Текст книги "Волчье (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

За эти дни мы с ним ни разу не столкнулись лицом к лицу, и уж точно я не ожидала, что этим ранним утром Боромир окажется в густом лесу на скрытой от любопытных взглядов поляне.

Кажется, я слишком сильно увлеклась тренировкой, если пропустила его приближение и позволила застать себя врасплох. Еще и умудрилась опозориться, совершенно бездарно уронив меч на землю.

Почему-то от этой мысли невольно заполыхали уши, и я порадовалась тому, что и так успела раскраснеться от тяжелых упражнений.

– Прошу прощения за то, что напугал вас, – грудным, немного хриплым голосом произнес гондорец, а после, кажется, весьма раздосадованный тем, что его заметили, шагнул вперед, прекрасно понимая, что разговаривать из тени не слишком вежливо. – Меня зовут…

– Я знаю, кто вы, лорд Боромир, – внезапно даже для самой себя перебила я мужчину и заметила, как он удивленно приподнял брови. – Вы гость Владыки Элронда и один из девяти Хранителей Кольца Всевластия.

Голос не дрожал, звучал уверенно и ровно, и я даже позволила себе довольную улыбку. Мысленную, разумеется, потому что в реальности, наверное, я больше напоминала испуганного лесного зверька, медленно отступая в защитную тень растущих где-то за спиной деревьев. Не то, чтобы я боялась мужчину или чего-то опасалась, однако в его присутствии чувствовала себя абсолютно неуверенно и беззащитно, как ребенок, вскинувшийся зверь почему-то все норовил вырваться на свободу и заполнить инстинктами отчаянно удерживаемое сознание, и от усердия мне пришлось даже прикусить губу в надежде на то, что физический дискомфорт поможет с контролем. На предупредительно нагревшийся медальон надежды не было никакой.

Боромир немного нахмурился после моих слов, внимательно изучая меня пронзительным взглядом серых глаз, а после вдруг совершенно неожиданно улыбнулся, от чего сразу посветлело суровое лицо. Что-то внутри меня тут же пришло к выводу, что улыбка мужчине необыкновенно идет.

– А я, кажется, знаю вас, – задумчиво хмыкнул он, рассматривая меня со все возрастающим интересом. – Вы леди Илва, воспитанница Владыки Элронда. Мы с вами уже встречались несколькими днями ранее, но я так и удостоился чести быть представленным вам лично.

– И поэтому вы решили поджидать меня в лесу на рассвете? – дернула я уголком губ в улыбке, чувствуя, как бешено колотящееся сердце постепенно успокаивается. Знакомый запах, исходящий от мужчины, окутал теплым облаком, согрел и взбудоражил кровь, а еще подарил какое-то странное, иррациональное чувство защищенности. Привыкшая стоять за себя самостоятельно, я была к подобному не готова, и совершенно не знала, как нужно реагировать.

Наверное, уж точно не таращиться на гондорца широко распахнутыми глазами, тем более, что он, кажется, ничего необычного не замечал. Стоял себе, как и прежде, и улыбался, немного склонив голову набок, от чего рыжеватые волосы, подхваченные озорным ветром, рассыпались по плечам.

– На самом деле, мне не спалось, и я решил потратить время с пользой и подышать свежим воздухом. Не ожидал встретить здесь кого-либо, да еще и при таких обстоятельствах, – пронзительный взгляд Боромира скользнул к мишеням за моей спиной, выхватил валяющийся на траве меч, а после вернулся к моему лицу, и я вновь почувствовала, как перехватывает дыхание. – Почему вы тренируетесь здесь, леди Илва? Кажется, в Ривенделле есть специально оборудованные для этого места, разве нет?

– Места, может, и есть, – я беззаботно пожала плечами, а после, чтобы скрыть смущение, поспешно подхватила свое оружие, чувствуя, как уши вновь заполыхали. Запястье поспешило напомнить о себе неприятной, ноющей болью, и я с тоской подумала о том, что тренироваться без присмотра братьев было не лучшей моей идеей. – Владыка весьма… категорично относится к моему желанию научиться владеть оружием, поэтому приходится идти на определенные ухищрения.

– Мне кажется, в данном случае Владыка абсолютно прав, – в хриплом голосе засквозила сталь, заставившая меня взглянуть на мужчину внимательней, и он, словно в ответ, дернул подбородком, недвусмысленно указывая на мое запястье, которое я все еще прижимала к груди. – Война это мужское дело, и женщинам совершенно ни к чему уметь держать в руках меч, – Боромир мимолетно взглянул мне в глаза, заметив, как я подобралась для достойного ответа, и абсолютно обезоруживающе улыбнулся, вновь смутив меня неподдельной тревогой, вспыхнувшей на стальном полотне светлой радужки. – Позвольте мне помочь.

Не дожидаясь моего ответа, гондорец порывистым, резким движением подался вперед, и я даже не успела заметить, как он уже был возле меня, глядя сверху вниз с высоты всего своего немаленького роста. Мысленно оценив ширину его плеч, я тут же судорожно сглотнула, чувствуя себя маленькой букашкой в компании матерого хищника, и лишь вздрогнула всем телом, когда теплые, немного грубые пальцы легко скользнули по моей руке, неприкрытой задравшимся рукавом измазанной землей и травяным соком рубашки. По коже пробежались мурашки, совсем некстати я вспомнила о собственном потрепанном, совсем непрезентабельном внешнем виде, однако Боромир был полностью сосредоточен на моем чуть припухшем запястье, обхватив его своими широкими ладонями и что-то неслышно пробормотав себе под нос. От легкого нажатия я зашипела сквозь зубы, почувствовав острую вспышку боли, но тут же притихла, перехватив внимательный взгляд серых глаз.

– Кажется, у вас вывих, – безрадостно констатировал Боромир, глядя на меня с плохо скрываемой жалостью. Кажется, он всего лишь за пару минут нашего знакомства окончательно убедился в моей полнейшей бесполезности и беспомощности. – Нужно вправить.

– А вы разве лекарь? – с подозрением поинтересовалась я, пытаясь как можно незаметней отобрать свою лапку у мужчины, который по моему скромному мнению подошел слишком уж близко. От прикосновений горячих грубых пальцев тело словно обжигало, мерзкий медальон нагрелся, судя по ощущениям, добела, и такое положение дел мне совсем не нравилось. От наполняющего легкие воздуха кружилась голова и дрожали ноги, а сознание медленно завлекало туманом, и мне сейчас отчаянно хотелось обратиться в волчицу и бежать, куда глаза глядят.

Или нет?

– Я воин, леди Илва, – в негромком голосе звучала искренняя насмешка, и я тут же поджала губы. – И с подобными повреждениями обязан уметь справляться, без этого не обойтись.

– И все же, я считаю… – упрямо начала я, решительно отступив на шаг (и нет, со стороны это не было похоже на позорный побег) и собираясь вырвать свою конечность из рук Боромира, однако в следующее мгновение мужчина как-то странно дернулся, запястье подозрительно хрустнуло, и я буквально взвыла от боли, чувствуя, как закипели на ресницах предательские слезы.

Гондорец тут же отодвинулся, порывистым движением выхватив из кармана белоснежный платок, и пока я тщетно пыталась справиться с охватившими меня эмоциями и придумать, как достойно отреагировать, умело перевязал мне поврежденную руку, затянув достаточно крепко, но не больно. Довольно улыбнулся, явно гордый проделанной работой, отпустил, наконец, мою многострадальную лапку и отошел, вновь взглянув в глаза. И я как-то даже не заметила, что тщательно подогреваемая злость испарилась без следа, уступив место уже, кажется, привычному смятению.

– Думаю, лекарю, все же, показаться стоит, – неожиданно заботливо произнес Боромир, по-прежнему не замечая, какое воздействие оказывает на меня. Судя по всему, он действительно ничего странного и неправильного во всем происходящем не видел.

– Спасибо за помощь, – негромко пробормотала я, кашлянув, чтобы выровнять неожиданно задрожавший голос. Неловко вытерла влажные ладони о ткань изгвазданной рубашки, переступила по земле, и тут же поспешно отвела взгляд, когда гондорец озорно хмыкнул в ответ:

– Не за что, леди Илва. Всегда приятно помочь красивой девушке, – вновь обведя почти равнодушным взглядом мою тренировочную площадку, Боромир все тем же безукоризненно вежливым тоном предложил, – раз уж вы со своей рукой все равно не сможете ближайшие пару дней управляться с мечом, полагаю, тренировка на сегодня окончена. Если так, я могу вас подвезти. Кажется, вы пришли в лес на своих двоих.

Вообще-то, на своих четырех, но об этом я по понятным причинам упоминать не стала, совсем не желая пугать или тревожить мужчину никому ненужной правдой. Нахмурилась, недоверчиво поглядывая на своего неожиданного собеседника, после чего призналась самой себе, что выбора у меня, как такового, нет. Если я откажусь пойти с ним, Боромир еще, чего доброго, останется здесь, а обращаться при нем я совсем не собиралась. Как, впрочем, и возвращаться в Чертоги пешком. Мысли о размытой грязи на дороге совсем меня не прельщали, а так я хоть могла доехать верхом, с комфортом, можно сказать.

Решив таким образом и тщательно скрывая колотящую тело дрожь, я благосклонно кивнула, одарив Боромира одной из тех вежливых, приветливых улыбок, которым меня научила Арвен, повторяющая, что нужно уметь произвести на собеседника, пусть даже и незнакомца, хорошее впечатление.

– Почту за честь, лорд Боромир.

Надежно завернув свой клинок в отрез темной ткани, я полезла прятать его в свой тайник, пытаясь не обращать внимания на внимательный, чуть насмешливый взгляд гондорца, по-прежнему околачивающегося рядом. Сложив руки на груди, мужчина наблюдал за мной с неподдельным любопытством, и такое чрезмерное внимание буквально провоцировало на всякие глупости и нелепые случайности вроде валяния в грязи, падения на землю и тому подобное. Сохранить гордость и чувство собственного достоинства хотелось невероятно, поэтому каждое свое движение я выверяла очень тщательно, стараясь не покраснеть еще больше, тем более, что мое лицо и так уже, наверное, напоминало перезрелый помидор. Подобных чувств я никогда раньше не испытывала, не знала, чего можно ожидать дальше, и это мне совсем не нравилось.

Дождавшись, пока я закончу собираться и выжидательно уставлюсь на него, Боромир коротко кивнул, а после протянул мне руку, предлагая свою поддержку, однако я, пусть и немного неловко, сделала вид, будто ничего не заметила, решительным шагом направившись прямо к деревьям? – все равно ведь тонкий слух уловил нетерпеливое фырканье оставленной на тропе лошади, которая недовольно перебирала тонкими ногами и то и дело мотала головой. Дождь к этому моменту уже стих, тонкие солнечные лучи неуверенно пытались пробиться сквозь седые тучи и густые кроны желтеющих деревьев, однако на листьях все еще поблескивали хрустальные капли, и к тому моменту, когда из непроходимой чащи я выбралась на свободную, размытую дождем тропу, мою одежду можно было смело выжимать.

А лучше – просто выбросить прочь, исходя из ее плачевного состояния.

Украдкой изучив свой исключительно непрезентабельный вид, я тяжело вздохнула и попыталась как можно незаметнее оттянуть от тела влажную ткань, которая неприятно липла к коже.

Следующий за мной по пятам Боромир, словно и не заметив плачевного состояния моих одеяний, легко распутал привязанный к дереву повод и порывистым движением вскочил на коня, придержав его, когда тот вновь недовольно мотнул головой. Широкая ладонь опять возникла перед моим лицом, и в этот раз я покорно позволила втянуть себя в седло. Спина натолкнулась на широкую горячую грудь, надежная сильная рука легла мне на живот, и я тут же подобралась, как зверь перед прыжком, чувствуя, как судорожно затрепетало в груди сердце. Сжатые кулаки побелели от напряжения, и я, прикрыв глаза, постаралась дышать как можно размеренней, чтобы усмирить вновь взвившегося на лапы зверя. Горячее дыхание обожгло макушку и взъерошило волосы, а в следующее мгновение я даже не заметила, как лошадь, повинуясь своему всаднику, бросилась вперед по тропе.

Я часто ездила на лошадях с Элладаном и Элрохиром, когда-то в детстве – и с самим Элрондом, и, в общем-то, чувствовала себя в такой ситуации вполне комфортно, насколько комфортно вообще может чувствовать себя волк, вынужденный довериться коню, однако сейчас все было совершенно по-другому, и я едва сдерживала порывы сорваться вниз и убежать как можно дальше. Нет, на первый взгляд, все было в порядке, Боромир уверенно правил лошадью, одновременно с этим придерживая меня за талию, чтобы я не свалилась под ноги несущегося по тропе коня, и ему было совсем невдомек, как сильно жжет чертов медальон. Влажная ткань тренировочной рубахи совсем не защищала, а мельком взглянув на искристый алый камень, я заметила, как он ярко полыхает огнем, сдерживая рвущиеся на волю инстинкты. Я понимала, что это совсем не нормально, как понимала и то, что не до конца усмиренный мною волк не должен взять верх над разумом, потому что просто не знала, что может произойти в таком случае.

В своих рассказах о моем народе Элронд никогда не упоминал о подобных вещах, и сейчас впервые я боялась собственной природы, пытаясь отвлечься на что угодно, лишь бы не думать о близком присутствии мужчины, посягнувшего на мой покой.

Лошадиные копыта звонко простучали по каменному мосту, я не сдержала облегченного вздоха, увидев знакомые распахнутые врата, однако стоило нам только влететь во двор, вздымая вверх опавшие золотые листья, как все облегчение ушло в небытие, – тяжелый взгляд Владыки ничего хорошего не предвещал.

Боромир, заметивший высокую фигуру темноволосого эльфа, попридержал коня, заставив его покорно остановиться, после чего ловко спрыгнул на землю, тихо звякнув тяжелыми сапогами.

– Мое почтение, Владыка Элронд, – учтиво кивнул он, приветствуя повелителя долины Имладрис, и тот, вежливо улыбнувшись в ответ, перевел на меня недовольный взгляд, от которого сразу же захотелось где-нибудь спрятаться. Я невольно вспомнила о том, в каком виде предстала перед эльфом, и от этого было стыдно.

– Как я вижу, с леди Илвой вы познакомиться уже успели, – негромким, вкрадчивым голосом произнес Элронд, однако мне показалось, будто он закричал. Тонкие губы были плотно поджаты, и я понимала, что меня ждет крайне неприятный разговор.

– На самом деле, это было довольно забавно, – Боромир повернулся ко мне, помогая спешиться, попридержал под руку, убеждаясь, что я твердо стою на земле, а после позволил отступить на несколько шагов. От пристального внимания мужчины по-прежнему было неуютно, и я, сама того не ведая, отодвинулась от воина подальше. В такой ситуации даже компания недовольного моим поведением Владыки была предпочтительней. – Я повстречал леди Илву в саду, и она благородно согласилась сопроводить меня в утренней прогулке по лесу. Жаль только, что дороги размыло, и я не сумел помочь леди, когда она неловко поскользнулась на мокрой траве. Запястье я вправил, но лекарю показаться лишним не будет.

Услышав слова Боромира, я удивленно вскинула брови, совсем не ожидая, что мужчина будет меня выгораживать, однако тот, словно и не замечая моей реакции, уверенно смотрел прямо на недоверчиво прищурившегося Элронда. Я тоже взглянула на эльфа, пытаясь придать своему лицу как можно более серьезный вид, чтобы у Владыки не возникло даже мысли о том, что мы врем, и мужчина только тяжело вздохнул в ответ, прекрасно понимая, что ничего другого он от нас не дождется. Хотя, если исходить из его прищуренного взгляда и глубокой складки на лбу, в мою полную невиновность он совсем не верил, как и в то, что ранение у меня серьезное. В конце концов, он знал, сколь быстро на мне заживают раны, и понимал, что вывихнутое запястье не проблема, лишь досадная неприятность, не более.

– В таком случае, этим стоит заняться незамедлительно, – с тихим вздохом произнес Элронд, едва заметно покачав головой. – Благодарю за помощь, Боромир. Нам необходимо обсудить кое-что, касающееся похода, Арагорн и Митрандир уже ожидают нас, а леди Илву, – все тот же пронзительный взгляд Владыки обратился ко мне, заставив потупиться, – искала моя дочь.

– Тогда я пойду к ней, – сразу же поняла я намек, вполне довольная тем, что неприятный разговор откладывается на неопределенное время, а после, уже приготовившись бежать в свои покои, нашла в себе храбрость и силы, чтобы остановиться и оглянуться на Боромира, поглаживающего лошадь по морде. Взгляд серых, похожих на грозовые тучи глаз пересекся с моим, и у меня перехватило дыхание, когда мужчина широко мне улыбнулся, уже знакомым движением чуть склонив голову набок.

Пальцы отозвались теплой дрожью, и я поспешно сжала их на подоле широкой рубахи.

– Спасибо за помощь, лорд Боромир, – мягко произнесла я, стараясь, чтобы он уловил в моем голосе намек. В конце концов, я благодарила его не только за то, что он помог мне вернуться в Ривенделл, но и за то, что он прикрыл меня перед Элрондом.

Судя по лукавому блеску, тут же вспыхнувшему на сером полотне, мужчина понял меня правильно.

– Был рад познакомиться, леди Илва, – почтительно склонил он голову, согревая бархатом хриплого голоса, и я, наверняка покраснев до корней волос, решительно направилась к себе, мысленно приказав не оборачиваться.

И нет, короткий взгляд, брошенный мне в спину, меня совсем не волновал…

========== Глава 3 ==========

Чем ближе становилась отмеченная дата, когда Хранители Кольца должны были покинуть Ривенделл, тем неспокойней становилось в Обители Владыки Элронда. Бесконечные переговоры, срочные и секретные советы, негромкие шепотки и мечущиеся по Чертогам фигуры обитателей преследовали всюду, куда бы я ни пошла, а тренировочные площадки, те, о которых мы говорили с Боромиром во время нашей встречи в лесу, оказались плотно оккупированы будущими участниками страшного похода. По крайней мере, некоторыми из них, потому что предприимчивые хоббиты, кажется, всерьез происходящего не воспринимали, и лишь громко шутили, что с хорошим запасом табака и пряного эля дойти до Мордора им не составит труда.

У Элронда, слушающего такие разговоры, выражение лица с каждым днем становилось все более хмурым, и я прекрасно знала, что он не раз пытался убедить Митрандира в том, что полуросликам в их походе совсем не место. Не знаю, какие доводы использовал сам волшебник, почему-то твердо стоящий на своем, однако менять планы никто по-прежнему не торопился, а я лично не раз становилась свидетелем того, как Мэри с Пиппином тащат из холодных погребов солонину и вяленое мясо.

«Запасы, сама понимаешь», – неизменно повторяли они, замечая мои вопросительные взгляды. Я же, посмеиваясь в ответ, могла только удерживать серьезное выражение лица, когда Элари рассказывала о том, как возмущаются слуги на кухне, обнаруживая очередную пропажу продуктов.

Между тем, зима, пришедшая вместе с холодным, снежным декабрем, уже почти полностью вступила в свои права, рисуя морозные рисунки на окнах по утрам и тонкой коркой покрывая лужи. Злой ветер не стихал, кажется, ни на мгновение, завывал в отдаленных уголках обители и обижено стонал, когда в комнатах запирались окна и разжигались камины. Замерзшая земля чернела из-под покрывала опавших листьев, а мелкие снежинки, все чаще кружащие в воздухе, пугали меня до дрожи, заставляя все больше времени проводить в Чертогах и посильнее натягивать на плечи теплый плащ, согревающий от гуляющих сквозняков.

Элладан с Элрохиром теперь были заняты вместе с отцом, наши тренировки пришлось отложить, и я, украдкой протащив в свои покои подаренный близнецами меч, упражнялась, по большей мере, там же, стараясь не оставлять щербатых следов на стенах и мебели. Толку от таких тренировок, наверное, не было никакого, я все больше скучала, предоставленная самой себе, и, чтобы хоть как-то себя развлечь, проводила время в библиотеке, листая бесконечные книги и свитки. Нельзя было сказать, что я ищу нечто определенное, хотя, конечно, в последнее время меня все больше интересовала история моего народа, однако столь нехитрое расслабляющее занятие позволяло убивать время и не замечать его плавного течения.

Очередное зимнее утро выдалось достаточно холодным и хмурым, из-за тяжелых снежных туч, укрывших небо, почти не видно было мутного блина поднимающегося солнца, а мерзкий ветер бросал в лицо колючие снежинки, заставляя то и дело раздраженно моргать и фыркать. Стоя на широких ступенях Последнего Домашнего Приюта в окружении других обитателей Ривенделла, я зябко куталась в теплую плотную шаль, наброшенную поверх платья, и сцеживала в кулак зевки, пытаясь делать это как можно незаметнее. В любой другой момент я бы в такое время еще сладко спала в собственной постели и видела красочный сон, однако стоило только небу посереть, как в мои покои ворвалась Арвен в сопровождении Элари, бессердечно велела вытянуть меня из-под одеяла за ногу, и заявила, что я должна привести себя в порядок за каких-то несколько минут. Пока такая же сонная служанка одевала меня в платье и придавала волосам пристойный вид, я умудрилась даже немного подремать, однако после была жестоко выгнана во внутренний двор, к главным воротам Обители, где к отбытию готовилось Братство Кольца.

И ведь никто вчера и словом не обмолвился о том, что они уходят уже сегодня.

Хмурая, как грозовая туча, Арвен стояла в паре шагов от меня, рядом с такими же сонными и недовольными братьями, и то и дело крепко сжимала пальцы на длинных рукавах платья, словно удерживая себя от какого-то опрометчивого действия. Вездесущая Элари успела по секрету шепнуть мне, что названная сестра успела о чем-то сильно поругаться как с отцом, так и с Арагорном, и я, переводя внимательный взгляд с девы на темноволосого воина, подметила, что и он не выглядит слишком уж радостным. Между этими двумя явно что-то происходило, и мне это совсем не нравилось.

Услышав невнятную возню, я посмотрела влево, заметив, как высокий изящный эльф о чем-то спорит с рыжеволосым гномом, держащим в руках внушительную секиру. Кажется, этих двоих звали Леголас и Гимли, вместе с остальными они были участниками похода, и за последний месяц, проведенный в Ривенделле, умудрялись даже в самых банальных вещах найти предмет для жаркого спора. При этом оба были упрямы сверх меры, уступать никто из них не хотел, и я не раз видела, как по разным углам их разводит все тот же Арагорн, спокойный и непоколебимый, как скала. Сейчас он, не смотря на плохое настроение, тоже поспешил вмешаться, что-то тихо бросил обоим спорщикам, и те, оставшись каждый при своем мнении, на время спорить прекратили.

Неподалеку от них, покачиваясь и широко зевая, стоял сонный и явно досыпающий на ходу светловолосый пухлый хоббит, а возле него, глядя перед собой в пространство, виднелся еще один, – бледный и темноволосый, с ярко-синими большими глазами. Тот самый Фродо, принесший в Ривенделл Кольцо, уже успел окончательно оправиться после ранения, выглядел куда лучше, чем в тот раз, когда я увидела его верхом на Асфалоте впервые, и словно бы до сих пор не понимал, что он здесь вообще делает. Его искреннее, пусть и неожиданное желание самому нести Кольцо к Мордору меня, одновременно, и поражало, и восхищало, однако вполне понятное сомнение никак не желало отпускать.

В конце концов, разве можно было вот так вот хладнокровно отправлять слабого полурослика на верную гибель? Не то, чтобы я совсем не верила в счастливый исход этой затеи, но все же…

Возле Фродо, даже в такую рань поражая своей неиссякаемой энергией, вертелись Мэри с Пиппином, оба с огромными заплечными мешками, которые едва ли были меньше их самих. Кажется, обобрать хранилища и холодные погреба им удалось удачно, и оставалось только гадать, кому, в итоге, придется тащить неподъемные мешки, – а в то, что хоббиты их сами потащат, я не верила. Нос уловил терпкий, чуть сладковатый запах табака, который за проведенное рядом с полуросликами время стал привычным, острый глаз выхватил изогнутые трубки, небрежно спрятанные в нагрудных карманах, а на губах заиграла лукавая усмешка, – кажется, начало похода обещает быть веселым.

Предприимчивые хоббиты о чем-то приглушенно разговаривали, то и дело косясь на Элронда с Митрандиром, стоящих чуть в стороне, и совершенно не обращали внимания на недовольные взгляды Боромира, хмурой каменной статуей возвышающегося за их спинами.

После той встречи в лесу за все прошедшее время поговорить с мужчиной мне так и не удавалось, если не считать коротких случайных встреч в коридорах Обители или во время общих приемов пищи в гостевом зале. Ничего не значащими, простыми фразами перебрасываться было легко, я поддерживала вежливый разговор, старательно выверяя каждое слово и вспоминая длительные часы, во время которых Арвен учила меня всему, что должна была, по ее мнению, знать девушка моего возраста и «положения». Она называла это именно так, «положением», хотя лично я очень сомневалась в том, что подобранный Владыкой маленький волчонок вообще может претендовать хоть на что-то.

Боромир, как истинный мужчина и наследник титула наместника Гондора, был безукоризненно вежлив и снисходителен, с охотой отвечая на вопросы других и нередко рассказывая о чем-то своем, вслух размышлял о будущем походе, неоднократно сетуя на то, что советом было решено уничтожить Кольцо, а не использовать его во благо, однако на этом наши с ним разговоры, обычно, заканчивались. Он был занят чем-то своим, я, беспокоясь о своем душевном здравии, тоже встречи с ним не искала, и мне удавалось лишь следить за ним украдкой издалека, когда он о чем-то разговаривал с Арагорном или Владыкой Элрондом, или покуривал табак, сидя в увитой плющом беседке в саду, или тренировался с мечом на тренировочной площадке. Резкие, порывистые движения завораживали, уже знакомый терпкий запах полевых трав и пота щекотал ноздри, однако, находясь на расстоянии, я куда легче удерживала под контролем своего зверя, и серебряный медальон с алым камнем уже давно не обжигал через одежду.

И пусть я тревожилась о жизнях Хранителей Кольца, пусть я беспокоилась о том, что с ними будет дальше… но все равно где-то глубоко в душе ждала, что мужчины, а вместе с ними и Боромир, поскорее покинут Ривенделл. Свое спокойствие я ценила дорого, а в присутствии гордого сына наместника ни о каком спокойствии не могло быть и речи.

– Хранитель отправляется в поход к Роковой Горе, – послышался громкий голос Элронда, и я вздрогнула, вырываясь из плена своих мыслей. Немного осоловелый взгляд скользнул к Владыке, успевшему приблизиться к нам, а выглянув из-за его плеча, я заметила, как участники похода, выстроившись у ворот, слушают последнее прощальное слово властителя долины Имладрис. Сонный хоббит, Сэм, кажется, наконец проснулся, взяв под уздцы груженого пони, Мэри с Пиппином поутихли, а Леголас учтиво склонил голову, в прощальном жесте прижав руку к груди прямо напротив сердца. Бледный до синевы Фродо, судорожно сжимая пальцами плотную ткань плаща, смотрел на Элронда едва ли не с ужасом. – Те, кто пойдет с ним, не связаны ни клятвой, ни зароком, они пройдут столько, сколько смогут, – Владыка обвел взглядом Братство и позволил себе спрятать в уголках губ мягкую улыбку. – Прощайте. Не отступайте от своей цели, и да прибудет с вами благословение эльфов и людей, и всех свободных народов.

– Братство ожидает Хранителя, – глубоким, неожиданно ясным, как для старика, голосом произнес Митрандир, и стоящий впереди всех Фродо вздрогнул, словно только сейчас осознав, что речь идет о нем. Растерянно оглянулся на своих спутников, ожидающих его решения, пробежался взглядом по обитателям Ривенделла, успев и меня наградить своим рассеянным вниманием, после чего, ступая, будто через силу, медленно двинулся к распахнутым воротам, загребая ногами упавшие листья.

Остальные участники отряда, один за другим склоняя головы в прощании, устремились за полуросликом.

Шумно вздохнув и на мгновение прикрыв глаза, я бросила последний взгляд на Боромира, идущего одним из последних. Забросив на спину щит и нервно постукивая пальцами по рукояти спрятанного в ножнах меча, мужчина выдыхал белесые облачка горячего пара, то и дело ежась от холодного ветра, играющего медными волосами. Выражение лица было таким же суровым и задумчивым, как всегда, и пусть сейчас я видела только гордый профиль, однако это не помешало мне задуматься о том, что улыбка хмурому гондорцу идет куда больше, пусть я и видела ее лишь однажды.

Словно услышав мои мысли, Боромир вдруг замедлил шаг и оглянулся, безошибочно найдя меня взглядом в толпе. Чуть нахмурившись, я в тщетной попытке защититься от самой себя плотнее закуталась в теплую шаль, упрямо не отводя взгляд, а гондорец, несколько мгновений всматриваясь в мое лицо, вдруг уверенно, лучезарно улыбнулся, прощаясь, и вновь продолжил свой путь, скрывшись за серыми холодными стенами.

А я даже не поняла, как так вышло, что несколько бесконечных мгновений я не дышала.

Легкие жгло от нехватки воздуха, горло словно перехватило спазмом, а виски сдавило болью, и чтобы почувствовать хоть что-то в свою поддержку, я изо всех сил сжала в руках серебряный медальон, чувствуя, как болезненно впиваются в кожу острые грани алого камня, а нагревшийся металл неприятно опалил ладонь, однако ни единого мускула не дрогнуло на моем лице. Руки подрагивали, словно от слабости, зубы до боли закусили губу, а мерзкое чувство того, будто я отпускаю Боромира, чужого, по сути, человека на верную гибель, никак не желало покидать сознание. И ведь мне должно было быть все равно, я должна была думать о чем-то другом, более важном, но вместо этого все еще продолжала всматриваться вслед уходящему гондорцу, чувствуя, как сердце буквально разрывается.

Яростный зверь, хищная волчица, рвущая оковы моей выдержки, сейчас давно забытым маленьким щенком скулила где-то внутри. Это жалкое ощущение собственной слабости раздражало, почти убивало, и чтобы от него избавиться, я решительно шагнула вниз со ступени, на которой стояла.

– Илва, – голос Элронда остановил меня, заставив замереть, и только ветер рванул выбившиеся из прически платиновые пряди, бросив их мне в лицо. – Ты в порядке?

– Кажется, мне немного нездоровится, Владыка, – вежливо ответила я, сумев даже мягко улыбнуться темноволосому эльфу. Стоящие рядом с отцом Элладан и Элрохир подозрительно посмотрели на меня, и без того хмурая Арвен потемнела лицом, однако я, не замечая этого, лишь покорно склонила голову. – Пожалуй, мне стоит удалиться в свои покои.

Выровнялась, старательно пряча взгляд, и тут же, пока никто не успел меня окликнуть, быстрым шагом направилась прочь.

Целый день грудь жгло что-то странное, необъяснимое, заставляющее меня загнанным зверем метаться по собственным покоям, а плененный в груди хищник ревел раненым зверем и раздирал ребра острыми когтями, не давая покоя. Принесшая обед Элари была выгнана взашей, явно чувствующая мою тревогу Арвен тоже не получила отклика, уйдя ни с чем с порога запертых покоев, и даже Элладан с Элрохиром, на протяжении всей нашей дружбы умевшие поднять мне настроение, в этот раз не добились от меня ответа. Ненавистный медальон жег грудь через одежду, заставляя рычать от боли, удерживать зверя было все сложнее и сложнее, а взгляд, скользящий по холодным каменным стенам, то и дело возвращался к распахнутому настежь балкону, за которым день клонился к вечеру.