Текст книги "Держи меня крепче (СИ)"
Автор книги: Душка Sucre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц)
На входе в комнату меня поймала вышедшая из ванной Соня, вырвала рюкзак из рук и, не церемонясь, вытряхнула все на пол.
– Не интересно, что ты с ним делала и зачем взяла, – отрезала мои еще даже не начавшие формироваться попытки защиты, – оставь при себе отмазки.
– Даже не будешь ругаться и сотрясать воздух? – я так удивилась, что высказалась, не задумываясь.
– Нет, мне по фигу, – она быстрыми движениями положила в него свои вещи, которые до этого я извлекла, а затем принялась сушить голову полотенцем.
Кто ты и что сделала с моей сестренкой?
– Точно?
– Угу. Мне не до тебя. У меня другие планы. Я тороплюсь.
– Куда?
–Туда, – передразнила она мой тон.
Скинув халат, она влезла в широченные джинсы, висящие на попе так, что видно нижнее белье, а сверху надела белую майку, длинную настолько, что она прикрывает это безобразие. Подошла к зеркалу и подвела глаза черным карандашом, на оба запястья намотала эластичные бинты голубого цвета, на ноги одела удобные высокие белые кроссовки, достав их с полки бокового шкафа, которого раньше здесь определенно не было. Но в интерьер комнаты он вписывается настолько органично, что я его бы и не заметила, если бы не наблюдала за Соней. А содержимое полок шкафа впечатлило мой неискушенный взгляд. Восемь полок кроссовок и кед. И, судя по эмблемам, фирменных.
– Ничего себе, куда тебе столько? – не смогла я сдержать вопроса.
– Носить, – посмотрела на меня, как на умалишенную, сестренка.
– Каждый день новые?
– Эй, – стукнула она ладошкой по моей потянувшейся к серебристой паре кроссовок руке. – Я тебе простила рюкзак, но это, – она обвела полки рукой. – Это неприкосновенно! Ясно? Не дай бог, хоть шнурок пропадет… Короче, я тебя предупредила. И вообще, ты себя в зеркале видела? Пахнешь ты сладко, но выглядишь… гадко!
И, накинув на плечо рюкзак, с все еще мокрой головой, она выскочила в коридор, спеша куда-то на ночь глядя. Она ушла, а я обтерлась полотенцем, тогда вернулась Леся с загадочным видом и блаженной улыбкой на губах. Она медленно вплыла в комнату, грациозно уселась на краешек кровати и наконец-то очнулась, увидев мое недоуменное лицо, ответив на немой вопрос:
– Я только что встретила мужчину своей мечты.
– И когда ты только успела? Я не слышала, чтобы входная дверь открывалась или закрывалась.
– А?.. Нет, я не выходила. Он сам пришел. Он такой, такой идеальный. А какой у него голос… Просто сказка…
– Постой, – перебила я, смекнув, кого она увидела. – Ты сейчас не о моем папе, да?
– Папе? Почему папе? Нет. Хотя он папа. Но не твой. Это твой дядя. Он чудесен. А как он говорит… Я таю от его голоса…
Дядя Макс идеал? Конечно, возможно такое предположить, но я всегда считала, что лишь в искаженной реальности, в зазеркальном мире нелепостей. А еще я никогда ранее не слышала таких восторженных вздохов и реплик с ее стороны хоть об одном парне или мужчине. Разумеется, я имею в виду из тех, какими она делится со мною. Ведь за глаза они все – чмошники, козлы позорные, лохи на мопеде, да кто угодно, но мало кто из них удостаивался хотя бы незначительного – красавчик, милашка, симпатяга. Подобные комментарии предназначены лишь тем, кого можно идеализировать, например, Джуд Лоу или Брэд Питт, ведь никогда не узнаешь какие они в жизни, их можно представлять какими угодно, приписывая им самые неожиданные качества. Зато в лицо она скажет то, что они хотят услышать. О том, что она говорит о своем парне, вообще лучше промолчать, комментарии настолько предвзяты и тенденциозны, что по ним можно написать книжку ругательств. А сейчас я слышу нечто невероятное, она хвалит мне мужчину. Это серьезно. Или же шутка? Максим совсем не урод, но и далеко не красавец. Его красота – ум, как пишут его фанаты в своих многочисленных письмах. И голос у него самый обычный. А может, это я его прибедняю, относясь к нему, как к дяде, и ни разу не взглянув как на мужчину? Но если бы я смотрела на него с этой позиции – вот это было бы странно.
– Дядя?
– Да… – в ее голосе разлито тепло горячего шоколада, видимо, все плохо.
Я прикрыла глаза, попытавшись переварить информацию.
– У тебя же есть парень.
– Брошу.
– Ты разве его не любишь больше?
– Я дядю больше люблю.
– Любишь?
– Люблю…
– А тебя не смущает, что дядя уже не молод? – попыталась я зайти с другой стороны.
– Опытен.
– Он постоянно на работе.
– Талантлив.
– У него есть дети.
– Заботлив.
– И он их не бросит!
– Верен.
– Но тебе и двадцати нет!
– Но я женщина. И он меня возбуждает.
– Лесь, избавь меня от подробностей!
– Прости, он круче, чем… Прости, я знаю, тебе неприятно, он же тебя вырастил, но я чуть не утонула в его глазах… – заметалась она по комнате. – И мне не нужно, чтобы он бросал своих несмышленышей. Пока не нужно. Я буду просто созерцать его истинную красоту со стороны, или… Нет, не смогу так. Я его хочу.
– Я же тебя просила!
– Извини, не я виновна в твоей бурной фантазии, что ты все себе представляешь, что ни скажи.
Она замолкла, окунувшись в океан мечты, а я продолжала столбом сидеть на кровати, боясь шелохнуться и очнуться, обнаружив, что это правда, а не моя разыгравшаяся больная фантазия, и даже не прикол. Но правда в том, что Леся влюбилась в дядю Макса. А если ей что в голову втемяшится, то это оттуда так просто не выбьешь. Вернее, вообще не выбьешь. Ей надо им переболеть. Надеюсь, она не станет прилюдно на нем вешаться. Сомневаюсь, что дядя оценит ее потуги. Он же взрослый, самодостаточный… мужчина. Боже, он мужчина, а они думают не мозгом, тем более если она сама хочет отношений… Как он сможет ей уступить? Это просто кошмар.
– Пожалуйста, прекрати. Любуйся со стороны. Но не более. Вы не пара. Он не тот, кто тебе нужен. По крайне мере, сейчас, – жестко озвучила я слова, которые сами собой пришли мне в голову.
Она не ожидала от меня чего-то подобного. А если и так, то иным тоном. Просящим, молящим, любым, но не холодным и стальным. Это резко меняло ситуацию, поднимая ее на двенадцатую ступень шкалы МШК1 – «сильная катастрофа». Она не ответила мне, но сделала единственное, что было необходимо нам обеим – сменила тему.
– Я знаю, где достать платье, – воскликнула она веселым тоном, и было непонятно наигран он или нет.
– Где же? – мне справиться с голосом было труднее.
– Одевайся! Вот, надень это, – она кинула мне черную водолазку. – И черные джинсы. А у тебя чулки есть?
– Под джинсы надеть? – усмехнулась я.
Что ни говори, а моя подружка готова соблазнять кого угодно и где угодно. Даже если ей в киоск сбегать надо, она выходит только при полном параде. И от меня требует того же. Белье на ней всегда самое утонченное, ажурное. Пусть его не видно. Оно ей придает уверенности в своих силах.
– Под джинсы их не надевают. А вот на голову…
– Зачем?
Она собралась грабануть кого-то и хочет меня приписать в соучастники? Нет, я так не согласная.
– Пойдем доставать себе платья.
– Ой, ну, конечно. Раз других вариантов не осталось, значит надо заняться грабежами?.. Ты серьезно?
В дверь, постучав, вошёл Сеня. На моем опыте, это впервые, когда он пробирается в комнату подобным образом, обычно, вернее, всегда, он проскальзывает, невидимым для других и может сидеть в засаде хоть целый день для стоящего сюжета, как, например, просидел всю ночь в засаде, выжидая поедателя конфет. Это было еще тогда, когда я училась в школе. Тогда у нас в квартире объявился неизвестный, съедавший по ночам весь запас шоколада. Поначалу мы пытались выявить его, выискивая диатезную морду, да и шутка ли съедать по килограмму конфет в день, но таковых не оказалось. А дядя Максим ежедневно продолжал покупать конфеты, пряча их в самые разные места на кухне, но с утра их там не было, как не было и ни в одном уголке квартиры. Просто мистика. Тогда Сеня решил взять дело в свои руки, разумеется, не предупредив никого, он вооружился камерой и, благодаря своим незначительным габаритам, спрятался, уместившись на высоком холодильнике. Естественно, ворюга подобного кощунства не ожидал и попался в объектив, а с утра, вместо завтрака, нам было предложено просмотреть запись вероломного посягательства на общественные сладости. Для всех стало немалым сюрпризом обнаружить в качестве грабителя дядю Максима. Шесть пар глаз приклеились к нему, а пойманный на месте преступления отец сообразительного чада запричитал о фотомонтаже:
– Быть такого не может. Да если бы я захотел – так взял. Оно мне надо ночью марш-броски на кухню устраивать?
– Папа, вот видео. Все доказано.
– Это клевета!
На что было предложено обследовать комнату нашего неудачного грабителя. Под его кроватью обнаружилась гора нетронутого шоколада, а сам дядя стоял, пребывая в тихом шоке, его уверенность в собственной невиновности неминуемо испарялась. Актер из него никудышный, это не является секретом, так что предположений, что он врет, что не помнит, как совершил все это, не поступило. Зато, таким образом был выявлен появившийся у него лунатизм, проявляющийся лишь во время осеннего листопада. Вот такой поэтичный у нас дядя, хотя до сих пор непонятно, почему объектом его краж является шоколад.
– Готовы? – заговорщицки подмигнул нам Сеня.
– Пару секунд, иди, подожди нас в коридоре. И камеру может оставишь?
– Мы неразлучны, – он любовно прижал ее к груди.
– Хорошо, бери. Но учти, все должно пройти без эксцессов, – ее брови угрожающе взметнулись вверх.
– Так точно, мэм, – шуточно приставил руку к голове братишка и выбежал из комнаты.
– Ты точно сумасшедшая. Тебе говорили об этом? Нет, правда, говорили?
– Ты каждый день, – улыбнулась Леся.
– Видимо мало, раз ты не прочувствовала. Нужно ежесекундно. И кого мы будем грабить?
– Пока не знаю. Там решим. Все, не ной, – отрезала подруга. – Одевайся. Плохо, что чулок нет. Ладно, постараемся не светить фэйсом.
С каких пор моя жизнь – одно сплошное приключение? И почему бы мне просто не отказаться от ее явно дурной затеи? Ах, конечно, тогда она обвинит меня в нерасторопности, что это я не успела отхватить нам нарядов, и теперь виновата. А кто еще? Вечный козел отпущения. А вот окружающие меня психи все друг друга стоят. Как только я в их компанию затесалась?
Таким образом, предаваясь весь путь вопрошаниям риторических вопросов, я следовала за двумя темными фигурами, стараясь не отставать. Людей на улице было мало, в полночь особо не гуляют, а еще говорят, что темнота – друг молодежи. Фи. Каблучки Леси выстукивали по тротуару незатейливый бойкий ритм, рядом с нею шаркал Сеня, нахохлившись, как воробышек, лишь я одна плелась сзади, шарахаясь от каждого звука и боясь быть уличенной в постыдных делах. Меня не успокаивало даже раздраженно-отмахивающееся Лесино «да вернем мы!« Конечно, вернем. Еще не хватало вешать себе на шею такой груз, боюсь он мне не по силам.
Внезапно они остановились перед одноэтажным деревянным зданием, к входу к которому вела узкая асфальтированная дорожка, и стали о чем-то шушукаться. Я сразу узнала музей восковых фигур, старый и обшарпанный. Я не была внутри ни разу, потому что эти неживые подобия людей кажутся мне страшными и пугающими. И даже не мечтала о перспективе оказаться здесь глухой ночью, не говоря уже о трясущихся руках и коленках, подгибающихся ногах и дребезжащей челюсти – зуб на зуб не попадает, оказывается, такое бывает не только от холода.
Я подошла к ним, хотя идея затеряться по пути тянула меня назад. Но как бы шедевральна она не была, а все же платья доставать надо. Так что я тоже включилась в обсуждение плана взлома. А он был до гениального прост. Всего-то – взломать окно и пролезть в него. Здесь нет не то, что системы сигнализации, но даже и камер слежения, что упрощает нашу задачу. Надо лишь найти сторожа. За этим дело не стало, так как в одном из окон отсвечивало голубым, от телевизора, а значит он там. Действительно, заглянув в окно, мы убедились в верности своих суждений. И, что облегчало наш коварный план, пожилой сторож крепко дрых, громко храпя на разные лады. Так что, выбрав окно подальше от комнаты мерно спящего охранника, мы по одному пролезли внутрь.
– Тсс!.. Не шуми, Лен, ты своими дребезжанием всех перебудишь! – прошипела мне в лицо Леся, светя фонариком прямо в глаза.
– Они же неживые! – так же шепотом возвестила я, прикрываясь рукой.
– Не их, дурында! Вот проснется сторож – посмотрю я, как ты кросс бегаешь, а бежать придется далеко…
– Девчонки, тихо!
– Все, молчим, а ты мне, мелкий, не шикай! – нашла себе новую жертву подруга.
– Не шикаю, а интеллигентно прошу захлопнуть хавалку, – ух, где только понахватался жаргонизмов?
– Слышь, ты, интеллигент, еще одно неуместное замечание с твоей стороны и даже просить не буду, – пригрозила она, осветив свое лицо, чтобы он прочувствовал исходящую от нее угрозу.
– Окей, – сдался Сеня, поняв, что с такими, как она, спорить бесполезно.
А в это время я, спотыкаясь, следовала за ними, углубляющимися в полутьму старого здания со скрипящими деревянными полами. Наконец, мы добрались в зал к манекенам. Подруга высвечивала одного за другим, комментируя каждого нелицеприятными выражениями:
– Хай, Петь, что серьезный такой? Скольких ты повесил, скольких перевесил, скольким снес башку острым мечом, – шепотом пропела она Петру Первому, переделав на свой лад известный мотив из шансона. – А теперь сам сдох. Неприятно, да? Бывает… Ой, Пэрис, и ты здесь. Слушай, а у тебя ниче такой прикидик. Я бы одолжила его у тебя, но коротковат. Так что, извини… Энджи, все обнимаешься с Брэдом. А кто за детьми присмотрит, мамаша? Ганди, и вы тут. Не скажу, что неожиданно, но, согласитесь, компания умом не блещет… Скучно вам с ними, должно быть. И ты, Гарри Поттер! Не тычь в меня палочкой, ты же не хочешь превратить меня в жабу? Это будет твое предсмертное колдовство!.. Екатерина, мать моя женщина, раздевайся!
Она кинулась к Екатерине Второй, найдя себе платье. А я все еще оглядывала поле действия, когда меня подозвал Сеня. Я остановилась у невысокой женщины в черном платье, сверху оно выполнено в виде майки, а низ представляет собой пышную юбку из прозрачного материала в несколько слоев. Очень простенькое и в то же время притягивающее взгляд своей необычностью.
– Кто это?
– Тут написано, что это Черная Лебедь, – ткнул в табличку брат.
– Так и написано? Интересно, может, героиня какого-нибудь произведения… Красивое платье.
– Берешь? – покосился на меня Сеня.
– Дда, – я продолжала стоять столбом, не спеша выполнить обещанное.
Тогда Сеня сам снял с нее платье и вручил мне трофей. Я прижала его к себе, скомкав, и мы поспешили выбраться наружу, когда вспомнили, что нужно еще одно платье для Сони. Леся не могла оторвать взгляд от своего наряда, а я вообще с места сдвинуться, так что Сенька сам все устроил, оголив еще одну красавицу.
Удивительно, что сторож не проснулся и не обнаружил нас. Просто провидение какое-то, аж не верится. Домой мы почти бежали, пребывая в возбужденном состоянии. Леся криво поглядывала на то, что держала в руках я, но бережно несла свое платье, к тому же предусмотрительно стянула с императрицы и ее украшения. Братишка тяжело дышал, таща нечто бледно-зеленого цвета. Добравшись домой, мы завалились спать и проснулись бы лишь к обеду, если бы не бал. Так что вставать пришлось рано под крики моей буйной подруги:
– Рота, подъем! Сегодня важный день! Хватит дрыхнуть, – она пнула лежащую на полу, на матрасе, Соню и стянула меня с кровати на пол. – Я сказала, утро настало. Спать надо было ночью!
– Когда спать? Ты же меня по музеям таскала, – начало было я возмущаться, но Леся не дала закончить.
– Цыц! Музеи – это искусство, а жаловаться, что я тебя к нему приобщаю – позор! Это недостойно порядочной девушки.
– Почему еще, – зевала я, а Леся, схватив меня за одну руку, а Соню за другую, поволокла в направлении ванны.
– Ммм… Я еще хочу спать! – возмущалась сестренка.
– Саннетт, в твоем возрасте спать вредно. Всю малину проспишь! И в твоем, Ленок, тоже!
Ну, надо же, силачка, дотащила две тушки до ванны и теперь настырно впихивает нас туда. Причем, не просто в саму комнату, а конкретно в ванную. Вот если бы я с утра соображала резче, сейчас бы не оказалась вопящей на пару с Соней под сильной струей холодной воды.
– Ааа, психопатка! Я тебя убью! – голосила систер.
– Холодно, перестань, я не сплю уже! – пыталась перекричать ее я.
– Так вам и надо, будете мне еще перечить! Вы вообще соображаете, когда мы все успеем? Учитываете, что во всех салонах очереди! Все расписано по минутам… Я уже обзвонила всех. Это просто пипец! И учти, Лен, я буду ругаться! Не фиг на меня смотреть так. Мы в пролете, курицы.
Она в бессилии уселась на холодный кафель и прикрыла лицо руками, а во мне мгновенно проснулось чувство стыда, что я веду себя с нею так нехорошо. Ведь она же желает мне лишь добра, а я так неблагодарна. Моя злость по поводу холодного душа испарилась, и я соскользнула к подруге, чтобы обнять ее и уверить в том, что мне крайне важно все, что она делает для, как бы то ни было мне не нужно, главное, что это важно для нее. А я что, не могу подарить ей один свой вечер? Чушь какая, я только с радостью.
– Лесь, все получится. Мы все сможем. А ты нам поможешь, ведь поможешь? – подбадривала я подругу,
– То есть помогу? Да я сама все сделаю, а то испортите, неформалка и… ты, – не знала, как обозвать меня Леся, ведь, по существу, у меня нет своего стиля. – Придумаю тебе образ, будешь королевой.
– Да, у тебя получится, я уверена.
– Ага, талантище, спасибо за бесплатную помывку, – выбралась из ванной недовольная Соня и, придерживая в руке невесть как в ней оказавшуюся головку душа, направила струю на нас, мстя.
Уборка ванной заняла около часа нашего драгоценного времени. По существу, моего, ведь убирала я одна, а девчонки сидели рядом. Одна на стиральной машине, другая на полу в коридоре и смотрели музыкальные клипы по ноутбуку, который притащила Сонька. Неустанно наперебой комментируя каждую мелочь, вскоре они переключились с попсы на рок, и дальше на любимых Соней хип-хоп исполнителей. Ритмы сменились, пение превратилось в читку. Соня переключилась на аханье-оханье, а Леся вслед за ней тоже.
– А в этом клипе, кстати, танцуют «Фанк Джаззи Бэнд». Смотри, какие очумительные мальчики… – вздохнула сестренка.
– Ага, очень даже ничего, особенно тот, в красной кепке, – цепко вычислила самого красивого парня из команды подруга.
– А этот занят, – пресекла мечтания Леськи Соня.
– Меня устроит и тот, что в зеленой футболке…
– Могу познакомить, – подмигнула Соня.
– Ты их знаешь? – вмиг ухватилась Леся
– Знаю, пересекаемся. Частенько.
– Значит, ты тоже танцуешь? – смекнула подруга.
Как ей это удается? Я и понятия не имела об этом. Не мудрено, что до меня новости доходят, лишь облетев весь свет, причем не единожды.
– Так, балуюсь. Скажем, грань моего хобби.
– И что за хобби?
– Музыка.
– Ты в музыкалку ходишь?
– Нет. Тут другое. Впрочем, неважно. Классно он читает…
– А он мне даже больше зелененького нравится. Его ты тоже знаешь? Погоди-ка!.. Это же Оливер Басс! – узнала Леся в исполнителе известного рэпера.
О нем даже я слышала. Его мама русская, а папа англичанин. Поэтому и имя у него заграничное, хотя по-русски он говорит великолепно, мама научила. Но рос он за границей. Еще в подростковые годы увлекся хип-хопом, сочинял и музыку, и тексты. Талантливый парень быстро нашел себе продюсера, но сочинял песни исключительно на языке Пушкина и Достоевского, считая его насыщенным и многогранным, так что поднимался тоже здесь, в России. А теперь он звездулька общероссийского масштаба. Он настолько знаменит, что его песни, верные традициям неугасаемого андеграунда, хоть и не ставят в ротацию на центральных телевизионных каналах или радио эфирах, но есть в каждом плеере и чуть ли не каждый второй телефон разрывается от рингтона его мелодии. Даже я видела парочку его клипов – всегда кепка на глаза или платок так, что половину лица не видно и в остальном – как обычно и бывает в музыкальных клипах – минимум сюжета, максимум девушек. Типичный такой бабник, не в моем вкусе.
– Он… Мы не пересекались, – расстроенно поведала Соня. – Этот типчик на недосягаемой высоте. Олли крут.
– Но он знаком с твоими би-боями! Его, по любому, пригласят на бал.
– И ты думаешь, он придет? – опустила ее на землю Соня. – Парень, у которого свой лэйбл в штатах.
Ах, да, у него еще есть собственная звукозаписывающая компания. И при этом он твердит о том, что он андеграунд. Или я чего-то не догоняю, или это так теперь называется? Сомневаюсь, что он сам на нее заработал, наверное, папа на какой-нибудь праздник задарил.
– Если они друзья, то придет.
– А если нет? – передернула Соня. – И вообще, все будут в масках. И в приглашении бы написали!
– В приглашении, которое разослали за пару дней до бала?! Не смеши мою диафрагму.
– За пару дней они отсылали приглашения повторно, чтобы напомнить, что бал состоится.
– Что? А почему ты раньше не сказала и не готовилась? – удивилась Леська.
Конечно, ведь если бы она за месяц узнала о предстоящем бале, она бы весь месяц готовилась к нему.
– Я похожа на умалишенную? Мне хватило и пары дней. А то эти долбанные приготовления уже достали! Скорее бы он прошел…
– В смысле, приготовления?
– А ты думаешь, кто готовит ДК к празднику?
– Творческая группа, – высказала очевидное подруга.
– Как бы не так. Все делаем мы. Наш клан.
– Клан? Ты сектантка? И давно? Лен, ты в курсе, что спишь в одной комнате с тем, кто может в любую секунду тебя в жертву принести?
Соня взглянула на меня, мол, бойся, и не такое сотворю, и перевела взгляд на Лесю:
– Ты, вероятно, ошибочно считаешь, что «Фанк Джаззи Бэнд» – это всего шесть парней, шикарно двигающихся под нужный саунд, – завела она нудную лекцию. – Огорчу тебя. Когда-то они начинали малышами, притаскивали единичные записи движений, просматривали их на стареньком телевизоре в тиши по вечернему пустого спортзала школы, и репетировали до одури. Постепенно состав команды менялся. Кто-то уходил, кто-то приходил, принося с собою новые движения или просто желание танцевать. И уже через несколько лет сформировался окончательно. Это Ванилла Вэйв (Vanilla Wave), Фотограф (PhotoГраф), Малик, Джава Мэн (JavaMan), Стэплер (STEPлер) и ШерХан. Теперь они выросли и учат новое поколение, создав клан «FJB». У нас даже эмблемка есть.
– Ясно. Значит, ты достаточно близко знакома с организаторами, – хитро улыбнулась Леся, ставлю сто баксов на то, что у нее уже созрел план.
– Близко.
– А почему ты так радовалась, получив приглашение? – вклинилась я в разговор, уцепившись за неувязочку.
– Потому что первое приглашение на мою почту не дошло. Видимо, сервер повис. А вот второе меня порадовало, – расплылась в улыбке сестренка. – Ой, смотри, как Малик на голове крутится. Он так минут пять может, представляешь? У меня бы мозги выкрутились.
– Ни хэ себе. Лен, смотри что вытворяет.
Смотреть не хотелось, я не любитель, так что я просто кивнула, не отрываясь от дела:
– Ага. Супер. Я бы так не смогла.
– Му-а-ха-ха! Конечно, не смогла, – покатилась со смеху Соня, видимо, представив, как я выполняю тот трюк, которому они хором умиляются.
– А она права, – слишком сильно разулыбалась Леся, представив то же самое.
Совсем недавно вздыхала, что ничего не успеваем, но все равно не торопится. Не мне же ее подгонять. А эти кумушки сейчас ждут меня. И стоит мне закончить, как начнется ад земной.
И действительно, все оказалось в точности, как я и предполагала. Бешеный ор, столпотворение, безумная спешка, крики Сони, когда она имела счастье лицезреть свое платье «оно цвета отрыжки», чаяния Леси в плане укорачивания своего платья, мои вопли по поводу того, что платье черной лебеди, оказывается, больше открывает, чем скрывает. Его верх выполнен из ажурной ткани, лишь в зоне лифа предусмотрена цельная тканевая вставка, а длина пышной юбки оказалась такой, что открывала мои лодыжки. Но как только я его надела, девчонки застыли от моего неожиданного перевоплощения. Леся к тому моменту уже закончила со своим макияжем и приступила к моему, намазала на мое лицо тональный крем с эффектом мерцания, щедро обвела глаза черным карандашом и накрасила ресницы черной тушью. На губы нанесла темную помаду, на ногти нанесла телесного цвета лак. А затем приступила к волосам, которые просто завила и распустила. Потом она очень долго рылась в нераспакованных чемоданах и, наконец, извлекла чулки телесного цвета, которые вручила мне с торжественным видом.
– Жарко же, зачем чулки?
– Просто надень, – процедила подруга, не начиная свою в пламенную речь под кодовым названием «красота требует жертв».
И я одела. А еще туфли. Те самые лабутены, которые она привезла мне в подарок. Благо, она научила меня в них ходить. И браслет, представляющий собой множество колец, на левую руку, предварительно оттерев ее от многочисленных надписей. А на правую она нанесла белую краску, обведя татуировку, чтобы она стала виднее.
– Превосходно. Просто замечательно. Я творец красоты. Посмотри в зеркало.
Я не узнала в этой ухоженной незнакомке себя…
– Лесь, ты такая молодчинка, сотворила все это со мной… У меня нет слов! – Я рассыпалась в благодарностях, когда меня перебил ее нервный окрик.
– Ты что сделала, дура?
Я аж подавилась своими добрыми словами, перебирая в голове, что же я сделала не так или сказала. И почему это я сразу дура? Но оказалось, что подруга надрывается не по поводу меня, а нового цвета шевелюры Сони. Я не упоминала, что до этого ее украшал розовый цвет, нет? Так вот, украшал. И это не образное ехидное выражение, а факт. Он действительно очень шел к ее темной коже. Но теперешний цвет апельсина казался еще выгоднее и динамичнее, под стать ее встроенному в пятой точке перпетуум-мобиле2.
– Я же не могу слиться с толпой! – выпучила она глаза на нелестное высказывание Леси.
– А я думала, что выделяться должна императрица!
– Мы с тобою в разных жанрах! А к моему белому платью этот цвет как нельзя кстати.
– Бедная девочка сошла с ума и теперь страдает дальтонизмом?
– Дальтониками бывают только мужчины, – не смогла промолчать я о столь вопиющем факте.
– Заткнись, – хором осадили они меня и успокоились, прекратив бесполезную перепалку.
Сонечка поведала нам историю о чудесном превращении ее «тошнотворного мешка» в белоснежный наряд невесты. Как это обычно делают – плита, железное ведро, вода, отбеливатель, огонь на максимум… И конечно же тот, кто, поддавшись на уговоры, согласился ей в этом помочь – та-дам! – Стасик. Даже не представляю, чем она выманила его из мира онлайн игр и что наобещала взамен. Но он сотворил чудо! То, что изначально показалось нам бледно-зеленым, оказалось всего лишь грязным и замызганным, и требовало тщательнейшую чистку. А теперь она стояла перед нами в белом подвенечном платье, а это, без сомнения, оно, с апельсиновым цветом распущенных волос, ярким макияжем, держа наперевес рюкзак за одну из лямок. Чего-то ей определенно не хватало… Я поделилась сомнением с Лесей, а она хлопнула себя по лбу:
– Маска… Мы, идиотки. Балбески. Дубины, – она постучала по деревянному столу. – Если уж у вас найти платье – проблема века, то найти маску… Нет!..
– У нас есть маски, – решительно прекратила я новую истерику Леси.
– Есть? Откуда еще? – скептично отозвалась сестренка.
– Дядя же каждый раз на Новый Год притаскивает.
– Ты их собираешь что-ли? – изумилась Соня.
– А ты выкидываешь?
– Вообще-то, да. Я мусор не собираю. А ты уж, как всегда, в своем репертуаре – хоть пушинку заспиртуешь, которая имела неосторожность тебе на нос приземлиться, на память.
– Зато я сейчас спасаю ситуацию, – я самодовольно перебила ее нападки.
– Новогодними масками?! – мрачным тоном поинтересовалась у меня Леся. – Я буду медведем, а ты волком?.. А Саннет кем? Зайцем? Поставим елочку и будем круги наворачивать, репетируя «Ну, погоди»?..
– Да не такие маски…
– Они приличные, – вновь перебила меня Соня. – В прошлом году, например, он принес мне изящную черную масочку, прикрывающую лишь глаза, с серебристым узором.
– Такая бы подошла к моему образу… Неси! – вмиг прекратила истерить подруга.
– Лен, что стоишь столбом? Говорят же, неси! – перевела на меня стрелки систер.
– Ага, сейчас.
Я убежала в комнату и перерыла ее сверху до низу, прежде чем нашла нужную коробку с аксессуарами, которая, лежала у самого входа. Верно, кто-то уже в ней рылся. Точно, масок мальчишек нет на месте, стало быть, Егор, помня о моих привычках, нашел в ней маски для себя и Стаса, не думала, что последнему интересны подобные мероприятия. Но как бы то не было, сейчас не об этом нужно думать, а готовиться и наряжаться к балу, ведь время уже перевалило за девять вечера, а начало, насколько мне помнится, свершилось еще полчаса назад. Но мы же дамы гламурные, а значит, можем, то есть должны, позволить себе опоздания. А полчаса – это только цветочки. Два последних предложения из вводного курса лекций Радуги «Я – Королева», оба слова с большой буквы, вообще, все с большой.
Не став рыскать в коробке, отбирая лучшую, Леся сразу вытащила ту маску, о которой говорила Соня и примерила ее. Настоящая императрица. Не из-за маски, а вообще – она продумала свой образ до мелочей. Даже платье сама ушила и подогнала по фигуре, подшила стразы, немного на уровне декольте, чтобы подчеркнуть его, приделала атласный пояс и подвязала его в огромный бант на талии. На руки надела длинные ажурные перчатки, поверх них драгоценности, и это не смотрелось вульгарно, как на какой-нибудь уличной девке, а наоборот – богато и изысканно, подчеркивая непорочность и строгую избирательность, а черная маска, скрывающая ее выразительные глаза, наводила на Лесю ореол таинственности. Неподражаемая… Мне быть хоть долю ее безупречности. Хотя, чего это я завидую? Я сама вроде ничего, по крайней мере, так такой меня транслирует зеркало. И к своему черному платью я подобрала единственную подходящую – серебристую, из-под которой видно лишь мои губы и кончик носа. Хотя сама она сделана из переплетений неизвестного мне материала таким образом, что в ней получилось огромное количество небольших отверстий, щелей, через которые хоть и нельзя получить полную картину моего лица, но все же видна мерцающая от тонального крема кожа. А вот Соня Взяла белую маску в тон к своему платью. И не прогадала.
Наверное, мы бы еще долго вертелись перед зеркалом, оценивая себя и отшучиваясь о внешности друг друга, но пришла смс-ка, возвещающая о приезде такси «Форд-Мондео, черного цвета, с номерами 346». Конечно, мы могли бы поехать и на авто Леси, а у нее оно есть, ей папа подарил по окончании третьего семестра. Бордовая «Мазда» седьмой модели с кожаным салоном. У нее и стаж вождения имеется – полгода. Но ехать на вечеринку на своих колесах нерационально, а если совсем на чистоту, садиться к ней в машину я опасаюсь. Если бы она показала мне свои права на экстремальное вождение, тогда, возможно, мне было бы спокойнее садиться к ней в тачку… Может быть… И тогда мне бы не приходилось нервно озираться или краем глаза поглядывать в боковое зеркальце, проносясь мимо обгоняемых нами машин, вписываясь в самые невписываемые повороты.
