Текст книги "Волчье (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

Я привыкла к этому, я искренне наслаждалась близостью пары, разделяя эту привязанность с волчицей, став с ней единым целым хотя бы в этом.

Но то, что могла позволить себе глупая, легкомысленная Даэре, было под запретом для леди Илвы, воспитанницы Владыки Элронда, человека, а не волка. Вместе с людским обликом ко мне словно вернулось самообладание, вернулось осознание того, как неправильно и неестественно все происходящее, а вместе с этим вернулись и цепи, на которые я вновь усадила волчицу, не позволяя ей взять верх над разумом. Я боялась собственных эмоций, испытываемых в присутствии Боромира, боялась той слепой верности, с которой была согласна умереть ради него, а еще буквально до безумия боялась того, как отреагирует гондорец, узнав обо всем.

Сердце отозвалось болью при вспыхнувшем воспоминании морозного утра, когда я увидела мужчину, покидающего покои эльфийской красавицы, а губы искривила горькая усмешка, которую я тут же спрятала в уголках губ.

Одна моя ложь Боромира совсем не обрадовала, но что-то мне подсказывало, что и моей правды он не примет.

Так не лучше ли притвориться, что за Братством Кольца меня вело лишь праздное любопытство и жажда приключений?

– Немного, – сообразив, что гондорец все еще терпеливо дожидается моего ответа на поставленный вопрос, я спрятала лицо за непроницаемой маской, предпочитая рассматривать горизонт, а не идущего рядом со мной шаг в шаг мужчину. – Не люблю зиму. Хорошо, хоть снега нет.

Неприятные воспоминания заставили помрачнеть, и чтобы это было не так заметно, я низко склонила голову, притворившись, будто внимательно изучаю дорогу, чтобы опять не споткнуться. Легкие наполнял знакомый запах, исходящий от воина, он дурманил сознание и заставлял дышать полной грудью, а довольная близостью пары волчица мягко мурлыкала внутри, совсем, как настоящая кошка. Ледяной порыв ветра взметнул крыльями птицы плащ, наотмашь ударил по лицу, хоть немного прояснив голову, и я тут же облегченно выдохнула.

– Могу я спросить, почему? – осторожно поинтересовался Боромир, глядя на меня неожиданно серьезно, и я, совсем не ожидая того, что кого-то может всерьез заинтересовать моя история, лишь пожала плечами.

– Когда я была совсем маленькой, на деревню, в который мы жили, напали орки, они убили абсолютно всех, в том числе и мою мать, – я говорила, словно пересказывая прочитанную однажды историю, и не испытывала совершенно никаких эмоций, когда пыталась вспомнить тот страшный день. В конце концов, я ведь была крохой, не удивительно, что не помнила ни родных, ни близких, а единственным воспоминанием из того детства был только сумасшедший холод, пробирающий до костей. – Владыка Элронд и его сыновья прибыли на помощь, но опоздали, и в живых осталась только я. Тогда Владыка и забрал меня в Ривенделл, не оставил в разрушенной деревне.

– Извини, я не хотел… – начал было мужчина, но я тут же качнула головой, не позволив ему продолжить.

– Все в порядке, не беспокойся об этом. Я совсем не помню своих родителей, чтобы горевать о них, для меня Владыка и его дети стали настоящей семьей, единственной, которая у меня когда-либо была. А из того дня в воспоминаниях остался только ледяной холод и снег, больше ничего. Возможно, именно поэтому я и не слишком люблю зиму.

Боромир нахмурился, словно обдумывая мои слова, открыл было рот, собираясь что-то сказать, однако попросту не успел, потому что в следующее мгновение я резко переменилась в лице, побелев, как полотно. Сбилась с шага, застыв каменным изваянием посреди ветреной степи, уставилась в пространство перед собой, прислушиваясь к насторожившимся инстинктам, и мне показалось, что уши вполне явственно зашевелились, улавливая даже самые тихие звуки, которые окружали нас.

Очередной порыв морозного утреннего ветра донес до чувствительного слуха далекое, едва различимое, но вполне отчетливое лошадиное ржание и топот копыт, которые постепенно становились все громче.

– Арагорн! – воскликнула я, привлекая к себе внимание, и идущий впереди Странник стремительно оглянулся на мой зов. – К нам приближаются всадники!

– Откуда ты… – начал было Боромир, однако в этот момент из-за холмов послышалось гулкое пение рога, и мужчина, подобравшись, решил не спорить, поверив мне на слово.

Еще не видя приближающихся к нам всадников, но явственно чувствуя их присутствие, я сорвалась с места и в несколько широких прыжков спустилась с холма, оказавшись рядом с Арагорном, который безошибочно всматривался в сторону источника шума. Рядом настороженным лесным зверем застыл Леголас, крепко сжимающий в руках свой лук и словно бы невзначай потянувшийся рукой к колчану, мрачный Гимли решительно поднял повыше свой топор, словно готовясь к горячей драке, а шорох за моей спиной подсказал мне, что и Боромир не остался в стороне. Исходящее от мужчин напряжение я чувствовала почти физически, волчица внутри недовольно заворчала, демонстративно оскалившись и обнажив острые клыки, и я подобралась, будто перед прыжком. Меч, закрепленный на перевязи, обжег даже сквозь плотную ткань штанов, но я не была уверена, что в случае необходимости смогу дать невидимому пока противнику достойный отпор.

Да, Арагорн и братья учили меня завораживающему танцу с холодной сталью в руках, но в своих силах я отнюдь уверена не была.

И если нам придется драться прямо сейчас…

– В укрытие, живо! – приказал вдруг Арагорн, прекрасно понимая, что перевес не на нашей стороне, и протянул ко мне руку. – Илва, давай.

Не имея никакого желания спорить с мужчиной, я послушно бросилась к ближайшим огромным валунам, укрытым мхом, между которых, если присмотреться, можно было различить глубокую, почти незаметную со стороны расщелину, которая наверняка бы стала прекрасным укрытием. Проскользнуть в нее мне не составило большого труда, кто-то из моих спутников подтолкнул меня спину, словно требуя поспешить, и спустя мгновение я оказалась буквально прижата к холодной породе, не имея возможности даже пошелохнуться. Кто-то навалился на меня всем весом, в спину неприятно вонзилась железная заклепка на нагрудном ремне, а ухо защекотало чужое горячее дыхание. Судорожно сглотнув от подобной близости, я неловко переступила ногами, попыталась отвоевать себе хоть немного места, но в итоге оказалась лишь плотнее прижата к мужской груди. Широкая ладонь уперлась в камень над моей головой, и вскользь мазнув по ней взглядом, я застыла, узнав подозрительно знакомые наручи.

– Извини, здесь не так много места, – по щеке мазнули спутанные медные волосы, и я шумно выдохнула, чувствуя, как опасливо нагрелся мой медальон. Близость горячего тела, вжимающего меня в скалу, не позволяла соображать здраво, и даже страх перед неизвестными противниками на несколько мгновений отступил. По крайней мере, до того момента, как земля под ногами мелко задрожала, а лошадиное ржание прозвучало еще ближе.

Загнанная в самую глубь расщелины, надежно скрытая за спинами четверых взрослых мужчин, я почти ничего не видела, из-за неудобного положения очень скоро затекли гудящие от напряжения мышцы, но отточенные инстинкты подсказали, что всадников гораздо больше, чем показалось вначале, я начала подозревать, что мы натолкнулись на целый отряд, и лишь беззвучно молилась Эру, чтобы нашу компанию они не заметили, промчались мимо и позволили нам продолжить свой путь.

Замелькали тени, задрожала пуще прежнего земля, а с трудом повернув голову и вытянув шею, чтобы заглянуть через плечо Боромира, я буквально похолодела, увидев десятки оседланных лошадей, мчащихся мимо нашего укрытия одна за другой. Скорость была такая, что фигуры всадников слились в одно полотно, я могла разглядеть только зеленые плащи и острые копья, устремленные ввысь, и почему-то подумала о том, что останься мы на той поляне, и нас бы просто затоптали тяжелыми копытами. Предусмотрительность Арагорна оказалась как нельзя кстати, последний воин, замыкающий кавалькаду, ветром пронесся по степи, исчезнув из поля нашего зрения, и сквозь поднявшийся шум я услышала уверенный голос Боромира:

– Эоред…

– Они ведь союзники, верно? – спросила я, подняв взгляд на мужчину, но ответил мне Арагорн, стоящий у самого края нашего укрытия:

– А вот сейчас и узнаем.

– Что ты делаешь? Стой!

Словно не услышав моего испуганного вскрика, мужчина решительно выбрался из укрытия, ступил на открытую степь, по которой всего лишь пару мгновений назад пронеслась роханская конница, а после, выровнявшись во весь свой немаленький рост, громко крикнул, позволяя ветру эхом разнести мягкий баритон по иссохшим холмам:

– Всадники Рохана! Нет ли вестей с севера?!

По телу пронеслась ледяная дрожь, моментально пробравшая до костей, при виде одинокой фигуры Странника, положившего ладонь на эфес меча, обреченно взвыла в груди волчица, и я готова была проклинать, на чем свет стоит, Гимли и Леголаса, поспешивших присоединиться к другу, у которого, судя по всему, совсем помутился рассудок. Вот так вот запросто подставить весь отряд, сдаться на милость врага, от внимания которого можно было так легко ускользнуть! Я искренне не понимала, что движет Арагорном, не понимала, зачем он так рискует, но и оставить своих друзей не могла. Бросила короткий взгляд на такого же хмурого, явно недовольного поступком Странника Боромира, протиснулась мимо него, выбираясь из нашего укрытия, а после на дрожащих ногах приблизилась к остальным мужчинам, борясь со жгучим желанием обернуться в волчицу и исчезнуть где-то на бесконечных просторах роханских степей.

При виде многочисленной кавалькады, разворачивающейся на призывный крик Арагорна, с губ едва не сорвался испуганный стон, а внутренности свело судорогой. Даже не представляя, чем может обернуться для нас беспечность Странника, я с возрастающей паникой наблюдала за приближением всадников, зубы до крови прихватили нижнюю губу, и я даже не заметила, как крепко сжала руку замершего рядом со мной Боромира.

Беснующаяся от тревоги волчица всем естеством потянулась к паре, вдыхая знакомый запах, и тут же оскалилась, готовая защищать его до последнего вздоха.

Всадники действовали слаженно и молниеносно, воздух вокруг нас взвился вихрем, сыпанув в глаза сухую пыль, и я невольно прикрылась рукой, когда высокие, мощные лошади замелькали совсем рядом, недовольно храпя под давлением впившихся в губы удил. Воины окружали нас, обступали тройным кольцом, и всюду, куда ни повернись, я видела лишь горящие огнем глаза, с прищуром смотрящие из-под металлических шлемов. Казалось, будто само небо поблекло, в нос ударил стойкий запах лошадиного пота и крови, совсем рядом со мной застыла взмыленная лошадь, отфыркивая белесую пену, острые наконечники опустившихся копий в непосредственной близости от тела заставили подобраться, и я, не сумев сдержать обезумевшую от ярости волчицу, зло зарычала, чувствуя, как медальон, спрятанный под одеждой, обжигает грудь. Мир перед глазами смазался и поплыл золотом, сам воздух, кажется, задрожал вокруг моего тела, но прежде, чем началось неконтролируемое превращение, рядом со мной шумно выдохнул Боромир.

Мужская рука крепко сжалась на моем предплечье, почти причиняя боль, сильный рывок заставил неловко переступить ногами, а перед лицом в мгновение ока выросла широкая спина с заброшенным на нее круглым щитом. Закрыв меня собой от опасности, гондорец хмуро смотрел на замершего перед ним всадника, словно невзначай опустив ладонь на эфес верного полуторника, рядом пришел в движение Леголас, последовав примеру воина и оградив меня от незнакомых мужчин, и я сама не заметила, как оказалась в плотном кольце за спинами друзей.

Какое-то незнакомое ранее чувство вспыхнуло в груди, заставив почувствовать себя неуютно, явно не ожидавшая подобного волчица поутихла, с удивлением косясь на моих спутников, и я лишь насторожено притихла, через плечо возвышающегося впереди Боромира уставившись на одного из всадников, вклинившегося в отряд окружающих нас воинов и остановившегося напротив Арагорна.

Злой утренний ветер рванул светлые волосы, лежащие на широких плечах, и разметал изумрудное знамя с гарцующим на нем жеребцом.

– Что привело людей, эльфа и гнома в наши края? – разнесся над степью громкий, уверенный голос, от которого по телу прокатилась дрожь. – Отвечайте!

Этот человек не просил, он требовал, и что-то мне подсказывало, что приказывать незнакомец привык. Он держался в седле уверенно, словно провел в нем всю жизнь, каждое движение было выверенным и отточенным, а почти королевская осанка с потрохами выдавала знатного лорда. Мужчина явно был не просто командиром окружившего нас отряда, почтение, с которым перед ним расступились воины, натолкнуло меня на вполне обоснованные размышления, и я попыталась воскресить в памяти уроки учителя Англахэля, который в далеком детстве по просьбе Владыки Элронда занимался моим образованием.

Если я не ошибалась, в данный момент к королевскому роду Рохана принадлежало трое мужчин – сам король Теоден, его единственный сын и племянник, чьих имен я, к сожалению, так и не могла вспомнить. Сомнительно, что монарх оказался бы в такое неспокойное время посреди далекой степи в сопровождении одного лишь эореда, и исходя из этого, я логически предположила, что сейчас мы видим перед собой либо наследника, либо его брата.

Впрочем, я пока не знала, радоваться этому открытию или нет, потому что острые копья все еще были направлены в нашу сторону, а натянутые подобно струнам нервы дрожали так же, как и коленки.

– Сперва сам назовись, всадник, – глубоким, бархатным голосом заговорил откуда-то слева Гимли, и я едва не побелела от испуга, заметив, как закаменело лицо монаршей особы, – тогда и я представлюсь.

Напряжение, повисшее в воздухе, можно было рубить топором, я отчетливо услышала, как заскрипели перчатки на деревянных древках копий, и, сама того не понимая, качнулась ближе к Боромиру в какой-то детской попытке укрыться. Пальцы смяли тяжелую ткань плаща, гондорец напрягся, превращаясь в каменную статую, готовый в любой момент выхватить свой меч, а разговаривающий с нами всадник, сверлящий важно надувшегося гнома нечитаемым взглядом, вдруг передал свое копье одному из воинов и легко спрыгнул с лошади. Тихо бряцнуло железо, расправились и без того широкие плечи, а плавные, хищные движения мужчины буквально заворожили, когда он приблизился к нам вплотную.

Безоружный, в чем-то даже беспечный, он понимал, что бояться ему нечего, да и я осознавала, что острые копья прошьют нас насквозь быстрее, чем кто-то из моих спутников успеет вытащить оружие.

– Я бы с легкостью снес тебе голову, гном, – прошипел незнакомец, глядя прямо в глаза подобравшемуся Гимли, – но уж больно низко она от земли.

Волчица внутри зло зарычала, оскалив белоснежные клыки, инстинкты буквально взвыли, сводя с ума, а рядом задрожал воздух, когда Леголас молниеносно выхватил свой лук. Тонкая стрела легла на натянувшуюся тетиву, глядя острым наконечником прямо в лицо светловолосого воина, а эльф отчетливо произнес, готовясь выстрелить:

– Ты умрешь раньше, чем взмахнешь мечом.

Взмыли вверх одно за другим тяжелые копья, хищный частокол вырос над нашими головами, готовясь вот-вот устремиться вперед, и я, не выдержав напряжения, зло зарычала, затравленным зверем оглядевшись по сторонам. Всадники готовы были атаковать по первой же команде, Леголас по-прежнему натягивал тетиву, настроенный весьма решительно, а меч Боромира будто бы с любопытством выглянул из ножен, поймав одинокий солнечный луч. Словно бы невзначай, мужчина сдвинулся немного в сторону, и одно из копий, до этого хищно скалящееся прямо перед моим лицом, теперь смотрело в грудь сына наместника Гондора.

Он защищал меня, прикрывал собой, как некогда сделала я, и мне никак не удавалось понять, зачем же он это делает.

Сердце болезненно заныло, взгляд вновь пробежался по хмурым лицам окруживших нас воинов, словно примеряясь, но прежде, чем я успела что-либо предпринять, в движение внезапно пришел Арагорн.

– Хватит, – коротко бросил он, поравнявшись с Леголасом, и с силой надавил рукой на его лук, заставляя опустить оружие. Судя по тому, как сузил глаза эльф, эта идея ему совсем не нравилась, но возражать он не стал, и покорно отступил на шаг, не убрав, впрочем, стрелы с тетивы, словно бы уверенный в том, что еще ничего не кончено. Крепко сжав плечо Боромира и едва заметно качнув головой, Странник повернулся к наблюдающему за нами рыцарю и попытался говорить как можно спокойней, чтобы замять конфликт. – Я Арагорн, сын Араторна, это Боромир, сын Дэнетора, Гимли, сын Глоина, Леголас из Лесного королевства и леди Илва, воспитанница Владыки Элронда из Ривенделла, – представив каждого из присутствующих, мужчина в коротком, приветственном жесте склонил голову, не забывая, впрочем, внимательно следить за всадниками. – Мы друзья Рохана и вашего короля.

Судя по тому, как хмуро рассматривал нашего оппонента Боромир, у него на счет дружбы с Роханом имелись свои соображения, во взгляде серых глаз явно сквозило недовольство, причины которого я не знала, однако мужчина понимал, что сейчас конфликт – не самое лучшее решение, поэтому молчал, так крепко сжав челюсти, что на скулах играли желваки. Он по-прежнему не отпустил рукояти своего меча, исходящее от мужчины напряжение я чувствовала, как что-то материальное, и это всерьез обеспокоило меня.

Наше положение и так было слишком шатким, острые копья все еще скалились со всех сторон, и чтобы хоть как-то успокоить беснующуюся волчицу и не допустить совсем ненужного нам превращения, я спрятала лицо на широкой спине, будто бы пытаясь укрыться от всего мира. Боромир дрогнул, с тонких губ сорвался шумный вздох, разорвавший повисшую над степью тишину, и в тот же момент вдруг заговорил незнакомец, как-то мгновенно растеряв весь свой запал.

– Теоден уже не узнает ни друзей, ни врагов, – я слышала голос смертельно уставшего мужчины, и столь разителен был контраст, что я невольно вновь выглянула из-за спин друзей, чтобы убедиться, что с нами все еще говорит один и тот же человек. – Он не узнает даже собственных родных.

Ветер подхватил спутанные соломенные волосы, упавшие из-под снятого шлема, удивленные голубые глаза на мгновение пересеклись с равнодушными каре-зелеными, и я даже не заметила, как окружавшие нас воины, словно подчинившись безмолвной команде, опустили свое оружие. Даже дышать моментально стало легче, охватившее тело напряжение тут же схлынуло, сорвав с губ тихий вздох, и я позволила себе переступить по сухой траве дрожащими ногами, только осознав, что все это время даже дышала через раз, боясь сорваться.

Внимание зацепилось за произнесенную мужчиной фразу, и я мысленно похвалила себя за сообразительность. Значит, я была права, это действительно кто-то из монаршей семьи. Только вот сын или племянник?

– Саруман поработил разум короля и завладел этими землями, – потерев рукой серое от усталости лицо и отбросив лезущие в глаза волосы, рыцарь взглянул на Арагорна. – Мой отряд остался верен Рохану, и за это нас изгнали.

– Поэтому Рохан не пришел на зов, когда Гондору потребовалась ваша помощь, Эомер, сын Эомунда? – подал вдруг голос Боромир, и внимание незнакомца тут же обратилось к нам. – Вы нарушили клятву, принесенную вашим предком.

– Как и Гондор, решивший молча наблюдать за тем, как Белый колдун захватывает наши земли лига за лигой, Боромир, сын Дэнетора, будущий наместник-правитель Гондора, – титул Боромира племянник короля Теодена буквально выплюнул, взгляды схлестнулись, словно клинки, едва только искры не посыпались, и я, действуя больше рефлекторно, осторожно положила ладонь на предплечье гондорца, пытаясь его хоть как-то успокоить.

Мужчина отвлекся на меня, словно только сейчас осознав, что рядом с ним еще кто-то стоит, чуть сузил глаза, когда я едва заметно покачала головой, беззвучно умоляя его прекратить разгорающуюся ссору, однако не произнес больше ни слова, вновь хмуро уставившись на рыцаря, сверлящего его недовольным взглядом.

– Мы гонимся за урук-хаями по равнине на запад, – опасаясь, как бы с таким трудом подавленный конфликт не вспыхнул с новой силой, Арагорн привлек внимание королевского племянника к себе. – Они захватили двух наших друзей.

После этих слов Эомер удивленно приподнял брови, словно не ожидая подобного поворота событий, а после враз потемнел лицом, и как-то сразу стало понятно, что ничего хорошего мы сейчас не услышим.

– Урук-хаи убиты. Мы перебили всех этой ночью.

– Что? – впервые подала я голос, привлекая внимание королевского племянника к своей скромной персоне.

Мне показалось, будто я ослышалась, будто неправильно поняла слова мужчины, и желая убедиться в том, что все это чья-то глупая шутка, я легко проскользнула между Арагорном и Боромиром, оказавшись рядом с Эомером. Гондорец, оставшийся за спиной, что-то тихо пробормотал себе под нос, попытавшись оттянуть меня за руку обратно, однако я, легко уклонившись, пытливо заглянула в глаза статного рыцаря, надеясь на то, что он сейчас скажет, что солгал, и что…

– Там были хоббиты, – встревожено произнес Гимли, в сердцах сжав свою секиру так крепко, что побелели костяшки пальцев. На лице всегда храбрящегося гнома впервые на моей памяти промелькнул страх. – Вы видели хоббитов среди них?!

– Полурослики, – вклинился Арагорн, такой же взволнованный, как и остальные. – Вы могли бы принять их за…

– За детей, – воскликнула я, все больше распаляясь. Шагнула еще ближе к Эомеру, оказавшись к нему почти вплотную и рассеянно поводила рукой на уровне груди. – Вы могли принять их за обычных детей.

Во взгляде сквозила искренняя мольба, волчица, почуявшая неладное, тоненько выла где-то в груди, заставляя меня задыхаться, и от того, с каким сожалением смотрел на меня королевский племянник, мне становилось почти физически больно. Мужчина низко опустил голову, кажется, уже и сам не радуясь тому, что их угораздило наткнуться ночью вчера на отряд урук-хаев, а после, приложив руку к груди, покачал головой.

– Боюсь, никто не уцелел, – воин обвел взглядом нашу притихшую компанию, а после, развернувшись, указал рукой на далекий горизонт, где, если присмотреться, можно было заметить на фоне синего неба поднимающийся ввысь седой дымок. – Мы сложили трупы и подожгли их.

Внутри меня что-то словно оборвалось, рухнув куда-то в пятки, губы разомкнулись, будто бы пытаясь что-то произнести, но из сведенного судорогой горла не вырвалось ни слова. От громкого тоскливого воя собственного зверя перехватило дыхание, руки задрожали, и я, абсолютно растерявшись, уставилась в пространство перед собой, все еще не веря в то, что это происходит на самом деле.

Мы потратили столько сил, так отчаянно бежали за урук-хаями, твердо намереваясь дать им бой и спасти Мэри и Пиппина, озорных, беззаботных малышей, а теперь…

– Что, неужели всех? – голос Гимли доносился до меня, словно из-за плотной толщи воды.

– Да, – кивнул явно огорченный Эомер, а после, отметив, что я все не могу собраться с силами, склонился ко мне, протянув руку. – Мне очень жаль, леди…

Послышались тяжелые шаги, горячие ладони крепко сжали мои плечи, и прежде, чем воин Рохана успел коснуться моего предплечья в утешающем жесте, меня порывисто утянули в крепкие, надежные объятия, сомкнувшиеся на моем теле согревающим коконом. Лицо уткнулось в мягкую ткань рубахи, выглядывающей из распахнутого ворота, от чего та моментально намокла, и я только сейчас поняла, что из широко распахнутых глаз катятся горючие слезы. Тело колотила крупная дрожь, я буквально задыхалась, не в силах справиться с охватившими меня эмоциями, и даже не замечала, как Боромир, которого мне легко удалось узнать по запаху, все крепче сжимает меня в своих объятиях, пытаясь успокоить.

Когда погиб Гэндальф, я не успела узнать его достаточно хорошо, но была опечалена не меньше других, и прийти в себя после тех ужасных событий в Мории оказалось не так-то и легко, но сейчас все было намного хуже. Перед мысленным взором стояли озорные, освещенные радостными широкими улыбками лица Мэри и Пиппина, в ушах словно звучал их громкий, заливистый смех, с которым они пытались победить в шутливой борьбе виляющую хвостом Даэре, и я не понимала, отказывалась понимать, как могло произойти нечто подобное.

Нет, они живы, должны быть живы…

Громкий свист заставил вздрогнуть, послышалось недовольное лошадиное ржание, а с трудом заставив себя немного отстраниться от Боромира и повернуть голову, я увидела троих горячащихся лошадей, которых Эомер держал под уздцы. Легко похлопав мотнувшего головой черного жеребца по шее, мужчина передал поводья Арагорну, старательно пытаясь не смотреть никому из нас в глаза.

– Пусть эти лошади принесут вам больше пользы, чем своим предыдущим хозяевам, – негромко произнес он, а после, коротко кивнув в знак прощания, легко вскочил в свое седло, вновь надев на голову свой шлем и приняв из рук стоящего рядом всадника копье. – Ищите своих друзей, но не надейтесь слишком сильно. Надежда давно покинула эти края.

Не став больше размениваться на пустые разговоры, королевский племянник отдал короткий приказ, и вся конница, сорвавшись с места, ветром пронеслась мимо нас к далеким холмам, оставляя после себя лишь поднявшуюся в воздух пыль и мелкие травинки, запутавшиеся в волосах. Оставленные лошади недовольно мотали головами и били копытами по земле, шум и пение знакомого рога с каждым мгновением становились все тише, но никто из нас даже не пошевелился, не рискуя нарушить повисшую над степью тишину. Хриплое дыхание казалось просто оглушительным, замерзшие, буквально ледяные пальцы по-прежнему сжимали теплую ткань наброшенного на плечи Боромира плаща, и я на несколько мгновений крепко зажмурилась, пытаясь совладать с эмоциями.

Где-то в самой глубине, у болезненно бьющегося сердца все еще тлел крошечный огонек надежды, и притихшая волчица, впервые не пытающаяся завладеть моим сознанием, свернулась вокруг него пушистым комком, будто пытаясь согреть собственным телом, не дать погаснуть.

Ведь, вполне возможно…

– Нужно ехать, скорее, – решительно произнес Арагорн, разбив оковы охватившего нас молчания, и я вновь вздрогнула, словно только сейчас осознавая все происходящее. Тряхнула головой, пытаясь как можно незаметнее смахнуть застывшие на ресницах слезы, и решительно отстранилась от Боромира, выпутываясь из его объятий.

– Ты в порядке? – встревожено спросил мужчина, склонившись ко мне, а теплая, загрубелая от меча ладонь легла мне на щеку, стирая влажный след, оставшийся на коже. От этого жеста почему-то стало необыкновенно неловко, и я, старательно избегая смотреть гондорцу в глаза, неопределенно пожала плечами, мягко, но уверенно отступив на пару шагов.

Кожу, сохранившую тепло чужого прикосновения, немного покалывало, и это чувство изрядно пошатнуло и так пребывавшее в полном раздрае сознание.

– Все хорошо, – голос был хриплым, неприятно ломался и дрожал, и я кашлянула, чтобы прочистить горло. – Арагорн прав, нам нужно поспешить.

Судя по тому, с каким сомнением на меня посмотрел Боромир, моим словам он не поверил, однако спорить не стал, согласно кивнув в ответ. Странник с Леголасом помогали Гимли вобраться на высокого, рослого жеребца, то и дело встряхивающего серой гривой, успевший успокоиться гнедой покорно щипал сухую траву, дожидаясь, пока и на него обратят внимание, а самый беспокойный вороной только недовольно фыркнул, когда приблизившийся Боромир ловко перехватил поводья, без особого труда забравшись на коня. Похлопал его по шее, пропустив сквозь пальцы черную гриву, выровнялся в седле и уверенно протянул мне ладонь.

– Забирайся, – он не предлагал, он утверждал, словно бы абсолютно уверенный в том, что я соглашусь. Наверное, именно поэтому мне даже в голову не пришло возразить.

Маленькая ладошка буквально потерялась в его, широкой и большой, сильный рывок заставил буквально подлететь над землей, а в следующее мгновение я уже сидела в седле позади Боромира. Неловко завозилась, пытаясь устроиться поудобнее, подавила недовольство волчицы, совсем не любящей прогулки верхом, а после положила ладони на плечи гондорца, припоминая тот единственный раз, когда мне пришлось ехать вместе с ним на лошади. В тот раз он усадил меня впереди, крепко придерживал за талию, чтобы не упала, и те несколько минут, проведенных в седле, казались мне пыткой, выжженной в памяти горячим медальоном.

Сейчас я чувствовала себя немного уверенней, попыталась держаться от мужчины как можно дальше, однако все мои старании канули в небытие, когда он бросил мне через плечо:

– Держись крепче, – а после пришпорил лошадь, послав ее сразу в галоп.

Ветер засвистел в ушах, подхватил взметнувшиеся волной волосы, и я не то, что прижалась к спине Боромира, я вцепилась в него клещами, крепко обвив пояс руками и сжавшись всем телом. Всколыхнувшийся внутри страх от того, что я могу попросту сверзиться с лошади и умереть под копытами коней, здорово взбодрил, проясняя разум, волк внутри недовольно заворчал, не зная, радоваться ли близости пары или тревожиться из-за не слишком уверенного положения, и волнение зверя не преминуло нагреть медальон, неудачно попавший под нагрудную повязку и обжигающий кожу.

Впрочем, о том, чтобы отнять руки от Боромира и поправить украшение, не было и речи, а когда разгоряченный жеребец на мгновение взвился в воздух, перепрыгнув тихо журчащий ручей, я и вовсе задумалась о том, как гондорцу еще удается дышать в таком захвате.

Не смотря на некоторые недостатки, передвигаться на лошадях все равно было сподручней, чем бежать пешком, расстояние к громадному костру, над которым поднималась струйка дыма, стремительно сокращалось, и по мере нашего приближения я могла рассмотреть темное море раскинувшегося за степью леса, который становился, кажется, все больше и больше. Деревья вырастали прямо на глазах, устремляясь в небо, а поднявшись на высокий холм, отделявший нас от густой чащи, мы смогли, наконец, рассмотреть гадкое пожарище.

Лагерь урук-хаев был разбит почти у самой кромки леса, в самом его центре высилась черная, еще тлеющая куча, в которую превратились тела, а запах гари и крови стоял такой, что у меня с мои-то чувствительным обонянием буквально закружилась голова. Воспользовавшись тем, что лошадь сбросила темп, перейдя на рысь, я выровнялась в седле, спрятав нос в сгибе локтя и прижмурив заслезившиеся глаза, а взгляд, скользнувший по открывшемуся пространству, наткнулся на длинную пику, воткнутую в землю. На самую ее верхушку была красноречиво насажена отрубленная кем-то из рохиррим голова урук-хая, на светлом древке медленно подсыхали ручейки черной, смердящей крови, и я, почувствовав подкатившую к горлу тошноту, радовалась тому, что за последние пару дней так и не успела позавтракать.