Текст книги "Настоящее в будущем (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

– Он будет жить, – фыркнул Роланд. – Не смотри на него.

– Ладно, – согласилась Коль, продолжая смотреть на Генри. – Мне надо идти.

– Мы с тобой, – Генри попытался встать.

– Я бы предпочёл запереть его здесь, – предложил Роланд. – Мы ведь быстро?

– Быстрее не бывает, – кивнула Коль.

– Я справлюсь один, – поддержал Генри. – Спрячусь. Только быстро.

– Точно? – Роланд помог ему уйти глубже и оставил ему пистолет, которым разжился в доме Снежки. – Только скажи, и я…

– Иди с ней, – улыбнулся Генри. – Просто запри меня снаружи.

Роланд обнял друга на прощанье, потом схватил Коль за руку и вышел вон. Генри услышал, как они запирают ворота снаружи и поглубже провалился в сено, прижимая ладонь к особенно опасной ране. Он думал о Ниле Кэссиди, своём отце, который за то недолгое время, что они были вместе, сумел доказать, насколько Генри для него важен, и с грустью осознавал, что если он умрёт здесь, то никогда не сможет доказать Бену то же.

***

Адам Голд и Киллиан Джонс обходными путями пробирались к Форту Голдов, изящно уворачиваясь от малейшей опасности.

– Хорошо знаешь город? – усмехнулся Крюк.

– Лучше всех, – равнодушно отозвался Адам.

– Твой брат ведь там не один.

– Братья, – поправил Адам. – С Зеленой. И, возможно, с Мо. Но много ли могут хромой старик и женщина? Именно эта женщина.

– Справедливо, – согласился капитан, понимая, что Адаму неприятен этот разговор.

На подходе у дому Адам услышал характерный звук и почувствовал лёгкую вибрацию, что могло означать только одно: Альберт взорвал подвал. Это заставило его ускориться, и когда они с капитаном выбежали к форту, он увидел огромный провал в земле перед домом. На дороге рядом с поваленным внешним забором лежал перевёрнутый фургончик Мо, а сам Мо сидел у провала по ту сторону и стрелял по монстрам. Завидев Адама, Мо перестал стрелять и посмотрел посмотрел на внука, сожалея, что он не может ему помочь. В окне мелькнули Зелена и Альберт, который кинулся к нему прямо через стекло, но ведьма его остановила. Альберт выкрикивал его имя, и Адам мог бы задержаться подольше, если бы их с Крюком заметили только они. Остатки серых тварей, не погибших при взрыве, кинулись к ним. Врагов было много, а потому они с капитаном единогласно решили, что легче унести ноги. Разок Крюк спас ему жизнь, дёрнул за шкирку и убил одного особенно ловкого. Адам перемахнул через забор, Крюк —следом. Потом ещё через пару заборов, они сели передохнуть, прислонившись спинами к ограде.

– Простите, что втянул вас, – извинился Адам, восстанавливая дыхание.

– Ты меня не втягивал, – улыбнулся Крюк. – Ты-то цел?

– Только рука, – Адам продемонстрировал обожжённую руку, которую замечал лишь тогда, когда приходилось ею пользоваться.

– Нужно двигаться дальше, – сказал Крюк. – Нельзя долго сидеть на одном месте.

Адам был согласен с этим и знал, куда ему идти. Убедившись, что его братья в безопасности, он решил отыскать родителей и сестру.

***

Белль и Белоснежка с редкими передышками бегали от окна к окну и отбивали натиск с разных сторон. Внезапно монстры оставили дом в покое и скучковались на заднем дворе. Белль побежала к противоположному краю дома, чтобы выяснить, что их отвлекло, и увидела Румпеля рядом с полосой ярко-красного пламени. Сначала она до смерти обрадовалась тому, что он жив, и застыла на минутку, но потом до смерти перепугалась, потому что он был там совсем один, окружённый этими странными созданиями. Белль хотелось выбежать из дома и присоединиться к нему, только это было бы глупо и бесполезно. Взяв себя в руки, она решила, что будет лучше, если она прикроет его отсюда, иМэри-Маргарет поддержала её решение.

– Случайно подстрелишь – убью, – пошутила Белль.

– Я этого оскорбления не слышала, – усмехнулась Белоснежка и разрядила дробовик в кучку упырей.

***

Голд задержался на заднем дворе, отбиваясь от десятков монстров, для которых он был, видимо, самым желанным блюдом в меню. Он больше не звал Коль. Единственное, что он теперь мог сделать, – попытаться отвлечь их, поэтому он рассыпал песок и поджёг его зажигалкой, которую Генри забыл на террасе. Песок воспламенился, полоса красного огня вспыхнула на чёрной земле, и серых монстры, блуждающие вокруг больше Голда, потянулись к её чистой магии. Румпель встал совсем близко к огню, чтобы отрубить голову очередному упырю, клюнувшему на его уловку. Черный прах, в которой они превращались после своей неминуемой гибели, загорался от волшебного огня, и очень скоро полоса превратилась в стену.

– Ну, посмотрим, – вздохнул Голд. – Все ко мне.

Со стороны спасенного дома раздавались выстрелы. Белоснежка и Белль пришли ему на помощь, и Голд выразил им свою благодарность сдержанным кивком, продолжая избавляться от паразитов своим способом. И вот, когда он уже понемногу начал верить в то, что они переживут эту ночь, в отдалённой части владений Ноланов загорелась хозяйственная постройка, загорелась таким же красным пламенем. Это могла быть только Коль. Оправившись от ужаса, Голд со всех ног поспешил туда, молясь, чтобы Коль не было внутри.

***

Крюк хотел отвести Адама обратно в логово пиратов, но парнишка с ним не согласился, и споря об этом, они свернули не на ту улицу и угодили в переплёт. Громко выругавшись, Крюк заслонил Адама и кинулся в бой на чудовищ, и понял что они стали совсем другими. Слабыми, глупыми, а некоторые утратили форму, представляя собой нечто вроде бракованных солдатиков.

– Скоро всё закончится, – облегченно улыбнулся Крюк, без труда разделавшись с десятком «бракованными солдатиками».

Адам кивнул ему и тоже улыбнулся, и занял позицию, чтобы прикрыть пирата, если тому понадобится помощь. Сильный, ловкий, отважный и честный парнишка нравился Крюку, и тот не уставал поражаться тому, что его вырастил Крокодил. Однако, если копнуть глубже, то и Бэйлфайер был парнем что надо, а значит в этом не было ничего удивительного.

– Моя мама и сестра на ферме? – решился спросить Адам. – Живы?

– Когда я видел их в последний раз, были живы, – ответил Крюк.

– А отец? – он выглядел взволнованным. – Моего отца вы видели?

– Да, видел, – успокоил Крюк. – Он последний, кого я видел, когда покидал ферму.

Они вышли на полупустую улицу, где два всадника расправлялись с остатками монстров. Крюк узнал в одном из них Филиппа Розенблума, который тоже заметил Крюка и подъехал ближе. Филипп был снаряжён мечом и щитом, пистолетом, сигнальными ракетами и рацией, и весь его отряд был снабжён тем же, готовый ко всему. Потому сегодня ночью Филипп и его всадники стали истинными спасителями города.

– Сэр Филипп, – Крюк поклонился.

– Капитан, – почтительно кивнул сэр Филипп. – И Адам Голд. Всё хорошо, парень?

– Да, мистер Розенблум, сэр, – ответил Адам. – Благодарю!

– Город почти чист, – сообщил Филипп. – Пираты очень помогли.

– Рад слышать, – сказал Крюк.

Он был действительно рад. Когда всё это начиналось, он едва верил, что увидит, как всё это закончится.

Тем временем второй всадник приблизился к ним и открыл свое лицо. Ещё совсем мальчишка, но развит не по годам. Он был очень похож на Филиппа: тот же благородный профиль, те же темные волосы, та же непримиримая гордость во взгляде

– Остался только лес, северо-западная и западная части города, – доложил юный Стивен. – Олли и Питс уже там. Остальные тоже подтягиваются.

Крюк с ужасом представил ферму и помотал головой, отгоняя мрачные образы.

– Ферма Ноланов? – спросил Адам.

– Да, – кивнул Стивен. – Если это на западе.

– Хотите, подвезём? – любезно предложил Филипп.

Крюк переглянулся с Адамом и понял, что парень откажется.

– Мы сами доберёмся, – отказался Крюк за двоих. – Спасибо.

– Киллиан, ты случайно не видел Ив? – с надеждой спросил Филипп, в волнении дёрнув себя за бороду.

– Твою дочь? – уточнил Крюк, вспоминая, как именно выглядит девушка. – Сожалею, но нет. Если я встречу её – мимо не пройду. Не сомневайся.

– И на том спасибо, – Филипп ещё раз кивнул, развернул коня и поскакал прочь, и его сын уехал следом за ним.

Адам и Крюк также продолжили свой путь, и на этот раз Крюк полностью доверился своему спутнику, знающему город лучше всех.

***

До плена у Синдальта самым худшим переживанием в жизни Дэвида было исчезновение Эммы и Лиама. Вдобавок ко всему в то время сильно заболела его младшая дочь, и он злился на себя. В самый тяжелый из вечеров, он вернулся домой после неудачных поисков и разжёг огонь в камине, а потом долго смотрел на пламя, облокотившись на каминную полку, будто в том пламени скрывались ответы на все его вопросы. Снежка подошла к нему и погладила по плечу, желая ободрить.

– Дэвид, – ласково произнесла она. – Я всё понимаю…

– Нет, не понимаешь, – отшатнулся Дэвид. – Ты не понимаешь, что это такое. Бессилие. Когда ты думаешь, что хуже некуда, а оказывается, что есть. Прости… У меня просто опускаются руки.

Наверху заплакала Абигейл. Единственное, и он только устало закрыть глаза. Снежка печально посмотрела на него и ушла наверх, а Гейл все плакала и плакала. Дэвид опустился в кресло, чувствуя себя бесконечно виноватым перед женой. Снежке была так же сложно, как и ему, но она не сдавалась. Она никогда не сдавалась. И он снова смотрел на огонь, такой же, какой когда-то горел и в его душе, но потух. Чьи-то холодные пальчики коснулись его руки и вывели из мрака. Дэвид думал, что просто не заметил, как Снежка вернулась, но это была не она. Это был Нил.

– Ты найдёшь их, папа, – улыбнулся мальчик своей светлой детской улыбкой. – Я знаю.

Дэвид молча обнял его и заплакал.

И сейчас, сидя в клетке, он думал о том же, только вот Нила не было. Не было мальчика, который всегда в него верил.

– Нил… – произнёс Дэвид вслух. – Ох, Нил…

Совсем близко послышались шаги.

– Кто здесь? – громко спросил Дэвид.

Свет факела озарил узкое помещение, в котором стояла клетка, а заодно и лица тех, кто держал его: высокого светловолосого юношу, который не брился больше недели, и бледную шатенку с ангельским личиком.

– Папа… – ахнул юноша.

– Нил! Нил! – Дэвид до боли прижался к стальным прутьям, словно хотел просочится сквозь них. – Это правда ты? Я не верю!

– Сейчас! – радостно воскликнул Нил. – Потерпи! Я и сам не верю, папа!

С помощью отмычек Нил открыл замок, и Дэвид вылез из клетки, озираясь и покачиваясь, выпрямился во весь рост и с безумной радостью посмотрел на сына. Несколько минут он просто разглядывал его, нервно стискивая сломанную руку, и не мог вымолвить и слова.

– Что с твоей рукой? – подозрительно спросил Нил.

Дэвид не ответил, с улыбкой покачал головой и пожертвовал спокойствием руки, чтобы обнять сына.

– Осторожно! – отстранил его Нил. – Я думал, ты мёртв.

– Я сам так думал, сынок, – ответил Дэвид.

– Нам нужно идти, – неловко напомнила Ив, качнув головой в обратную сторону.

– Отведём папу к Лео? – предложил Нил, на что его спутница согласилась.

– Лео здесь? – испуганно встрепенулся Дэвид.

– Да, но ему ничего не угрожает, – поспешил успокоить Нил. – Расслабься.

Дэвид кивнул и нырнул в туннель следом за сыном и Ив.

– С ногой что? – заметил, что Нил хромает.

– Томми. Точнее, его клон, – Нил погладил девушку по плечу. – Но он больше не проблема. Ив его убила.

– А мой клон? – полюбопытствовал Дэвид.

– Его мы не видели.

Через пару сотен метров факел потух. Зажечь его было нечем, и они продолжили путь на ощупь.

– Ив, – Нил вдруг остановился. – Останки клона ведь должны были быть тут?

– Может, их уже нет? – предположила Ив. – Или мы просто заблудились в гигантском лабиринте.

Нил приобнял Дэвида и тяжко вздохнул. Дэвид был огорчён, что они заблудились, но радость, что он теперь вместе с Нилом, скрашивало это досадное обстоятельство, особенно теперь, когда он окончательно поверил, что это не сон.

***

Роланд крепко держал Коль за руку, пробиваясь к амбару через толпу хаотично снующих чудищ, которые нерешительно пытались их атаковать.

– Где песок? – спросил Роланд на бегу.

– В ящиках из-под удобрений, – выдохнула Коль. – В амбаре!

Амбар был уже совсем близко, когда их окружили со всех сторон, и Коль вырвала у Роланда свою руку, чтобы отбиться, и он потерял её. Он выкрикивал её имя, но напрасно. Тогда он сам добежал до амбра, прорвался внутрь и отыскал те ящики, надеясь, что Коль права и огонь привлечёт их. Он открыл один из ящиков, зачерпнул побольше песка, рассыпал его у самого входа, нашёл в кармане спички и поджег. Песок моментально воспламенился, и упыри сползлись на него со всех сторон, загорались и шли вперед, поджигая все на своем пути. Так что Роланд оказался в ловушке, которую соорудил для себя сам, но к счастью он быстро нашёл выход. Амбар был очень старый, и окно в нем было стеклянное, поэтому не медля ни минуты, он придвинул несколько ящиков, забрался по ним вверх, выбил стекло плечом и выпрыгнул наружу, больно ударившись о твердую землю. Откатившись, он вскочил на ноги и бросился прочь от вспыхнувшего амбара. Теперь ему оставалось только найти Коль. Если она жива, то всё было не напрасно.

***

Отбиваясь от полчища серых упырей, Коль потеряла Роланда и возможность добраться до амбара, чтобы положить конец этому безобразию. Задыхаясь в серой массе, она приложила все усилия, чтобы вырваться, и спасая свою жизнь, взлетела на дерево, словно кошка, и взбиралась всё выше, желая понять, что происходит внизу. И она увидела своего милого Роланда, увидела, как он добрался до амбара, а потом появился у самых дверей с горсткой песка и поджёг тонкую полоску у самого входа. Серые твари бросались в огонь, исчезали в амбаре, который вскоре был полностью охвачен огнем, и самым страшным было то, что Роланд так из него и не вышел.

У Коль внутри всё оборвалось, и она невольно вспомнила, что чувствовала раньше, когда теряла близких. Сначала она лишилась отца, пережив самую страшную душевную рану на свете, которая не затянулась даже после того, как она обрела его вновь. Потом она едва не потеряла Робин, и страх, растерянность и боль все еще владели ею, а теперь, когда Роланд пропал в огне, она ничего не чувствовала, потому что для неё это было слишком тяжко.

Коль спустилась на землю и позвала его. Один раз, второй, третий. Ответа не было.

– Я люблю тебя, – бросила она в никуда и заплакала по тому, кого она больше никогда не увидит.

– И я тебя люблю, – раздался за её спиной знакомый низкий голос.

Коль обернулась и увидела Роланда, живого и здорового. Она зажала рот руками, чтобы не закричать от нахлынувших чувств, и в следующую секунду бросилась ему на шею и спрятала лицо у него на груди.

– Как ты вышел? – спросила Коль. – Как?

– Там было окно, – рассмеялся Роланд, обнимая её. – Через него и вышел! Твой отец…

Коль посмотрела туда, куда указывал Роланд и действительно увидела мистера Голда, застывшего в нерешительности в нескольких метрах от них.

– Папа, – обрадовалась она и бросилась к отцу. – Всё хорошо, пап.

Голд облегчённо вздохнул, положил руку ей на плечо, а потом и вовсе прижал к себе как можно крепче, не издав ни звука. Серые монстры больше не интересовались ими, а потом и вовсе развалились на куск, прямо на глазах. Коль почувствовала лёгкое покалывание в кончиках пальцев, как будто электричество, что могло означать только одно: магия вернулась. Голд отстранился, посмотрел как-то сквозь неё, а его глаза засияли фиолетовым.

– Наконец-то, – прошептал Голд, – Я должен кое-что сделать.

– Пап! – попыталась остановить его Коль и не смогла.

Голд отступил на пару шагов, взмахнул рукой и исчез в темно-бардовом дыму.

– Ну и куда он?! – вскричала Коль в бешенстве, прекрасно понимая, что за Синдальтом.

– Не бойся, – спокойно сказал Роланд. – Он знает, что делает и обязательно к тебе вернется. Тем более нам нужно кое-кого спасти.

Коль покраснела от стыда, понимая, что совсем забыла о Генри. Им нужно было срочно вернуться в конюшню.

***

Иногда один-единственный день меняет целую жизнь, особенно если за ним тянутся годы тяжких последствий. Барри говорил родителям правду, но они не верили, вызвали врача, хотя он не заболел. Врач был странный, задавал ужасные вопросы, хуже полицейских. Потом его увели в другую комнату, чтобы продолжить разговор только с доктором, но он всё равно подкрался и подслушал.

– Мог ли Барри причинить вред Джо? – спрашивала мама измученным голосом. – Я просто поверить в это не могу.

Ему хотелось ворваться внутрь и сказать ей, чтобы не верила, потому что он бы никогда не причинил вреда брату.

– Такое возможно, – ответил доктор. – Бывали случаи. У мальчика чересчур живое воображение. Он мог просто перестать различать реальность и вымысел. Вам придётся пристально наблюдать за ним.

– И вы предлагаете его оставить здесь? – мрачно спросил мистер Мэтьюс. – Рядом с моей женой?

Дальше Барри слушать не стал. После того, как врач ушёл, он решил поговорить с отцом.

– Сэр, я не врал, – он твёрдо стоял на своём. – Я бы никогда не причинил вреда Джо!

– Барри, ты понимаешь, что ты говоришь? – разозлился мистер Мэтьюс. – Летающие мальчишки, тени, гуляющие сами по себе, зелёная светящаяся пыльца! Ты правда думаешь, что я способен в это поверить?

– Но это было! Я всё это видел! – вскричал мальчик. – Отец, я видел…

Он уже не верил, что мистер Мэтьюс способен поверить в это, но он думал, что хотя бы в его непричастность к гибели Джо он поверит.

– Собирайся, – жёстко сказал мистер Мэтьюс. – Завтра ты покидаешь нас.

– Отец, пожалуйста… – просил Барри. – Прошу тебя…

Но отец был непоколебим.

На следующий день его отвезли в дом для душевнобольных, и заперли его там на два долгих года. Если он и был абсолютно здоров до этого чудесного места, то там он действительно тронулся рассудком. Медперсонал, добрый и отзывчивый при родственниках, был крайне нелюбезен наедине с пациентами. Их содержали хуже, чем зверей, и нередко били мылом или монетами, завёрнутыми в полотенца. Один псих, обитавший в соседней палате-камере, утверждал, что всё происходящее нереально, что это лишь образы в голове, и главное просто представить, что тебя тут нет. Странно, но это обрело для Барри смысл с одной небольшой поправочкой: он просто начал верить, что может быть в нескольких местах сразу.

То, что говорить правду о похищении Джо нельзя, было ему понятно и раньше, но достаточно достоверно отвечать на вопросы лечащего врача он научился лишь через полтора года, и выждав еще немного времени, тот признал пациента здоровым.

Барри помнил мрачный дождливый день, когда за ним приехал отец. Мистер Мэтьюс казался мрачнее обычного, страшнее и выше, и то отвращение, которое он испытывал к тщедушному существу, своему сыну, никуда не делось, а наоборот, обострилось, будто тот факт, что Барри ещё существует, действительно отравлял его жизнь.

– Здравствуй, Барри, – кивнул мистер Мэтьюс. – Готов ехать?

– Да, сэр, – ответил Барри. – Здравствуйте, сэр.

После этого они очень долго молчали. Он хотел узнать о матери, которую он всё ещё любил, невзирая на предательство, и на то, что она никогда не отвечала на его письма. Он даже думал, его письма никуда не отсылали, но истина была гораздо прозаичнее: мама их сама не читала. Дальнейшая краткая беседа с отцом только подтвердила это.

– Она не хочет тебя видеть, Барри, – спокойно и равнодушно сообщил мистер Мэтьюс.

Сказать, что это разбило ему сердце, – ничего не сказать. Его мать спилась и умерла, сломала шею, упав с лестницы, а он её так больше ни разу и не видел.

После психбольницы он неделю провёл в доме отца, после чего его закрыли в частной школе для мальчиков, где он до самого выпускного класса был среди отстающих. Но всё же он выкарабкался и сумел поступить в колледж. Отец виделся с ним пару раз в год, спонсировал его, а после окончания настоял, чтобы Барри изучал право и потом устроился на работу в контору какого-то дальнего родственника с последующим наследованием дела. В общем, мистер Мэтьюс расписал всю его жизнь, а Барри согласился, чувствуя, что не имеет прав на большее.

К двадцати четырём его более или менее жизнь наладилась. У него был хороший доход, милая квартирка в Лондоне и невесту Элизабет. Но самым ярким эпизодом того времени безусловно стали похороны его отца.

– Мне никогда не нужны были дети, – сказал мистер Мэтьюс при их последней встрече. – Стыдно, но я даже рад, что всё так складывается.

Барри промолчал, сминая пальцами свою шляпу, думая, что старик свихнулся.

– Но таков круг жизни, – отец был не совсем трезв. – Старик и мир, который он строил, умирают, а щенок живёт дальше.

Когда тот умер, то Барри рассмеялся, немного нервно, но всё же радостно, чувствуя облегчение и удовлетворение, которые он скрыл ложной скорбью на похоронах. Теперь он сам был хозяином своей судьбы, и теперь у него будет всё: признание, состояние и Лиза.

Сейчас давно уже не было той Лизы, девушки которую он никогда не любил, но которую всеми силами хотел уложить в свою постель, даже если ему нужно было на ней женится. В ночь, когда всё изменилось, он проявил нетерпеливость. Проводив девушку до дома, он выпросил у неё поцелуй на прощание и не смог остановиться, сильно прижимаясь губами к её губам и скользнул руками ниже талии, намереваясь запустить их ей под платье и совершить то, о чем давно мечтал. Разумеется, Лиза сочла это оскорблением, оттолкнула его, ударила по лицу и убежала, оставив его с горящей щекой.

– Глупая Лиза, – пробурчал Барри. – Я ещё тебя проучу.

Внезапно он увидел свет, магический, потусторонний, и последовал за ним в темноту. Некий юноша творил заклинание в заброшенном магазинчике, и заметив свидетеля, сильно перепугался и побежал. Барри почему-то побежал следом за ним.

– Эй, стой! – кричал он. – Подожди! Я просто хочу спросить!

Ему нужны были ответы на вопросы, которые накопились за все эти годы, и он надеялся, что у этого человека найдется для него хотя бы маленькая зацепка. Барри вцепился в книгу, котору парень держал в руках, думая, что сможет его задержать, но тот просто исчез с громким хлопком, оставив книгу в его руках. Эта книга привела его в мир, где он повстречал Бритту и стал Синдальтом.

После расставания с Бриттой, он скитался, встречал разный народ, искал «таланты» и убивал их, подчиняя себе их силу. Однажды ему попался тот самый юноша, не постаревший ни на минуту с тех самых пор, как они виделись в прошлый раз, но он не удивился этому, потому что уже очень давно верил, что человек может быть в нескольких местах сразу.

– Я тебя помню! – воскликнул юноша, когда Синдальт уложил его на лопатки. – Ты тот парень из Лондона 1902-го! Как ты тут оказался?

– Из 1902-го? – удивился Синдальт. – А какой сейчас год?

– В котором из миров?

– А сколько существует миров?

– Неограниченное множество, – ответил юноша и улыбнулся, – Давай же! Я видел будущее! Сделай то, что ты делаешь! Убей меня и получи мой дар!

– Так просто? – усмехнулся Синдальт, – Почему?

– Такова судьба, – ответил юноша. – Твоя и моя. Сделай это! Забери! Всё или ничего! Решай скорей! Время бежит всё быстрей!

– Напросился, – прошипел Синдальт и сделал это.

Когда сила юноши передалась ему, он почувствовал свободу, счастье, едва невзлетел до небес от восторга, но потом пал на землю. Жуткая боль сковала его тело, высасывала жизнь, и он в ней тонул, как в болоте, искрясь от напряжения. В погибшем парне было слишком много магии, но он должен был совладать с ней, потому что ему нужно было всё. Всё или ничего. Тем не менее он понимал, что умирает, и в конце вспоминал Джо и того, кто забрал его. Когда-то он поклялся, что отомстит, потом позабыл об этом, а теперь так увлёкся, что не оставил для этого места. Он подумал, что получи он второй шанс на жизнь, то обязательно закончит начатое.

– Это конец, – сказал он сам себе и… не умер.

Вместо смерти он очнулся на зелёной полянке, согретый светом солнца, а рядом с ним на полене восседал старец в белых одеждах с длиннющей чёрной бородой и не менее длинными белыми седыми волосами. Нечто странное было в его лице, наполовину принадлежавшему молодому мужчине, наполовину – старому. Ручки у него был маленькие и мягкие, как у ребёнка, а глаза, казалось, сочетали в себе все краски мира. Он был и отвратителен и привлекателен, внушал и страх и спокойствие.

– Нехорошо, сынок? – проскрипел он мелодичным голосом. – Ничего! Образуется! Твоё время еще не пришло.

– А какое моё? – рассеянно спросил Синдальт. – Когда я буду там?

– Ты уже там, – снисходительно улыбнулся старец. – И не там. Ты же веришь, что можешь находиться в нескольких местах сразу?

– Да, – Синдальт поднялся на ноги. – Да, я верю. Кто ты такой?

Он назвался Повелителем Времени, и только. Ни имени, ни фамилии, ни места, откуда он пришёл. Позже Синдальт понял, почему. Юноша, которого Синдальт убил, оказался его учеником и помощником, а Синдальт теперь должен был занять его место в расплату за содеянное, и осознавая тяжестьсвоей вины, он стал старцу верной слугой, а потом, как и с Бриттой, напросился в ученики.

– Вы слишком добры ко мне, – сказал Синдальт Повелителю Времени. – Почему?

– Потому что на всё воля судьбы, – мягко улыбнулся Повелитель. – А судьба – штука коварная и обманчивая. И переменчивая! Нам доступно немногое, Синдальт, и в то же время доступно всё. Иногда выбор всего лишь одного человека может изменить мир.

– Как же узнать, что правильно, а что нет? – спросил Синдальт. – Как сделать выбор?

– Всё правильно, и всё неверно, – ответил Повелитель. – Если тебе доступно будущее, то ты просто выбираешь нужную реальность.

– И как это сделать?

– Я это делаю прямо сейчас, – усмехнулся старец и больше с ним об этом не говорил.

Синдальт прожил у Повелителя целый год, убирал его пещерный замок, готовил, помогал создавать магический песок и попутно обучался мастерству Повелителя. Но всё чаще в голове всплывало лицо Джо, незнакомец и клятва.

– Что беспокоит тебя, Синдальт? – как-то спросил Повелитель.

– Мой брат, – ответил Синдальт. – Я дал клятву, что найду человека, отнявшего его у меня, и, наверное, убью.

Затем он рассказал Повелителю всё, а тот, как ни странно, догадался о ком идёт речь.

– Тебе нужно место, где я не имею власти, – сказал Повелитель. – Имя этому месту – Нетландия, а попасть туда могут лишь те, кто не сознаёт фатальности бытия. Но тебе не нужно его искать, потому что отыскав его, ты не получишь свою месть и себя, друг мой, утратишь.

Однако Синдальт не внял совету старца, выведав немного больше сведений о том, кто правит Нетландией. Как только наступила ночь, Синдальт спустился в ближайшую деревню, украл ребёнка и угрозами заставил того призвать Тень. И Тень прилетела, такая же страшная и чёрная, как в его детстве, попыталась схватить ребёнка, но Синдальт поменялся с ним местами и улетел с Тенью в загадочную Нетландию. Тень пыталась избавиться от груза, как по команде, пока приказ не переменился. Достигнув острова в бесконечном океане, Тень швырнула Синдальта на землю к ногам подростка в самодельной грубой одежде зелёного цвета, взирающего на мир отнюдь не детскими глазами.

– Кто таков? – высокомерно спросил хозяин Нетландии. – Зачем увязался за моей Тенью?

– Я искал тебя, – ответил Синдальт, озираясь по сторонам и не видя ничего, кроме деревьев, кустарников и очень высокой травы. – Ты меня не помнишь, но…

– Ха-ха-ха, – ребячливо рассмеялся Питер Пэн. – Ты брат того маленького мальчика? Джо, верно?

– Да, – ответил Синдальт. – Его звали Джо. И ты его убил.

– Так вышло, – Пэн театрально развёл руками. – Всякое порой случается.

– Твоё всякое испортило мою жизнь.

– Так прямо и испортило? – кашлянул Пэн и приблизился на пару шагов. – Ты выглядишь неплохо. Вырос, как я погляжу. Но знаешь, месть не то, зачем ты сюда пришёл. Твоё сердце не жаждет отмщения.

Вдруг он подлетел и попытался вырвать сердце из его груди, да не смог: боявшийся смерти Синдальт давно защитил его, заставляя менять местоположение в случае опасности. Это требовало страшных затрат, но окупалось сполна.

– Интересно, – прокомментировал Пэн, недовольно отряхивая пальцы от несуществующей грязи. – Ты не так прост, и я вижу нечто знакомое в твоих глазах. Жажду жизни.

– Кто же не хочет жить? – усмехнулся Синдальт. – Это есть у каждого.

– Так, – уклончиво кивнул Пэн. – Только некоторые хотят этого больше, чем остальные. Мне кажется, что мы поладим, Барри.

– Невозможно, – отрезал Барри, немного вздрогнувший от звука собственного имени. – Ты убил моего брата.

– Я бы назвал это несчастным случаем, – поправил Пэн. – Да и что с того?! Ты уже не маленький. Должен понимать, что судьба неизбежна. А ты её изменил, добрался сюда из мира без магии, стал магом. И убийцей тоже. Какие права у тебя здесь? Думаешь, не сумев заполучить твоё сердце, я не смогу тебя убить?

Синдальт не был настроен решительно, даже когда летел сюда с Тенью, а теперь и вовсе не понимал, зачем он здесь и что собирается делать.

– Мне кажется, мы можем помочь друг другу, – говорил Пэн. – Ведь ты хочешь того же, чего и я. Я знаю о твоём весьма любопытном знакомстве. Если ты дашь мне то, что я хочу, я осчастливлю и тебя.

– Откуда ты знаешь, чего я хочу? – спросил Барри.

– Ясно, как день. Власть. Могущество. Молодость. Здоровье, – продолжал Пэн. – Вечная жизнь. Нарушить круг, как я однажды.

– А как ты разорвал круг?

– Отказался от собственного отпрыска.

– И не жалеешь? – Синдальт знал, что нет, но хотел знать больше о том, с кем намечалась сделка. – Ведь он твой… или твоя.

– Мой, – безразлично ответил Пэн. – Конечно, жалею. Я иногда жалею, что не сделал этого раньше. Бывало, смотрел он на меня своими огромными тёмными глазёнками любовно и печально и вечно задавал эти свои глупые вопросы, а я всё думал про себя: зачем он мне? Когда же он уйдёт? Почему ещё не помер от чего-нибудь, как соседские дети? Он отнимал мою жизнь. Вот уж не мечтал я, что смогу обменять его на всё это!

– А где он сейчас? – все расспрашивал Синдальт.

– Да где бы ни был! – весело воскликнул Пэн. – Главное, что подальше от меня. Его судьба в его руках, моя – в моих. И мне очень важно, чтобы так оно и было. И ты поможешь мне с этим.

Пэн многое о нём знал и, главное, он знал многое о Повелителе Времени. Он привёл Синдальта на остров в виде черепа, в недрах которого стояли гигантские песочные часы, и песок в них был ему знаком.

– Моя вечная жизнь не такая уж и вечная, – пояснил Пэн. – Тебе знакомо это, не так ли?

– Откуда они? – изумился Синдальт, рассматривая часы. – Я бы не сказал, что это мне знакомо, но…

– Определённо не чуждо.

– Да, песок, – кивнул Синдальт. – Но не часы.

– Часы появились здесь сразу, как я поселился. До этого здесь не было времени.

– Человеческая жизнь стала мерой, – тихо сказал Синдальт. – Чего ты хочешь от меня?