Текст книги "Настоящее в будущем (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)

– Сам удивлён не меньше твоего, Зелена, – честно сказал Роланд. – Но, как мне кажется, я должен был зайти.

– Проходи, – Зелена пригласила его в дом. – Могу я что-нибудь предложить тебе?

– Нет, – улыбнулся Роланд, – спасибо.

В гостиной работал телевизор, крутили мультфильмы, которые увлеченно смотрела Робин. Ей было всего полтора года, но она уже колдовала, переключала каналы при помощи магии.

– Да, – смущённо улыбнулась Зелена, – прирождённая волшебница.

– И очень сильная, – кивнул Роланд. – Прости, но могу я?..

– Да, – она дала свое согласие без единого сомнения. – Она вряд ли запомнит.

Роланд подошёл к сестре и сел рядом, потом неуверенно посмотрел на маленькую девочку, заглянул в ее зеленые глаза.

– Здравствуй, Робин, – сказал он. – Что делаешь?

– Ммм, – девочка ткнула в телевизор, – Смотлю…

– Интересно?

– Не…

Вдруг Роланд стал для неё интереснее телевизора, интереснее чего бы то ни было. И он вспомнил одну вещь. Когда-то давно они долго не могли заснуть, и Робин сказала ему, что видела во сне отца, только сон был странный, как настоящий, больше похожий на воспоминание. И в этом сне отец сказал Робин, что всегда будет рядом и всегда будет защищать её от всего на свете. Роланд спросил её, давно ли она видела такой сон, и Робин не смогла ответить. Может ли быть, что круг наконец замкнулся и всё вставало на свои места? Да, может. Роланд сейчас находился там, где и должен быть, создавал в подсознании девочки единственное воспоминание об отце. Пускай оно и было ложным, но без него у неё не будет ничего.

– Я всегда буду рядом, Робин, – вкрадчиво сказал ей Роланд, – и всегда буду защищать тебя от всего на свете.

На его плечи вмиг свалилась вся тяжесть этого обязательства.

Роланд попрощался с Зеленой и поблагодарил её за оказанную поддержку.

– Роланд, – окликнула его Зелена, когда он, покидая ее дом, сбежал по ступенькам вниз, – мне правда жаль.

– Не стоит, – Роланд натянуто улыбнулся. – Не будем об этом. Всё ещё будет сказано.

– Я…хорошая мать? – её голос звучал крайне неуверенно. Было заметно, что Зелена боится честного ответа.

– Лучшая, – ответил Роланд, немного, впрочем, преувеличив. – То, что надо для Робин.

Из всех людей, которых Роланд когда-либо встречал, Зелена больше всего нуждалась в милосердии, и если Роланд хотел быть человеком достойным, то первым должен был его проявить.

***

Белль налила ей чаю и присела на ближайший стул.

– Спасибо, – тепло поблагодарила Колетт.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулась Белль. – Итак, что ты будешь делать дальше?

– Вернусь и найду её. Тебя, – Коль взяла Белль за руку. – И мы попытаемся как-то устроить свою жизнь…

– Ты справишься.

– Проводишь меня?

– Я думала, Румпель захочет…

– Он избегает меня с самого утра, – горько усмехнулась Коль. – Не уверена, что он захочет. Я не удивлена. Я надеялась, но не рассчитывала. Ему тяжело даются такие вещи, как ты знаешь.

– Знаю, – кивнула Белль, – но…

И тут с Коль случилось нечто совершенно невероятное, напугавшее её до глубины души. Тёмный маг, его сила куда-то исчезли, оставили непривычную пустоту. Она поняла, что и кинжал исчез из её внутреннего кармана. Это могло означать лишь, что Тёмный, из-за которого она стала Тёмной, больше не Тёмный. Но она же просила его не делать такого! Просила! А он всё же сделал это и всё испортил!

– Вот черт! – громко выругалась она. – Ну почему?!

– Что случилось? – обеспокоилась Белль.

– Я больше не Тёмная…

– Как это возможно?

– А так, что он что-то сделал, и теперь я не Тёмная! – психовала Коль. – Он же…

В приоткрытое окно кухни влетела зачарованная бумажная птица-записка от Голда, в которой ей предлагалось встретиться с ним на набережной. Также он уверял, что не сделал ничего из того, что могло привести к значительным переменам в будущем.

– Прости. Мне нужно идти, – быстро проговорила Коль растерянной Белль. – Всё хорошо. Даже лучше.

Она увидела его на набережной. С лёгкой улыбкой он обернулся, едва заслышав её осторожные шаги.

– Привет, – сказала Коль, щурясь от солнца. – Что ты сделал?

– Здравствуй, – кивнул Румпельштильцхен. – Ничего серьёзного. Я всё ещё Тёмный. Может, немного менее могущественный, чем вчера.

– Почему я не Тёмная?

– Я пораскинул мозгами и нашёл лазейку.

– И…

– И вот она, – он извлёк из кармана металлический шар, чуть меньше яблока, – вот моя лазейка.

– Это что? – изумилась Коль. – Это кинжал Тёмного? Как ты это сделал?

– Как, как?.. Оставь пару секретов фокуснику, – усмехнулся Голд. – Главное им теперь никого не убить. Хотя если приложить достаточно усилий и изобретательности, то и это возможно. Не окажете честь, мисс Голд?

Он протянул шарик ей, кивнув в сторону воды, и она неуверенно приняла его подарок.

– Такая маленькая вещь, и так много зла, – протянула она. – Почему шар?

– Идеальная фигура.

– Мне просто выбросить его? И это всё?

– И это всё, – кивнул Голд, с усилием сглотнул и грустно улыбнулся.

Она размахнулась и швырнула шар в воду. Некоторое время они пребывали в молчаливой задумчивости, пока одна светлая мысль не пришла ей на ум.

– Значит ли это, что ты жив там, куда я возвращаюсь? – обрадовалась Коль, но её радость сошла на нет, когда она увидела его лицо.

Он не разделял её энтузиазма и мало верил, что для него всё будет иначе, но ей никто не мог запретить надеяться и верить.

– Возможно, – уклончиво сказал Голд. – Я не могу ничего утверждать. Если мне предначертано расстаться с жизнью, то ничто этого не изменит. Я бы не питал излишних надежд.

Коль кивнула, чувствуя, как на её глаза наворачиваются слёзы.

– Я… я бы хотел, чтобы мы с тобой простились здесь, – дрогнувшим голосом продолжил Голд. – Так будет лучше для обоих.

Коль скорбно согласилась.

– Это значит, что я, возможно, больше никогда не увижу тебя, – слёзы ручьями потекли по её лицу, она едва успевала вытирать их рукавом. – Я думала, что готова, но на самом деле нет. Я не готова сказать тебе «прощай».

Она правда была не готова. Лучше бы им вовсе не встречаться, чем найти друг друга где-то посередине миров и времён и опять потерять.

– К этому нельзя быть готовым, – он тоже прослезился. – Ты должна отпустить меня. Это того не стоит. И я того не стою. Живи дальше и не плачь по мне. Лучше улыбайся. У тебя очаровательная улыбка, очень светлая.

Она улыбнулась ему сквозь слёзы, но вышло у неё не очень убедительно. Пусть она и не была больше Тёмной, но главная причина её страданий никуда не делась. И никуда не денется.

– Вспоминай то хорошее, что у нас было, – продолжал он, – а у меня будет. Мне и самому жаль. Шестнадцать лет с тобой – слишком мало, недостаточно. С тобой недостаточно и целой вечности.

– Как бы я хотела, чтобы всё было иначе, – Коль обняла его так крепко, как только могла, и легко поцеловала в щеку, заливая слезами его плечо. – Я бы просто хотела, чтобы всё было иначе.

– Я тоже, – сдавлено прошептал он, отвечая на её объятия не менее крепко, – я тоже… Я люблю тебя. Прощай, Коль.

– Прощай, папа, – прорыдала Коль. – И я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить.

Но они так и стояли, обнявшись, разделяя боль предстоящей невосполнимой потери.

– А теперь тебе пора, – тихо и твёрдо произнес папа, но объятий не расцепил. – Иди и будь счастлива. Я постарался сделать это возможным.

– Без тебя это невозможно, – Коль едва видела его сквозь нескончаемые потоки слёз, погладила по щеке. – Я не могу…

– Можешь… – он отстранился от неё, отошёл на пару шагов. – Ты можешь. И уйдёшь. И когда ты будешь уходить – не оглядывайся назад. Никогда не оглядывайся назад.

Она больше не знала, что сказать. Слов было недостаточно, чтобы выразить то, что она испытывала в эту минуту. Дальнейшие проводы были излишними и болезненными, а потому она ушла. Он был прав: оглядываться на него сейчас было равносильно взгляду, брошенному вниз на огромной высоте. Уходя, она чувствовала, что он смотрит ей вслед. Вот так она его потеряла во второй раз, уже навсегда, но в душе ещё жила робкая надежда, что сейчас, обманув её судьбу, он обманул и свою.

***

Белль Голд ждала, что ситуация с Тёмностью-Нетёмностью прояснится, когда Коль вернётся, но она не вернулась. Пришёл только Румпель, и был печальнее и мрачнее обычного.

– О… Привет, – смутилась Белль. – Я ждала её… Вас… Что произошло?

– Ничего, – тихо бросил он. – Я сделал то, что должен был. Ты не права, считая что моя сила мне дороже неё.

– Прости, что я так сказала, – повинилась Белль. – Я была напугана. Это выбивает из колеи.

– Мы с тобой не ту колею наездили, – возразил Голд, – чтобы такое как-то выбивалось.

Белль молчаливо согласилась. Она пыталась подобрать слова, чтобы как-то снять напряжение, но не могла найти их, потому что не знала всех причин, потому что не знала самого Румпеля.

– Она не придёт сюда, – вздохнул он. – Могла бы ты проводить её? Я буду здесь.

– Да, – улыбнулась Белль как можно ласковее, – я с радостью провожу её. Я думала, что ты захочешь…

– Мы попрощались. Поэтому она и не придёт, – сказал Румпель. – Но она, уверен, ждёт тебя снаружи, надеясь, что ты захочешь увидеть её.

– Ты это точно знаешь?

– Так чувствуется, – он прикрыл глаза в знак согласия. – Почти два. Не заставляй её ждать.

Белль хотела ещё что-нибудь добавить, но промолчала, тихонько сжав его плечо, прежде чем уйти. Она ещё не знала, что сегодня сюда не вернётся.

Коль и правда караулила её снаружи.

– Прости за сложность, – пожала Коль плечами. – Я рада, что мы встретились.

– Да. И я, – поддержала Белль. – Откуда вы уходите?

– С Мэйн-стрит.

– Тогда давай прогуляемся.

Предложение было принято, и они молча двинулись вниз по улице, по направлению к Мэйн-стрит. Коль говорила немного по пути, делилась некоторыми ностальгическими моментами. Белль сожалела, что не сможет сохранить их, оставалось просто ценить текущий момент, пока страницу не перевернули. Когда они пришли на место, там уже ждали Генри и Роланд, а также Эмма, Реджина, Ноланы, Крюк… Они все коротко поздоровались.

– Ну, пожалуй пора, – с усмешкой выдохнул Генри, – домой.

– Домой, – тихо вторил ему Роланд.

– Домой, – мрачно подтвердила Коль.

Роланд знаками попрощался со всеми, обнял Реджину и отошёл в сторонку. Генри же простился с каждым, включая Белль, по несколько раз и более радушно. Коль небрежно махнула рукой Эмме и Реджине и полностью переключилась на маму.

– Ну вот и всё, – с тоской произнесла она. – Пока, мама. Увидимся по ту сторону времени.

– Пока, Коль, – Белль подавила желание разрыдаться, удержала слёзы, и обняла её. – Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – Коль нежно обняла её в ответ. – Это будет первым, что я скажу ей, когда вернусь.

Затем они расстались. Коль вышла на середину, достала магический песок, рассыпала кругом и открыла портал. Генри взял Коль за руку, Роланд – за вторую, и они прыгнули. В этот же момент налетел вихрь и сшиб Белль с ног. Она стояла чересчур близко к порталу, и ее затянуло в него, и вихрь, что сшиб её, будто разумное создание, полетел следом.

========== Глава 11. Новые обстоятельства ==========

Роланд Гуд проснулся на диване в доме Зелены Миллс. Рядом, на журнальном столике, около неизменной корзины зелёных яблок, лежали его личные вещи: часы, подвеска в виде оперения стрелы, простенький смартфон, наручные часы и охотничий ножик, который как-то подарила ему Реджина. Роланд с усилием поднялся с дивана, потянулся и несколько раз наклонился, касаясь пальцами ступней. Теперь нужно было понять, какое сейчас число, месяц, год. Он взял в руки смартфон, машинально ввёл код блокировки и уставился на экран. Сегодня было 5 июня 2030 года. Ему, Роланду, снова было двадцать два, а Колетт… А Колетт снова было шестнадцать. Он отыскал её номер и хотел было набрать, но передумал, и бросил телефон обратно на столик, нервно взъерошив волосы у себя на голове.

– Уже проснулся! – раздался за спиной у Роланда знакомый звонкий голосок.

В проёме между гостиной и кухней стояла Робин. Её светло-рыжая грива казалась золотой в солнечном свете. Роланд подбежал к сестре и стиснул её в объятиях.

– Робин, – прошептал он, зарываясь лицом в её волосы, – как же я скучал!

Роланд чувствовал себя неловко и не мог точно сказать отчего. То ли потому что он вернулся в обновлённое будущее, но воспоминания о нём ещё не вернулись, то ли потому что, обнимая Робин, он думал о другой девушке, которую любил совсем не братской любовью.

***

Коль и Белль обнаружили себя на полу в лавке Голда.

– Ой, черт, – выругалась Коль, поднимаясь на ноги, – как же всё болит! Тебя тоже затянуло… Что-то пошло не так.

Насколько она могла судить по лицу Белль, та была с ней согласна.

– Мы в лавке, – продолжала Коль озвучивать очевидное. – Надо понять, какой сейчас год. Эх! Путь до дома неблизок. Но точно нет десяти, потому что…

Она осеклась. Ей хотелось верить, что в этом обновлённом будущем её отец жив, но, по правде говоря, ждать можно было чего угодно, а значит её вера могла оказаться напрасной.

Белль сочувственно погладила её по спине.

– А где вы живете? – спросила она. – Всё в том же особняке?

– Не совсем, – улыбнулась Коль. – Увидишь! Пойдём!

Они вышли на улицу и быстрыми зашагали в сторону дома, надеясь, что скорость поможет справится с их страхами. Белль, пришедшая из прошлого, боялась столкнуться со своим будущим, а Коль – разочароваться в своём новом настоящем.

***

Генри открыл глаза. Он смотрел на паука, который медленно полз по удивительно знакомому потолку. Он подумал, что когда-то уже видел, как паук ползёт именно по этому потолку, когда-то… Вайолет! Точно. Он находился в доме отца Вайолет в Нью-Хэйвене. Генри повернул голову и увидел саму Вайолет, мирно посапывающую рядом в какой-то странной хлопковой рубашке. Рубашку он не помнил. Генри вообще не виделся с Вайолет после того, как они расстались. Почему же сейчас он находился здесь, у неё в постели, почти голый? Генри огляделся по сторонам в поисках одежды, увидел в кресле у окна свои потрёпанные временем джинсы, кожаную куртку и чёрную майку. Но, прежде чем уйти, Генри должен был выяснить, почему он здесь. Поэтому он тихо позвал Вайолет и несколько раз осторожно толкнул в спину.

– Отстань, Генри, – пробурчала Вайолет. – Ублажай себя сам. Я не в состоянии и не в настроении.

– Да я не за этим! – оскорбленно воскликнул Генри и опять начал её будить. – Вайолет! Вайолет!

– Ну что? Что? – вспылила женщина. – Что ты разорался? Ребёнка разбудишь!

– Ребёнка? – опешил Генри. – К-какого ребёнка?

На этот раз Вайолет действительно проснулась, села и посмотрела на Генри как на идиота.

– Нашего ребёнка, Генри. Нашего, блин, ребёнка! – она старалась говорить как можно отчётливее, будто Генри был слабоумным.

Генри вскочил, подбежал к креслу и начал быстро одеваться.

– Чёртовы носки! Где носки? Где эти чёртовы носки?! – он кричал про носки, прижавшись пузом к полу и заглядывая под кровать. – Вот они!

– Куда ты? – устало спросила Вайолет, спрыгивая с кровати. – Генри, куда ты собрался?

– Мне нужно позвонить! – Генри подлетел к ней и схватил за плечи. – Позвонить, понимаешь?

– Да-да… Мне известно значение слова «позвонить», – будничным тоном произнесла Вайолет. – Ты свой телефон и лэптоп оставил внизу, на кухне. Да, и твою машину эвакуировали с утра… Генри, что не так?

– Всё не так. Всё!

Генри вылетел в коридор, попутно натягивая один из носков на ногу, громко топая, пропрыгал к лестнице и встал как вкопанный. Заплакал ребёнок.

***

Робин приготовила Роланду завтрак: яичницу с беконом, помидорами и сыром. Запивая еду горячим кофе, Роланд оживал, боль покидала его, а мысли прояснялись.

– Где Зелена? – спросил Роланд у сестры, будто только что вспомнил об её существовании.

– В офисе мэра, – пожала плечами Робин. – Мама заменяет Реджину, пока та где-то отдыхает с…

– Чарли, – закончил за неё Роланд. – Кажется, воспоминания вернулись. Она попросила меня присмотреть за домом.

– Быстро, – удивлённо вздёрнула брови Робин. – Как-то очень даже быстро.

В гостиной завибрировал смартфон. Он хотел встать и сходить за ним, но Робин его остановила.

– Ешь спокойно, – сказала она, поглаживая его по плечу. – Я принесу.

Он прислушивался к её тихим шажкам и когда, по его расчетам, Робин должна была дойти до стола, спросил имя звонящего.

– Генри, – ответила Робин, возвращаясь. – Вот, держи. Слушай, а поставь на громкую?

Роланд принял вызов и учел желание сестры.

– Хэй, Генри! Ты где, приятель?

Генри промямлил что-то совершенно невразумительное.

– Привет, Генри, – промурлыкала Робин.

Услышав её голос, Генри и вовсе жалобно застонал.

– Что с тобой? Где ты? – Роланд уже не на шутку разволновался.

– Я в Нью-Хэйвене, – пропищал Генри.

Роланд не видел в этом ничего странного. Подумаешь, у девушки своей застрял. Даже не у девушки – у невесты.

– Ну и? – удивился Роланд. – Ты у Вайолет. Ты же на ней женишься! Забыл?

– Какой на хрен женишься! – вскричал Генри. – Мы же расстались с ней.

– Неа.

– Да! Расстались! – упорствовал Генри, а потом, словно его резко осенило, спросил, – стоп, ты помнишь? Ты помнишь, что с тобой было?

– Ага, – ответил Роланд. – Всё для меня, в общем, без изменений. Я помню, что вы расстались. Но теперь много изменилось. Наверное, исчезли причины, по которым вы расстались.

– Это еще не всё, – сказал Генри, – У меня есть сын.

Роланд подавился и закашлялся. Робин открыла рот от удивления.

– В смысле у тебя есть сын? – спросила она. – Как так? Когда? Дети же не за один день делаются!

– Я знаю, – вскипел Генри, – знаю!

– Ты не шутишь? – до сих пор не веря, спросил Роланд. – Ребёнок?

– Да-да! Ребёнок! – раздражённо выговорил Генри. – Ребёнок! Сморщенный, красненький. Ручки, ножки и прочее. Ребёнок! Ему примерно месяц. Ладно. Я позвоню ещё.

Генри бросил трубку. Роланд и Робин с минуту смотрели друга на друга, а потом разразились гомерическим хохотом, из-за чего Роланд даже свалился со стула.

***

Белль следовала за Коль и изо всех сил старалась не отставать. Но задача, стоит признать, была сложная. Перед ней определённо был Сторибрук, но какой-то другой. Больше стекла и камня среди зелёных искусственно созданных зарослей, меньше старого тёплого провинциального антуража. Появилось множество новых магазинов, а по аккуратным облагороженным улицам бродило намного больше людей, чем в ее времени. Машин тоже больше и они были другими: обтекаемые, словно отлитые из единого листа стали.

– На самом деле мало что изменилось, – сказала Коль, заметив её интерес. – Только больше пафоса и мишуры. Все также, как и раньше.

– Ясно, – растерянно отозвалась Белль.

Менее чем за полчаса они добрались до пункта назначения И вид, открывшийся глазам Белль, просто поражал и сбивал с ног. Первое, что бросалось в глаза, – указатель. Большой деревянный указатель, на котором было написано: «Форт Голдов. Не беспокоить». Второе, что еёё потрясало, – огромная территория, окружённая двумя заборами: первый был низкий, металлический, другой – высокий, чёрный, каменный. И третье – сам дом, воистину громадный и очень необычный, напоминающий настоящий замок. Он был отстроен из стекла и белого мрамора и стоял на искусственной насыпи, даже был будто вкопан и присыпан землею по бокам, закруглённый с двух сторон, с чёрной крышей на готический лад.

– Что это? – спросила Белль. – Зачем он такой большой?

– Примерно столько же под землей, – улыбнулась Коль. – Первый этаж нежилой, все восемь спален на втором. Внизу подвал, мастерская, продовольственный и винный погреба, а ещё склады. Справа – гараж на шесть машин, но машины всего четыре. Кстати, через гараж мы в дом и войдём. Ненавижу эту лестницу.

Коль указала на лестницу, ведущую по насыпи к парадным дверям.

– Зачем такой большой дом для троих? И зачем склады?

– Ну, склады для антиквариата. Когда что-то уже не умещается в магазине, вещь вносится в картотеку и отправляется в подвал, – рассказывала Коль. – А ещё ты просто не видела мамину коллекцию первых изданий. Это сумасшествие. Они оба те ещё собиратели дорогостоящего хлама. И дом… не для троих.

– Как это? – удивилась Белль.

– А так. Дом для шестерых, – улыбнулась Коль. – Я не хотела этого говорить без необходимости, но у меня три брата.

***

Генри заглянул в комнату, где плакал младенец. Осторожно приблизился к кроватке и взглянул на ребенка. Хрупкий, маленький комочек смотрел на него крохотными глазёнками, медленно затихая. Он потянулся к Генри ручкой, пальчики неумело хватали воздух, но Генри отступил на шаг, а потом ещё на несколько шагов, пока не прижался спиной к стене, и сполз вниз, закрывая лицо руками. Ребёнок снова заплакал и плакал, пока Вайолет не пришла и не взяла его на руки.

– Почему ты не взял его, Генри? – спросила Вайолет, укачивая сына. – Он твой сын.

– Он не мой сын, – сказал Генри. – Я не помню его. Я ничего не помню.

– Что с тобой, Генри?

Генри осмелился посмотреть ей в глаза. Вайолет не понимала, что происходит. И ещё она была уязвлена, будто он дал ей пощечину.

– Я не то имел в виду, – поспешил оправдаться Генри. – Я верю, что, скорее всего, это мой ребёнок, но пойми: я его не помню. Ещё вчера я был в 2015 году, где нам было по четырнадцать. А теперь я сижу на полу в доме твоего отца в Нью-Хэйвене. Ты говоришь мне, что у меня есть ребёнок, о котором я ничего не знал ещё вчера. Я не знаю, когда он родился, не помню тебя беременной. Я вообще думал, что мы расстались, а теперь… Ты понимаешь меня?

– Нет, – резко ответила Вайолет, – я тебя не понимаю. И если это опять какие-то твои выдумки, то даже понимать не хочу.

Справедливый упрёк.

– Мне по-прежнему надо позвонить, – Генри поднялся и вышел из комнаты.

Свой телефон он нашёл там, где и сказала Вайолет. По всей видимости, Хэнка не было дома, что Генри несказанно радовало. Пролистав список контактов, он отыскал номер Роланда и надавил на зеленый значок.

***

Коль нашла в кармане ключи и нажала на брелок. Калитка открылась, пропуская их с Белль за первую ограду.

– Как три брата? – спросила Белль. – Как?

– Форт защищен магией, – проигнорировала её вопрос Коль. – Папа придумал целую систему.

– Коль…

Другая дверь открывалась обычным ключом, и вскоре они остановились у входа в дом, который вблизи казался ещё больше. Они прокрались вдоль стены ко входу в гараж, по возможности избегая окон. Коль не хотела быть замеченной раньше времени. Белль пыталась вновь атаковать её вопросами, но она жестом попросила её быть потише.

Гараж также открывался с брелока, и прошли внутрь.

– Дом только снаружи из мрамора и гранита. Внутри – бетон, гипс, стекло, пластик, немного дерева, – Коль намеренно избегала темы. – Стены на первом этаже…

– Слушай! – прервала Белль. – Мне не очень интересны стены. Я просто…

– Хочешь знать, как так вышло, что тебе делать и как реагировать?

– Да.

– Я ненавижу такие разговоры, – созналась Коль. – Это просто так. Не делай такое удивлённое лицо и прими факт к сведению.

– Что у меня четверо детей?

– Эй-эй! – возмутилась Коль. – У тебя нет четырёх детей. Это у неё четверо детей!

– Но… – попыталась сопротивляться Белль. – Ладно. Расскажи хотя бы, кто они. Как их зовут? Сколько им лет?

– Ты сама их скоро встретишь, – равнодушно протянула Коль, но потом вздохнула и сдалась. – Ладно. Их зовут Адам, Альберт и Кристофер. Они просто… парни. И всё. Остальное долго рассказывать.

– Но как?..

– Долго рассказывать! – улыбнулась Коль, а потом подскочила к чёрному старому фольксвагену. – Это моя машина, кстати. Очень древняя снаружи, но крутая внутри. Мощность двигателя – 220 киловатт. Только вот замок на капоте сломан и…

Она заметила, как Белль резко заскучала, как скрестила руки на груди и утомлённо покачала головой. Отчасти Коль не могла не согласиться с её чувствами: кому интересна какая-то глупая машина, когда ему объявляют о целом выводке потомков в относительно близком будущем.

– Извини, – сказала Коль, – я правда не тот человек, который должен тебе всё это рассказывать. Ты вообще не должна этого знать. Да и быть здесь не должна. Давай пройдём в дом. А там она, возможно, удовлетворит твоё любопытство, хорошо?

– Хорошо, – неохотно согласилась Белль и последовала за ней к дверям, ведущим из гаража в дом.

В стенах форта Голдов Белль принялась увлечённо озираться по сторонам и, к большому удовольствию Коль, поостыла к расспросам. Они миновали коридор, вестибюль, столовую и прошли в ещё один небольшой коридорчик, между столовой и гостиной. И в этом коридорчике сердце Коль замерло, потому что она услышала знакомый голос. Его голос. Коль на цыпочках подкралась, аккуратно выглянула из-за угла и увидела, то что мечтала увидеть. В гостиной, живой и невредимый был Голд, сидел на диване рядом со своим младшим сыном Кристофером. Перед ними на длинном низком столе были разложены листы бумаги, кисточки, краски, карандаши и прочая мелочь, но весь этот арсенал едва ли использовался по назначению.

– Серая краска имеет вкус ветра, – очень серьёзно сообщил отцу Крис, протягивая баночку с серой гуашью. – Вот! Ешь!

Смеясь, Голд отказался от заманчивого блюда:

– Я, пожалуй, доверюсь твоему воображению.

– Воображение, – чётко выговорил Крис всё слово, а потом проговорил каждую букву, – Вэ-о-о-бэ-эр-а-же-е-эн-и-е.

– Хочешь ещё слово? – спросил Голд.

– Да, – закивал мальчик, – только сложное.

– Ой! Даже не знаю… Может, контрибуция?

– Контрибуция. Ка-о-эн-тэ-эр-и-бэ-у-цэ-и-я. Не очень сложно, – Крис улыбнулся. – Только я не знаю, что это.

– Контрибуция – это когда некто, одержавший победу, требует что-то ценное у проигравшего, – мягко объяснил Голд. – Только касается стран, не людей. Люди требуют сатисфакции.

– Сатисфакция. Эс-а-тэ-и-эс-эф-а-ка-цэ-и-я.

– Хорошее языковое чутье, – похвалил Голд. – Вот ты же умный мальчик, а краски ешь. Как так?

– Они вкусные, – сказал Крис, – и безвр… Нет вреда.

– Безвредные. Значит, «сатисфакцию» выговариваем, а «безвредные» не можем?

Мальчик виновато улыбнулся, а потом бросил взгляд в сторону выхода:

– А там Коль.

– Да, – подтвердил Голд, не поворачиваясь, – И я все жду, когда она перестанет там стоять, как шпион в засаде, и присоединится к нам.

Коль покраснела и расплылась в счастливой улыбке. После всего пережитого она наконец вернулась домой. Когда она зашла в комнату, отец посмотрел на неё и поднялся навстречу. От его широкой, доброй ответной улыбки у неё чуть не подкосились колени. С трудом преодолев разделяющие их метры, она практически упала в его объятия, а потом расплакалась, как маленькая девочка. Как же приятно было снова коснуться его, вдохнуть запах его духов, почувствовать, как он едва-едва прикасается губами и подбородком к её макушке.

– Я так рада, что ты здесь, – сдавлено прошептала Коль ему на ухо.

– А где же мне быть, моя девочка?

– Я не знаю, папа, – она крепче прижала его к себе и закрыла глаза. – Я не знаю.

***

Роланд ходил по комнате в ожидании нового звонка от Генри, и вот он снова вышел на связь.

– Роланд, я возвращаюсь в Сторибрук, – безапелляционно сообщил Генри.

– А как же Вайолет и твой сын? – удивился Роланд. – Неужто ты их оставишь? Вот так просто?

– Вот так просто! Я их не помню, Роланд! – Генри повысил голос. – Не помню, понимаешь? НЕ ПОМНЮ! Я ничего не помню. Я просто должен вернуться!

– Мне кажется, что ты должен остаться в Нью-Хэйвене. А воспоминания вернутся к тебе и там. Тебе нечего делать в Сторибруке, Генри.

– Как ты можешь так говорить? Вот как? Я не помню ни черта! Я просто не могу здесь оставаться!

– А как же твой сын?

– Какой, к черту, сын, Роланд, – сокрушался Генри. – Какой? Я не помню его. Не помню, поймёшь ты или нет?

– Я понимаю, – сказал Роланд. – Но то, что это твой сын – факт. И ты просто уедешь? Просто так? Сбежишь?

– Это временно, – сдержано возразил Генри. – Но ты прав. Просто так уехать не получится. Мою машину эвакуировали, денег у меня практически нет, а у Вайолет я попросить не могу. Ты мог бы… ты мог бы забрать меня?

– Нет, – горько рассмеялся Роланд. – Прости, Генри, но я не заберу тебя. Ты должен быть там и принять ситуацию такой, какая она есть. Я знаю, что ты со мной не согласен. Кстати, Реджина не в Сторибруке. Может, она тебя подберёт?

– Спасибо, Роланд. Ты настоящий друг, – холодно сказал Генри и бросил трубку.

Роланд совершенно не понимал Генри.

– Как так можно? Он просто бежит от ответственности, как последний трус, – говорил он Робин минутой позже. – Как? Я понимаю, что он боится. Я понимаю, что он не помнит. Но сбежать от этого нельзя. Не получится. Невозможно. Наш отец принял тебя, извини, конечно, не взирая на все обстоятельства. Наш отец…

– Наш отец, Роланд, совершенно не такой, как Генри, – мягко возразила Робин, – Наш отец ничего не боялся. А ещё он погиб из-за этого. Генри просто нужно время.

– Генри просто нужен подзатыльник, – угрюмо проворчал Роланд. – Я бы никогда так не поступил с любимой женщиной.

– Да-да! Все поняли, как повезло милашке Коль, – рассмеялась Робин. – Не мучь себя. Позвони ей.

– О чём ты? – округлил глаза Роланд, но уши, тем не менее, у него заалели. – Брось, Робин. Сейчас ей не до меня.

***

Белль была искренне рада, что ожидания Коль оправдались. Она сулыбкой наблюдала, как её дочь из будущего обняла Румпельштильцхена, как потом бросилась обнимать мальчика, который приходился ей братом, а ему сыном. И был при этом… её сыном? Она отметила, что Румпель немного изменился за эти годы, слегка поседел, смотрел мягче и выглядел очень спокойным, но больше этого её поразила его улыбка: безмятежная, открытая, добрая. Её Голд редко так улыбался. Она могла вспомнить только несколько случаев. Увлечённая зрелищем, Белль забыла, что в той уютной большой гостиной собрались далеко не все обитатели дома, а потому она подпрыгнула чуть ли не до потолка, когда за спиной послышался кашель. Белль повернулась и увидела другую Белль, будущую себя.

Она казалась совсем иной. Если бы Белль начала осмотр с ног, а не с лица, то подумала бы, что перед ней стоит Реджина Миллс: из-за начищенных до блеска туфель и классического дорогого брючного костюма. Только внимательно присмотревшись, можно было увидеть, что костюм не совсем классический из-за мелкого орнамента. Стальной блеск в глазах выдавал человека жёсткого и самоуверенного. Поза, которую приняла та Белль, была небрежной, немного странной, будто она хотела отодвинуться подальше, чтобы рассмотреть интересующую её вещь, но шаг назад делать не решалась, руки её были спрятаны в карманах, а голова немного склонена на бок.

– Так-так, – сказала она, и глаза её недобро сверкнули. – А вот это уже интересно!

– Я… – промямлила Белль, – я из прошлого.

– Оно и ясно, – ответила Белль из будущего. – Пойдём.

Она качнула головой в сторону гостиной и вошла туда первой. Белль испуганно и растерянно засеменила следом.