Текст книги "В прятки с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 56 страниц)

Когда же он успел схватить пулю? Да еще так, что она застряла в аккурат между лопаткой и предплечьем… Самому ее не вытащить, а если оставить так, то смерть гарантирована от потери крови – никакие способности к исцелению не помогут, пока в плече присутствует инородное тело…

Усилием воли подавив желание выругаться матерно, Зейн стал осматривать девушку на предмет того, как же ее привести в себя. Он понимал, – кочевница ему совершенно без надобности, зачем, почему он взял ее с собой, а не оставил Дею, безупречный не мог внятно себе объяснить в тот момент, тем более плечо все время отвлекало его от продуктивного мышления. Может быть, и стоило бы оставить обеих самок Идрису, никуда он теперь не денется, но Зейн не мог допустить совсем уж полного провала, только не он.

Если бы не этот недоносок Билли, чтоб его черти взяли, со своими идеями наживы и мщения… Что же позволило ему все это провернуть в обход контроля за его мыслями? Зейн мог поклясться, что Билли совершенно искренне хотел ему помочь, но потом выяснилось, что мыслить обманом – это не сказки, а вполне себе ощутимая действительность и относительно несложная задача. Хотя… скорее всего, главаря стервятников уже нет в живых, Зейн видел среди прочих бесстрашных Алекса Эванса, а это означало, Билли уже ничто не поможет. Мужчина удовлетворенно усмехнулся, но все-равно вышло криво и болезненно. Он знал, что так будет, рано или поздно Эванс должен был поквитаться с Уотерсом, почти все вероятности были просчитаны исходя из этого. Конечно, Зейн использовал бывшего бесстрашного и, оставив его за ненадобностью, никаких угрызений совести не испытывал. А вот девушка, что лежала у его ног на земле, приводила безупречного в замешательство.

С момента появления этой самки на базе, вообще все пошло наперекосяк. Он не знал, не мог объяснить себе, зачем он приходил к ней из раза в раз, почему не избавился от нее сразу, как только стало понятно, что она не та, которая ему нужна. Безупречный Зейн Кёртис просто выстрелил бы ей в голову и забыл бы уже через минуту. Но просто Зейн, тот самый Зейн, у которого не было чипа и который пытался жить на земле без него, не сделал этого и не мог объяснить почему. Он придумал какую-то идиотскую теорию о том, что она сможет заставить Идриса прийти на станцию, хотя и так было понятно – Дей не оставит своих идей и все равно придет, так или иначе, с целью уничтожить безупречных. Тания Кёртису была без надобности.

Но факт – она здесь, лежала, раскинувшись, безо всяких признаков активности, а он стоял перед ней на коленях не в силах подняться на ноги, изнемогая от боли в плече, и, уходящим от потери крови сознанием, пытался осмыслить, что он вообще делает и как из всего этого выйти достойно. Или хоть как-нибудь.

Пулю надо было вытащить. Чтобы попасть на станцию, нужно добраться, до базы, взять там магнитную маскировку, поле, что делает невидимым любой объект. Тогда можно будет подойти к единственному оставшемуся порталу, вокруг которого тусуются бесстрашные и попасть на станцию. Там он будет почти неуязвим, во всяком случае, остановить Идриса на своей территории легче, чем тут, на земле, где у него поддержка армии бесстрашных. Пробраться на станцию, а там уже можно будет внедрить чип обратно, все-таки жизнь без преобразователя хоть и ярче, но не в пример тяжелее… Вот и поступки он начал совершать какие-то уж совсем… небезупречные…

– Какого хрена… – процедил Зейн, глядя две совершенно пустые клетки и мертвого охранника в одной из них. – Ты что, сучонок, играть со мной вздумал? У тебя один-единственный охранник сторожил девиц?

– Слушай, я ни при чем… – как-то вяло отбрехивался Билли перед гневно сверкающим взглядом Зейном. – Твои эти девки отнимали много сил и бабла, у меня нет столько людей чтобы обеспечить им охрану, о которой ты мечтаешь… – главарь стервятников тщательно дозировал каждое свое слово, заставляя себя совершенно искренне верить в то, что говорил. Каким бы Зейн ни был, а Уотерс уже понял, как нужно с ним говорить, чтобы он не психовал и не вызывал самые сокровенные страхи… Нужно только убедить себя в том, что ты говоришь правду, и тогда чаще всего может…

Неведомая сила приподняла Билли над землей прямо за горло так, что хрустнули позвонки, стало совершенно нечем дышать. Ноги барахтались, лишившись опоры, а руки сами собой потянулись к шее, в попытке ослабить хватку, но что-то сжималось, все сильнее и сильнее, и в голове начало мутиться от нехватки воздуха, и мозг будто взрывался от непереносимой боли…

– Хватит, – еле прохрипел Билли все еще в надежде спасти свою никчемную жизнь. – Я не виноват…

Внезапно все прекратилось, невидимая удавка исчезла, и Уотерс осел кулем на пол, пребольно ударившись коленками. Зейн понял все, что ему нужно было и не видел смысла убивать Билли прямо сейчас. Наоборот, этот придурок отвлечет на себя внимание бесстрашных, если вдруг придется срочно уходить, а пока…

Неожиданно для себя, Зейн осознал, что он не слышит Танию. Другая девушка вызывала много вопросов, ее мысли были просты и поверхностны, он не мог сильно углубиться в ее сознание и объяснял поначалу это тем, что девица на редкость примитивна. Но сейчас… Он не слышал их обеих, будто кто-то… укрывал их блоком. Но как… такое возможно? Если бы Риз уже нашел их, так или иначе, Зейн об этом бы знал. Или нет? Он совсем ничего не понимал, что это за самка такая, явно с ней что-то не так.

Безупречный не стал углубляться в эти мысли, девиц нужно было непременно вернуть, может быть, пока они недалеко ушли, есть шанс, что их нагонят по горячим следам. Но к его глубочайшему изумлению не произошло и этого. Зейн сам, лично выехал на перехват беглянок, схватив аэробайк и тщательно сканируя пространство на предмет обнаружения хоть каких-нибудь зацепок. В каком направлении двигаться – он знал хотя бы потому, что девицы, пока у них не кончилось топливо, оставляли за собой вполне осязаемые и различимые следы. А потом он услышал вскрик, тихий, будто прорвавшийся сквозь пелену, и вот тогда Зейн вполне себе явственно все понял – самка Идриса умеет ставить блоки, да не бессознательно, а очень даже умело управляясь с этим даром. Каким образом, откуда и как, вообще, это возможно, думать было некогда. Ментальный возглас был полон ужаса, и, как ни странно, был почему-то обращен именно к нему. А исходил он… От Тании, которая, скорее всего, вместе со второй девицей попала в переплет и теперь на пороге смерти звала на помощь…

Когда он оказался внутри лачуги, то увидел, что сам себя загнал в ловушку. Дей Идрис был совсем рядом, и он тоже слышал девушек, в этом Кёртис не сомневался. Оказавшись зажатым со всех сторон, он не нашел ничего лучше, чем переместиться в первое же место, которое пришло на ум и координаты которого он помнил очень хорошо – недалеко от лагеря стервятников, оборудованного для дальних походов. Конечно, было бы лучше переместиться на базу, прямо и непосредственно, но это было слишком опрометчиво, Зейн не мог точно знать, как его теперь там примут, после того, как узнают, что их главарь погиб… А будучи раненным, сам Зейн слишком сильно рисковал – его не любили воры и мечтали о его смерти почти все разом. Только ментальная сила сдерживала их, но ранение сильно ослабляло его, и показываться им в таком виде было чистым безумием…

Девушка в себя не приходила. Она вся грязная и в крови, волосы спутаны и заляпаны ошметками чужой плоти. Сама Тания не была ранена, это Зейн понял, пока держал кочевницу на руках и еще мог проверить ее состояние. Привести девушку в сознание прямо здесь он не имел возможности: силы его уходили с каждым миллилитром крови, которую он непрерывно терял из открытой раны.

Небо резко затянуло тучами, воздух сгустился до состояния киселя, к нехватке кислорода из-за постоянной боли прибавилась еще и предгрозовая духота. Вот все один к одному, а если он вырубится и на них нападут скриммены? Рот искривила едкая усмешка: да уж, безупречный Зейн Кёртис сдохнет как падаль, в лесу, рядом с грязной примитивной самкой в отключке. Этого допустить никак нельзя. Черт возьми, ну, почему не оставить ее здесь? Ах, ну да… Должен же кто-то достать пулю из его плеча… Только бы дойти до хижины…

С трудом подхватив Танию на руки, Зейн, сделав несколько шагов, полностью уверился, что идти так он был не в состоянии. Слишком тяжело, слишком мало сил. Непривычная тупая боль распространилась теперь на все тело и казалось, что жизнь в прямом смысле уходит из него по капле. Он упал на колени, отчего-то бережно положив на траву свою ношу, и постарался припомнить все, что он видел со станции – как-то ведь приводят в сознание людей, когда они в отключке, без применения всяких ментальных штучек.

Из-за сгустившихся черных облаков в лесу стало совсем сумеречно. Зейн похлопал Танию по щекам, а потом, решив не церемониться, довольно сильно хлестнул по лицу. Голова девушки резко дернулась в сторону. Не помогло. Стараясь не выходить из себя, дышать не так часто и поглубже, безупречный взял ее за руку, собрав последние остатки сил и рискуя отключиться в любую минуту. Обморок у нее глубокий, – понял он, – если просто трясти, ничего не выйдет.

– Тания, – позвал он в отчаянии, надеясь, что ее сознание откликнется на собственное имя. – Давай, приходи в себя, слышишь? Или мне придется тебя тут бросить!

Тяжелые капли шлепнули сначала по голове, по плечам, растеклись кляксами на осунувшемся лице девушки. Буквально через секунду шум дождя заполнил весь лес, Зейн моментально вымок, впрочем, как и Тания. Мужчина закрыл лицо руками, потому что ощущать воду в таком количестве против воли было неприятно.

– Где мы? – прошелестело тихо или безупречному показалось, что тихо в этом мокром аду. Он поднял глаза и уставился на девушку, которая озиралась, приподнявшись на одном локте, а другой рукой пыталась стереть влагу с лица. – Что происходит?

– Нам надо добраться до хижины! – перекрикивая гул дождя, произнес Зейн. – Ты сможешь идти?

– Куда? – все еще не понимая, что происходит, спросила девушка. После пережитого в лачуге людоедов, она уже не могла, была просто не в силах чему-либо удивляться. Очнуться мокрой, грязной посреди леса, а рядом увидеть нависающего над ней недруга? Почему бы и нет, что в этом такого?

– Вон там, – Зейн, так и не поднявшись с колен, указал рукой в сторону, – есть временная база стервятников, по факту лесная хижина. Там ничего нет, но мы можем укрыться от дождя и…

– Ты меня спас? Этих… существ больше нет? – недоуменно посмотрела на мужчину кочевница, все никак не в состоянии осмыслить свое положение. – Что ты хочешь со мной сделать?

– Это важно? Убивать тебя я не собираюсь точно! Хочу, чтобы ты мне помогла!

Тания вдруг резко вскочила и побежала совсем в противоположную сторону от того места, куда указывал Зейн. Сказать, что он удивился, это ничего не сказать. Твою мать, что это еще за выкрутасы? Адреналин придал ему сил и, рванувшись за девушкой, он нагнал ее за несколько шагов, перехватив за талию.

– Мы теряем много времени, – прошипел он ей на ухо. – Тебе все равно некуда деваться здесь, в лесу полно скримменов, а ты не дивергент, я это точно знаю. Ты погибнешь в страшных мучениях, но если обещаешь мне помочь, я не допущу этого. Согласна?

Тания вроде забилась сначала в его руках сопротивляясь. «Как же так, – метались отчаянные мысли в ее голове, – мы сбежали, и у нас почти все получилось… Но потом… Все стало настолько плохо, эти кошмарные люди, кровь повсюду…» Кочевница не заметила, как ее попытки вырваться переросли в судорожные рыдания от безысходности и досады. Она стирала дождевую воду, смешанную со слезами, грязь с кровью растекались у нее по рукам, падали тяжелыми бурыми каплями на землю, а Зейн чувствовал, что упадет сейчас, ибо силы совсем оставили его. Он покачнулся, Тания вцепилась в его плечи, причинив еще больше мучений, и у него не хватило выдержки, чтобы не застонать.

– Что? – пришла в себя девушка. – Зейн, ты ранен?

– Может, мы все-таки окажемся под крышей и там все обсудим? – сжав челюсти, процедил он, увлекая строптивую самку за собой в сторону хижины.

Вода немного отрезвила затуманенный болью рассудок, так что до лесного домика они добрались почти без проблем. Тания удивленно огляделась. Прямо посреди леса стоял довольно добротный дом, как это еще кочевники его не нашли? Хотя они очень редко заходят так далеко – Зейн прав, без передатчиков тут делать нечего, а они на вес золота, да и батарейки не вечные, видимо, на это и рассчитывали стервятники, когда оставляли тут скарб. Несколько окон, затянутых пленкой, что не давало холоду и влаге проникнуть внутрь, грубо сколоченный стол, несколько лежанок, пара табуреток и огромный короб, в котором, скорее всего, члены банды и хранили запасы. Но сейчас Тании было не до любопытства, мужчина почти рухнул на ближайшую, как и все здесь, наспех сделанную скамью и уронил голову на колени. Вот так бы лежать и никуда больше не ходить…

– Зейн, – кое-как обсушив волосы, чтобы с них не текла вода, кочевница подошла к нему и тронула за плечо. – Покажи, куда тебя ранили?

Он посмотрел ей прямо в глаза, и Тания подивилась, как сильно он изменился с тех пор, как она видела его последний раз там, на базе, по ту сторону решетки. Сейчас, вместо холодного, воскового манекена, на нее смотрел хмурый, суровый, но совершенно живой парень, который действительно мучается от боли. Не отводя настороженного взгляда от лица девушки, будто она могла принести ему какой-то вред, он стал медленно снимать мокрую одежду, бросая грязное тряпье прямо на пол, отчего вскоре под ним натекла целая лужица дождевой воды. Ножны с красивой длинной рукоятью, заботливо пристроились рядом с мужчиной, а ему осталось снять последний элемент одежды. Поднять руку он так и не смог, поэтому Тании пришлось, зажмурившись и глубоко вздыхая, снять с него футболку, обнажив раненое плечо.

Дела были плохи. Вспухшая рана вокруг пулевого отверстия на ощупь оказалась плотной и горячей. То, что внутри находилось инородное тело было совершенно очевидно, но при этом концы раны сомкнуты, несмотря на то что из нее все сочилась и сочилась кровь. Слишком долго ему не была оказана помощь, да и ее он таскал на себе совершенно зря. И что со всей этой радостью делать, Тания не знала.

– Что там? – у Зейна речь была такая, будто он напился и еле ворочал языком. – Все плохо?

– Я… Я должна тебе сказать… Я… – И запнулась, слышно было только частое и сиплое дыхание. Тьфу пропасть, – зло подумал Зейн. – Да что же это такое, в конце концов!

– Тания! – он повернулся, одной рукой встряхнул ее за плечо, и на этот раз она довольно быстро пришла в себя. – Что с тобой? – нахмурился он, прищуривая серые бездны.

– Я… Не переношу вида крови… Понимаешь? – залепетала девушка. – Я очень, вот просто очень и очень хочу тебе помочь, но когда я вижу кровь… у меня кружится голова и я…

– Если ты не вытащишь из меня пулю, я не смогу исцелиться, ясно? Безупречные могут лечить себя и других, нам не нужна никакая регенерация, но это в том случае, когда дело касается исключительно живых тканей. Инородное тело мешает заживлению, и я никак не могу себе ничем помочь. Поэтому пули там не должно быть!

– Я понимаю… То есть… Понимаю, что ты хочешь, чтобы я вытащила пулю, но я не могу, потому что как только я увижу опять твою…

– Да замолчи ты! – рявкнул он и даже не удивился уже своей реакции. Близость смерти теперь не так забавляла его, как в лесу, когда она казалась возможной, но слишком невероятной. А теперь… Если эта безмозглая девка будет валиться в обморок каждый раз, когда видит рану, ничего путного из этой затеи не выйдет. А у него даже пистолета нет… Хотя… Нет, это не вариант. – Просто возьми себя в руки и попробуй, ладно? Тебе нужно рассечь таранисом мягкие ткани и вытащить инородное тело. Если ты этого не сделаешь…

– Мы оба умрём, знаю. Ладно, ладно, я… я смогу.

Зейн неспешно вытащил из ножен оружие и передал девушке, которая весьма неаккуратно его схватила.

– Эээй, осторожнее. Эта штука способна снести голову любому, и даже особенных усилий прилагать не надо. Только слегка надави на плечо, кожа и мышцы сами разойдутся, хорошо?

Она видела, что парню плохо, очень плохо. Лоб его весь покрылся испариной, губы слегка подрагивали, да и все тело потряхивало время от времени, хоть и ясно, что он пытался контролировать себя изо всех сил. Бледное до синевы лицо, перекошено от боли; под глазами залегли темные тени, а взгляд, который он то и дело поднимал на Танию, был полон муки, но он боролся за выживание, как мог.

Сердце у девушки сжималось, и в груди все сдавливало от неясных чувств, которые вызывал у нее этот человек. С одной стороны, она понимала, что он враг, и она должна его ненавидеть, но сейчас… Она просто не могла без содрогания смотреть на этого сильного, высокого, некогда высокомерного мужчину, который полностью в данный момент зависел от ее действий.

Приподняв клинок, Тания занесла его над плечом Зейна и попыталась разрезать место, куда попала пуля. Она не знала, как глубоко застряло инородное тело, и даже не подумала сперва, что может недостаточно глубоко разрезать, или что в ране придется ковыряться пальцами… Нет, она лишь увидела, как из раны с новой силой хлынула кровь, такая красная и тягучая, воздух наполнился запахом смерти, перед глазами у девушки пронеслись события последних дней, и она тихонько осела на пол.

Зейн понимал, что-либо он сейчас соберется для последнего рывка, либо это полный и безоговорочный конец. Ясно, что Тания не сможет ничего сделать, такая реакция была безупречному незнакома, но теперь он видел хотя бы, что она не придуривалась и не притворялась. Обморок совсем не глубокий, не чета прошлой потере сознания, поэтому он собрал в кулак всю свою силу воли, все свои способности и потянулся к девушке.

Тания не знала сколько времени пролежала без сознания. Не помнила. Но когда открыла глаза и огляделась, то увидела, как к ней идет Зейн. Тот самый, который приходил к ней в камеру – в длинном сером плаще, перевязанным широким поясом, гладко выбритый, вкусно пахнущий, чуть улыбающийся. Безупречный. Она уже хотела спросить, а что же это было – с ранением и побегом? Не один ли это из тех кошмаров, в которые он так любит ее погружать? Но мужчина молча подошел к ней и, мягко развернув к себе спиной, слегка приобнял.

Девушка прикрыла глаза и, позабыв все слова, глубоко вздохнула. Ну вот почему, почему он имеет такую власть над ней? Стоит ему только оказаться в непосредственной близости, как она теряет всякий разум и… так хорошо в его объятиях. Она чувствовала его руки, крепкие, сильные, но в то же время бережно обнимающие ее, знала, что сейчас уголок его губ слегка приподнят в презрительной усмешке, ощущала, как ее спина упирается в надежную, широкую грудь… Девушка медленно вбирала в грудь воздух, стараясь ничем не выдать своего волнения, совершенно позабыв, что для Зейна ее мысли и чувства не секрет. Он легонько подтолкнул ее к лавке, на которой, скорчившись, сидел… человек. Тания рванулась было, чтобы посмотреть кто это, но мужчина не пустил.

– Не стоит, – голос его звучал так, будто у нее в голове рассыпались тысячи звездочек, слегка отстраненно и ласково. – Ему очень плохо и больно. Давай, я помогу тебе, ты одна не справишься.

Кочевница опять глубоко вздохнула и согласилась кивнув. Да она, честно говоря, сейчас, кажется, на все согласилась бы, только бы он продолжал ее так волнующе обнимать.

– Смотри. Тебе нужно еще чуть сильнее надавить на плечо клинком. – Он взял таранис и вложил рукоятку оружия ей прямо в руку, накрывая своей ладонью и направляя девушку куда следует. – Вот так, все верно. Теперь необходимо чуть раздвинуть края раны…– он осторожно забрал у нее клинок и снова Тания почувствовала, как ее рука против ее воли тянется к ране.

– Я не могу, Зейн. Из нее… из него кровь льется…

– Как только пули не станет в плече, он сейчас же остановит кровь. Ему не дает это сделать только посторонний предмет в теле. Давай, Тания, осталось совсем чуть-чуть, – девушка мелко закивала, чуть живая от вида, запаха, а через секунду и скользкой структуры крови, в которую погрузилась ее рука, направляемая Зейном. – Вот, все правильно, теперь раздвинь края раны, придерживая одной рукой, прокладывай себе дорогу пальцем, сквозь мышцы…

Мужчина на лавке застонал от ее действий, и звук этот заставил Танию задохнуться опять. В голове рассыпались мысли окончательно, потому что перед ней согнувшись, почти теряя сознание, сидел... Зейн… А кто же тогда…

– Ты не о том беспокоишься, – проговорила копия безупречного у нее за спиной, настойчиво направляя ее руки, – я контролирую твой разум, чтобы ты не отключалась, но я не смогу делать это долго. Так что лучше бы тебе заняться делом.

– Я не могу… не могу…

– Что ты не можешь? – напряженно спросил мужчина, наклонившись к ней чуть ближе так, что Тания почувствовала его дыхание у себя на виске. – Совсем немного осталось, пуля уже близко…

– Да, я… кажется, чувствую… чувствую…

– Вот так, теперь подцепи ее указательным пальцем и выдави из раны наружу. Поторопись, потому что я теряю…

Внезапно копия Зейна исчезла, а тело на лавке обмякло и стало заваливаться набок. Последним движением, пытаясь сморгнуть темные круги перед глазами, Тании, наконец, удалось вытащить пулю буквально за долю секунды перед тем, как мужчина, совершенно обессилев, упал на пол.

Только сейчас девушка заметила, как трясутся ее руки, правая почти по локоть в крови, медленно капающей на пол неровными кляксами. «Черт, ведь у него такая глубокая рана, а я ее сделала еще больше!» – в панике метались мысли девушки, которая старалась не думать больше ни о чем, кроме того, что Зейну нужно помочь, и бросилась переворачивать мужчину, чтобы чем-нибудь закрыть разрезанную плоть. Но к ее нескончаемому удивлению, края ранения уже будто бы запеклись, и кровь перестала сочиться из нее, во всяком случае ее выделялось не в пример меньше, чем раньше.

Пошатнувшись от усталости и встрясок, девушка заметалась по хижине в надежде найти какие-нибудь тряпки, но ей подворачивалась все какая-то ерунда. В итоге взгляд ее упал на большой металлический сундук. Не без труда подняв крышку, Тания обнаружила кучу самых элементарных запасов, среди которых, слава богу, обнаружились простыни, бинты и сухой антисептик, а также, к ее великой радости, – сухпаек…

Кое-как обтерев Зейна дождевой водой, что скопилась у крыльца, Тания перевязала мужчину, несмотря на то, что его рана практически затянулась. Он все так же был бледен, но заострившиеся уже было черты лица сейчас излучали умиротворение, хмурые складки разгладились и исчезла поглощающая сознание боль. В данный момент Зейн был похож на обычного парня, который свалился после тяжелой нагрузки в крепкий и здоровый сон.

Он так и лежал на полу, поднять довольно крупного мужчину хрупкая девушка была не в состоянии, поэтому она только устроила его на куче тряпья, и сама прилегла рядом. Что же ты за человек, безупречный Зейн Кёртис. Как тебя понять?

Девушка прикрыла глаза и дотронулась пальчиком до его щеки. Теплая. Мягкая. Немного колючая, совсем чуть-чуть. Палец спустился ниже, дошел до линии губ, и тут уже Тания открыла глаза. Как же ты хорош, черт тебя возьми! Эти губы дарили ей незабываемые эмоции, даже сейчас только при одном воспоминании о его поцелуях, в низ живота скатывается тягучая сладость. Его горячие ладони с длинными, тонкими, но крепкими пальцами, что перебирали ее позвонки, ласкали кожу… Вспоминать об этом стыдно, очень… Стыдно от того, что ему удалось вызвать в ней неподдельное желание, хоть она и бросала ему в лицо, что она его не хочет… Она хотела. Именно его. Всего целиком. Серо-стального оттенка прищуренные глаза, пухлые, четко очерченные губы, его вздымавшуюся, как от быстрого бега, мощную грудь, к которой так прекрасно прижиматься, чуть грубоватые, резкие черты лица, сильные, беспардонные руки, которые берут свое и не спрашивают. Кто же ты такой, Зейн Кёртис? Бездушный манекен, который мучил меня на базе или бесстрашный воин, который спас меня с Люси от каннибалов? Какой ты настоящий?

Он перехватил ее руку так неожиданно, что она успела не только испугаться, вздрогнув всем телом, но и опять почувствовать стыд, за то, что она делала. Хотя ничего особенного не произошло, Тания не могла объяснить себе, что же не так. На нее уставились холодные глаза, отливающие сталью и столько презрения было в них, что девушка отвела взгляд.

– Какого черта ты делаешь? – грозно спросил он, отбрасывая от себя ее руку. Она только прикрыла глаза, ничего не отвечая, и не могла понять, как такое возможно – только что перед ней был нормальный человек, вполне себе живой и теплый, и вдруг снова манекен, бездушный и отстраненный.

– Вижу тебе лучше, – поднимаясь на ноги, сказала Тания. Ей было неловко, досадно, а еще немного обидно – не так просто ей далось его врачевание, она, кажется, опять пустила его в свою голову, раз он управлял ее руками и говорил, что надо делать, не давая терять сознание. Снова она поддалась, в очередной раз не устояла перед ним, хотя по-хорошему, надо было его послать куда подальше…

– В качестве благодарности, я не буду вызывать у тебя страхи, – осчастливил ее Зейн, а Тания фыркнула. Ах, ну да, как же она могла забыть, он же читает ее мысли. И все что она думает и чувствует для него просто открытая книга. – На самом деле не совсем… – вдруг совершенно нормальным голосом, без тени превосходства и уничижения, проговорил мужчина. – Без преобразователя чтение мыслей отнимает много сил. Сейчас я все время контролирую тебя, потому что не доверяю. Ты, конечно же, понимаешь, что если убьешь меня, сама не проживешь долго, но кто вас, примитивных самок, знает, нужно быть осторожным…

– Знаешь… – Тания изо всех сил пыталась сдерживать гнев, но получалось так себе. – Если ты хочешь, чтобы я тебе и дальше помогала, перестань называть меня «примитивной самкой».

– Но ведь это так… – ухмыльнулся Зейн, пожав здоровым плечом. – А как же мне тебя называть тогда?

– Мне очень нравится, как звучит мое имя… – «в твоем исполнении», хотела добавить она, но начав говорить, только к середине фразы поняла, как все это звучит двусмысленно. А потом, немного подумав, махнула рукой – все равно он все знает, чего теперь стесняться…

– Ладно, – самодовольно ухмыльнувшись, Зейн огляделся и поморщился от вида грязных тряпок на полу. – Нам надо двигаться дальше. До базы еще день пути, а оказаться на станции нужно как можно быстрее. Переместителя больше нет, так что придется идти пешком…

– С одежды течет вода. И тебе нужно вылечить плечо, ты совершенно прав – если помрешь прямо посреди леса, я вряд ли выберусь оттуда.

– Не волнуйся, уже не помру. Безупречные быстро восстанавливаются, в отличие…

– Да, я уже поняла. Может, ты оставишь на минуту свое высокомерие и просто немного поешь? – Тания показала на металлическую кружку и галеты, которые она вытащила из сундука. – Или безупречные настолько бесподобны, что могут сутками жить без еды?

Зейн ничего не стал отвечать ей, только мотнул головой, но девушка успела заметить веселые искорки, прятавшиеся у него в глазах. Она не ошиблась в нем: за то время, пока они пререкались на базе и пока они были здесь, она успела заметить – где-то в глубине его сознания прячется нормальный, обычный парень, хоть сейчас он снова делал все, чтобы быть похожим на робота во плоти.

– А ты, значит, вот таким меня видишь? – запивая водой галету и не поворачиваясь к ней, пробормотал Зейн. Странно, с чего бы ему вдруг стало это интересно? Не то чтобы он сильно впечатлился тем, что она спасла его, но…

В какой-то момент, теряя сознание от потери крови и боли, он понял, что нужно брать дело в свои руки. Проникнуть в голову к примитивной не требовало много усилий, как сделать, чтобы она слушалась – тоже… И неожиданно… Обнимать ее было забавно, направлять небольшую руку девушки, чувствовать ее всю изнутри. Он так и не смог достать стиратель памяти, а потом стало не до этого. И вот теперь его тело снова отзывалось на ее близость, на воспоминания о ее поцелуях. Он наблюдал, как она пыталась отжимать их одежду, развешивая ее повыше, как мокрые тряпки, намочив ее грудь, четко обозначили выпуклости сквозь рубашку, и против воли принимался чаще дышать, вбирая воздух тонкой струйкой через нос, дабы не выдать своего состояния. Девушка волновала его, даже очень, он понимал это и боролся с собой, как мог. Как умел. Раньше ничего подобного ему делать не приходилось, холодный и расчетливый ум диктовал ему условия жизни, войны и победы. А теперь… было очень трудно отводить взгляд, сжимать челюсти до скрипа и бороться со своими инстинктами примитивного… Это было в разы сложнее, чем управлять другими ментально. Гораздо сложнее…

– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка, покачнувшись на не очень устойчивой лавке и, сохранив равновесие, на секунду прижала к себе мокрый плащ Зейна. От одежды пахнуло тем единственным ароматом, который она так хорошо запомнила за те два коротеньких момента его близости еще на базе. Тот, который врезался в ее мозг, сознание, память и никак не отпускал. Того парня, что сейчас брезгливо морщился, что и понятно, она же примитивная…

Задумавшись и не рассчитав свои силы, потому что мокрый и довольно большой плащ оказался совершенно неподъемным, Тания, попытавшись его повесить на перекрытие, поняла, что заваливается назад. И если бы Зейн все это время не пялился на нее, то, скорее всего, она грохнулась бы с лавки, однако… Вместо этого оказалась в сильных, окутавших ее в одно мгновение объятиях, прижатая к мощному телу, ощущая, как сбилось его дыхание от мгновенного скачка к ней. Мда, ничего себе реакция, надо же, успел…

«Нам ведь не надо, чтобы ты себе что-нибудь сломала, – вдруг врезалось в ее голову, и она поняла, что Зейн говорит с ней, не разжимая губ. – Ты, конечно, не тяжелая, но несколько миль я тебя на горбу не протащу…»

Тании стало смешно. Он поймал ее, не дал упасть, а теперь будто бы оправдывался за свой порыв. Но как же хорошо в его объятиях. Как же не хотелось даже на миг прерывать их. Она замерла, страшась сделать хоть одно движение, не желая, чтобы он оттолкнул ее, но Зейн, поставив девушку на ноги, не спешил отнимать своих рук от стройного тела. Маленькая, примитивная самка, отчего так тяжело находиться рядом с ней? И совершенно не хотелось ее отпускать, а хотелось… совсем, совсем другого…

Кочевница прикрыла глаза, глубоко вздохнула и, набравшись смелости, повернулась к нему лицом. Руки он убрал, но не отошел, будто ждал чего-то или… колебался, не решался на что-то большее. Девушка не поняла этого, но сейчас многое отдала бы, чтобы понять, о чем он думал, ее взгляд ощупывал его лицо, стараясь найти на нем признаки человечности, однако… Ничто не выдавало в нем желания или тепла… Или он слишком тщательно это скрывал…