Текст книги "Настоящее в будущем (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

– Не беспокойся, – продолжила Белль. – На твоем счету средств более, чем достаточно, чтобы оплатить такой пустяк.

– На моем счету? – изумилась Коль. – Как давно у меня есть счет?

– Лет двенадцать. Там немного, но тебе хватит.

– А немного это сколько? – осторожно поинтересовалась Коль, но не из собственных меркантльных побуждений. Ей правда было любопытно, что Белль называет «немного».

– Около двух миллионов, – улыбнулась Белль и поставила в документе свою размашистую закорючку.

– Долларов? – уточнила Коль.

– Нет, монгольских тугриков! – насмешливо фыркнула Белль. – Конечно, долларов.

– Это намного больше, чем нужно.

– Это же не только на университет.

– Всё равно много.

– Так только кажется, – возразила Белль и перевела тему: – Здесь требуется подпись Румпеля. Отдай мне и другие бумаги, а я потом отправлю.

– Почему я ничего не знала о счёте? – не унималась Коль.

– А зачем? – спросила Белль. – Обыкновенный трастовый счёт, который станет доступным тебе либо после восемнадцати, либо с разрешения попечителя. И не смотри на меня так. Я добавила туда всего двести тысяч.

– Всего двести тысяч? – переспросила Коль. – И насколько ты состоятельна? Чем вы вообще в Нью-Йорке занимались?

– Это крайне неприличный вопрос, и мне кажется, что ты знаешь достаточно, – притворно рассердилась Белль и заговорила намного мягче: – Забудь об этом. Лучше помоги мне приготовить завтрак.

Позже на кухне Коль пыталась увернуться от домашних дел также, как Белль от вопросов.

– Я приготовлю вафли, – решила она.

– Вафли приготовит вафельница, – усмехнулась Белль, – а ты поможешь мне с омлетом. Одного на всех не хватит.

– Ладно, – вздохнула Коль, занимая место у плиты. – Будет сделано!

Мама тем временем заваривала вонючий китайский зелёный чай с бергамотом, анисом, тимьяном и розмарином. Для Коль эти травы пахли хорошо только по отдельности, и она совсем не расстроилась, когда мама отнесла чай отцу.

*

Румпельштильцхен проснулся давно, но притворялся спящим каждый раз, как Белль забегала его проведать, но вскоре она перестала ему верить.

– Ты ведь не спишь! – насмешливо протянула Белль. – Притворщик!

Голд приложил все усилия, чтобы не выдать себя улыбкой.

– А знаешь, я бы могла сбежать рано-рано, – приглушенным томным голосом заговорила Белль, – и где-нибудь потеряться, как это любишь делать ты. Заставила бы тебя понервничать.

Он не поддался.

– Ладно, – Белль притворилась, что сдаётся, и после, полудетским голоском, произнесла: – Я большая сердитая синяя обезьяна…

У фразы было продолжение, но он сдался и на первой половине.

– Почему синяя? – потянулся Голд.

– Это единственный вопрос? – засмеялась Белль.

– Ну, в большой сердитой обезьяне есть логика….

Белль скорчила сердитую рожицу.

– Вот-вот, – рассмеялся Румпель и сел. – Ну, здравствуй.

– Здравствуй, – ласково улыбнулась Белль. – Чаю?

Она подала ему чашку его привычного утреннего чая, запах которого он почувствовал ещё с

порога.

– Спасибо, – поблагодарил Голд, принимая чашку из её рук. – То, что надо. Все уже встали?

– Да. Только тебя и ждём, – подмигнула Белль. – Коль готовит завтрак.

– М! – весело протянул Румпель. – И как?

– Справляется, естественно, – хмыкнула Белль и многозначительно добавила. – Со всем справляется. Она решила ехать в Калифорнийский. Я уже успела заполнить форму для родителей. Осталась только твоя подпись.

– Хорошо, – отозвался он довольным голосом. – Очень хорошо. Она похоже и правда справляется.

Он поставил чашку на тумбочку и выразительно посмотрел на жену. Сегодня она была особенно прекрасна, казалась счастливой, и это делало счастливым его самого. Он придвинулся к ней и поцеловал, а потом ещё раз, ощущая мягкость и податливость её губ. Он хотел бы провести с ней это утро, но их действительно ждали внизу, о чем Коль не преминула им напомнить.

– Эй! Вы скоро? – весело воскликнула Коль, ворвавшись к ним в спальню, и, заметив, как они смущённо вытирают губы, нахально отчитала: – Поскромнее тут! Что вы в самом деле!

– Беспардонная, – мечтательно произнес Голд, когда дочь снова оставила их наедине. – Вся в мать…

– Ах так! – притворно разозлилась Белль. – Ну ты и засранец!

– Но милый засранец, – он придал своему лицу самое невинное выражение, слегка наклонив голову влево, и посмотрел на неё широко открытыми темными глазами.

– Я тебе нос откушу…

– Откуси! – он призывно выставил нос вперёд.

– Одевайся, – рассмеялась Белль, чмокнула его в нос и грациозно вскочила с кровати. – Теперь снова ждём только тебя.

Голд широко улыбнулся, снова потянулся всем телом и наконец встал. Зайдя в шкаф, он снял пижаму и тщательно рассмотрел себя перед зеркалом. За ночь исчезли все ссадины и ожоги, и даже от большого над глазом не осталось и следа. Он отыскал свежую рубашку, светлую, почти белую, накинул на себя, застегнул на все пуговицы, заправив её в черные идеально отглаженные брюки, и потуже затянул кожаный ремень. Затем он выбрал чёрный строгий галстук, завязал итальянским узлом и поправил узел, накинул сверху жилет, оставив нижнюю пуговицу незастегнутой, взял с полки пару черных ботинок, и закончив со шнуровкой, неспешно надел на себя пиджак. Довольно улыбнувшись своему отражению, Голд вернулся в спальню, допил подстывший чай и поспешил вниз.

***

После завтрака Белль убиралась на кухне, и вытирая полотенцем оставшиеся чашки, она заметила, как Альберт нервно расхаживает у входа в ожидании её.

– Что у нас сегодня? – наконец спросил мальчик. – У тебя есть план?

Этот вопрос привлёк внимание Криса, который тут же зашёл на кухню и вопросительно посмотрел на маму большими синими глазами.

– Да, я собиралась в библиотеку, – сказала Белль, – но ты ведь не за этим тут крутишься. И нет! Я не знаю, как поступить с тобой и как относиться к тому, что вы с Адамом сделали.

– Понял, – Альберт поднял руки в знак примирения. – Не вини Адама, ладно? Вини только меня. Это всецело на моей совести, и, прости меня конечно, но я считаю, что поступил верно.

Белль принимала истину этих слов, но её так пугал его поступок, что она действительно не знала как ей на него реагировать. Она ощущала некоторую родительскую несостоятельность, и это её искренне пугало.

– Не хотите составить мне компанию? – предложила Белль, справившись с тревогой

– Да! Да! – обрадовался Крис. – Я пойду! А Тьери можно с нами?

– Тьери нужно с нами, мой хороший! – она подхватила Криса на руки и обняла.

– И я пойду, – улыбнулся Альберт и посмотрел на неё так, будто прекрасно понимал и разделял её чувства.

Закончив с домашними делами, Белль поднялась наверх, чтобы переодеться и взять сумку, и по пути заглянула в кабинет, где за широким письменным столом сидел Румпель и задумчиво разглядывал маленький золотой компас. Когда она вошла внутрь, он быстро скрутил цепочку, спрятал вещицу в нижнем ящике стола и поднялся ей навстречу.

– Я подписал, – сообщил он, коротко кивнув в сторону бумаг из университета.

– Да, хорошо, – отозвалась Белль, складывая бумаги в аккуратную стопку. – Отправлю из библиотеки. Кстати, что с Адамом? Он будто волнуется.

– Адам хочет поучаствовать в соревновании скейтбордистов. В Нью-Йорке. Я, вроде как, обещал его отвезти, и теперь он видимо боится, что я передумаю.

Белль искренне удивила эта новость. Она не сомневалась в талантах сына, но публичная демонстрация слегка не вписывалась в его характер.

– Вот как? Что ты решил?

– Не знаю, – пожал плечами Румпель. – Как ты думаешь?

– Кажется, это очень важно для него, – задумчиво произнесла Белль. – Наверное, не стоит ему в этом отказывать., а значит мы их никогда не накажем.

– Да, это было бы справедливо, но жестоко.

– Когда соревнование?

– В июле, 24-го, но я собирался отвезти его туда на две недели раньше, чтобы он мог подготовиться, – ответил Голд. – Ты бы хотела поехать?

– Ты знаешь, что да, – ответила Белль. – Особенно, если речь о Нью-Йорке. Но я думаю, что вам стоит поехать вдвоём.

Он наградил её благодарным взглядом и вместе с ней покинул кабинет. Она ожидала, что он последует за ней в спальню, где они смогут закончить беседу, но он направился в гостиную, куда она спустилась пятнадцать минут спустя, и стала свидетелем интересного разговора между её отцом и её мужем.

– Спасибо за ногу, – робко поблагодарил зятя Морис Френч.

– Не стоит пытаться налаживать со мной отношения, – равнодушно отозвался Румпельштильцхен. – Я сильно сомневаюсь, что ты этого хочешь.

– Да, это так, – сознался Мо, – Но я должен.

– Почему?

Белль беспокоил тот же вопрос.

– Чтобы вернуть… дочь.

– А при чём здесь я? – язвительно отметил Румпель. – Это зависит только от тебя, Мо. Никто не запрещает тебе проявлять свои отцовские чувства.

– Ты влияешь на неё… – Мо продолжал крутить одну и ту же пластинку, которая за столько лет надоела Голдам до невозможности.

– И мы неизменно возвращаемся к тому, с чего начали, – недобро усмехнулся Румпель и потом серьезно и искренне сказал ему следующее: – Я не влияю на неё, Мо, и никогда не влиял. Белль всегда делала лишь то, что считала нужным, и если ты действительно хочешь наладить с ней отношения, то тебе следует иметь это в виду.

Белль охватил прилив нежности к мужу, и она едва удержалась, чтобы не бросится к нему на шею прямо сейчас.

– Когда я приезжал к ней в Нью-Йорк, ты поставил ей ультиматум, – тем временем припомнил Мо, – Ты в весьма оригинальной форме дал ей понять, что не вернёшься домой, пока я не уеду.

– Да, я помню, – устало подтвердил Голд и продолжил. – Здесь нет ничего личного, Мо. Мне просто было неуютно. Ты для меня чужой, а я не люблю когда чужие люди надолго задерживаются в моём доме, и тем более не приемлю, когда чужие люди говорят обо мне гадости моей жене и моим детям. Особенно моим детям. Но ради Белль я готов тебя терпеть, и если ты проявишь уважение к моим интересам, границы моего терпения могут стать немного шире.

– Справедливо.

– Вполне.

Они молчали больше минуты, и когда Белль уже решилась выйти к ним, Мо вдруг печально спросил у Румпеля:

– Ты снова увезешь её, да?

– Если она пожелает, я увезу её куда угодно.

***

Реджина и Генри остановили машину возле дома Зелены, прошли по заросшей дорожке сквозь запущенный двор и постучались в дверь. К их общей радости, им открыла Робин, и её веселый живой ехидный голосок мгновенно развеял мрачные мысли.

– Здравствуй, милая, – сказала Реджина, снимая солнечные очки, чтобы лучше видеть племянницу. – Я так рада, что ты здорова.

– И я, тетя Реджина, – Робин обняла её и участливо погладила по спине. – Я рада, что ты в порядке. Роланд мне всё рассказал.

Роланд тоже вышел им навстречу и крепко обнял обоих Миллсов.

– Роланд, – ласково произнесла Реджина поцеловала его в щеку. – Жаль, нам не удалось пообщаться.

– Очень жаль, – поддержал Роланд. – Но со временем мы наверстаем упущенное.

– Ну, поздравляю тебя, папашка! – воскликнула Робин и хлопнула Генри по плечу.

– А…Да… – замялся Генри. – Я папашка…

– Всё вспомнил?

– Всё.

– Теперь не боишься? – ехидно спросила Робин.

– До чёртиков, – честно признался Генри. – Но я хочу этого.

– Видишь? – Робин шутливо ткнула брата в бок. – Он не безнадёжен.

Все рассмеялись и прошли в гостиную. Реджина всё высматривала сестру, искренне удивляясь, что не застала её дома.

– А где Зелена? – сдалась она наконец.

– Унеслась в мэрию, – пожала плечами Робин. – Этому городу нужен герой-бюрократ.

– Ясно, – засмеялась Реджина, присаживаясь рядом с племянницей. – Теперь у неё будет много работы.

– Почему?

– Я уезжаю из Сторибрука, – многозначительно сообщила Реджина Роланду и Робин. – А Зелену

хочу назначить на свой пост.

– Она тебя не подведёт, – заверила Робин. – Очень жаль, что ты уезжаешь.

– Печально, – поддержал Роланд. – Но если ты будешь счастлива, мы только порадуемся за тебя.

– Спасибо, мои дорогие! – сказала Реджина, пожимая им руки.

После этой новости они в основном обсуждали вчерашних события, обменялись впечатлениями и страхами. Реджина попросила Роланда и дальше приглядывать за домом, но разумно не стала предлагать ему большего, потому что Генри оказался прав: даже такая простая просьба смутила парня, а подарок мог и вовсе его обидеть. Реджина вновь сравнила его с отцом и пришла к выводу, что её Робин не был таким гордым и независимым, во многом благодаря трудностям и несчастьям, которые ему пришлось пережить. Роланду она желала лучшей судьбы и пообещала себе, что будет за ним приглядывать. Последним, о чем они говорили, стал семейный праздник, который Мэри-Маргарет решила устроить на закате дня. Приглашены были все, кто состоял в родстве с Ноланами, включая Голдов, чье отсутствие было уже предопределено, но Реджина не могла просто открестится от этой затее, а потому надеялась на хорошую компанию.

– Придёте? – с некоторой надеждой спросила Реджина у юных Гудов.

– Нет, – категорически отказалась Робин. – Точно нет.

– И я не пойду, – поддержал Роланд.

– Тогда мне придется попрощаться с вами прямо сейчас, – вздохнула Реджина. – Я буду страшно по вам скучать.

– И мы, тетя Реджина, – тяжко вздохнула Робин, сжимая её в объятьях. – Королевству будет не хватать его Королевы.

***

Мо вызвался проводить дочь и внуков до библиотеки. Большую часть пути они шли молча, обмениваясь ничего не значащими замечаниями, а потом мальчики ушли вперед, и он наконец решился затронуть тему их отношений.

– Спасибо за гостеприимство, Белль.

– Не за что.

– И прости меня…

– Не нужно ничего говорить.

– Может и не нужно, но мне хочется сказать. Я бы хотел, чтобы все было проще.

– Да, я понимаю, – вздохнула Белль, потом остановилась и заглянула ему в глаза. – А я всегда хотела, чтобы ты мне доверял. Я хотела, чтобы ты верил в меня.

– Я всегда доверял тебе, – возразил Мо. – Я не доверял ему.

– Достаточно того, что я ему доверяю, – ответила она и после сказала то, из-за чего он почувствовал себя бесконечно виноватым: – Когда-то давно, пытаясь тебя спасти, я дала Румпелю обещание, что уйду с ним навечно, и уже в тот ужасный день я предполагала, что только выиграю от этой сделки. Но я не думала, что полюблю его так сильно, не представляла, что однажды мы будем вместе растить наших детей и не подозревала, что наша жизнь будет такой счастливой. Я по-настоящему счастлива, и мне кажется, ты должен радоваться за меня, потому что все родители желают счастья своим детям. Я, во всяком случае, желаю, и когда они вырастут и начнут строить собственную жизнь, я не буду стоять у них на пути и приму их выбор, даже если он мне не понравится.

– Ты права, – выдавил Мо. – Белль, я просто боялся остаться один.

Я всегда боялся остаться один. Боялся потерять тебя и потерял…

– Не потерял, – покачала головой Белль. – Ты меня оттолкнул, папа.

Мо признавал её правоту и опустил глаза. Когда он снова поднял голову, готовый продолжить этот тяжелый разговор, его неожиданно спас Альберт. Он, Крис и собака уже стояли у входа в библиотеку и ждали, когда Белль перейдет дорогу и присоединится к ним.

– Мам, ты идешь? – нетерпеливо крикнул Ал. – Или нам заходить без тебя?

– Одну минуту! – попросила Белль сына и вновь обернулась к отцу. – Кажется, мы на месте.

– Да, – печально кивнул Мо. – Пришли.

– Что же… До встречи?

– До встречи.

Она медленно кивнула и развернулась, чтобы уйти, но вдруг снова посмотрела на него и проявила милосердие, на которое он уже не смел рассчитывать.

– Тебе не обязательно быть одному, папа, – сказала Белль. – И мы еще можем все исправить. Если хочешь, то мы могли бы как-нибудь вместе пообедать. Только ты и я. Если хочешь, конечно.

– Я… Да, я очень хочу, – Мо слегка растерялся от такого предложения. – Я буду только рад.

– Вот и замечательно! Созвонимся на неделе?

– Конечно! Как тебе удобно.

– Тогда договорились, – тепло улыбнулась Белль и неловко обняла его на прощанье. – Пока, папа.

– До встречи, Белль, – растроганно прошептал Мо, обнимая её в ответ.

– Мам! – снова позвал Альберт с противоположной стороны улицы. – Может уже пойдем? Нам жарко!

– Иду-иду, – рассмеялась Белль и поспешила к ним.

Мо неохотно с ней расстался и потом невольно улыбнулся, наблюдая за тем, как она переходит улицу, как что-то ласково говорит своим мальчикам, и как после, пропустив их вперед, исчезает за белой дверью библиотеки.

***

После того, как все разошлись по своим делам, Голд и Коль тоже решили навестить лавку. Он не рассчитывал на компанию дочери, думал, что она уйдет проведать подругу, но она сказала, что хочет немного побыть с ним.

– Что будет с этим рвом? – кивнула она на глубокий и широкий провал перед домом.

– Засыплем, – пожал плечами Голд. – Я и так собирался заложить этот подвал.

– Пап, я не знала, что они задумали, но должна была догадаться.

– Это я должен был, – усмехнулся он. – Хорошо, что никто не пострадал, а остальное неважно.

– Ты не сердишься на меня?

Голд посмотрел на дочь и подумал, что никогда не мог серьёзно сердиться на неё. Он просто был неспособен на это.

– Нет, но пообещай, что будешь хотя бы иногда меня слушаться. Договорились?

– Договорились, – весело согласилась Коль и взяла его под руку.

Они отправились в лавку пешком, озираясь по сторонам, любуясь ожившим проснувшимся городом. Сначала они шли обычным шагом, потом немного быстрее, и ещё быстрее, время от времени подпрыгивая на месте, как если бы ей было семь. Она смеялась, и безмятежная радость, прозвучавшая в её смехе, согревала его сердце.

Лавка была одним из немногих нетронутых мест в Сторибруке, но они все равно нашли себе работу и легко с ней управились, болтая о всяких пустяках. Им было нескучно вместе, но Голд заметил, что Коль начало все чаще смотреть на дверь.

– Куда ты потом? – спросила он, тем самым отпуская её от себя.

– Я… Потом к Робин, наверное, – растерялась Коль. – Но она в порядке. Уже завалила меня сообщениями.

– А что насчет её брата?

– Пап! – шутливо рассердилась Коль, не сдерживая улыбки. – Ты ведь не станешь выпытывать у меня подробности моей личной жизни?

– О, фу! – усмехнулся Голд. – Мне не нужны подробности. Избавь! Просто хочется узнать, приняла ли ты в дар львиное сердце белого рыцаря?

– Приняла, – вздохнула Коль. – Знаешь, тебе тоже когда-то подарили такое сердце. Только не говори ей, а то зазнается.

– Не скажу.

– Что поделать? Любят белые рыцари чудовищ!

– Это позволяет им быть белыми рыцарями, – согласился Голд. – Куда они без нас? Да и нас должен кто-то сдерживать.

– Я хорошее чудовище? – шутливо спросила Коль, обнимая его обеими руками.

– Самое лучшее, – промурлыкал Голд, прижался щекой к её макушке и блаженно прикрыл глаза.

Казалось, ничто не в силах разрушить эту идиллию, как вдруг звякнул дверной колокольчик, и в лавку пробралось ещё одно чудовище: на пороге их уютного убежища стояла Малефисента и приветливо улыбалась им обои.

***

Проводив Реджину до машины, Генри ненадолго вернулся к Зелене и ещё немного поболтал с Роландом и Робин. Он рассказал им обо всём, что вспомнил, и нашёл необходимую поддержку, и в конце ему было жаль, что он не может провести с ними весь день. Ему еще предстояло поужинать с бабушкой и мамами, а после проехать больше трех сотен миль до Нью-Хэйвена, надеясь, что Вайолет примет его обратно.

– И вот наши пути готовы разойтись, – печально сказал Генри Роланду, когда они вместе дошли до калитки.

– Наши пути никогда не разойдутся, – мягко возразил Роланд. – Ты мне как брат, Генри, и я никогда не относился к тебе иначе.

– А я к тебе. Жаль, что мы теперь будем так редко видится.

– Но мы уже редко видимся, – пожал плечами друг. – В этой реальности я не видел тебя уже больше года. Мы толком не разговаривали с тех пор, как вы с Вайолет объявили о помолвке. Возможно, ты отдалился от всех из-за её беременности, а, быть может, у тебя на то были и другие причины, о которых я могу только догадываться. Сейчас наша близость держится лишь на искажённом восприятии реальности и воспоминаниях, которые наслаиваются друг на друга.

– Значит, нам нужно это исправить, – грустно кивнул Генри. – Я не хочу тебя терять, и потому я обещаю, что постараюсь найти для тебя время. Я мог бы иногда навещать тебя, а ты мог бы приезжать ко мне в гости. Хадфорд находится совсем недалеко отсюда.

– Хорошая идея. Да, я мог бы приезжать к тебе в гости, – согласился Роланд и задал вопрос, который они с Робин почему-то не вспомнили, когда говорили с Генри о его памяти: – Как зовут твоего сына?

– Бен, – ответил Генри с улыбкой. – Бенжамин Миллс.

– Хорошее имя, – похвалил Роланд. – А что с Вайолет?

– Я просто надеюсь, что она сможет меня принять и простить, учитывая все, что я успел сделать в последнее время.

– Примет, – ободряюще улыбнулся Роланд. – Ты не самый плохой парень, да и она тебя давненько терпит.

– А ты будь осторожнее с моим дедом, – поддел Генри. – Мистер Колетт Голд.

– Буду, – рассмеялся Роланд и слегка покраснел. – Рановато для подобных шуток.

– Нет, – покачал головой Генри, вспоминая эту парочку накануне вечером. – Совсем нет.

Они крепко обнялись на прощание и разошлись в разные стороны. Роланд вернулся в дом, а Генри отправился на поиски Эммы.

***

Нил страшно волновался, когда шел проведать Робин этим утром. Он не предупредил её о своем визите, боялся того, что она попросит его не приходить.

По дороге Нил наткнулся на сад, в котором во всём своём великолепии раскинулись кусты шиповника. Сейчас, в начале июня, он был в самом расцвете, и эти прекрасные цветы напомнили ему детство, когда они с Робин играли во саду при монастыре. Перемахнув через ограду Нил бережно сорвал один цветок и осторожно укрыл его своими руками, желая сберечь его для Робин. На этот раз он был просто обязан его сберечь.

На пороге дома Зелены его встретил Роланд и выглядел он весьма недружелюбно.

– Что тебе, Нил?

– Я хочу видеть Робин, – твердо сказал Нил. – Могу я это сделать?

Роланд смерил его строгим задумчивым взглядом и потом просто захлопнул дверь перед его носом. На долю секунды Нил просто растерялся, а потом возмутился и поднял руку, чтобы сново решительно постучаться в дверь, но внезапно открылась снова, и Робин вышла к нему на крыльцо, здоровая и красивая, как прежде. Она улыбнулась ему своей фирменной улыбкой, скрестила руки на груди и не произнесла ни слова.

– Я… Я так рад, что ты в порядке, – робко начал Нил. – Веришь или нет, но вчера, когда я увидел, что он сделал с тобой, мое сердце просто разрывалось на части, – он взглянул на цветок шиповника и неловко протянул его ей. – Кстати, это тебе. Помнишь их? В этот раз я донёс его целиком.

Робин кивнула, растроганно улыбнулась и благодарно приняла его подарок.

– Робин, мне жаль, – откровенно продолжил Нил. – Мне жаль, что раньше я был козлом и не мог решить, что мне нужно, но сейчас могу. Сейчас я уверен, что мне нужна только ты, и я обещаю, что буду вспоминать о тебе не только, когда мне это удобно. Я хочу быть с тобой. И ещё я хочу, чтобы ты знала, что я понимаю в любви больше, чем ты думаешь, и со всем пониманием того, что это такое, я хочу сказать тебе, что я тебя люблю. Я люблю тебя, Робин.

Робин бросила цветок у порога, обвила руками его шею и поцеловала в губы, вложив в поцелуй всю силу взаимного чувства. Его сердце забилось сильнее, и прижав её к груди, он со всей страстью ответил на ее ласки. Они так сильно увлеклись друг другом, что не заметили, как к ним подошла Ив.

– Привет! Не хочу прерывать вас, но могу ли и я порадоваться? – насмешливо протянула она.

– Ив! – Робин с трудом оторвалась от Нила и кинулась обнимать подругу. – Я так скучала! Будто целая вечность прошла!

– Я вообще тебя похоронила, – упрекнула Ив. – Больше никогда не пугай меня так! Никогда, слышишь?!

– Не буду, – сердечно пообещала Робин. – Как ты, Ив?

– Справляюсь, – солгала Ив. – Это очень непросто.

Нил сочувственно потрепал её по плечу.

– Может, пройдём в дом? – предложила Робин. – Попьём кофе. Расскажете о том, что приключилось с вами вчера.

Нил и Ив согласились и последовали за хозяйкой в дом. Проигнорировав сердитый взгляд Роланда, Нил занял место возле Робин, и когда та налила всем кофе, подробно рассказал присутствующим обо всем, что случилось с ним и Ив прошлой ночью.

***

Малефисента была такой, какой Коль когда-то увидела её впервые, только теперь вместо крестьянского платья на ней был старомодный брючный костюм. При виде неё Коль на мгновение утратила дар речи и, само собой, сильно обрадовалась.

– Здравствуйте, – робко улыбнулась она. – Мы не знакомы, но…

Малефисента посмотрела на неё очень серьёзно, но потом не выдержала и расплылась в ответной улыбке, такой милой и такой знакомой.

– Коль!

– Не может быть! – воскликнула Колетт и обняла ведьму. – Просто не может быть! Как?

– Не важно, – Малефисента бережно погладила её по щеке. – Всё наладилось, маленькая Тёмная?

– Да, всё хорошо.

– Я думал, что все кормушки для птиц убрал, – язвительно и шутливо произнёс Голд. – Ан нет! Летят всё равно!

– Гостеприимный и обходительный, как и всегда, – ответила Малефисента в тон ему. – Здравствуй, Румпель. Рада видеть тебя живым.

– И тебе здравствуй, – улыбнулся Голд. – Чем могу быть полезен?

– Ты всё вспомнил, не так ли? – уточнила она. – Если так, то ты знаешь чем.

И тут Коль догадалась о сути их старой сделки. Кажется, её отец нарушил не одно правило, играя со временем, но при этом необъяснимым образом сумел удержать равновесие.

– Так, – кивнул Голд. – У тебя видения?

– Постоянно, – сказала Малефисента. – А у тебя?

– Были некоторые, – сказал Голд. – Я предупреждал тебя о последствиях. Теперь ты заложница временной петли, и пути назад у тебя больше нет.

– Меня это не расстраивает, – отмахнулась Малефисента. – Напротив. Я увидела для себя новые перспективы. Теперь я могу спасти свою дочь.

Коль с грустью подумала о Лили.

– Ты хочешь найти Его, – понял Голд.

– Да.

– Тогда нам нужно в библиотеку. Думаю, там кое-что для тебя найдется.

Он взял ключи со стола, открыл дверь, пропустил дам вперед, после изящно их обогнал и возглавил процессию.

– Как Лили? – спросила Коль.

– Всё так же, – печально улыбнулась Малефисента и взяла её под руку. – Сейчас она спит, но это ненадолго. Так что мне следует поторопиться.

– Кого ты ищешь?

– Настоящего Повелителя Времени.

– Я ничего не понимаю, – признала Коль после минутного раздумья. – Разве Синдальт не убил его?

– Не думаю, что его можно убить, – задумчиво произнесла Малефисента. – Я сама ничего не понимаю. Потому и ищу его.

Голд поджидал их у входа в библиотеку и также пропустил вперёд, когда они наконец с ним поравнялись.

– Мистер Голд? – подскочил Ганс, но тут же замолк, прерванный одним простым нетерпеливым жестом.

– Привет, Ганс, – улыбнулась Коль младшему библиотекарю.

– Привет, Коль, – растерянно поздоровался Ганс, не понимая, что происходит.

Его лицо и он сам покинули мысли Коль сразу же, как захлопнулись двери лифта.

***

Лиам и Мэлоди бродили по пляжу, пока не проголодались. Впрочем, голод был не так силён, а потому в город они шли неспешно, обсуждая по дороге, куда им лучше заглянуть. В одном из переулков, их милую беседу нарушила одна крайне неприятная сцена. Прежних друзей Лиама ничто не могло смутить и отвратить от обычных занятий, и на его глазах все четверо издевались над несчастным Максом Бутом. После того, как они с Адамом сбежали от них в прошлый раз, Лиам с опаской ожидал этой встречи и был готов убежать снова. Но столкнувшись с ними на самом деле, он не ощутил страха, только злость.

– Мэлоди, подожди здесь, – попросил он, уводя девушку за угол.

– Не надо, Лиам, – останавливала она. – Их много, а ты один. Они побьют тебя!

– Не побьют, – уверенно заявил Лиам. – Я только поговорю с ними. Просто подожди меня здесь, ладно?

Мэлоди неуверенно кивнула, и Лиам решительно вышел из-за угла и подошел к своим прежним приятелям.

– Эй, вам не надоело?! – крикнул он. – Вчера весь город прошёл через немыслимое, а вы всё за старое!

– Какие люди! – воскликнул Гарри. – Ребят, Лиам Джонс! Наш зайчишка-трусишка!

– Знаешь, Гарри, это ты трусливый завистливый придурок, – спокойно сказал Лиам. – А вы трое правда думаете, что это круто? Набрасываться вчетвером на одного? Неужели это делает вас сильнее?

– Нарываешься, – пригрозил Гарри. – В память о нашей былой дружбе я даю тебе шанс уйти.

– Хорошо, – согласился Лиам. – Но Макс уйдет со мной.

– Мы с Максом ещё общаемся, – рыкнул Гарри. – Вали!

– Нет.

– Сам напросился, – Гарри больно ударил его по лицу.

Лиам оттолкнул его, но упал, когда Гарри ударил его снова.

***

Лифт унес трёх пассажиров вниз, в подвал библиотеки. Голд переглядывался с дочерью, и оба они то и дело косились в сторону Малефисенты, которая с любопытством озиралась по сторонам.

– Здесь довольно уютно, когда ты не пленник, – отметила Малефисента. – Кстати, неплохой ремонт.

– Да, – кивнул Голд. – Неплохой.

– Лифт новый.

– Новый.

– А тут ещё чудеснее, – искренне похвалила Малефисента, шагнув из лифта в свою прежнюю темницу. – Так гораздо лучше!

Белль вышла им навстречу из-за своего прозрачного застенка и удивленно посмотрела на мужа.

– Малефисента? – неуверенно произнесла миссис Голд. – Здравствуй.

– Здравствуй, Белль, – приветливо кивнула Малефисента и повернулась к Голду. – Ну? Зачем мы здесь?

– Имей терпение, – мягко упрекнул её Голд и обратился к жене: – Белль, наша гостья ищет нечто особенное. Ей нужен Повелитель Времени и вся информация о застывшем мире, который он создал.

– Если он жив, – нахмурилась Белль и жестом попросила их следовать за ней, – что весьма сомнительно. К тому же у меня всего пара страниц.

– О, он жив! – уверенно протянула Малефисента. – Такие, как он, просто так не умирают. Он феникс, который всегда возродится из пепла.

– Тебе ли не знать, – поддел Румпель.

– Всё, что есть, – Белль достала папку, внутри которой было всего десять страниц.

Одну из них она вытащила и спрятала в ящике стола, пояснив, что эта страница никак не относится к обсуждаемой теме.

Пока Малефисента говорила с Белль, разглядывая старинные тексты, Коль принялась рыться в картах, а Голд разглядел за стеллажами Альберта и Криса и невольно ими залюбовался. Отвлекшись, он пропустил часть разговора, но уловил общий смысл. Речь шла о порталах.

– Тут может быть все что угодно, – обречённо вздохнула Белль. – Либо здесь был описан ритуал, либо портал – это сама книга. И если последнее, то у меня для тебя плохие новости.

– Или он открывается интуитивно, – вставил Голд.

– Такое возможно с порталами? – удивилась Белль.

– Мы имели дело с тем, кто его открыл интуитивно, – уклончиво ответил он. – Я сомневаюсь, что паренёк из Лондона начала двадцатого века мог создать сложное заклинание и открыть портал в мир, которого нет.

– Ничего не понимаю, – сокрушенно произнесла Малефисента.