Текст книги "Печенье тёмной стороны (СИ)"
Автор книги: Deserett
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц)
========== ЧАСТЬ ПЕРВАЯ – 1. Крошка Мануэль, или как просто быть безголовым ==========
______________________________________________________________________
– Часть 1 – Агнец божий –
Я рулю к брату на работу. У него самая крутая и засекреченная работа на свете, а он, сука, целых два года признаваться не хотел. Но сегодня по телефону…
– Это тебе не Сведиш банана индастрис¹. Проболтаешься – урою. Понял, бллин?!
Понял, понял. Испугался до усрачки, ага. Сука, я тоже хочу там работать! Хотя нет, не хочу. Я хочу лабать на гитаре в группе Дилана, но он сказал, я слишком мал и соплив. Мудак. А Рамона взял… Бля, ну чем я хуже?! Было бы прикольно завалиться к ним на репетицию: в таком охуенно крутом прикиде, с распальцовкой, в окружении взрослых пышногрудых баб и цедить сквозь зубы, что они сидят в отстойнике… Красиво так слова растягивая. Или: «Вы все фуфло, теперь я тут хозяин. Я в корпорации у тёмных, я, сука, бог, поклоняйтесь мне». Бллин. Хочу, хочу, хочу… Брательник-гад, помоги! Расшарься, договорись, не будь козлом. А уж я себе сладкую жизнь обеспечу…
– Ты куда прёшься? Пропуск есть?!
У шикарных дверей такая цыпа… хы-хы. Вся в латексе и высоких сапожках. Только слезла с огромного мотоцикла. Всё при ней, глаза холодные и бесстыжие. Стерва, бля, но зато какая… Показал ей свой временный бэйдж на один день и украдкой подобрал слюни. Ну если тут все такие, я, сука, попал в рай. Сколько ей лет, интересно? А почему охраны нет? А, пофиг.
Иду… иду, иду, иду. На рецепции ещё одна телка. Кровь с молоком, бля, глаза с орбит слетают, что за дела такие здесь?! Брателло в цветник устроился… садовником. У меня аж рот сам в улыбке разъезжается, а ноги подкашиваются. Ха, он же ботан и импотент несчастный, как я мог забыть.
– Доброе утро, вас приветствует Хэллстар-ин-Скорпио-бла-бла-рэйтед, диспетчер Таша, чем могу помочь?
– Здрасьте, мне надо Кси… ну, этого… Ксавьера Санктери.
– Этаж сто двадцать второй, лифт номер восемь. Одну минутку.
Она встала с кресла, мимолётно показав алые трусики под суперкороткой юбкой, наклонилась и пристегнула мне бэйдж какой-то кнопкой к ремню. А её восхитительные аппетитные бело-розовые полушария красиво покачнулись в вырезе… Ы-ы-ы, на ней нет лифчика.
– Поднимайтесь до последнего доступного гостям этажа, вас отсканируют и пропустят дальше. Не теряйте пропуск. Приятного дня!
Приятного? Иду к лифту, шатаюсь. Ноги реально подкашиваются. Какой она сказала этаж? Сто двадцатый? Или сто тридцатый? Или… бля, зашёл. Хуясе, да тут хрен знает сколько этажей! Кнопок видимо-невидимо. Хотя снаружи было ясненько-понятненько, домище подпирает небо. Интересно, там наверху птички гадят стаями?
Пока стоял, тупил, створка сама закрылась, и я поехал. Куда, зачем – непонятно. Кто-то, наверное, вызвал эту кабину сверху. Может, мне повезёт, я напорюсь на своего грёбаного ботана без подсказочек. Сука, что-то отлить захотелось. Я же дома сходил, всё было прилично!
Мы остановились. Ну, и чего стоим, тоже тупим? Застряли, что ли? Этого ещё не хва…
Сука-сука-сука-сука! Это потом, сильно потом, я худо-бедно припомнил, что лифт открылся, ага. Но в тот момент я чуть коней не двинул! Чуть не уссался! Чуть не… Господи, мамочка, прости, мамочка… Что значит ПОЧЕМУ?! Сверху на кабину шмякнулась неведомая хуйня, злобная, рычащая, размером со СЛОНА!
*
Этажи с девяностого по сто двадцатый окутала дымная темнота. Лифты общего назначения остановились. Внешний служебный спецлифт стоял на третьем этаже, пара ловких рук накладывала на его дверцы горячую свинцовую пломбу и прижимала квадратной печатью. На месте оттиска осталась недовольная морда пантеры и плохо читаемая, но узнаваемая круговая надпись “Governance of SecureSystem”². После запечатывания последнего транспортного средства, связывавшего верхи с низами, запоздало загудела сирена, но никого не потревожила: отдыхавшие солдаты GoSS давно повскакивали со своих мест и по-одному уходили в открытые лифтовые шахты, кто просто прыгая, а кто подтягиваясь за выступы и крючья, в обилии имевшиеся на стенах на манер детского скалодрома. Дна шахты, покачиваясь на гибком тросе, достиг лишь один «дикий кот», о чём оповестил зелёный сигнальный маячок, остальные рассредоточились у потенциально уязвимых точек: выходов на первый этаж и трёхуровневую парковку.
Но вот неожиданно послышавшийся сразу во всех вертикальных тоннелях звериный вой действительно застал некоторых бойцов врасплох. Три самых юных лица побледнели, кто-то умудрился выронить снятый с предохранителя пистолет, чудом не отстрелив себе при этом ногу или яйца.
– Сохранять спокойствие! – властно гаркнул некто, закончивший после лифта опломбирование дверей в карантин и спецхран. – Занять места, удобные для наблюдения за коридорами! Этаж не покидать. С биологической угрозой командиры справятся без нас. – И добавил уже шёпотом в наручную рацию: – Стажёры зассали. Олдермен и Норд ушли на нижний периметр, Кью и Хаммер – к тебе, но их уже возвращает команда 511³. И, шеф, мне не нравится, что Калеб и Весёлый Гот куда-то провалились. И если за последнего придурка можно, в принципе, не волноваться, он, когда пьян, бесстрашен и неуязвим, то Калеба накануне…
– Знаю. Прослежу, – сухо успокоил голос из поднебесья, немного искажённый крошечным динамиком.
– Я думал, мне неведом страх. Прости эту слабость, шеф. Я хотел быть, как… ты.
– Будешь. – Голос, принадлежавший, кажется, айсбергу, чуть потеплел. – Отбой, Бэл.
Комментарий к ЧАСТЬ ПЕРВАЯ – 1. Крошка Мануэль, или как просто быть безголовым
¹ Swedish banana industries – стёбная отсылка к музыкальной группе Deathstars, а если ещё точнее – к атмосфере болтливой дурашливости, царящей между её членами.
² Старое название отряда ELSSAD. Помимо надписи, указанной на печати, широко использовались “G. of S.S.” и “GoSS”. Официальная замена на “ELSSAD” произошла месяцем спустя, 24 июля 2006.
³ Переговорный код для отряда «санитарных крыс».
========== 2. Юный Демон, или как весело работается в авангарде ==========
– Часть 1 – Агнец божий –
Сигнализация срабатывала два раза. Я подумал, что это Солнечный Мальчик на подвальных этажах чудит. Но нет. Ангел крикнул в трубку красного телефона, эффектно слетая с вертолётного троса на крышу Хайер-билдинг, что к нам таки кто-то влез. Я не успел дозавтракать, выскочил из нашего штаба, на ходу пристёгивая пистолеты. Все выходы мы заблокировали мгновенно, но этого мало. Пришлось вырубить электричество, чтоб остановить лифты. Инсайдер это или мышонок – живым никто не уйдёт.
По аварийной лестнице я домчался на сто двадцать второй, в Серверную, чтоб проверить информационные узлы. Работают, стандартный режим. А временно отключённая периферия (весь Четвёртый участок) не мешала Ворчуну контролировать систему телеметрии на оставшихся одиннадцати участках¹. Удостоверившись, что Ксавьер пофигистично доедает завтрак и за себя, и за меня, запивая йогуртом, – побежал вниз, проверить кодовые замки на административном этаже. Включал на Five-SeveN² тактический фонарь, когда услышал нечеловеческий вопль. В районе лифтовых шахт. Чёрт.
Вернулся на сто двадцатый. Изменчивые не паниковали, оставаясь в галереях и комнатах отдыха, коридоры на вход-выход пустовали, немногочисленных туристов-людей заперли в “Fear of heights”³, сидели они там смирно. Прекрасно. Работа в одиночку – прекрасна.
На подсвеченных ультрафиолетом полах виднелись странные следы – отпечатки ладоней. Маленьких ладоней. Обескураженный, я раздумал хвататься за оружие и дошёл до конца главного коридора – к последней четверти, где располагались центральные лифты 6-10. Едва я дошёл, на меня с рычанием набросился… хм, чёрный рогатый монстр, весьма отдалённо напоминающий ибекса⁴. Из моего собственного отряда «диких кошек». Похоже, его чем-то отравили в лаборатории: в боку торчала снотворная стрела, из пасти валила жёлтая пена. Усыпить не смогли, судя по многочисленным волдырям, вздувшимся на местах предыдущих инъекций, а напал он… увы, мне лучше других известно почему. Я скинул его с себя и припечатал кулаком в морду. Обидно калечить своих же людей, но выбирать не приходится.
Он отделался разбитой челюстью и свалился мне под ноги без движения. Было бы неплохо отнести его к медикам или прямиком к Хэллу, но к Хэллу далеко, и вообще, я очень хочу разведать, кто здесь орал. Народ тут не пугливый, повидали всякое. Может…
Я неожиданно разглядел это, съёжившееся в уголке у стены. Мышонок. Нет, это было чуть побольше мышонка. Он закрывал руками лицо. Похоже, не хотел, чтоб его заметили. Извини, малыш, но тебе здесь делать нечего.
*
Высокий молодой человек в чёрном с очень холодным лицом-маской подошёл в люминесцентном полумраке к скорчившейся на полу фигурке и легко поднял за шкирку.
– Ребёнок, ты как сюда попал?
Ребёнок не отвечал. У него язык отнялся… и он сам бы не объяснил отчего. Начальник безопасности Хайер-билдинг меланхолично подумал, что это скорее подросток, а не ребёнок и что, как пить дать, он тут напакостить хотел. Или уже напакостил. Только ручки-ножки его сейчас от страха не особенно слушались, и рот он открыть тоже не мог. Потому киллер взвалил добычу на плечо и понёс в штаб разбираться. Или не совсем в штаб.
– Дорогой… – прошептал Демон брату в наушник-микрофон. – Ты где? Включи запасной генератор на административном этаже. Забери сам или пришли ребят за Калебом, он тяжело ранен. Или мёртв, да. Сам знаю. Ты ведь не ждёшь от меня сочувствия? Обсудим позже. Я иду в «инквизиторскую» к президенту. Обнаружил малолетнего инсайдера.
Или не инсайдера. Начальник GoSS размышлял дальше.
Для юркого шпиона, протискивающегося сквозь прутья тюремных решёток, размером в самый раз: тощий и мелкий. Но выучки никакой, орал, как обычный школьник.
Могут ли незрелые экземпляры оборотней без спросу появляться в Гонолулу, запросто проникать в небоскрёб и слоняться по нему без дела? Командир не знал. Допустим, да? Тогда этот крикун стал бы первым на его памяти. Он мог выудить всю подноготную до последней паршивой мыслишки с детских антресолей в голове у пойманного, раздев его башку догола и пронзив, как рентгеном. То есть вообще-то не мог – пока малец не прекратит заслоняться от него щитом, сложенным из кирпичиков паники и ужаса, один сплошной зашкаливающий кортизол, адреналин и разорванные нейронные цепочки, видок прелестный, но нечитабельный, как после ядерной бомбёжки. Почему? Досадно, но сознание разумного существа, будь то хоть человек, хоть Перевёртыш отрубалось, исчезало с экранов сканирующей аппаратуры, будто никогда и не существовало, оставляя прорву безусловных рефлексов, направленных исключительно на самосохранение и позорные поведенческие алгоритмы животного, или прячущегося в своей раковине, или спасающегося бегством. И это несмотря на то, что мозг, сложнейший биологический орган, никуда не девался, продолжая работать в штатном режиме.
Крайне досадно. И пытки с допросами не помогут: посадят сознание перепуганного мальчишки под ещё более крепкий замок. А изучение места происшествия ничего не дало. Ворчун прислал записи со всех окрестных камер, запечатлев путешествие от парадного входа до лифта, но Калеб, спустившись в тот злополучный лифт, залил объектив своей вспененной слюной, а до… ничего ведь не было до. Нет состава преступления, если «преступник» успел напакостить только в мыслях и главные его проделки впереди.
Коммандер не хочет гадать, ему нужно знать точно. И его немного нервирует, что он не может получить желаемое немедленно, сию секунду.
Комментарий к 2. Юный Демон, или как весело работается в авангарде
¹ Хайер-билдинг условно поделен на двенадцать энергетических округов или участков (circuits), размер которых зависит от количества потребляемого ими электричества. Четвёртый участок занимает этажи с девяносто первого по сто двадцатый, поэтому его целиком обесточили для ловли инсайдера, не зацепляя остальные округи.
Что касается точного определения местонахождения инсайдера – этим занимается система телеметрии, сканирующая и регистрирующая всех без исключения посетителей Хайер-билдинг и сразу сообщающая о лицах без пропуска или лицах, не похожих на обычные… лица.
² FN Five-seveN – бельгийский самозарядный пистолет, сконструирован в пару к пистолету-пулемету FN P90.
³ Ресторан и культурная достопримечательность Хайер-билдинг.
⁴ Альпийский горный козел.
========== 3. Эпичная встреча, или кто-то забыл, куда и зачем шел ==========
– Часть 1 – Агнец божий –
В коридорах секциями начал появляться свет. Съёжившийся на плече «пантеры» комок несколько раз порывался развернуться и столько же раз получал ощутимый удар по пятой точке… пока не угомонился. Не переставая что-то докладывать в миниатюрный микрофон, Демон прошёл золотисто-бордовую приёмную президентских люксовых апартаментов (по-другому назвать эти рабочие кабинеты не получалось) и застыл перед зеркальной дверью. Потом спустил на пол свою добычу.
– В последний раз предлагаю расколоться по-хорошему.
Добыча смотрела на него очень большими светло-зелёными глазами и два раза выразительно хлопнула длинными ресницами. Она явно ни хрена не понимала. В голову Инститориса начали закрадываться нелепые подозрения. Особенно после того, как остренькая мордочка этого малолетнего субчика начала ему кого-то напоминать.
Он сел на корточки и взял парнишку за подбородок.
– Знаешь меня?
Тот покачал головой и просительно уставился на его руки.
– Ты разговаривать-то умеешь?
Ману открыл рот, подумал… И тут его осенило. Он достал из кармана свой временный пропуск.
– Санктери! Чёрт. Ты дуралей.
Изменчивый из клана белых удавов согласно кивнул, глотая ежовый комок в горле, и от огромного облегчения потерял сознание. Экзекуция отменена, но она пугала его куда меньше, чем этот человек… в котором ни на грамм не было ничего человеческого.
*
О досадном недоразумении Бэл настрочил отчёт на два листа для дирекции. На Четвёртый участок вернули электричество, туристы любопытствовали, что произошло, но без особого энтузиазма – слишком пьяны. Жаль, что сурового президента не опьянит ни чёрный ром, ни моя обольстительная фигура.
Не было инсайдера. Был напуганный большой зверюгой подросток, чудом не обмочившийся. Напряжение его мочевого пузыря я заценил на своих лопатках, когда относил его, бесчувственного, наверх, в Серверную, в которую он изначально и должен был попасть. Бессловесный мышонок.
– Спасибо, – спокойно сказал Ксавьер, приняв у меня с рук на руки брата.
– Отведи его в туалет, сразу как очнётся. – Я помедлил, осознавая, что веду себя несколько необычно. Раз задаю следующий вопрос: – Хочешь, я побуду с вами?
– Если не занят. – Кси чуть приподнял бровь. – У вас там вроде ЧП.
– Закончат без меня. – Я сел за гостевой столик. Убрал микрофон и только слушал, как Кью и Хаммер «заканчивают» с Калебом. Поискали рядом с телом одежду или жетон. Не нашли. Должно быть, все вещи лежат на дне одной из лифтовых шахт, он ведь именно там… прекратил быть Калебом. «Крысы» найдут и отнесут родным вместе с соболезнованиями. Хотя Ангел ещё на что-то надеется. Прости, Анджи, из тяжёлой медикаментозной комы выход только по ту сторону луговой травы.
Я лишился бойца. Уже второго. Дьявольский воздух Хайер-билдинг заставляет Изменчивых мутировать и сходить с ума. Не всех, конечно… Но от знания маркеров, нанесённых на головы лишь некоторых, мне не легче. Я не могу обнять Хэлла за горло, заставляя быстрее решать эту проблему, потому что у него и горла нет. Но надеюсь, новый искалеченный труп поторопит его эффективнее, чем мои многозначительные постукивания по циферблату часов.
И вовсе это не часы. А механизм обратного отсчёта на бомбе замедленного действия.
*
– Чего ты такой бледный? – Ксавьер протянул руку, здороваясь с братом.
– Я… я… – Ману начал кашлять. Пригладил футболку, замявшуюся после посещения туалета.
– Такое впечатление, будто ты увидел беса. Ну или побывал в аду.
– Так и есть, – шёпотом выдавил Санктери-младший и искривился, указывая дрожащей рукой на стол по соседству.
За ним, этим низеньким журнальным столиком, сидел, удобно развалившись в кресле, прославленный коммандер «диких кошек» и жевал мягкие желейные конфетки, украденные непосредственно из запасов Кси. Выражение его лица было настолько довольным и благостным, что казалось, он вот-вот замурлычет.
Подавляя хихиканье, Ксавьер повернулся обратно к брату:
– Он?! Он тебя напугал? Ты это серьёзно?
– Он был ужасен! Он просто…
– Он на работе. И кстати, слышит каждое наше слово.
– Но он же… – Ману густо покраснел и прошептал: – В наушниках.
– Только в одном. Он глаза и уши президента. Слушает и видит всё, что происходит в этом здании, от вертолётной площадки на крыше до минус сорокового этажа.
– Гнусное вранье! Не может такого быть! – Мануэль вскочил. – Даже Джеймс Бонд на такое не способен!
– А он не агент 007, он намного круче, мелкий.
– Я тебе не мелкий!
– Уже вырос? И яйца крепкие отросли, не отпадут от страха? Тогда иди и поболтай с ним.
– Я даже не знаю, как его звать!
– Ну так спроси! Мелкий.
Ксавьер занялся сервером и, казалось, забыл о брате. Коротенькими перебежками минут через десять маленький Санктери всё-таки оказался не снаружи и даже не под столом, а прямо перед Демоном. Но коленки у него ощутимо дрожали.
Инститорис откинулся на спинку кресла, незаметно для всех разглядывая испуганные глаза горько-полынного цвета на белой мордахе, обрамлённой светло-золотистыми волосами. Его собственное страшно притягательное лицо за провалами чёрных очков утратило признаки недавнего довольства и не выражало ровным счётом ничего.
– Как вас зовут? – запинаясь, спросил Ману после непродолжительной игры в молчанку.
– Юлиус.
– Я хотел ещё спросить…
– Можно просто Демон.
– …о ваших…
Демон снял очки, впервые открываясь пытливому взгляду этого мальчишки.
– Что?
– Ваши глаза…
– Можно на «ты».
– Я просто хотел…
– Иди сюда.
– Но я не… Я и так…
– Ближе.
Потерянный Ману встал на стол – теми самыми ослабевшими ногами, обутыми в чёрные кроссовки – и, окончательно сбиваясь с толку, посмотрел, как Демон выгибает шею, снизу вверх пожирая его своими странными нечеловеческими глазами.
– Красивые, – пробормотал Санктери, уже мало что соображая от жгучего прилива стыда. В вытянувшихся зрачках Демона рисовались картинки – одна непристойнее другой. Смысл их был, может, не до конца понятен сознанию ребёнка, которым без преувеличения оставался Ману в силу возраста и дурости, но… чрезмерное внимание киллера испугало и сбило с толку куда больше, чем ледяное равнодушие пять секунд назад. С губ Ману готовы были сорваться совсем не те вопросы, которые он приготовил для Демона, но тут внимание коммандера что-то отвлекло. Голова его быстро повернулась в сторону, ноздри жадно втянули воздух, тяжёлые волосы взметнулись, обнажая левую щёку, и потрясённый Мануэль увидел на ней аккуратно прорезанную, кроваво-рубиновую надпись “WILD CAT”. – Ни фига себе!
Юлиус, будто не расслышав, вскочил, с лёгкостью перемахнул через кресло, в котором только что сидел, оглянулся, поднимая длинной шевелюрой целый порыв ветра… и приложил два пальца к губам, то ли призывая к тишине, то ли показывая один известный непристойный жест, а то ли собираясь послать кому-то воздушный поцелуй. Последний вариант был, пожалуй, немыслим и… и немыслим!
– Ты убегаешь! Я тебя ещё увижу?
Ману офонарел от собственного нахальства и втупился глазками в пол. Он что, проговорил это вслух?
Демон высунул кончик языка и медленно облизал прижатые ко рту пальцы. Всё-таки мокрая непристойность, о Господи… Его полные губы изогнула кривая, но просто божественная улыбка, как молния, на секунду изменившая все черты его лица. Затем положение пальцев изменилось, воздушный поцелуй наконец-то был отправлен покрасневшему адресату… а сам Инститорис исчез. Тупо исчез. Как под землю провалился. Ни одна дверь не хлопнула, даже окно…
От избытка чувств малыш шлёпнулся в то самое кресло и прикрыл внезапно отяжелевшие веки. Щёки нестерпимо сжигало изнутри, в ушах шумело, а во рту пересохло. Неизвестно откуда прилетевшая мысль заставила впиться коротенькими обкусанными ногтями в подлокотники.
«И в диких ночных кошмарах увидеть ещё раз это бездушное существо станет твоим самым заветным желанием».
========== 4. Мамаша Тисс, или не все флэшбеки одинаково полезны ==========
– Часть 1 – Агнец божий –
Они шли рядом, чуть касаясь друг друга тыльными сторонами ладоней: полностью идентичные в своих чёрных форменных костюмах, сильно обтягивающих ладные хищные фигуры; дразнившие и едва ли с ума не сводившие скользящей походкой, которую никто не мог повторить; бесстрастные – и абсолютно всеми узнаваемые. Изменчивые замедляли шаг, здоровались с ними молчаливыми кивками, но едва коммандеры «уплывали» дальше по извилистым коридорам – сворачивали головы и провожали их долгими восхищёнными взглядами.
Привыкнуть? К любым близнецам можно было привыкнуть за много месяцев… но не к этим. Вокруг них постоянно концентрировалась энергия, то чистая и спокойная, то похожая на рваные тёмные сгустки, ужасная и притягательная чертовщина, почище всяких рогов, хвостов или нимбов. Будто Мироздание постоянно грело о них руки, но не показывало и не рассказывало, за что именно любит своих лучших, крутых и своенравных. Одна корона творения на двоих.
– Ты сегодня много улыбаешься, Юс. Что-то произошло?
– Улыбнулся своим мыслям о терминаторе в юбке.
– Мамаша Тисс? – Ангел невольно перекрестился. – Не приведи ад, сегодня в гости наведается. Звонила на домашний, доставала Сесилию, в очередной раз шантажировать прессой пыталась…
– Не то. Плевать на прессу. Дети. Её дети. У неё ведь двое? Твой супруг и… пацанёнок маленький.
– Верно. Её младшенькому в августе двенадцать исполнится.
– Двенадцать?
Ангел замедлил шаг.
– Ты меня правильно понял. Не стоит этого делать.
– Я ни о чём не успел подумать, Ральф.
– Знаю. Но ты подумаешь. Пожалуйста, займись этим с Ксавьером. Ты к нему привык, он почти не вызывает отторжения твоей плоти.
– Они похожи…
– Ты ведь не способен причинить боль маленькому мальчику, не правда ли?
Демон не отвечал. Солгать близнецу нельзя, утаить правду – тоже. Остаётся закрыться и выключить мозг. Мысли материальны, а желания – особенно. И он меньше всего хочет ссориться с тем, с кем едва-едва наладил тёплые и глубинные отношения.
Ангел окончательно сбавил шаг, становясь как вкопанный посреди технического коридора. Они проверили нижнюю котельную на предмет неправильного срабатывания датчиков температуры и собирались посетить штаб «санитарных крыс», чтобы помочь закрыть дело об убийстве – дело под грифом “F”, самое секретное и щекотливое.
Казалось бы, зачем ещё больше усложнять положение. И всё равно подворачивается сногсшибательный сюрприз. Демон внезапно и ненормально расслаблен и расхлябан? Думает не о работе, думает о…
– Ты сказал о Тисс!
– Я пошутил.
– Нет, ты сказал! Как будто собираешься…
– Вовсе нет, Эндж. – Киллер положил руку на талию близнеца, а сам встал сзади. – Секундная прихоть. Плеснулась, исчезла. Я никогда её не исполню. Просто это – забавное совпадение. Что братьев двое. И нас тоже… двое.
– Мне верить твоему слову?
– Верить.
Ангел незаметно вздохнул. Видеть будущее он не умел, но уже учился. Читать мысли Демона мог легко, но очень этого не любил. Вторгаться без разрешения, пользуясь сомнительным правом родства… Судить и осуждать права тоже никто не давал. Но Мануэль казался слишком нелепым и опасным выбором. Одна надежда, что Демон одумается и забудет, а мальчонка больше никогда не попадётся ему на глаза.
– Уже сообщили? – глухо спросил он, падая назад и в то же время никуда не падая: Демон держал его слишком крепко одной рукой, прижимал к себе и поддерживал. Наушник чёрного коммандера тихо, но непрерывно стрекотал от донесений.
– Да. Смерть наступила в 07:13 по тихоокеанскому времени. Тело так и не прошло обратную метаморфозу. Вскрытие назначено на завтра, в присутствии родственников. За ними выслан SFSK-22, срочный «погребальный» рейс.
– Но причина смерти?..
– Конечно. Впишут заранее. Бэл как раз в морге, договаривается с Тристрамом Ван Гайтом, реаниматологом. И с коронером. Коллегия адвокатов пришлёт представителя позже. Бэла на всех не хватит, я сам скоро подойду. Только дай мне три минуты.
«Нам не нужны проблемы. Семья Калеба ничего не узнает».
Последние слова Демон произнёс не вслух. Вложил близнецу в голову, вложил сладким, мягким и успокаивающим голосом, который никто никогда в жизни не слышал. Ну, не считая самого Ангела, который ничего не ответил. Не захотел… или не смог: Демон наклонился запечатать его губы молчанием в долгом ласкающем поцелуе.
*
– Ману, ужин готов! – Визгливый голос матери шарахнул по барабанным перепонкам так, будто она заорала в самое ухо, а не за стенкой.
Мануэль с глубочайшим вздохом сожаления отложил учебник всемирной истории. Завтра суббота. Школа, грёбаная школа, каждый день, и в воскресенье тоже. Их учат экстерном, подгоняя во всём, быстрее, умнее, ловчее и выше. Выучить и выровнять с земными подростками, вбить в голову побольше в сжатые сроки и устроить на обещанную работу мечты… Кадровая политика корпорации отличалась разумностью, дальновидностью и беспощадностью. Но Ману таких слов не употреблял, хоть и знал. Вместо этого у него вырвалось короткое и ёмкое…
– Блядь.
Он ни черта не подготовился на завтра. Ни доклад, ни вопросы, ни разбор билетов к экзамену. Историю он не любил. По большому счёту, ни один предмет не вызывал восторга, кроме музыки и уроков пения, которые мать заставила его брать в качестве дополнительных занятий. Зачем? Чтобы её младшее чадо не шаталось праздно по улицам Аркада, не пробиралось на алкогольные склады за «вкусненьким» и дармовым. И не сидело потом, кайфовало, в специально оборудованных для юных неформалов уютных каменных гнёздах с северной стороны атомного реактора. АЭС находилась на окраине, а дом – в центре города, и, несмотря на высочайшую степень безопасности и полное отсутствие преступности, Тисс не любила, когда Ману находился вне дома после захода солнца.
– Ману, курица остывает!
– О, Яхве, Эль-Шаддай, – внятно, разделяя по слогам, произнёс Ману, нарочно поддразнив мать. – Курица остынет, но не улетит с твоего большого расписного блюда. Если, конечно, великий бог Саваоф не дарует ей обратно отрубленные крылья.
– Ману! – Голос сорвался в чистый визг.
– Иду я, иду! – Он с досадой напялил поверх футболки фуфайку с капюшоном и натянул носки. Холодно не было, климат под куполом Аркадии искусственно поддерживался такой, какой царил на Земле чуть севернее тропика Рака, но мать, привыкшая к умеренным широтам бывшей родины, заставляла его носить тёплые вещи. Ведь не дай бог же простудится! В ноосфере Марса, полностью лишённой привычных микробов…
– Ты опоздал, – сварливо сказала Тисс, не зная, к чему ещё придраться: одет отпрыск был по форме, как она любила, с закрытой шеей и запястьями, непослушные белокурые волосы тщательно зачёсаны назад, лицо мрачное (Ману не потрудился над напускной радостью в этот раз), но и без хамоватой ухмылки трудного подростка. В том, что подросток он трудный, никаких сомнений не было, потому что юный оборотень слышал об этом из уст матушки по пятнадцать-двадцать раз на день. – Руки вымыл?
– Нет, – Ману небрежно брызнул на мать воображаемыми каплями воды с пальцев. Вверх, в её багровое лицо. – Опять макароны к курице? Ты что-нибудь другое готовить умеешь? Тётка Аделаида хотя бы картофельное пюре варить научилась и рыбу запекать.
Тисс задохнулась, молча выписав сыну подзатыльник, и усадила за стол, по неискоренимой привычке аккуратно придвинув его стул так, чтоб он держал спину ровно. Поджала губы, поворачиваясь к электрической плите, чтобы домыть пятно, оставшееся от выкипевших из кастрюли макарон. Да, он говорит обидные, но в целом правдивые вещи. Её любимый младший ребёнок… не похожий характером ни на неё, ни на мужа. Копией покойного Максимилиана был Ксавьер. А Мануэль больше походил на подкидыша и с самого младенчества вёл себя так, будто существует отдельно от клана. Где же она допустила ошибку? Неужели любила слишком сильно? Или катастрофа произошла раньше, ещё в утробе?
Она неслышно вздохнула, выжимая тряпку и выливая мыльный раствор в раковину. Конечно, ответ есть, лежит на поверхности… просто ей не хочется видеть и осознавать. В ночь, когда муж ушёл на охоту и не вернулся, у неё вдруг открылось сильное кровотечение. И их главный лесной знахарь из клана кабанов, Ноэль Клаас, диагностировавший у Тисс первую беременность, осторожно сообщил, что отложить яйцо она не сможет. Зато может умереть… если добровольно не избавится от зародыша прямо сейчас. Она чуть было не согласилась. Собственно, она согласилась, но Ноэль не успел приготовить комнату для аборта и почистить инструменты. В деревню на последнем издыхании примчался окровавленный гонец из клана пантер с криком «Мертвители! Идут Мертвители!». Она забыла обо всем, схватила трёхлетнего Кси и побежала в пещеры, присоединившись к малочисленной группке своего клана… И потом сидела до утра на жёстком камне, неподвижно уставившись в одну точку, обнимая мирно спящего первенца и прижимаясь спиной к такой же, как она, молодой испуганной матери, потерявшей ночью мужа. И думала, думала, сомневалась, решалась… А в груди ширилась горечь и камнем наливалась тяжесть. Эта маленькая, такая болезненная и капризная завязь в её человеческой матке была прощальным поцелуем Максимилиана… Если она нечаянно пройдёт метаморфозу, то потеряет всё окончательно и бесповоротно, потому что змеи не живородящи, а яйцо следовало откладывать днём раньше. Но если бы она знала раньше! Если бы почувствовала… если бы не кровь… Значит, придётся терпеть боль и идти на риск. Возможно, умереть не сейчас, а при родах. Пусть бы только на свет появился ещё один мальчик из рода Санктери…
Кровотечение остановилось лишь на третий день. В пещерах они тоже просидели три дня, прежде чем осмелились вернуться. Деревню Мертвители сожгли дотла, озверев от жажды крови и ярости, когда не нашли там ни души. Трупы мужчин-охотников, погибших при стычке с ними в первую ночь, они сложили в груду и тоже подожгли. И хоронить их пришлось в братской могиле, не опознав ни единого лица в куче обугленных костей и жирного пепла. Она впервые не заплакала, ожесточившись. И когда Клаас вернулся с робким вопросом и коротким ножом в руке, она выгнала его вон, собрала скудные пожитки и отправилась выстраивать дом в новом потайном месте, ещё дальше от лесной опушки.
