Текст книги "В прятки с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 56 страниц)

Риз рассказал мне, что впервые у него получилось связаться с ней мысленно, в обход этой их умной штуки, когда Люси грозила опасность. Она чуть не свалилась в пропасть, а Риз предостерег ее. Что-то лежит на поверхности, какое-то очевидное объяснение, но я никак не могу его ухватить. Решив как-то отвлечься, я снова пробежал список глазами.

Я, Дей, Мия, Берман, Арчи, Иви, Элиас Итон, Гэб, Джиллиан, как медсестра и… Джай Гилмор.

Последний вызывал у меня много вопросов и приступы неконтролируемой ярости. Официально они были с Люси парочкой, хоть это очень бесило отца, а я… Был совсем не против. Я знал Кевина и, хоть тараканы у него в голове размером с мой кулак, был уверен, что Гилморы какие угодно, но не подлые. То, что случилось совсем недавно пошатнуло мою уверенность в этом. Опять же, официально Люси и Джай расстались, и меня не касаются причины этого расставания, хоть и хотелось как следует изувечить мальца, который, по слухам, гадко поступил с ней… Хотя… Кто не был молодым?

Но то, что произошло в той подворотне, откуда чуть живого увезли Риза, до сих пор не дает мне покоя. Я никак не могу поверить, что Джай Гилмор был способен на такое – напасть толпой на одного, чтобы отомстить. Убить из ревности, да еще так… в стиле недовольных. Джай, который больше всего всегда радел за справедливость, чтил законы Бесстрашия, напал, как стая койотов… Невозможно поверить. Просто невозможно. Кевин так и не смог найти в себе силы поговорить с ним на частоту, а вот я припер его к стенке, и мне… полегчало от того, что я смог увидеть в его глазах – запредельное отчаяние и вину.

– И что же ты думаешь, что я возьму тебя спасать Люси только потому, что ты изъявил желание? – его спина уже в который раз впечатывается в стену, а я никак не могу остановиться от негодования. – Если все те слухи, что ходят по фракции, хотя бы наполовину правдивы, я, вообще, не понимаю, как ты можешь даже близко подходить ко мне с такими просьбами, ублюдок!

– Да хоть как назови! – темные глаза смотрят прямо, не бегая и не заискивая. – Я виноват перед ней, и я хочу искупить эту вину. Но я виноват не в том, о чем ты думаешь! Если Эванс верит слухам, то он такой же идиот, как и тот, кто эти слухи распускает!

– Ты поступил как трус, напав на безоружного человека толпой! Ты похерил все, во что верил только из-за поруганного самолюбия?

– Да. Я сделал это. И поплатился за это. И теперь я хочу попытаться хоть что-то исправить!

– И как мне доверить тебе после этого?

– Ну ты же доверяешь безупречному... Ладно-ладно! – вскрикнул он, еще раз ударившись с размаху о стену. – Пусть Риз залезет мне в голову и скажет тебе, раз уж он это умеет! Пусть он скажет, каковы мои намерения на самом деле, и если он подтвердит, что я лишь хочу помочь, а я очень хороший штурмовик, то у тебя не будет причин не брать меня с собой...

Риз сильно хмурился, но подтвердил, что Гилмора взять с собой можно, а потом объяснил мне, что при нападении Джай был под влиянием его давнего знакомца-безупречного, который теперь хочет заставить Риза отказаться от лидерства главенствующего клана. Каково быть под влиянием моделирования бесстрашным хорошо известно, под контролем кого-то кто решает твою судьбу и руководит твоими действиями...

Дав себе слово, глаз не спускать с Гилмора, я все еще до конца не могу поверить, в кого Джай уродился таким охламоном. Но опытных бесстрашных, кто может пойти с нами на эту вылазку, не так много, плюс еще нужно сформировать отвлекающие отряды, и город нельзя оставлять без охраны, если безупречные открыли сюда проход они могут напасть в любой момент... Нужно скорее вытаскивать Люси, надеюсь, с помощью Риза мы сможем сделать это быстро!

Уже закрывая дверь переговорной, я неожиданно понял, почему Люси постоянно попадает во всякие переделки. Потеряв с Ризом связь, она таким образом пыталась его найти. Я вспомнил, как Рикки, когда обижалась на меня или просто хотела моего внимания, пряталась и убегала, чтобы я ее искал. Риз впервые связался с Люси, когда она была в опасности и, потеряв с ним связь, она постоянно попадала в переделки, надеясь снова выйти с ним на контакт.

Утром мы уже подлетали к Великой Пустоши.

Комментарий к «Глава 27» Хриплый шепот * Об этом подробно вы можете прочитать в фанфике

В прятки с Бесстрашием. Часть 2

https://ficbook.net/readfic/3508601

====== «Глава 28» Не та ======

Саунд к части: Leona Lewis – Broken

Тания боялась его безумно. Страх сковывал ее тело, выжигал душу с самого первого дня, когда она увидела его несколько месяцев назад, там, на вылазке за топливом. Бесстрашных грабить стало совсем сложно, они проложили до своих полигонов обходные пути, не желая нарываться на грабежи, и теперь оставалась только одна возможность как-то где-то чем-то поживиться – выслеживать стервятников, и на свой страх и риск пытаться втихаря взять у них необходимое.

Та вылазка была полным провалом. Не только потому, что они потеряли почти весь отряд и вернулись ни с чем. Тания и два ее младших братишки успели скрыться в расселинах горы и с ужасом наблюдали, как их родных и друзей избивают и расстреливают стервятники, среди которых возвышалась фигура в длинном сером плаще. Этот высокий мужчина, совершенно не похожий на тех вороватых крыс, что сновали вокруг него, выделялся горделивой осанкой и необычайным спокойствием. Он больше всего напоминал робота или восковую фигуру и отчего-то вызывал едва ли не священный ужас, когда обводил глазами своих подчиненных и пленных, легким кивком головы отдавая приказ уничтожить всех неугодных. Но еще кошмарнее было, когда он, обернувшись, посмотрел прямо на нее, будто знал, где Тания спряталась, и, коротко ухмыльнувшись, стремительно удалился в отрытый входной люк покатой передвижной станции.

Когда она увидела его второй раз, рассекающего пространство размеренными шагами в составе отряда стервятников, каким-то образом прорвавшихся в Город кочевников, она уже поняла, что он пришел именно за ней. Почувствовала, хотя и не хотела себе в этом признаваться. Зачем, почему, все эти вопросы отошли на второй план перед сковывающим ужасом от того, что творилось в их небольшом мирке… Он оказался почти полностью разрушен, уродам как-то удалось пробиться через охрану, что они с ними сделали, паникующий мозг девушки не успевал осознавать. Тания знала, ему нужна она, и все это из-за нее. Из укрытия, прижимая к себе головки малышей, она видела, как стервятники сажают связанных мужчин на колени, наставляя на них автоматы.

– Выходи, – мужчина сказал это негромко, но она услышала, и даже не могла дать себе отчет в том, что он шевелил губами. – Ты знаешь, что я пришел за тобой. Каждая минута, что я теряю здесь, будет стоить жизни одному из твоих родных. С кого мы начнем, Тания?

Озноб прошел по ее спине, все тело трясло от неимоверного ужаса. Он не человек, не отсюда… Он все знал наперед, он мог разговаривать, не шевеля губами… И он… как это ни странно, был чем-то похож на Риза, такой же идеальный, ровный и невозмутимый… Но это бред, абсурд! Риз за свою жизнь… Внезапно Тания почувствовала, будто кто-то поселился в ее голове и заставлял действовать против воли. Тело отказывалось служить ей, ослабев за секунды, она по какой-то причине стремилась туда, к источнику этой власти над ней, и одновременно была страшно напугана, потому что ощущение неправильности от пережитого не покидало ее.

– Первым умрет этот подросток, – объявил он и ствол его оружия ткнулся в голову Заку. Этого она уже не вынесла. На секунду прислонившись щекой к теплой голове братишки, она поползла по подвальному помещению, чтобы вылезти с другой стороны и не выдать место, где прятались дети.

– Я здесь. Не понимаю, зачем я тебе нужна, но оставь их в покое!

Мужчина рассматривал ее, будто перед ним был любопытный экспонат. Тания почувствовала себя мелкой, никчемной и беспомощной под этим взглядом, но глаз она не отвела, прямо глядя на мужчину и еще больше расправляя плечи. Конечно, он отличался от стервятников, был совсем непохож на них. Правильные черты лица, будто застывшая гипсовая маска. Сосредоточенный равнодушный взгляд, в котором не наблюдалось ни капли человечности. Все вокруг были для него букашками, которых он равнодушно разглядывал свысока. Сначала девушка подумала, что это тот самый Беслан, что верховодил у воров, но сразу же отмела эту мысль. Никакой это не Беслан, это существо на порядок выше крадущих все, что плохо и не плохо лежит, недалеких крыс. И она зачем-то была нужна ему.

– Ты пойдешь со мной добровольно или нет?

– Пойду, если ты отпустишь всех!

– Вот прямо всех? – он приподнял брови в удивлении, вот только интонации оставались безучастными. Но скосил глаза и указал своим людям на нее взглядом, а душа девушки скатилась глубоко в пятки. Куда он ее поведет, что сделает…

Она не помнила, как попала в этот темный, тюремный подвал. Тонкая игла больно впилась в шею, и очнулась она уже на железной койке пленницей, заточенной в четырех стенах, в огромном, железном помещении, отделанным изнутри резиной, пластиком и металлом, где было всегда тихо и стоял полумрак, рассеянный несколькими аварийными лампами, никогда не сменяющийся дневным светом. Там, с другой стороны решеток всегда кто-то был, сторожа пленницу. Хотя для чего эта охрана, Тания не понимала – слишком крепкий был замок на двери ее небольшой ловушки, отгороженной сваренной арматурой. И сколько здесь таких клеток, сосчитать не удавалось, но все они были пусты.

Тот, кто наводил на нее ужас, появился не сразу. Сколько дней она повела в этом каменном мешке, Тания не знала, совсем запуталась. Пыталась заговорить с охранниками – тщетно, они лишь глумились и насмехались. Каждый раз когда кочевница подавала голос, они принимались обсуждать, как она может быть хороша и сколько за нее можно будет выручить денег… Иногда кто-то приходил, приносил еду и воду, выводили в отсек заменяющий санузел, глумливо издеваясь и масляно разглядывая пленницу, но пальцем не трогали. Главный не разрешал. А у девушки внутри иной раз все обмирало при одной только мысли – как долго продлится ее неприкосновенность и что с ней сделают? И сколько тут, в этой тюрьме, уже побывало украденных, ставших невольницами и в итоге проданных, как скот?

Когда он пришел к ней, она была уже даже рада – лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Но он ничего не говорил. Она лишь услышала размеренные широкие шаги, гулко раздававшиеся в тишине этого помещения, и Тании казалось, что это заколачивается крышка ее гроба, а она ничего не может сделать. Чувство безысходности уже который раз настигало ее, хотелось выть и биться в этой маленькой камере, рвать решетки, только бы освободиться, а он только смотрел на нее, от его присутствия мурашки по коже бегали табунами. Тания заговорить первая не решалась, ей больше всего хотелось свернуться клубочком, инстинктивно закрыть голову руками, как в детстве, залезть под кровать, зажмурить глаза, лишь бы этот ужасный человек перестал сверлить ее взглядом.

– Это не поможет, – ровный баритон мужчины нарушил тишину. – Не стоит меня бояться, я не причиню тебе вреда, если мы с тобой договоримся.

– Что не поможет? – пролепетала Тания, стараясь не смотреть на него.

– Ты пытаешься от меня закрыться. И хоть это интересная реакция, но не сработает. Твои мысли и чувства не секрет для меня. Разве тебе Риз не рассказывал о нас?

– Ты знаешь Риза? – в душе девушки зародилась надежда, что если этот страшный человек знаком с ее братом, то, может быть, он, и правда, не причинит ей вреда? Может быть… все не так плохо?

– Я-то вот знаю, – проговорил мужчина вкрадчивым голосом. – А ты, кажется, понятия не имеешь, кем на самом деле является твой возлюбленный родственник…

Сердце мучительно толкнулось о ребра и вроде бы даже остановилось на секунду. Господи, откуда он знает, что ему… еще известно?

– Что касается тебя и Риза – я знаю абсолютно все. И, видимо, сделал неправильную ставку. Мне нужно, чтобы Риз сам, добровольно пришел ко мне, но ради тебя он не придет, как это ни печально. Зато он придет ко мне ради другой девушки, и вот тут ты сможешь сыграть свою роль, если правильно себя поведешь.

– Слушайте, я не знаю, кто вы такой, что вы хотите и зачем вы меня сюда притащили…

– Я как раз пытаюсь тебе это объяснить, но ты меня перебиваешь. Это было первое предупреждение. Второй раз за дерзость тебя ждет наказание.

Этот его спокойный, безучастный тон и несколько надменная речь разозлили Танию. Ярость охватила ее внезапно и, прежде чем она успела подумать или как-то осознать, что находится в полной власти этого человека, выплюнула ему в лицо:

– Да иди ты нахрен, со своими пугалками, пуганная уже, не страшно…

– Да? Может, проверим? – спросил он, и… ничего не изменилось. Он все так же пристально и безучастно ее рассматривал, а девушка уже хотела спросить, не собирается ли он испепелить ее взглядом, когда… услышала странный звук, которого не должно было быть в камере с железными стенами. Слабое шуршание, от которого приходит в ужас любой житель леса, чуть подрагивающее и нарастающее, раздалось из угла и стало явно приближаться. Тания отвернулась от решетки, пытаясь вглядеться в темноту, но глаза отказывались служить ей, лишь звук, ввергающий в панику, настойчиво лез в уши.

Сердце трепыхнулось и забилось с утроенной силой, ужас накатил такой, что моментально взмокла спина и ладони, тонкие пальцы заледенели и, сжавшись в кулаки, впились в кожу кончиками ногтей. Только теперь Тания смогла разглядеть то, чего она боялась больше всего на свете: из всех щелей на нее ползли змеи, черные, небольшие, и она точно знала – страшно ядовитые. Тут в камере некуда было от них скрыться, залезть на лавку не поможет… Спиной она врезалась в решетку, забыв, что сразу за ней стоит ненавистный ей парень, и закричала так громко, что даже сама не осознала, что этот звук выходит из ее глотки. А змеи приближались, опутывая ее ноги, и она совершенно явственно почувствовала первый укус, такой болезненный и едкий, будто вместо яда у этих тварей была кислота.

– Аааа! – визжала она на одной ноте. – Они закусают меня до смерти… Пожалуйста, выпусти меня, выпусти!

Она не понимала, что пытается пролезть между решетками, безнадежно застревая, кричала, плакала, а дыхания не хватало ни на что, она захлебывалась слезами, не осознавая, что Зейн просто стоял и ничего не делал, наблюдая за ней с интересом экспериментатора.

Тания не помнила, как все закончилось. Она очнулась, обнаружив себя на прорезиненном полу, и вокруг никого и ничего не было. От воспоминаний о пережитом, ее затрясло, она прислонилась спиной к стене и сжалась в комок. «Что это было? Откуда тут змеи? Они что, держат их где-то в стенах, а когда нужно ее наказать, выпускают? Но… откуда они узнали, что змеи – это самый ужасный кошмар ее детства? Или они всех тут змеями пугают?»

Ответы на вопросы пришли позже. Мужчина приходил к ней снова и снова, и Тания успела многое понять. Зовут его Зейн Кёртис, как девушка и предполагала, он не стервятник, не кочевник и не горожанин. Он пришел откуда-то извне, но не потрудился внятно объяснить ей откуда именно. Попытавшись огрызнуться на него еще пару раз, девушка быстро поняла, что это действительно чревато наказаниями. Как он это делал, оставалось загадкой. Она тонула, захлебываясь водой прямо посреди камеры, пылала огнем, с криком и ужасом глядя на свои облезающие от жара руки, ее тело протыкалось множеством едких игл, принося невыносимые страдания, и она очень быстро поняла, что спорить с этим человеком не стоит. Девушка старалась как-то закрыться от него, не смотреть ему в глаза, но помогало это плохо.

Однако, безупречный наказывал ее только за дерзость. Зейн был довольно адекватен, если она разговаривала с ним нормально и вступала в диалог, так что вскоре Тания поняла, что он от нее хочет.

– Твой Риз нужен мне. У него долг передо мной. Он забрал одну важную вещь и скрывается, потому что не хочет мне ее отдавать.

– Он один из вас? Из таких, как ты?

– Безупречных? Да, мы оба оттуда. Я знаю где он, но беда в том, что он должен прийти ко мне добровольно и отдать мне мою вещь сам. Я не могу заставить его, угрожая его жизни, но вполне могу себе позволить угрожать чужой…

– То есть, ты хочешь, чтобы я уговорила его прийти? Или что?

– Он придет. Это лишь вопрос времени. Я хочу, чтобы ты убедила его остаться здесь. Со мной.

– Риз никогда не останется у стервятников! – пылко вскрикнула девушка. – Ты совершенно не знаешь его, если думаешь, что он будет работать на тебя!

– Мне нравится, когда ты послушная, – чуть склонил голову набок Зейн. – Я постараюсь объяснить, чтобы ты поняла. Я не хочу, чтобы Риз работал на стервятников, а хочу лишь, чтобы он вернулся на место, предназначенное ему судьбой.

– И что он должен будет сделать на этом «его месте»?

– Риз наш лидер, на самом деле. И у него есть то, без чего мы не можем существовать. Он предал нас, забрал источник жизни и скрылся здесь, в этом месте. Мы долго искали его и не могли найти, повезло только мне.

– Не понимаю, что ты от меня хочешь… – недоуменно покачала Тания головой, силясь понять, как же выбраться из этого положения.

– Я хочу заручиться твоей поддержкой. Ты должна будешь убедить его, что ему не место среди горожан. Ты ведь в курсе, что он хочет стать бесстрашным?

– Ты врешь! – вскрикнула девушка, и глаза ее стали злыми. – Он не мог! Он один из нас!

Тания почувствовала страх и поняла, что закричала она совершенно зря. Зейн снова пристально уставился на нее изучающим взглядом, и что за вот этим сковывающим грудь ощущением не последует ничего хорошего, она знала точно.

– Прости, не делай этого, я не буду повышать голос! – взмолилась она, чувствуя отвращение к себе, камере, страху, а Зейну особенно остро.

– Хорошо, но будешь орать…

– Я поняла. Я не буду, – девушка опустила глаза, понимая, что находится в безвыходном положении. Как бы ни было противно, но с каждым разом выносить страх становилось все мучительнее, и гораздо проще было подчиниться и говорить с ним покладисто, как он хочет. «Тем более не такой уж он злобный, когда не нагоняет ужас». И от этой мысли становилось как-то совсем уж не по себе…

– Настоящее имя твоего «Риза» – Дей Идрис, он не говорил тебе, потому что приберег его для другой, – Зейн прищурился, ожидая отклика на свою реплику, и она не замедлила наступить.

– Какой еще…

– Помнишь девушку, с которой он приходил к тебе, в ваш город? Именно за ней он придет сюда, ведь у них любовь до гроба, – Зейн усмехнулся, и в голосе его явно промелькнуло презрение. – Поменял тебя на еще более примитивную, а ты для него всего лишь сестренка…

– Он мой брат! – сердито, стараясь держать себя в руках, выпалила Тания. – И не более!

– Ты можешь обманывать и себя, и кого хочешь, вот только меня тебе не обмануть. Я могу читать твои мысли, я знаю все твои страхи, все твои переживания… Все эмоции. Более того, я могу сделать с тобой все, что мне будет угодно, и я тебе демонстрировал это.

– Ну, хорошо, – раздраженно бросила Тания, – а от меня-то что надо в таком случае? Допустим, Риз придет за своей девушкой, ну и ради нее все тебе отдаст, я тебе зачем нужна?

– Да, в общем-то, ни зачем, – пожал плечами Зейн и отвернулся. – Я не сразу понял, что между вами ничего нет, сначала твои мысли выдали твое отношение к нему, и я думал, что оно взаимно, но потом оказалось, что это не так. Но отпустить я тебя не могу. Когда он придет, я хочу, чтобы ты нашла аргументы, почему ему стоит остаться здесь, в противном случае, я сначала убью тебя на его глазах, если он не отдаст мне то, что нужно, а потом и его самку. Так что ты можешь пригодиться.

– Ненавижу тебя, – забыв о последствиях, крикнула Тания, стукнув кулачками о прутья решетки. В голову полезли непрошеные мысли, что если бы только он оказался рядом, она выцарапала ему глаза и перегрызла горло.

Зейн нехорошо усмехнулся. Сколько времени было потрачено впустую, сколько разговоров, уговоров, увещеваний и запугиваний, и все напрасно. Эта глупая самка такая тупая, что в тот момент, когда ему казалось, что он уже уговорил ее, все объяснил вроде, она снова срывалась с крючка. Последний раз, когда она загорелась в камере от своего страха, ему пришлось лечить ее ожоги, он что-то увлекся, это было странно и больше такого допускать не хотелось.

Он не головорез, и убивать просто так, ради удовольствия, радости в сущности было мало. Заставить что-то сделать человеческую примитивную особь труда не составляло, а вот заставить ее сделать так, как ему нужно, но чтобы она сама поверила в необходимость своих действий… Оказалось сложно. Почему-то. Пойти на контакт она согласилась, только когда поняла, что он вызывает ее самые ужасные страхи, но она ему не доверяла. Боялась. Страх лишает воли, но не приводит к нужному результату. Тактику нужно было срочно менять, или пустить эту девку в расход и больше не мучиться с ней.

Он провел рукой по замку и вошел в камеру, останавливаясь в непосредственной близости от нее. Она думала, что самое страшное с ней уже произошло, но она очень сильно ошибалась.

Тания так удивилась, когда Зейн оказался рядом, что не сразу поняла, что их уже не разделяет решетка. Он разглядывал ее с интересом первооткрывателя, чуть нахмурившись и сощурив глаза.

– Что же ты? – голос его стал неожиданно мягким и тягучим, из него, казалось, даже ушли безразличие и самодовольство, а тембр, будто превратившись в кошачье мурлыкание, ласкал слух, и неожиданно Тания почувствовала, что она совсем не хочет отпрыгивать от него, как подсказывали ей инстинкты в первые минуты. – Вот он я, делай со мной, что хочешь, – он не двигался, стоял на одном месте, но у девушки все равно взмокли ладони, стало очень жарко и дыхание участилось так, будто бы она долго бегала по лесу.

Тания не знала куда спрятать глаза. То, что с ней происходило не поддавалось никакому разумному объяснению. Она неожиданно для себя поняла, что он очень высокий, и у него широкие плечи, до которых захотелось дотронуться, провести ладонью, спускаясь на руки, налитые мышцами. В нос ударил типично мужской запах, слегка терпкий и влажный, отчего у нее едва заметно затрепетали крылья носа и потребовался срочный приток воздуха. Девушка подняла на него глаза, против воли отмечая, что, оказывается, у него необычная радужка, особенно когда он просто смотрит, интересного стального оттенка. Красиво очерченный рот сейчас изогнулся в легкой улыбке, будто приглашая ее, губы девушки разомкнулись и немедленно пересохли так, что непременно захотелось пройтись по ним языком, увлажнив при этом.

– Я все еще противен тебе? – девушка могла биться об заклад, что он ничего не сказал, а его слова возникли прямо у нее в голове. Ее прошиб пот, она понимала, что с ней твориться что-то не то. Она не должна была думать о его губах, не должна была грезить о касаниях и этих широких ладонях с длинными ловкими пальцами, мечтая, как они могли бы скользить вдоль ее тела… – Ты все еще хочешь сопротивляться? – он двинулся к ней, и Тания с ужасом подумала, что ни в коем случае нельзя допускать, чтобы он прикоснулся к ней. Потому что если он прикоснется, она сразу умрет, прямо вот тут, на этом грязном полу, этой идиотской камеры. Потому что все ее тело просило этих касаний, казалось, будто ее собственная кожа исчезла, и на ее месте возник магнит, который притягивал этого мужчину, заставляя желать его близости каждой своей клеточкой.

Она отступала и отступала от безупречного, пока не наткнулась на стену спиной, то опуская глаза, то снова поднимая на мужчину взгляд, будто умоляя его о пощаде. Девушка тонула в эмоциях, ощущениях сильного, поджарого тела рядом с собой, упоительно-возбуждающего запаха и все, что она хотела в этот момент, чтобы он, наконец, дотронулся до нее, и в то же время понимала, что этого никак нельзя позволить.

Зейн прекрасно видел, что происходит с Танией, и интерес его подогревался с каждой минутой. Она боролась, и борьба эта не на шутку интриговала его – получится у нее или нет? У мужчины не было задачи уничтожить девушку, только чисто научный интерес, поэтому он тщательно дозировал свое воздействие на нее. Эта игра затягивала все больше, ему было неподдельно любопытно, чем все закончится? Он двигался в направлении Тании, все ближе и ближе, и некое странное чувство, просыпалось в нем. Зейну было приятно, что девушка его хочет, так откровенно и неистово, несмотря на то, что он понимал – это он сам заставил ее организм этого хотеть…

– Ты же понимаешь, мне бесполезно сопротивляться, – его голос показался Тании самой лучшей музыкой, но на задворках сознания билась мысль, что так быть не должно. Он враг, он хочет зла… Кому… Ах да, Ризу и его девушке… Да не все ли равно…

Он уже так близко, что она чувствовала, как его дыхание легонько шевелило ее волосы. Тания низко опустила голову в бессвязной попытке как-то все это остановить, и одновременно умоляя и надеясь, чтобы это не прекращалось. Длинные, такие вожделенные пальцы подцепили ее подбородок и приподняли кверху, заставив посмотреть в лицо мужчины. Другой рукой он обхватил ее за талию, прижимая к себе плотнее, придерживая под спину, и пристально разглядывал. Она не хотела, но против воли распахнув глаза, утонула в холодном океане серой радужки. Он очень спокоен. Лицо, как красивая маска. На секунду, ей показалось, что кроме безразличия и равнодушия, в его глазах затеплилось что-то еще, но голова уже совсем отказывалась соображать, потому что его губы были все ближе и ближе, и прекраснее их осязания могло быть только до боли необходимое, чувственное касание.

Эмоции накрыли девушку с головой, она никогда не испытывала ничего подобного. Опуская ресницы, она знала, помнила, что в темных зрачках, на самом дне, стоял холод, но сейчас, в данный момент ей было все равно. Где-то в глубине души металась мысль, что она должна чувствовать к нему отвращение, должна ненавидеть, но это обволакивающее изнутри, сладкое, тягучее томление было сильнее ее… и девушка внезапно почувствовала, как ослабели ее ноги, а от живота поднималось и растекалось по всему телу набирающее обороты пламя, сжигающее ее заживо до самых кончиков пальцев, заставляющее сердце неистовствовать, а дыхание срываться. От поцелуев мужчины, от ставших теснее объятий сильных рук, оно только разрасталось, и Тании стало казаться, что она больше не выдержит. Она прихватила его губы своими жадно, ладони, оказавшись на его плечах, поглаживали. Неизведанная, волнующая дрожь пробегала по телу. Легкий стон сорвался с губ. Это мучительно прекрасно, никогда с ней подобного не было. Все, что делали его губы, руки, пальцы, все что она делала с ним, вызывало странные, потаенные ощущения, в которых так хотелось утонуть…

Судорожный вдох, в глазах, словно рассыпались искры, ее вышвырнуло из странного небытия в полумрак камеры так резко, что девушка вся покрылась ледяным потом. Сердце билось где-то у самого горла, сознание затапливало ужасным пониманием произошедшего, что это он ее за-ста-вил! Он. Стоявший перед ней обманчиво расслабленный, отрешенный, с застывшим взглядом, чуть глумливо улыбаясь. Однако… Его дыхание не так уж ровно, как он пытался показать, а мелькнувшее на секунду вожделение не укрылось от зоркого взгляда девушки. Не так уж ты все контролируешь, а, Зейн?

Она не успела осмыслить и испугаться своих дерзких мыслей, потому как поняла – то, что он сделал с ней гораздо хуже всех тех страхов, которые он вызывал у нее в голове. Он мог заставить ее делать все, что он захочет, стоит ему захотеть ее тела, и она сама разденется перед ним и ноги раздвинет… От этой мысли запылали щеки, нос защипало, и Тания поняла, что она сейчас разрыдается от сознания того, что она ничего не могла с этим сделать. А он все смотрел, наблюдал и копался, копался у нее в голове.

В отчаянии, она обхватила виски, сжала их ладонями, мотая головой из стороны в сторону, будто пыталась избавиться от его присутствия, но Зейн, постояв еще пару секунд, развернулся и ушел, не сказав ни слова. И вот тогда девушка дала волю и слезам, и мыслям, и безысходности…

*

Fourtones – Obsession

Меряя коридор размашистыми шагами, Зейн, изо всех сил стараясь отрешиться от всего и вернуть себе спокойное расположение духа, шел в свой отсек. То, что сейчас произошло в камере… странно и не должно было быть именно так. Он хотел унизить девушку, показать ей, насколько сильна его власть над ней, но с того момента, как в его голове не стало контроллера, все изменилось.

Да, он попал сюда, на планету, и даже смог какое-то время, нужное ему, оставаться незамеченным. Безупречный не врал, когда говорил, что Дей Идрис действительно необходим им всем, он знал, что имея такого союзника, как сын лидера клана, они вместе будут практически непобедимы. И задуманное осуществится гораздо быстрее. Потому он приложит все усилия, чтобы так и было.

Тания оказалась примитивной, но непокорной. Это вызывало странное чувство, которое явно пестрело негативом. Мужчине, не привыкшему испытывать эмоции, сложно было охарактеризовать свое состояние, но он знал, что все земные интеллектуальные существа испытывают разнообразные переживания. Зейн был умен, он всегда мог просчитать все ходы наперед, даже не прибегая к помощи Оракула. Он понимал, что кибернетический организм, призванный помогать, уже давно имеет власть над ними гораздо большую, чем они себе представляют, и как только появилась возможность избавиться от чипа под предлогом того, что он должен организовать восстание на земле, он поспешил сделать это без колебаний.

Однако тело подводило его. Вызвать в самке примитивных желание было несложно, но испытать его самому… просто унизительно. Кто она такая, что, вообще, произошло? Зейн пытался найти ответ на свой вопрос, пока шел к себе, и отчего-то именно сегодня коридор показался ему бесконечно длинным. Желание скорее оказаться у себя и сделать зачистку, выедало его изнутри, сжигало заживо чувство, что все пошло наперекосяк.

– Я так понял, что возня с этой девкой доставляет тебе немалое удовольствие? – раздался из темноты коридора насмешливый голос, и безучастное лицо Зейна на миг исказилось досадливой гримасой. Главарь стервятников и в другое время не лучший собеседник, а сейчас безупречному никого не хотелось видеть.

– Что тебе надо? – равнодушно спросил он, призывая себе на помощь все самообладание, что у него оставалось на данный момент.

Билли сделал шаг вперед, и тусклая лампочка коридора осветила его физиономию, на которой застыло презрительное, как никогда, выражение. Этот примитивный стал слишком много себе позволять последнее время, думалось Зейну, все эти почти ритуальные убийства с целью выманить дочь лидера вызывали брезгливость и отторжение. Слишком скотски поступал этот примитивный, слишком много вкладывал эмоций в довольно простое дело. Сам же Зейн свою комбинацию с избиением Риза чужими руками считал изящной и менее затратной по времени, а такое понятие, как совесть, совсем не беспокоило его.