Текст книги "В прятки с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 56 страниц)

Я откинулся на подушки, пары недель мне мало для полного восстановления, хотя все кости уже встали на места и срастаются, все равно еще ломит все тело и слабость такая, что вставать тяжело. Конечно, регенерация сделала свое дело на начальных этапах, ведь, находясь без сознания, я совсем ничем не мог себе помочь. Зато когда пришел в себя, я видел Лусию.

Люси… Она была тут, я ее чувствовал. А потом она перестала появляться, закрылась от меня. Я могу ее понять, в Бесстрашии свои законы и отношение к парням, быть избитым на ее глазах – это провал. Унижение, позор. Наверное, поэтому она и не хочет больше связываться со мной, ведь я проиграл. А женщины отдают свою руку и сердце победителю. Но это не самое плохое. Ужас в том, что я, не почувствовав опасности, подставил не только себя, но и ее. Она могла погибнуть.

Зейн был там. Что ему нужно от меня я прекрасно понимаю, и Люси рядом со мной опасно. Уже второй раз охота была на меня, и она при этом тоже пострадала. Зейн хотел меня убить, неужели я больше не нужен ему? Я ничего не понимаю, и это состояние полной неизвестности – что и как они задумали, заставляет только ненавидеть себя за недальновидность. Что заклятый друг мог сделать? Достать мою кровь и использовать ее? И у него вышло? Он действительно не позволил меня убить или это дело случая? Или Джай сам решил этого не делать, вырвавшись с помощью Люси из его ментального плена? Одни вопросы и никаких, бл*дь, ответов!

А самое главное – каким боком тут Билли затесался? Хочет отомстить Алексу и охотится на Люси? Зейн его нанял, чтобы убить сразу двух зайцев – выманить меня и насолить бесстрашным? Но я больше не нужен Зейну, ведь он хотел меня убить… Черт, голова еще не очень соображает!

«Люси…» – позвал я в очередной раз, не надеясь на удачу. – «Люси, ответь, я…» Ну что я, что? Сказать ей, что мне страшно тоскливо в этой неопределенности? Она разочаровалась во мне, не может видеть меня таким, слабым и разобранным на части? Я противен ей в своем поражении? Конечно, выбирают победителей, а я проигравший. По всем фронтам…

* *

Центр реабилитации в Эрудиции помог мне встать на ноги за считанные дни. Дин, спровадив Гилмора и вернувшись, просил меня помочь ему в изучении процессов восстановления безупречных.

– Я никогда не видел такого раньше, хоть и знал, что они… то есть вы, так умеете. За все эти годы нам не представлялось возможным понять природу этого явления, и если бы вы позволили нам попытаться выяснить это, возможно, мы могли бы сделать большой шаг вперед в области регенерации организма, – вещал лидер Эрудици, а я, слушая его вполуха, рассматривал этого умнейшего человека и гадал, где же все-таки затесался тот самый безупречный, которого использует Зейн в своих целях – в Эрудиции или все-таки в Бесстрашии. Мог ли мистер Финн пропустить, не понять кто рядом с ним? Мог ли безупречный обмануть интуицию бесстрашных?

Мысли проносятся, пока я вышибаю дух из груши, возвращая свое тело в прежнее состояние. Мышцы все горят после травмы, но я чувствую, что это только на пользу. Каждый раз, укрепляя себя ментально, и там, в застенье, и тут в городе, я чувствую новый прилив сил. А навыки, полученные за инициацию, способствовали возрождению не только тела, но и духа. Да, я готов бороться дальше, но без Люси… все теряет смысл.

Она не знает, не понимает, наверное, что происходит, да и сам я не очень-то понимаю. Знаю только одно, я не вернусь в Бесстрашие, если она останется с Гилмором. Просто не могу…

– Мистер Идрис, – утвердительно изрекает голос, и меня очень удивляет, что я не услышал, как ко мне приблизился человек. В который раз меня это едва ли не пугает, и я удивленно оборачиваюсь на голос, забыв даже стереть со лба пот. – Для меня было довольно любопытно познакомиться с вами.

Ко мне неторопливо направляется человек, темная челка свисает на лоб, синий костюм подчеркивает атлетическую фигуру, спокойный, заинтересованный взгляд карих глаз из-под поблескивающих узких очков посматривает насмешливо. Вглядевшись повнимательнее, понимаю, что он мне кого-то напоминает, но никак не могу понять…

– Меня зовут Трой Эванс. Вам говорит что-то это имя?

Твою мать! Единственное, о чем я могу думать в этот момент! Ну конечно, брат Люси, один из близнецов, он тоже обладает способностями, я пытался связаться с ними тогда, десять лет назад, но они не слышали меня, зато я хорошо слышал их мысли и мог направлять их. Так они и нашли друг друга, когда Ричи похитили. Способности братьев будто поделились на них двоих, они слышат хорошо только друг друга и то не очень-то умеют это контролировать. Ведь их некому было научить… Значит Трой развивал свои способности, раз я не слышу его теперь, умеет ставить блоки. Интересненько...

– Вы брат Люси, – только и сумел сказать я, пристально разглядывая эрудита.

– Точно. А вы тот самый кочевник, из-за которого весь сыр-бор? – он говорит серьезно, но я вижу и чувствую в его голосе добрую иронию. – А по совместительству еще и безупречный. Я поражен скоростью вашего восстановления. После таких травм, даже несмотря на регенерацию, бесстрашные восстанавливаются не меньше полутора-двух месяцев, а вы пришли в полную боевую готовность за три недели.

– На самом деле еще есть над чем работать, – остудил я его пыл. – Чудес не бывает, но быстрое восстановление – это залог выживания и главная мотивация для того, чтобы быть как можно устойчивее ко внешним поражающим факторам.

– Да вы просто клад для изучения, – уже открыто улыбается Трой, пожимая мне руку. – Вы уже проходили пейзажи страхов? Как ваш мозг отзывается на симуляцию?

– Нет, я еще ни разу не был в симуляционном пейзаже. В застенье скриммены не могут ввести меня в транс, я могу только взаимодействовать с ними, общаясь на ментальном уровне. Трой, послушайте, на самом деле…

– Могу вам помочь, – перебил меня эрудит, хотя насколько я успел их узнать, для этой фракции нетипичное поведение. Значит он еще больше бесстрашный, чем умник. – Ведь вам нужно завершать инициацию, значит, пейзажи вам все равно проходить. Я написал программу, которая может отделять страхи друг от друга, записывать все действия в симуляции для анализа, сканировать и совершенствовать прохождение пейзажей страха. Я уверен, что любой человек может проявлять способности дивергентов и к дивергенции они не имеют отношения… Посему я предлагаю вам завершить вашу инициацию прямо тут, в Эрудиции, а заодно и изучить воздействие симуляции на мозг безупречного. Эта уникальная возможность…

– Я понял, – он, видимо, готовился и дальше уговаривать меня, но я не вижу причин не согласиться. Может быть, лучше понимая безупречных, они найдут способ либо бороться с ними, либо… может быть, договориться? – Конечно, я пройду пейзаж здесь. Когда мне можно будет вернуться в Бесстрашие?

– Мы назначим вам пару обучающих симуляций, несколько пилотных прохождений пейзажа и финальный тест. Думаю, управимся за пару недель, – кивает мне Трой, вроде как, желая спросить что-то еще, но пожимает мне руку и, качая головой, оставляет меня наедине с тренажерами в некотором недоумении...

* *

Я лечу в пустоту, кажется что поверхность, твердая и безжалостная все ближе, но при этом я ничего не вижу, кроме белого тумана вокруг себя, настолько плотного, что не видно вытянутой руки... Сильно дернувшись и открыв глаза, я, в очередной раз натыкаюсь взглядом на белый потолок. Волнует вопрос, что я ничего не помню, кроме того, что вокруг абсолютно пустое, какое-то стертое пространство, которое вгоняет меня в неимоверный ужас. Меня непроизвольно подбрасывает на кресле, кто-то сует мне полотенце и, сфокусировав взгляд, я понимаю, что все ошарашенно смотрят в мою сторону. Сердце все еще вытряхвает из грудины бешеный ритм, пальцы немного подрагивают, дыхание срывается на заходящиеся хрипы и в целом я чувствую себя так, будто по мне проехал поезд... Что черт вас всех дери, тут произошло?

– Что?! Что ты видел? – трясет меня за плечи Трой, а я не пойму, что он от меня хочет. – Ты помнишь, что с тобой было в симуляции? Помнишь?

– Я не… не помню ничего… только все белое вокруг… А что произошло? Что вы видели? Какой у меня результат?

Оглядев комнату, я осознал, что в зале, кроме меня и Троя, еще два эрудита, и как раз в этот момент дверь со стуком распахивается и влетает мистер Финн, собственной персоной.

– Я сам должен взглянуть! – он поворачивает к себе экран и пристально смотрит туда несколько секунд. – И что так все время?

Трой снял очки и потер глаза.

– Да. А потом пульс – высоченный, активность лимбической системы зашкаливает за все возможные…

– Рич, я не слепой, – невозмутимо проговаривает Финн, глядя на монитор, но брови сдвинул то ли в задумчивости, то ли в тревоге. – Дей, как ты себя ощущаешь?

– Будто я убегал от монстра. А что там такое? Я совершенно ничего не помню… Что-нибудь записалось?

– Иди сюда. Посмотри сам.

Меня не на шутку встревожил тон самого невозмутимого человека, которого я знал или видел когда-нибудь. Стремительно спрыгнув с кресла, я подошел к монитору и уставился на совершенно белый экран. Трой нажал несколько кнопок, изображение моргнуло… и продолжало оставаться девственно белым, словно чистый лист бумаги. То, что это цифровое изображение можно было увидеть только по едва заметной глазу ряби.

– У вас что, монитор сломался? Или завис? Или что это…

– Тихо. Смотри дальше.

Сначала все было спокойно. Я так понял, что полоски рядом – это показали активности моего мозга и сердечно-сосудистой системы. Через несколько секунд стало видно, что активность набирает обороты, при этом экран все так же оставался белым. Динн думал только о том, что такой феномен ему еще не приходилось видеть и пока что он его объяснить не может. Трой потирал переносицу, то снимая очки, то одевая их обратно. Видно, что они ему сильно мешают, но отказаться от атрибутики фракции он не решался. Тем временем полоски показателей превратились сначала в волны, а следом и в пики… Но я ничего подобного не испытывал… либо же я ничего не помню. Только белый свет вокруг, это все что я вынес из симуляции! В уши врезался сначала прерывистый, а потом и навязчиво-постоянный писк, который с каждой секундой увеличивал децибелы.

– Когда показатели стали критические, мы прервали симуляцию… – объяснил Трой внезапно оборвавшиеся звуки и стабильные показатели. Сердце не выдерживало такой нагрузки, еще секунда и пришлось бы его реанимировать!

– Ты знаешь, как объяснить это? – обратился ко мне Динн. – Возможен ли такой вариант, чтобы воздействие чипа как-то изменило лимбическую систему и твои страхи выглядят как-то по-иному? Может быть, ты все-таки был в галлюцинации, но наши компьютеры настроены на частоту обычного человека, а ты отличаешься…

– Я ничем не отличаюсь от вас. Да, возможно, вы правы, чип как-то способствовал развитию способностей, но это могло случиться с каждым из вас, если бы вы подвергались воздействию частотно-импульсного преобразователя. Я ничего не помню, кроме белого пространства вокруг. И я не помню самого страха, только ощущение, что он был.

– Это нужно изучить! Мистер Финн, поручите мне…

– Успокойся, Трой. Мистер Идрис прибыл в город со вполне определенной миссией, как мне объяснил лидер Бесстрашия. Дей, – повернулся он ко мне, глядя прямо в глаза, – пока во фракции не разберутся с инцидентом, не найдут виновных, тебе опасно появляться в Яме. Очень рекомендую тебе задержаться, а за это время мы выясним, что происходит с твоими страхами. Но как только можно будет вернуться, мы не можем задерживать здесь представителя другой фракции…

Я уже и так понял, что останусь. Мне самому интересно, что произошло и почему я так отреагировал на сыворотку симуляции. Однако все зависит от того, как завершилась операция с порталом. От них по-прежнему никаких вестей, и, оставшись тут, в Эрудиции, с Люси я увижусь еще нескоро. Пожалуй, это больше всего меня удручает.

====== «Глава 23» Требуя большего ======

Джай

– Ты чего хмурый, будто наелся тухлых слизней? – гогочет Гэб, то и дело зыркая по сторонам. Район бывшего Отречения не самое любимое место бесстрашных, ни патрулировать, ни на вызовы сюда ездить никто не хочет. Последнее время вообще все ни к черту, а еще и патруль в таком районе, что не расслабишься – и на растяжку можно нарваться, и на компанию нелегалов…

– Иди на х*й, Гэб, я не разделяю твоего прип*зженного настроения… Если тебе Иви дала, это вовсе не значит, что теперь все должны вокруг видеть розовых пони!

– Да я только помочь хочу, брат, – смущенно треплет свой непослушный чуб мой друг, а мне ну так паскудно на душе, что даже волком выть не помогает, пробовал.

– Ты вряд ли сможешь… Будь начеку, я жопой чую, не все тут гладко, – я заметил в разбитом окне мелькнувшую фигуру. За нами явно следят, возможно, попытаются заманить в ловушку, нужно особенно осторожно следить за всеми передвижениями изгоев…

На Гэба я вполне могу положиться, лучшего напарника у меня не было, только Люси… Но она не в счет. Она девица и… Как же тяжело о ней думать, так тяжело, будто грудина становится каменная и пригибает к земле, не разогнуться. Не могу я понять этого, ну никак! Она же почти уже была у меня на крючке и сорвалась! Она была уже моя, моя была! И ушла, порвала, выбрала красавчика… Черт возьми, как она могла, как? Я ведь…

– Джай, осторожно! – вдруг крикнул Гэб, и вслед за этим я сразу же услышал автоматную очередь.

– Что, доложи! – короткий приказ, но я уже и сам увидел бесстрашного, бегущего за парнем в развивающемся плаще, под которым… пояс смертника! Да твою же мать, вот как жопой чуял, что не будет сегодня спокойной вылазки! – Гэб! На нем взрывчатка! Не приближайся к нему! – а сам я уже выворачиваю удаляющемуся преступнику наперерез, переулками, благо этот район мы исходили вдоль и поперек.

– Я держу его в поле видимости, он бежит в центр, надо доложить остальным, чтобы перехватили его и не пускали в многолюдные места! – кричит мне в рацию Гэб, да я и сам понимаю, что надо перехватывать, но блин, как же не хочется вот так ни с х*я подорваться из-за какого-то идиота. Хоть бы понять, что он хочет, какие намерения, тогда можно было бы определить его маршрут!

– Вызывай подкрепление, я буду его преследовать!

– Машины уже в пути, будь осторожен!

Да уж, осторожен… Когда это мне помогало? Сколько ни осторожничай, все равно всего не просчитаешь, во всяком случае у меня никогда не получается. Зачем я только повелся на предложение этого урода, что предложил отомстить Ризу? Сказал, что он один из нас, прятал морду в капюшоне, а я и поверил. Ненависть совсем отшибла мозги, напрочь. Я следил за Ризом долго, к нему невозможно подобраться незаметно! Он будто… жопой чует всех вокруг и знает, кто и что сейчас сделает… Как близнецы в свое время!

Кто они вообще такие все? Неужели все безупречные, как потом выяснилось? Идрис-то уж точно, сам сознался, крыса. Что-то вынюхивает, высматривает… И Люси ему поверила… Как она могла, она же… Так хотелось думать, что она любит меня, даже несмотря на то, что я изменил ей, что на самом деле не так уж и серьезно. Но простила, снова приняла, готова была уже вернуться! И сорвалось! Черт, думать об этом невыносимо совершенно!

Этот чувак в баре тотализатора сказал, что он все берет на себя, нужно только собрать людей и напасть. И я… готов был убить Идриса на глазах Люси. Готов был и убил бы, суку! Но не смог… Урод, слабак, тряпка! А все эти вечные ценности бесстрашных – часть, совесть, благодарность! К кому, к этому пройдохе, что обманом проник во фракцию? Люси сказала, что он вытащил меня с того света, а Джил подтвердила, что если парень безупречный, то он действительно мог помочь, все сходится. А это значит, что я… обязан ему? Да хрена с два! Никому я не обязан, я не просил его меня вытаскивать! Мне все равно… и на х*й ничего больше не надо…

– Стой! Стой, урод, стреляю на поражение! – легкие уже давно печет, но с выносливостью у меня никогда не было проблем. Смертник полез куда-то на верхотуру, вот придурок, думает от бесстрашного уйти по крышам, где вообще ум у этих изгойких долба*бов?

Что-то последнее время они активизировались, обнаглели совсем. И афракционеры с дружинниками все чаще выступают против бесстрашных, сколько стычек уже было. Все им не дает покоя, что мы живем фракциями, а они нас вроде как обслуживают. Их бесит, что за все что мы получаем бесплатно, им приходится платить и только потому, что они хотят жить свободно, без оглядки на человеческие качества. «Купленная свобода – санкционированное рабство!» – орут они на своих сходках. Хотят отмены фракций, а я вот даже и не знаю, как жить-то без них вообще? Бл*, че не нравится – пусть за стену валят, в этом смысле кочевники даже как-то больше уважения вызывают. Они хоть не взрывают жилые дома в знак протеста, как эти уроды. Вот куда он лезет х*ебл*дкий болван?

– Стой, говорю, бл*дь! Я все равно… догоню и у*бу на х*й! – а он срать хотел, да и я быстро понял, что на все эти угрозы уходит много сил.

Автомат назад, и карабкаюсь за ним по выступам и старым лестницам, цепляясь и подтягиваясь. Он уже наверху и тотчас же мимо меня пролетает булыжник, с хороший старенький монитор… а, это он и был, черт, ну надо же, твою мать! Следом летит еще какая-то хрень, и, распластавшись по стене чтоб не задело, мысленно обещаю ему самую изощренную расправу, от выдавливания зенок, до паяльника в жопу… До верха осталось пару раз подтянуться, я выудил автомат и полоснул очередью по уроду, чтобы перестал швыряться, пидор.

– Гэб, твою ядреную мать, подкрепление где, бл*? – гаркнул я в рацию, и расслышал удаляющиеся по крыше шаги.

– Я вижу тебя, Гилмор, не упусти его, мы уже рядом, ща обложим со всех сторон, не уйдет!

– Ок, преследую его дальше! – поднимаюсь на крышу и понять не могу, куда этот х*есос делся. Ага, вокруг грязь и пыль, спасибо дождик прошел, намешав из бетонной крошки отличную смесь, на которой видны все следы.

Осторожно, стараясь не особенно шуметь, я пробираюсь по следам, сначала он бежал, потом замедлился. Ага, остановился, оценив обстановку, решил… На поверхности крыши, в том месте, где она частично обрушена, четкие следы, будто он оттолкнулся и… прыгнул? Но куда, до следующей крыши добрый десяток метров и внизу нет…

Сильный толчок едва не отправил меня на асфальт, но я смог сгруппироваться и удержаться на поверхности, резко отпрыгнув от края, и сразу же оценил обстановку. Парень немедленно замахивается монтировкой, где он только ее взял, и шарахается на меня со всей дури. Ну ясен пень, уйти от придурка мне несложно, работая корпусом, пара выпадов, и я уже беру его в захват постоянно держа в голове, что у него-то пояс, а я без защиты, твою мать, мать, мать! А, может, оно и к лучшему, чем скорее все закончится, тем лучше, ну его на хрен.

Изгой хрипит у меня в руках, а я все сильнее сжимаю его горло, перекрывая доступ воздуха.

– Убьешь меня – подорвешься, – прохрипел смертник на последнем издыхании.

– А может я хочу этого… – вышептываю зловеще, наблюдая, как краснеет его лицо.

– Джай! Остановись! – к нам со всех сторон бегут бесстрашные, а я все давлю и давлю, и при этом испытываю сложное чувство, что наконец-то все правильно в моей жизни. Сейчас я убью этого идиота, за всех, за Люси, Риза и того придурка, из-за которого меня неделю держали в карцере и допрашивали под сывороткой правды, а это скажу я вам, не самая приятная процедура… – Не делай этого! – Гэб пытается оторвать меня от парнишки, и только тут я понимаю, что если сейчас убью смертника, то погибнем и мы, и Гэб вместе с нами, и все те, кто уже на крышу выскочил… Именно эта мысль отрезвила настолько, что я выпустил урода, и он сразу же обвалился на землю, кашляя и жадно глотая ртом воздух.

– Да что с тобой, Гилмор! Ты чуть нас всех не положил тут! – орет на меня Итон, грозно сверкая темными глазами на бородатом лице. – Ты, вообще, будешь когда-нибудь думать что ты творишь, твою еб*ную мать?

– А ты мать мою не трогай, Итон, – катнув желваками, я невольно сжимаю пальцы в кулаки. – Не твоего ума дело, ты не командир мне…

– Я сейчас его обязанности исполняю, так что будь добр, – Эл тоже посматривает на меня неприветливо, но наши «дружеские» гляделки прерывает возглас Гэба.

– Парни, у него бутафория! Отлично сделанная, не отличишь, но это «кукла», нет у него взрывчатки!

– Что? – не могу я поверить ушам. – Так какого хрена он… Это ловушка, все быстро, сваливаем отсюда, он нас сюда заманил…

Я не успел договорить. Вообще ничего не успел, даже шагу ступить, потому что взрыв сначала отбросивший меня в сторону, а потом долбанувший по ушам был такой, что я оглох, а заодно и ослеп. Все тело трясет от разливающейся в голове высокой звуковой волны и очень хотелось прекратить это, потому что я оказался почти на самом краю крыши. Еще немного и я свалился бы, потому что практически ничего не соображаю оглушенный. Собрав все остатки воли в кулак, я отползаю от так манящей бездны изо всех сил, цепляясь за мокрый бетон и чувствуя, как он просачивается между пальцев…

– Все живы? – раздается громогласный рявк Итона, и на какой-то момент я понял, что прямо и непосредственно рядом со мной лежит тот самый смертник, который на самом деле не смертник. Он кажется пытается подняться, а я, оглядев крышу, понял, что не вижу разорванных тел и крови повсюду… Опять обман?

– Все нормально, это шумосветовая, правда, сука, мощная, – бормочет кто-то из ребят. – Че урод-то ушел?

– Нет, он тут, – выдаю я, слова слышатся, будто голову подушкой накрыли. – Тут он, жив и целехонек. И я въ*бу ему сейчас за то, что попрощался с жизнью сегодня уже пару раз точно, бл*доп*дору!

Хватаю не сопротивляющегося парня за грудки и мой кулак месит это еб*ло, не контролируя ни силы, ни мощности.

– Какого хрена ты делаешь? Нах*я все это надо, а?

– Вы слишком хорошо живете, – выцеживает он одними губами. – Мы заставим вас побегать и оторвать свои жопы от тепличных условий...

В какой-то момент парень изогнулся, веки его дрогнули, а из-под них меня накрыл полный жгучей ненависти взгляд. Я не сразу понял, что он задумал, но когда бедро обожгло едкой болью, меня взъярило это просто бешено. Ранил меня, урод, когда только нож успел достать. Я снова вдариваю ему, выбивая из у*бка дух, и даже кажется слышу тихий хруст ломающейся челюсти, остановиться просто нереально, дико и страшно, но я получаю удовольствие оттого, что вместо лица у смертника становится кровавое месиво.

– Все, Джай, хватит, ты убьешь его! – пытаются вразумить меня парни, оттаскивая от ублюдка впятером, а я только стряхиваю их, и снова пытаюсь схватить его, но на пути вырастает коренастая фигура Итона.

– Я сказал, хватит! – стальным голосом известил меня Эл. – Хочешь продолжать, сначала тебе придется разобраться со мной.

– И разберусь, – запальчиво начал было я, но тут рядом с Итоном встал Гэб.

– Тогда и со мной разберись, – от его хохмачного настроения не осталось и следа, а из левого уха течет тонкая струйка крови.

– Он арестован и будет доставлен в Бесстрашие для допроса, – продолжает Элиас. – А если ты хочешь этому помешать, то нам придется арестовать и тебя, за пособничество и предательство.

– Меня?! За предательство?! Да вы ебн*лись тут все до единого! Вы приняли в члены фракции кочевника, оказавшегося в последствии безупречным, который обманом пролез в наши ряды, а теперь меня обвиняете в предательстве? Да вы просто мудаки, если повелись на его сказочку о помощи, он же просто крыса! А я, значит, теперь не прав?

– Так парни, берите арестованного и уходим, – отворачивается от меня Итон. – Тут могут быть настоящие смертники, не дело это тут выяснять отношения. А тебе я вот что скажу Джай, – парни подхватывают избитого афракционера, заковывая его в наручники, а Итон поворачивается ко мне и подходит почти вплотную. – Если ты не доверяешь лидерам, то тебе лучше сразу податься к изгоям. Потому что если то, что о тебе говорят – правда, то оправдания тебе нет и не будет. Риз не раз спасал жизнь Эванс, он знает то, чего мы, может, никогда не узнаем, и он помогает нам в сопротивлении безупречным, а в тебе говорит исключительно ревность и задетое самолюбие.

– Вы все еще увидите, что не все так просто, – выкрикиваю я разъяренно. – Безупречные всегда были нашими врагами, а он пока еще ничего не сделал для того, чтобы реально помочь, только трахает мою бабу!

– Лучше заткнись, Гилмор. Просто заткнись. То, что тебя не пристукнули за нападение на своих, то что лидер не знает и не узнает, благодаря Люси, что ты ее чуть не убил, считай, что это тебе заблаговременный подарок на Рождество. Я бы лично шкуру с тебя спустил, да только знаю, что ты это делаешь от недостатка ума, в ином случае мы сейчас с тобой тут не мололи бы языками. Так что просто заткнись, понял?

Мы сверлим друг друга глазами, и где-то в глубине души я понимаю, что он прав. Понимаю… но не могу принять. Вот просто не могу и все. Риз нам помогает… То же мне, помощник! Все равно буду следить за ним, пусть только попробует связаться со своими, мало ему точно не покажется…

– Хорошо. Я все понял. Пошли уже отсюда.

– У тебя все штаны в крови, это твоя или этого придурка? – заметил мое ранение Итон.

– Это он меня ранил, ниче, все нормально, – уже гораздо спокойнее отвечаю Элу, однако внутри все клокочет. В одном Итон прав, оказаться за решеткой не хочется, совсем.

Я под сывороткой рассказал все как было, сказал, что не хотел убивать, только напугать, и Кнопку я никому и никогда не позволил бы тронуть… Но кто ж знал, что все выйдет настолько из-под контроля. Я подверг Люси опасности, и самое паскудное в тот момент я хотел, чтобы ей было максимально больно и плохо. Хотел… И ей было, я знаю, что она все дни и ночи напролет сидит на чердаке и к своему красавчику не бегает… Но отчего-то это не вызывает ожидаемой эйфории, да и радости тоже особенно не добавляет. Снова в груди разросся тяжкий камень, а нога заболела так, что ступить на нее было невозможно.

– Давай, вот так, – Гэб забрасывает мою руку на свое плечо, заставляя меня опереться на него и так идти было, конечно, гораздо легче. – Какой же ты сказочный долба*б, Джай, – качает головой бесстрашный. – Тебя понять можно, но то что ты делаешь… Это х*йность, Гилмор…

– Что ж ты тогда возишься со мной? Послал бы меня на хер и любимкался со своей фифой!

– Ты мой друг, – пожал плечами Гэб и моя рука плавно повторила его движения. – Я тебя не брошу и всегда поддержу, только гораздо лучше для всех будет, если ты врубишь свои мозги на полную катушку и увидишь, что к чему…

Нога разболелась невыносимо, и даже регенерация не помогла, когда мы, наконец, добрались до драгстера. Что к чему я и так вижу, Люси бросила меня, но и к красавчику тоже не ходит. И отчего-то мне настолько мерзко от этого, что очень хочется ебн*ть себя башкой в стену и больше ни о чем не думать…

Люси

Стальная махина состава, с рокотом на всю округу скользит по ленте рельс, набирая свой ход, пока я подбираюсь к последнему вагону, дверь которого со скрежетом отодвигается и мужская рука помогает мне влезть внутрь.

– Ух, пасиб, – отдуваясь бурчу я знакомому бесстрашному, поставившему меня на ноги и отправляюсь в конец вагона, осторожно оглядываясь. Не дай боже тут…

– Куда намылилась на ночь глядя, уж не в Эрудицию ли? – хмыкает Итон, когда я сползаю на пол рядом.

– А то ты не знаешь? – тут же огрызаюсь в ответ.

– Опять одна шляешься, предупреждал ведь! Мало тебе было… да не шарь ты глазищами, нет его тут.

Ну да, после нападения подпольщиков, нанятых Гилмором, атмосфера в нашем коллективе переменилась кардинально. Джексон рвал и метал, согнал всех дознователей поднимать личные дела, вычислять преступников и проводить опознания, так как среди афракционеров были и бесстрашные, подозреваю, только из-за того, что в этом деле фигурирую я и отвертеться теперь перед лидерами будет сложно. В Бесстрашие мне пришлось вернуться, патрули и работу никто не отменял, а вот Ризу лучше оставаться в Эрудиции до полного восстановления. И без того проблем навалом. Да и на Гилмора не улыбается как-то нарваться, чтобы не прибить ненароком.

Чувство обиды глодало нещадно, ведь Джай был мне не просто родным человеком, а еще и напарником, с которым на заданиях мы шкурами срослись и оттого горько и тошно, но доверять я ему больше не могу, поэтому пришлось перейти в другой отряд. Сдать – я его не сдала, не смогла, не раз он мою жизнь спасал, закрывал собой и это немаловажно, но что делать дальше? Ми тоже молчит, ведь Гилмор в итоге очухался и пытался помочь, получив ранение. Удушающий спазм сдавливает горло, мешает наполнить легкие кислородом. Чем его накачали, какой дурью… или чем похуже, что он так озверел и готов был пойти на убийство? Ведь не ущемленное самолюбие его так сожрало, подтолкнув к уплате монетой расправы. Да и глаза… какие же пустые и безжизненные были его глаза, по-настоящему безумные, словно он не ведал, что творит.

– Как там мой новобранец, говорят, очнулся и идет на поправку?

Очнулся. Господи, очнулся! Четыре дня без сознания, ни на что не реагировал, думала сдохну от нервняка… Сами перевозить Риза побоялись, могли только навредить лишним перемещением и ожидали медиков в такой страшной тишине, что я не решалась вздохнуть поглубже. Трой тогда прилетел с машиной в рекордное время, и все равно боялась, что не довезем живым. До сих пор колотит от воспоминаний. Всё как в какой-то туманной прострации.

Помню, что Мия настойчиво совала мне в зубы зажженную сигарету, прекрасно зная, что я не курю. Только лет в пятнадцать баловалась, и то, потому что было нельзя – но ведь любой запрет подспудно раздражает, подталкивая на глупые подвиги. Мой «подвиг» закончился в тот самый момент, когда мы с Иви, спрятавшись в темном закоулке Ямы решили почувствовать себя взрослыми и задымили, совершенно не заметив, как следом на огонек заглянул Виктор. Брат впервые не стал воспитывать меня занудными речами, а просто-напросто, взял и молча прижег мне «свисток» этой сигаретой, навсегда отшептав от дурной привычки… Как жаль, что нельзя так всю боль из души выжечь!

А потом прибежавшие на выстрелы патрульные… Уж чего им Берман с Ми объясняли, не знаю, все внимание было поглощено долгожданными габаритами мигающих огней и врачами, сразу же принявшимися манипулировать над Ризом. Пищащие приборы, капельницы, кучи ампул, шприцы, кровь… Брат, осторожно осматривающий мои ушибы и ссадины, оттирающий с моих ладоней грязно-багряную засохшую корку, бросая тревожные взгляды. Наверное, ожидал, что начну кричать, биться в безобразной истерике, грохнусь в обморок… А я как болванчик, только глазами могла хлопать и кивать, ни слова ни выдавила. Не смогла. Даже когда Гилмор стал оседать без сознания от потери крови – ножевое ранение оказалось не серьезным, по современным меркам медицины, но глубоким.