Текст книги "В прятки с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 56 страниц)

Я открываю глаза, обнаружив, что Риз целует меня, легонько прикасаясь к губам, трепетно, а у меня по щекам текут слезы так обильно, просто целыми водопадами, что становится неудобно.

– Я ответил на твои вопросы? – тихо спрашивает он, чуть шевеля губами всего в миллиметре от моих.

– Более чем, – выдохнула я и, наконец, сделала то, о чем мечтала так долго. Обняла, притиснувшись так близко, так крепко стиснув его в объятиях, зарываясь носом в его шею и вдыхая любимый до умопомрачения запах, зажмуриваясь, как маленькая девочка, встретившая того, о ком так долго грезила. Его руки оплетают меня в кольцо, грудина высоко вздымается, втягивая в себя воздух, будто все это время он не решался вздохнуть. – Никогда, никаких сомнений, Дей Идрис! Обещай мне, что никогда не будешь сомневаться во мне! Пока мы вместе, все можно решить, нам нельзя разделяться!

– Ты тоже это понимаешь? – будто не веря своим ушам, вышептывает он, обдавая мое ухо теплым дыханием. – Люси… прости, я не думал… я, правда, очень испугался, что невозможность контролировать эмоции приведут к тому, что…

– Не надо! Слышишь? Ты же сам понял, что дело не в нас, а в том, что сделали с Джаем. С этим еще надо разбираться. Но я хочу, чтобы ты даже не думал, что я могу предать тебя, ясно? Дей… – отстраняюсь и заглядываю ему в глаза. – Я люблю тебя, Дей… – пробуя, как на вкус его настоящее имя, я вновь заглядываю с затаенной нежностью ему в лицо, поддавшись ближе, чтобы осторожно провести кончиками пальцев по полоске свежего шрамика на губе. А потом эти теплые губы приоткрылись, касаясь моих пальцев и прошептали:

– Я знаю, – и поверить самой себе сложно, что все это – наяву. Что снова можно прикасаться к нему, чувствовать его тепло… видеть любовь в этих бездонных, в обрамлении темных ресниц, позолоченных глазах.

Риз оглаживает мою щеку большим пальцем, стирая влагу, притягивает меня к себе и захватывает мои губы, на пределе нежности и нетерпения. Прихватывает поочередно, лаская, втягивая и сминая, и я просто растворяюсь в этом поцелуе. После того, что он показал мне, я больше не могу ни в чем сомневаться, я увидела все, что было нужно и этот уровень доверия просто поразил меня своей глубиной. Он именно такой, каким я узнала его в лесу, за стеной, именно тогда он был настоящим, а суровая действительность Бесстрашия сострогала с него прежнюю открытость, заставила его защищаться и загораживаться всеми барьерами и стенами, которые он выстроил вокруг себя. Нежность, всепоглощающая, щемящая сердце, затопила меня, пальчики заплясали, цепляясь за туго свитые мышцами мужские плечи, и чтобы вдохнуть пришлось разорвать такое необходимое единение губ.

– Иди ко мне, – тяну я его, заставляя приподняться только за тем, чтобы обхватив меня теснее и опуститься рядом на кровать, позволив мне перебраться на себя сверху. Его губы в нескольких дюймах от моих. Поцеловать их запоем, жарко и страстно, легонько прикусив ему губу и тут же загладить языком свою резкость. Сжать коленками его бедра, поддавшись навстречу под тяжестью мужской, крупной пятерни, безропотно устроившейся на пояснице, чтобы притиснуть к себе еще ближе. Пройтись ладошками по плечам, крепко оплестись руками вокруг шеи, запутаться пальцами в волосах на затылке, нащупав подушечкой еще один свежий шрам и осторожно погладить. Светлый, нежный, чувственный… мой. Только мой. Никому тебя не отдам.

– Люси… Я люблю тебя, – шепчет он, и сердце стремительно разгоняется, неся по телу дрожь возбуждения. А в следующий же миг реальность отступила куда-то, перестав существовать, потому что сильные руки запрокинули мое лицо, а припухшие губы лихорадочно заскользили влажной дорожкой по щеке, подбородку, шее… Прикрыв глаза и с трудом сдерживая рвущийся стон, изгибаясь в этих настойчивых объятиях, все мое существо отзывается на каждое прикосновение, отдаваясь почти забытой, долгожданной ласке и наслаждению… Отдавая ему себя. Отдаваясь и требуя большего, требуя его всего, немедленно…

И руки тут же нетерпеливо заерзали по его одежде, перетекая с плеч на широкую грудь, вниз, по напряженному торсу, расчерченному кубиками пресса, к краю футболки. Потянуть, сдернуть, не глядя отшвырнуть прочь, освобождая горячее тело от мешающей ткани. Риз убирает с моей шеи пряди волос и прижимается губами к бьющейся под кожей венке, нежному местечку за ушком, судорожно вдыхая. Ладони его поглаживают бедра, подхватывают под ягодицы, чтобы притиснуть к себе еще сильнее, почти до боли, возвращаются, скользят на призывно выгнувшуюся спинку, мягко забираясь под одежду. Сладко вздыхая, я чувствую на своей коже прикосновение пальцев, поглаживающих и рассыпающих жаркие мурашки в каждую частичку тела и отстраняюсь, давая Ризу возможность избавить меня от майки.

Глубокий вдох с присвистом, перетекающий в жаркий шепот, кадык резко дернулся, сглатывая слюну в пересохшем горле. Обнажив заострившиеся от желания бутоны сосков, он целует их трепетно, изучая, один за другим, никуда не спеша, будто борясь с собой и с собственными инстинктами, ловит губами, лаская языком и втягивая, покусывая, срывая с моих губ отчетливые постанывания. Пальцы впиваются в сильную спину, оставляя там отметины полукружий ноготков. Ох, пожалуйста, прошу, только не останавливайся!

Его глаза блестят из-под припущенных ресниц, губы приоткрыты в мягкой улыбке, а по натренированному телу катится легкий озноб, покрывая кожу капельками влаги. Терпкий запах возбуждения сводит с ума. Подчиняясь приказам его рук, я оказываюсь опрокинутой навзничь, подмятой под тяжелое тело и прижимаюсь бедрами к нему, полностью ощущая желание мужчины, и от этого натиска возбуждения срывает все тормоза напрочь. Скорее же, скорей. О, боже, сердце сейчас остановится…

Какие-то секунды, и пальцы отстегивают пряжку ремня, дергают тугую пуговицу и тянут флажок молнии вниз. Глаза его распахиваются, позволяя утонуть в потемневшей радужке, а с губ слетает низкий стон, когда пальчики забираются внутрь, проходятся по всей длине, лаская, легонько сжимают член… Черт, да он везде безупречный! Риз вздрагивает от каждого касания, почти задыхается, закусывая губу, выронив еще один стон и глухое хриплое: «Люси, девочка моя…» Взвинченное тело треплет крупной дрожью. Тебе же нравится, да?

От его близости кружится голова, дрожат коленки и перехватывает дух, а россыпь поцелуев по лицу, плечам, груди, рассылает по крови новые волны озноба, вынудив изгибаться в пояснице. Где-то внутри зарождается, остро вибрируя, это дикое, сладкое предвкушение. Томительные пульсирующие спазмы удовольствия свиваются тугим вихрем внутри, пока крупная ладонь гладит животик, спускается ниже, протискивается между бедер прямо поверх брюк, касаясь самых нежных мест…

– Лусия! – знакомая хрипотца в грохочущем из коридора голосе, вышибает из меня и душу, и все томление, оставив только один-единственный вопрос: а дверь заперта? – Люси! Ты здесь? – и громкий стук кулачища в дверь. Фууух… Боже ты мой, постучал! С тех пор как я подросла, без стука ко мне входить особо никто не решается. – Люси!

– Папа?! – ужом выползаю из-под тяжелого горячего тела, спрыгиваю с кровати и замираю на полпути к двери, опомнившись. – Папа, ты приехал? Подожди, я сейчас…

– Давай, собирайся, жду тебя в конференц-зале. Разговор есть! – прогремело строго и послышались удаляющиеся шаги. Сердце, укатившееся в пятки, не желает возвращаться. Я перевожу ошалевший взгляд на Риза, тихонько и нервно хихикая в ладошку. Выругавшись сквозь зубы, он перекатывается на спину и лежит, раскинув руки. Смотрит в потолок, старательно дыша глубже и выравнивая сбитое дыхание. Твою мать, как же повезло! Снова мы увлеклись, чуть не прозевав все на свете. А мой отец в гневе, пострашнее обдолбанной толпы отморозков будет!

Комментарий к «Глава 23» Требуя большего * Un ami, c'est l'amour – Друг, это любовь (франц.)

(Мия сказала фразу на ломаном французском)

====== «Глава 24» Тоска и отчаяние ======

Дей

Громкая долбежка в дверь возвращает из томной неги в реальность как-то слишком уж жестко. Настойчивый грубоватый голос лидера остужает лихорадочную горячность, заставляя чертыхаться сквозь зубы под тихие смешки вывернувшейся из-под меня Люси.

– Папа? Ты приехал? – растерянно спрашивает она, пока я пытаюсь взять себя в руки, что не очень-то просто.

Я слышу, как звук шагов лидера удаляются вдоль по коридору, а Люси оглядывается в поисках своего топика. Я выуживаю одежку из-под себя, взвешивая ее на пальце.

– Это ищешь? – улыбаюсь я ей, пока она пытается отобрать у меня небольшую тряпочку. – Отдам только за поцелуй…

– А ты уверен, что дело ограничится только поцелуем? – взгляд девушки настолько красноречив, что я понимаю – играю с огнем, но ничего не могу с собой поделать.

Я опираюсь на локти, приподнявшись, а Люси ползет ко мне по матрасу, садится сверху, сжав бедра коленками. Обхватываю ее талию, а она целует меня, стараясь не увлекаться, но я опрокидываю девушку обратно на кровать, нависая над ней. Люси тянется, прихватывает мои губы, а я только сильнее ее вдавливаю в себя, хотя прекрасно знаю, что нас ждет лидер, и то, что он вернулся не означает ничего хорошего, но оторваться от нее просто выше моих сил…

– Риз… – тихонько вышептывает мне в губы Люси. – Нам надо идти, с отцом шутки плохи…

– Знаю, – мой голос необычно хриплый, низкий и черт возьми, как же не хочется ее выпускать… А Люси все целует меня, сама уже не очень-то желая отстраняться. Как же трудно это – владеть собой, особенно рядом с ней… – Люси, – не в силах больше терпеть эту пытку, спускаюсь губами по ее коже, прямо туда, где легонько бьется тоненькая венка. – Пощады…

– Надо идти… – отстраняется Люси, глубоко вздыхая и берет мое лицо в ладошки. – Смотри сюда, – заставляет она заглянуть в глаза и я чуть не утонул в ее нежности и, на контрасте, жгучем желании. О да, девочка моя, я тоже бы все отдал, чтобы только побыть с тобой наедине. И нет, ничего не бойся, я справлюсь, обещаю. Правда.

Перед самым выходом, когда мы уже оделись и были почти готовы к встрече с лидером, я снова притянул Люси к себе, легонько касаясь ее губ ободряющим поцелуем.

– Ничего не бойся. Все будет хорошо, что бы нас там ни ждало, мы справимся.

– Правда? – голос ее такой трогательный, словно она сейчас стоит на краю пропасти и вот-вот познакомится с бездной.

– Что бы там ни было, мы пройдем через это вместе, – я притянул девушку к себе, и невесомо поцеловал в висок, вдыхая аромат ее волос. Ничего хорошего нас не ждет, это уж точно, и мы сейчас как те два подростка, что были двенадцать лет назад, стараемся оттянуть момент, когда нужно будет принимать серьезные решения.

– Идем, – тянет меня Люси, и не размыкая рук, мы как-то уж очень быстро дошли до переговорной. Я чуть сжал маленькую ладошку, она толкает дверь и… не успев зайти, врезается в мою грудь спиной. Мне пришлось ее немножко подтолкнуть, чтобы понять, что же такое она там заметила. Когда мы оказались внутри комнаты, к нам повернулись два невероятно похожих человека. Почти идентичные мощные фигуры, одного роста, а покрытые густой бородой щеки только добавляли сходства мужчинам, которые внимательно и крайне пристально разглядывали меня.

– Это что еще за х*есос? – громыхнул голосом с едва ощутимой хрипотцой мужчина справа и я понимаю, что это… Алекс. Он сильно изменился с тех пор, как я видел его со станции, стал значительно старше, черты лица заматерели, и если бы не голос, так похожий на лидерский, я никогда бы его не узнал. Немного опустив глаза, я увидел, что вместо правой руки у него культя, а лоб и частично щеку лидера пересекает едва заживший грубый шрам. И понял, что новости совсем не радужные.

– Алекс, – выдохнула Люси и подалась вперед, пока ее старший брат протягивал к ней здоровую руку. – Ты опять влез в самое пекло! – бросаясь к нему на шею, осторожно прижимая к себе шепчет Люси, зарываясь в его шею.

– Только не реветь, Кнопка! – голос Алекса весьма смягчился, и он потерся заросшей щекой о ее макушку. – Видишь, не могу подхватить тебя, хотя… – он опять поднял глаза и посмотрел на меня злобно. – Это, наверное, уже не так актуально… – выцедил он сквозь зубы.

– Лекси как? – тревожно спрашивает девушка, проигнорировав высказывания брата. – Не ранена?

– Контузило слегка, – низко проговорил он, и в голосе его почувствовалась тревога, – скоро оправится.

– Люси, – окликнул лидер дочь, и девушка уткнулась в широченную грудь отца. – Я скучал, – то ли подумал, то ли произнес Эрик, едва прикрыв глаза.

– Попали в серьезную заваруху? – полуутвердительно, полувопросительно сказала Люси. – Вы расскажете, что случилось и почему вы оба В Эрудиции?

– Ты расскажешь, что это за чувак и почему ты пришла с ним вместе? – опять выступил Алекс, но лидер перебил его.

– Что он там стоит? – спросил Эрик Люси, а потом перевел взгляд на меня. – Что ты там стоишь? – повысил он голос, и медленно втягивает в себя воздух, чуть подрагивая в ухмылке. – Зайди и представься по форме! Это ты успел выучить?

– Инициируемый Дей Идрис, по вашему приказанию прибыл! – отчеканил я, а Алекс усмехнулся.

– По нашему приказанию? Отец, че это за ху…

– Алекс, прошу тебя! – нахмурилась Люси, которой надоело перебрасываться ничего незначащими реверансами. – Если вы меня тут нашли, значит, знали, почему я здесь и с кем.

– Ну, допустим, почему ты здесь, мы знали, а вот что касается того, что «с кем», это надо еще выяснить почему так! – хмурясь и недобро поглядывая на меня, проворчал ее брат.

– Инициируемый? – сдвинул брови в одну суровую полосу лидер. – Разве не достаточно было времени чтобы понять, тянет он или нет…

– Остался только финальный тест, – ответила ему Люси, а Алекс опять досадливо выдохнул.

– А у него язык работает, вообще? Или ты, Люс, за него кашу тоже жуешь?

Я, конечно, понимаю, какие эмоции испытывают эти мужчины, но и мое терпение не бесконечно. Я сцепил челюсти и катнул желваками, промолчав, но глаза сощурились помимо воли, а у бесстрашного поползла вверх бровь.

– Алекс… – выстонала Люси и покачала головой. – Если вы закончили свои мужские гляделки, я все-таки хотела бы узнать, что привело вас в город и как закончился рейд к порталу!

Эрик с Алексом переглянулись, и лидер тяжело вздохнул.

– А никак. Никто не вернулся.

– Что все погибли? – тихо проговорила Люси сдавленным голосом.

– Нет. Просто исчезли, – сказал Алекс. – Сначала мы выслали туда небольшой отряд, проверив все с воздуха. Там действительно было что-то, похожее на разрушенный город, а потом я узнал это место. Когда-то давно, мы нашли там… – мужчина запнулся, угрюмо поглядев себе под ноги. – Короче да, нашли мы там город. Там раньше была база недовольных. Ну или… – он прищурился и опять взглянул на меня, – безупречных. Но я это потом только понял, когда мы стали там все обследовать. Никаких мертвяков там больше не было, эрудиты произвели зачистку еще десять лет назад и закрыли этот город. То что портал именно там, мы не знали. Но послали отряд, куда было указано. Последний раз связь с ним была на подходе к месту, потом просто исчезла. Тогда мы уже пошли несколькими отрядами, для подстраховки. Мы думали, что первый отряд погиб в болоте, места там… непростые. Провели через болото самовозводимую конструкцию и прошли туда, но… я так и не понял, что случилось. У недовольных была технология перемещения в пространстве, но она всегда сопровождалась голубоватым свечением…

– Это не их технология. Безупречных.

– Тебя не учили рядовой, что нельзя перебивать старших по званию? – холодно отчеканил лидер, смерив меня презрительным взглядом. Я кивнул, и он продолжил. – Как бы там ни было, все, кто перешел на ту сторону болота… исчезли. Куда, как… мы не знаем. Можно было бы предположить, что бойцы попали под действие купола…

– Не было там никакого купола, я был под воздействием, там что-то другое! Другое! – крикнул Алекс, стукнув по столешнице здоровой рукой. – А потом… когда нас осталось всего двадцать человек… На нас напали… Не знаю что. Я такое не видел никогда. Еще в войну с недовольными, они насылали на нас киборгов, и огромные боевые машины с импульсными пушками, но это…

– Что? – в нетерпении вскрикнула Люси, а у меня похолодела спина, потому что я понял что. Люси тоже поняла, но она этого раньше не видела, а я видел. На стадии прототипа…

– Что-то похожее на пауков, с длинными телескопическими лапками. Они пробираются под одежду, внедряются в тело… и заставляют своих же воевать против своих. Мне такая сволочь в руку вцепилась, я успел избавиться. Они генерируют…

– Вокруг себя поле, их невозможно убить. Это хорроры, наводящие ужас и ярость на человека, заставляющие его убивать все вокруг.

– То-то я прих*ел, когда моя собственная рука, опутанная этой хренью, на меня напала. Бл*, да это еб*ный п*здец на х*й!

– Значит, они закончили его, – мне не верится, ведь для того, чтобы закончить разработку, им нужны были коды доступа. А чтобы подобрать код, им нужен был мой ДНК. Это может означать только одно, либо они обошли мою программу, либо… они достали мою ДНК, а, стало быть, я был прав в своих предположениях, среди бесстрашных есть безупречный, скорее всего это Зейн и он все время следил за мной, а я его не слышал. И Гилмора не почувствовал, когда он пришел убивать меня, потому что он был полностью блокирован…

– Ты знаешь, куда пропали наши люди? – строго спрашивает меня лидер.

– Точно не знаю, – поглощенный мыслью о том, где Зейн мог достать мою ДНК и когда… Стакан… Я тогда потерял много крови… Неужели… – Но предположу, что с помощью находящегося на станции генератора, они расширили величину портала и ваши люди переместились на станцию. Там им промоют мозги, сделают послушными куклами и пошлют против вас же. Это вопрос очень непродолжительного времени.

– Вот это просто ох*енные новости. И че, бл*, нам теперь делать? – рявкнул Алекс, а я лихорадочно пытаюсь сообразить, как нам выбраться из всей этой х*еты. Хм, портал я открыл, кровь свою отдал, чем я еще могу помочь свои братьям безупречным, бл*дь?! Черт, ну надо же так подставиться, и Мартин никак не предупредил… Или я не там искал?

– Я должен сам туда идти. Возможно, с небольшим отрядом, но лучше если народу будет как можно меньше…

– Риз, что ты задумал? – Люси спросила это таким мягким голосом, в то же время полным тревоги, что мне стоило немалых усилий спрятать горячий и откровенный взгляд.

– Я это начал, я это и должен закончить. Хорроры слышат человеческие мысли, ментальную сущность человека иными словами. Если люди умеют ставить блоки и контролировать мысли, как безупречные, они не почувствуют и не нападут. Те самые приборы, один из которых Люси нашла и везла на полигоны для изучения, это прототипы. Они изучали вас, как можно воздействовать на людей, это игрушки безупречных. Их задача, чтобы максимальное количество ваших людей так или иначе погибло, желательно от рук своих же.

– Почему они хотят уничтожить нас?

– Они хотят жить здесь. На земле. На Филде, как они называют эту планету. Жить на станции все равно что в могиле, там нет воздуха, нет еды, воды. Все что мы получаем там, искусственно, как и сами люди. Но все знают, что есть «Поле», где все это можно взять не напрягаясь. Той ядерной угрозы, которой испугались безупречные покидая планету, так и не было. Их обманули. И теперь они хотят отомстить и вернуться, чтобы жить здесь полноправными хозяевами. Они не хотят договариваться, потому что считают, что не могут жить с вами в симбиозе. Вас невозможно контролировать или подчинить, все равно, какие бы они ни создавали сыворотки и приборы, найдутся люди, которые будут бороться за свою свободу. Поэтому решение в пользу уничтожения всего населения скорее всего будет принято.

– Я хочу, чтобы ты подробно, – тихо проговорил Эрик, расставляя акценты и сверля меня тяжелым взглядом, – рассказал абсолютно все, что касается этих ублюдков. Они у меня уже вот в каких печенках! – заорал лидер, показывая почему-то себе на горло. – Я заеб*лся терять людей, заеб*лся драться х*й знает с чем, и я хочу пустить этих уеб*нов всех под нож, потому что они выеб*ли мне все мозги! – мощный кулак опускается на столешницу, а лидер дышит тяжело, и его шрам на лице выделяется резко багровым, будто из него сейчас хлынет кровь.

– Да, а если ты вздумаешь предать нас, – вставляет Алекс не менее грозным голосом, – я лично тебя четвертую…

– И не посмотришь на то, что он меня спас, уже заеб*лась считать сколько раз? – прищурившись, едва слышно проговорила Люси, разглядывая брата. – Ясненько, так я и знала. Урод ты, Алекс, и всегда таким был, хоть и люблю тебя больше всех!

Люси повернулась и успела сделать несколько шагов к двери, будто собирается уйти, когда Алекс в два шага настиг ее и сграбастал единственной рукой.

– Ну ладно тебе, Кноп, чего ты… – как-то растерянно и виновато тянет он, что совершенно не вяжется с его видом – мощный бородатый бесстрашный, возвышающийся над девушкой на добрый десяток дюймов, его слова и недоумение, потаенная и вместе с тем грубоватая нежность…

– Этот человек мне дорог, очень! – выкрикивает Люси, а в голосе отчего-то звенят слезы. Теперь пришла моя очередь изумляться, насколько я знаю, она всегда очень бойко отстаивает свои позиции. – Он спас меня, оберегал! Он жизнью рисковал не только чтобы доставить меня домой, но и чтобы помочь нам всем!

– Пока что он только наделал дел! – хмурится Алекс, поглядывая на меня. – Вот чего ты молчишь, а? Сказать нечего? – это уже мне, видимо.

– Мне есть что сказать, – отвечаю, прямо на него глядя. – Я проделал долгий путь, чтобы спасти город и Бесстрашие. Жизнь безупречных совсем не то, к чему хочется стремиться. Там, – показываю наверх, – настоящая тюрьма. Вырваться оттуда мечта всех живущих на станции. Но они не хотят жить в мире. Не хотят жить вместе с вами. И их ничто не остановит. У них есть средства, чтобы стереть этот город так, будто его не существовало, однако есть одно «но». Стирая города, они не смогут быстро отстроить их и возобновить цивильные условия проживания.

– То есть ты хочешь сказать, что они хотят просто выдворить нас отсюда, а самим устроиться на всем готовом?

– Ну если проще говоря, то да. Они хотят жить тут, но без вас. Или так, чтобы вы исполняли роль обслуги, а они занимались тем чем и привыкли – развитием науки и техники до совершенствования. Домате считают всех, кто не поддается кибернетической истерии – генетическим мусором, потенциал которой максимум – это обслуживание несложных механизмов. И даже не смотря на то, что время показало несостоятельность этой идеи, существуют фанатики, которые от нее не отступятся. Мой отец всегда считал, что безупречные и просто люди, это одно и то же. Что мы ничем не отличаемся, кроме того, что постчеловечество изуродовало не только свои тела, доводя их до совершенства, но и психику. Через 200 лет это стало понятно.

– Что ты предлагаешь? – лидер задает вопросы спокойно, но по рвущим скули желвакам я представляю, чего ему это спокойствие стоит.

– Я должен пойти туда, – бросаю короткий взгляд на Люси и впитываю ее поддержку и одобрение. То, что она здесь, действительно помогает, не зря я искал ее. – Дело в том, что им нужен я и они обложили меня со всех сторон. Мой отец был лидером клана ромате, главенствующего на момент его смерти, и для того, чтобы все было по правилам, я должен отказаться от лидерства официально. Пока я этого не сделаю, сенат не позволит менять правила и расстановку приоритетов. Но если к власти придет Зейн… Он нападет. Немедленно. Зейн, сын лидера домате, он никогда не отступится от своих убеждений. Сейчас он здесь, на земле, и он сделает все, чтобы захватить меня живым. Я закодировал коды безопасности на станции, замкнув их на свое ДНК. Если у него получится снять блоки, против вас будет самая совершенная армия, которую только можно себе представить. Но если мы опередим их и уничтожим базу до того, как они откроют доступ к технологиям, то у нас будет шанс. Но операцию нужно тщательно спланировать и сделать так, чтобы…

– Стой, ты что, хочешь базу взорвать? Ту откуда ты родом? – громыхнул Алекс и тяжело глянул из-под нахмуренных бровей.

– Мой план заключается в том, чтобы проникнуть на базу тайком, пока ваши люди будут отвлекать основные силы у портала. Для Зейна не будет секретом, что я проник туда, но если со мной будет отряд из верных Бесстрашию людей, я думаю мы справимся.

– Я должен созвать совет пяти. Такие решения не принимаются в одиночку, поэтому ты мне изложишь все свои соображения на бумаге, а я буду думать. Задержись тут на несколько дней, я должен понять что за х*йня творится во фракции. А пока я хочу поговорить с дочерью наедине. Алекс, тебе нужно восстановиться как можно быстрее, встретимся после твоего излечения, – лидер кивнул мне и я понял, что он меня отпускает. Люси тоже быстро глянула на меня и едва заметно улыбнулась. «Я найду тебя. Попозже, ладно?» – «Конечно», – ответил я ей мысленно и пошел на выход.

В самом конце коридора меня догнал Алекс и, дёрнув за грудки одной рукой, прижал меня локтем к стене. Его мысли и намерения, конечно же, не секрет, но мне даже льстит, что он считает меня достойным противником.

– Ну, и что бы можешь сказать в свое оправдание, кочевник? – нависая надо мной, грозно спрашивает он, тщательно пряча улыбку в бороде.

– С каких это пор я должен оправдываться? – дерзко вздернул я подбородок, не отводя взгляда. Это ему понравилось, и он нахмурился еще больше.

– А с тех самых еб*ных пор, когда ты стал обхаживать мою сестренку, единственную, смею заметить! Я жду ответ! Быстро, – встряхнул он меня, но я, легонько подавшись вверх, боднул его коленом под ребра и вывернулся из не особенно сильного захвата. Вреда ему я не причинил, но он отпустил меня, пихнув, однако же, в стену так, что я стукнулся об нее спиной плашмя. – Имей в виду, я знаю про нее все. И никому никогда не позволял ее обижать!

– Последнее время тебе с этим не очень-то удавалось справляться, а? Или у тебя предвзятое отношение только к кочевникам?

– Это ты о чем? Какого хрена…

– А почему ты думаешь я тут сижу, вместо того, чтобы завершить уже инициацию? Или ты полагаешь мне нравится тут отсиживаться, когда вся наша группа уже проходит финальные тесты и зачетные бои?!

– Вот что, – он хватает меня за плечо, и несмотря на то что я мог бы вырваться, все-таки следую за ним. – Ты сейчас мне подробно все расскажешь. Ничего не утаивая! Понял? Я знаю свою сестренку и верю, что она могла влипнуть, но это ничего не отменяет! Если ты хоть пальцем…

– Я люблю ее. И чтобы это изменить, тебе придется меня убить, – на пределе серьезности отвечаю я Алексу, а он, остановившись, прищурился и оглядел меня насмешливо, будто я сморозил глупость.

– Лююююбишь? – тянет он и одна бровь его поползла вверх. Я невольно усмехнулся, насколько похожа была реакция на мое признание у Люси и ее брата. – А откуда тебе это знать? Ты же безупречный, а вы не умеете испытывать эмоции…

– Потому что я человек, прежде всего, а потом уже безупречный, которым последние двенадцать лет я не являюсь!

Мне не хочется оправдываться и доказывать Алексу свое отношение к его сестре, я прекрасно слышу, о чем он думает и понимаю его чувства. Но вместе с этим я буду бороться за Лусию, чего бы мне это ни стоило.

– Слушай, а где я мог тебя раньше видеть? Отчего ты кажешься мне таким знакомым? Мы что, ваше логово где-то накрыли? – он все так же пристально рассматривает меня, а я гадаю, сказать ему, что я наблюдал за ним почти всю его юность… или же не стоит.

– Нет, мы нигде не встречались. Но… как сына лидера, отец посвятил меня в вашу жизнь в городе. Я многое узнал, наблюдая за вами со станции… И всегда стремился помочь. Как и мой отец.

– Мне ничего не остается, как поверить тебе на слово, парень, – задумчиво проговорил Алекс и увлекает меня за собой в сторону лазарета. – Но имей в виду, я буду следить за тобой, и клянусь, тебя ждет еб*ный п*здец, если ты нагнал нам тут х*йни! – мне на самом деле сложно не улыбаться, поэтому я покрепче сжимаю челюсти и опускаю глаза, чтобы бесстрашный не прочел там усмешку. Безупречные не терпят мата, так бесстрашные вычисляют их среди других горожан…

– Не х*й меня пугать, бл*дь, – глянув на него исподлобья, процедил я изо всех сил, стараясь не заржать.

Алекс постоял буквально пару секунд, сверля меня глазами, а потом расхохотался, раскатывая громогласный смех по всему зданию. Удержаться было невозможно, мы ржали так, что на шум стали выглядывать эрудиты из своих лабораторий. Алекс согнулся, упершись в мое плечо рукой, а культю прижимает к животу, вроде так ему легче.

– Ну ты и еб*ный х*есос, – выдавил он между приступами веселья, а я все не могу поверить в происходящее. Двенадцать лет назад я пожертвовал своей жизнью, в корне изменив всему, что я знал и во что верил. И только теперь я понимаю, что оно того стоило. – Ладно, – глубоко вздохнув, он треснул меня по плечу, и я подумал, что Берман с Арчи – это еще цветочки. – Иди уже отсюда, нех*й мне глаза мозолить…

– Алекс… Я могу помочь. С рукой, – кивая на культю, я внимательно отслеживаю свои слова, чтобы не сказать лишнего. Я так и не понял намерений бесстрашных одновременно жертвовать собой на каждом шагу, но при этом изо всех сил пытаться сохранить как можно больше жизней. И мое предложение Эванс-младший может расценить как оскорбление. Легкое настроение моментально слетело, сделав лицо бесстрашного угрюмым и он, поглядев на свою покалеченную руку, хмуро спросил:

– Правда сможешь помочь?

– Восстановишься меньше чем за неделю, – пообещал я ему, прикидывая, сколько меня еще тут продержат.

– Ладно, поперли в лазарет. Может, и будет от тебя толк. Родственничек, – процедил он последнее слово сквозь зубы и усмехнулся. А я мысленно потянулся к Люси, чтобы сказать ей, что у меня все хорошо, потому что она волновалась.

Джай

Янтарная жидкость просачивается в горло и меня от нее уже тошнит, но я упорно вливаю в себя алкоголь, потому что с каждым глотком все ближе небытие. Все попытки отрешиться, забыть, не думать заканчиваются полным провалом. В голову лезет всякая бредятина, чувство, саднящее и мерзкое, будто меня окунули в чан с дерьмом, не дает покоя. Перед глазами встает то непримиримый бесстрашный взгляд кочевника, то умоляющий и растерянный Люси, который сменяется на презрение и разочарование.

Конечно, она ушла. Собственно, это было понятно и так, но ярость и досада выворачивали мне суставы, сматывали нервы в тугие, стальные клубки, не дающие дышать. Как такое могло произойти со мной, меня бабы не бросают! Не бросают и точка! И уж тем более не предпочитают мне каких-то там пришлых кочевников, которые…