Текст книги "Настоящее в будущем (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)

– С каким таким учителем? – похолодела Коль. – Каким учителем?

– Я не знаю, – сказал Роланд и задумался.

– Мне надо бежать! – воскликнула Коль и чмокнула Роланда в губы. – Увидимся позже.

– Коль, стой! Подожди! Коль! – кричал Роланд вслед.

Возможно, ей стоило взять Роланда с собой, но она ни разу не пожалела, что его тогда оставила.

Коль забежала в лавку, нашла первую попавшуюся карту Сторибрука, сняла с руки браслет дружбы, который Робин заколдовала когда-то для неё, и использовала его как поисковик. Коль надеялась, что Робин носит свой, и, к счастью, её надежды оправдались. Через минуту у Коль был нужный адрес. Она пожалела, что не сделала так сразу.

Это был один из невостребованных ветхих домов, как раз в стиле Робин. Коль немного замедлилась на подходе к нему. Ей не давала покоя мысль, что учителем Робин мог быть Синдальт, и что, возможно, именно Робин прятала его последние пару месяцев. Коль не хотела в это верить, да и делать поспешные выводы тоже было бы не совсем справедливо. И она зашла в дом.

Ветхие шторы были задёрнуты, внутри царил мрак. Было пыльно и грязно. Прямо перед Коль находилась лестница, ведущая на второй этаж, но она не решалась подниматься, не осмотрев первого, и скрылась за дверью справа, за которой располагалась столовая и та, кого она искала. Робин лежала на животе, раскинув руки. У носа, на краешке губ и в уголках глаз виднелась кровь. Коль знала, что Робин жива, иначе она не нашла бы её и браслет бы потух.

– Робин… – комок подступил к горлу. – Робин…

За спиной раздался смех, самый страшный смех, который Коль когда-либо слышала, а повернувшись, она снова встретила те жуткие злые глаза. Она была права насчёт Синдальта. Он ничего не сказал, но кое-что сделал, что-то с её кровью. Она буквально чувствовала, как её кровь закипает в жилах, адская боль распространилась по всему её телу, поставила её на колени и опрокинула на пол. Она вдруг поняла, что кровь полилась у неё из носа, почудилось даже, что она плакала кровью. Прежде чем потерять сознание, Коль из последних сил повернулась к Робин и попыталась дотянуться до неё рукой, но, естественно, безуспешно.

Очнулись они за решёткой в чёртовых туннелях под землей, тех самых туннелях. Робин нависала над ней, звала её.

– Я думала, это конец, – медленно сказала Коль. – Какого чёрта ты думала, связываясь с ним?! Прятала его!

– Да не прятала я его! – огрызнулась Робин. – Он только сегодня связался со мной, предложил рассказать про песок, а я не удержалась, согласилась. Ты же знаешь меня!

– Да, знаю. Дура ты! Вот ты кто! Почему так холодно?

– Последствия заклинания.

– Что это было за заклинание?

– Я не знаю. Таким никто не занимался в Сторибруке, – пожала плечами Робин, – кроме…

Коль не надо было дальше пояснять смысл этого «кроме».

– Надо выбираться, – сказала она Робин. – Нужно как-то открыть эту решетку, выбить.

– Отойди к стене, – велела Робин и напряглась изо всех сил, пытаясь применить заклинание, способное выбить эту решетку.

С четвёртой попытки у неё получилось, и они нырнули во тьму.

– В каждом туннеле должен быть выход, – говорила Робин. – Какой-то просвет.

– Не в этом, Робин. Ты забыла уже? Здесь нет выхода. Туннель защищен магией. И он слабее в определенных местах. Вспомнить бы эту чёртову мамину карту…

– Которая бы тебе никак не помогла, – возразила Робин. – Даже в самом тёмном туннеле есть свет…

– В конце…

– Не смешно. Мы можем сами создать этот свет. Создать искру. Давай, помоги мне!

– Я не смогу, – пролепетала Коль, – я…

– Я, я, я, – передразнила Робин. – Ты, может, и не только ведьма, но всё-таки ведьма!

Робин была права. Она всё-таки была ведьмой.

Коль зажмурилась, успокоилась и попыталась создать свою молнию. На удивление ей это быстро удалось, но продержалась молния недолго, мелькнула и сразу погасла. У Робин, как обычно, вышло лучше, и она выпустила свою в потолок, а потом ещё одну. Коль присоединилась, и когда их молнии синхронно ударили вверх, по потолку прошли электрические заряды, и часть его обвалилась, заставив девушек броситься в разные стороны.

– Говорила же, – улыбнулась Робин, отряхиваясь от грязи. – В каждом туннеле есть свет.

Потихонечку они выбрались наружу, где было ещё довольно светло, и побежали по лесу, правда, не очень быстро. Всё всегда повторялось. Перепрыгивая через выступавший из земли корень дерева, Робин опять упала, почти как тогда, пять лет назад, а Коль также подбежала к ней и с таким же отчаянным остервенением дергала за руку, поднимая на ноги.

– Вечно ты… – раздосадовано прошипела Коль. – Ноги совсем тебя не держат. Легче было бы вообще переместиться.

– Я пробовала, – хрипло сказала Робин. – Не выходит.

И они увидели его, кошмар из прошлого, слугу-уродца. Он не был радостным, ничего не говорил, только подступил к ним и смотрел. Робин, пацифистка по натуре, ратующая за запрет на применение магии к людям, опять сделала исключение в схожих обстоятельствах, да вот только уродца её заклинание не настигло. Их будто парализовало. Коль же парализовала вдвойне, ведь за спиной раздался этот жуткий голос.

– Чего стоишь? – рыкнул Синдальт на уродца. – Хватай девчонку.

Уродец сделал пару шагов в сторону Робин.

– Да не эту! Эту брось! Другую хватай!

И уродец схватил Коль и потащил за своим новым господином, назад, в туннели. Её привели в комнату, которую шерифы и Крюк, видимо, тогда пропустили, как и уродца. Комната была большой, просторной и утопала в роскоши. Дорогие вещи, дорогая мебель, дорогая отделка. Кто-то любовно приготовил эти покои для собственного удовольствия, кто-то, умерший уже давно. Коль усадили на один из стульев за стол и оставили ненадолго без внимания.

– Бесполезный ублюдок! – рычал Синдальт. – Тебе было поручено одно-единственное задание, которое ты умудрился провалить! Пленники сбежали у тебя из-под носа! Зачем она вообще с тобой нянькалась столько лет?! А и правда, зачем?

Синдальт лёгким небрежным движением сломал уродцу шею. Мёртвая искалеченная тушка ударилась о земляной пол. Коль стало его немного жаль, совсем немного.

– Зачем я тебе? – спросила она Синдальта. – Зачем? Во мне нет ничего особенного.

– Как это нет?! – рассмеялся он. – Ты дочь Тёмного. А мне нужен Тёмный…

– Папа? Ты не убьёшь его…

– Почему?

Да, действительно, почему?

– Это не так просто, – сказала Коль. – Ты проиграешь.

– О нет! – ответил Синдальт. – Теперь это просто. Я знаю про кинжал. Давно знаю. Побольше твоего знаю.

– С чего ты решил, что он отдаст тебе кинжал?

– Потому что ты, глупенькая, ему дороже, – он рассмеялся. – Тёмный с семьей! Кому расскажешь – не поверят. Если бы было, кому рассказывать. Твой отец уникальный идиот. Он мог бы весь мир получить, а разменивается на пустяки и сентиментальные глупости. Ты знаешь, она всегда говорила, что любовь гарантировано убивает людей. Стоит только правильно надавить. Люди из любви совершают глупости. Вот возьмём твоего отца… Как только он увидит твоё милое личико, то сразу отдаст всё, что я захочу.

– Откуда ты знаешь её?

– Она сделала меня тем, кто я есть.

Коль почувствовала, что начинает плакать, попыталась подавить это, но слёзы всё равно брызнули из глаз.

– О… – издевательски протянул Синдальт, – не убивайся ты так! Долго плакать по нём не придется. Часу не пройдёт, как ты отправишься следом за ним. А может, и ещё кто…

Зазвонил её телефон. Она только сейчас сообразила, что у неё забрали все вещи.

– Румпельштильцхен! – ответил Синдальт на звонок. – Сразу скажу, что она здесь, но подойти не может. Хочешь назад, а? Да. Так я и думал. Так вот, друг мой, следуй за своим чудненьким компасом – приведёт к месту встречи. Условия освобождения обговорим там.

Он бросил трубку, возбуждённо покачался на стуле и обратился к ней:

– Настало время перемен.

Синдальт переместил их на какую-то пустующую парковку. Коль даже не смогла сообразить, где это, какая улица, какая часть города. Важно было то, что Голд уже стоял там и ждал их, нервно дергая рукав своей белой рубашки. Его лицо даже описывать не стоит, не придумано ещё слов, чтобы такое описать. Синдальт схватил Коль за шею, её вновь охватила та же боль, что и в брошенном доме, только чуточку слабее.

– Отдай кинжал, брось на землю, или я вскипячу ей кровь меньше, чем за минуту, – сказал Синдальт. – Отдашь кинжал, и она будет жить.

Конечно же, он отдал кинжал, бросил его на землю, без единого сомнения.

– Теперь отпусти её, – глухо сказал папа.

– Мне нужно знать, что он настоящий, – нагло пропел Синдальт. – Как проверить?

Коль бы прыснула со смеху, будь ситуация менее плачевной. Синдальт ничего не знал о кинжале, воспринимал его лишь как оружие, а не как оковы. Страшно было подумать, что бы пришло этому ублюдку в голову, знай он всю правду? Знал ли папа, что Синдальт ничего не знает о кинжале? Но даже если знал, то всё же принёс настоящий и отдал тоже настоящий, не желая рисковать ею.

– А, впрочем, неважно, – Синдальт не спешил отпускать её, нагнулся за кинжалом, крепко стискивая её горло. – Скоро проверим.

Коль нужно было что-то сделать и сделать быстро. Она вспомнила про пирс, вспомнила, что светилась тогда вся, всем телом. Надо было только сильно испугаться или разозлиться, сконцентрироваться и ударить. Так как злости и страха в ней было предостаточно, то всё получилось. Синдальта отшвырнуло, но недалеко. Локтем она ударила его в грудь, затем выбила кинжал из рук. Папа на месте тоже не стоял, подскочил, начал душить Синдальта при помощи магии. Кинжал оказался в руках Коль. Спровоцированная ярость ещё клокотала, и она кинулась на Синдальта с кинжалом.

– Коль, нет… – раздался тихий, но твёрдый голос отца.

Всё произошло слишком быстро. Каким-то образом Синдальт поменялся с отцом местами, и кинжал вошёл в грудь Румпельштильцхена.

– Уф… – услышала Коль голос Синдальта, – чёрт! Как же близко это было!

А затем он исчез. Папа не издал ни звука, смотрел на неё широко открытыми глазами, губы скривились в одной нервной быстрой улыбке, после которой тоненькая струйка крови вытекла изо рта, а затем он судорожно выдохнул и… умер. Его тело начало заваливаться, Коль пыталась его удержать, плавно опустить на землю и получила неожиданную помощь в этом деле. Белль… Откуда она взялась? Откуда, чёрт возьми, она появилась? Он лежал у неё на руках, а она пару раз его дернула, будто пытаясь разбудить. Большие непонимающие синие глаза… Она ещё не осознала произошедшего.

– Коль… – прошептала она, – как же так? Коль, стой…

Но Коль убежала, а потом переместилась в лес. Она испытывала такую невыносимую боль, что лучше бы ей действительно вскипятили кровь и убили на месте, будто кто-то выдёргивал её сердце из груди, обращал в прах, восстанавливал, возвращал обратно и проделывал всё это ещё раз. Все океаны мира не смогли бы, обрушившись всей своей мощью, унести эту боль прочь. Она не чувствовала ни рук, ни ног. И вероятно, она плакала, но не замечала этого. Кинжал всё ещё был зажат в её руке. С кривого лезвия стекала кровь, открывая новое истинное имя Тёмного: Колетт Голд. Кажется, её стошнило. Затем вернулась ярость, и Коль бросилась с кинжалом на беззащитное дерево, стесала кору с огромного участка, ободрала руки… Била, видимо, не только кинжалом. Ещё она ходила взад-вперёд, то досадливо пиная всё подряд, взрывая ногами землю, то обессилено заламывая руки, запуская пальцы в волосы, взлохмачивая их. Это всё не могло быть правдой, не должно было быть правдой, но было. И изменить ничего нельзя… Коль подумала о магическом песке, но в любом варианте всё заканчивалось так же, а перемещаться на большее время назад было опасно и бессмысленно. Теперь ей придется как-то жить с этим. Или не придётся?

Коль сжала кинжал покрепче и направила себе на грудь, но внезапно тихий спокойный голос раздался у неё в голове, голос отца: «Нет, Коль». Нет. Она не могла убить себя. И тогда она просто опустилась на землю и снова заплакала. Пришёл Роланд, говорил что-то глупое, а что, она смогла вспомнить только потом, гораздо позже. Нельзя было его винить: он, правда, хотел, как лучше, и зла ей не желал. Она отвергла его, отвергла насовсем, ради него самого, и переместилась прочь, не хотела никого видеть. Все дальнейшие поступки она совершала как-то неосознанно: украла волшебный боб, ушла через портал в Зачарованный лес, скиталась там несколько дней кряду, а потом получила неожиданную поддержку и укрытие.

Время лечит, ослабляет любые страдания, но это был не её случай. Тёмный не позволял ей забыть, Тёмный обострил до предела все её чувства. Она не знала, что человек вообще способен столько чувствовать одновременно, но всё же она научилась как-то справляться с этим. Мысли о самоубийстве ещё не раз посещали её, но каждый раз тихое «Нет, Коль» вновь раздавалось в её голове. Она поняла, что уже специально накручивает себя, доводит себя до этого, чтобы просто слышать его голос у себя в голове, и с этим надо было что-то делать.

Прошло три года. За это время Синдальт неплохо разошёлся в Сторибруке, мстил за то, что не получил желаемое, искал её. Коль не винила себя в гибели тех, кто попался под его горячую руку: всегда виноват преступник, а не жертва. Ещё она знала, что пока она здесь, прячется, Синдальт и пальцем не тронет её близких: кем-то же надо её шантажировать в случае возвращения. А потом он ушёл. Генри с помощью своей книги выяснил, что Синдальт отправился в прошлое, в 2015: Коль вернулась в город и подслушала его разговор с Реджиной. Генри собирался отправится следом, только вот это не было его делом. Это было её делом. Ущерб, который Синдальт мог нанести, страшно было представить, а потому она решила отправиться за ним и сделать все необходимое, абсолютно всё. Только сначала ей нужно было поговорить кое с кем.

Его похоронили рядом с Бэйлфаером. Чёрное имя на белоснежной плите, настоящее имя. Даты рождения не было, только дата смерти – 19 мая 2030 года. Коль вдруг вспомнила, что было сейчас было как раз девятнадцатое…

– Здравствуй, папа, – выдавила она из себя. – Я больше не знаю, что сказать. Были слова… Но слова… Они ничего больше не значат.

Коль сняла с шеи подвеску в виде звезды, хотела просто бросить, но вместо этого опустилась на одно колено и бережно положила рядом.

– Вот… Вряд ли это мне теперь нужно… – всхлипнула она, тут же вытирая слёзы руками. – Я вообще не уверена, что мне что-то теперь нужно… Прости меня… Знаю, что простишь. Всегда прощал… Всегда за всё прощал. А я вот не смогу. Прощай, пап.

Нечто блестело в невысокой траве рядом с её талисманом. Брелок Робин… Коль рассеянно сунула его в карман и поднялась на ноги, погрузившись в забытье, из которого вывела её Белль, возникшая ниоткуда. Вся в чёрном, глаза закрыты непроницаемыми чёрными очками. В руках у неё были цветы. Всего два – красная гвоздика и красная роза. Гвоздику она положила на могилу Нила Кэссиди, а розу, немного помедлив… Алая роза на белой плите, алая кровь на белой рубашке.

Они стояли рядом, боясь смотреть друг на друга.

– Я знала, что однажды найду тебя здесь, – на удивление спокойно произнесла мама.

– Да. Ты искала меня? – спросила Коль, имея в виду не «сейчас», а «вообще», и Белль поняла это.

– Нет, – прозвучал ответ, – нет никакого смысла искать того, кто не хочет быть найденным. Я ждала тебя.

– А если бы я никогда не вернулась?

– Я бы ждала всё равно. В конце концов, только это мне и осталось. Ждать…

Сердце Коль заныло от тоски, вины и боли.

– Хорошо, что его похоронили здесь, рядом с Бэем, – сказала Коль, стараясь вновь не заплакать. – Никто никогда бы не смог потеснить Бэя в его сердце.

– Тебе это удалось.

Белль сняла очки и наконец посмотрела на неё. Лучше бы не смотрела. Усталые, измученные, безжизненные синие глаза, жалкое подобие того, что было раньше. Вокруг глаз пролегли морщины. Только сейчас Коль заметила, что мама слегка поседела.

– Коль… – Белль попыталась взять её за руку, но не смогла.

– Нет. Мне пора, – отпрянула она. – Прости меня… Пожалуйста, прости… Я должна идти.

И Коль переместилась, но переместилась недалеко, желая последний раз посмотреть на свою мать.

Белль выронила очки, опустилась на землю и, наверное, заплакала, но точно сказать было невозможно.

Коль подумала, что пока Белль здесь, она может пробраться в дом и взять магического песка, и возненавидела себя за такую бездушную расчётливость. Однако так она и поступила. Добыв песок, Коль прощальным взглядом окинула дом, вспоминая всё хорошее, что тут произошло, в основном, было хорошее. Коль рассыпала песок, произнесла проклятое заклинание и прыгнула в образовавшийся провал. Такова была её жизнь. Жизнь, которой скоро предстояло найти своё логическое завершение.

Комментарий к Глава 5. Ответы

Рассказ о жизни Колетт Голд, главным образом сосредоточенный на ее отношениях с отцом.

========== Глава 6. Решения ==========

Генри Миллс прогуливался по городу, когда его настигло его «прошлое». Он ожидал встречи с юным самим собой, но старался этого избежать или как-то отсрочить. Даже в самый последний момент он попытался развернуться и уйти в противоположную сторону.

– Ты намеренно избегаешь меня? – спросил юный Генри немного уязвлённо.

– А… Да-да, – ответил он ему, – немного.

– Почему?

– Не хочу возвращаться к прошлому.

– Я искал тебя.

– Напрасно, – улыбнулся взрослый Генри, – я не могу дать тебе ответов на вопросы. Да и пустое это. Память тебе все равно сотрут.

– Я могу восстановить её с помощью книги, – немного самодовольно сказал юный Генри.

– Как ты поймешь, что нужно что-то восстановить, если не будешь помнить об этом? – возразил старший Генри. – И не смей хитрить! Это не твоё дело. Да и моё оно весьма условно. Мы не герои, спасающие мир. Мы – Авторы.

– И это как-то мешает героизму? – возмутился юный Генри.

– Нет, что ты. Никак. Если ты не прибегаешь к магии пера.

– Но это решило бы все проблемы. И защитило бы людей в этом времени от непрошеных гостей из будущего, – прозвучало агрессивно. – Стоит только сделать пару уточнений.

– Чтобы всё испортить, – снисходительно улыбнулся взрослый Генри. – Мы можем помогать. Мы можем давать подсказки и советы. Но не менять реальность. Мир, из которого я прибыл, ужасен, но при всем этом я хочу вернуться именно в этот мир, пусть многие из тех, кого я знал и любил там, погибли. Вещи – они такие, какие есть. И я не хочу, чтобы ты что-то испортил своей…невоздержанностью, понимаешь?

Юный Миллс разочарованно кивнул.

– Там в будущем… – вдруг начал он, – мамы живы? А Вайолет?

– Живы, – улыбнулся взрослый Генри. – Реджина ранена, но поправится. А Эмма… Как обычно. Вайолет живет в Нью-Хэйвене. Я ей даже не звонил, после того, как мы расстались.

– А почему?

– Это личная информация, – возразил взрослый Генри. – У нас с ней возникли разногласия, потому что во мне ещё очень много от тебя, а ей нужно будущее. Семья, дети, работа, дом в Хадфорде… А я даже университет не закончил. И решил, что нам лучше разбежаться по-хорошему. Не понимаю, почему я рассказываю тебе всё это.

– А кому же, как не самому себе, – юный Генри улыбнулся впервые. – Это ты так решил?

– Я, – кивнул взрослый Генри, – В течение всей нашей жизни мы принимаем решения, за которые нам приходится держать ответ. Мы всегда платим. Платим за всё. Я постарался сделать так, чтобы мне пришлось меньше платить, чтобы последствия моих решений не отражались на других людях. Вайолет любила меня, но я тянул её вниз, был для неё обузой, а не опорой. Куда проще тебе. Всё, что тебе нужно сделать для её счастья, – на минуточку стать героем. Хотя мы с тобой не герои.

– Мне печально это слышать.

– Главная причина, по которой я избегал тебя, – этот вот разговор об отвлечённом, где я говорю тебе, что никогда не буду кем-то, кем ты хотел бы быть.

– Ты просто так решил, – жёстко отрезал Генри. – Мог решить иначе.

– Не мог, – мягко возразил Генри из будущего. – И ты так решишь. Ты ведь станешь мной.

У юного Генри зазвонил мобильник. Он рассеянно ответил на звонок, лицо его исказилось от ужаса и шока.

– Мне надо идти, – сказал он, когда вызов прервался. – Мама попала в беду. Сейчас с ней всё хорошо вроде бы, но она могла погибнуть.

– Я с тобой, – твердо сказал Генри из будущего, сердце которого от этой новости провалилось в пятки.

***

Когда все немного успокоились и мирно расселись за столом, Коль подробно изложила обстоятельства смерти Румпельштильцхена в 2030, поведала о Робин и туннеле, о Синдальте, пытках и шантаже. Голд и Белль слушали очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова.

– Вот так всё и вышло, – завершила она. – Потом я три года скрывалась в Зачарованном лесу, а когда решила вернуться и отплатить, узнала, что он отправился в 2015. И поспешила следом. И вот я здесь.

– Почему ты не рассказала сразу? – спросил Голд.

– Ты бы стал со мной говорить, если бы сразу узнал, что я убила тебя? Точнее убью.

– В этом есть смысл. Но сомнения были напрасными. Я бы смог понять.

– Быть может, всё от моей трусости, – Коль грустно посмотрела на Голда. – Я устала. Три года я не сплю, три года борюсь со своими чувствами и Тьмой. Быть может, лучше будет, если…

– Если ты ему сдашься? – резко спросил Голд. – Ни за что. Никогда. Не смей думать об этом. Он достаточно опасен сам по себе. Что он будет делать с Тёмным?

– Разумом понимаю, что ты прав, – отозвалась она, – но мне просто хочется, чтобы всё закончилось.

– И потому решила пожертвовать собой? Брось эти глупости, – Голд поднялся и встал рядом с ней. – Что советует Тёмный?

Коль понимающе на него посмотрела. Тёмный действительно кое-что советовал: найти и уничтожить эту проклятую падаль, вцепиться ему в горло зубами, разодрать в клочья, отомстить. Но она не хотела давать воли этому порыву, не хотела утолять жажду крови: после этого не было пути назад, а страх перед тем, что пути назад нет, говорил очень многое. Например, что несмотря на красоту идеи самопожертвования и усталость, ей всё же хотелось жить. Да и жертва никак не помогла бы, не спасла бы её близких, а вот борьба…

– Я помогу тебе, – сказал Голд и протянул руку. – Я помогу тебе со всем: и со сном, и с контролем, и с расправой над врагом.

Слово «расправа» прозвучало чересчур жёстко и решительно, что покоробило Белль, до сих пор молчавшую в стороне. Нечто нехорошее мелькнуло в её взгляде, нечто угрожающее. Коль постаралась на неё не смотреть, сдержанно улыбнулась Голду и приняла его предложение.

Этой ночью в лавке она заснула впервые за три года. Неизвестно, как Голду удалось успокоить её, но он с эти справился, а сам с какой-то странной невозмутимостью продолжил заниматься их делом. А ещё она почувствовала себя как… дома.

***

Генри Миллс и Генри Миллс пришли в дом к Эмме Свон, где уже находились Ноланы и Реджина и где взбудораженный, распсиховавшийся Крюк изложил им всю ситуацию, упомянув, что должен Голду сделку.

– Что он потребует? – спросил Крюк у Генри из будущего.

– Учитывая обстоятельства, дедушка скорее всего потребует невмешательства, – пожал плечами Генри. – Думаю, это будет разумным решением.

– И я согласен, чёрт возьми! – рыкнул Крюк.

Вскоре проснулась Эмма, поприветствовала слабой улыбкой обоих Генри и обняла юного.

– Эмма, – обеспокоенно сказала Мэри-Маргарет, – о чём ты только думала, поступая так? Особенно теперь, зная, что рискуешь не только собой?

– Сама-то ты уже забыла, как в бой рвалась, будучи беременной Нилом, мам? – защищалась Эмма.

– Стоп, стоп, стоп! – проговорил юный Генри. – Это что же выходит? У меня будет брат? Или сестра?

– Брат, – улыбнулась Эмма.

– Вау… – ошарашенно сказал Генри и, обернувшись к другому Генри, упрекнул его. – Мог бы предупредить.

– Не держу в голове таких подробностей, – усмехнулся взрослый Генри.

– Зато хоть кто-то узнал после меня, – подал голос Крюк, – хотя я к этому непосредственно причастен.

– Киллиан, прости, – искренне сказала Эмма, – но если бы я сказала тебе сразу, то ты бы меня не отпустил. Отговаривал бы.

– Что ты, Свон, – сказал Крюк. – Я бы не отговаривал. Это бесполезно. Просто связал бы тебя и всё.

Дэвид хохотнул в кулак.

Генри никогда не переставал поражаться их оптимизму. Только несколько часов назад Крюк и Эмма были при смерти, а теперь вели себя с обычной непосредственностью. Генри знал, что в их жизни бывало многое, но можно же было быть чуточку серьёзнее, особенно, когда далеко не всё было позади.

– Могла бы и сказать! – обернулся Крюк к Реджине.

– Не ввязывайте меня! Разбирайтесь сами! – невесело усмехнулась Реджина и села на софу рядом с Эммой. – Это всё очень здорово, но у нас проблемы. У нас враг, чьи мотивы мы не можем предугадать.

Она очень выразительно посмотрела на Генри из будущего.

– Это не совсем так, – сказал Генри из будущего. – Теперь он может ударить по простым жителям, желая втянуть вас в игру. Будет побуждать вас к действию. К ошибкам.

– Полагаю, нам нужен хороший план, – сказала Эмма, покосившись на Киллиана.

– Полагаю, нам нужен Голд, – вздохнула Реджина.

Никто не возразил ей.

***

Киллиан Джонс долго не мог заснуть этой ночью, мучимый переживаниями. Эмма, вымотанная дневными неприятностями, заснула, под чутким контролем своей матери, которая решила остаться сегодня с ней. Джонс надеялся, что только сегодня, а не на следующую пару лет. Конечно, он любил родителей Эммы, но не с ними он хотел создавать семью, а с ней. И случившееся добавляло головной боли: неразумность Эммы, её самоотверженная отдача своей бесконечной миссии Спасительницы наполняли его сердце страхом. Как-то нужно было донести до Эммы, что спасать никого больше не нужно, что теперь всё изменится и ей следует быть осторожнее. И не только ей, но и ему. Весть об отцовстве вызывала у Крюка сомнения. Конечно, он хотел бы завести детей с Эммой, но в перспективе, не сейчас. Сейчас он не был готов к этому. Но свершившийся факт заставлял его по-иному смотреть на вещи.

Его думы прервал взрослый Генри Миллс, вышедший на крыльцо и вставший рядом.

– Сумасшедший денек, – отметил Генри.

– Не то слово, приятель, не то слово, – Крюк легонько хлопнул Генри по плечу.

– Злишься на Эмму?

– Больше переживаю за неё. Конечно, немного злюсь.

– В следующий раз стоит действительно связать её, – улыбнулся Генри.

– Я не готов, – серьёзно сказал Крюк.

– Не готов насильственным образом лишить любимую женщину свободы передвижения во имя её безопасности? – шутливо проговорил Генри.

– Нет, к другому.

– Ах, к этому… К этому нельзя быть готовым, капитан. Но тебе нечего бояться.

Крюк немного успокоился.

– Какой он? – мягко спросил он у Генри.

– Хороший, – кивнул Генри, – великодушный, смелый, добрый. Лучше нас. Мы с ним редко общаемся.

– Почему?

– Я ему не особенно интересен, – усмехнулся Генри. – Он совсем молод, а я – старый алкаш и неудачник, который думает, что может написать что-то кроме книги сказок.

– Это как-то грустно, – отметил Крюк, достал фляжку с ромом и предложил Генри. – Будешь?

– Да, спасибо, – удивлённо согласился Генри и отпил глоток. – Я уж и забыл, что ты пил.

Крюк изумлённо посмотрел на него и постарался выпить как можно больше. На всякий случай.

***

Генри Миллс вернулся в участок где-то под утро. Роланда не было, но был кое-кто другой.

– Коль? – изумился Генри. – Что ты тут…

– Я всё рассказала ему, – выпалила Коль. – Всё.

– И как он это принял?

– Он… знал, – кивнула Коль. – Но ещё в процессе. Кажется, меня не проклинает. Хорошо. Думаю, остальным тоже следует знать. Придётся работать вместе. Мы не можем ждать, когда Синдальт нанесёт следующий удар.

– Это верно, – согласился Генри, – Но ты уверена, что все должны узнать?

– Да. Так будет лучше.

Они с минуту смотрели друг на друга, а потом Генри не выдержал, подбежал и обнял её, оказавшись в ответных крепких объятиях.

– Я скучала, – шепнула ему Коль.

– Я знаю, тётушка Коль, – невесело усмехнулся Генри. – Я всё знаю. Скажешь им сама?

– Скажет что? – на пороге возник Роланд. – Нет, ты не можешь!

– Могу, Роланд, – Коль с улыбкой подошла к нему. – Голд всё знает. Я не сделаю глупостей.

– Голд повлиял? – облегчённо улыбнулся Роланд. – Я рад.

– Отчасти, – лукаво улыбнулась она, а потом стала очень серьёзной. – Для вас с Генри задание: защитить жителей. Никто не должен пострадать. А с Синдальтом разберёмся мы с … папой.

Генри и Роланд согласно кивнули ей. Коль ещё раз обняла Генри, потом, чуть дольше, Роланда и направилась к выходу.

– Скоро мы вернёмся домой, – бросила она на прощание. – Все вместе.

Генри застыл ненадолго, толкнул Роланда в плечо и предложил пойти к Реджине.

***

Белль не спала практически всю ночь. То, что она узнала, сильно поразило её, сшибло наповал. Истерические рыдания чередовались с часами абсолютной тишины без звуков, без мыслей, без чувств. Как она должна была это принять: её дочь в будущем стала Тёмной, убив своего отца? Самым раздражающим была реакция Голда, будто это нормально, будто ничего не случилось. Но случилось! И это могло произойти только с ними, только потому что он тот, кто он есть, и не собирается жертвовать силой во имя семьи, называя проклятье своей сущностью. И вот она, его сущность! Вот его наследие! Жалела ли Белль о своём союзе с Голдом? Да, иногда жалела. Жалела ли она, что родила дочь от Румпеля? Нет, никогда. Однако, сейчас она винила его абсолютно во всём произошедшем. Просто потому что он такой, потому что поменять она его не могла, потому что не могла предотвратить случившееся. И ещё потому что не могла его не любить. Он столько раз был на краю пропасти, на краю гибели, и осознавать, что всё завершится вот так, при её полном бессилии, было невыносимо.

Он вернулся утром, повернул ключи в замке и тихо вошел в дом. Белль поспешила навстречу, не планируя выплескивать на него всё то, что скопилось за эти несколько часов, но так и вышло.

– О нет, – поморщился Голд, завидев её, – не сейчас. Я не хочу это обсуждать. У меня нет на это времени.

– Придется найти, – чётко и повелительно произнесла Белль. – Это нельзя игнорировать.

– Нельзя, – согласился Голд, – потому я и пытаюсь всё исправить.

– Как?! Наша дочь – Тёмный маг. Как это исправишь?! – сорвалась Белль. – Это всё ты! Ты виноват!

– Да. Наверное я.

– И это того стоит?! Стоит?!

– Что это? – Голд холодно посмотрел на неё. – Что стоит?

– Твоя сила, Румпель! Тёмный маг! – кричала она. – Это того стоит?!

Он промолчал, уставился себе под ноги.

– Не могу поверить, что даже сейчас ты цепляешься за свою власть, зная чем это обернётся! Неужели Тёмный дороже, чем она?!

– Нет! Не дороже! – сорвался на крик уязвленный Голд. – Но сейчас мне нужен Тёмный!

– Тебе всегда нужен Тёмный! – Белль повысила голос ещё сильнее. – Тебе всегда нужен…