Текст книги "Монстр (СИ)"

Автор книги: Эльфарран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 54 страниц)

Талиесин сильно переживал, истекало самое лучшее время, он подбадривал глазами ученика. А того словно держали. Граф обливался холодным потом, перебирал пальцами на рукоятке. Драко поднял на него глаза, Тим заметил в них мольбу.

Не надо сэр.

Тихо прошептал он.

Граф ударил, вложив всю силу в этот удар. В последний момент Драко дернул Мерлина на себя, острое лезвие лишь слегка распороло его кожу на груди. Как безумный Малфой прижал холодного сына к своему телу.

Я не позволю, раскрыть сердце.

Тим вскочил на ноги.

Вы с ума сошли мистер! Его кровь уже пролилась на пятилистник. Демоны в пути!

Драко вкинул руку. Послав в графа сильнейшее заклятие, и хотя оно раскололось о его поднятый посох, все же темный маг получил сильнейший заряд проклято-родовой магии Малфоев. Потеряв сознание, он опрокинулся на спину и застыл в глубоком обмороке.

Драко держал на весу тело сына, по его пальцам струилась теплая родная кровь. Письмена вырезанные на полу начали наполняться багровой вязкой жидкостью. Драко знал: они явятся, заклинаемые песней, они придут и потребуют жертву.

« – Это будет мальчик!– Гермиона такая близкая. Домашняя. В его любимом широком зеленом платье. Она гладит немного округлившийся живот и улыбается ему. Так доверчиво и в то же время так мудро. Её немного курносый нос склоняется все ниже, словно она хочет рассмотреть зарождающеюся в ней жизнь. Подбородок утыкается в грудь. Она смеется, тихо затаенно. Она знает тайну, может быть самую главную тайну в этом мире.

Это будет очень хороший мальчик!»

Драко схватился за разрезанную грудь Мерлина. Рана была неглубока, всего на полпальца.

Сдирая в его лица плотное покрывало, он уже хотел перетянуть им кровоточившую рану, как последний слой шелка упал и маг увидел чудовище.

Отвратительное клыкастое существо, все покрытое безобразными наростами, на месте глазниц черные пустые ямы. Закричал и выпустил из рук сына. Мэрл тяжело упал на пентаграмму. Она вспыхнула теперь уже вся, поглощая в сияние его тело.

Драко,– тихо позвал Тимоти.

Граф не мог двинуться с места. Очевидно, Малфой слишком сильно приложил его проклятьем. Тогда шатаясь, волшебник сам подошел и взял из его рук кинжал. На этот раз грудь раскололась.

Теперь ему надо было погрузить свои пальцы в разрез и нащупать бьющийся комочек, сжать его в кулаке и вынуть….

Это безумно тяжело.

Он старался смотреть только на ужасающее своим безобразием лицо Мэрла. Только это давало силы продолжать церемонию. За стенами слышался шум подлетающих демонов. Маг собрался и погрузил пальцы в булькающую кровью рану.

Сердце не билось.

Драко нащупал что-то длинное и скользкое. Это «что-то» все время двигалось, сжималось и сворачивалось. Скользнув под его правой кистью, переместилось, затем ушло вверх и встретилось с ещё «чем-то» непонятным.

Змеи.

Вдруг отчетливо понял он. Чувствуя, как по рукам заскользили их влажные, пульсирующие тела. В тщетной попытке всё -таки нащупать сердце, Драко то и дело натыкался на плотно скрученный клубок спящих гадов.

Теперь понятно, – роясь в груди сына, старался отвлечься . – Понятно, почему он не умер, нельзя заставить мертвеца умереть еще раз.

Удар.

Нет! Ему показалось! Или все же...

Удар.

Это не змеиное тело! Нет, он слишком ясно почувствовал...

Удар.

Есть! – пронеслось в мозгах, – у него все-таки есть сердце! Там, в сплетении аспидов, оно ещё бьется.

«Гермиона посмотрела на мужа добрыми карими глазами, словно говоря. – Эх ты, дурень!»

Драко обессилел. Опустил голову, почти касаясь разрезанной груди лежащего перед ним сына.

Прости любимая, – прошептал он.– Прости, если сможешь.

Вынул окровавленные руки и посмотрел на них.

Красная, – прошептал, словно в горячке. – Обычная красная кровь. У тебя наша кровь сынок, так и должно быть. Только твоя мать всегда знала это. Ты не монстр.

Песня смолкла, и в зале наступило молчание.

Мерлин лежал, распластавшись в круге. Из разреза на груди свирепо поднимались три клинообразные шипящие змеиные головки, сторожившее его сердце. Раздался шум. Это демоны, потрясённые увиденным, отступили от жертвы. Послышались глухие рыки.

Диан Кехт, – неслось со всех сторон.

Фоморы привлеченные песней и жаждущие вкусить от крови жертвы, не решались приблизиться. Три легендарных змеи, выползали из груди мальчика.

Диан Кехт!

Из среды демонов вышел старик. Почти голый, только его бедра охватывал кусок старой волчьей шкуры. В руке он держал сверкающее копье. Увидев его, гады угрожающе зашевелились. Оставив танец-борьбу, дружно поднялись навстречу. Старик размахнулся, целясь в самую середину проклятого узла, и бросил сверкающий наконечник.

Было темно и очень холодно.

Гарри не смотря на запрет Малфоя, все же не выдержал. Мысленно попрощавшись с Джинни, он погнал лимузин к острову Мэн. Понимая, что может не успеть, все же отчаянно давил на газ, молясь как бы не наскочить на воздушной трассе на летящих на метлах ведьмах и волшебников. По карте островок в Ирландском море не был таким уж далеким, но проведя несколько часом над бушующим раздольем Гарри понял, – карта отвратительно врет. Машину здорово трясло, и несколько раз захлестывало открытый верх высокими волнами. Начинался шторм. Магическое топливо таяло с умопомрачительной скоростью.

Надо было аппарировать.

Но, Гарри до последнего пытался разглядеть в темноте береговые утесы. Вдруг его сильно качнуло, – гигантская волна подобралась сзади и обрушилась, заливая весь салон.

Под тяжестью набравшейся воды автомобиль жалобно взбрыкнул и прямиком полетел пучину. Гарри попытался всплыть, но еще одна волна окончательно погребла его в холодной глубине.

Очнулся он на берегу.

Море уже успокоилось и словно извиняясь, лизало его совершенно мокрые ботинки. Гарри подтянул ноги к себе, в голове все смешалось. Он попытался восстановить события последнего часа, но все что он помнил только голубые глаза. Решив на досуге поразмышлять над этим, маг высушил одежду и стараясь не думать о том какой нагоняй он получит от мистера Кингсли за утопленный лимузин, поспешил вперед.

Дурмстанг не подавал признаков жизни.

Еще солнце не взошло над горизонтом, а Гарри был уже у ворот. Его встретили молчанием. Пройдя мимо серых гранитных столбов, он оказался в небольшом дворике. Отсюда лестница вела на второй этаж. Везде темнота. Спотыкаясь на ступеньках, он поднялся в зал ритуалов. Сразу несколько звероподобных существ разбежались от одного его появления. Справа, за стеной слышалось тяжёлое сопение. Больше не церемонясь, волшебник распахнул двухстворчатые, тяжёлые двери.

Мерлин сидел на пентаграмме, зажимая левой рукой залитую кровью грудь, другой чертил в воздухе огненные письмена, разгоняя взбешенных демонов. Буквы величиной в два человеческих роста покрывали все пространство между ним, с лежащими Малфоем и Тимом, и демонами. Пылающий щит дрожал, дыша жаром на вертящихся у границы голодных фоморов.

Те недовольно ворча отступали.

Мальчик приказывал демонам убираться, чертя все новые и новые символы указательным пальцем. В какой-то момент он задумался, и пламя начало гаснуть. Фоморы зашевелились, тогда он нарисовал последний знак.

Знак нападающего дракона.

Символ ожил, обернувшись зверем. Налетел, бросаясь раскаленным телом в толпу. Демоны не выдержали, и беспорядочно отступили. Дракон гнал их до границы горизонта, где и сам сгинул распавшись на отдельные фрагменты.

Только теперь Мэрл бессильно упал на согнутый локоть, все еще прикрывая глубокую рану. Гарри не узнал его, поэтому бросился только к полумертвому Малфою. У того на лице застыло умиление.

Пропал. – Сразу решил Гарри, – и этот пропал для борьбы.

Он потащил Малфоя прочь, на выход. Тот сопротивлялся и нес сплошную околесицу.

Патронус! Он вызвал патронуса даже без палочки. Используя только свой палец и заклятье оживления мысли.

Маг старался не вслушиваться в его невнятное бормотание.

Наплевав, что весь Дурмстанг забит опаленными демонами, Гарри казалось, это он сам распихал их. Споткнувшись, едва не упал. Под ногами лежало три змеи, три раскрытые пасти были прибиты к деревянному полу тяжелыми, железными копьями. Тела еще шевелились. Стараясь обойти умирающих гадов, как можно дальше Гарри подхватил Драко и вытащил его из замка. Довел до моря, усадив на скалистый уступ.

Приказал и себе и ему успокоиться.

У него есть сердце, – бормотал Малфой. – Обычное, наше человеческое сердце. Святая Моргана! Он чувствует, чувствует и понимает всё, что с ним происходит. Только не может..

Гарри похлопал товарища по щекам, пытаясь привести немного в себя. Последний, вскоре замолчал и тупо уставился ему в лицо.

Поттер это ты?!!!

Я! А это ты – Малфой?

Вроде.

Выходит, все прошло неплохо?

Что?

–Ритуал, ваш черно-магический ритуал!

А это. Да неплохо. Я еду в Австралию.

Гарри покачнулся от столь резкого поворота в разговоре, минуту назад Малфой задумчивый и расслабленный вдруг собрался, окончательно придя в себя.

Где твой автомобиль? Я возьму его!

В море.

И почему я не удивляюсь! Значит так Поттер, пока я не переговорю с Гермионой, сиди тихо.

Но ты же..

Я абсолютная тупица Поттер, мальчик все это время пытался показать нам третьего мага. А мы замечали только монстра.

Видя как округляются глаза Гарри, засмеялся.

Мерлин может убить нас в любую минуту, и должен это сделать. Но мы живы, более того третий маг защищает весь наш мир. Только не думай, что я сошел с ума! Этой ночью я видел его. Гарри он совершенство! Клянусь тебе чем угодно!!!

Ты не в себе Малфой, и несешь полную чушь!

Граф Фомор смотрел на спорящих магов. Внутри отчитывая себя за то что доверился обоим, эти современные маги так импульсивны. Черный маг прислонился лбом к холодному стеклу окна.

Тимоти, ты перехитрил самого себя!

Не оборачиваясь ректор, знал что разговор будет тяжелый.

Королева Медб, или как тебя зовут англичане Мэб. Я сожалею.

Я нет. Я в гневе, мой милый!

Тим почувствовал, как задрожали стены, и гул прокатился по замку.

Сердце Мерлина принадлежит нашему миру. Ты уничтожил стражей!

Медб умоляю.

Поздно, ты двуличная свинья, служишь и нам и волшебникам. Тебе мы доверили самое дорогое наше сокровище, и что сделал ты? Полез своими грязными лапами в святая святых. Я накажу тебя. С завтрашнего дня, ты станешь учить Мерлина своей науке, ты будешь отвечать за каждый его шаг, за каждый вздох, а я отныне буду строго следить за тобой.

Тим заставил себя оглянутся.

Темноволосая, невысокая, росточком с молодую осинку, королева стояла почти вплотную. Глаза её были полны безумной ярости. Он прикинул в голове, сказать ли ей что один из магов коснулся сердца мальчика, и решил промолчать. Отложив плохую новость на потом.

Мерлина разбудил поцелуй. Он сладко застонал и потянулся за ускользающими теплыми губами. У самой подушки кто-то мелодично засмеялся. Мягкий темный локон упал на его щеку, он вдохнул в себя подзабытый аромат ночных фиалок.

Мэб…

Фея лежала рядом и легонько гладила его кончиками пальцев по лицу. Губы её слегка касались острых скул. Мерлин не раскрывая глаз, прижался к фее.

Мэб.. – опять мысленно назвал её имя.

Мерлин…

Она так крепко обняла его, что вскоре мальчику стало трудно дышать. Он отодвинулся и повернув голову, посмотрел в окно.

Утро.

Закрыл глаза.

Королева ласково обратила к себе его лицо. Змеиная кожа отступала, больше не подпитываемая аспидами кровь постепенно очищала его тело. Мэб подарила крестнику еще один долгий, нежный поцелуй. Ей нравилось целоваться с Мэрлом, он не был прилипчив как её восьмой муж, и не стремился доказывать свою страсть как четвертый. Он принимал её ласку и был благодарен. Фея запустила руку в длинные, рассыпавшиеся по подушке серебряные волосы, перебирая густые пряди, прошептала.

Всего год осталось потерпеть. И когда на твое чело возложат корону мира, мы соединимся навечно. Я избираю тебя своим супругом.

Мерлин ответил ей еще одним поцелуем, и королева довольная откинулась на подушки. Она победила, мальчишка в её власти. Из него получится недурной муж. На груди крестника был запечатлен глубокий разрез.

Тим, коснулся его?

Мерлин согласно нагнул голову.

Он поплатится за это.

Свирепо пообещала она. Поднявшись, начала укладывать распущенные волосы.

Мне пора уходить, учись, расти. Избегай Морриган, эта старуха еще та ведьма и вот еще. Не встречайся с эльфами, не нравится мне ваша дружба. Аркуэн решил окончательно переметнуться к нашим врагам, я хочу что бы ты убил его. Он становится опасным …. ты меня слушаешь?

Мэрл открыл один глаз и лениво посмотрел на фею. Та нежно улыбнулась. Легко поднялась с кровати, одарив суженого последним касанием своих полных губ.

Закружилась многочисленными юбками и растаяла в воздухе.

Он еще долго лежал на спине неподвижно глядя в деревянный потолок.

Малфой понял то, что он пытался последние два года донести до них, но как он поступит? Растащит новость по министерству? Или предпочтёт похоронить в себе? Почему он? Почему не Поттер? Одна ошибка и змеи бы пожрали его сердце. Но он должен жить. Особенно теперь.

Мальчик улыбнулся и потрогал шрам. Ощущение свободы было для него таким новым и неизведанным чувством, что он даже немного побаивался его. Впервые ему дали передышку.

Мерлин вспомнил, когда он ощутил невидимых ему стражей – сразу после первого поцелуя феи.

Она принесла их во рту, – трех зародышей, трех червяков и протолкнула мне в горло. Арку знал что Мэб так поступит и в свою очередь дал мне амулет усмиряющий этот подарок. Двенадцать лет тот хранил меня, двенадцать лет мифрил облекал в броню то единственное, что у меня оставалось – мое сердце. Маги не разобравшись, лишили единственной защиты, и я едва не превратился сам в змею хаоса. Только Тим понял это.

Он натянул на нос меховое одеяло, в одиночку на кровати было холодно. Раньше Мэрл не замечал этого, а теперь надо привыкать к своему новому состоянию.

59

Мы рассстаемся.

Гарри был упрям, даже когда в десятый раз граф Фомор, отказал ему, он продолжал настаивать на своем.

Демонический руководитель, после проведения ритуала, стал еще более нелюдим и мрачен. Он молча выслушивал доводы министра, поигрывая длинными аметистовыми четками. На конце четок висела крупная розовая жемчужина. Гарри почему-то смотрел именно на её гладкий перламутровый бок, и упрямо повторял.

Я должен допросить его.

Здесь вы не имеете власти. Моё решение – ваш скорейший отъезд с острова. Воспользуйтесь сетью летучего пороха, если наши школьные упряжки для вас слишком старомодны.

Вы покрываете опасного преступника, и об этом будет известно вашему руководству.

Тимоти на минуту оставил перебирание крупных сиреневых зерен и в упор посмотрел на мага.

«Точно василиск»!

Пришло на ум сравнение и Гарри внутренне напрягся. Граф заговорил, не отводя неподвижных зрачков от лица волшебника.

Мерлин Малфой-Поттер отдан мне! Как только его нога коснулась земли острова он получил убежище, от всех ваших преследований. Северный Дурмстанг, независимая территория и не подчиняемся законам. Поэтому убирайтесь отсюда, пока еще видите где дверь.

Гарри задохнулся от гнева.

Вы отказываетесь подчиняться министерству магии и распоряжениям Визгамота.

0тказываюсь.

У вас будут проблемы.

Понимая что продолжать разговор далее бессмысленно, маг отступил.

Я могу хотя бы увидеться с ним?

Нет.

Сидящий у стены бард Талиесин, поднялся и приблизился к спорящим.

–Тим, я думаю им можно встретится. Пока на мальчика не наложили гейсы. Ты немного превышаешь свои права. Давай сделаем все по правилам и тогда господину министру, будет не в чем нас упрекнуть!

Граф неохотно сдался.

В двенадцать часов ночи. Будьте у часовни Да Дерга. Вершителя приведут давать обет послушания. Стойте у дверей, и ни единым жестом не выдайте себя, я уже не говорю о том, что бы назвать мальчика по имени или прикоснутся к нему. С после обряда сразу уходите.

Маг нахмурился, вся обстановка здорово смахивала на монастырь, с довольно строгими правилами. Хотя, – тот час рассудил он, – отсюда он точно не сбежит, и вряд ли сумеет навредить кому-то.

Пусть наслаждается последним годом свободы.

Прежде чем навсегда засесть в Азкабане или того хуже в семнадцать, получить как подарок на день рождения, смертный приговор.

Гарри был внутренне готов в такому раскладу , и все же в глубине души, в самой её серединке горячо засаднило привычной болью.

Куранты на самой высокой башне Дурмстанга, пробили полночь, а ожидаемой процессии все не было заметно. Гарри начал нервничать, решив что его обманули, дав заранее ложное обещание. Переступая с ноги на ногу, он кутался в продуваемую северным ветром мантию, напряженно вглядываясь в полный мрак безлунной ночи. Легкое, неощутимое касание своего лица скорее ощутил, чем увидел. Что-то едва заметное проплыло мимо.

Черное на черном.

Он напрягал зрение, пытаясь различить в этом скоплении тьмы, своего мальчика. Ему повезло, вскоре он заметил четыре призрака, они были совсем рядом. Гарри не мог поверить что это не сон, забыв про предостережения графа, маг протянул руку, пытаясь ощутить полутуманное ведение. По пальцам скользнул прохладный шелк. Холодный, чужой. И вдруг он понял, Мерлин последний.

Он же третий, всегда третий.

Не делайте этого сэр.

Раздался сзади размеренный голос.

Я понимаю ваши чувства, но прошу сдержите себя.

Гарри кивнул и отступил в тень. Мимо прошелестели одежды второго, приближался последний. Без лица, что было спрятано под безобразной маской, без рук сокрытых в складках длинного плаща. Гарри с трудом дышал, впитывая в себя те малые крохи, которые давала ему ночная мгла. Третий вершитель шел так же бесшумно и отстранено как два его собрата, его фигурка тонула в мрачных воротах часовни обета.

Мы еще встретимся.

Запоздало прошептал Гарри.

Прощай.

Грустно отозвалось из черноты и ворота закрылись.

Мерлин был в смятении.

Граф предупредил его что на пути он возможно встретит знакомого мага, и Мэрл был внутренне готов встретится с ним. Но когда из тени высокого крыльца на него посмотрели любимые глаза, он даже споткнулся. Благо никто этого не заметил, мальчик сжал пальцы до ломоты и приказал себе двигаться дальше. Ему вдруг захотелось бросить все к Мендосу, подбежать к отцу и обхватив его колени умолять о прощении.

Граф чувствовал его волнение.

Если ученик сдастся и сделает шаг в сторону, он сложит с себя полномочия. Тимоти даже желал, что бы мальчик оказался слабее, своего предназначения. Мощь Мерлина пугала его. Но он прошел мимо, так словно не видел, и только в последний момент….

Прощай.

Я наложу на тебя пять гейсов. Запретов, которые ты не посмеешь переступить, пока учишься здесь.

Граф открыл украшенный резной рыбьей костью ларец и вынул первый амулет. На крепкой в палец толщиной цепочке висел округлый медальон с изображением рун власти. Он поднял медальон над собой.

Первый гейс – полное подчинение моей воле и желаниям твоего хранителя. Им отныне назначается наш школьный поэт и певец Талиесин.

После этих слов медальон вспыхнул, и засветился.

Ректор опустил его на шею вершителя.

К концу церемонии пять украшений легли поверх одеяний.

Мерлин исподтишка попытался разглядеть стоящих рядом таких же как и он вершителей, у каждого было по пять медалек.

–Значит не обделили, – захотелось хихикнуть ему.

И только он об этом подумал, как один из надетых кулонов зазвенел. Все обернулись. Граф остановил чтение положенных благодарственных молитв и сойдя с возвышения направился к мальчику.

Ты настолько упрям или глуп, что не понимаешь значения гейса. Гейсы защищают тебя на все время обучения здесь. Но если ты утратишь хоть один из них, твои шансы закончить обучение, как впрочем и остаться в живых будут резко уменьшены. Повтори, что гласит твой четвертый гейс.

Не веселиться.

Зная, что будет после вытирать окровавленный рот, Мэрл все же громко произнес.

Не сложно запомнить?! Но ты хотел нарушить его и мы сочтем это последним предупреждением, в следующий раз если тебе придет охота посмеяться ты утратишь пятую часть свой брони. Ты понял меня?

Мерлин быстро кивнул.

Я хочу услышать это!!

Талиесин невидимый для учеников, тяжело вздохнул. Мерлин поднял голову, преодолевая тяжесть камня произнес.

Да мой учитель.

Теперь он шел первым, Гарри уже не было. Мерлин не смотрел по сторонам, он шел уставившись перед собой. Золотые медальены-гейсы слегка позванивали на его груди. В свой комнате, он упал ничком в пахнущие зверями шкуры, и начал отчаянно зарываться в них.

Моргот меня употреби!

На следующий день вполне серьезно размышлял Мэрл, уже на восемнадцатом часу обучения даже столь специфичное общение с эльфийским божеством казалось ему сейчас самым приятным времяпрепровождением.

День в Северном Дурмстанге для него длился восемьдесят один час.

На вчерашней церемонии обряда, мальчик едва не сморозил нелепость, когда ректор серьезно оповестил трех учеников, что для каждого из них день отныне будет иметь свой размер. Так для первого вершителя ежедневное время обучения назначалось длинною в двадцать семь ночных часов и пять дневных. Для второго тридцать шесть и девять. Мэрл хотел объяснить недалекому магу, что вообще-то планета Земля вращается с определенной скоростью, и смена дня и ночи зависит от простейшего физического закона. Это знают даже магглы.

Ты так думаешь?

В голове раздался низкий бас Тимоти. Мерлин похолодел, схватившись за свои медальоны.

А для самоуверенных гениев – восемьдесят один час. Третий вершитель это лично для вас.

Мерлин поклонился.

На отдых так же девять дневных часов.

И вот, пожалуйста.

Мерлин едва держался на ногах.

Сегодня он постигал тайну обращения с магическим посохом.

Прежний учитель, французик, нанятый Хогвартсом, не шёл ни в какое сравнение с мастером Тел Эрги. Тот первый, больше нажимал на теорию, вычитывая из принесенной с собой книжки, отрывки общеизвестных приемов. И весь дрожал, когда Мерлин впервые ударил посохом по полу расколов его надвое. Зато этот приземистый, плотный ирландец с традиционно рыжей шевелюрой и широким, словно раздавленным на голове лбом, вообще ничего не читал. Хмуро встретив новенького вершителя, только указал ему на место, отмеченное правильным четырёхугольником из мраморных плит, в абсолютно пустом зале.

Сам встал рядом.

В его руке тоже был посох, не такой длинный как у Мерлина, но тоже впечатляющий.

Будешь повторять мои движения, – коротко сказал он. – За каждый неправильный взмах дополнительные десять минут вращений, за утрату – полчаса. Посох твое основное оружие, а всякие там волшебные палочки выкинь из головы. Они годятся лишь для ближнего действия, ты же должен научиться поражать цель за много миль. Поэтому крепко сожми древко посередине, и поставь руку строго на уровне груди, не опускай её. И начали…выпад вперед… нагнуть…

Все здание, предназначенное для магических тренировочных боев, затряслось и начало раскачиваться.

Вверх, вниз. Повернуть. Держать!!!! Держать я сказал!!! Посох не будет слушаться того кто слабее его! Вверх, вниз. Повернуть. В левую руку. Вверх, вниз. Повернуть. Раз, два, три.

Определено Моргот был бы, более милосерден, – пытаясь отвлечься от ноющей усталости в мышцах, пытался думать спустя несколько часов тренировки Мерлин.

Три шага вправо, поднять, развернись. Раз, два, три. Снова. Три шага вправо , поднять …

Ирландец не знал пощады.

К концу занятия, он как и в первый час обучения, был подвижен и полон сил. Мальчик едва успевал за его телодвижениями, у того напротив все смешалось в мозгах. Пытаясь не отставать, от учителя он поворачивал, взмахивал и опускал почти до пола свой посох, и все в полном молчании. Слышал только сухой счет и отрывистые команды.

Неприметный, в сокрытой нише предназначенной для наблюдателей, стоял граф Фомор.

Вершитель неплохо держался. Слишком большой и тяжелый для его роста магический жезл, сверкающим колесом крутился в его пальцах. Мальчик прилагал все усилия что бы удерживать его. Тел Эрги был доволен, судя по его красному ухмыляющемуся лицу, урок приносил ему наслаждение.

Полчаса вращений на месте. У тебя длинные пальцы это хорошо. Мы заставим их быть твёрдыми.

Он заметил пригласительный жест ректора и сделав знак Мерлину продолжать, подошел к графу.

Великий Миде, этот вершитель самый способный из моих учеников!

Тимоти Фомор задумчиво оглядел новичка. Затем призвав из угла стул, сел положив руки поверх струящегося черными бликами одеяния. Пара драгоценных колец, слабо засветились. Он усмехнулся и из-за его спины выплыл почти такой же дубовый посох. Резким движением ректор послал его вперед, указывая на изнемогающего мальчика посреди зала.

Быстрее можешь?

Летающий жезл приблизившись, завертелся почти исчезая из глаз. Мэрл рванулся за ним. Тоже стараясь доказать свою силу, но усталые пальцы уже не могли удержать посох и он с глухим стуком упал на пол.

Граф вздохнул и отозвал своё оружие.

Ты слишком горяч и не умеешь рассчитывать силы. Вращение Вар Гамма, раскалывающее дневной свет, требует выносливости которой у тебя слишком мало. Друг мой Тел Эрги, назначь вершителю часовое наказание, а затем если он еще сможет идти, направь к Талиесину.

Мерлин держась за стену, тяжело поводил вспотевшими боками, хватая ртом воздух.

Оба мага заговорили почти шепотом.

Сколько жестов вы сегодня выучили?

Девять граф Фомор, и это только за сегодня. Обычно на один, мы тратим до трех занятий!

Хорошо, я снижаю наказание до полчаса.

Маги все не могли оторвать глаз от мальчика, тот уже восстановил дыхание и упрямо поднял посох.

К постоянно волочащимся одеяниям можно привыкнуть!

Наконец дойдя первый раз до класса и не разу не наступив на свой длинный подол, рассуждал сам с собой Мэрл.

Теперь став с камнем на языке более сдержанным, он уже не так раздражался. Даже когда Талиесин дал ему в руки арфу, и попросил извлечь из струн несколько простых гамм. Послушно начал елозить пальцами по туго натянутым жилам белохвостого оленя.

Язык почти не болел, но камень молчания лежащий в его глубине давил невидимым весом, заставляя прижимать язык зубам. Если Мерлин пытался произнести слово, это лишь вызывало возвращение боли и кровотечение, такое что с его губ по целому часу падали обильные красные слюни.

Его уже несколько раз прокляли. Не сильно. Пока только примериваясь, два сокурсника – вершителя, использовали на нём средней тяжести черно-магический заклятия. У них в отличие от Мэрла с языками все было в порядке.

И хотя он старался не попадаться, все же несколько раз пришлось ставить на огонь в своей комнате котел Слизнорта, для варки оздоровительного зелья. Все необходимые ингредиенты хранились здесь же за кроватью, в одной из трех кладовых предназначенных для ученика.

К концу октября Мерлин совсем освоился, пугающие поначалу условия жизни в Дурмстанге, стали для него вполне привычными. Здесь была такая огромная библиотека, что для нее построили отдельную башню, полки образовывали огромные завивающиеся спирали, в середине которых были поставлены высокие каменные лестницы. Библиотекаря в отличие от Хогвартса не было и ученики могли заниматься здесь все свое время. У Мерлина было несколько заданий, поэтому между уроком у Морриган и занятиями по сплавлению металлов, он решил сделать часть из них. В самом дальнем конце зала, уже сидел еще один вершитель.

Понимая, что встреча с сокурсником не принесет ему ничего кроме еще одного проклятия, Мэрл скользнул к ближайшей спирали книжных полок. Но его почуяли, в зале произошло движение.

Не бойся. – Вдруг отозвался вершитель. – Я слишком занят, что бы играть с тобой. Так что садись рядом.

Мальчик опустил книги на соседний стол. Открыл одну из них. Сегодня он должен был разгадать из чего складывался болевой эффект заклятия «круциатус». Задание не сложное. Но слишком объёмное. Он разложил заклятие на буквы и начал объяснять значение каждой из них. В зале стояла полная тишина. Несколько раз, призвав с полок необходимые источники мудрости, будущие маги мысленными приказами, открывали их нужной странице. Вокруг Мерлина вращалось десять книг, над головой его сокурсника двенадцать. И когда Мэрл, набросав вступление перешёл ко подробному разбору, выписав затейливой вязью букву К, вершитель спросил.

Ты любовник королевы Мэб?

Третий гейс гласил – "Не лгать".

Согласно кивнул.

Вершитель отложил свой пергамент и повернулся к Мерлину лицом.

Тогда глупо все это. Всем же известно, что правителем Ирландии может стать только её муж. Раз она выбрала тебя. Значит уже все решено. А мы только играем роль подзуженных. Это такие скакуны, которых пускают рядом с призовым рысаком. Рысь более медленный аллюр. Подзуженные скачут во весь мах. А бедняге фавориту этого не разрешают, хлыст всегда наготове. Вот он и старается дурачок, на рыси обогнать галопирующих соперников, из кожи вон лезет. Так воспитываются чемпионы. Быстрые ноги и глупые мозги.

Мерлин не слушая молча продолжил раскладывать букву К на три части: вертикаль – это стремление, прямое повелительное желание, раскалывающее начало проклятия на две половинки и в то же время соединяющее воедино. Он задумался – возможно в этом причина, того что он может рассекать «круциатусом» тело пополам. Я слишком зацикливаюсь на этой прямой, не допускающей сомнений линии.

Надо проверить.

Мэрл вынул из кожаного браслета на запястье волшебную палочку. Направив её на говорящего вершителя мысленно произнёс.

Круцио!

Сосед издал громкий вопль, на пол из под черного одеяния, закапала кровь.

Мерлин довольно усмехнулся и снова принялся писать.

«Кривая верхняя черта говорит о возможности использования повелительной магии, сводя её к более индивидуально форме, направленной на конкретного индивидуума».

И это надо проверить.

Круцио!

Теперь мысленно представляя себе, как он кидается на жертву по наклонной плоскости. Вершитель еще не успел отойти от первого проклятья, как его настигло второе. Он отбросил от себя учебники.

Авада Кедабра!

Мерлин вскинул свою волшебную палочку и втянул в нее сияющий луч заклинания. Палочка неожиданно переломилась. Тогда не долго думая он схватил стол и прячась за ним как за щитом стал отступать к двери. Взбешенный его действиями вершитель поливал его убийственной магией.

Граф из окна наблюдал как мелькают вспышки заклинаний в библиотечной башне, внутреннее улыбаясь.

«Рысак начал свой бег, и если он действительно фаворит, то даже не поднимаясь в карьер, обгонит своих соперников, но…

В этот момент он заметил как «его чемпион» выскочил из дверей библиотеки, задрав все свои вихрящиеся накидки, побежал прочь.

Надеюсь он что-то сделал из домашнего задания? – мысленно спросил себя Фомор.

Вслед за убегающим вершителем летели по воздуху его пергаменты и учебники.