Текст книги "В прятки с отчаянием (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 56 страниц)

– Вот он! Вон, за ним, быстрее! – орут идиоты, выдавая свои намерения так, что даже не надо напрягаться, чтобы прочесть их мысли. Все и так понятно, про Лусию они уже и не думают, полагая, что я ее сплавил каким-нибудь торговцам и получил неплохой навар. Идея ничего себе, да вот только не понять им никак, что девушка может не быть товаром… Старейшины говорят, что сначала не было разделения кочевников, все кочевали, а потом некоторые семьи стали выходить на промысел и не гнушались убийствами. Так и отделились от нас стервятники. Еще говорят, что они бывшие солдаты недовольных, которые выжили при решающей битве, но я не застал уже эти события тут, на земле, видел их только с базы, да и помню смутно. Кажется, лидер недовольных держал этих людей на препарате, и они совсем потеряли человеческий облик, оставив только внешнюю оболочку, и многие до сих пор сидят на дорогущем и дефицитном допинге…

Уже почти достигнув расселины, я, погрузившись в свои мысли, слишком поздно понял, что слишком давно не слышал никого из стервятников. А когда одумался, почувствовал, что их будто черным куполом накрыло, и я их просто-напросто не слышу. Сей тревожный симптом ознаменовался тем, что на меня выскочили двое уродов, перегородив мне путь, а сзади напирает Салим, и вот его мыслишки я очень хорошо слышу. И мне очень не нравится, как он думает, что собирать датчики я могу и без языка…

– Ну вот ты и попался, Риз, снова! – удовлетворенно цедит Сал. – Не хочешь извиниться за подретушированное тобой ухо или, может быть, сочтемся как-нибудь?

Вступать с ним в переговоры сейчас нет никакого резона, тем более… так удачно они меня подловили, прямо под раскинувшем свои толстые сучья деревом. Памятуя о том, что я им все-таки нужен живым, я цепляюсь, а этот сук и, прежде чем они что-либо понимают, уже оказываюсь на нем сверху, перебираясь выше, откуда можно сигануть на следующее дерево и так их обойти.

– Ах ты сука, бл*дь, по деревьям он лазает, – изрыгает ругательства Салим, полосуя по веткам из автомата. И еб*ный урод все-таки задел меня, несильно, но, бл*дь, теперь саднить будет и оставлять везде кровавые следы, нахрен. У*бище убогое… И времени этим заниматься нет никакого!

Однако, уходить все-таки надо, и я, добравшись по кронам до отвесной скалы, отсигналил своим преследователям, чтобы они не потеряли меня из вида.

– Вот х*есос, он уже там, хватайте его ребя, он ранен! – вот черт, углядел-таки, тоже мне соколиный глаз, еб*ть его в рот! Мне бы только добраться, успеть на третий уровень, там уже начинается лабиринт расселин, и меня им там уже не поймать, главное, вовремя давать о себе знать, чтобы шли за мной и не гундели. Пригибаясь время от времени, я все-таки добрался до выступа и, постояв несколько секунд на нем, чтобы они все меня увидели, скрылся в спасительном проходе, отбежав так, чтобы заныкаться между скалами. А вот теперь можно и посмотреть, что понаделали, ублюдки, с моей рукой.

В рюкзаке обнаружилась жидкая вытяжка из того самого цветка, что дает обезболивающий эффект. Кочевники зовут его «камак», но в жидком виде он вызывает или сильную сонливость или наоборот – взбудораженное состояние. Но делать нечего, с прострелянной рукой я далеко не уйду. Немедленно вспомнилось, что у Лусии лодыжка растянута, и она вчера так быстро спать завалилась, что я даже и не знаю, дали ей регенерацию или она сейчас лазает по перилам через боль. Мне тоже регенерация не помешала, хотя бы для того, чтобы кровь остановить и не оставлять придуркам возможность меня обнаружить. Эхо в пещере заставит их бродить тут до ночи, а вот кровавые следы быстренько выведут куда им не надо, так что сильно перетянув руку и закинувшись регенерацией, которую в последнее время вообще не достать, я пошел нарезать круги по узким проходам, намеренно создавая шум в тех местах, где эхо зеркалит его в совсем другое место.

Часов через несколько, когда я уже порядком устал, а придурки были надежно запутаны так, что они даже и в город теперь выйти не смогут, благо бы вообще выбрались, я решил, что хватит, и пора возвращаться к Лусии. От этой мысли потеплело на душе, и даже рука стала меньше болеть, хотя вся повязка пропиталась кровью. Я не знаю точно, но почему-то, когда о ней думаю, мне кажется, что она волнуется обо мне… Или мне этого бы хотелось? Впервые, я не знаю точно, что думает обо мне девушка, чего хочет. Это странное чувство, но мне оно нравится, хоть поначалу было и не по себе. Очень интересно разгадывать и угадывать ее настроение, хоть получается и не всегда. И вот странно, я знаю ее всего неделю, но мысли о ней вызывают улыбку, совершенно непроизвольную. Чувствую себя пацаном придурковатым… Такого со мной точно еще не было.

Она сказала, что у нее есть парень и я ей верю. Конечно, она ведет себя независимо, но, скорее всего, даже любит его… Интересно было бы на него взглянуть, какие ей парни нравятся. Всех бесстрашных, которых я видел до сих пор, можно было охарактеризовать одним выражением – недалекие качки. Ни к одному из этих понятий я себя отнести никак не могу, так что отсюда напрашивается вывод – я ей не понравился, это даже Фахид заметил…

Ладно, надо двигать, тревожное чувство охватывает с новой силой, надеюсь, у Лусии хватит боевого опыта отбиться в случае чего… Что-то мне подсказывает, не надо было нам разделяться…

Люси

Топот тяжелых подошв, сбитое дыхание, бесконечные лабиринты улочек. Мельтешащие вокруг люди и шумный водоворот их мыслей… Руки раздвигают колючий кустарник, прикрывающий узкую щель между двух ржавых фургончиков, стоящих на самой окраине.

– Подожди, – настойчиво останавливает меня Тания, – вот, надевай, так ты не будешь выделяться.

Девушка быстро вытаскивает из рюкзака мужскую рубашку, протягивая мне, чтобы прикрыть жилетку формы Бесстрашия. Одеваюсь за секунды, запахнув длинные полы, и мы бегом пересекаем открытую местность, направляясь прямо к выходу из города кочевников.

– Давай, сюда, – машет девушка рукой, уводя меня к одному из огромных, наверное, в два обхвата, стволу дерева, по которому струится веревочная лестница. – Эй, Бенни, – крикнула она, задрав голову вверх, и на ее зов из густых крон высунулся усатый мужичок.

– Чего тебе?

– Помоги девчонке перебраться по растяжкам на ту сторону.

– С какой это стати мне вам помогать?

– Не выпендривайся, Бенни, свои же, потом сочтемся, – отрезала она, передавая мне в руки небольшой рюкзак с провиантом. Оружие, как я понимаю, находится у Риза. Но у меня есть нож, уже неплохо. – Слушай меня внимательно! Преодолеешь всю растяжку, спустишься вниз и направляйся на юго-восток, к реке. Укройся где-нибудь и жди его там, Риз тебя найдет, как только уведет стервятников через расселины. Ты все поняла? – я киваю, зашвыривая рюкзак на спину, пока она взволнованно оглядывается по сторонам. – Всё, полезай.

– Спасибо, Тания, – на этот раз совершенно искренне благодарю я кочевницу, несмотря ни на что. Я ей решительно не нравлюсь и девушка почти убеждена, что я не одна из них, но тем не менее помогает и ничуть не желает той страшной участи, что могут уготовить для меня стервятники, если поймают.

– Давай, осторожнее там, – буркнула она хмуро, зашагав обратно, а я полезла по болтающейся веревочной переправе.

Проходит несколько напряженных минут, хоть по веревкам я умею лазить отменно, но риск попасться на глаза объявившимся днем в городе стервятникам, заставляет меня вертеть по сторонам головой, сбивая темп, и облегченно выдохнуть, достигнув незамеченной деревянной платформы, на которую мне помогает забраться тот самый Бенни.

– Что, стырила что-то у шакалов, теперь удираешь? – интересуется он, указывая на протянутые канаты к соседнему дереву с такой же платформой, и я уже резво карабкаюсь дальше. – Вот поймают, переломают тебе все конечности, а то и похуже, будешь знать, – летит вслед, что остается только диву даваться и ухмыляться таким нравоучениям самых настоящих ворюг. Но мне не до воспитательных бесед, нужно скорее убраться подальше от города. А так все неплохо начиналось…

Проснувшись далеко за полдень, что и не удивительно после насыщенного похода по застенью, обнаружила себя в гордом одиночестве, что сперва перепугалась. Но никто меня не трогал, не ломился в комнату и не жаждал знакомиться, занимаясь своими делами, слышно было как во дворе возится ребятня, под присмотром взрослых, несколько человек копошились в доме по хозяйству, создавая мирную, теплую обстановку. Риз объявился где-то через час, вознамерившись меня накормить и обсудить дальнейшие планы, сияя как распустившаяся маргаритка.

Я аж вся обхмурилась: он свеж и даже гладко выбрит, прям Аполлон, а я заспанная, лохматая и неумытая… Где справедливость? Мы решили особо не задерживаться, опасаясь того, что стервятникам станет известно о нашем нахождении в городе. И как в воду глядели! Стоило мужчине отправится доставать оружие, оставив меня в доме, как через полчаса туда влетела запыхавшаяся Тания, осчастливив тем, что нужно бежать. То ли стервятники сами догадались, где нас искать, то ли подсказал кто, но Ризу пришлось уводить их за собой от дома, выбираясь из города по расселинам, пока Тания выведет меня с другой стороны, отправив к месту встречи.

Ох, бл*дь, хвала моей физической подготовке! Цепь соединенных между собой деревьев, перекрывающих вход в город по всему периметру, оказалась намного длиннее, чем я предполагала и преодолеть мне ее удалось часа за полтора. Вся взмыленная, обливаясь потом, я спускаюсь по веревочному сплетению, думая только о том, как бы не подвернуть травмированную вчера ногу. Но приземляюсь удачно и тут же семеню в ближайшие кусты, чтобы укрыться и оглядеться.

Убедившись, что никого по мою душу поблизости нет, отправляюсь в указанном Танией направлении. Палящее солнце медленно скатывается к западу, освещая чуть янтарным позолотом синюю гладь широкой реки, с довольно крутым, подмытым сильным течением берегом. Спустившись к реке, спокойно умываюсь, зачерпнув пригоршню воды. Вокруг полно выпуклых пещерок, с широкими входами, но я туда не суюсь, не зная особенностей местности, предпочитая засесть в кустах и ждать, следя за округой.

Жду долго. По ощущениям часа два, скоро начнет темнеть. Стараюсь держать себя в руках, но беспокойство завладевает мной настолько, что начинают дрожать пальцы и зубы выстукивают нервную дробь. Я с трудом заставляю себя усидеть на месте и не бросится к скалам, окружающим город. Риз знает все проходы, раз смог провести меня внутрь в кромешной темноте, а вот я, сунувшись в неведении, просто-напросто там сгину. Не та сейчас ситуация, когда поисковый отряд сможет прийти мне на выручку. А вдруг с ним что-то случилось? Если бы все было в порядке, то Риз уже вернулся бы за мной. Его либо поймали, либо… Даже думать не буду о том, что его убили. Могли ли стервятники, обозлившись за своих собратьев, ему навредить? Могли, конечно, могли, но для таких людей своя выгода важнее остального, а Риз нужен был им живым, чтобы заставить его на себя работать.

Кто же он такой, на самом деле? Не каждый эрудит сможет собрать передатчик из подручных средств, а что уж говорить о кочевнике… Риз умный, образованный, хоть старается и не выпячивать эти качества. У него правильная речь, правда и матом шпрехает отменно, но только в напряженных ситуациях, а еще воспитанный, что тоже никак не вяжется у меня с образом жизни отщепенцев. Насколько я поняла, его подобрали кочевники еще ребенком и с тех пор он жил в общине, пока не решил перейти к бесстрашным. Зачем? Какие цели он преследует?

Да, мужчина неплохо осведомлен о наших манифестах, обычаях и принципах, и многое ему чуждо, судя по реакциям на мое поведение, но Риз храбр, этого не отнять. Вполне надежный в своих убеждениях, что вызывает доверие. А еще он так забавно проявляет заботу, совершенно отличаясь от всех парней, которых я знаю. Бесстрашные привыкли строить из себя перед девушками сильных мужиков, способных решить все проблемы, чтобы выпендриться и показать себя, а Риз так поступает только потому, что считает это правильным. Наверное, именно поэтому, меня не отталкивают его опекания.

Но самое главное, что же за информация у него есть, для старших лидеров и зачем Ризу нужно увидеться со мной? Я не знаю его и никогда не была знакома с этим человеком. И почему я не слышу его мыслей? Или это не на всех должно распространяться? Загадка на загадке! Вот так, дар мне дали, а как им пользоваться не объяснили… Не люблю я тайны, особенно когда они меня так рьяно донимают. Кажется, пора нам официально познакомиться и поговорить открыто, без всяких ужимок. Вот только б вернулся живой и целехонький, пожалуйста, а то я скоро примусь грызть пальцы! Острое беспокойство только усиливается и душа готовится скатиться в самые пяточки…

Ближе к вечеру, у берега объявляются парочка преследователей, я уловила их приближение заранее и успеваю ползком перепрятаться, тщательно прислушиваясь. Боже ты мой, какие пакости только у людей в мыслях ни крутятся, аж противно до омерзения! Ублюдки потеряли своих дружков, бросившихся за Ризом в расселины, и очень хитровымудрено надумали обойти город с внешней стороны и устроить тут засаду на случай, если кочевнику вновь удастся уйти и путь у него будет только один – к реке. А, чтоб вы сдохли! И в кого ж вы, суки, такие продуманные оказались?

Послав их сквозь зубы во все места, какие знаю, тихо выбираюсь из кустов, но ползу я не в сторонку, а аккурат за их спины. Благо придурки отвлеклись на изучение местности. Средств связи у них нет, у нас, кстати, тоже. А раз предупредить Риза об опасности ни одной возможности не имеется, то придется убирать нежданных гостей. Ну и ладно, не впервой, без таких тварей, мир станет только чище.

Стервятники вооружены, но автоматы свободно болтаются на ремнях. Я поднимаюсь, пригнувшись, огибаю кустарники, подкрадываюсь, зажав в ладони тяжелый нож, надеясь взять их эффектом неожиданности, но везение заканчивается – под ногами треснула сухая ветка. Fuck! Раздумывать некогда, и когда один из мужиков оборачивается, наставив на меня дуло, просто отшибаю ногой оружие в сторону и выбрасываю руку с ножом, доведенным до автоматизма движением. Острое лезвие входит в горло, горячая кровь струей ползет по руке, когда я выдергиваю нож. Все это так быстро, какие-то секунды… Стервятник хрипит, судорожно вздрагивает и заваливается на землю, я помимо воли покрываюсь мурашками, потому что второй успевает отпрыгнуть, дергая затвор автомата. А потом раздается выстрел...

====== «Глава 10» Вспомнить все ======

Дей

Я уже был у самой реки, когда явственно почувствовал чье-то присутствие. Гроты, в которых можно скрыться, находятся прямо за зелеными зарослями и я, раздвигая буйную зелень, спешу в том направлении, откуда веет опасностью, на ходу вытаскивая пистолет и снимая его с предохранителя. Забыв про боль и, вообще, про все, кроме того, что там Лусия, одна и без оружия, я раздвигаю ветки и выскакиваю на открытое пространство, где двое уродов пытаются скрутить девушку, а она отбивается, и надо сказать довольно успешно. Одного всадила в горло нож, а второй не успел ничего сделать, потому что его уже настигла моя пуля. Неловко вскинув руки, он осел на землю, а Лусия, обтирая нож о мою рубашку, что была на ней и очень ей шла, повернулась ко мне.

– Риз! – крикнула, и, надо сказать, явно радостно. – Наконец-то, черт, ну почему ты так долго? – и бежит ко мне. Иду к ней навстречу, отмечая, что... мне очень нравится ее улыбка.

– Надо было их запутать как следует, иначе жизни от них никакой, – ну не могу я не улыбаться ей, тем более я ведь рад, что с ней все хорошо, и она смогла отбиться, пока меня дожидалась. Она, ни слова больше не говоря, порывисто обняла меня, задев повязку, и немедленно глаза ее стали тревожными.

– Ты что ранен? Серьезно? Риз, ты весь в крови, черт, ну я так и знала, блин! Ну-ка дай я посмотрю!

– Может, мы уйдем отсюда, пока к этим товарищам не пришла подмога? – я киваю на трупы и только сейчас заметил, что я обнимаю ее. Ну как обнимаю... Моя рука покоится у нее на спине и мне совсем не хочется ее убирать. Почему-то это вызвало смущение, отчего я довольно бесцеремонно взял ее под локоть и повел в сторону большого грота, который приметил уже давно. Там нас точно не обнаружат, а если и так, то у него есть сквозной проход, уйдем в случае чего.

– Но когда отойдем, обязательно дашь мне посмотреть, что у тебя там, хорошо?

– Да? И что ты сделаешь? Подуешь и пожалеешь? – подкалываю ее, прищурившись, а Лусия нахмурилась и губы снова дудочкой сложила.

– Очень смешно. Не верю, что Тания собирала тебе рюкзак не положила никаких лекарств. А зная, как вы, мужики, относитесь к своим ранам, я настаиваю на том, чтобы ты дал мне посмотреть насколько все серьезно.

– Волнуешься за меня?

– А ты хочешь заражение крови? Хочешь окочуриться и даже не попробовать стать полноценным бесстрашным?

– Ты так говоришь, будто все остальные – неполноценные, – я чувствую, что веду себя как придурок, и понимая это, начинаю раздражаться на всех и вся.

– Ну, ведешь себя ты сейчас точно, как неполноценный, – окончательно разозлилась она, а я принимаю серьезное выражение лица, чтобы предотвратить коллапс.

– Хорошо, хорошо, поиграем в доктора, раз леди настаивает, – максимально серьезно говорю я, а в груди печет от необъяснимого чувства эйфории. Как же хорошо, что она… такая, я никогда раньше не встречал подобных девушек и теперь просто поглощаю эти эмоции большими глотками. Такое чувство у меня было лишь в детстве, когда я смотрел на бесстрашных и всей душой хотел стать таким же, как они.

Так как время уже к вечеру, то в гроте был достаточно прохладно. Вытащив люминесцентные палки, чтобы немного осветить помещение, я раскладываю аирковрик, который сразу же покрывает собой площадь два на два метра, хотя изначально был размером с ладонь. Люсия нахмурилась, но я только пожимаю плечами – да-да, это из города пяти фракций, но что ж делать. Так как девушка не спешила с нотациями, я, не переставая ухмыляться, взглядом показываю, что готов к экзекуции, и она, поджав губы, принялась колдовать с моей повязкой.

Так как вытяжку «камака» я уже выпил, боль отступила основательно, и я чувствовал только легкие пальчики, порхающие над моей рукой. Сказать, что это приятно – ничего не сказать, но Лусия хмурится, и я скосил глаза, чтобы посмотреть отчего она так встревожилась.

– Слишком сильно задели, надо бы зашить, – проговорила девушка, строго на меня взглянув.

– Там, в рюкзаке должны быть саморассасывающиеся скобки. Посмотри, Тания должна была положить.

– И это у нас уперли, – проворчала Лусия, однако, удержавшись от дальнейших комментариев. Интересно, а если бы не уперли, как бы мы выжили сейчас, а? И пистолеты с ножами тоже у нас не из воздуха взялись, может, еще и из-за этого поругаемся? – Ладно, не сопи… Тания… Она твоя девушка?

– А что такое? Она тебе что-то сказала? Обидела?

– Да нет, но я ей почему-то не понравилась.

– Тания – моя сестра, мы с детства жили вместе, она… немного ревнует меня, это нормально.

– Да уж, очень нормально. Вот только мне кажется, что она влюблена в тебя, это только слепой не заметит.

– Я никогда и ничем не давал ей понять, что между нами может что-то быть, – пристально разглядываю Лусию, которая сидит с очень загадочным видом, даже для нее. – Ну, а твой парень? Как же он отпустил тебя одну в такое… такую авантюру?

– Я его не особенно-то и спрашивала, на самом деле. И у нас нет таких понятий – отпустил-не отпустил. Я решила поехать и я поехала.

– И даже не пытался тебя отговорить? – приподнимаю одну бровь. – И не волновался за тебя?

– Да волновался, конечно, и сейчас волнуется… И отец волнуется тоже, беспокоится, места себе не находит…я никогда не покидала фракцию так надолго… одна.

– Ну ты и не одна…

– Но он-то об этом не знает. А у тебя есть кто-то еще? Родственники? Семья? Помимо твоей… сестры?

– Моя община и есть семья. А ты, значит, все-таки сомневаешься, что она моя сестра?

– Ничего я не сомневаюсь, просто спросила! Меньше всего она на твою сестру похожа! – я беззвучно рассмеялся, потому что эта независимая и суровая женщина так мило краснеет, когда смущается, и мне определенно это нравится. Лусия подняла на меня сердитый взгляд. – Ах, ну да! Как я могла забыть, – немедленно ощетинилась она, – ты же интересуешься дочерью лидера Эванса. И всё-таки, может, расскажешь, зачем она тебе понадобилась?

При упоминании о Люси, всю мою игривость как рукой сняло. Как же хочется не думать о будущем человечества и просто побыть обычным парнем. Да, именно это меня так завораживает в общении с Лусией, что не зная, о чем она думает, я могу с ней быть… просто быть. Как самый обычный человек, и это чувство… оно прекрасно. Но с дочерью лидера обязательно надо встретиться, поэтому я отвечаю коротко и сухо.

– Мне просто нужно с ней увидеться.

– Влюбился, что ли, в нашу принцессу? – ехидно усмехнулась Лусия, а я удивился. Чего это она? И Тания ей «не сестра», и дочь лидера не угодила…

– Ну, вообще-то, я ее ни разу не видел и не встречался, как я могу в нее влюбиться? А почему ты спрашиваешь?

– Интересно, вот и спрашиваю. Предпочитаешь терпеть боль молча? Ну и ладно, – Лусия обиженно замолчала и засопела, наматывая бинт на уже полностью обработанную рану.

– Я не хочу молчать. Мне очень нравится говорить с тобой. И повязка у тебя что надо получается. Ты, случайно, не военный медик?

– Нет. Я разведчик, я уже говорила тебе, – все еще недовольно тянет девушка, но уголок губ уже подрагивает в лукавой усмешке, будто она заготовила мне какой-то сюрприз. Я не знаю что она сделает или скажет в следующий момент, и меня просто завораживает эта игра.

– Может, тогда ты мне что-нибудь о ней расскажешь?

– И что же ты хочешь знать?

– Ну, хотя бы какая она...

– Ммм, какая она, – Лусия подняла глаза к потолку, тщательно стараясь не улыбаться. – Многие ее считают странной, понимаешь? – она помотала пальчиками возле головы, посматривая на меня с озорством. А вот это уже интересно, хоть и не удивительно.

– Она наперед знает, что произойдет? Да? Или в чем это проявляется?

– Ну, знаешь, она любит уединяться. А еще, говорят, рисует какие-то странные картинки. Влезает в неприятности. Поэтому лидер Эванс ее запирает во фракции, – она уже откровенно смеется и мне это не нравится. Что в этом забавного? Этот дар… Он хоть и помогает, но нести это бремя на самом деле сложнее, чем можно себе представить. Неудивительно, что Люси считают немного не от мира сего.

– А что в этом смешного? Может быть, у нее какой-нибудь скрытый талант, о котором не каждому расскажешь? Или ты просто издеваешься надо мной?

– Издеваюсь? С чего бы это еще? Ты просил рассказать про лидерскую дочь, я и рассказываю!

– А что-нибудь хорошее ты можешь о ней рассказать или только гадости можешь говорить?

– Ну ладно, ладно… Может быть, я просто ей завидую? А что, отец – лидер, четыре старших брата, которые ее всегда баловали и таскали на руках, – Лусия загибает пальчики, а тон все равно остался едким. Вот сейчас я бы все отдал, лишь бы понять, о чем она думает и почему язвит… – И, вообще, я ее с самого детства знаю. А вот ты, мог бы для приличия и ее настоящее имя узнать! А то всё Люси да Люси, – девушка пожала плечами и как мне кажется, стала терять интерес к разговору.

– Настоящее имя? Я думал, что это и есть ее имя. А прозвище Кнопка. Подожди, и как же ее зовут?

– Точно хочешь знать? – спросила она так, будто от этого зависит, скажет она мне или нет. И меня уже начинает злить это ее непредсказуемое поведение, вот ни разу не смешно.

– Если спросил, значит, хочу!

– Ну хорошо, уговорил. Зовут ее Лусия Эванс! Точно так же, как и меня! Вот так. И что ты на это скажешь?

Сказать… Надо что-то сказать… наверное. Но у меня все слова застряли в горле. Лусия, то есть теперь уже, наверное, Люси, если только она не врет, смотрит на меня своими космическими глазами и хлопает длинными ресницами, а я пытаюсь осмыслить то, что она сказала и у меня выходит как-то херово.

– Постой… Ты хочешь сказать – это ты Люси? Ты – Кнопка?

– Ну, вообще-то, я уже давно НЕ Кнопка, но когда-то да, у меня было такое прозвище. Ну и зачем я тебе была нужна?

– А ты точно дочь лидера? Эрик Эванс твой отец? У тебя… четыре брата…

– Алекс, Виктор, близнецы Ричи и Трой. Трой перешел в Эрудицию, остальные в Бесстрашии. Видишь? Это я! Ну и зачем же я тебе, я вся извелась от любопытства!

– А чего ты сразу не сказала?

– А чего это я должна откровенничать с преступником? Я сначала хотела понять зачем я тебе нужна, может быть меня убить хочешь!

– Ах, ну да, как я мог забыть, всегда и всех подозревать в самом плохом, вот ваш девиз! – мне отчего-то совсем не по себе. Как это может быть Люси? Хотя… если у нее остались способности и она закрывается, тогда все сходится, но по ней совершенно этого не скажешь… Что она там говорила… Любит уединяться, все считают ее странной, рисует… Да рисование, музыка, творчество, все это очень помогает при даре сканирования, но… Почему же она не сказала… и как теперь… черт, все мысли в кучу сбились…

– Вот странные люди, так хотел увидеться с дочерью лидера, она перед тобой, а ты ей говоришь гадости!

– Не так я представлял нашу встречу.

– Мне нужно кинуться к тебе на шею? – иронично смотрит на меня девушка.

– Нет, но…

– Слушай, ты странный. Очень. Я тебя знать не знаю…

– Вот именно поэтому. Я думал… Ты ничего не помнишь? – хватаюсь я за соломинку, может, она просто ведет какую-нибудь свою игру? Люси нахмурилась и взгляд ее стал внимательным и очень серьезным.

– Я должна что-то помнить? Что я должна помнить, Риз?

– Меня зовут не Риз, – тихо и медленно проговариваю я, глядя ей прямо в глаза, в надежде разглядеть там искру узнавания. Ну, уж имя-то она должна вспомнить! – Я Дей. Дей Идрис. Тебе что-нибудь говорит это имя?

– Дей! – воскликнула она, и прижала ладошку к груди. – Сколько лет, сколько зим! Ну, надо же, вау!

– Ты сейчас издеваешься?

– Ты бы видел свое лицо, когда сообщал мне, что ты – Дей Идрис. Слушай, Риз... Или кто ты там. Я определенно тебя не знаю и не знала никогда.

Ну, надо же… Я думал она меня помнит и может быть даже ищет, а она… Как? Почему? Что случилось, она ведь… ей было восемь лет, я вот себя отлично помню в том возрасте…

– Так как же тебя называть? Риз или Дей? И почему ты сразу не сказал настоящее имя?

– Меня под настоящим никто не знает. Это имя… Я думал, как только ты его услышишь, ты все вспомнишь, потому и не говорил его, никому и никогда, но твоя память… Видимо, что-то случилось и ты все забыла. У тебя никогда не было чувства, что ты пытаешься что-то вспомнить и не можешь?

Улыбка немедленно исчезла с ее лица, сменившись на недоверчивый взгляд.

– У всех бывают такие чувства. Это ничего не значит. В моей жизни не было ничего…

– Было, Люси. В твоей жизни было что-то, что ты потеряла и с тех пор ты пытаешься это найти, так?

– Иди на хрен, Риз. Или как там тебя – Дей. Ничего ты не знаешь!

Она вскочила на ноги, отвернулась в нерешительности, может быть, убежать хотела, но вовремя поняла, что тут особенно некуда бежать. Я тоже поднялся, перегораживая ей пусть к выходу, а мысли путаются – мне совершенно непривычно настолько не контролировать ситуацию. Я смотрю на Лусию в полной растерянности, пытаясь осмыслить и понять, как теперь быть дальше, и некое чувство, будто я обманут или предан вертится в голове. Люси отошла на приличное расстояние и уселась прямо на каменистую поверхность грота.

– Не садись на камень, – я хотел было сказать, что тут холодно, а потом подумал, что нечего нам, вообще, тут рассиживаться. – Надо идти. Пока совсем не стемнело, успеем пройти пару миль…

Закинув рюкзак вместе со всем барахлом на здоровое плечо, я, задумавшись, не сразу понял, что девушка и не двигается.

– Люси, нам, правда, надо идти. Знаю, что ты устала, мы лучше пораньше сделаем привал, когда стемнеет, но сейчас, пока светло, нам лучше уходить отсюда.

Она кивнула и, подхватив свои вещи, вышла вслед за мной. Мне срочно надо приводить мысли в порядок и думать что делать дальше. За двенадцать лет я хорошо освоился среди людей и научился контролировать эмоции, хоть по-началу это было очень и очень нелегко. Научился держать под контролем почти все вокруг и, конечно, данная ситуация выбила меня из колеи. Я никак не ожидал, что эта маленькая девушка с космическими глазами окажется той самой дочерью лидера, с которой у нас была связь еще в детстве. Которую я так хорошо чувствовал и понимал, видел все образы, что она посылала мне, пытался разгадать каково это – испытывать радость, горе, эйфорию, что такое смеяться, плакать… чувствовать. Практически от нее я впервые узнал, что значит жить… Я не знал какая она, но оборвав с ней связь тогда, я ощутил пустоту, которую пытался восполнить все это время и не мог. И вот теперь, когда я ее встретил… Мне вдруг стало не по себе…

Я ни минуты не жалел, что сбежал от безупречных, что стал обычным человеком, пусть даже и со способностями, потому что ничто не сравнится с натуральными, а не искусственными чувствами, ощущениями, желаниями. Безупречные давно забыли, что такое боль, печаль, несовершенство, все в их мире удобное, комфортное и… ненастоящее. Я ни за что не променяю прохладу реки, яркость и тепло солнца, шелковистость травы и шершавость песка под голыми ногами… Это нужно ощутить, чтобы понять, я будто жил в пещере, а потом вышел на воздух, прошло двенадцать лет, а я никак не могу привыкнуть и каждый раз испытываю чуть ли не восторг от жизни на земле. Безупречные презрительно называют эту планету Филд (поле), а мне не по душе это название. Я не знаю, как еще можно назвать все, что окружает меня, те, кто спустился сюда, говорят, что они живут на земле, имея в виду, что не в воздухе и не в воде…

До переправы день пути, река широкая, но в одном месте делает поворот и можно перебраться по узкой косе на мелководье. Мы идем уже несколько часов, молчание, что установилось между нами – тягостное, а ведь все уже налаживалось, Лусия почти уже стала доверять мне.

– Не устала? – я и так вижу что устала, но спросил, чтобы только с чего-то начать.

– Ты сказал, что мы будем идти вдоль реки дотемна! – не глядя на меня, ответила девушка. – Так что без разницы, устала я или нет. Надо идти, значит, надо.

– Нам не нужно выдохнуться в первый же день. До стены как минимум семь-восемь дней пути…

– Не стоит играть в заботу, Риз, – тихо ответила она. – Или… не знаю как к тебе лучше обращаться. Хочешь поговорить – лучше объясни что все это значит.