Текст книги "Держи меня крепче (СИ)"
Автор книги: Душка Sucre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)
Конечно, не обошлось без наших с Шером замечаний по поводу и без, наплевавших на второе условие, но на каждое напоминание об этом Шерхан припоминал братишке, что может и забыть о выполнении первого со своей стороны. Пожалуй, я опущу наши комменты.
ИСТОРИЯ В ВОЛЬНОМ ПЕРЕСКАЗЕ ЛЕНИНА
Как оказалось, те две маски, исчезнувшие из коробки, нашли в качестве своих хозяев не Егора и Стаса, а Сеню с его другом Роллом. Так что где достал свою маску Егорка, я точно не знаю, но у него же куча знакомых, подсобил кто-нибудь.
На бал по приглашению обещали провести кого угодно, от мала до велика, так что с входом проблем не оказалось бы, но было кое-что из запретного, а именно камера, с нею бы не пустили, поэтому мальчишки прокрались еще днем и засели в каморке, спрятавшись до начала торжества. Ожидание было мучительно долгим, поэтому оба шкета развлекали себя анекдотами и шутками с одного известного сайта в интернете, куда залез со своего сенсорного коммуникатора Ролл, схожий по комплекции с Сеней, его одноклассник. Если бы они надели кепки, то со спины их было бы не отличить.
Сеня, находящийся все время в погоне за сенсацией, и его дружок, помощник оператора, выползли только тогда, когда ДК заполнили люди, а они смогли затеряться в толпе с запретной штуковиной. То, что в залах есть и свои операторы их нисколько не смущало, поэтому они, находя самые непримечательные места, снимали людей, оставаясь незамеченными.
Таким образом, Сеня стал на тот момент единственным обладателем записи драки Леси с Куликом. И очень гордился тем, что во время оказался на втором этаже. Жаль, конечно, что запись так глупо утеряна. А еще он снял сам батл, самые ключевые моменты; снял то, как четвертый в команде Егора «The Leaders Crew» сломал ногу, даже то, как его на улице увозили на карете скорой помощи; снял болтовню некого известного режиссера, как он сам утверждал, снявшего тот известный клип Оливера Басса, в котором приняли участие FJB… А еще очень много всего, о чем он умолчал, припомнив лишь наиболее яркие моменты. Особенно его пропёрло на рассказ с уточнениями с того мгновения, как он, потеряв Ролла, увязался за нашей парочкой после того, как приметил нас в парке на лавочке у ДК, опустошающих годовой запас продуктов и питья, который оставался все в той же тележке из супермаркета, с которой мы покинули территорию, нагло стащив ее. Не шутка ли – утащить в своих руках полную и даже с горкой тележку продуктов?
На наш вдохновенный пьяный разговор Сенька не успел, только на его концовку, когда Шер меня целовал, или я его целовала, да кто разберет заплывший алкоголем мозг? Это мне сейчас стыдно, а тогда, кажется, даже хорошо было… Но вот после моя святая невинность была сломлена и он потащил меня к себе домой. А Сеня раскрыл себя и сказал, что не хочет сидеть в кустах, как папарацци, а будет бегать за нами следом и снимать видео для потомков. Решив, что если для потомков, то это благое дело, и мы согласны, он не отставал ни на шаг от нас, и именно поэтому ему известны все подробности.
– Я сейчас позвоню в такси и оно домчит нас за пять, – трясущиеся пальцы болтались перед моими глазами изображая цифру пять, – секунд… нас домчит.
– Окей, – заплетающимся языком дала я согласие.
Шерхан достал из кармана мобильник и принялся тыкать на кнопки, то и дело ошибаясь, сбиваясь и начиная заново.
– Алло! Эт такси? Как нет? А куда я попал? К тебе шоль, Толян? Ха, – мой принц заржал. – Вот я @uncensored@! Ну, как жизнь?.. Не, я не пьян, немного вым…вымп…выпивши я. У меня тож все гуд. Номер такси не подскажешь? Два-сорок-сорок. Спасибо, кланяюсь челом об пол. Ха! Пис, братан.
– Прикинь, – это уже мне, – я с чуваком год как не общался. А тут набрал и на него вышел. Ща, в такси позвоним.
Он снова стал тыкаться в телефоне, на этот раз номер был набран верно, правда, он переспросил сто раз «действительно его братан назвал номер два-сорок-сорок или он чё-то путает». Так что такси вызвали, и прибыло оно очень быстро, в считанные секунды.
Оставив продукты в аллее, вот на следующий день бомжары обрадуются, я с Шером забралась на заднее сиденье в обнимку, закинув ноги ему на колени, а Сенька вперед к водителю, чтобы мы оба хорошо попадали в объектив камеры. Ехать пришлось, как и обещал, парень, пять секунд. Потому что его дом находился на соседней улице – шикарный двухъярусный особняк с балконами, огромными окнами, выступающими черными дырами на персиковом фоне каркаса самого осбняка. Дом находился за оградой, закрытыми воротами. Но Шер ввел нужный код и пропустил нас внутрь. Брусчатая дорожка извивалась по всей территории, и все же привела нас к входу в дом.
Два спотыкающихся тела, громящие всё на своем пути, поковыляли вверх по лестнице на второй этаж, то и дело норовя скатиться с неё. Уж не знаю, каким чудом этого не произошло, но я благодарна ангелу, который спас нас.
– Это моя комната, – уперся спиной в дверь Шерхан, и открыл ее рукой, которую предварительно поставил на ручку, потянув ее вниз.
Дверь открылась, а Шер, не удержавшись на ногах, провалился спиной в проём двери, другой рукой он держал меня, так что я ввалилась следом за ним, удобно умостившись на его широкой груди. Сенька тоже чуть не растянулся, споткнувшись о раскинутые ноги хозяина дома, но вовремя спохватился и остался-таки держаться на ногах, и, перешагнув через конструкцию «бутерброд», оказался в комнате, ища выключатель. Найти он его нашел, но воспользоваться не смог, потому что электричества все еще не было, так что освещением служил лишь маленький фонарик, приделанный к камере.
И вот – этот слабый фонарик осветил силуэт грозной фурии, вооруженной дубиной, выскочившей из глубины коридора. Ее волосы торчали во все стороны, словно после воздействия электрошокера, что было более вероятно, чем предположить, что у нее непропорционально большая голова на плечах, как у гуманоида с другой планеты, а злобный оскал наводил на всех священный ужас.
– Мама! – заорали мы в унисон с Шерханом.
– Порву всех, грабители чёртовы! – громогласно изрекло чудище и замахнулось оружием.
Внезапно дали электричество, заставив всех зажмуриться, а затем открыть глаза и обнаружить, что чёртовы грабители – всего лишь мы, хозяин дома и два его друга, чудище – худющая женщина, а дубина – на самом деле скалка.
– Тёмочка-сынок, ты вернулся уже? – тут же елейным голоском поинтересовалось чудище, оказавшееся его мамой.
– Ага, – изрёк сын, прижимая меня к себе.
Если бы я была не пьяна или хотя бы не настолько пьяна, конечно, моё лицо бы залила краска смущения, а сама бы я тут же вскочила и убежала на другой угол комнаты, подальше от Шера. Вот только ситуация была иная, и я не спешила отлипать от своего парня.
– А это что за профурсетка? – вернулся к маме её грозный тон.
– Это… моя принцесса, – нежно представил меня Шерхан, а я расплылась в улыбке, доброе слово и козе приятно.
Абсолютно счастливая я чмокнула своего персонального принца в щеку и поднялась, чтобы со словами «мамулечка» растопить сердце женщины и заключить её в крепкие объятия. Но изворотливая женщина увернулась и надменно заявила:
– Для вас, мадемуазель, я Ефросинья Эразмовна.
Прозвучало это смешно. Так что я не удержалась и захихикала в кулачок над Снежной Королевой, высоченной, даже без каблуков, а в элегантных домашних тапочках, до чёртиков худой, с выступающими скулами и поджатыми до тонкой линии губами.
– Мама, – обиженно надулся все еще лежащий на полу сынок. – Это же моя девушка! Я может люблю её и жениться хочу?!.
Мать изобразила на лице кривую усмешку.
– Жениться? Возьми и женись для начала. А уж потом домой приводи, – тоном тирана-королевы произнесла женщина.
– Секундочку! – возвестил нас Тёмочка (так вот как его зовут, что-то меня преследуют одни Артёмы) и убежал куда-то вдоль коридора, по пути снеся вазу с икебаной, картину с красивым пейзажем Парижа, который обожает его мать, также разгромив что-то в комнате, в которой скрылся, но очень скоро вернулся и резко затормозил, припарковавшись на колени у моих ног. – Будь моей женой!
Осчастливил он меня своим признанием, вручив обручальное колечко, а мамулю ввёл в состояние ступора, узкие щелочки её глаз превратились в пятирублевые монеты, явив миру коричневую радужку глаз.
– Ты с ума сошел! – возопила она, отмерев, перебив моё «да».
А кто-то ждал, что я скажу «нет»? Наивные… Я ж предупреждала – я пьяна, а значит неадекватна. От меня можно ждать чего угодно.
– Ответь мне «да», умоляю, я готов ползать перед тобой на коленях сколько угодно, всю жизнь, если потребуется, даже если ты не готова… – Не стал он слушать Ефросинью (ухаха – Ефросинья).
Но я его перебила, решив, что того, что сказано достаточно для счастливого брака:
– Я готова. Я согласна. Да.
Мама схватилась за сердце, предварительно выдернув из моих рук кольцо, а я была заключена в медвежьи объятия своего принца, который был так искренне рад, словно маленький ребенок, получивший обслюнявленную шоколадку, я, впрочем, что греха таить, тоже радовалась. Эх, какая ж я дура была. И сейчас тоже ею остаюсь. Бежать надо было от этой семейки!
– Дебилы, – любовно так, по-родственному окрестила нас мамуля и, понадеявшись, что цирк так и останется цирком, развернулась и ушла в свою комнату.
А зря.
Тёма снова позвонил в такси и попросил доставить в… ЗАГС. На уверения таксиста о том, что данный орган сейчас не работает, мы внимания не обратили, и еще с полчаса после прибытия на место ломились в двери. Разумеется, никто не открыл. Тогда Шер предположил монументальную вещь:
– Я знаю, почему не открывают! На тебе же платье не повенечо… тьфу, подвенечное.
– Точно, – схватилась я за голову и сделала глаза большими-пребольшими.
– Надо платье купить.
– А в супермаркетах продают?
– Пошли, спросим, – схватил меня за руку будущий муж
– Стойте, – решил вмешаться Сеня, чего до сего момента не делал.
Видимо, ему очень хотелось выдать меня замуж, так что от него последовал предложение:
– Шерхан, у тебя случаем знакомых нет в администрации?
Парень задумчиво почесал черепушку, перебирая своих многочисленных знакомых.
– Толян же. Помните, сегодня попали на него один раз. Его отец мэр города. Да я и сам его знаю. Он же спонсор бала, помог нам, ништяковый мужик.
– Надо ему позвонить, попросить устроить церемонию прямо сейчас.
– А это тема.
– Позвони ему, – повисла на руке Тёмы я.
Я и не предполагала, что подсознательно так сильно хочу замуж.
– Алло, – с третьей попытки набрал номер Толяна мой принц. – Эт снова я, Шерхан. Ага, на этот раз к тебе. Спал что-ли? Ааа… С вечерухи нашей зад свой домой приволок? Похвально-похвально, что сам. Слушай, друг, у меня просьба. Вели-и-и-кая. Да, к тебе. Только ты можешь нас спасти. Понимаешь, хочу жениться. Да, я. Звучит небе…ве…невероятно, короче, это да. Мочи нет. Прямо щас хочу, а нам не открывают. Прикинь, да, сволочи. Я уж и так, и эдак. Да ваще капец. Слухай, братан, переговори с отцом. Разбуди, объясни что к чему, я тебе век благодарен буду. Не спит? Тоже только что пришел. Это же судьба…
Дальше я не слушала. Потому что в моем мозгу переклинило. Судьба. Ну, конечно. Теперь ясно, почему я подсознательно на всё с ним согласна. Было же пророчество той тётки. Леди какой-то из Гагр, кажется. Точно. Татушка светилась же. Фосфором, но так об этом речи не было. Главное, что сверкала ночью. Практически под луной. Нельзя обмануть, нельзя предать, еще чего-то нельзя… Отпускать. Я его не отпущу. Да ни за что. Мне нужно платье!
Я заметалась, прикидывая, где бы найти его, но в голову, как назло, ничего толкового не шло. Тогда Сеня спас меня:
– Может, с Соней поменяетесь, вроде на ней как раз подвенечный наряд?
– Ты гений! – чуть было не кинулась я к нему на шею, чтобы расцеловать, но по пути вспомнила, что понятия не имею, где её черти носят.
– Я ей сейчас позвоню, узнаю, где она. Дальше сама проси у нее.
Я бешено закивала головой, а братишка, после переговоров с сестрой, перед тем, как назвать мне место ее нахождения, посоветовал по пути прикупить подарок для будущего мужа, на свадьбу, так сказать. Так что я, вооружившись наставлениями, кинулась снова в здание ДК, где в туалете совершила обмен платьями с Сонечкой, не объяснив ей толком, что к чему, но получив вдогонку кучу ругательств и нецензурных выражений, а также спотыкаясь на ходу от непривычно высоких лабутенов, от которых Соня была счастлива избавиться, впрочем, это и послужило толчком к тому, чтобы поменяться нарядами.
А в то время как я задерживалась, выбирая подарок любимому, Тёма уже обо всем договорился, и со счастливой улыбкой блаженного идиота встречал процессию, состоящую из хмурой тётеньки, регистрирующей браки, и представителя мэра, тоже хмурого, настроенного не более благожелательно, чем тётенька. Они пришли, отперли двери, впустили брачующегося, с недоумением поглядывая на жениха, который ждал невесту. Грубить было нельзя, а то ведь и мэру могут пожаловаться, так что они стоически ждали вместе с Тёмой меня. А я очень торопилась, так что ждать пришлось совсем недолго.
– Музыку включить не сможем, – чопорно изрекла сонная и недовольная регистраторша.
– Почему? – невинно хлопая глазками, спросила я.
– Потому… Потому что… – на лице тёти забродили морщины, свидетельствующие своим движением о напряженной мыслительной работе.
– Потому что комната с пультом управления от музыкального центра закрыта, – продолжил за нее представитель, сверкнув белым воротничком из-под официального костюма.
– Ничего страшного, я сейчас в инете скачаю, – нашелся маленький сводник.
Сделал он это быстро, так что меньше, чем через пять минут, тишину Дворца Бракосочетаний разорвало от марша Мендельсона. Мы медленно прошли по ковровой дорожке и остановились у стола.
– Паспорта давайте, – попросила тётенька с мрачной миной на лице.
Шер вытащил из заднего кармана брюк бумажник и паспорт, убрал первый на место, а второй протянул регистраторше. Упс, а у меня паспорта нет… Но вновь Сеня спас положение, съездивший домой и забрав мой паспорт из секретного ящичка с документами, в то время, когда я бегала обмениваться платьями с Соней. Тётя-мотя медлительно внесла в регистрационный журнал наши идентификационные данные и отдала паспорт дядечке в костюме, который сказал, что вернет их завтра вечером обоим уже со штампами, а мой поменяет и выдаст мне новый, с новой фамилией.
– Согласны ли вы, Матвеева Елена Родионовна, взять в мужья этого мужчину и любить его, пока смерть не разлучит вас?
Фу, как банально звучит. Хочу красивую фразу. Из Библии. Послание к Коринфянам. О чем я тут же известила делегацию и будущего мужа.
– Я тоже хочу не банальщину, – поддержал меня Тёмочка.
Ой, что тут началось… Тётя на пару с дядей стали носиться по помещению в поисках Библии, разумеется, безрезультатных, зато всех, как это вошло уже у него в привычку, спас Сенька. Ууу… убила бы гада, не будь я такой доброй и пушистой.
Итак, послание к Коринфянам нашлось всё в том же интернете, а тётка с телефоном в руках, вместо привычной красивой официозной папки или на худой конец книги, смотрелась весьма потешно. Неэмоциональным сухим голосом она начала:
– Так, Первое Послание к Коринфянам. Святого Апостола Павла. Глава первая. Павел приветствует церк…
– Стоп, вы все читать собираетесь? – округлила я глаза, а Тёма широко зевнул.
– Сами же просили, – тем же безликим голосом возразила регистраторша.
– Сейчас я вам найду с какого момента читать, – вновь выступил в роли Супермена братишка и кинулся к немолодой женщине, совсем не разбирающейся ни в церковной литературе, ни в телефонах. – Вот отсюда, с четвертого пункта по девятый. Девятый уже читать не надо.
Тётенька кивнула и продолжила:
– Пункт четыре. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится. Пункт пять. Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла. Пункт шесть. Не радуется неправде, а сорадуется истине. Пункт семь. Всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Пункт восемь. Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.15 Всё. А теперь продолжим. Согласны ли вы, Матвеева Елена Родионовна, взять в мужья этого мужчину и любить его, пока смерть не разлучит вас?
Я, конечно, поломалась для виду… Секунд пять. И дала свой положительный ответ.
– Да.
– Согласны ли вы, Охренчик Артем Сандалович, взять в жены эту женщину и любить её, пока смерть не разлучит вас?
Тёма вообще не думая ответил «да» и счастливо уставился на меня. А до меня очень медленно дошло, что я буду официально значиться теперь как Охренчик Елена Родионовна. Конечно, дошла сия зашибенная новость до меня только утром, при пересказе Сени, а не тогда, в ЗАГСе. Охренеть можно, не постесняюсь я этого выражения. А чего уж там стесняться, я теперь вполне официально могу охреневать сколько мне вздумается. Хоть по сто раз на дню. Я теперь по жизни охреневшая хреновина. Вот гадство. Хотя мне ведь еще больше повезло, чем, скажем, его маме. Охренчик Ефросинья Эразмовна. Вот это полный трындец. Бу-га-га!
– А теперь распишитесь в книге учета регистрации актов бракосочетания.
Мы по очереди наследили ручками, оставив автографы, затем обменялись розовыми пластмассками в качестве колец и Артем запечатлел на губах своей новоиспеченной жены страстный поцелуй.
– Объявляю вас мужем и женой, – запоздало окрестила нас тётя-регистратор.
После торжества представитель мэра, так и не представившийся нам, раскупорил бутылку шампанского и разлил по бокалам, а затем предложил отвезти нас на своей крутой тачке в гостиницу, куда уже позвонил мэр города Светов Валентин Никитич и заказал специально для нас номер-люкс для новобрачных. Мы поспешили к машине, но по пути я все же, навернулась на высоченных каблуках и очень неудачно приземлилась на локоть. Вокруг меня тут же собралась наша маленькая делегация, и начали поступать предложения по поводу моей немедленной эвакуации в направлении госпиталя. Я вопила от боли, тётя затыкала себе руками уши, Тёма пытался меня успокоить и клятвенно обещал научить группироваться при падении, представитель мэра настойчиво пытался дозвониться до больнички, а Сеня участия в бедламе не принимал, молча наблюдая и мысленно угорая со стороны. В конце концов, дяденьке в строгом костюме пришла гениальная мысль самому отвезти меня в больницу, в отделение неотложной помощи, и мы помчались туда, напрочь игнорируя светофоры.
Там-то мне и наложили гипс. Еще одна тайна была разгадана.
Конечно, не без эксцессов, но все же благополучно врач, которого вызвали из приемного покоя, сказав, что по приказу мэра необходимо излечить больную девочку, конкретно – вставить на место кость и наложить гипс, справился с доверенной ему мной, а мы наконец-то попали в свой номер-люкс.
В предвкушении первой брачной ночи я чуть не забыла о своем подарке, но вовремя спохватилась и вручила ему. Он замялся, извинился, сказал, что свой подарок для меня, кольцо, переходящее по женской линии в его семье, он заберет у матери и отдаст мне завтра. Ничего страшного, заверила его я и отправила надевать мой подарочек, а сама тем временем стянула с себя платье и осталась лишь в исподнем, в нижнем белье, вот срамота.
Мой муж (объелся груш), вывалился из ванной комнаты, в которой переодевался в тех самых труселях с огромными красными сердечками. Ясно теперь, кто тот полоумный страстный романтик, задаривший ему самый необходимый предмет гардероба. Его женушка – сумасбродная, душевнобольная, ненормальная, умалишенная психопатка. А какая нормальная девушка вышла бы за человека с подобной фамилией и еще подарила бы ему настолько пылающие любовной лихорадкой трусы?! Только психичка. Ну почему умные мысли посещают департамент моих дум спустя сутки?..
По словам Сени, мы оба к тому моменту, а за окном уже распалялся рассвет, были совсем никакие, так что после тухлого поцелуйчика завалились на боковую, прочувствовав под собой удобное ложе для сна. Что его бесконечно расстроило, ведь он реально рассчитывал свечку подержать при нашей первой брачной ночи. В одной руке свечку, в другой камеру…
Но Бог с ним, все равно обломался.
А вот что теперь мне делать?!
– Чё-ё-ё-ё-ё-рт! – в сердцах воскликнул муж (боже, я так легко произношу про себя это слово «муж», но на деле я его таковым совсем не ощущаю) и схватился обеими руками за голову, как будто она у него без этого движения отвалится и закатится куда-нибудь под кровать, откуда достать ее, тем более без зрения, будет ой-как сложно. – Матвеева, значит?..
Больше нет, благодаря тебе, ми-и-и-и-лый…
А потом с его стороны кровати начали раздаваться всхлипы. Он что, плачет?.. Ревет?.. Ааа, нет оказывается… Хохочет. Причем весьма истерично. Это я должна сейчас биться в истерике!
Шерхан согнулся пополам и во весь голос загоготал. Какая же слабая у парня психика. И неустойчивая. Хотя неудивительно – с таким-то темпераментом… Внезапно он свалился с кровати в объятия мягкого ворса ковра, что его не остановило, истерия продолжилась даже на полу. Я, ловко проскочив через Сеню, все еще сидящего посередине, заглянула под кровать, мерно качающуюся на волнах от недавнего ускорения, которое было дано ей упавшим телом накачанного парня, и невольно залюбовалась своим принцем. Хотя именно сейчас на принца он был похож менее всего. Скорее, на психа, чей мозг уже давно в отключке. Вот псих психом, а такой красавчик… За ним наверно толпы девчонок ходят, выстраиваясь в строй. Но все равно он убожище! Обманул меня и женил на себе. Это не достойно джентльмена. Но, судя по его реакции, для него наша свадьба такая же новость, как и для меня. А я что? Я в шоке. Только я от шока становлюсь безвольной рыбой, а он, наоборот, чересчур активным зайцем из рекламы батареек «Энерджайзер». И это моя судьба? Нет, серьёзно? Судьба? По-моему, это чья-то шутка… Злая-презлая.
– Твой муж немного того… – многозначительно повертел пальцем у виска братишка.
– Похоже, – подтвердила я общеизвестный факт.
– Я может пойду? – тут же вновь предложил брат, какой уже раз по счету, но сейчас я согласна была его отпустить – все, что было, он нам рассказал.
Я кивнула.
– Окей, пока. Фотик. Сегодня, – вслед за мной перекинулся через край кровати Сеня и ткнул пальцем в хохочущего медведя, напомнив о сделке.
Медведь мигом трансформировался из заливающегося истерикой в грозного и устрашающего и схватил Сеньку за шкирняк, вперив в него немигающий взгляд ярко-голубых глаз. Такой нереальный цвет, но по-своему красивый и завораживающий, цвет лазурного моря. Теплого, прогретого нещадным солнцем, и даже в гневе не знающего льдов. А сейчас он был очень зол… Чуть ли не искры из глаз летят.
– Ты сейчас наврал, да? У тебя фантазия шибко активная, да? – прошипел он ему в лицо.
Сеня стушевался, но виду не подал. А с весьма достойным видом отрицал, резко мотая головой из стороны в сторону.
– Уверен?
Теперь он стал кивать китайским болванчиком.
– @uncensored@! – не стал сдерживать бурных эмоций Шер.
Да что ж такое? Что ни слово мат… Мат на мате и матом погоняет. При девушке. И не совестно ему? Ой, кажется, не совестно. Лишь бы братика мне не покалечил, эгоцентричный, нахальный гад. Судьба, значит, моя… Он – моя судьба? Эта провидица, Леди Га, теперь я точно вспомнила ее имя, сказала, что когда засверкает лоза, я найду то, что искала, но, главное, не упустить, не обменять, не предать. Лоза – это моя татушка, совершенно точно. Она зафосфоресцировала, то есть засверкала. Но что я искала? Замужество? Нет, я хоть и не искала, но, верно, где-то на подсознательном уровне всегда хотела любви. Может это и засчитывается в пользу «искала»? Да, наверное, так. А вот то, что я его не упустила – точняк! Схватила и привязала самыми крепкими узами – узами брака. Значит, нельзя его предавать и обменивать, ха! Я бы с удовольствием обменяла. На версию без мата. И с чувствами ко мне… А в принципе зачем? Я к нему любовью не пылаю… или пылаю, но в своем репертуаре дурочки с переулочка – интуитивно? Как понять?
– Ты не рад? – не нашла ничего лучше я, как спросить.
Мое сердце бухнуло в предсмертных конвульсиях, потому что его взгляд, буравящий дыры величиной с пушечное ядро, с мелкого был переведен на меня, что меня, жуткую трусиху, повергло в жуткое состояние эпилептической трясучки. Надо как-то разрядить обстановку, думала я, но как это сделать оставалось для меня тайной. Может анекдот отмочить?.. Колобок повесился. Ха-ха. Убойная шутка. Убийственная просто. Он меня после нее точно убьет… А я разве виновна? Да, я виновна. Виновна в том, что перебрала с алкоголем, что ведусь на все предложения, тем более идиотские, что я такая лопушинка… Эх, нет во мне железного стержня.
Артем отпустил Сеню и одарил меня хищным оскалом и приторным, как бочка меда, голосом произнес:
– Рад. До жути.
Это мне сейчас до жути. До жути страшно!
Неуравновешенный, беспокойный, мятежный… Так, краткий список его характеристик. Самое первое, конечно, что он псих, а дальше остальные красочные эпитеты. Так что мне оправданно страшно. А что мне ждать от него? Что он будет счастлив обручиться с неизвестной девушкой и будет на руках ее, то есть меня, таскать? Не реал. Бесподобнейшая чушь. Скорее, он меня убьет, одним взмахом обрушит на мою бедную хрупкую головушку свой железный кулак – и всё, нет человека. Он же неадекватен. Он меня точно убьет. А труп закопает. Сначала изрежет на мелкие кусочки… Ааа!..
Я зажмурилась, ожидая скорой кончины, и уже даже ощутила, как его стальные оковы берут меня в крепкий захват, чтобы задушить, но на деле – для того, чтобы разрядить атмосферу, им же, кстати, и нагнетенную, обняв и прижав к сердцу.
Умильно, конечно, прижать к сердцу, как маленькую крошку, обижаемую в детском садике детьми-садюгами. Это если не брать в расчет, что он и дети-садюги, и дружеское плечо в одном лице. Вот только почему мое лицо насильно уткнуто в его мощное плечо и у меня нет способа дышать? Типа, заткнись, женщина, без тебя тошно? Мне самой тошно! А еще моя рука. Эй, мистер, она в гипсе и ей не очень приятно обжиматься!
– Слушай, детка, – тем же приторным голосом, но с успокаивающими нотками, продолжил муж (а я думала, у него ко мне чувства сочувствия…), – ты ведь не плачешь, нет?
Оказывается, этого гада интересует, плачу я или нет. Им совсем не движет сострадание и милосердие, а хитрый расчет, чтобы потом не пришлось успокаивать разбушевавшуюся мятежницу… Значит, он из тех, кто на дух женские слезы не переносит. Я бы, может, в кои-то веки и отступила от правил, и поиздевалась бы над ним, не ему же одному это делать, но плакать не умею. Какая жалость!..
Я сказала «нет», но и сама не поняла, что пробубнила в грудь Шерхану, потому что он отнимать мою в его фантазиях обливающуюся слезами голову от груди не спешил. Тогда я попыталась высморкаться. Ух ты, хваленая реакция вновь проявила себя. Я снова одна на кровати, а Шер стоит рядом и старательно вглядывается в мое лицо.
– Я не плачу, – гордо известила я его.
– Супер.
– Пупер.
– Ну, и чего ты такая мрачная? Я, кстати, крутая шишка…
– Крутышка ты, – соединила я два слова в одно,
– Да, это в точку.
Дорогой, ты просто не знаешь, что я про тебя говорю молча…
Блин, мне надо влюбить в себя этого придурка, неожиданно пришла в мою больную голову идея. Надо это сделать, потому что пророчество именно об этом. Но у меня же совсем нет опыта… У Лески что-ли помощи попросить?.. Нет, я не смогу ей рассказать, что случилось. Мне стыдно!
Мысли скачут в совершенном беспорядке.
– Значит, мы женаты… – у тебя у самого тон мрачный, а еще на меня клевещешь, морда уголовная.
С таким количеством нательных росписей – точно уголовная. На локтях непонятные надписи, на плече проволока колючая, на другом – змеёныш, обвивающий до самого горла. На груди снова надписи и дракон, выдыхающий струю огненного пламени, на кубиках пресса опять загогулины какие-то, ноги также вытатуированы причудливыми узорами, аккуратно огибающими мышечную массу, обтянутую загорелой кожей… Не тело, а книга. И к чему так коверкать себя? Вот состаришься, а твои рисунки сморщатся вместе с тобою, и будешь смотреть совсем не айс. Я считаю, природная естественность в тысячу раз лучше напускной.
– Ага, видимо, – подтвердила я его предложение.
– Как смотришь на развод?
С удовольствием! Хотя ты же моя судьба… А по фигу! Был бы настоящей судьбой, не предлагал бы развод. Но я согласна.
Я закивала, не смея произнести рвущиеся наружу слова, дабы не спугнуть момент искреннего облегчения. Наверное, это жуткая ошибка. Судьбоносный принц оказался совсем не принцем, и это к счастью! И мне не придется его в себя влюблять. Весь фатализм – к чёрту!
– Надеюсь, ты не будешь претендовать на моё имущество? – прикольнулся супруг и с пафосом произнес: – Предлагаю отметить нашу скорую размолвку!
– С ума сошел?
Нет, он точно чокнутый и стукнутый в детстве диваном по голове. Мы только что по пьяни поженились. Кто знает, что мы еще может натворить в идентичном состоянии? Нет, я пас. Тем более, я себя закодировала. Ни капли.
– А, точно, – наконец-то до него дошло.
Шерхан плюхнулся попой на кровать, сдвинув меня, а потом разлегся полностью, лишь ноги болтались на весу.
– Пить, значит, нельзя. Я такой дурак бываю, когда выпью, – разоткровенничался мой благоверный.
Скажу тебе по секрету, ты по жизни дурак. Да, может я и злобный гоблин, с неимоверной жестокостью комментирующий каждое его движение и любой изданный звук, и на душе не самые приятные ощущения от этого, но ведь и правда – мы не пара. Потому что, хоть он и, я искренне верю, очень хороший в душе, порядочный и маму любит, но все же жизнь загнала нас в такой идиотский тупик; потому что такой поворот событий слишком неожиданный; потому что мы разные, мы любим разные вещи, разную музыку слушаем, говорим на разных языках (его сленг – что-то с чем-то!); потому что судьба и пророчество – глупости… Или нет?.. Ненавижу решать и делать выводы, выбирать, во что стоит верить, а что полный бред!
– Да, я тоже не подарок… – тихо поддержала я беседу.
– Хотя мы здорово отожгли! Я, конечно, них… ничего не помню, вообще ничего из того, что прострел этот рассказал…
– И я…
Звучит так обреченно.
– Но было кульно. Стопудово. Гы-гы… – он рассмеялся, как неразумное животное, а потом, вспомнив к чему вся веселуха привела, поникшим тоном продолжил: – Я теперь женатый чел…
– Ненадолго.
– Угу. Ща созвонюсь с нужными людьми… А где твой родственничек? – неожиданно вскочил на ноги Артем и принялся рыскать по номеру в поисках братишки.
