Текст книги "Волчье (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц)

Горячая слеза скользнула по белой шерсти, оставляя темный след, упала на измазанную землей щеку, и я, крепко зажмурившись, изо всех сил прижалась к груди мужчины, пытаясь почувствовать его родное тепло. Тихо заскулила, уткнувшись мордой в шею, вдохнула полной грудью резкий запах крови, пота и походного костра, чувствуя, как он щекочет чувствительный нос, и судорожно выдохнула, когда Боромир замер на мгновение, вдруг прекратив сопротивляться.

Открывать глаза было страшно, и я только сильнее прижалась к крепкому телу, чувствуя, как гулко бьется сердце мужчины.

Или это было мое собственное?

– Даэре?.. – хриплый шепот подействовал ударом кнута, и я, все еще не торопясь верить в то, что все закончилось, подняла голову, жадно всматриваясь в знакомое лицо. Буря ушла из знакомых, уставших глаз, серая сталь схлестнулась с расплавленным золотом, а темные брови удивленно взлетели вверх. – Что я… Что я наделал, девочка…

В тихом голосе было столько отчаяния, что больно стало мне, и я, вновь не сдержав жалобного скулежа, склонилась ниже, проведя шершавым языком по колючей, чуть солоноватой щеке. Тяжелая ладонь легла мне на холку, привычно забираясь под густую шерсть, мышцы на широкой груди подо мной напряглись, и я, убедившись в том, что безумие ушло, поспешила слезть с мужчины, позволяя ему сесть. Боромир судорожно сглотнул, с силой потерев лицо руками, сжал руками виски, будто пытаясь избавиться от какого-то неприятного чувства, а после посмотрел на меня все теми же воспаленными, уставшими глазами.

– Ты молодец, девочка, – пробормотал он, потрепав меня по голове и заставив прижать уши. – Я… не знаю, что это было. Это просто как безумие, я не хотел… Эру, поверь мне, я не хотел всего этого!

Горечь, испытываемая гондорцем, почему-то ядом отравляла сердце мне, и я готова была абсолютно на все, чтобы больше не слышать ее, чтобы не видеть Боромира в таком состоянии. Я злилась на себя, потому что совершенно не знала, что можно сделать в такой ситуации, я злилась, потому что не понимала, что происходит с моей парой и почему морготово кольцо так действует на него, и ни на кого другого, и от ярости и злости хотелось рвать и метать. Была бы моя воля, я бы лично оттащила полурослика с кольцом в Мордор, лично бы проследила, что оно уничтожено, лишь бы Боромиру больше не было так больно, но…

Но все, что я могла делать, это беспомощно и слепо тыкаться носом в широкую ладонь мужчины, выпрашивая нехитрую ласку и пытаясь отвлечь его от того, что чуть было не произошло на маленькой полянке у подножия холма.

Ведь опоздай я всего на пару минут…

Мерзкий, отчаянно неприятный землистый запах, показавшийся мне смутно знакомым, коснулся носа, взметнувшиеся инстинкты подняли на лапы недовольно заворчавшую волчицу, и я, отвлекшись от Боромира, резко оглянулась, с подозрением осматривая непроницаемое полотно леса. Что-то было не так, что-то меня беспокоило, от чего шерсть на загривке стала дыбом, а красный медальон на шее опасливо нагрелся, намекая на то, что запертому внутри зверю что-то совершенно не нравится. Из груди вырвалось тихое, угрожающее рычание, и я медленно поднялась с земли, дернув ставшим торчком ухом.

– Что случилось? – спросил встревоженный моим поведением Боромир, рефлекторно положив руку на эфес меча, и я только недовольно фыркнула в ответ, принюхиваясь к запаху, который становился все отчетливей. Где-то там, в глубокой чаще слышался нарастающий шум, что-то лязгало и скрипело, а еще звучал странный звук, будто бы…

Смутно знакомое улюлюканье донеслось до чувствительного слуха, заставив кровь вскипеть в венах, и я зло оскалилась, моментально осознав, что именно меня так встревожило.

Орки!

Множество затянутых в скрежещущие доспехи уродцев вышагивали к нам из глубины леса, я чувствовала их приближение, я слышала рычание и короткие фразы на странном, незнакомом языке, произнесенные хриплыми, противными голосами, слышала треск ломающихся веток и шорох листьев, и могла предупредить Боромира об опасности лишь яростным рычанием, от которого содрогнулась грудь. Беспомощно оглянулась на мужчину, молясь богам, чтобы он понял, и едва не расплакалась от облегчения, когда заметила, как нахмурившийся воин выхватил свой меч. Острая сталь с тихим шелестом покинула ножны, тихо заскрипели кожаные перчатки, когда гондорец крепко сжал ножны длинными пальцами, и сорвавшийся с тонких губ едва слышный стон заставил сердце рухнуть куда-то в пятки:

– Фродо… Нужно найти его.

От одной лишь мысли, что испуганный, голубоглазый малыш сейчас находится где-то в лесу, в опасности, белая шерсть стала дыбом, и я, дождавшись короткого кивка Боромира, послужившего мне сигналом, первой сорвалась с места, подняв целый ворох листьев и огласив округу безумным рычанием. Во рту поселился металлический привкус, глаза завлекло пульсирующей золотой пеленой, а волчица предвкушающее завыла в груди, припоминая горечь темной крови, которую жаждала вкусить вновь, и у меня просто не было сил, чтобы сдерживать зверя.

Наши сознания потянулись друг к другу, сливаясь в одно, и я вновь, как и когда-то однажды, стала с волком одним целым.

Шум, треск веток и скрежет стали слышались со всех сторон, все эти звуки сбивали с толку и заставляли чувствовать себя растерянно, не зная, куда бежать в первую очередь, однако вот чувствительный слух уловил испуганный вскрик и шум падения, пронзительный голос показался до безумия знакомым, и я, ни мгновения не сомневаясь, рванула к его источнику, ловко огибая деревья и перепрыгивая через старые, поросшие мхом развалины. Тонкие ветки били по морде, острые осколки камней и обломанных палок кололи чувствительные подушечки лап, но скорости я не сбавляла, заставляя себя мчаться наравне с холодным ветром.

Вновь оскалилась, оглашая лес безумным рычанием, скосила взгляд, заметив слева, среди деревьев, мелькнувшие фигурки Мэри и Пиппина, отчаянно убегающих к берегу, и тут же стремительно изменила траекторию своего движения, через кусты бросившись к полуросликам. Темная тень, преследующая членов отряда, обнажила вырвавшиеся наружу инстинкты, солнце блеснуло на изогнутом лезвии громадного ятагана, однако прежде, чем оружие обрушилось на замешкавшегося Пиппина, я с силой оттолкнулась от земли, взвившись в воздух.

Громадный орк, затянутый в черные доспехи, даже не успел сообразить, что произошло, когда острые клыки погрузились в участок незащищенной кожи между спинной пластиной и шлемом. Горячая темная кровь хлынула в горло, злое рычание противника оборвалось мерзким, булькающим звуком, а от сильного толчка тяжелое тело грузно опустилось на землю, утягивая меня за собой. Я дернула головой, выгрызая мягкий кусок плоти, спрыгнула с уже мертвого тела, повернувшись мордой к холмам и закрывая своим телом перепуганных хоббитов.

Яростно ощерилась, прижав уши к голове, продемонстрировала всем желающим белоснежные зубы, с которых все еще стекала кровь, пачкающая шерсть на груди, и без малейшего страха уставилась на приближающихся орков.

Их было много, ужасно много, от чего лес казался черным, а не зеленым, и на мой нестандартный взгляд, эти твари были куда больше тех, что встретились нам в Мории. Вооружение и доспехи были явно лучше, на темных шлемах, закрывающих уродливые морды, белел отпечаток руки, странный знак, ни о чем мне не говорящий, но рассматривать повнимательней и размышлять о том, что он означает, у меня просто не было времени. Орки наступали со всех сторон, сжимая кольцо и заставляя инстинкты буквально взвыть, перевес явно был не на нашей стороне, но волчица в груди горделиво рычала, демонстрируя полную готовность рвать глотки.

Нет, она не отступит, она будет сражаться до последнего вздоха.

– Даэре! – крикнул где-то за спиной Пиппин, краем глаза я уловила справа от себя резкое движение, и тут же сорвалась с места, ловко уклонившись от удара огромной булавой и примеряясь к очередной вражеской шее.

Немного отставший от меня Боромир появился на поляне в тот момент, когда на земле валялось уже семь или восемь трупов, а некогда белоснежная шерсть стала багровой. Сумасшедшее рычание не смолкало ни на минуту, мир перед глазами вертелся, словно юла, и все, что я видела, это лишь зелено-черное полотно и страшные, мерзкие рожи орков, смеющиеся одна за другой. Полурослики, которых я так старательно пыталась закрывать собой, храбро выхватили свои мечи, готовые обороняться, но каждый из нас понимал, что противник слишком силен. Силы быстро убывали, дыхание сбивалось, а листья под ногами стали мокрыми от крови, и в очередной раз отшатнувшись от удара ржавым лезвием, я не заметила орка, оказавшегося совсем рядом.

– Подавишься! – прогремел над головой яростный голос, сталь схлестнулась со сталью, а в глаза сыпанули искры, когда подоспевший Боромир отбил предназначавшийся мне удар, оттолкнув ногой зарвавшегося противника. Взметнулся волной зеленый плащ, в нос помимо резких миазмов крови ударил знакомый до боли запах, а бок почти привычно прижался к ногам воина, когда я, воспользовавшись мгновением передышки, замерла рядом. Лапы подрагивали, мышцы неприятно ныли, а где-то на боку сочилась кровью мерзкая царапина, но боли почти не было.

Или я ее просто не чувствовала.

– Умница, девочка, – похвалил меня гондорец, позволив себе тень скользнувшей по губам улыбки, однако в следующее мгновение стало не до разговоров.

Орки все прибывали и прибывали, их не становилось меньше, и они были полны сил, а вот мы подобным похвастаться не могли, и пусть сражались храбро, но заметно уступали противникам. Мэри с Пиппином полноценно драться не могли, они отвлекали тварей на себя и швырялись камнями, меч Боромира серебряной молнией разрезал воздух и мелькал на солнце бликами, а я диким зверем металась у его ног, не позволяя ни одному противнику приблизиться на расстояние удара. Допустить, чтобы кто-то навредил моей паре, я не могла, и лишь подпитывала ярость своей волчицы, напоив ее кровью противников, горькой тяжестью осевшей на дне желудка.

Гулкий звук рога разорвал лесную глушь, заставив меня отвлечься от очередного орка, и я, сильным ударом лапы сломав податливую шею, оглянулась на звук, увидев, как Боромир, отбив мечом новый удар, вновь поднес к губам белоснежный сигнальный рог, зовя на помощь.

– Отступаем, давайте! – гаркнул он, оглянувшись на испуганных полуросликов, и те вздрогнув от грозного окрика, послушно попятились, даже не пытаясь спорить. – Даэре, за мной!

Отступать я была, конечно, не против, однако искренне не понимала, куда и как, если вокруг нас такое множество противников. Сердце колотилось где-то в горле, привкус крови во рту сводил с ума, от чего болезненно пульсировало в висках, а дыхания не хватало, и я все чаще делала промашки, пропуская удары и едва успевая спасать собственную шкуру от острых лезвий. Под слипшейся багровой шерстью то и дело расплывались болью порезы и ушибы, те, что были менее серьезными, залечивались почти сразу, другие доставляли дискомфорт, однако боль отрезвляла и не позволяла скользнуть в пучину безумия, и я уже не рычала, сипела сорванным голосом, широко раздувающимися ноздрями втягивая в себя чуть сладковатый, наполненный металлом воздух.

Я знала, что Боромир тоже ранен, видела обагренный кровью рукав рубашки, рассеченный чьим-то клинком, и почему-то чувствовала его боль, как свою собственную, забывая о себе и обо всем остальном. От орочьей крови мутило, алый амулет раскалился докрасна, от чего в нос забивался запах жженой шерсти, а уставшие лапы в какой-то момент начали путаться, сбивая с шага. Пропустив над головой тяжелую шипастую дубину, я зло рявкнула, бросившись на мелькнувшего справа противника, тихо взвизгнула от боли, получив тяжелым, закованным в сталь кулаком по морде, а после буквально отлетела в сторону, когда громадный, смердящий орк пнул меня ногой в живот.

Тело на мгновение взвилось в воздух и тут же рухнуло на землю, ребра затрещали от сильного удара, заставляя меня буквально взвыть, и я изо всех сил рванулась, пытаясь подняться на лапы. Сил не было, мышцы свело судорогой, а перевести дыхание так и не удалось, и я потратила несколько драгоценных мгновений, чтобы собраться с собой и заставить тело вновь слушаться меня, как и прежде. Волчица в груди тихо заскулила, обратив мое внимание на сражающегося неподалеку Боромира, на которого одновременно наседало двое орков, взгляд скользнул по черному морю не отступающего воинства, и дыхание буквально перехватило, когда неподалеку я увидела громадное, особенно уродливое существо, которое вскинуло тяжелый на вид лук.

Кончик подрагивающей на тетиве стрелы смотрел на Боромира, и я прекрасно понимала, что спастись мужчина не успеет. Его щит остался легкомысленно лежать где-то на привале, гондорец был абсолютно беззащитен против оружия дальнего боя, и, кажется, даже не замечал смерти, дышащей ему прямо в спину. Мой истошный вой слился с гулким пением рога, где-то справа послышались испуганные вопли и ругательства полуросликов, однако на все это я попросту не обратила внимания.

Разум отключился, инстинкты взвыли вместе со вскинувшейся в груди волчицей, и я даже не пыталась с ней спорить, когда зверь сделал свой выбор.

Если воин забыл свой щит, этим щитом стану я.

Сильное тело взвилось в воздух одновременно с затрепетавшей на ветру стрелой, словно почувствовав опасность, Боромир в последний момент обернулся, оставляя открытой широкую грудь, однако не успел сделать больше ничего. Время будто бы застыло, один-единственный болезненный удар сердца пламенем разлился по венам, а дыхание перехватило, когда я испуганно закрыла глаза, прекрасно зная, что сейчас произойдет. Я понимала, на что иду, но совсем не жалела об этом.

Резкая боль пронзила грудь, заставив взвизгнуть, сильный удар буквально отбросил назад безвольное тело, и то, как рухнула на землю, я уже не почувствовала. Плотная пелена слез заволокла взгляд, сильная судорога превратила мышцы в камень, от чего боль, кажется, лишь усилилась, и я изогнулась в залитой кровью траве, чувствуя, как силы стремительно покидают меня. Сердце билось тяжело и медленно, колотилось о ребра, заставляя задыхаться, и на несколько бесконечных мгновений я просто потерялась в пространстве, не понимая, что происходит вокруг.

Кажется, кто-то кричал, кажется, кто-то звал меня по имени, поражая искренним испугом в громком голосе, а в какой-то момент рядом промелькнуло еще несколько фигур со знакомым запахом, но все это я уже не осознавала, судорожно загребая лапами сухие листья и едва заставляя легкие работать. Стрела, засевшая в груди, обжигала болью, я извивалась, как безумная, пытаясь ее вытащить, но добилась лишь того, что тонкое древко, тихо треснув, сломалось пополам. Наконечник сместился, кровь хлынула на землю с новой силой, и я вновь взвыла от боли, крепко зажмурив глаза и чувствуя, как амулет раскалился докрасна, прожигая шерсть и оставляя ожоги на груди. Слезы катились по морде, исчезая где-то в траве, сознание то вспыхивало светом, то затягивало тьмой, но думала я лишь об одном.

Только бы все это было не напрасно, только бы с Боромиром все было в порядке…

В какой-то момент шум вокруг оборвался пронзительным скрежетом стали, и все вдруг смолкло, от чего мне на мгновение показалось, будто я, все-таки, умерла. Где-то над головой по-прежнему ярко светило солнце, кончик носа щекотала острая травинка, но двигаться не было сил, и все, что я могла, это все так же бесполезно вспахивать когтями влажную от крови землю. Каждый вздох отзывался болью, каждый раз приходилось прилагать огромные усилия, чтобы получить новую, необходимую порцию воздуха, и я даже не сразу заметила, как рядом со мной кто-то опустился на траву.

– Илва, ты слышишь меня? – прошептал встревоженный не на шутку Арагорн, без труда уложив мою голову себе на колени, и я взвизгнула, рванувшись всем телом, когда острый наконечник стрелы вновь болезненно впился в кожу, кажется, у самого сердца. – Сейчас, я помогу тебе.

– Арагорн, она… – послышался рядом знакомый голос, с другой стороны на землю опустился Боромир, и я, не сумев совладать с инстинктами, подалась к нему, из последних сил уткнувшись мордой в шершавую, измазанную кровью и пылью ладонь. По телу пробежалась дрожь, очередная горячая слезинка скатилась по щеке, и я приоткрыла пасть, кончиком языка лизнув пальцы мужчины. Он был жив, был невредим, пусть и дышал все еще тяжело после боя, и только этого мне хватило, чтобы почувствовать себя лучше.

С ним все в порядке, слава Эру…

– Что же ты наделала, девочка, – серые глаза потемнели от тревоги, рука мужчины скользнула по моей голове, заставив прикрыть глаза и прижать уши к голове, и я шумно выдохнула в ответ. – Она истекает кровью.

– Нужно вытащить стрелу, помоги мне, – Арагорн деловито погладил меня по тяжело поднимающемуся и опускающему боку, приблизился к ране, сочащейся кровью, и я, не сумев совладать с рефлексами, сжалась в комок, едва сдержав готовый сорваться рык. – Ты должна мне доверять, девочка. Расслабься, иначе мы не сможем ничего сделать. Боромир, держи ее крепко, вот так, она не должна вырваться.

– Ты так говоришь с ней, будто она все понимает, – послышался еще чей-то голос, кажется, Гимли, однако на него никто не обратил внимания. Я шумно вздохнула, пытаясь последовать совету друга, с силой смежила веки, стараясь дышать как можно глубже и чаще, чтобы успокоиться, и лишь на мгновение задержала дыхание, когда Боромир, подчиняясь словам Арагорна, обхватил руками мое тело, не позволяя двигаться.

Целое мгновение ничего не происходило, страх немного поутих, позволив расслабиться, а потом Странник, крепко ухватившись за древко, торчащее из моей груди, резко рванул его на себя.

Очередная вспышка боли обожгла, заставив взвыть и рвануться всем телом, лапы с силой оттолкнули Боромира, оставив на его руке пару длинных, кровоточащих царапин, а волчица, беснующаяся в груди, рванула куда-то вглубь сознания, оставляя меня совершенно одну, беззащитную. Тело свело судорогой, мне показалось, будто я слышу хруст собственных костей, а жар внутри стал практически невыносимым, когда тело без моего на то желания начало трансформироваться.

Кто-то из мужчин пораженно выругался, Арагорн с Боромиром одновременно отшатнулись от меня, явно не ожидая такой реакции, а я, почти сойдя с ума от боли, забилась испуганной птицей, не прекращая громко выть. Грязная, свалявшаяся шерсть осыпалась ошметками, кости трещали, суставы выкручивались, а кожа вспучивалась волнами, и со стороны это наверняка выглядело неприятно. Самое страшное в происходящем было то, что я не могла контролировать этот процесс, я лишь пыталась подчиниться ему, чтобы не причинить вред себе, и даже дышать не могла, чувствуя, как пылают огнем легкие, нуждающиеся в воздухе. Мир перед глазами смазался и поплыл, звуки исчезли, а горло перехватило спазмом, и жалобный вой вдруг превратился в обычный, человеческий стон.

А потом вдруг все просто закончилось.

Порыв холодного ветра пробежался по обнаженной коже, от чего она покрылась мурашками, тяжелые, спутанные волосы упали на плечи, а из глубокой раны в груди, доставляющей нестерпимую боль, вниз по ребрам скатился тонкий ручеек крови. Стремительно остывающий медальон зазвенел длинной цепочкой, упав вниз, я с огромным трудом приподнялась на дрожащих руках, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, а после, почувствовав на себе чей-то пронзительный взгляд, медленно подняла голову.

Боромир, в самом начале трансформации испуганно отшатнувшийся от меня, все так же сидел на земле, глядя на меня широко распахнутыми глазами, и на стальном полотне горело такое изумление пополам с недоверием, что у меня болезненно сжалось сердце. Белый, как полотно, тяжело дышащий от испытанного потрясения, мужчина жадно всматривался в мое лицо, будто бы пытаясь запомнить все детали, и я буквально воочию видела, как быстро мечутся мысли в его голове. Он пытался осознать все произошедшее, пытался сопоставить факты, наверняка вспоминая то странную леди, встреченную в Ривенделле, то необыкновенно дружелюбную волчицу, возникшую из ниоткуда и прибившуюся к их отряду, и с каждым мгновением шок все сильнее искажал знакомые черты лица.

А я вдруг осознала, что о прежнем доверии, установившемся между воином и его любимицей, больше не может быть и речи.

И от этого стало безумно тоскливо.

– Илва… – тихий, встревоженный не на шутку голос Арагорна привлек мое внимание, заставив повернуть голову к мужчине, и это действие окончательно выбило меня из сил.

Мир перед глазами вновь потемнел, руки, дрогнув, резко подогнулись, и я, не сумев больше бороться со слабостью, начала падать.

Кажется, Странник успел подхватить меня до того, как я достигла земли…

========== Глава 9 ==========

Почему-то первым чувством, которое вытолкнуло меня из пульсирующей темноты, укрывшей сознание плотным пологом, была жажда. Она раздирала когтями легкие, скребла по горлу, заставляя буквально задыхаться, а невыносимо сухой язык судорожно скользил по таким же пересохшим губам, которые слиплись и совсем не желали размыкаться. В висках пульсировало, словно кто-то гремел над головой в огромный колокол, в спину упиралась какая-то острая ветка, а в груди при каждом вздохе подозрительно свистело, однако старательно прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что чувствую себя вполне сносно.

Грудь, крепко чем-то стянутая, очевидно, плотной повязкой, уже не болела, от страшной раны наверняка остался едва заметный след, который со временем должен был и вовсе исчезнуть, а прохладный ветерок ерошил волосы, отбросив их на щеку и щекоча чувствительную кожу. Где-то неподалеку потрескивал костерок, я слышала чье-то хриплое дыхание и мелодичное пение птиц, но заставить себя открыть глаза не могла. В голове было абсолютно пусто, ни единой мысли не вспыхивало во все еще немного замутненном сознании, а на удивление покорная волчица, свернувшись в груди в клубок, сонно посапывала, спрятав бесстыжие глаза под пушистым хвостом. Это вызвало у меня лишь мысленную улыбку, но я тут же нахмурилась, почувствовав, как жажда, не стихающая ни на минуту, наоборот, лишь усиливается с каждым мгновением.

Не в силах справиться с ней, я неловко повернула голову и тут же тихо застонала, когда даже такое простое движение отозвалось подкатившей к горлу тошнотой.

– Ты очнулась? – мелькнула тень, кто-то переступил тяжелыми сапогами по земле, приближаясь ко мне, и я скорее почувствовала, чем увидела, как кто-то опустился рядом на колени. – Тише, не пытайся подняться, ты еще слишком слаба.

– Пить… – едва слышно выдохнула пересохшими губами, чувствуя, как слабо и неохотно шевелится язык, и тут же вздрогнула от неожиданности, когда сильные руки приподняли слабое тело. Горлышко бурдюка прижалось ко рту, несколько капель воды скатились по горлу, и я принялась жадно пить, чувствуя, как с каждым глотком сознание понемногу проясняется.

Звон в голове прекратился, липкий туман, сковавший виски, отступил, и я, наконец, смогла сделать полноценный вздох, широко распахнув глаза. Над головой, спрятанное густой листвой, виднелось искрящееся золотыми звездами небо, яркие языки пляшущего на хворосте костра отбрасывали на растущие вокруг деревья яркие, забавные тени, а к моему лицу, не пряча тревоги, поселившейся в серых глазах, склонился Арагорн. Именно он держал меня на руках, напоив свежей водой, темные спутанные волосы свисали вниз, почти касаясь моих скул, и в его объятиях почему-то было тепло и безопасно. Я невольно вспомнила Элладана и Элрохира, вспомнила, как засыпала на широкой груди названных братьев, утомившись после детских проказ, и чувство острой тоски сейчас подступило к глазам предательскими слезами, которые я попыталась поспешно смахнуть, чтобы никто не видел моей слабости.

– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоено спросил Арагорн, по-прежнему не выпуская меня из своих рук, и лишь шумно выдохнул, когда я легко улыбнулась в ответ, коротко кивнув.

– Все хорошо, можешь не волноваться.

Тело все еще было слишком слабым, но упрямства мне было не занимать, и я с помощью Странника осторожно села, оглянувшись по сторонам. Костерок, привлекший мое внимание, полыхал в тени большого замшелого валуна, и я вдруг с удивлением осознала, что нахожусь в уже знакомом лагере, который мы разбили, сойдя с лодок. Острый серп луны подмигивал с высокого, удивительно чистого неба, испещренного мириадами звезд, прохладный ветерок гнал поблескивающую рябь по темному зеркалу реки, а в паре шагов от моего импровизированного ложа, обустроенного в уютном закоулке между широких корней исполинского дерева, обнаружились и крепко спящие члены нашего отряда. Гимли громко похрапывал, даже во сне сжимая древко своей внушительной секиры, неподалеку от него, завернувшись в зеленый плащ, дремал Леголас, уронивший подбородок себе на грудь, а справа, у покрытого мхом камня…

Сердце забилось быстрее, и я гулко сглотнула, не справившись с захватившими меня эмоциями.

Сложив руки на груди и даже во сне сильно хмурясь, напротив меня спал целый и невредимый Боромир, и увидев его, я испытала просто немыслимое облегчение, чувствуя, как отступают последние страхи, до этого сковывающие сердце. Между темных бровей залегла глубокая складка, из-за пляшущих на знакомом, изученном до малейшей черточки лице теней бледная кожа казалась болезненно-серой, а под глазами темнели мешки. Пробежавшись взглядом по телу мужчины, я подметила уже знакомую рану на правой руке, надежно перевязанную отрезком ткани, довольно вздохнула, не увидев больше никаких повреждений, и тут же помрачнела лицом, с трудом представляя, что будет теперь.

После всего произошедшего, после того, как гондорец, наконец, узнал, кем была его белоснежная любимица… Насколько сильно разозлится он на меня за мою бесстыдную ложь, насколько сильным будет его неприязнь к девушке, обманывавшей его все это время?..

Его и остальных.

Взгляд вновь пробежался по спящему лагерю, и я сильно нахмурилась, взглянув на Арагорна.

– Где полурослики? – забавно сопящих хоббитов в поле зрения не наблюдалось, их судьба беспокоила меня отнюдь не меньше, чем судьба остальных, а стоило только вспомнить, когда я видела ребят в последний раз… В груди болезненно заныло, и от того, как на мгновение опустил взгляд Арагорн, спокойнее мне не стало.

– Фродо и Сэм отправились к Мордору самостоятельно, а Мэри и Пиппина похитили урук-хаи, напавшие на нас, – ответил мужчина, и я тут же округлила глаза, посмотрев на него, как на безумца.

– Что?!

– У Фродо свой путь, Илва, – теплая, широкая ладонь Странника легла на мою руку, крепко сжав тонкие пальцы, и воин проникновенно заглянул мне в глаза. – Кольцо теперь недосягаемо для нас, для любого, кто мог попасть под его влияние, а Фродо… Он силен, намного сильнее, чем многие из нас, он справится, – по лицу Арагорна скользнула едва заметная тень, короткий взгляд, брошенный на спящего Боромира, заставил меня почувствовать себя неуютно, но мужчина тут же вновь повернулся ко мне, сменив тему. – Мы сейчас куда нужнее Мэри и Пиппину, урук-хаи забрали их с собой, и мы должны их спасти. Нас разделяют почти целые сутки, но если пойдем налегке и не будем задерживаться, то сможем нагнать их отряд.

– Это моя вина, из-за меня вы задержались в этом лесу, не сумели сразу отправиться им на помощь, – покачала я головой, спрятав лицо в ладонях и запустив пальцы в волосы. Неприятное, липкое чувство стыда поспешило захватить сердце в свои объятия, сжимая его крепко-крепко, причиняя почти физическую боль. – Если бы не я…

– Эй, не говори так, слышишь? – возразил Странник, приподняв мой подбородок и заставив посмотреть на него. Моя расстроенная мордашка вызвала у мужчины кривоватую улыбку. – Ты прошла с нами этот путь, ты сражалась наравне с остальными, и мы не могли просто так бросить тебя после всего, что ты сделала, – воин немного отстранился от меня, окинув изучающим взглядом, и под ним я смущенно вспыхнула, не зная, куда деться после столь теплых, искренних слов. – К тому же, ты на удивление быстро восстанавливаешься. Рана была серьезной, я думал, ты еще долго не придешь в себя.

– Особенности натуры оборотней, на мне все заживает, как на собаке, – легко пожала я плечами, а после, опустив взгляд, удивленно уставилась на свое тело, с которого, стоило мне сесть, сползло теплое покрывало. Знакомая светло-серая ткань плотной рубашки плохо спасала от холода, а отбросив широкое полотно, в которое была закутана кем-то, как в кокон, я убедилась и в наличии черных штанов. Рядом на мелкой гальке стояли высокие сапоги с витиеватой шнуровкой. – Меня переодели?

– Ты была обнажена, а ночи холодные, мы беспокоились, что ты можешь замерзнуть, да и… Я перевязал рану на груди и одел тебя в те вещи, которые сумел найти в твоем мешке, – кажется, Арагорн окончательно смутился под моим вопросительным взглядом и порывисто запустил пятерню в свои спутанные волосы, растрепав их еще больше. – Прости, я хотел сделать, как лучше.

– Все в порядке, спасибо за заботу, – мягко засмеялась я, с искренней благодарностью сжав пальцами плечо мужчины, а после, опять пробежавшись взглядом по поляне, немного нахмурилась, подрастеряв хорошее настроение. Мерзкая змейка вины вновь не преминула заползти в самое сердце. – Как… они отнеслись к тому, что я… Ну, не совсем человек?

Арагорн удивленно вскинул брови в ответ на прозвучавший вопрос, огляделся по сторонам, рассматривая спящих товарищей, а после неуверенно пожал плечами, будто бы не зная, что сказать. Рассмотрев тень неуверенности, омрачившую его лицо, я лишь понятливо вздохнула, и так понимая, что ничего хорошего не услышу. Пару месяцев обманывать каждого из присутствующих, притворяться тем, кем я на самом деле не была, потакая блажи собственного зверя и попросту боясь того, чтобы раскрыть правду… Для многих это было сродни предательству, и я совсем не сомневалась в том, что оставшиеся со мной члены отряда не будут в восторге от необходимости и дальше терпеть мое присутствие.

Они привыкли к Даэре, дружелюбной, забавной волчице, которая могла и преданно подставить голову под руку, и оскалить в случае необходимости клыки, а вот Илву…

Илву они совсем не знали.

– Все не так плохо, как ты думаешь, – попытался утешить меня Странник, заметив, как я поникла, и, потянувшись куда-то в сторону, буквально сунул мне в руки небольшую деревянную миску с давно остывшей кашей. – Возьми, подкрепись немного, тебе нужно набраться сил. И не беспокойся по поводу остальных, им просто нужно время. Леголас слышал легенды и истории об оборотнях, как он сам мне однажды признался, ему всегда хотелось повстречать кого-то из твоего рода, так что его ты уже покорила, можешь не сомневаться. Гимли, как мне кажется, слишком сильно впечатлился твоим оборотом, а Боромир… – взгляд воина скользнул к спящему гондорцу, и я невольно проследила за ним, даже не заметив, как на мгновение задержала дыхание. Странник вряд ли понимал, что именно мнение Боромира тревожит меня больше всего, как и не знал подоплеки моего спешного побега из Ривенделла, но и рассказывать ему обо всем я не хотела. Просто не могла. – Не думаю, что он станет осуждать тебя. Ты защитила Фродо, не позволив Боромиру навредить ему, когда его разум был затуманен, а после спасла самого Боромира, закрыв его своим телом, приняв удар на себя. Немногие способны на подобный поступок, – Арагорн на мгновение умолк, словно крепко о чем-то задумавшись, пожевал губами, будто сражаясь с самим собой, а после взглянул на меня пронзительно, словно пытаясь прочесть мысли. – Зачем ты вообще сделала это, Илва? Зачем рисковала собой?