Текст книги "Настоящее в будущем (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц)

– И что с того? – раздался за её спиной спокойный голос Коль. – Что с того? Он должен оставаться Тёмным. От этого зависит в будущем благополучие многих людей.

Коль обошла её стороной, коротко посмотрела ей в глаза и встала рядом с Голдом.

– Случилось то, что случилось, – сказала девушка, глядя на Голда, который в свою очередь смотрел теперь только на неё. – И он тут ни при чём. Он не откажется от Тёмного.

Белль судорожно вздохнула.

– А если и откажется… – вдруг обратилась к ней Коль, – то как ты себе это представляешь? Любой из существующих способов означает его смерть. Ты желаешь ему смерти?

– Нет, – ошарашенно сказала Белль, – Конечно, нет.

– Если тебя что-то не устраивает, то уходи, – резко сказала Коль. – Но меня оставь с ним, окажи услугу.

– Коль! – одёрнул Голд, немного удивлённый своей защитницей. – Пойдём. Много работы.

И она послушалась, с сожалением взглянула на Белль, кивнула ему, и они оба снова ушли.

Весь день прошёл в смятении и ожидании непонятно чего. Белль думала о тех решениях, которые приняла за последние месяцы, и все они казались ей неверными. Самое страшное, что ей было неловко смотреть на маленькую Коль, не хотелось сейчас оставаться с ней наедине, почти невыносимо с учётом всего, и она совершенно не знала, как отвлечься от этого. Пересиливая себя, она участвовала в коротких детских играх, с трудом имитируя радость и интерес. Казалось, маленькая девочка чувствовала фальшь, потому что начала как-то сторониться и странно поглядывать на свою маму, возвращая её в непрерывный круговорот ужасов.

Ранним вечером Голд снова вернулся и спас её, взял заботу о ребенке на себя, давая ей отдых, который не очень-то и требовался. Девочка, как обычно, просияла при виде него, потянулась к нему своими маленькими ручками, обнажая в улыбке целый зуб, и он был искренне рад её видеть, умело отгораживаясь от своих внутренних демонов. Белль было совестно, что она не умеет так же.

Она ушла в закусочную, чтобы побыть одной, чтобы убежать и спрятаться. Есть ей не хотелось, потому заказ ограничился бокалом красного.

– Мне то же самое, – сказала появившаяся невесть откуда Коль, усаживаясь рядом с ней.

– Тебе пить-то можно? – невесело усмехнулась Белль

– Это имеет значение? – возмутилась Коль. – Не ворчи. Я пытаюсь поддержать тебя. Тёмные не пьянеют. Почти.

– А ещё что Тёмные не делают?

– Тёмные могут жить нормальной жизнью, – улыбнулась Коль, – только не могут не страдать. В страданиях и заключается тьма. Чудовищ не существует, существуют только глубоко несчастные люди, которые видели некоторое дерьмо.

– Что же… Можно сказать, что я видела некоторое дерьмо. Или увижу.

Бабушка Лукас принесла девушке вино и уставилась на неё с опаской и любопытством.

– Да-да? – холодно обратилась к ней Коль. – Что-то ещё?

Бабушка Лукас окинула их обеих недоверчивым взглядом и удалилась, бормоча под нос что-то несвязное. Белль стало немного не по себе.

– Надо будет и ей память стереть, – кивнула Коль, отхлебнула из своего бокала и вернулась к теме их разговора. – Ты паникуешь раньше времени. Я понимаю, что принять всё это сложно.

– Невозможно, – тихо отозвалась Белль.

– Мда… Вы сильно отличаетесь, – задумчиво протянула Коль. – Она совсем другая.

– Какая же?

– Другая. Абсолютно. Мало заботится о себе, мало дорожит своей драгоценной жизнью. Если бы она могла, то отдала бы что угодно ради нас, ради своей семьи, – она говорила с вдохновением, с любовью о той, кем Белль, вероятно, предстояло стать. – Для неё не было слова «невозможно». Знаешь, она никогда ничего не ждала от меня, принимала такой, какая я есть. Я просто не могла её разочаровать, была неспособна сделать это. При нашей последней встрече я по её глазам видела, что несмотря ни на что, она хочет только одного – вернуть меня. Она не винила меня, даже не думала винить меня. Я это точно знаю.

– Тогда почему же ты говоришь, что подвела её? – спросила Белль, чувствуя как на её глаза наворачиваются слёзы, – Почему ты ушла?

– Не могла выносить её боль, – ответила Коль, осушая стакан и прикрывая глаза. – Я лишила жизни человека, которого она любила больше всего на свете.

***

Мистер Голд уложил свою маленькую дочь спать и спустился вниз, ждать, когда вернётся Белль и он сможет вернуться в лавку, для того чтобы завершить крайне неприятное дело – создание запаса собственной крови для приручения чужеродной магии. Где-то литр он уже откачал. Были и плюсы: физическая боль помогала абстрагироваться от душевной. Помогала довольно надолго. В данный момент он легко справлялся с эмоциями, с хорошими и плохими в равной степени, мог мыслить хладнокровнее. Именно это и требовалось – хладнокровие.

Белль не заставила себя долго ждать, вернулась, села возле него. Они обменялись парой дежурных фраз, прежде чем Голд решил, что пришло время уйти. Но Белль удержала его за руку, а он поддался. Он знал, что она сейчас запоёт ту же песенку, и оказался прав, только в этот раз обошлось без прямых упреков. Белль было плохо, он знал это, но у него не было сил ей помочь. Более того, у него не было такого желания, только чувство ответственности перед ней.

– Прости, что не могу иначе думать, – сказала Белль, – не могу не винить тебя.

– А о чём ты думала, Белль? – мягко спросил он. – На что ты надеялась, возвращаясь ко мне каждый раз?

Он не думал ранить её, не хотел её как-то задеть этим. Ему правда было интересно, потому что после всего произошедшего, он перестал что-либо понимать в их непростых отношениях. Но Белль обиделась и ударила его по щеке. Несильно, робко, но всё же ударила. Лучше так, чем словами. Слова кололи сильнее и вернее.

– Прости, – всхлипнула Белль, – Прости…

Она его поцеловала, сильно, с чувством, как когда-то давно, будто завтрашнего дня нет. Её руки скользнули вверх по его груди до плеч, сомкнулись где-то за шеей, сама она, дрожа, к нему прижалась. Голд знал, к чему всё ведет, хотел этого, но позволить не мог. Это бы всё усложнило ещё сильнее. И он отстранил её от себя, сжал её руки в своих и сказал своё тихое «нет».

– Я должен идти, – Голд поднялся и поправил пиджак, – У нас будет время во всем разобраться, но не сейчас.

Она понятливо закивала, с грустью глядя ему вслед, а он поспешно удалился, упрямо избегая её взгляда.

До лавки он решил пройтись, без машины и без магии. Вскоре у него появилась компания: Коль переместилась справа, приравнивая свой шаг к его шагам.

– Говорила с Генри, – сказала она. – Он убедит остальных помочь нам в критической ситуации.

– Крюк также должен мне услугу, – улыбнулся Голд. – Надо поспешить, чтобы…

Его прервал рёв, раздавшийся издалека. Рёв, похожий на драконий, но какой-то иной. Голд пригляделся и понял, что это дракон, но не настоящий, а из серой мути. И Голд рассмеялся, сильно, немного истерично, и остановится никак не мог, настолько абсурдным ему это казалось.

========== Глава 7. Имя твое – Дракон ==========

Лили вышла на вечернюю прогулку. Вечер был тихий, небо тёмное и ясное, слабый ветерок колыхал ветви деревьев. Было удивительно тепло для конца мая в штате Мэн. Она решила, что пройдёт пару кружочков и вернётся домой к Малефисенте. Внезапно обретённая, мама проявляла к ней слишком много внимания, будто пыталась возместить сполна ей за те годы, что они потеряли. Надо признать, что никто никогда так не относился к Лили, не был готов её принять такой, какая есть. И было от этого тепло и комфортно, но сомнения всё равно разрывали её душу. В некотором роде Лили не понимала, что её ждет в будущем, есть ли оно у неё вообще. Она просто существовала. Размышления об этом заставили её пройти больше, чем она планировала, и не позволили заметить, что она больше не одна на тёмной улице.

К ней подошел человек, мужчина среднего роста, облачённый в чёрное. И прежде чем она успела сообразить, что происходит, он схватил её, зажал одну из её рук и ножом отрезал ей мизинец. Лили взвыла от резкой боли, хотела ответить, но он уже исчез из виду. И тут она поняла, что теряет контроль над собой. Тёмная драконья натура проснулась, и Лили начала превращаться.

– Лили, – раздался крик Малефисенты, – Лили, что с тобой?

Она развернула дочь лицом к себе, всматриваясь в пожелтевшие глаза со зрачками, как у кошек, увидела покалеченную руку и крепко сжала девушку в объятиях.

– Тише, Лили, тише, – шептала она, – тише. Сердце, что бьётся в груди, человеческое, Лили. Человеческое, слышишь? Не поддавайся, борись. Боль ушла. Нет больше боли. Нет, понимаешь, нет.

И Лили успокоилась, позволила увести себя домой и обработать рану, а потом заснула, слушая ласковый голос матери.

– Я найду его, Лили, – пообещала Малефисента. – Я больше не дам тебя в обиду. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя.

***

Коль смотрела на ясное ночное небо, в котором, рыча, летало что-то тёмное, напоминающее дракона. Внезапно засмеялся Голд, засмеялся как сумасшедший, и смеялся долго, так что Коль даже начала верить в то, что он окончательно тронулся.

– Это Синдальт… – выдохнула Коль. – Почему он так выглядит? Как это возможно?

– Магия крови, – Голд резко перестал смеяться. – Можно имитировать что угодно и как угодно, если есть нужная кровь.

– Малефисента, – с некоторым испугом догадалась Коль.

– Да, – согласился Голд, – Малефисента. Или её дочь.

– Что делать?

– Сбить его, – сказал Голд, – и заодно раздобыть его кровь, чтобы его же и уничтожить. Нужны крылья. А сейчас – в лавку.

– Крылья? Кто-то должен стать драконом, как он?

– Да, – кивнул Голд, – Я стану драконом, как он.

– Что? – у Коль упала челюсть. – Нет! Это опасно.

– Не очень опасно, если всё сделать правильно и заручиться дополнительной поддержкой. Но прежде нам нужно организовать пару встреч.

– Одну – со всеми, а другую – с драконами? – уточнила Коль.

– Всё верно, – с каким-то весёлым безумием сказал Голд. – Нам нужны ведьмы и Малефисента.

Коль продолжала думать, что Голд немного не в себе, но всё же не было иной разумной альтернативы, а ей он это сделать не позволит. Главное – не дать ему погибнуть. Уж этого она не допустит снова, прикроет его и защитит. Были и положительные моменты: Коль снова повидается с Малефисентой.

***

Колетт встретила Малефисенту в Зачарованном лесу почти три года назад. После смерти отца она безвольно и бездумно скиталась, не помышляя о пристанище, но рано или поздно устают все, даже Тёмные. Коль вдруг озаботилась своим будущим, только вот забрела она неизвестно куда. Она уже отчаялась что-либо найти, когда наткнулась на огромного чёрного дракона, спящего посреди зеленого поля. Коль никогда не видела драконов, потому и застыла, поражённая иссиня-чёрным блеском драконьей чешуи, острыми шипами, покрывающими голову, спину и хвост, гигантскими когтями и зубами. В памяти всплыло только одно имя – Малефисента. Именно так, чувствуя себя немного глупо, Коль обратилась к дракону.

Тут, неизвестно откуда, выбежала светловолосая красивая женщина лет тридцати-сорока и принялась кричать на Коль.

– А ну, отойди! Не беспокой её! Её нельзя сейчас трогать!

– Хорошо, хорошо, – Коль подняла руки, – простите! Я не хотела никого обидеть! Я просто заблудилась!

– Просто гуляла и набрела на дракона, – недоверчиво проворчала женщина. – Я тебя знаю?

– Не думаю, – робко сказал Коль. – Меня зовут Колетт Голд. Я не совсем отсюда.

– Дочь Румпельштильцхена? – внезапно улыбнулась женщина и сузила глаза. – И что дочь Румпельштильцхена делает одна в Зачарованном лесу? Как он это допустил?

Коль расплакалась.

– Он умер. Я убила его, – плакала она, – я не хотела… Он… Просто… Я…

Женщина изменилась в лице, немного ошарашенная новостью.

– Ох… Мне очень жаль, – она приобняла Коль, – пойдём. Стало быть, ты – новая Тёмная?

Коль кивнула, утирая слезы.

– Меня зовут Малефисента, – представилась женщина.

– Я думала, что это вы, – призналась Коль и ткнула в сторону дракона.

– Нет, – покачала головой Малефисента, – это моя дочь Лили. Сейчас у неё тяжелый период. Ну, сначала твоя очередь сказки рассказывать. Тебе нужнее.

Она привела Коль в свой дом, спрятанный среди деревьев на краю поля: небольшая деревянная постройка, состоящая всего из трёх комнат, двух спален и кухни, которая была и прихожей, и столовой, и гостиной, и ещё неизвестно чем. Это было удивительно, ведь у Малефисенты был собственный замок. Но Коль не задавала вопросов. Она села напротив ведьмы и подробно рассказала ей о смерти своего отца.

– Я не знаю, что мне делать, – в завершение сказала Коль. – Я не знаю, куда мне идти.

– Ну, идти никуда не нужно, – ободряюще улыбнулась Малефисента. – Поживёшь здесь. А что делать – решишь потом. Когда немного оправишься.

– Почему вы помогаете мне? – дивилась Коль. – Я же Тёмная. Могу и беду навлечь.

– В некотором роде я ждала тебя, – задумчиво протянула Малефисента. – Мне всё равно, что ты такое. Я вижу только девушку в беде. Хотя твоего отца я бы на порог не пустила.

– Почему? Он не такой уж плохой… – всхлипнула Коль, – был…

– Да, для тебя, – усмехнулась Малефисента.

Так она и поселилась у Малефисенты на следующие три года.

Первые месяцы Малефисента не беспокоила Коль, не загружала делами, только неожиданной теплотой и заботой начала склеивать разбитое сердце девушки. Порой она рассказывала различные истории, бывало, выдуманные, бывало, и настоящие, о себе. Услышать можно было что угодно, начиная романтическими легендами и сказками и заканчивая скабрёзными рассказиками, от которых время от времени краснела сама повествовательница. Ей было довольно одиноко, казалось, что Колетт также в свою очередь её спасает: Лили редко принимала человеческий облик. Малефисента пояснила, что Лили видит “драконьи сны”, одним словом, борется со своей звериной сущностью, как Коль боролась с Тьмой.

Иногда Коль оставалась одна: всегда, когда Лили улетала прочь, Малефисента сама обращалась в дракона и летела следом за ней.

– Хочешь со мной? – спросила она Коль как-то раз.

– Я не умею летать, – поёжилась Коль. – Как же я отправлюсь с тобой?

– Но я же умею, – улыбнулась Малефисента. – Я не беру пассажиров, но так уж и быть, сделаю исключение. На спине между крыльев мягкая кожа и нет шипов – не поранишься.

– Хорошо, – сдержано обрадовалась Коль, а потом шутливо спросила. – Если ты не берёшь пассажиров, то откуда знаешь, куда мне садиться?

Малефисента досадливо поморщилась.

И она стала драконом, прижалась животом к земле, ожидая, когда Коль “сядет в седло”. Осторожно, стараясь не порезаться о чешую и шипы, стараясь не дергать за огромные кожистые крылья, Коль заняла нужное место. Малефисента вскочила на лапы, пробежала метров десять и взмыла в воздух. При взлете её тело изогнулось волной, и Коль потребовалось немало усилий, чтобы удержаться. Чем выше взлетала дракониха, тем страшнее становилось девушке, но зрелище захватывало дух. Необъятные леса и долины, озера и горы, чёрно-серые реки, венами пролегающие по всей земле, и бело-голубое небо повсюду. Было тяжело дышать, но если делать вдыхать медленно – вполне терпимо. Малефисента была очень осторожна и часто посматривала на Коль своим огромным немигающим жёлтым глазом. В общем ощущения были фантастическими: новые краски, новый взгляд и новое чувство свободы. Весь мир, казалось, можно было подобрать и положить в карман. А ещё боль начала немного отступать.

Неудивительно, что Коль попросилась и в следующий раз, и в следующий, и в следующий… Она научилась выдерживать любые манёвры Малефисенты, предугадывала каждое её движение, в точности зная, как вести себя в тот или иной момент, как и куда лучше наклониться при повороте, как лучше прижиматься к драконьей спине, когда та показывала очередную фигуру высшего пилотажа. Больше всего ей нравилось, когда Малефисента полностью расправляла свои крылья, подобно парашютисту или белке-летяге опускалась к самой земле и резко взмывала вверх. Она порой плавала по воздуху на спине, как некоторые на воде, она могла использовать при полёте только одно крыло, могла плавно приземлиться, войдя в пике. Не было того, что не могла бы сделать дракониха-Малефисента, кроме, пожалуй, одного. Малефисента никак не могла помочь своей Лили и порой она даже не могла её контролировать.

Однажды Лили “сорвалась с цепи”, как раз перед тем, как снова стать человеком. Она улетела за несколько сотен миль от их убежища и полила огнём лес. Всё бы ничего, если бы неподалеку от этого леса не было деревни. Обитаемой деревни. Наверное, люди были основной причиной того, почему Малефисента обреталась не в своих владениях: никто не должен был оказаться в “круге Лили”. Молодая дракониха ещё изрыгала пламя, когда Малефисента и Колетт подоспели. Малефисенте пришлось напасть на собственную дочь, опрокинуть ту на землю и потом продолжить бой, поскольку Лили сдаваться не собиралась. Два исполина кружили друг напротив друга и злобно рычали. Лили кинулась первой, Малефисента отпрыгнула и обрушилась на неё сверху. А лес тем временем горел, пламя быстро распространялось. Коль должна была что-то придумать и как можно скорее. Она вспомнила уроки магии, которые давал ей отец. Он учил её из ростка выращивать деревья, используя воду, которую содержала в себе земля. А ещё он учил её делать бурю в стакане. Она могла использовать оба урока, надеясь на то, что под землёй есть водные вены, нужно было только найти и вскрыть одну из них. И ей повезло. В итоге Коль “натравила” дождь на горящий лес. Вдруг и Малефисента присоединилась к ней, и магическое пламя она как бы поглотила, втянула в себя. Вместе они остановили пожар.

Коль оглянулась в поисках Лили и увидела вместо дракона молодую темноволосую женщину, лежащую на выжженной земле совершенно обнажённой. Коль сорвала с себя плащ, подбежала к Лили, завернула её и обняла, пытаясь понять, серьёзно ли она ранена. Малефисента обняла Лили с другой стороны. Вдруг Лили открыла глаза, испуганно огляделась и улыбнулась, увидев мать, а потом прижалась к ней, как маленький птенец.

– С ней всё будет в порядке? – с искреннем сочувствием и переживанием спросила Коль.

– Более или менее, – удивлённо отозвалась Малефисента, явно не ожидавшая от кого-то сочувствия в отношении своей бедной Лили, – насколько это возможно. Видишь ли, мы с тобой понимаем, за что страдаем, а Лили, из-за кое-кого, нет. Это всё очень сложно, но однажды она справится.

– Справится, – заверила её Коль, неуверенная даже в собственных силах, – я верю в это.

И тут она заметила некоторую перемену в себе: кожа на её правой руке стала золотого цвета. Коль ощупала руку, но иных изменений не было, только цвет – будто золотая мягкая перчатка, намертво приросшая к ней.

– Что это? – спросила она Малефисенту, поднося ладонь к глазам. – Почему так?

– Плата за магию. За магию всегда нужно платить, – ответила Малефисента, удивлённая не меньше, чем Коль.

– Ясно, – сказала Коль. – А мой отец… Он весь был таким?

– О, да! – кивнула Малефисента. – Весь, с головы до пят. И даже хуже. Иногда он переливался и другими цветами. А ещё эти жуткие глаза… Знаешь, думаю я смогу подыскать для тебя перчатки. И… спасибо тебе. Никто не делал для меня большего.

Коль стало неловко от её слов, ведь Малефисента в действительности сделала для неё намного больше.

Они возвращались домой, Коль аккуратно придерживала спящую Лили и думала об отце. Где-то здесь был Тёмный Замок, в котором он прожил большую часть своей долгой и странной жизни. Она подумала, что могла бы наведаться туда, хоть как-то вновь соприкоснуться с чем-то, принадлежавшим ему.

Позже она попросила Малефисенту показать ей это место. Они приземлились на опушке леса, откуда открывался вид на замок Румпельштильцхена. Он напоминал детище немецких архитекторов, но было что-то отличное. Ещё одна деталь, которая бросалась в глаза, – несоразмерность различных частей, будто изначального плана замка никогда не существовало и его владелец достраивал отдельные помещения по мере надобности. Коль всё же не решилась проникнуть внутрь, решив, что это никак не поможет ей, только растравит душевные раны. Она сказала Малефисенте о своём решении.

– Ну и правильно, – одобрила Малефисента, – прошлое должно остаться в прошлом. Отпусти. Тем более, я думаю, ты долго не пробудешь в Зачарованном лесу и вернёшься в семью.

– Ох, если бы… – с горечью сказала Коль. – Я проклята. Я причинила им боль. Я причинила ей боль. Не думаю, что меня ждут.

– Ты никогда не узнаешь, если не попытаешься, – мягко укорила Малефисента. – Ты вернёшься, когда будешь готова. А пока… Не вернуться ли нам в наш “лагерь проклятых”?

И они вернулись в Лагерь Проклятых. Название как-то прижилось. Теперь Коль понимала, почему Малефисента не живёт в своём замке.

Какое-то время они жили вместе. Ничего подозрительного: просто три ведьмы в лесной чаще. Лили оказалась довольно странной женщиной, немного грубоватой и скептически настроенной ко всему. Ей были присущи внезапные приступы гнева и уныния. Больше было хороших дней, когда Лили увлечённо рассказывала о прошлом. Вот уж не думала Коль, что найдёт кого-то в Зачарованном лесу, готового часами трепаться о Нью-Йорке. Из-за Малефисенты Лили о многом умалчивала.

– А откуда взялись драконы? – спросила как-то Коль.

– Невозможно точно сказать, – задумалась Малефисента. – Согласно легенде, однажды давным-давно Духи Леса создали первых драконов для борьбы с первыми людьми. Но не думаю, что это правда. Драконы существуют намного дольше людей. Магия драконов лежит в основе всей существующей магии.

– А есть магия древнее?

– Всегда есть что-то древнее, – улыбнулась Малефисента. – Та магия малоизвестная. В этом мире её нет. И носителей нет. Не спрашивай меня. Это навряд ли знал даже сам Румпельштильцхен. Мои познания гораздо скромнее. Но я знаю одно: столь древняя магия может приручить силу дракона и стократно увеличить её.

Тихая мирная жизнь закончилась, когда “драконьи сны” снова овладели сознанием Лили. И вновь Лили сорвалась с цепи, только в этот раз всё закончилось хуже, для Лили. Люди, на которых она невольно напала, ранили Лили, и она спряталась, забилась в пещеру. из которой её невозможно было выманить. Они с Малефисентой кормили Лили козами и обрабатывали её раны, если удавалось подобраться. Однажды Малефисента ушла на рынок в какой-то город с жутким названием, и Коль предстояло самой покормить Лили. Она привела козу, ввела её в пещеру и перерезала горло. Кровь лучше приманивала дракона. Лили отреагировала чересчур живо, кинулась на добычу, едва не прикончив Коль. Бессознательно Коль выпустила мощнейшую молнию, отрикошетившую от потолка и ударившую в пол прямо рядом с Лили. Дракониха испуганно сжалась и уползла подальше, а Коль чуть с ума не сошла от страха. Ведь она могла убить Лили! Она разодрала руки в кровь, пытаясь успокоить дракона. Лили, страшное чудище, наводящее страх, была невинна и уязвима, как малое дитя.

– Прости меня, – прошептала Коль, прижимаясь лбом к морде Лили, – прости. Мне нет оправдания. Я не трону тебя. Клянусь.

Прекрасные существа, эти драконы. Прекрасные и опасные. Но при всей своей опасности и природной жестокости они гораздо чище и честнее очень многих людей. Коль чувствовала, что под этой грозной внешностью спрятана Лили. А ещё она видела, что Лили не может вернуть себе самое своё и отдаётся тьме из-за неконтролируемого страха и боли. Коль не могла позволить себе такое. Пожалуй, этот случай в пещере подтолкнул её к решению вернуться. Тогда, как и теперь, она выбрала жизнь, и совершенно неважно, кем она стала. Важно то, кем она может быть. Папа желал ей жизни и, в определённом смысле, отдал свою жизнь ради этого. Если она любила его, то должна была сделать всё, чтобы жертва его не была напрасной. Так она и решилась вернуться домой. Ей было не жаль уходить, потому что Аврора была права: Зачарованный лес – сущий ад. Но расставаться с Малефисентой было действительно тяжело, потому что она спасла её и стала кем-то по-настоящему важным и близким её сердцу.

***

Под утро Коль отправилась к Генри, чтобы договориться о встрече с Эммой и сестрами Миллс, а Голд остался в лавке, чтобы доделать нечто, что его дочери видеть не стоило. Он продолжил с помощью древнего аспиратора откачивать свою кровь: болезненный и противный процесс даже для бессмертного Тёмного мага. Когда он закончил процедуру, всего вышло около тысячи восьмисот миллилитров. Этого должно было хватить.

Спрятав кровь, обессиленный Голд сел на пол, обдумывая свои дальнейшие действия и их разумность. Коль выказала резонные сомнения: Голду как-никак нельзя было погибать. Погибнуть – это проиграть, а проигрывать этому нахальному выскочке он не собирался. Он принял условия игры ещё до начала игры. Если ему нужно уклоняться, он будет уклоняться, если нужно драться, будет драться, если нужно будет убить, он убьёт. Это была его территория, а значит, именно ему устанавливать правила. Этот человек не успел узнать, с кем связался, так почему бы не продемонстрировать это? Голд жаждал его крови и не жалел своей, чтобы получить её. Однако он был уязвим из-за Белль и их ребёнка. Игра игрой, а терять рассудок нельзя. Они были сдерживающей цепью, которая его берегла, и он не позволит себе потерять контроль, даже с таким опасным человеком, как Синдальт. Особенно с таким, как Синдальт. По сути своей Синдальт был идиотом и психопатом, не лишённым таланта: опаснейшее из сочетаний. Голд мог победить, только опираясь на разум и внутреннее равновесие, баланс тёмных и светлых сил.

Вернулась Коль.

– Почему ты сидишь на полу? – спросила она. – Ты как?

– Я нормально, – отмахнулся Румпель. – Договорилась о встрече?

– Да. В офисе мэра через полчаса. Синдальт уничтожил пару зданий чем-то вроде кислоты. Никто не пострадал, – говорила Коль, – но надо поспешить. Это был упреждающий удар. Следующий может безвозвратно изменить всё.

– Вечером всё будет кончено, – сказал он, поднимаясь с пола, – а сейчас надо защитить город.

Голд достал из закромов серую шкатулку с четырьмя разноцветными кристаллами.

– Это поможет создать защитные барьеры по всему городу, – пояснил он Коль.– Трудность лишь в том, что за каждым кристаллом нужно пристально следить.

– Ясно, – улыбнулась она. – Думаю, они справятся. Но для кого четвёртый, если Малефисента нужна тебе для поддержки с воздуха? Я бы тоже предпочла остаться рядом с тобой.

– Уговорят фей, – усмехнулся Голд. – Это будет на их совести, в любом случае.

Коль усмехнулась в ответ. Почему-то с ней ему было так просто и легко, как ни с кем другим и никогда. Пусть он и умер, но что-то хорошее его ожидало, кто-то хороший, стоящий сейчас перед ним и смотрящий на него с доверием и любовью.

Через полчаса они были в офисе мэра, где уже собрались все. Видимо, Генри из будущего посвятил их во все подробности, включая Тёмность Коль. Голд читал это в их глазах.

– Я пришёл за своей услугой, – сказал он всем. – Так получилось, что у нас общие интересы. Моя цена: вы защищаете город и предоставляете мне возможность разобраться с гигантской летающей проблемой. Если никто не будет никому мешать, то уже к вечеру всё вернется на свои места. К обоюдному удовольствию. Так?

Они немного помялись, помолчали.

– Так, – сказала Эмма. – Как это сделать?

Голд поставил посреди стола шкатулку, откинул крышку и продемонстрировал кристаллы.

– Каждый возьмёт по одному, отправится в определённую часть города и поставит щит, – пояснил он.

– Нас только трое, – возразила Зелена. – Кто-то из Тёмных поучаствует?

– Придётся привлечь фей, – сказала Коль. – Но не стоит им раскрывать всего. Они справятся. Все Тёмные, к сожалению, уже заняты.

– Да, – улыбнулся Голд. – Мне нужно надёжное прикрытие. Прошу вас, не облажайтесь.

– ”Надежное прикрытие” тебя разок сгубило, – усмехнулся Крюк. – Ну, мне не понять таких тонкостей. Вот уж что-что, но такое могло произойти только с Крокодилом.

Голд пропустил его слова мимо ушей и направился к выходу. Коль, обменявшись взглядами с Роландом и Генри, последовала за ним. Выходя, Коль взмахнула рукой, шнурки на ботинках Киллиана Джонса туго перевязались друг с другом, и он упал.

– Что за мелкие пакости?– шутливо возмутился Голд, не сбавляя шаг.

– Ничего, – в тон ему ответила Коль, -Ты полюбишь мои мелкие пакости.

– Уже люблю, моя дорогая, – рассмеялся Голд, – уже люблю.

***

Реджина Миллс смотрела на кристаллы и готовилась распределить обязанности на правах главы Сторибрука. Сделка, невольно заключённая между Голдом и Джонсом, распространилась на них всех, но Реджина не возражала, так как сама ранее выдвинула идею обратится за помощью к Румпелю. Верить Голду никогда нельзя было, но сейчас ей этого хотелось. Да и чувствовалось в нём нечто необычное, не допускающее мыслей о его способности к подставе в данных обстоятельствах. То, что он предложил, было осуществить чрезвычайно просто.

– Ладно,– сказала Реджина, – полагаю, нам следует определиться с частями города. Я возьму Юг, Зелена – Запад, Мэри-Маргарет и феи – Восток, а Эмма – Север. Согласны?

Зелена улыбнулась, Мэри-Маргарет охотно закивала, и Эмма также дала своё сдержанное согласие.

– Вот и отлично, – заключила Реджина.

– Пойду сообщу Голубой, – сказала Мэри-Маргарет, взяла жёлтый кристалл и ушла.

– А я предупрежу жителей, чтобы не покидали своих домов, – решил Дэвид. – Придумаю что-нибудь, объясняющее всё это.

И также ушёл, сопровождаемый Эммой, взявшей синий кристалл, и капитаном, только что завершившим бой с собственными шнурками.

– Вернусь на Запад, – пошутила Зелена, – Удачи, сис.

– Я пойду с тобой, – твёрдо сказал Роланд.

– Ладно, – Зелена недоверчиво посмотрела на Роланда, неуверенно взглянула на сестру, взяла зелёный кристалл и ещё раз повторила, – ладно.

– Удачи, Зелена, – бросила Реджина ей вслед.

Королеве достался кроваво-красный кристалл. Его блеск, его цвет напоминали ей что-то смутное из прошлого, что-то нехорошее. Реджина поёжилась. Генри Миллс из будущего остался с ней в качестве поддержки.

– Ты не должна отвлекаться, – пояснил он. – Я не бог весть какой воин, но тебя постараюсь защитить.

– Можно ли верить Голду? – вдруг спросила Реджина у Генри.

– Если дело касается Коль, то ему можно верить так же, как и тебе, если дело касается меня,– улыбнулся Генри.

Этот ответ её успокоил.

***

– Вот, – сказал Крюк. – Это центр северной части города. Лес.

– Отлично, – сказала Эмма, расселась на земле и положила перед собой кристалл, – спасибо.

Она закрыла глаза, попыталась сосредоточиться. Сила пробуждается внутри неё, выходит за пределы и расползается во все стороны мощным…

– Ненавижу это, – рыкнул Крюк и сбил весь настрой. – Сидишь и бездействуешь.

– Это не совсем бездействие, Киллиан, – устало возразила Эмма. – Мне нужна защита. Мне нельзя отвлекаться от дела.