Текст книги "Настоящее в будущем (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)

– Ты даже не спросишь, зачем мне это? – спросила Реджина.

– Нет, – усмехнулся Чарли, обнимая её за талию. – Но надеюсь, что не из-за меня.

– Далеко не из-за тебя, – она ответила на объятия. – Просто не такой уж у меня и милый городок с исторической архитектурой и милыми жителями. Особенно жителями. Есть многое, что я не могу тебе рассказать, потому что это не только моя тайна.

– Ты полна тайн, – улыбнулся Чарли. – Но всё это не имеет значения для меня. Я люблю тебя, Реджина Миллс.

– Я тебя тоже, – ответила Реджина, которая избегала в признаниях слова на букву «л».

Чарли незримо присутствовал даже тогда, когда Реджина разделась и залезла в тёплую воду. Когда они вдвоём оставались в его доме, то бывало, что они целыми днями всё делали вместе, стараясь всегда находиться в одной комнате. Принимать ванну вместе было очень удобно и интимно, потому что можно было видеть друг друга без прикрас, без эффектов, создаваемых косметикой и одеждой, без безумия и ослепления страсти. Она невольно рассмеялась, вспомнив, как он, фыркая и отдуваясь, пытался убрать капельки воды с усов, и как она в свою очередь тянулась к ним руками, чтобы помочь, но он с улыбкой уклонялся, легко предугадывая её действия. Всё порой заканчивалось шутливой потасовкой с расплёскиванием воды. Реджина пряталась за эти милые моменты, чтобы не думать о мужчине, который умер за неё.

– Я больше не хочу думать о тебе, – сказала Реджина в пустоту, думая именно о нём. – Я должна тебя отпустить.

Одна робкая слеза скатилась вниз к подбородку и осталась высыхать там, нетронутая, недвижимая, а женщина, пустившая её, свернулась клубочком, обняла свои колени и попыталась заснуть. Пусть и не сразу, но ей это удалось.

Сначала снов не было – только белая пелена с яркими вспышками, а затем она попала в прекрасный яблоневый сад в цвету. Светило солнце, согревало своими лучами все живое, пение птиц раздавалось со всех сторон. Реджина прошлась по саду, поражаясь всему этому великолепию, а затем увидела лавочку в тени с резным орнаментом в виде львов. Она присела на неё, закрыла глаза и вздохнула полной грудью.

– Ты не должна ехать в Сторибрук, Реджина, – раздался рядом голос, который она не слышала уже семнадцать лет.

– Робин? – с болью и радостью Реджина повернула голову и увидела его, такого, каким его помнила. – Робин! Ох, Робин!

– Знаешь, я рад за тебя, – ласково улыбнулся Робин Гуд. – Ничего не говори.

– Где ты?

– Я нигде, – печально молвил Робин. – Я не существую, Реджина. Я живу только здесь, в твоих снах.

– Я до сих пор не могу тебя отпустить, – заплакала Реджина. – Я всё ещё тебя люблю. Я буду любить тебя вечно.

– Конечно, любишь, – Робин вытер её слёзы рукою. – Но уже не меня, Реджина, – лишь призрак, воспоминание. И ты знаешь, что я прав. Твоё счастье не во мне, а в тебе самой. Так дай ему шанс!

– Я стараюсь, – заверила Реджина. – Я правда стараюсь!

– Не возвращайся в Сторибрук, – серьёзно предупредил Робин. – Если ты туда поедешь, то можешь больше никогда не вернуться. А теперь мне пора.

Робин легко поцеловал её в губы.

– Стой! – останавливала любимого Реджина. – Не уходи! Побудь со мной ещё.

– Хорошо, – согласился Робин, придвинулся к ней поближе и указал на малиновку, севшую на землю прямо перед ними. – Смотри, какая красивая малиновка.

Реджина рассеянно посмотрела на маленькую птичку, на буро-зелёные крылышки и спинку, на багряную грудку, красиво переливающуюся на солнце, а затем снова повернулась к Робину, желая что-то сказать ему, но он исчез, и сколько бы она ни звала и ни искала его, не появлялся, не давал ответа.

***

Белль никак не хотела засыпать, реагируя на каждое его движение.

– Спи, любовь моя, – убеждал Голд, ласково поглаживая её по голове. – Тебе это необходимо. Не бойся плохих снов. Это всего лишь сны. Они нереальны.

– Я боюсь не снов, – измученно и сонно сопротивлялась Белль. – Я боюсь, что когда проснусь, тебя не будет. Что ты исчезнешь.

– Я не исчезну, – с улыбкой говорил Голд. – И даже если ты не найдёшь меня рядом, то помни, что я где-то есть и скоро вернусь.

Медленно, не смея больше противиться неизбежному, Белль заснула. Он некоторое время провёл с ней, оберегая её сон, но было дело, которое не терпело отлагательств.

Голд взял другой костюм, свежую рубашку и неспешно оделся.

– Я должен закончить начатое, – прошептал он, завязывая галстук. – Всё ради нас. Всё скоро кончится.

Прежде чем уйти, он решил оставить Белль записку, открыл ящик её тумбочки, вытащил лист бумаги и ручку и быстро набросал несколько слов, согнул лист пополам и положил на свою нетронутую, холодную подушку. Он посмотрел на Белль, поборол в себе желание поцеловать её напоследок, зарылся носом в её волосы, пытаясь запомнить её запах, и ушёл. По пути он заглянул в комнаты детей и убедился, что все четверо крепко спят. Часы показывали пять.

На улице было уже светло, прохладно по-утреннему, ветер приятно обдувал его лицо. Голд решил, что небольшая прогулка не повредит, а напротив, поможет собраться с мыслями.

На пути к лавке Голду преградили дорогу. Он посмотрел на человека, сделавшего это, и с удивлением обнаружил прямо перед собой Дэвида Нолана.

– Шериф Нолан, – с улыбкой отметил он. – Вас все обыскались. Где же вы были?

Дэвид ничего не ответил, продолжал стоять и тупо смотреть на Голда, который внимательно разглядывал его отсутствующее лицо.

– Не хотите делиться? Я позвоню вашей дочери, – решил Румпель. – Хорошо?

Что-то странное было в Дэвиде, но у Голда и без того хлопот хватало, потому он достал телефон, нашёл номер Эммы, а самого шерифа Нолана решил просто проигнорировать, обошёл стороной и попытался уйти, повернувшись к нему спиной. Это было роковой ошибкой. Дэвид внезапно ожил, достал шприц и воткнул в шею Голда. Румпель выдернул шприц, отметил, что не всё содержимое попало в кровь, отбросил в сторону и отступил на пару шагов.

– Что за… – начал Голд, но договорить не успел.

Дэвид резко ударил его по лицу, угодил в челюсть так, что он прикусил язык и почувствовал вкус собственной крови. От удара он пошатнулся, но удержался на ногах и попытался спастись бегством. Дэвида это не устроило, и он перехватил Голда поперёк туловища, опрокинул наземь и вдавил в асфальт. Голд ободрал руки, высвободил одну и, паникуя и задыхаясь, несколько раз со всей возможной силой и яростью ударил противника локтем то ли в голову, то ли в плечо, то ли ещё куда. Сказать было сложно, но это возымело эффект, пусть и меньший, чем рассчитывал Голд. Немного поёрзав, он с усилием сбросил Дэвида с себя, чувствуя, как его легкие вновь наполняются воздухом. Он попытался встать, но его снова прижали, только теперь уже спиной. Впрочем, дышать всё равно было легче. И тут на него обрушилось несколько оглушительных ударов, прямо в голову, нанесённых с каким-то особенным ожесточением. В глазах потемнело. Видимо, кольцом Дэвид рассёк ему бровь, горячая кровь заструилась по лицу, к вискам. Один глаз утратил способность видеть. Нельзя было позволять бить себя и дальше, потому Голд с трудом перехватил следующий удар, удерживая один кулак, и следующий за этим, удерживая второй. Дэвид со всей силы, всем своим весом надавил ему на руки, и те начали медленно сгибаться. Сил было мало, а потому нужно было действовать решительнее. Голд подался вперёд и со всей силы ударил Дэвида лбом в нос. Пошла кровь и на какое-то время дезориентировала его, чем Голд и воспользовался, и перебросил Нолана через себя, затем отполз на четвереньках в сторону и тяжко поднялся, снова ощущая катастрофическую нехватку воздуха. Дэвид поднялся намного быстрее и вновь двинулся на него, рассекая тяжёлыми кулаками воздух, а Голд уклонялся, цепляясь за фонарный столб. Положение его было крайне отчаянным, потому что магией он воспользоваться не мог из-за сыворотки, которую ему и вкололи, и убежать от Дэвида тоже не мог. И сама сыворотка оказалась с сюрпризом, судя по слабости, которая уже одолевала его. Разумеется, бегать вокруг столба целую вечность было невозможно. Голда схватили и с силой бросили в стену.

Спину пронзила резкая боль, но на ногах он удержался, едва не пропустив следующий удар. Кулак Дэвида врезался в стену в опасной близости с его лицом. Единственным функционирующим глазом Голд увидел, что рука принца была разбита, и понимал, что будь Дэвид настоящим, он бы взвыл от боли, но этого не случилось. Голд шатаясь оторвался от стены, пытаясь мысленно проложить путь к отступлению, но соображал он уже совсем плохо. Каким-то чудом он увернулся ещё от пары ударов, но потом один пропустил, в скулу. Теперь рассечена была не только бровь, но и щека. Дэвид не остановился на достигнутом, ударил его кулаком в живот, в бок, снова в живот, потом дал коленом под дых и швырнул на землю. Голд откатился в сторону, не желая вновь быть придавленным, опять встал на четвереньки и увидел галлюцинацию. Тёмный стоят прямо перед ним и неодобрительно на него смотрел.

– Слева! – вдруг крикнул он.

Голд откатился вправо и избежал знакомства с ногами Дэвида. Когда он вновь взглянул в сторону Тёмного, того и след простыл. Он встал на ноги, цепляясь руками за стену, так быстро, как только мог. И подумал о заторможенности Дэвида: времени было предостаточно, чтобы прикончить его на месте. Неизвестно, чем был клон, но кровь, которая текла у него из носа и с костяшек пальцев, была настоящая. Дэвид попытался ударить его, а потом ещё раз, и ещё. Голд перехватил его руку при очередном выпаде, другой прихватил за локоть, развернулся и перекинул Дэвида через спину, со всей силы грохнув его позвоночником об асфальт. Но и это не остудило противника, хоть и ненадолго застопорило, а у Голда больше не было сил противостоять Дэвиду. Спина ныла, правый глаз уже стабильно ничего не различал, голова раскалывалась на куска, и когда Дэвид поднялся и вытащил из кармана складной охотничий нож, Голд смог только нервно, с одышкой засмеяться. Дэвид набросился на него с ножом, и Румпель с трудом отвёл его беспощадную руку, и то не полностью. Справа на боку, чуть ниже груди проступила кровь, рубашка моментально пропиталась ею. Он чувствовал, как кровь течёт вниз, уже едва не стекая по бедру. И вот – новое нападение, казалось, близок конец, но нет: Голд не собирался умирать, не здесь и не сейчас. Он был готов к этому, уклонился, толкнул Дэвида в грудь так, что тот отлетел к стене, но ударился не сильно, и с размаху ударил Дэвида раскрытой ладонью в подбородок. Тот стукнулся затылком о стену, разбил голову и стал ещё заторможеннее. То есть победить его можно было, но будь он чуточку быстрее, Голд бы точно был мёртв. Когда Лжедэвид снова атаковал, Голд без особого труда, как-то успокоившись, перехватил руку с ножом, вывернул её, выгнул и сломал. Нож выпал, рука повисла плетью, а Дэвид упал на колени и резко бросился Голду в ноги и в третий раз его опрокинул на землю. Брюки порвались, он расшиб колени, чудом выкрутился и начал отпинываться ногами, ударяя Лжедэвида то в лицо, то в туловище. Последний удар сломал клону нос, теперь точно сломал. С трудом Голд снова поднялся, подобрал нож и попятился прочь. Он повернулся спиной к Дэвиду только тогда, когда полностью убедился в отсутствии дальнейшего преследования.

***

Белль проспала четыре часа и проснулась в смешанных чувствах. Первое, что она сделала, не открывая глаз, – ощупала другую сторону кровати, нетронутую и холодную.

– Румпель? – тихо позвала она и не получила ответа.

Он оставил ей записку, в которой сообщал о каких-то незавершённых делах в лавке и просил её не беспокоиться и отдохнуть. Она чувствовала фальшь в этих словах, потому что если бы это были простые дела в лавке, он бы не оставлял записки. Белль поспешно оделась и спустилась вниз, где встретила Коль и саму себя из прошлого.

– Вы Румпеля не видели? – с надеждой спросила она и получила отрицательный ответ.

Тогда она позвонила ему, но после третьей попытки сдалась.

– Что-то случилось? – тревожно спросила Белль-из-прошлого.

– Нет, – улыбнулась ей Белль. – Ничего. Я должна сходить в лавку. Коль…

– Я присмотрю тут, – грустно улыбнулась Коль, молчаливая, как никогда. – Можешь не спешить.

– Я вообще-то хотела позвать тебя с собой, – уточнила Белль, которая не хотела идти одна, так как при свидетелях ей было легче бороться с собственными чувствами.

– Я здесь останусь, – настаивала Коль. – Но мама, другая мама, наверное, не откажется пройтись.

– Да, конечно, – улыбнулась Белль-из-прошлого. – Я с радостью пойду с тобой.

Белль благодарно кивнула и на всякий случай позвонила ещё раз.

День был ясный, немного прохладный. Белль припарковала машину на обычном месте за библиотекой и пешком дошла до лавки. Румпеля не было внутри, не было ни одного признака его присутствия, ни намека.

– Где же ты? – спросила она. – Румпель…

***

Единственная вещь, способная придать ценность нашей жизни, – смерть. Она внезапно настигает человека, сжимает его в своих чёрных безжалостных лапах, и глубоко в душе человек понимает, что всегда ждал именно этого, именно к этому стремился. Всё потому, что человек свою смертность сознает и при этом противоречиво в неё не верит. И Голд, упавший где-то между домами на пути к спасению, в это верить не хотел. Судьба – смешная штука: вчера взлёт, завтра падение, а сегодня – нечто, сводящее на нет и взлёт, и падение, но придающее всему новый смысл.

– Memento mori… Я заслужил это, – смиренно прохрипел Голд, истекая кровью и сжимаясь от боли. – Тем лучше. Теперь всё на своих местах…

В голове Румпельштильцхена звучали голоса, знакомые и родные. Например, голос его сына, уверенного, что он не умрёт на этот раз, и голос его жены, умоляющий его не дать себя убить. Чувствовал ли он, что подвёл их? Определённо. Только вот теперь это никакой роли не играло.

Здесь, на улице, под серо-голубым сторибрукским небом жизнь мистера Голда медленно угасала.

========== Глава 18. Отражение врага ==========

Дэвид Нолан снова сидел в своей клетке и размышлял о том, что его ждет. Конечно, если лишить Голда магии, то шансы на победу у него возрастают многократно, и именно ему беспокоится не о чем, но всё вместе это было противно его природе. Не очень приятно быть куклой, орудием в руках монстра, брать на себя ответственность за его извращённые игры. Да, виноват Дэвид не был, но виноватым себя чувствовал. Виноватым в своей слабости и безволии. По-настоящему храбрый человек перегрыз бы себе вены, если бы это спасло других людей, а он просто сидел в клетке и жалел себя.

И тут Дэвида застала врасплох сильная боль, кровь хлынула из носа. Затем появились и другие раны, сломались пальцы на правой руке, а потом и сама она повисла. На его стоны Синдальт выполз из своего укрытия и принялся внимательно наблюдать за Дэвидом, как учёный за подопытной крысой, которая наконец подтвердила его догадки. Дэвид начал терять сознание от очередной раны на затылке, кровь текла по его шее за воротник грязной истрёпанной рубашки. Кажется, Голд победил клона.

Синдальт открыл клетку, дотронулся до щеки Дэвида и вылечил его, но не полностью: руку он оставил сломанной, но Дэвид схватил его здоровой за шею. Синдальт оказал сопротивление, но слабое, будто у него совсем не было сил. Всё же он насилу выбрался из захвата Дэвида, выскочил из клетки и захлопнул её.

– Сколько тебе осталось жить? – спросил у него Дэвид.

– Если всё выйдет по-моему, то бесконечно долго, – мрачно улыбнулся Синдальт. – Не беспокойся, мистер Нолан. Больше, чем тебе. Завтра всё будет кончено.

– Какое сегодня число?

– Двенадцатое июня, мистер Нолан, – усмехнулся Синдальт. – Эта информация никак вам не поможет.

Дэвид думал продолжить разговор, но к ним спустились клон Дэвида и Томми. На клоне не было ни царапинки.

– Он ушёл, – отчитался клон, – но я сильно ранил его. Он вряд ли выживет, хозяин.

– Я знаю, – кивнул Синдальт. – Тем более, он отравлен. Для мистера Голда реквием заказан. Что там с нашим делом, Томми?

– Думаю, Нил Нолан всё сделает ради отца, – уверенно ответил Томми. – Я встречаюсь с ним через два часа. Сколько мне можно рассказать?

– Скажи всё, – разрешил Синдальт. – Место второй встречи сообщишь ему позже, когда он достанет артефакт. Держитесь. Мы снова переезжаем.

Комната снова поехала, Дэвид опрокинулся назад, но не предпринял ни одной попытки удержаться, внутренне чувствуя, что жизнь его кончена, и совсем не потому, что эта была его последняя ночь, а из-за того, что Нила ждала та же участь. И не только Нила.

***

Белль и Белль-из-прошлого покинули лавку Голда.

– Это ведь ещё ничего не значит, – Белль-из-прошлого попыталась ободрить расстроенную Белль. – Он мог просто…

Белль горько усмехнулась, подчеркнув глупость этих слов.

– Ничего не бывает просто так, если дело касается Румпельштильцхена, – сказала она. – Остаётся надеяться только на то, что это ему не навредит, и продолжать поиски.

Белль-из-прошлого с иронией подумала о том, что чаще беспокоилась не о нём, но в этом времени всё было иначе.

Белль ещё пару раз попыталась позвонить ему, но без толку. Было заметно, что она сильно переживает. А ещё она нуждалась ней, шла рядом, слегка прижимаясь в поисках поддержки и участия, и только появление Зелены на горизонте заставило её отдалиться и спрятать свои тревоги глубоко внутри.

– Привет, – с улыбкой поприветствовала Зелена. – И тебе здравствуй.

– Здравствуй, – Белль-из-прошлого смущённо улыбнулась рыжей ведьме, которая с минуту смотрела на неё, а затем вновь обернулась к Белль. – Эмма прислала тебе сообщение с просьбой о встрече?

– Да, – кивнула Белль. – Но я вышла из Совета и возвращаться к этому не хочу.

– Она хочет видеть только нас двоих, – уточнила Зелена. – Должно быть, это важно.

Зелена нахмурилась, ожидая ответа, который Белль не спешила давать.

Они втроём шли вверх по Мэйн-стрит. Зелена нервно грызла ноготь, Белль крутила в руках телефон, а Белль-из-прошлого оставалось только смущённо жаться к стенам и неловко молчать.

– Ну и как оно? – вдруг спросила Зелена у Белль.

– Не понимаю, о чём ты, – бесстрастно отозвалась Белль.

– Уверенная походка, румянец на щеках, глаза так и сияют… Кому-то повезло этой ночью.

– Мне кажется, что это немного не твоё дело, – с саркастичной улыбкой отрезала Белль. – Тем более, что я до сих пор на тебя злюсь.

– Эй! Я тебе жизнь спасла! – притворно возмутилась Зелена.

– Спасибо, – серьёзно поблагодарила Белль. – И теперь я могу дальше продолжать на тебя злиться.

– Кому ты постоянно пытаешься позвонить? – заметила Зелена.

– Румпелю, – вдохнула Белль. – Не могу с ним связаться с самого утра.

– О! Что, игра была в одни ворота? – шутливо спросила Зелена, скрывая таким образом своё отвратительное настроение. – Или тебе приспичило продолжить?

– Ты у меня сейчас дошутишься, знаешь, – пригрозила Белль, останавливаясь. – Что случилось? Кто тебя кинул? В двух словах.

– Джеймс, бухгалтер, заснул вчера, когда мы у него смотрели фильм, – фыркнула Зелена. – Я сидела, как идиотка, и ждала, когда он соизволит проснуться и хотя бы выпустить меня.

– А от вечера явно ждала не этого, – с улыбкой закатила глаза Белль, развернулась и пошла в обратную сторону, взяв под руку Белль-из-прошлого.

Уверенность, которая демонстрировалась Зелене, была лишь ширмой. Белль-из-прошлого чувствовала её растерянность и невольно её разделяла.

***

Эмма Джонс проснулась рядом со своим мужем и не спешила уходить, как раньше, провела с ним утро. После, в ванной, приняв душ и расчесывая высушенные волосы, она написала сообщения Белль Голд и Зелене Миллс, решившись обратится к ним за помощью и полноценно задействовать их в работе. В трудные времена именно разобщённость убивала людей.

Эмма вернулась в комнату к Киллиану, чтобы одеться и подготовиться к новому дню, полному вопросов, но не дающему ответов.

– Мне надо идти, – с улыбкой сказала она мужу. – Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулся Крюк, подошёл к ней и обнял. – Но…

– Если будет что-то важное, я сообщу.

– И…

– И не буду все взваливать на себя.

– И…

– Достаточно «и», – Эмма поцеловала его, заставляя замолчать. – Я люблю тебя, Киллиан Джонс.

– Я люблю тебя, Эмма Джонс, – ответил Крюк. – И помни: чтобы ни случилось, я здесь и жду тебя.

Эмма согласно закивала, попрощалась с ним, посмотрела на дочь, перекинулась парой слов с Лиамом и ушла на встречу с предполагаемыми союзницами.

Они ждали её в кофейне, за дальним столиком у окна, но вместо двух было трое, потому что Белль присутствовала в двух экземплярах. Эмма уже и позабыла, что Белль когда-то была такой тихой и скромной.

– Всем привет, – неловко улыбнулась Эмма, подходя к столику и занимая единственное свободное место.

– Привет, – улыбнулась Белль-из-прошлого так же неловко, как и Эмма.

Белль же просто небрежно махнула рукой.

– Здравствуй, – скривилась Зелена. – Для чего звала, отвлекаясь от самого интересного?

– Чего? – не поняла Эмма.

– Не обращай внимания, – скучающим тоном отозвалась Белль. – Бухгалтер, тоскливый фильм и громкий храп.

– Вполне себе неоправданный снобизм, – возмутилась Зелена. – Иногда смотрю на вас и задумываюсь о возможности задуматься о серьёзных отношениях, но потом, через недельку, глядя, как вы выматываете всем нервы, потому что что-то не так с вашим браком, понимаю, что я права.

– Когда чья-то личная жизнь стремится быть главным событием недели… – медленно, с усмешкой, проговорила Белль.

– Но не дотягивает даже до главной новости дня… – поддержала Эмма.

– Может, перестанем разглагольствовать и перейдём к делу? – вскипела Зелена.

– Сказала женщина, чья личная драма нас от дела и отвлекла, – прокомментировала Белль, а потом попыталась до кого-то дозвониться и заметно расстроилась, когда ей не удалось это сделать.

– Я не… – попыталась что-то добавить рыжая ведьма, но была прервана телефонным звонком, который заставил её забыть об этой неуместной беседе. – Это Реджина…

– Ставь на громкую, – быстро скомандовала Эмма, и Зелена подчинилась.

– Привет, Зелена, – раздался знакомый любимый голос. – Что там у вас?

– Привет, сис. В общих чертах я уже рассказала, – ответила Зелена. – Город закрыт, тригер твой даёт сбои.

– Быть того не может! – фыркнула Реджина. – Если он работает, то он исправен. Я сильно ограничила его возможности.

– Увы, может, – подтвердила Эмма. – Привет, Реджина.

– Эмма!

– Здравствуй, Реджина, – кашлянула Белль.

– И Белль! – воскликнула Реджина. – Полноценное совещание. Так как всё это вышло?

Зелена и Белль угрюмо посмотрели на Эмму.

– Ну, я закрыла город, – сказала Эмма. – Попыталась исправить это, но не удалось. Что-то блокирует его. Ты говоришь, что его ограничила. Можно ли как-то расширить его возможности?

– Да, если он попадёт не в те руки, – мрачно ответила Реджина. – Но при нужном сочетании сил тригер может исправить всё. Тут потребуется моё вмешательство и вмешательство Голда. Не удивляйтесь.

– Голда? – всё же удивилась Эмма. – Почему?

– На некоторые вещи только у него достаточно сил, – спокойно пояснила Реджина.

– Что ты! Подумаешь! – проворчала Зелена, немного уязвленная этим.

– Где он сейчас? – спросила Реджина, будто Голд сам лично должен был принимать участие в их маленьком спонтанном совещании.

– Если бы я знала, – всплеснула руками Белль.

Теперь все смотрели на Белль с толикой подозрения. Видимо, именно Голду она звонила всё это время и из-за него так сильно нервничала.

– Когда ты приедешь? – спросила Зелена у сестры.

– К вечеру, – коротко бросила Реджина. – Как только отыщу блудного сына.

– Генри с тобой? – радостно оживилась Эмма.

– Уже нет, – фыркнула Реджина. – Но через твои программы я отследила его кредитку, так что

скоро я его найду. Мы приедем. До связи.

Реджина бросила трубку, оставив шерифа в предвкушении будущей встречи. Эмма скучала по Реджине, но то, как она скучала по Генри, было сложно выразить словами. В последние два года они с Генри очень редко общались и почти ничего не рассказывали друг другу. Она иногда тосковала по тем временам, когда её сыну было одиннадцать, и он нуждался в ней, как ни в ком другом. Но всё это давно прошло, скрылось под толстым слоем многолетней пыли. Сейчас нужно было сосредоточиться на другом.

– В смысле ты не знаешь, где Голд? – обратилась Эмма к Белль.

– В прямом. Он ушёл рано утром, и с тех пор я не могу его найти, – мрачно ответила Белль, а затем повернулась к молчаливой Белль-из-прошлого. – Кажется, всё и правда поправимо, а значит, завтра ты будешь дома.

Белль-из-прошлого робко улыбнулась ей.

– Значит, у каждого есть личный интерес? – усмехнулась Эмма.

– У всех и всегда, – серьёзно ответила Белль.

– Давайте найдём Голда, – вклинилась Зелена. – Очевидно, что без него не обойтись.

Поступил новый звонок. На этот раз Эмме от сержанта Хендерсона.

– Да, Хендерсон, – Эмма взяла трубку, встала и отошла на пару шагов, сунув свободную руку в карман.

– Шериф, не знаю, как сказать, но мы нашли кровь. Два образца, – доложил Хендерсон полусочувствующим тоном. – Предварительный анализ показал, что один принадлежит вашему родственнику. Скорее всего, кому-то из родителей. Точный анализ будет готов через неделю.

Сердце Эммы бешено забилось. Она не допускала варианта, что это Мэри-Маргарет. Это Дэвид. Должен быть Дэвид.

– А второй образец?

– Не установлен.

– Хендерсон, скинь мне координаты. Я скоро буду, – Эмма вернулась к столу. – Возможно, Дэвид нашёлся. Я должна идти.

– Мы с тобой, – сказала Зелена.

– Да, – подтвердила Белль.

Все четверо проследовали к месту преступления, огороженному жёлтыми лентами. На асфальте была кровь, но не так много, чтобы заподозрить чью-то безвременную кончину. Зато нашлось орудие преступления, нож. Правда, он был найден довольно далеко от места, будто кто-то унёс его с собой, но выбросил по дороге. А ещё был шприц с прозрачной неясной жидкостью, который уже отправили в лабораторию.

– Это всё, Джулия? – спросила Эмма у офицера Уорд.

– Нет, мэм, – ответила офицер. – Ещё телефон. Blackberry QI56, чёрный.

Увидев телефон, Белль напряглась и перелезла через заградительную черту.

– Покажите, – попросила она, и не дожидаясь, когда ей его продемонстрируют, позвонила.

Blackberry QI56 тут же отозвался, жалуясь ещё на множество непринятых вызовов. Имя Белль высветилось на потёртом экране. Белль выронила свой телефон, и тот глухо ударился о дорожное покрытие.

– Можете не искать по базе, – распорядилась Эмма. – Личность второго человека установлена.

***

Коль всё утро думала о размолвке с отцом, даже попыталась ему позвонить, но он не взял трубку. Мама тоже не отвечала.

– Да что опять со всеми?! – рассердилась Коль. – Не хотите – ладно. И мне всё равно…

– Что опять случилось? – спросил вошедший Адам.

– Если бы я знала…

– Я уверен, что ничего серьёзного, – неубедительно сказал Адам. – Все просто на нервах. Он ответит тебе. Он никогда не мог долго на тебя злиться.

– Он вообще никогда на меня не злился, – вздохнула Коль. – Завтрак?

– Сам сделаю, – отказался Адам. – И на Ала с Крисом тоже. Не беспокойся. Можешь даже пойти поискать их.

– Ну раз я никому не нужна… – продолжала сердится Коль. – Разбирайтесь сами!

– Коль! Я же не это имел в виду…

Но Коль его уже не слушала, вернулась к себе в комнату и уткнулась лицом в подушку, вжалась до остановки дыхания, потом набрала воздуха в лёгкие и обрушила на неё весь свой гнев, чувствуя, как мягкая набивка обретает форму кулака.

Пришло сообщение от Робин. Она просила прийти к ней, и Коль решила, что лучшего и большего она сейчас сделать не может, а потому собралась и отправилась к подруге. По пути Робин снова позвонила и попросила принести ей еды.

– Раньше не могла сказать, – проворчала Коль, не желая возвращаться домой.

Она зашла в одну забегаловку, заказала на вынос курицу карри и рис, окинула взглядом посетителей и остановила его на Роланде, уютно устроившемся со своим ланчем и книгой у окошка. Она махнула ему рукой в знак приветствия, понадеявшись, что он не заметит, но он заметил и помахал ей в ответ. Коль пришлось подойти поближе.

– Что ты тут делаешь?

– Мммм… Ем, – ответил Роланд и весело спросил. – А у тебя право собственности на это место?

– Нет… – улыбнулась Коль. – Можно присесть?

Роланд улыбнулся и моргнул в знак согласия.

– Что ты читаешь? – Коль попыталась рассмотреть обложку книги, которая была без сомнения ей знакома.

– Книгу Генри, – ответил Роланд и кашлянул, прочищая горло. – Вот, послушай.

Он зачитал такой отрывок:

«Есть люди-огоньки – мелькнут и погаснут, не согревая, не указывая путь. А есть другие, с пламенной душою и львиным сердцем, поступающие по чести и справедливости, раздающие свет и тепло каждому, оберегающие от Тьмы. Однажды я встретил такого человека и потерял его. Любое пламя гасят волны, а он намеренно затушил своё, спасая тех, кто дорог ему. И это передалось по наследству».

– Как ты думаешь: про наследие обо мне или о Робин? – спросил Роланд. – Странно это?

– Вовсе не странно, – сказала Коль. – Думаю, это о тебе.

– Ты читала?

– Пару раз. Думаешь, он правда лопал шарики в магазине?

– Если был пьян, то да, – ухмыльнулся Роланд. – Пьянки точно все настоящие, и тут далеко не все.

– Ох, Генри…

– Да уж! Генри…

– То есть ты днём ратничаешь с Филиппом, – с иронией говорила Коль, – а вечерами читаешь книжки?

– Ну да, – улыбался Роланд. – А ты чем занята вечерами?

– Придумываю себе проблемы, а потом пытаюсь с ними разобраться, – мрачно ответила Коль, снова вспомнив о папе.

– В общем, всё как было.

– Да, – она засмеялась. – Всё как было. Прости меня, Роланд. Прости, что игнорировала. Ты был прав.

– Полагаю, я тоже должен извиниться, – сказал Роланд. – Я обидел тебя.

– Нет-нет! Ты был прав!

– Но всё равно я тебя обидел, – мягко сказал Роланд. – Разве не так?

– Так, – досадливо созналась Коль. – Я просто не понимаю почему. Ты искал встреч со мной три года, пошёл за мной в прошлое, не хотел оставлять меня там, а когда я оказалась перед тобой, с тобой, ты от меня отказался.

– Но ты сделала это ещё раньше, – веско заметил Роланд, заставив её почувствовать себя виноватой. – Мы ведь не вместе, Коль. Да, в рамках этого мира мы вроде как и не расставались, но на самом деле…

– Я не хотела, чтобы всё было так, – она с грустью посмотрела ему в глаза. – Но всё так. Я не могла иначе, Роланд.

Коль вдруг подумала о том, что никогда не говорила ему, насколько он ей дорог. Не говорила, что любит, и сейчас не смогла.

– Ты нужен мне, Роланд, – сказала она вместо этого.

– И ты нужна мне, – его рука скользнула по столу и сжала её руку. – Давай просто начнём всё сначала и не будем торопить события.

– Отрицая всё, что было до этого?

– Ни в коем случае, – поспешно сказал Роланд. – Даже с учётом того, что было, есть множество моментов, которые должны произойти раньше, чем-то, чего ты добивалась той ночью. Мы можем составить список.