Текст книги "Держи меня крепче (СИ)"
Автор книги: Душка Sucre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц)
Душка Sucre – Ван Лав. Держи меня крепче
note 2
«ДОБРАЕ УТРО!
ИСТОРИЯ В ВОЛЬНОМ ПЕРЕСКАЗЕ ЛЕНИНА
«ТРАВМАТОЛОГ
«Кажется, эта балбесинка уснула на подоконнике» – понял Шер, не дождавшись ее ответа, и, улыбнувшись своим мыслям, встал с кровати, так приятно пахнущей его малышкой, чтобы переложить ее на кровать.
notes
Note 1
Note 2
Душка Sucre – Ван Лав. Держи меня крепче
Обычная девушка, каких тысячи, просто живет, периодически попадая в комические ситуации, живёт в сумасшедшей семейке и даже не представляет, что ее ждет впереди. Волею судьбы ей стало известно пророчество относительно ее доселе туманного будущего, и вот оно начало сбываться… Но можно ли верить словам безумной тётки, которую ты видела один раз в жизни? Стоит ли полагаться на предсказанное ею, если твое сердце находится в глубоких раздумьях? И кто тебе действительно нужен – заносчивый "танцующий бог" или бесподобный рэп-идол миллионов?
note 1
Не знаю, как меня угораздило согласиться на уговоры человека, которого я знаю всего неделю. Меня, скромную девушку, недавнюю выпускницу, а ныне студентку первого курса Архитектурной Академии, Елену Матвееву. И кто? Очаровательная одногруппница, уверена, она самая красивая на курсе, хотя, что там, во всем университете! Мальчишки у ее ног штабелями укладываются. Интересно, за что же мне выпала такая честь – быть ее подругой? Я на ее фоне словно «Окушка» рядом с «Порше», хотя не совсем так, скорее, как если сравнить корзину для мусора с элитным супермаркетом. Так что поменяем «Оку» на маленькую, невзрачную «Дэу-Матиз» (никогда мне она не нравилась). Не слишком красивая, не слишком умная, не слишком габаритная, сплошное «не слишком». Что тачка, что я. Когда подруга – идеальна: и фигура точеная, и все при ней.
Темные волосы длиною до середины лопаток, большие кукольные глаза цвета горячего шоколада, упругие безупречные формы, стройный стан, красивые руки, не знающие труда, загорелая бархатная кожа – вот и весь ее образ, к тому же стоит добавить к этому туфли на высоких каблуках, откровенные наряды обязательно дизайнерского производства и прочие аксессуары.
В первый же день учебы она, войдя в аудиторию, окинула группу удрученным взглядом, пропустив мимо ушей восхищенные вздохи парней и презрительно сморщенные лица девушек, а затем уверенной походкой направилась к моей парте. Это было не единственное свободное место в помещении, но она сама его выбрала. Запретить ей садиться рядом с собой я не могла, да и не хотела, даже была немного счастлива, что рядом с моей тушкой паркуется нечто превосходное.
– Я Леся Радуга, – протянула она мне ладошку, открыто улыбаясь.
– Лена Матвеева, – я пожала ей руку и улыбнулась в ответ, удивляясь, как быстро она сменила маску брезгливого равнодушия.
Леся села за парту, повернулась ко мне всем корпусом и с тем же сияющим выражением на лице предложила:
– Давай дружить!
Ее слова покорили мое бедное сердечко, которое никогда не имело подруги. Подруги, которая верный друг и сестра, которая хоть и не рада твоему звонку в три часа ночи или пять утра, все равно выслушает и поможет, которая может наговорить кучу гадостей, но без задних мыслей, а лишь в меру своего болтливого языка и то для поднятия духа, которая рассказывает тебе свои секреты, а ты делишься с ней своими. Именно такой подругой и стала впоследствии Леся. На тот момент я ее еще не знала, и в дружбе тоже не нуждалась, но отталкивать ее не хотелось, да и что таить, ее фраза крутилась в моей голове как на повторе. Как я узнала позже, у Леси тоже подруг не было. Лишь окружение, которое за глаза косточки перемывало, а ее от таких личностей тошнит.
– Давай.
Словно в садике два ребенка. Будешь со мной дружить? Буду! И все – навеки друзья. Не могу предугадать, как долго продлится наша дружба, но вариант вечность меня устраивает.
Мы сдружились, и на правах моей подруги, Леся начала учить меня уму разуму. Мол, одеваюсь я плохо, говорю тихо, волосы в вечном шоке, морщусь всегда не к месту и так далее, и тому подобное. Зная, что она своими нелестными замечаниями желает мне только добра, я не обижаюсь на нее.
– Опять ты волосы в крысиный хвостик собрала. Дохленький, фу, – скривила она рожицу.
– Так удобно, – моя невозмутимость не знает границ.
– Удобно – не значит красиво. Ты видела мои самые любимые туфли?
Я кивнула.
– А знаешь, почему они любимые? – продолжила Леся. – Потому что высота каблука четырнадцать сантиметров. Думаешь, это удобно? Нет! Они жутко жмут и пальцы после них как после мясорубки. Но мои ноги в них великолепны…
Дабы я лично удостоверилась в этом, она вытащила из глубины шкафа эти легендарные шпильки и примерила их. Действительно, смотрятся потрясающе. Она прошлась вдоль комнаты, как знаменитый крейсер «Аврора» – упорно вперед и, покачиваясь на волнах, то есть плавно вихляя бедрами, словно по подиуму, до двери и обратно.
– Супер, – выдала я ей комплимент. – Ты – звезда!
Она любит, когда все вокруг восхищаются ею. Мне не сложно это устроить ей со своей стороны – она рада, а мне спокойнее.
– Вот видишь!
– Что вижу?
Да… И что же ты хотела мне этим показать? Предложить мне надеть шпильки? Спасибо, нет. Я же навернусь на них при первом шаге, а если очень повезет, то на втором. Я немного неуклюжа, а переломов конечностей мне не нужно.
– И что мне с тобой прикажешь делать?! – искренне вздохнула кареглазая подруга, выпучив глаза. – Не видит она ничего. А все стальные видят! И знаешь что? Нет, конечно же, не знаешь. А они, могучие зрячие человеки, видят… достоинства! Их надо подчеркивать. Например, мои ноги. В сущности – ничего особенного, – она изящно вытянула передо мной одну из своих «самых обыкновенных» ног от ушей, – у миллионов девушек есть такие же. Но! Не каждая из этих лохундр сможет их продемонстрировать так же восхитительно, как я. Реклама – двигатель прогресса!
– Вроде, торговля… – поправила я.
– Что ты там бурчишь? Помолчи и послушай умного и красивого человека. Я плохого не посоветую. Вставай! – она тряхнула копной шелковистых темных волос, рассыпавшихся по ее плечам, потянув меня за руку, подняла с кровати и поволокла к зеркалу. – Милое личико, правда?
Она улыбнулась, резко подернув сияющие блеском губы, но отчего-то от этой улыбки мороз по коже пробирал. Я слабо кивнула, не решившись подать голос, и правильно, что молчала. Улыбка перешла в злобный оскал:
– И зачем, скажи мне, ты его так открыто демонстрируешь?! У тебя тут штамп на лбу стоит «Я дурочка с переулочка». Все твои мысли считать в две секунды можно. Хочешь, озвучу их? Так слушай: «Пису пис! Сгинь, война! Давайте, я помогу!« Мать Тереза, блин. А о себе, – тут она ткнула мне наманикюренным пальцем в лоб, – кто подумает? Ты для них живешь? Если так, то и одевайся соответственно. А если бы жила для себя, хотя для тебя это нереал полнейший, то тоже одеваться нужно прилично. И макияж, и прическа… А ты, как деревня… Волосы у тебя шикарные. Давай, распустим.
Она сдернула с моих волос резинку, взяла расческу и прошлась по светлой гриве. Затем развернула меня к себе, сделала пробор.
– Теперь всегда так ходи. Простушка с «правильной» прической – это отстой. Селянка из Мухосрыщинска, и та бы выглядела увереннее.
– Волосы лезут в лицо, – я нахмурилась.
– Так и задумано! Красота требует жертв в виде наших хладных тел, измученных, истерзанных и покоцанных. Но результат, – она провела руками по волосам, легонько взбив их снизу, – того стоит.
– Это же не-у-доб-но.
– Неудобно лысой быть, могу устроить, – ой, нет, я воздержусь.
Мы бы так еще и около часа препирались, но в Леське такое бывает, что в мозгу что-то щелкает и переключает ее мысли, заставляя течь в ином направлении. Сейчас она вспомнила о том, что девчонка из соседней группы, по совместительству, ее бывшая одноклассница и самый злейший враг, всем демонстрировала свое тату. Красивая миленькая мультяшная татуировка. Леся бы и внимания не обратила на другую девушку, а с этой у нее что-то типа соперничества. Они соревнуются во всем: одежда, парни, учеба. Об этом мне сама Леся рассказала, скрасив подробности, но я самостоятельно додумалась до истины. В ее интерпретации звучало, что «идиотка Кулик постоянно ее копирует, но ей все равно до Леськи как до Джомолунгмы», хотя сомневаюсь, что Леська в курсе, что такое сия таинственная Джомолунгма есть. Если у одной появляется нечто шикарное, то у другой в кратчайшие сроки появляется вещь еще более шикарная и часто более дорогая.
– А ты видела, что себе Яна Куликова из 322-й группы наколола? Джинн, вылетающий из кувшина. Нет, ну ты прикинь? Она совсем дура или прикидывается, как думаешь? Дура, определенно. Я посмотрела в интернете, что это значит. Короче, она наркоша. Угу, не надо смотреть на меня, будто я твоего кота задушила, а потом трупик, завернутый в подарочную упаковку, тебе подарила…
– Да нет, она не наркоманка, – сложно в такое поверить. – Тем более, она не стала бы такое афишировать.
– Откуда тебе знать? Это ты с ней десять лет в одном классе проучилась? Почему ты ее выгораживаешь? Все, прекрати! У меня есть одна суперская идея, – тут она состряпала очень хитрую мордочку. – Одевайся, выбегаем.
Как я ни пыталась выведать, куда мы спешим, она не раскололась, партизанка. Вызвала такси и мы поехали в центр города. Сама Леся жила в коттеджном поселке в частном доме, на окраине города. Всю дорогу она загадочно молчала, храня тайну, изредка бросая на меня оживленные взгляды. Я, смирившись, что раньше положенного все равно ничего не узнаю, уставилась в окно на проносящийся мимо пейзаж. Я люблю смотреть на движущуюся природу, как убегает дорога, плывут облака, деревья сменяют друг друга. В такие моменты голова наполняется всякими разными мыслями, о которых в тягучей повседневности думать не получается, а сейчас в самый раз. Например, о недавно прочитанном на досуге произведении с романтичным хэппи-эндом. В книге главной героиней являлась одна несуразная Мэри-Сью, которая к своему «счастью» получала все шишки, летевшие на нее с намеком фатализма, да таким обреченным, что сам Лермонтов бы обзавидовался. Тот же самый рок неким чудесным образом связал ее брачными узами с одним хамоватым типом. Как так вышло, а главное, зачем и почему, она, будучи овцой в десятитысячном поколении, разумеется, и сама не поняла. Факт брака им пришлось скрывать долго и упорно, потому что у каждого из них уже было по парню и девушке. Но ненавидели оба «счастливчика» друг друга люто. Американский ситком какой-то или комедия-однодневка. Конечно же, все у них закончилось хорошо, так гласил последний абзац истории, которую лично я даже до середины не осилила, просто заглянула в конец и все. Лично мне было искренне жаль героиню, а еще я в тайне радовалась, что в жизни такого отборного «бразильского мыла» в принципе не бывает.
Но вот мы уже в городе. Люди снуют туда-сюда, мы останавливаемся чуть ли не на каждом светофоре, наше движение ощутимо застопорилось, что нервировало подругу. Это выражалось в хаотичном ерзании на сидении, беспечных созвонах с кавалерами. Ей не терпелось оказаться в заветном месте. Но трафик в стенах города отличается от «застенного». Пережив все перекрестки, «зебры», знаки «стоп», сонных постовых, медлительных пешеходов, мы все же мы достигли указанной цели.
Расплатившись с таксистом напополам, не люблю, когда за меня платят другие, хотя Леся настаивала, мы вышли из машины и оказались у начала центральной улицы. Эта улица, так и называющаяся Центральной, представляет собой длинный, длиною около трех километров, торговый центр под открытым небом. Сама улица выложена брусчаткой и является пешеходной, транспорту сюда заезжать нельзя. А по ее бокам расположено несусветное количество магазинов, салонов, центров самого широкого профиля, различных площадей и высот. По центру улицы расположены фонтаны и всевозможные статуи, чарующие глаз. Впервые оказавшись на Центральной, я с широко раскрытым ртом и глазами, шествовала по ней, а сейчас уже настолько привыкла, что не замечаю всей ее красоты. Леся же вообще не имеет привычки чем-то восторгаться, кроме своего отображения в зеркале.
Она вцепилась в мою руку и сквозь толпу туристов, ринулась куда-то вглубь улицы. Мне оставалось лишь извиняться перед заграничными гостями, потому что подруга этого делать явно не собиралась. Кому-то мы отдавили ногу (и даже не одному), кому-то звезданули в лобешник (совершенно случайно, я всего лишь пыталась отмахнуться от мухи), а кому-то заехали по почкам (активно двигали локтями), но изувеченная толпа вскоре осталась позади, а Леся, не останавливаясь, вломилась в полуподвальное помещение, таща и меня за собой. Никаких табличек на дверях не было, а может я просто не заметила. И неудивительно, в таком-то режиме активного марш-броска.
Атмосфера в помещении действовала угнетающе. Темная комната, освещенная свечами, посреди которой стоит стол, покрытый тряпичной алой скатертью. Неужели мы пришли к сектантам? А вдруг они занимаются чем-нибудь ритуальным, а им как раз двух девушек не хватает для жертвоприношения? Аккуратно высвободившись из хватки Леси, я уже развернулась, чтобы сигануть и покинуть сектантов, как подруга шепотом заорала (она так умеет):
– Стоять! Ты хочешь меня здесь одну оставить?
– Зачем мы здесь? – тихо прошептала я.
– Это нечто покруче, чем тату Куликовой. Тут работают настоящие мастера. Я как раз записалась.
Так вот чего она захотела – переплюнуть Яну. Но ведь существуют и нормальные цивильные тату-салоны, о чем я не преминула ее спросить.
– Я в интернете нашла, самые настоящие татушки делают именно здесь! – мне показалось или у нее маниакальный взгляд?
– А в других салонах, наверное, ненастоящие? – попыталась съехидничать я.
– В других – отстой, – она перевернула кулак с торчащим вниз большим пальцем, – здесь – клево! – теперь палец «смотрел» вверх. Она еще раз повторила движения с пальцем, укрепив материал: – Отстой. Клёво. Отстой. Клёво.
– Я поняла, – обреченно выдохнула я, сообразив, что отговорить ее вряд ли получится.
Дверь позади стола отворилась и в комнату вплыла, не вошла, а именно вплыла, женщина. Лицо ее было скрыто под вуалью, а поверх худого тела надет черный плащ с капюшоном, имеющий кружевную накидку. Настоящая Черная Вдова: величественная и безжизненная. То, что она величественная, было заметно визуально, а ее безжизненность была доказана мертвым голосом:
– Вас ждет мастер, пройдите в дверь справа.
Она не смотрела на кого-то конкретно из нас, ее голова не повернулась ни на градус. И даже несмотря на то, что ей не было известно кто из нас собирается портить тело письменами, стало сразу ясно, что она обращается к Лесе. Мы обе повернули головы в указанном направлении и обнаружили справа дверь, хотя изначально казалось, что в помещение ведет лишь один вход, с улицы, откуда мы пришли. Леся, пробормотав «спасибо» и спросив, не пойду ли я с ней, убежала по указанному направлению. Я с нею не пошла, хотя оставаться в комнате наедине с Черной Вдовой было страшновато, но смотреть, как будут колоть тело Леси, было еще страшнее. Я побоялась, что мой желудок не выдержит таких мучений и осталась на свой страх и риск. Вдова не сводила с меня взгляда. Видно его не было, все же у человека вуаль на лице, но он был тяжелым и складывалось ощущение сканирования рентген-аппаратом. Неприятно. Не люблю больницы и то, что их напоминает. Я хотела выйти на улицу и дожидаться Лесю там. То есть я решила и уже почти развернулась, вернее, я подумала об том, но не могла сдвинуться с места – мгновенный паралич. Со мной такого никогда не было.
Черная Вдова подплыла ко мне и потянула за собой, сказав:
– Пойдем.
Не было ни сил, ни желания сопротивляться. Будто мною овладел иной разум, а я кукла-марионетка, которую дергают за нити и в результате она способна передвигаться. Женщина повела меня за ту самую дверь, из которой появилась. Новая комната ничуть не отличалась от предыдущей, разве что свечей было меньше, а еще тем, что не было стола, даже стульев. Вдова откуда-то из темноты достала чашу и дала мне отпить из нее. Терпкий вкус чего-то с нотками вишни. Но что это за напиток я определить не смогла. До боли знакомый он оставался неизвестным. Затем она забрала чашку и прикоснулась к моей правой руке. Она медленно водила по запястью своими холодными пальцами, иногда вызывая легкие покалывания. Не знаю, сколько времени это продолжалось, минуты текли, кружась в медленном танце, а я стояла, наслаждаясь блаженным моментом, как вдруг меня пробудил ее голос:
– То, что ты ищешь – найдется, как только лоза засверкает под луной. Не упусти, не обменяй, не предай.
Слова впечатались в мое сознание.
Не упусти, не обменяй, не предай…
Вдруг, неумолимо захотелось спать и я, поддавшись порыву, закрыла глаза. Мозг продолжал повторять слова Вдовы. Но постепенно его сменил шум гомонящей толпы, реплики, крики, звуки музыки. Открыв глаза, я обнаружила себя стоящей на улице перед входом в странный тату-салон и как раз в эту секунду оттуда вылетела окрыленная Леся. Причем окрыленная буквально. Она с радостной миной принялась рассказывать мне какую татуировку ей сделали, куда именно и принялась показывать это место. Это оказался маленький извергающий огонь дракончик на щиколотке, с расправленными крыльями. Я даже отметила про себя, что характер и темперамент этого китайского дракончика под стать его хозяйке. Несмотря на общеизвестную природу этих существ, смотрелся он действительно очень мило.
Подруга была вне себя от счастья и потащила меня покупать новый наряд, который позволил бы ей продемонстрировать свои щиколотки.
Я все думала над словами пугающей женщины, сейчас мне все казалось сном. Я не могла вспомнить ее слова, но ее голос надолго запечатлелся в моем мозгу и заставляет дрожать коленки. Лоза, луна… Бред полнейший.
От размышлений меня вырвала Леся, завопившая на весь магазин:
– Ты тоже сделала тату?! Вот уж от кого не ожидала… А знаешь, красиво, – она вертела мою правую руку во все стороны, тщательно разглядывая рисунок. – Вот не зря говорят, что в тихом омуте скелеты надежно припрятаны. Ленка… Вау! Мне очень нра!..
Я с изумлением уставилась на запястье, на котором ясно проступал белый узор. Небольшой, с завитушками рисунок притягивал взгляд. И как я раньше не заметила? А ведь и руку щипало. Вот же я овца… Значит, пока я в ступоре была, в который своим напитком вогнала меня Черная Вдова, она же сделала мне татушку. Ох, ё-моё! Я даже не заметила! Ну надо же быть такой невнимательной… Но узор красивый, похож на виноградную лозу. Бли-и-ин. Она же как раз что-то про лозу несла. Точно, я – лошара, все мимо ушей летит. И мимо глаз. Наверное, она мне рассказывала, что делает мне тату в виде лозы, а я все в голове своей болезненной переиначила. Эх, лечиться, срочно!
– Я не разрешала делать, – сказала я Лесе.
– Как так? Тебя же заставить не могли. Не мели ерунды. Ты ее теперь стесняться будешь? Не позволю!
– Это правда, – мне очень хотелось рассказать ей, что со мною произошло, но она не давала, перебивая.
– Не ври. Я знаю тебя! – а вот это ложь, мы ведь всего неделю знакомы. – Фиг бы ты ей позволила татушку тебе наколоть, если б не хотела. Ну, признайся, ты давно о ней мечтала?
– Нет! Никогда не мечтала. Это вульгарно.
– О, какие мы слова знаем!.. Окей, не хочешь, не рассказывай. Но учти, подруги так не поступают!
– Я ведь и пытаюсь рассказать!
– Замечательно. Пошли, перекусим. Здесь кафешку открыли, закачаешься от ассортимента. И как раз выложишь мне всю правду.
Подруга снова схватила меня за локоть и повела сквозь толпу к еде. Она терпеть не может мою нерасторопность, когда сама она передвигается так, словно опаздывает, причем масштабно. А я люблю медленно бродить по городу, пребывая в постоянных размышлениях и мечтах. Фантазерка, называют меня дома. Поэтому Лесе приходится изощряться, таская меня за собой, держать за руку, иначе есть вероятность потерять меня.
Новая кафешка «Лагуна» находилась прямо за углом любимого магазина Леси. Мы быстро добрались, заняли кабинку в углу. Интерьер помещения напоминал пляжный ресторанчик на Гавайях. Потолок выполнен из тростника, стены также, а пол застлан линолеумом цвета и текстуры песка. Столики круглые, из дерева, как и стулья. Каждый столик находится в импровизированной кабинке, которая огорожена от зала лишь золотистыми бамбуковыми шторами. На окне у того столика, что мы выбрали, мозаика, изображающая Посейдона с неизменным трезубцем. Красивое местечко и со вкусом. Называть его кафешкой, по-моему, несколько кощунственно.
Меню, действительно, было разнообразным. Есть хотелось безумно, казалось, что съем слона. Подивившись названию, я заказала «Атлантический фахитос» с креветками, а подруга, вечно сидящая на диетах, ограничилась легким Греческим салатом, замаскированным под названием «Штормовое предупреждение». На деле, фахитос оказался аналогом шаурмы, приготовленной более сложным образом, и, в качестве ингредиента, вместо мяса, включающий креветки. Я наелась, не съев и половины. Все то время, что я пыталась тщательно пережевывать пищу, Леся вытягивала из меня подробности обретения мною татуировки.
– Я и не знала, что Леди Га подрабатывает в тату-салоне, – по окончании моего рассказа наигранно вздохнула Леся, медленно водя вилкой по тарелке, гоняя несчастные оливки.
– Леди Гага? – как-то я ее не заметила.
– Не Гага, – усмехнулась Леся. – Леди Га. Та женщина в вуали. Она слепая, кстати. – Подруга мне не верила.
– Ты ее знаешь? Кто она? – у меня были только вопросы.
– Ее все знают. Это провидица. Все, что она говорит, сбывается. А что она тебе сказала?
Внезапно, слова возникли перед глазами, зазвенев в ушах: «То, что ты ищешь – найдется, как только лоза засверкает под луной. Не упусти, не обменяй, не предай». Сразу сделалось жутко.
Я пересказала подруге, хотя меня холод пробирал по коже, я явственно это ощущала, хотя, возможно, это лишь эффект от кондиционера. Глаза Леси загорелись.
– Значит, она тебе сделала предсказание? Невозможно! Она обычно предсказывает беды и несчастья, люди боятся ходить к ней на приемы. Кстати, записаться к ней очень дорого стоит. И когда я говорю «дорого» – это означает нереально дорого, – она округлила глаза. – Но люди все равно ходят к ней, потому что она всегда говорит правду. Все ее слова сбываются. Представляешь?
Леся искрилась от возбуждения, я, наоборот, пыталась понять, за что мне эта кара. Я не разделяла ее веселья относительно предсказания, так как, во-первых, в оккультизм не верю, а во-вторых, даже если на сотую долю секунды предположить, что все-таки существуют высшие силы, то, по словам Леси, цитирую: «она обычно предсказывает беды и несчастья». Подруга, наконец, обратила внимание на мое мрачное лицо и, видимо, осмыслив свои последние слова, решила поднять мне настроение, растормошить:
– Ты расстроилась? Ой, да ну тебя… Не принимай близко к сердцу. Кстати «обычно» не значит всегда. Может она только за деньги гадости предсказывает, а бесплатно, что-нибудь хорошее, – ее лицо в секунду сменилось с жалостливо-участливого на огорченное. – Блин, надо было и мне попросить погадать… Вот видишь, ты везунчик, а я осталась на обочине.
Кажется, она действительно расстроилась. Было бы из-за чего. Будь я на ее месте, а она на моем, вряд ли она сейчас бы переживала. То есть переживала бы, конечно, но о другом. Например, как бы не быть на моем месте. А все же, может и правда предсказание хорошее. Просто не буду делать ничего плохого, авось прокатит. Нам принесли напитки.
– Думаешь, она мне не плохие вещи предсказала?
– Может, и нет. Но я не думаю, что уж больно плохое. Все же звучит не совсем ясно. Отцовский знакомый несколько лет назад ходил к ней узнать о будущем. Она ему напророчила: ого-го! Сказала, что фирму свою он развалит, потому что бездарь, что жена от него уйдет, квартира сгорит. И все прямым текстом. А он всего лишь хотел узнать стоит ли ему скупать дело одного прогоревшего конкурента. Прикинь, мужику «счастья» навалило бонусом. Уж он ее материл. Сама не слышала, папаня рассказывал, хотя откуда сведения – не признался. Вряд ли бы осчастливленный признался, бухали они, наверное, вместе, он и проболтался…
– Как ты можешь так говорить о родном отце? – пикнула я, едва не захлебнувшись горячим чаем со вкусом ванили, в результате обожгла губу.
Да, жара на дворе, но моя любовь к чаю до неприличного бесконечна. Обожаю его, особенно в горячем виде, когда теплый дымок поднимается от поверхности только заваренного чая; вдыхать его, наклонившись, согревая руки о бока чашки.
– Эй, мисс Скромность, а тебе медальку не подарить? – непрошибаемая Леська протянула мне салфетку.
– Нет. Но согласись, это нехорошо, – я закусила губу, выдыхая на нее воздух, в то же время вытирая расплескавшийся по столу чай.
– Бухать – нехорошо. А говорить об этом – не нехорошо. Глупости такие говоришь, что я тебе порой поражаюсь. Ладно, это мы потом обсудим, – опять резко сменила тему Леся. – Я же недорассказала о том придурке. Короче, он решил ей не верить. А зря. Все произошло именно так, как она сказала. А сейчас он знаешь, чем занимается?
– И чем?
– Уехал куда-то в глубинку, в глухую Тьмутаракань и женился по новой, счастлив и горд своими детишками. Папа специально человека нанял, чтобы тот разведал обстановку. Он боялся, будто тот залег на дно, готовя ответный удар. И как тебе?
– Но ведь все хорошо закончилось, – семья, дети, счастье – мечта любого нормального человека.
– Это в твоей голове называется хорошо? Он живет на отшибе Вселенной! У него нет ни денег, ни положения. Специально наверное говорит, что не переживает, думает, что обманул всех. Я не верю! Это полная чушь! – не заметив, она переломила трубочку для сока. – Официант, замените мне, пожалуйста.
К нашему столику подбежал светловолосый юноша, Леся тут же принялась строить ему глазки, забыв про меня. И это несмотря на то, что у нее есть любимый парень Лёня, и они с ним встречаются еще со школы. Поняв, что ответ мой она слушать не будет, я вновь принялась осматривать запястье. Так красиво. Витиеватый узор в форме ветви… Что интересно он означает?
– Ничего себе так мальчик. Но официант. Стремно. И типаж какой-то бабский…
С ней всегда так. Любому, даже самому некрасивому парню она до последнего будет улыбаться, заигрывать. Но ни одному не оставит своего номера телефона, а за спиной все недостатки перечислит и даже парочку добавит. Ей сложно угодить. Практически невозможно. Она думает, что видит всех насквозь. Может это и так. Но вне зависимости от этого, может позволить себе устроить парочку свиданий, при условии, что ухажер красавчик, состоятельный, и с ним не стыдно появиться в обществе. Конкретно, перед Яной Куликовой или ее свитой. Все-таки, молва – великая вещь. Но ничего больше она парням не позволяет, ведь девушка она занятая, а встречаться с другим за спиной своего молодого человека – даже для нее неприемлемо.
– Будем считать, что пророчество благоприятное. Она же не сказала ничего конкретно. А значит, есть варианты, – оторвавшись от созерцания официанта, она вернулась на землю.
– Мне не понятно все же, как она сделала мне тату. Тем более, ты говоришь, она слепая…
Леська закатила глаза.
– Чучундра, еще скажи, что это магия, – все еще не верила в мои слова подруга. – Тебе просто стыдно признаться, что ты это захотела сделать. Неожиданно для всех. Но в этом нет ничего зазорного. Я не заставляю тебя ни в чем признаваться. Не рассказывай. С меня достаточно рассказа о пророчестве Леди Га.
Сама ты чучундра, хотелось сказать мне. Обидно, когда тебе отказываются верить. И даже правду мою выбирают. В предсказание она верит, а в то, что я не знаю, как мне сделали тату, – нет. А для меня это оставалось величайшей загадкой века. Я хоть и наивная, со слов окружающих, но в волшебство не верю.
note 2
Кто сказал, что пять часов в автобусе в неподвижном сидячем положении – это адское времяпровождение? Ах, да! Это же я, каюсь, грешна. Но против фактов не попрешь. Большой, просторный «Хендай» с кондиционером, с регулирующимися сидениями – очевидные плюсы, которые были нагло сведены в минусы количеством пассажиров, этой оравой студентов, понатыкавшимися как кильки в бочку, норовящую лопнуть, которым, как и мне родимой, понадобилось ехать домой именно сейчас, после полного завершения сессии. Здесь ключевое слово «полного», то есть окончательнейшего. Да, домой едут обычно после ее завершения, все правильно. Но я, к примеру, как истинный студент (горжусь собой, хотя, собственно, нечем, да и вообще к слову сказано, ведь раньше со мною такого не было), осталась на допку, благополучно не сдав с первого раза самый ужасный предмет на свете – философию. Не скажу, что я ботаник, даже быть таковым никогда не стремилась, но обычно до допсессии дело не доходило, все-таки я уважаю свою свободу и тратить свободное время на учебу не в моих правилах.
Хотя у меня ведь даже и правил, как таковых, нет – просто живу моментом, балансирую на пике своего эго, а себя я люблю и лелею. Вот и добалансировала… А стоило-то просто взять себя в руки и сказать «нет», жесткое-прежесткое «нет» самой себе, которое пресекло бы мои ночные посиделки с книжками у светильника (недостойная замена камина), возможно, даже заставило бы вставать в субботу к восьми утра и приходить на злосчастную практику, дабы мозолить глаза преподавателю своим сонным фэйсом. А еще я вполне могла бы сдавать во время рефераты, и не опоздать на контрольное тестирование и получить автомат. Ах, если бы, ах, если бы, не жизнь была б, а песня бы… Слишком много «если» и «бы». Стоило быть более ответственной, вот и все. Именно это я и пообещала себе сразу, как только окончательно пришла в себя, проснувшись от ароматного запаха кофе (есть небольшая слабость к оному), сладко потянувшись, в голове на тот момент было лишь одно желание, схватить кружку, взяв ее обеими руками и, подтянув к лицу, чтобы насладиться ароматом в полной мере, сделать глоток. Но стоило мне раскрыть глаза, нехотя отрываясь из состояния сладкой дремы, я обнаружила, что мое помятое (явно красное от того, что лежало на сложенных локтях – а как еще спят в аудитории?) личико лицезреет философ, Анатолий Максимович Полипов, а в руках он держит ту самую чашку кофе. Нахмурившись, я продолжила телодвижения в сторону живительного эликсира и мне даже сложно представить, что увидел Анатолий Максимович в моем взгляде, но отшатнувшись, он вылил все содержимое чашки себе на белоснежную рубашку.
