала, настороженные инстинкты заставляли то и дело оглядываться по сторонам, а компания молчаливых гончих не позволяла расслабиться. Следя за своими спутниками из-под опущенных ресниц, я невольно восхищалась исходящей от них силой и уверенностью, сама словно бы пыталась соответствовать, и даже не замечала, как плечи расправляются сами собой, как подбородок приподнимается, а во взгляде так отчаянно пытается пробиться то же ледяное спокойствие.

На фоне умелых, смелых воинов я казалась себе всего лишь несмышленым ребенком, и от этого ощущения становилось категорически не по себе. Чувство собственной ущербности зубастым зверем грызло изнутри, я поймала себя на мысли, что гораздо комфортней мне было наедине с самой собой, и тут же разозлилась – если я так теряюсь всего лишь в присутствии Ингварра и его ребят, то что уж говорить о Сверре, с которым мне придется столкнуться.

Альфа явно будет зверем пострашнее.

– Мне просто интересно, ты действительно столь безумна или просто притворяешься? – послышался негромкий голос, и я вздрогнула от неожиданности, повернув голову. Едущая рядом Маргрит, перебросив через плечо блестящие черные волосы и почти неестественно выровняв спину, смотрела на меня с едва заметным любопытством в карих глазах с золотистой каймой, и мне почему-то подумалось, что, глядя на девушку, я уже почти не замечаю страшного шрама. Сейчас, улыбаясь и не пытаясь казаться яростной гончей, первой бегущей по следу, она словно превратилась в самую обыкновенную, молодую девчонку с горящими огнем глазами, и глядя на нее в этот момент, я даже подумать не могла, что всего каких-то несколько минут назад она взбешенной фурией пыталась пронзить меня своим клинком. – Неужели, ты действительно думаешь, что тебе удастся уговорить Сверра помочь?

– Он чудовище, тиран и трус, но не думаю, что глупец, – пожала я плечами, поежившись от воспоминания вспыхнувшего в сознании мрачного образа. – Каким бы он ни был, он все это время по-своему защищал Серый Оплот, он не позволил ни единому упоминанию об оборотнях проскользнуть за границу вашего королевства. Сейчас, когда угроза реальна… Он не сможет и дальше делать вид, что ничего не происходит, он вынужден будет помочь.

– Это вряд ли, – качнула головой Маргрит, уставившись куда-то вперед и легким движением руки отведя низко склоненную ветку, которая едва не задела темную макушку. Узкая лесная тропа петляла между деревьями, лошади трусили одна за другой, взбивая дорожную пыль сильными ногами, и на какое-то короткое мгновение мне показалось, будто скачущий впереди Ингварр совсем немного повернул голову в нашу сторону, прислушиваясь к разговору. – В одном ты точно права, Сверр чудовище. Он не знает ни любви, ни жалости, он привык забирать и уничтожать, и не думай, что сможешь разжалобить его речами о всеобщем благе, – девушка жестко усмехнулась, замолчав на мгновение, а после бросила на меня короткий взгляд. – Ты знаешь, что альфой он стал, убив собственного брата?

– Ингварр рассказывал мне о чем-то подобном, но я не особо вникала в детали, если честно, – смутилась я, а внутри заворочалось что-то неприятное и темное, от чего засосало под ложечкой. На мгновение мне показалось, что-то, что я сейчас услышу, мне совсем не понравится.

– Это произошло десять лет назад. К тому моменту Вигге, старший брат Сверра, был королем уже лет тридцать, и в стае его любили и уважали. Он был хорошим оборотнем, защищал нас, делал все возможное, чтобы стае никогда и ничего не угрожало. У них со Сверром были разногласия по поводу власти, конечно, но до открытых конфликтов никогда не доходило, – Маргрит на мгновение умолкла, словно подбирая слова, после чего несколько печально улыбнулась. – А потом из соседней деревни в Серый Оплот приехала Веста.

– Кто это? – спросила я, попридержав коня, когда тот недовольно мотнул головой, едва не угодив передней ногой в незамеченную мною яму. Отведя повод в сторону и заставив животное обойти препятствие, я легко похлопала его по шее, растрепав гладкую гриву.

– Дочь Вигге. Мать девочки предпочла служение в Храме жизни в Оплоте, до четырнадцати лет Веста жила с ней, а после ее смерти вернулась к отцу. В первый же день своего пребывания в крепости ей не повезло нос к носу столкнуться со Сверром.

Маргрит замолчала, бросив на меня короткий взгляд, и у меня внутри все буквально похолодело, когда я вдруг осознала, что имела ввиду девушка, произнеся последнюю фразу. Рот изумленно приоткрылся, глаза округлились, а пальцы сжались на поводе так сильно, что побелели костяшки.

– Он… – сорвался с губ придушенный шепот, и от согласного кивка гончей на мгновение потемнело перед глазами.

– Запечатлелся на собственной племяннице, – подтвердила Маргрит мои худшие опасения, рассматривая дорогу, ложащуюся под лошадиные копыта. – Вигге, когда узнал об этом, буквально обезумел от гнева, приказал Сверру даже не приближаться к дочери, а тот впервые за несколько лет холодной войны просто… не знаю, наверное, сорвался. Младший брат вызвал старшего на поединок и неожиданно для всех победил. Разорвал Вигге горло собственными клыками.

На отсутствие яркого воображения я никогда не жаловалась, появившаяся перед мысленным взором картина отозвалась где-то внутри волной тошноты, подкатившей к самому горлу, и я невольно прижала ладонь к шее, на мгновение прикрыв глаза. Все услышанное буквально не укладывалось у меня в голове, ровный тон, с которым гончая рассказывала все эти ужасы, холодом пробирался под кожу, и я искренне не могла понять, как может существовать в мире подобная дикость.

Да, я понимала, что оборотни – не мягкие, мирные эльфы, с которыми я росла, но чтобы настолько…

– Что случилось с той девочкой, Вестой? – сипло спросила я, почувствовав, как голос дрожит, и сама разозлилась на себя за слабость. Быстрый взгляд, брошенный на мигом потемневшую лицом Маргрит, подсказал, что у печальной истории не менее печальный финал.

– Это самое страшное, белая, – произнесла гончая, развернувшись ко мне всем корпусом, и я не сумела отвести от девушки глаза. – Веста умерла, покончила с собой сразу после того, как ее дядя на глазах девочки убил ее отца.

– Но как такое… может быть? – я изумленно вскинула брови, решив, что ослышалась. Нахмурилась, прикусив губу, а после сузила глаза. – Мне говорили, что…

– Волки не могут жить без своей истинной. Сердце боли не выдержит, – согласно кивнула Маргрит, выглядящая необыкновенно серьезной. – Сверр единственный, кому это удалось. А теперь хорошо подумай, белая, как уговорить подобное чудовище помочь, – девушка, растеряв все свое хорошее настроение, зло усмехнулась, от чего уродливый шрам стал необыкновенно заметен. – Потому что на самом деле у Сверра сердца нет.

Между нами повисла тяжелая, угнетающая тишина, прерываемая лишь пением птиц где-то высоко в кронах густых деревьев, королевские гончие хранили почти гробовое молчание, даже не глядя в мою сторону, а я, низко опустив голову, слепо вглядывалась в темную лошадиную гриву, пытаясь осмыслить все услышанное. Почему-то мысль о том, что Маргрит могла соврать, у меня даже не возникла, напряженная спина едущего впереди Ингварра это лишь подтверждала, и я почувствовала, как отчетливо похолодели подушечки пальцев, крепко сжимающих повод.

Встревоженная волчица недовольно зароптала в груди, малодушно предложив мне наплевать на все и умчаться куда подальше, но тут же сама на себя недовольно зарычала, сверкнув желтыми глазами.

Нет уж, если начали, нужно довести дело до конца, и будь, что будет.

– Теперь ты понимаешь, почему твоя идея безумна? – послышался негромкий голос, а резко вскинув голову, я перехватила взгляд брата, не предвещающий ничего хорошего. От сквозящего в синем полотне холода по телу прокатилась дрожь, и я лишь сильнее натянула повод, заставив жеребца недовольно всхрапнуть.

– Это неважно, – собственный голос прозвучал не громче шелеста ветра, и Ингварр скривился, будто от отвращения.

– Просто помни, что помочь я тебе уже не смогу, – хмуро бросил он, его конь решительным шагом ступил под тень густых веток, огибая несколько деревьев, а в следующее мгновение нам стало не до разговоров, когда я увидела выросшие перед глазами мрачные стены крепости.

Внутри все буквально заледенело, язык прилип к небу, а сердце покрылось коркой льда, когда в мыслях огненным полотном взвились воспоминания самой страшной ночи в моей жизни. Отчаянно заныли сведенные судорогой бедра, я словно вновь почувствовала липкое тепло, покрывающее кожу, а в глазах на несколько мгновений потемнело, и мне казалось, будто я задыхаюсь. С каждым лошадиным шагом, приближающим меня к Серому Оплоту, все более отчаянно скулила в груди волчица, зубы прихватили нижнюю губу, и я даже не заметила, как скользнула по нежной коже капля теплой крови.

Малодушная мысль все-таки убежать всколыхнула сознание, я уже почти созрела для побега и готова была завернуть лошадь, но…

Но память услужливо подкинула знакомый образ, нежное «моя девочка» усладило слух, и это ощущение вдруг придало мне сил. В глазах полыхнул огонь, с искусанных губ сорвался вздох, и я решительно расправила плечи, смело взглянув на постепенно приближающуюся крепость.

Со дня моего здесь пребывания совсем ничего не изменилось, вокруг между деревьями раскинулось целое море ярких шатров и маленьких деревянных домиков, и всюду, куда ни глянь, мелькали то фигуры одетых в простые, темные одежды людей, то большие волки всевозможных оттенков. Все они занимались своими делами, шумели и о чем-то быстро, почти непонятно переговаривались, но каждый нет-нет, да и поглядывал в сторону нашей мрачной, молчаливой процессии. Я то и дело ловила на себе любопытствующие взгляды янтарных глаз, слышала тихие шепотки, летящие в спину, и нервно вертела головой, чувствуя себя не в своей тарелке. От такого повышенного внимания мне было не по себе, кожу буквально жгло, но все посторонние мысли тут же канули в бездну, когда мне на глаза попалось двое хмурых стражников, стоящих у распахнутых больших врат, ведущих в крепость.

Они почти синхронно склонили головы, демонстрируя свое уважение Ингварру, а после одновременно с интересом покосились в мою сторону, втягивая носом воздух. Я очень сомневалась, что эти мужчины помнят меня или знают, кто я такая, но их интерес был неприятен, гул шепотков за спиной, кажется, лишь возрастал, а стоило лошадям ступить на каменную брусчатку главной улицы, как к нам обратились взоры жителей Оплота.

Я не знала, привлечены они отрядом королевских гончих или моей скромной персоной, но мне казалось, будто посмотреть на нас собрался весь город. Каждый наш шаг сопровождался внимательным взглядом и негромким шепотом, весь путь до мрачного замка мы были под пристальным вниманием, и казалось, будто оборотни провожают нас прямо к высоким ступеням, позабыв о своих делах. Крутить головой уже не было смысла, любопытствующие желтые глаза глазели на нас со всех сторон, а стоило только чуть приподняться в стременах и заглянуть за спину едущего впереди Ингварра, как меня тут же что-то словно с силой ударило в грудь, заставив задохнуться.