Текст книги "В прятки с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 56 страниц)

Люси тяжело вздыхает и молчит, я чувствую, что она напряжена. Никто не сможет вернуть нам тех, кто стал так дорог, тех, кто отдал свои жизни, чтобы мы жили дальше… И наш долг сделать все, что в наших силах, чтобы это было не зря.

– Риз... расскажи мне про своего отца... Это ведь не он все это затеял, да? А отец Зейна?

– В какой-то момент они оба – мой отец и его брат оказались по разные стороны баррикад. Мой отец хотел мира, а отец Зейна войны. И оказавшись тут, в Чикаго, они стали вести каждый свою игру. Главные Ромате помогал бесстрашным, а отец Зейна – Сэму, потому что видел в нем перспективного лидера для военных действий – беспринципного, жаждущего только власти и возможности ставить свои чудовищные эксперименты.

Я рассказал Люси, что когда Мате обнаружили, что люди с земли генетически идентичны безупречным, более того, выносливы, сильны и очень умны, они решили этим воспользоваться для дальнейшего изучения человеческого и нашего тела.

Кланы «мате», с помощью Оракула, построили модель вашего мира и замкнули каждого человека, в том числе умирающего и рождающегося на этой голографической модели, таким образом, став своего рода богами для вас, существ более низкого порядка. Они могли влиять на ваше сознание, перемещать его из тела в тело, создавать коммуникационные связи между связанными чувствами людьми. Они изучали не только ваши тела, но и ваш разум, который остался в первозданном виде, тогда как свои эмоции безупречные давно растеряли, контролируя себя электроникой. Это своего рода эксперимент, попытка узнать, насколько способно развиться человечество при определенном на него влиянии.

Основная ошибка Мате была уверенность в своей неуязвимости. Однако, очень быстро люди из Чикаго достигли уровня, который члены домате признали опасным для своего благополучия. И тогда они стали делать все, чтобы, наоборот, подтолкнуть ваш город к вымиранию. И самое печальное, у них это почти получилось.

Главный Ромате знал к чему приведет создание сыворотки неуязвимости, он появился на Земле, когда Сэм уже ввел сыворотку Эмме, и она уже была беременна Эшли. Теперь он мог только лишь наблюдать и корректировать некоторые события, которые могли в нашем случае закончиться печально.

– Люси, мы сейчас с тобой разговариваем только потому, что в вашем городе появился мой отец. Были два горизонта событий и в первом… вас всех не было. Бесстрашные проиграли еще ту самую битву, при которой Эрик Эванс стал лидером. В том, другом сценарии, предсказанном Оракулом, Эрика убили за предательство, Сэм взял правление в свои руки и все бесстрашные погибли в итоге. Разразились страшные революции, погромы, сотни, тысячи жизни были положены на то, чтобы добиться свободы, и, в конце концов, все погибли. Когда мой отец это увидел, он решил, что должен оказаться там и попытаться хоть как-то изменить ситуацию. И только поэтому мы сейчас разговариваем с тобой, Люси.

Это было похоже на некую альтернативную реальность, которая возникла в момент перехода отца в город. У Оракула существовало несколько сценариев, ведь события города не отражаются на нашей жизни, а существуют только на голографоносителе. Домате, увидев, что ход истории изменен, решили тоже воздействовать на жизнь города. Они допустили то, что можно переиграть сценарий, но они не учли, что люди из города смогут проходить через порталы самостоятельно, и потому стали лично вмешиваться в ход вашей истории. Не учли, что безупречные смогут чувствовать и их чувства сыграют не последнюю роль в горизонте событий...

Девушка слушает меня и я понимаю, что ей тяжело осознавать, как долго мы были под воздействием Оракула и как сильно он повлиял на наши жизни. Как много дорогих и близких людей мы потеряли, и что мы обрели в итоге...

– Люси, посмотри на меня, – я беру ее лицо в ладони и заглядываю ей в глаза. – Многие погибли в этой войне, но мы живы. Мой отец хотел, чтобы мы пришли с миром к людям, видишь, оказалось даже, что и способности наши были обусловлены Оракулом, мы ничем не отличаемся от вас... Когда мой отец это понял, он сделал все, чтобы мы смогли не перебить друг друга, а жить в мире, все вместе! И я очень хочу, чтобы мы прожили свою жизнь не напрасно. Очень хочу, чтобы у нас были дети, которым мы сможем рассказать, что нужно жить в согласии, уметь договариваться, которые вырастут и не будут знать, как это, когда рвутся снаряды и каждый день кто-нибудь умирает. Ты хочешь пройти со мной этот путь? Ты… станешь моей женой?

Люси глубоко и прерывисто вздохнула и подняла глаза вверх, чтобы загнать непослушные слезы обратно, но они все равно пролились и капли быстро добежали до моих пальцев. Я нежно поглаживаю ее кожу, приближая к себе, и целую ее мокрые щеки.

– Я… выйду за тебя, Дей. Как бы мне не тяжело было произносить имя, которым тебя пытались шантажировать, я люблю тебя, всего и полностью. Я выйду за тебя, не для того, чтобы что-то кому-то доказать, а просто потому, что не могу без тебя жить. И мы будем счастливы даже, несмотря на то, что счастье наше далось нам очень непросто. И ты прав, мы должны показать нашим детям мирную жизнь. Кто, если не мы!

____________The End_______________

====== Post Scriptum ======

Девушка шла от колодца, тяжелое ведро оттягивало руки, сильно болели пальцы, придавленные ручкой, которая тихо поскрипывала в такт ее движениям. Казалось, что от скважины до дома идти не так уж и далеко, но когда этот путь проделывается по двадцать раз в те дни, когда нужно стирать, дорога эта кажется бесконечной… Огромное корыто только наполовину заполнено, еще осталось две-три ходки… А рук она уже не чувствует. А еще стирать…

– Пенни, ну что ты возишься, сколько можно бродить туда-сюда? – раздраженно кричит ей мать из дома, выглянув в окно. «Пенни». Девушку очередной раз передернуло от этого имени. Никогда она к нему не привыкнет. И к этому маленькому тощему телу, управляться с которым так трудно, тоже. Она мельком взглянула на женщину, что неодобрительно качала головой, отвернулась и, вылив воду в корыто, пошла за новой порцией. «Пенни». Тфу.

Она не помнила точно, сколько прошло времени с тех пор, как она очнулась. Счет пошел на месяцы, это точно, потому что сначала было холодно, потом становилось все теплее, и вот сейчас уже вовсю сгорают плечи на солнце. Значит, с тех пор прошло не меньше шести-восьми месяцев, но точнее она не могла сказать. Все дни здесь, в полуразрушенном после набега стервятников, городе кочевников сливались в один бесконечный день сурка, отличаясь только тем, что нужно было делать.

После войны им всем удалось договориться, промышлять грабежами остались только самые отмороженные стервятники, а горожане теперь вовсю торгуют с кочевниками и другими городами, берут их на сельскохозяйственные работы и другую подработку, покупают продукты охоты и лесного промысла, не брезгуют рыбой. Горожане же, в свою очередь, поставляют текстиль и топливо, обеспечивают электричеством и аккумуляторами… Совсем другая жизнь настала.

Все это девушка узнала от матери, если женщину совершенно чужую ей можно было так назвать. Теперь в обязанности молодой кочевницы входило исключительно домашнее хозяйство и присмотр за младшими детьми, выбираться за пределы города было запрещено по возрасту, потому как ей еще не исполнилось двадцати. Тфу.

Самое обидное, что эту Пенни девушка знала. Помнила. Все очень сочувствовали ее матери, у этой женщины дети не доживали до пятнадцати, все умирали от неизвестной болезни… Она помнила, что эта Пенни побила все рекорды, последний раз, когда она видела ее, Пенни исполнилось восемнадцать, и она уже не вставала, все готовились к поминкам.

Девушка развела в корыте мыльный раствор и опустила туда тяжелые грубые простыни. После того как она очнулась и обнаружила себя в теле этой Пенни, конечно же, в полном здравии, с чего бы ей болеть, на нее свалились все хлопоты по дому. Мать Пенни сначала обрадовалась безмерно, но потом… Что-то чувствовала, наверное, раз стала раздражаться по пустякам на собственную дочь. Что с того, что девушка старалась не обращать внимания, все равно было трудно – находиться в городе, видеть своих родных и не иметь возможности сообщить, что с ней все в порядке.

Тяжелая ткань трется о волнистую доску, со лба хрупкой девушки течет пот, застилая глаза. Конечно, она рада любой возможности, а как еще? Она-то ведь думала, что это конец, а оказалось… Что только начало. Ей дали второй шанс, пусть так, и она была за это благодарна.

– Ты ведь не Пенни… – слышит она позади себя писклявый голос. Девушка оборачивается и глаза ее наполняются слезами. Сестренка… Маленькая, как ты выросла, козявка… Жаль, что ты не сестренка Пенни, и я не могу тебя обнять… – Можно мне подойти? – спрашивает девочка и делает шаг навстречу. Молодая кочевница присаживается на корточки и, неожиданно для себя, распахивает объятия, обнимая тоненькое, пахнущее молоком тельце малявки.

«Козявочка», – тихонько шепчет она ей в волосы, и девочка резко отстраняется.

– Так ты точно… – но кочевница аккуратно кладет пальчик ей на губы, призывая молчать. Никто не должен знать, кочевники недалекие и суеверные, она не может так рисковать. Она здесь не просто так, она должна дождаться. Его. – Я никому не скажу, – прошептала девчушка, – это будет наша тайна, да, Тания?

Кочевница, стараясь изо всех сил сдержать слезы, кивает, порывисто обнимая малышку. Трудно, очень трудно так жить. Видеть в отражении не себя, но помнит все до последней секундочки.

Она тогда не почувствовала боли. Совершенно, абсолютно. Она чувствовала только крепкие и такие надежные объятия, его губы, мягко прижимающиеся к ней в каком-то отчаянном порыве, чувствовала отклик на свое признание и такое безмерное счастье, что, зажмурившись, не увидела ни рушившихся стен, ни поглощающего все на своем пути взрыва. Только его. И его любовь.

А когда открыла глаза, обнаружила себя в своем старом городе, на кушетке в доме матери Пенни. И себя… в теле самой Пенни. Поначалу встать было очень сложно, девушка, пролежавшая долгое время, совсем не могла ходить. Но понемногу, к радости матери и других членов семьи, расходилась и даже стала помогать по дому. А вот теперь и вообще взяла на себя большинство обязанностей, чтобы не сойти с ума. От тоски. По нему.

Она чувствовала, что он тоже где-то рядом, но страшно боялась. Что не узнает его, или что он не узнает ее. А, может быть, ее запутавшееся сознание, находясь в чужом теле, таким образом, цеплялось за жизнь и Зейну не выпало другого шанса начать все сначала… Она не знала. Ни в чем не была уверена. Все ее представление о мире, о законах мироздания, было повергнуто, перевернуто и теперь ничего не понятно. Зачем она здесь, почему жива… Ведь они должны были погибнуть…

Он не сказал ей, что любит, но ей и не нужно было слов, она все почувствовала и так. В его руках она умерла и возродилась снова, это ли не чудо? Не чудо ли, что холодный и расчетливый безупречный не спасся сам, прыгнув в портал, когда она потеряла сознание, а остался с ней, нес ее на руках, сделал все, чтобы ее спасти. И вот… и получилось, и нет… Странно это все. Потому-то она сейчас и трет белье остервенело, чтобы вымотаться и упасть в конце дня, не думать, не вспоминать…

Последняя их ночь, когда Зейн пришел к ней, устало откинул голову на закрывшуюся створку, а потом заключил ее в объятия была настолько фантастичной, что она до сих пор не может поверить, что ей все это не приснилось. Он любил ее, страстно, исступленно, нежно, и она плавилась, растворялась в нем и никак не могла насытиться его прикосновениями. Каждый раз, когда она вспоминала эту их ночь, в груди болело и скручивалось в тяжелый, тугой узел, не распутать. Она не выдержала тогда, уснула… Несколько дней до этого она провела в тревоге и неизвестности, а потом, когда он пришел… ей было так уютно и спокойно с ним, что Тания сама не заметила, как провалилась в сон. А, проснувшись, не обнаружила его… Испугалась, расплакалась опять… Все то время было взлетами и падениями, за несколько месяцев с тех пор, как Зейн забрал ее из города кочевников, кажется, что прошла целая жизнь… А сейчас ее существование заключается в тяжелом физическом труде. И в ожидании.

– Пенни, заканчивай быстрее! – кричит ей мать из дома. – Сколько ты будешь возиться всего с двумя простынями?

Девушка тяжело вздыхает и принимается отжимать неподъемную мокрую ткань. За спиной скрипит телега, и кочевница невольно оглядывается на звук – так редко что-то случается в их захолустье, что любое движение в диковинку.

Мужчины возвращаются с охоты. Это значит, что предстоит разбирать продукты их промысла, свежевать добычу, пристраивать ягоды. Все развлечение, пусть даже и тяжелое. Зато руки будут заняты и можно будет отвлечься от своих тяжелых дум.

Тания, как и все жители города, провожает глазами телегу и что-то в ней кажется ей странным. Мужчины сидят по краям, будто везут что-то большое, неужели подстрелили крупную зверушку – олени или лося? Это значило, что будет праздник, пир. Но отчего-то лица у мужчин были не радостные в предвкушении вкусного ужина, а смурные, будто они потеряли кого-то.

– Зак! – кричит девушка, заметив знакомое лицо. – Что везете?

Молодой парнишка поворачивается и, спрыгнув в телеги, направляется к ней. Он улыбается, хоть весь его вид выдает озабоченность.

– Мы стервятника поймали. Ранили его и привезли сюда. Выходим и сдадим бесстрашным, нам хороший куш за него будет!

– Так хорошо ведь, разве нет? – удивляется девушка. – Вы чего смурные такие?

– А ты не видишь, – нахмурился Зак. – Мерфи нет. Убили его. Они, стервятники…

Мерфа больше нет… Тания-Пенни широко распахнув наливающиеся слезами глазенки, смотрит на Зака и не может вздохнуть. Старший в их семье. То есть, не в их, конечно… В семье Тании… Но от этого не менее больно, ведь они вместе выживали, убежав с полигона недовольных…

– Ты что так расстроилась, любила его, что ли? – недоверчиво спрашивает Зак, подозрительно на нее косясь. Конечно, разве юродивая Пенни может кого-то любить? Ее основная задача не помереть, какая уж тут любовь…

– Нет, просто устала от смертей, – проговаривает Тания-Пенни, отворачиваясь от Зака. – Почти каждый день кого-нибудь теряем…

– Ну, не скажи, – парню явно хочется поговорить, и потеря одного из племени его не особенно напрягала, хмурое лицо он делал скорее потому, что так положено. – Последнее время мы на редкость хорошо охотимся и по новым правилам меньше попадаем под раздачу. Ладно, Пенни, мне пора. Ты попозже зайди к старейшине, скорее всего, он будет распределять дежурства, стервятника нужно будет сторожить и обработать его раны.

Тания-Пенни кивает и спешит вернуться к белью. За эти месяцы она показала себя как неплохая медсестра, крови она почему-то больше не боялась, а уколы и болезни она лечила очень даже неплохо.

Вечер затянул темным покрывалом маленький городишко, в доме Пенни все уже улеглись спать, а сама девушка потихоньку выбралась во двор. Она не стремилась ухаживать за больным стервятником, он убил Мерфа и Тания горела желанием отомстить. Ей было плевать на премии бесстрашных, не такие уж они были огромные. А Мерфи не раз спасал ей жизнь и не отомстить за него было бы подло.

Кочевница, надвинув капюшон на лицо и закутавшись в плащ, пробирается на самую окраину города, где в открытых больших загонах держат заключенных. Мужчина, почти по глаза заросший щетиной, это было видно в свете тусклых факелов, окружавших «тюрьму», лежит прямо на земле. Дыхание его частое и прерывистое, кажется, его как бросили, так и забыли о нем, и Тания легко выполнит задуманное. Скорее всего, он и так к утру умрет, но тогда брат не будет отомщен.

Девушка сделала шаг к клетке, и тут неожиданно мужчина поднял голову.

– А, это ты… Мне сказали, что кто-то придет обработать мои раны, – хрипит он, приподнимаясь с трудом. – Однако, не торопилась ты…

– Падаль, – презрительно бросает кочевница, заходя в клетку и вынимая нож. – Ты ответишь за жизнь Мерфи!

– Ээээ, девка, ты чего задумала… Слышь, ты того… не дури!

– Ты убил моего брата! Он мне жизнь спасал и не раз! А ты…

– Не трогал я никого! Я под пулю подставился, чтобы спасти этого чурбана, иначе чего ты думаешь они меня сюда приперли? У кого хочешь спроси! – в голосе стервятника нет ни намека на испуг, будто он был давно готов ко всему, одно только удивление. Он видит перед собой маленькую девчушку в плаще с капюшоном и ножом в руке, хрупкую как веточка, и в то же время воинственную, как… бесстрашная.

– Ты не врешь? – хмурится Тания, пристально разглядывая мужчину. Его движения… Манера держаться… Ей показалось, или она это уже где-то видела… – Кто ты? Как тебя зовут?

– Тебе что за печаль? Никак замуж за меня собралась?

– Вот еще, – вспыхивает девушка, снимая капюшон. – Почему я должна тебе верить?

– Потому что я не в том положении, чтобы врать, – твердо отвечает ей мужчина. Тания прищуривается, но в темноте не может разобрать его черт, чтобы вглядеться и рассмотреть его детально. Что-то в нем странное есть…

– Ладно. Я за аптечкой. И спрошу про тебя! И если ты убил моего брата…

– Иди, иди, примитивная… – бурчит мужчина и Тания, уже было повернувшаяся чтобы уйти, останавливается, как вкопанная.

– Что? – ошарашено спрашивает она. – Что ты сейчас сказал?

Мужчина за это время успел подняться на ноги, и когда девушка резко повернулась к нему, он внезапно четко разглядел ее лицо в свете, поблескивающих вокруг, факелов. Сердце пропустило удар и снова болезненно стукнуло в ребра. Не зря. Не зря ему показалось что-то знакомое в этой девице, в ее жестах, речи, словах… Конечно, сейчас она выглядит совсем по-другому, но вот взгляд, тот самый, который покорил его еще там, на мобильной станции Билли… Ничто не смогло изменить…

– Тания, – шепчет он, глядя, как стремительно глаза девушки наполняются слезами. Наконец-то… Наконец-то столько месяцев поисков, почти потерянная надежда… И вот она тут, не может двинуться с места…

– Зейн, – она закрывает ладошкой рот и ее плечи трясутся в беззвучных рыданиях. – Зейн… – только и может шептать она из-за душащих ее слез, когда он подхватывает ее, в одночасье обессилившую от облегчения и эмоций.

– Тания, я нашел тебя, нашел… Все это время тебя искал… И не знал, где ты можешь быть… Я люблю, я так люблю тебя…

Она, будто не веря, робко кладет руки ему на плечи, чтобы почувствовать, что все это не сон, а действительно происходит с ними. Неужели… это и есть тот самый второй шанс… Он обнимает ее, и все вернулось, каждое прикосновение, кричало о том, что это он, Тания чувствует, теперь чувствует… Кочевница отстраняется, заглядывая в глаза мужчины и сразу же все сомнения, если таковые оставались, рассеиваются без следа. Этот взгляд ни с каким иным не спутать.

Она тянется, прижимаясь к его губам, чувствуя, что земля под ногами как-то странно кружится. Он здесь, он с ней… Остальное… такая ерунда… Не его губы, но его поцелуи, не его руки, но его объятия, не его тело, но его сущность. Да, это точно он…

– Почему так долго, почему, – плачет она и не может никак осознать до конца, что он рядом. – Я уже не знала, что и думать, как такое возможно… Мы ведь погибли, погибли…

– Нам нужно бежать отсюда, Тания… Я хотел проникнуть в город, оказавшись в центре заварухи и схватив пулю, думал, что, может быть, ты в Чикаго. Но раз я тебя нашел, нам нужно бежать, я правда последние полгода был стервятником, могут и не помиловать…

– Да, конечно… – суетится девушка, не зная, за что хвататься. – Насколько твое ранение серьезно? Ты разве не можешь излечиться?

– У меня больше нет способностей, – качает головой Зейн. – Я очнулся уже в этом теле, на дне пропасти, куда этого парня, видимо, скинули. Правда, способности какое-то время у меня были, я понял, что ты тоже где-то, и ты жива, потому что чувствовал тебя и у меня довольно быстро все зажило. Но постепенно способностей не стало, и теперь я… никакой не безупречный, – он пожал плечами и поморщился от боли.

– Сейчас, сейчас, – снова засуетилась Тания, – сейчас, я все возьму, и мы уйдем. Ты знаешь куда? У тебя есть план?

– О, да, я знаю, куда мы пойдем! Тебе там понравится…

*

Тания смотрит в окно на панораму прекрасного города, переливающегося огнями, подсвеченную неоновым светом и никак не может привыкнуть к этому захватывающему виду. В темном окне мимолетно отражался ее силуэт, и впервые за многие месяцы ей не было отвратительно от своего нового вида. Она была счастлива, и ощущение эйфории подсвечивало ее изнутри, как небесные огни подсвечивают странный, невиданный город.

Девушка давно уже приказала себе ничему не удивляться. Но когда Зейн привел ее сюда, у нее перехватило дух от восторга. Конечно, она и предположить не могла, что такие города бывают, что можно жить в таком удобстве и роскоши.

– Мате готовили этот город для себя, – объяснил ей Зейн. – Из всех близлежащих городов он был самый перспективный, он оказался меньше всего разрушен и люди тут держались за блага цивилизации, поэтому пошли на переговоры куда охотнее других. Мы преобразовали этот город по последнему слову техники, насколько это было возможно…

Зейн еще много рассказывал, говорил слова совершенно ей непонятные и странные, она кивала и улыбалась, пристально рассматривая новую внешность любимого. Она знала, что это он, его манера двигаться, ухмыляться, прищуриваться, все это осталось с ним и выдавало с головой. Черты лица были другими, на вид он был старше, чуть тяжелее подбородок и шире скулы, но все равно, это был он.

– Ты сможешь привыкнуть ко мне… в таком виде? – он спрашивал ее серьезно, а ей хотелось рассмеяться от этих вопросов.

– А ты ко мне? – мягко отвечала она, помня его неуверенность. И тогда он обнимал ее одной рукой, а второй, оглаживая ладошкой ее лицо, притягивал к себе для поцелуя.

– Я вижу только ту, которая сделала из меня человека, – тихонько говорил он ей в губы, и она улыбалась сквозь слезы. Этого просто не могло быть… Но это было.

– Значит, все-таки это не так плохо? – улыбнулась девушка и отвернулась к окну. Ему просто не нужно отвечать ей вслух, она и так знала ответ.

Тания рассматривала город и он нравился ей. Сначала она сомневалась, сможет ли она жить там, а потом поняла, она сможет жить там, где он. Зейн. Ее Зейн. И плевать как он выглядит сейчас, им еще много предстоит узнать друг о друге, но самое главное в их жизни уже ничто не изменит. Она хочет принадлежать только ему. А остальное – не важно.

А Зейн, глядя на прекрасный город, думал, что не зря он все это затеял. Определенно, это стоило тех рисков, которые сопровождали это мероприятие. После изумительной ночи с девушкой, он понял, что не может и не хочет жить без нее. И он очень, очень сильно хочет ее спасти.

Оракул был ему не доступен, а вот некоторые разработки безупречных очень даже. Все эти годы они изучали реминисенсеры, стремясь обеспечить перемещение из тела в тело наиболее простыми и доступными способами. И у них получилось. Это был опытный образец, применялся он пока мало и изучен плохо, но рискнуть стоило. Нужно было только внести биологические параметры тех, кого нужно было переместить, и аппарат работал автоматически, удаленно. Зейн успел активировать его, когда стал гаснуть свет и Оракул готовился к самоуничтожению, поняв, что им, скорее всего, не выбраться. Все решали доли секунд, и в тот момент, когда мужчина обнял свою женщину, он успел нажать кнопку дистанционного управления реминисенсором. И у них получилось. Пусть не в своих телах, но они будут жить, даже если любимая думает, что свершилось чудо.

Зейн осознал в какой-то момент, почему и для чего существуют эмоции, почему мужчины рискуют жизнью ради женщин и зачем совершают подвиги. Это стало очевидно как-то в одночасье, и не нужно было никаких способностей к сканированию сознания других для того, чтобы это понять. Он хотел, чтобы та, которая дорога ему – жила, хотел чтоб она была счастлива и не испытывала боли. И он сделал все, чтобы теперь обнимать ее, с легкой и загадочной улыбкой глядящую на прекрасный город. И теперь только им решать, как они будут жить дальше и какой будет эта жизнь…

====== От авторов ======

Дорогие читатели!

Сага о лидерской семейке подошла к концу. Нам было невероятно трудно расставаться с ней, поэтому в этой главе не будет восторгов и благодарностей, может быть кроме одной – спасибо, что Вы все это время были с нами!

Мы обещали, что закончим эту историю к началу мая – но не получилось… Мы обещали, что концовка будет грандиозной, но и это спорный вопрос. Мы обещали, что Пряток больше не будет. Однако… и тут у нас ничего не вышло!

Плюнув на все, мы решили написать еще одно продолжение, которое, правда, к Дивергенту и Пряткам будет относиться весьма косвенно и очень отдаленно. Решили рассказать Вам историю приключений Эрики Эванс на затерянном острове в океане. Так что, если она кому интересна, ищите ее по ссылке* (см. примечания)

Ну вот, пожалуй, и все. До новых встреч!

С любовью, авторы «Пряток»

Комментарий к От авторов * История Эрики Эванс в фанфике “Прятки в джунглях”

https://ficbook.net/readfic/4547744